Дар Огневушки. Глава 19. В приказчиках

 На его счастье, Аграфена ещё на лестнице заметила, что Ваня не один в своей комнате. Едва спустившись, хозяйка всплеснула руками, и деланно запричитала в голос.
- Макар Кузьмич! Да как вам не совестно! Побойтесь бога! Поди по всему дому вас ищу, ан вот вы где!
Облязин наморщил лицо и развернувшись, уселся к жене спиною. Аграфена, тут же украдкой подмигнула покрасневшему Ивану и уверенно двинулась к супругу, не переставая голосить.
- Мало беды, что сами меры в питие не знаете, так и отрока невинного спаиваете, к греху приучаете! Ох, горе горькое! – Тут она громко всхлипнула и продолжила плаксивым голосом, - Да ведь он сродный мой племянник, своя кровь, дитё единственной сестрицы! Пожалейте его, да и меня вместе с ним. Не губите! Христом Богом молю вас!
Встав перед мужем, она грузно, тяжёлым кулём плюхнулась на колени. Облязин нехотя стал подниматься и ответствовал, будто оправдываясь: - Да разве же я его спаивал? Сам пил, а Ваньке и не наливал… Ванюша, ты хоть ей скажи.
    Худобашев закивал с готовностью. Аграфена Никитична, скоро уцепив супруга под руку, повела того к лестнице и осторожно поддерживая сзади, начала помогать подниматься. Напоследок, она повернулась лицом к Ивану, подмигнула с откровенной наглостью, а затем ещё и показала ему язык. Худобашева немало передёрнуло. Дождавшись, когда хозяева наконец удалились, он подошёл к верстаку и допил остатки облязинского пойла. Да только чувство гадливости – липкое, душное, стыдное, не проходило.
     С того позднего вечера в доме Облязиных немногое переменилось. Однако некоторые перемены всё-таки происходили. Макар Кузьмич стал уделять племяннику ещё большее внимание, чем раньше. Он отстранил Ивана от работы в мастерских и отправил в лавку, на попечение Яши Мирковича, поручив тому обучение Вани торговому делу. Миркович поначалу принял парня настороженно, держался с ним сухо и обучать того своим премудростям не спешил. Очевидно, он видел в родственнике хозяина очевидную для себя угрозу. Но по прошествии пары месяцев, Яков, будто что-то для себя смекнув, расположился к Ивану. Миркович был пятнадцатью годами старше Вани, носил пенсне и щегольские усики, а послужив в приказчиках при нескольких купцах, нажил себе достаточный опыт по части коммерции. К тому же Яша был неплохо образован, в отличие от Худобашева, который в детстве разве что освоил грамоту по настоянию отца.  Другой науки артистам и не требовалось, а скромной кассой труппы без всякой хитрости заведовала мать. Но здесь, в хозяйстве Макара Облязина, дело велось совершенно иначе. Помимо арифметики, Иван понемногу осваивал скрытую хитрость бухгалтерской книги. Потом, чуть меньше, чем за пару лет, он догадался, что Яков Миркович плутует. Тот отпираться не стал, но поскольку меру допустимого Миркович не превысил, Иван счел за лучшее не выносить сор из избы и не выдавать приказчика Облязину. С тех пор они общались с Яковом совсем накоротке, а вскоре тот, с согласия хозяина, уступил ему управление одной из лавок.
  В то время жизнь в семье Облязиных давно текла без радости. Макар Кузьмич всё чаще уходил в тяжёлые запои, а его молодая супруга, страдая от скуки, привычно искала внимания в объятиях молодого племянника. Докучливая эта  обязанность казалась Ивану всё тягостней. При том, Аграфена, глядя со стороны на явственное возмужание парня, превратилась в ревнивицу. Она изводила своего любовника расспросами о всех делах его и постоянно требовала   от Ивана полюбовных речей.

- Уж ты не разлюбил ли меня, Ванечка? – спрашивала тётка, стоило Ване отвести глаза или немного отстраниться от неё в постели.               
 – Смотри же, - говорила она, щекоча его ухо жарким дыханием, - не я твоя, но ты весь мой. Хочу – люблю, а захочу – так съем. Съем, проглочу, да косточки и выплюну.               
 – Вовек не разлюблю тебя, Грушенька, - отвечал ей Иван, целуя постылые телеса, - кого же мне любить, как не тебя…
Жаль было Ивану Худобашеву старика Облязина, да ещё жальче было себя самого. И думалось, что стал он тем, кем уже был когда-то – раусным клоуном, потешавшим скабрезными шутками скучающего обывателя.
 И не выпутаться бы молодому Ивану из лжи да грязи, когда бы жизнь неожиданным образом не поменяла весь расклад.
 http://www.proza.ru/2019/12/16/1240