Глава 12. Сподвижники и Монахи

     Весь день и всю ночь проспали Егор и его друзья богатырским сном, очнувшись лишь на следующее утро. И первое, что сделали в прошлом убогие и нищие, а ныне добрые молодцы это, преклонив колено, поклялись быть верными, служить до конца своих дней, а ещё молиться за того, кто подарил им вторую жизнь. И с этого момента решили они сделаться братьями и признать Егора старшим, во всем слушаясь его и выполняя, все что бы он ни просил.
         Предано глядя на своего благодетеля, уселись они вокруг колдуна вновь и вновь восхваляя спасителя. "Мне очень приятно слышать это, друзья мои" - несколько смутившись ответил травник. О чём собрался им поведать этим утром колдун уже никто не узнает так как в этот миг раздался голос -"Я не опоздал?" С последними словами Егора кусты камыша раздвинулись и показалось лицо одного из тех, кто парился с ним вчера в бане. Его звали Яков. -"Я всю ночь не спал, а чуть свет потянуло меня в монастырь, рассказать о вчерашнем чуде. Тамошний настоятель внимательно выслушал меня, а как только я упомянул твоё имя, всё его лицо осветилось, в нём читались радость смешенная с безграничным удивлением. Он очень просил нас всех после заутрени приходить к ним трапезничать. "Завтрак, дело богоугодное" - шутя произнес Егор. А потом уже серьёзно добавил -"Не откажем братии, отведаем, чем Бог послал, да поможем по-хозяйству".  
        В такие дни иногда кажется, что Лето, Зима, Весна и Осень, собравшись вместе, договорились с природой этих мест и календарным годом. А всё для того, что бы призвать тепло, для всех, кто в нём нуждается. Для всех живущих тут. Неуспевшая пожухнуть вчерашнее золото опавших листьев, подчеркивало благородство и щедрость осеннего солнца. Не было холодно. Лёгкая дымка тумана была пронизана нитками света и в этом мареве в сухой траве по пояс босяком сбивая утреннюю росу шли двадцать шесть сподвижников. Невозможно передать словами то, что чувствовали тогда герои. Это было ликование потерпевших окончательное поражение, негасимый луч вечного света в черной непроглядной тьме! Они были уверены в своих силах и решениях на столько, что уже не был важен исход битвы, ибо они утеряли страх перед своей смертью и дух их летел!
         Отбитая временем побелка каменных стен, огороды, сад и сыроварня, тысячелетние дубы, булыжная дорога, что вела к храму и даже мастерская, - все что окружало их сейчас было пропитано священным духом служения Христу. Но не это было важно. Эти места не потеряли бы своей святости, если бы здесь находилось языческое капище, мечеть или дацан. Суть была в искренности и чистоте намерения каждого, кто посвятил свою жизнь духовному росту.
У ворот друзей ждала братия, одетые в одинаковые серые рясы они обняли Егора и позвали всех трапезничать. Пока шли, настоятель монастыря заметил многозначительный взгляд Егора и твёрдо произнёс - "Религий много - Бог один. Из тысяч возможных мы выбрали эту тропу, ибо это путь сердца каждого из нас. И мы не свернем с него." Взойдя на деревянный порог трапезной, Егор ощутил невыразимое чувство уюта. Оно рождалось из гармонии единения человека и природы. Дождевая вода стекала по древесному желобу, в окна вместо стёкл была искусно вставлена тончайшая каменная слюда и горный хрусталь. Невозможно было определить возраст здания. Лишь изредка из под зеленой поверхности мха бала видна кладка из огромных валунов. Они были настолько тяжелы и так тесно притёрты друг другу, что создавалось твёрдое впечатление, будто старый каменщик, построивший это творение, точно должен был вести свой род от великанов. Близость лесного озера делало это место по-своему чудесным. Создавалось ощущение, что все это изначально было создано, что бы способствовать продвижению по дороге от себя к себе, расти, с каждым разом становясь на ступеньку выше себя вчерашнего.
           Когда за дубовым столом в уютной трапезной все уселись, самый молодой послушник встал и произнёс молитву. Он говорил от себя своими словами, но то что он сказал, надолго оставило след в душе всех присутствующих.
          Надо ли говорить как с утра хороша была пшённая каша с маслом, вареники с творогом, хрустящий свежий хлеб с молоком. А после трапезы братия в ежедневных монастырских заботах разошлась кто-куда. Вместе с ними ушли соратники Егора и каждый нашёл себе работу по характеру. В трапезной осталось два человека. В очаге тихо потрескивали горящие поленья, колдун отпил кагор из маленького бокала и начал свой рассказ. Настоятель слушал не прервав его ни на миг. А после заговорил - "Утром я знал, только то, что мне рассказал Яков, но и этого мне стало достаточно. Теперь пришёл мой черед поведать тебе одну историю. Она произошла около десяти лет назад. Как раз в эту пору. Дождь уже неделю не прекращал лить, и вот на исходе дня в двери монастыря кто-то постучал. Это оказалась молодая девушка, она промокла насквозь и еле держалась на ногах. В то же мгновение, как она переступила порог храма дождь прекратился, мне вдруг показалось, что он преследовал именно её. Монахи принесли сухую одежду, кагор и чай, высушили её промокшее рубище у камина. Не в наших правилах спрашивать откуда и кто она. Едва согревшись незнакомка сказала, что её зовут Устинья." Слушая иеросхимника Егор смотрел в одну точку, и тут вздрогнул, переведя свой взгляд с широко открытыми глазами прямо на монаха. А тот, не прерывая повествования продолжал - "Она ещё долго дрожала сидя у очага. А когда через пару часов, пришла в себя, ответила, что не знает как выразить нам свою благодарность, и все что у нее есть это мешок промокших семян. Гостья протянула сырой узелок. Я уже готов был принять дар, как вдруг она прижала его к себе. В этот миг, став твёрдой как скала, девушка неожиданно обратилась ко мне по имени, которое я носил еще до пострига! Его никто не мог знать.. Поймав мой взгляд, она серьезно произнесла -"Это заговорённая пшеница. Её колосья широкие и тугие. Хлебом из их муки можно накормить всю деревню срезав лишь 100 стеблей. Посеяв её один раз в любую погоду, ты увидишь как она прорастает сквозь снег, каждую весну из года в год принося невиданный урожай. Будь то пурга, засуха или проливной дождь. Но помни, чудо случится лишь в том случае, если её посеять когда придут черные времена - чума, голод и мор. Или.."- она вновь смягчилась, и на лице её отразилась печаль и безысходная тоска. -"Когда придёт тот, кто скажет, что знает как меня зовут и любит меня." И тут уже святой отец прервал свой рассказ и потупил взор - "Но случилось так", продолжил монах будто ему тяжело было произносить эти слова, - "Что когда пришла чума я - хранитель, чудесных семян не смог помочь людям, ибо находился очень далеко отсюда. Все эти годы меня жгло чувство вины и вот сейчас выясняется, что в лесу недалеко от нашего монастыря ночевал ты её жених! В этот миг у меня прямо камень с души упал. Это по праву твоё" - монах встал и аккуратно достал из деревянной шкатулки мешочек с пшеницей. Ведьмак бережно сложил их в свою холщовую котомку, и посмотрев на монаха сказал: "Темные времена уже настали, Устинья мертва, крестьяне почувствовали тот самый продирающий насквозь ноябрьский ветер. Старая Гнилодуха уже здесь.. Но в этот раз мы выстоим. Дадим отпор ведьме, встретив старуху должным образом!" Немой вопрос застыл в глазах настоятеля. Егор, как бы заметив это, раскрыл ему план действий, который рождался и складывался в единое целое у него в голове в эти самые минуты. -"Сейчас мы вспашем освобожденный от чертей пустырь и посадим волшебную пшеницу. А для начала очистим его от булыжников и сложим из них крепкую печь в старой бане. Отныне это будет пекарня! На ваши плечи ляжет забота печь хлеба и кормить людей, когда они будут испытывать нужду." Настоятель выпрямился. В его глазах читалось восхищение.- "Наша братия всё сделает что б люди не голодали!".
        И работа закипела. Егор со своей дружиной ещё до наступления темноты приготовил поле, скинув камни в кучу и посеяв пшеницу. Тем же вечером старая баня, где ещё вчера парились черти превратилась в добрую пекарню. Печь была сложена на совесть, ухватом можно было поставить сразу дюжину караваев. Монахи осветили пекарню и поставили в углах образа. Последние чёрные тени разлетелись в стороны. "С богом!! - сказал старший монах, когда все собрались возле печи и поджог березовую кору. Та вспыхнула и тепло сибирской тайги окатила схимника. Он протянул руку что бы потрогать пламя -"Господи.."- Священник взял горящую бересту и положил в руки Колдуна - огонь не жёг ладони. -"Добрый знак" - ответил охотник и умылся огнём, передав его монахам и сподвижникам. В подтверждение правоты слов Егора уже на следующее утро сквозь опавшие кленовые листья показались золотистые побеги, к вечеру в них можно было играть в прятки. Душистая пшеница качалась на ветру в лучах заходящего сквозь дождевые тучи солнца. Монахи срезали всего сто колосков. Они смололи муку и стали месить тесто. Вот тут-то и продолжили происходить чудеса - сколько бы воды герои не выливали в муку, она оставалась сухой. Ведьмак с интересом растер её между пальцев, вдыхая душистый аромат -"А давайте-ка сделаем вот что.." Братия во главе с Егором, взяв в кадке все ещё сухую муку, дружной гурьбой пошли к колодцу. Егор лукаво улыбнулся, посмотрев на собравшихся, и одним движением ловко высыпал молотые зёрна волшебной пшеницы, прямо в чёрную воду. В наступившей тишине раздалось тихое шипение, все обступили колодец и увидели как прямо на глазах с самого дна поднимается пьянящий запах свежего теста. Терпкий аромат завораживал. В тот момент, когда тесто готово было выбраться из колодца, ведьмак скомандовал "Вынимай". Каждый зачерпнул по одному разу, в итоге они отнесли к пекарне большую лохань. Оставшееся тесто так и осталось в колодце. После всего увиденного для монахов, которые пришли сюда через пять дней не стало неожиданностью, что оно сохранилось и не испортилось. А по прошествии некоторого времени люди прозвали это место хлебным колодцем.
         В пекарни стояла приятная, даже какая-то праздничная суета. Двое монахов, принеся старую поваренную книгу, читали в слух необходимые специи. А остальные в спешке разыскивали необходимое. Кто-то колол дрова, кто-то растапливал печь. Слаженный труд вскоре принёс свои плоды. И вот из заслонок вырвался абсолютно чудесный запах. Он пленял безвозвратно и навсегда. В свете лучин стало чуть светлее от улыбок, которые сдержать не мог уже решительно никто. В состоянии этой эйфории ни один из них не обратил внимания на прозвучавшие вдруг слова -"Я такого ещё не видел!" Их произнес самый младший послушник своим братьям, стоя на пороге пекарни лицом к открытой двери. Братия медленно повернулась в его сторону. Вздох удивления повис среди гнетущего молчания. Широко открыв глаза, люди смотрели на невероятное зрелище. Было чему подивится - учуяв запах хлеба из лесу вышла дюжина диких зверей - кабаны секачи, медведи, рыси, еноты и лисы. Ведьмак, стоя за спинами монахов тихо произнёс - "Нужно сделать подарок духам леса, первый хлеб получат хозяева этих мест." Яков достал из печи румяные караваи. В воздухе разлилась благодать. Все стояли вокруг стола и смотрели как свет лучин отражается в промасленных от яичных желтков румяных корках хлеба. Монахи одним движением перекрестились. Егор взял самый первый каравай и поделив его на двенадцать частей вышел из двери в лес. Монахи наблюдали как он что-то тихо говорил животным, а потом с руки давал кусок тёплого хлеба. Сподвижникам почудилось, что каждый зверь получив свою долю каравая из заговорённой пшеницы, в знак благодарности склонял свою голову, и сделав шаг назад исчезал, растворяясь во мраке.
       Ужинали уже ночью. Стараясь привыкнуть к случившимся чудесам сегодняшнего дня, послушники и сподвижники Егора все равно не могли свыкнуться с той мыслью, что они продолжают случаться с ними сейчас и здесь до сих пор. Монахи принесли свежего молока, Егор, взяв нож, попросил настоятеля монастыря разделить каравай по числу собравшихся. Каждому достался кусочек не больше спичечного коробка. Пытаясь скрыть улыбку, охотник попросил есть очень медленно, откусывая по маленькому кусочку - "А ещё лучше" - добавил он -"Оставьте половину на утро, если не хотите мучить от переедания своё чрево". И вправду, съев половину, от того что им досталось, каждый почувствовал такую сытость, что еле дошёл до своей кельи. Егор последним вышел из пекарни и закрыл её на амбарный замок. Пол ночи беседовали они с иеромонахом у него в светлице, обсуждая удивительные вещи, неподвластные человеческому пониманию. Невероятные тайны этого мира и природа бытия, вот то малое чего касались они в своих размышлениях. Но о чём именно говорили в тот вечер монах и ведьмак навсегда останется секретом. Скажу лишь, то что прощаясь священнослужитель сказал - "Ты выбрал эту дорогу, и ты её пройдёшь во что бы то ни стало. Когда тебе будет совсем плохо помни, что Господь не даёт креста шире спины".
        Туманным утром монастырь покинули Егор и двадцать пять его верных братьев. О добрых делах, которые они успеют совершить этой зимой, будут сложены легенды и песни. Северо-восточная Русь и Сибирь из уст в уста станут передавать былины о деяниях Егора и его сподвижников. Истории про чудесные исцеления смертельно больных, о бескорыстной помощи старикам и конечно же об удивительных кладах, которые бедняки станут находить кто в чулане, кто в печке, кто в сарае. И каждый мальчишка будет знать, что Егор - добрый волшебник, ведьмак несущий помощь, Знание и Свет!
 

                                                      ВЕСНА
 
             Придут времена и чувствую, что они не за горами, когда совершенно иной язык, быть может язык мыслей или символов, восстанет из пепла древних цивилизаций, и утеряв сокральность, станет обыкновенным способом общения. Но пока.. Не для чего подбирать слова, стараться найти глубокие сочные эпитеты. Зачем? Если в итоге всё равно они лишь обрежут истинный смысл. Слова из-за собственной громоздкости и грубой формы не способны в полной мере показать красоту всего сущего. Попытка с их помощью всецело, дать имена всему что есть абсурдна. Подступись слова к истине, что тогда? Единственное на что они способны - со всех краёв обрезать её, оставив внимающим истерзанную, но доступную десятую часть от того что осталось -сухой концентрат некогда всемогущего эликсира. Теперь в оборванной форме он способен лишь констатировать предсказуемые факты обыденности. Но несмотря на всё вышесказанное я всё таки постараюсь приоткрыть завесу тайны и выслать тебе, о, читатель открытку из светлого завтра в израненный логикой мир и имя ей Весна..
           Абсолютно бесценный, не имеющий аналогов непостижимый источник всепоглощающего творчества! В это время сам Бог открывает окна в такие места, где смысл имеет лишь Сила, чистота Духа и внутренняя Свобода! Сквозь смерть, холод и ночь из тепла, до которого так и не смогла добраться Зима, прорываясь через глыбы вечной мерзлоты, сковавшей этот мир, срывая голос в хрип идёт Весна! Духи горных перевалов и хребтов, равнин и нескончаемого леса уходящего в горизонт, видят как суровая магия седого мороза, вгрызаясь в каждый камень пытается сохранить своё право быть хозяином сущего. В эти дни совершенной чистоте, свежести, молодости и сердечной юности закрывают все двери, лишь потому что у детской наивности внутри не живёт зверь, который сможет сломать их, вынося вместе с петлями. Но именно такие ночи и случается истинное Чудо перевоплощения. От несправедливости этого мира и святого гнева, кипящего внутри, у этих добродетелей начинают расти длинные острые зубы. И вот тогда, чувствуя их всесокрушающую отрешённость, которая не даст свернуть с намеченного пути даже перед лицом смерти, в ответ происходит другое Чудо. Тот, кто издеваясь грубо закрывал ворота изнутри, теперь в почтительном поклоне, признавая право добродетелей на существование, открывает настежь запертый на все засовы Вход. Всё это происходит в умопомрачительные хрустальные минуты. Существующие как бы в не естественных правил, они срастаются в единый кристалл. Это время, когда праведные годы преподобных, оставляя тела мироточить, несут души к источнику вечности! Когда слепые юродивые, тихо плачут, обретя вместе с глазами страдальческую святость! В эти ночи древние знания открывают свои сундуки, полные утерянных истин. Ангелы шепчут творцам секреты создания шедевров во всех сферах искусств. А посредине всего идёт босоногая и молодая Весна с венком из луговых цветов на голове. Синие Васильки в стеблях сухой пижмы склонили свои головы в поцелуе с незабудками цвета июньского неба. Словно жёлтые огоньки горят на венке одуванчики и мать-мачеха как вуалью прикрывшись матовой лазурью тысячелистника.
          Егор, изо всех сил стараясь не утерять рассудок смотрел и ощущал всем своим бытием как медленно, но неотвратимо словно великие ледники пядь за пядью грозной суровой поступью шла она по лесу. Огрубевшая, от непрекращающейся войны за своё место среди времён года, но сохранившая нежность, она яростно откупоривала поры оттаиваемой земли, и вырывающиеся запахи пьянили всех, кто мог дышать! Сумасшедшие, в прямом смысле умопомрачительные ароматы, исходящие из чрева самой природы! Превращающийся в воду снег, в перемешку с пробивающимися сквозь холод первыми цветами, мягким зелёным мхом и промокшей корой упавших деревьев с чудовищной мощью превращали в мелкие крошки старые устои, насажденные седой Зимой. Очищающий сознание дурман не влекущий в забытьё, но открывающий настежь створки душы, пропитывал собой разлитые в воздухе мельчайшие капельки оттаявшей воды!
         Ступая в её следы от проталин через земли, которые ещё совсем недавно ковал в монолитные скалы жестокий стон пурги, по изморози трав не касаясь морозными пятками травы шло Милосердие.. Чего бы оно не коснулось своими ступнями, всюду, даже в самых чёрных закоулках мрачных умов и потерянных душ появлялся свет. А похожая на кому спячка, убаюкивающая даже самый бешеный нрав, пятясь назад отступала. Свежая кровь, текла по венам у просыпающихся от глубокого сна, кто сумел пережить время, когда белая старуха Зима собирала свой урожай из тех, кто никогда уже не вернётся из мёртвых.
         А последней шла та, ради которой все эти бессонные ночи в непрекращающейся войне рвала на себе волосы-ветви святая Весна! Излучая собою свет верхнего мира шла та, что кивком головы и улыбкой своею способна ввести в помутнение рассудок или вывести прямо к свету милости Всевышнего. Последней шла ОНА. Ради одной её все сокровища и сама сущность Великой Весны без малейших раздумий однажды были переданы на алтарь вечной битвы с холодом умерщвляющим всё. Священной единственной цели во что бы то ни стало "сберечь и сохранить" подчиняются все те, кто сопровождает её в свите. Соприкасаясь сплетаются они словно нити на руке той, имя которой есть ЛЮБОВЬ..


Рецензии