Артур фон Визен

(1882/1883, Рига – 1973, Москва)

Акварелист, иллюстратор книг.
Сегодня Артур Владимирович Фонвизин  известен как непревзойденный виртуоз акварельной живописи.

       1882. Родился 30 декабря (по старому стилю) в Риге в семье чиновника Лесного департамента Министерства государственных имуществ ученого лесовода Вольдемара Карловича фон Визена. При крещении в лютеранской церкви был наречен Артуром Вильгельмом.. Вскоре семья переезжает в Петербург.

       С детства страдал тяжелой формой аутизма. Говорить и рисовать начал в результате сильного эмоционального потрясения от посещения цирка Чинизелли.

     В 1901 году после сдачи экзаменов зачислен в 3-й общеобразовательный (художественный) класс Московского училища живописи, ваяния и зодчества. Учился у А. Е. Архипова, В. Н. Бакшеева, К. Н. Горского.

      Знакомство и начало дружбы с Михаилом Ларионовым, также студентом училища, будущим лидером русского авангарда. Сближается с кружком Павла Кузнецова — будущими «голуборозовцами».

        Во время учебы посещает музеи, театры, выставки, цирк. Предоставляет две работы на Рождественскую акварельную выставку, организованную Московским обществом любителей художеств в залах Исторического музея. Получает одобрительный отзыв художника В. ПОЛЕНОВА.

       1902. Лето проводит у родителей в уездном городе МОЛОГЕ  Ярославской губернии. Читает произведения Ф. Достоевского, Э. По, Э. Т. А. Гофмана. Работает над пейзажами и сюжетными композициями. Пишет портреты отца и матери.
      Переходит в головной (живописный) класс. Учится у К. А. Коровина и В. А. Серова.

    1903. Знакомится с живописью западноевропейских художников в частном собрании С. И. Щукина. Увлекается живописью Сезанна и Гогена.

       1904. Вместе с Ларионовым устраивает в классной аудитории самовольный показ работ. Во время обсуждения происходит инцидент со студентом Сергеем Судейкиным. Постановлением Совета преподавателей исключен из учебного заведения «за то, что позволили себе в Училище ударить по лицу товарища».
       Работы А. фон Визена экспонируются на 27-й ученической выставке в залах Училища живописи, ваяния и зодчества.

     1905. Получает от Ларионова каталог 27-й ученической выставки со своим рисунком на обложке. Возвращается в Москву, где вместе с Ларионовым снимает комнату на Пятницкой, в районе Замоскворечья. Три рисунка фон Визена приобретает московский коллекционер И. И. Трояновский.

     1906. Уезжает в Мюнхен, где обосновалась колония русских художников, обучающихся в свободных академиях и школах: И. Грабарь, К. Петров-Водкин, Д. Бурлюк, В. Кандинский, А. Явленский, М. Верёвкина и другие.
     Поступает в студию Эрнста Гертнера, позже учится у Морица Геймана. Снимает комнату под мастерскую. Живет замкнуто. Проводит время в Пинакотеке, где копирует произведения старых мастеров. Переживает увлечение живописью Веласкеса. Знакомится с акварелями и рисунками французского художника Константена Гиса. Работает с натуры. Пишет городские пейзажи.
     Знакомится с приехавшим в Мюнхен художником Константином Зефировым.

     1907. Ненадолго приезжает в Москву. Принимает участие в выставке картин художников-символистов «Голубая роза».
Возвращается в Мюнхен.
По договоренности с Ларионовым высылает написанные в Мюнхене произведения в Москву. Живет на средства, полученные от продажи Ларионовым работ.
В Москве открывается выставка «Стефанос» (в переводе с греч. «Венок»). Ларионов включает в состав экспозиции произведения А. фон Визена.

      1908. В Петербурге открывается выставка кружка молодых художников, объединенных критиком С. Маковским в общество «Венок». Среди участников-москвичей — «голуборозовцы», в ряду которых А. фон Визен.
Присылает работы на выставку картин русских и французских художников «Салон “Золотого руна”», организованную в Москве.
Произведения А. фон Визена экспонируются на выставке «Звено», организованной в Киеве.

      1909. Ларионов включает произведения А. фон Визена в экспозицию второй выставки картин «Золотое руно».
Произведения А. фон Визена экспонируются выставке «Венок — Стефанос», открывшейся в Петербурге.
В составе группы Ларионова принимает участие в «Интернациональной выставке картин, скульптуры, гравюры и рисунка», организованной скульптором В. Издебским в Одессе.
Произведения А. фон Визена экспонируются на последней, третьей выставке картин «Золотое руно».

      1910. Возвращается в Россию. Живет попеременно в МОЛОГЕ  у родителей и в Москве. Приезжая в Москву, останавливается у Ларионова.
Участвует в выставке «Бубновый валет» в Москве. Специально для выставки А. фон Визен привозит в Москву написанные в МОЛОГЕ  произведения, которые решительно отвергаются Ларионовым. На выставке экспонируются 8 более ранних работ. После закрытия выставки происходит охлаждение взаимоотношений между Ларионовым и фон Визеном.

      1911. Принимает участие в 1-й выставке общества художников «Московский салон».
По инициативе Ларионова произведения А. фон Визена экспонируются на 2-й выставке картин общества художников «Союз молодежи» в Петербурге. Получает заказ на оформление столовой в доме своего товарища по училищу — художника Всеволода Шервуда. В доме Шервуда встречает Константина Зефирова. Начало дружбы и творческого союза двух художников.
Вместе с Зефировым уезжает в МОЛОГУ.

      1912. В МОЛОГЕ  снимают мастерскую, приобретают гипсовые фигуры, слепки, череп и скелет. Работают над рисунком и композицией. Весной переезжают на дачу. Пишут пейзажи и портреты.
Ларионов включает 15 произведений А. фон Визена в экспозицию авангардной выставки «Ослиный хвост». Дистанцируется от Ларионова, не желая принимать участие в последующих выставках художников-авангардистов.

      1913. Вместе с Зефировым едет в Петербург с намерением поступить в Академию художеств, но вскоре отказывается от своих планов.
Принимает участие в выставке «Мир искусства» (Петербург, Москва).

      1914. Начало Первой мировой войны. Живет в МОЛОГЕ  у родителей. По состоянию здоровья не подлежит мобилизации в действующую армию. В связи с ростом антигерманских настроений среди местного населения вынужден уехать в Москву, откуда вместе с Зефировым отправляется под Самару, на родину Зефирова. Зиму проводят в летнем домике в деревне Зубчаниновке, где работают по семь часов в день над пейзажами и натюрмортами.

      1915. Возвращается в Москву. Пишет в основном автопортреты. Служит чертежником на Снаряжательном заводе промышленника Н. А. Второва в Хамовниках. Ларионов принимает предложение С. Дягилева работать в его антрепризе и уезжает в Париж.

      1916. Переезжает на станцию Затишье (современный город ЭЛЕКТРОСТАЛЬ) под Богородском, где были построены новые корпуса Снаряжательного завода Н. А. Второва. Оставляет занятия живописью за отсутствием свободного времени.

      1917. После Февральской революции проходит повторную воинскую комиссию, получает «чистый» билет и увольняется с завода.
Во время событий Октябрьского вооруженного восстания находится в Москве.

   Вместе с Константином Зефировым уезжает к его семье в деревню КАРАНДЕЕВКУ ИНЖАВИНСКОГО  уезда ТАМБОВСКОЙ  губернии.    
  С конца 1920-х годов работал почти исключительно в технике акварели, изображая мир поэтических видений и грёз, зыбких феерий, сосредоточенных вокруг образов цирка, музыки и цветов .  Полотна Фонвизина того времени отличаются изысканной гаммой. От них словно бы исходит какой-то мерцающий таинственный свет, создающий определенное душевное состояние. Таковы его "Невеста" (1902), "Леда", "Композиция с фигурой Христа" (оба 1904).         

      1918. Женится на крестьянской девушке Елене Николаевне Богомоловой, родной сестре жены Зефирова. Вместе с Зефировым организует культурно-просветительский кружок для карандеевских детей.
Присоединяется к тамбовскому Товариществу художников, вместе с которыми пишет лозунги, транспаранты, портреты вождей революции. Принимает участие в учредительной конференции тамбовского отделения Пролеткульта, занимавшегося вопросами науки и искусства в первые годы Советской власти (1917–1922). Вместе с другими художниками оформляет город к празднованию первой годовщины революции. Подписывает свои работы фамилией Фонвизин.

      1919. Возглавляет в ТАМБОВЕ  студию изобразительного искусства Пролеткульта, в которой занимаются от 40 до 60человек учащейся и рабочей молодежи. Преподает живопись и рисунок. Во время захвата города белогвардейскими частями генерала Мамонтова спасает фонды тамбовского Товарищества художников и художественные произведения от уничтожения.

      1920. Принимает активное участие в разных формах агитационно-массовой работы, включая росписи вагонов-передвижек, оформление выпусков «живой» газеты «Красная деревня», изготовление походных декораций для выездных спектаклей Первого пролетарского театра-студии.
Пишет большую многофигурную композицию на тему торжества Октябрьской революции (не сохранилась). Вместе с группой художников приступает к работе над тематическим произведением «Расправа над крестьянами деревни Серединовка» Работает над композицией центральной части картины и ряда жанровых сцен, размещенных им как клейма на православных иконах (не сохранилась).

      1921. Приезжает в Москву. Принимает участие в организации будущего союза художников и поэтов «Искусство — жизнь» («Маковец»).

      1922. Принимает участие в 1-й выставке картин Союза художников и поэтов «Искусство — жизнь». Экспонирует 25 произведений

      1923. Преподает в Нижегородском художественном техникуме (1923–1925). Живописью почти не занимается. Пишет на заказ картину «Ленин на трибуне».

      1924. Ненадолго приезжает в Москву. Живет в сторожке Румянцевского музея. Испытывает голод и нужду. Выполняет эскиз обложки журнала «Маковец».

      1925. Принимает участие в выставке «Рисунки группы художников “Маковцы”».
Возвращается в ТАМБОВ , где участвует в создании тамбовского филиала Ассоциации художников революционной России (АХРР). Избирается заместителем председателя.
На выставке «Мастера “Голубой розы”», открывшейся в Третьяковской галерее, экспонируется единственная картина Фонвизина — «Арабские сказки».

      1926. Преподает рисунок и живопись в художественной студии тамбовского филиала АХРР. В технике масляной живописи работает над пейзажами с видами окрестных тамбовских сел, пишет портреты и натюрморты.

      1927. Организует первую выставку местных художников АХРР.
Уезжает в Москву. Живет у своего друга Константина Зефирова. Знакомится с художницей Наталией Осиповной Малкиной, с которой связывает свою дальнейшую жизнь.
Работает для журналов «Пионер», «Зорька» и в газете «Гудок».

      1928. По приглашению Аристарха Лентулова вступает в Общество московских художников, в состав которого вливаются художники «Бубнового валета» и художники «Маковца». Участвует в выставке объединения.

      1929. Произведения художника включены в экспозицию ряда выставок, проводимых ВОКСом за рубежом: «Русская графика» (Рига); «Графическое и книжное искусство в СССР» (Голландия); «Выставка современного искусства Советской России» (Нью-Йорк, Филадельфия, Бостон, Детройт); «Выставка русского искусства» (Швейцария).
Совместная с К. Зефировым выставка работ. Экспонирует 96 произведений.
Разводится с первой женой.
Уезжает в Ленинград, где знакомится с лидером ленинградской школы книжной графики Владимиром Лебедевым, возглавляющим художественную редакцию детской литературы Детгиз. По его рекомендации начинает заниматься иллюстрацией. Создает серию городских пейзажей.

      1934. Выполняет иллюстрации к «Сказкам» Г. Х. Андерсена (М.: Детгиз, 1935). Приступает к работе над иллюстрациями к сборнику «Немецкая романтическая повесть» (М.-Л.: Academia, 1935).

      1935. Пишет акварельный портрет балерины Большого театра Марины Семёновой.

      1936. В Музее изобразительных искусств открывается «Выставка произведений к 30-летию художественной деятельности». Экспонирует около 200 произведений.
 Между тем ни импровизационная, как бы небрежная свобода акварельного письма, ни романтическая мечтательность его образов не отвечали в 1930-х и 1940-х гг. официальным художественным установкам, и потому творчество Фонвизина подвергалось в ту пору нападкам в печати.
В газете «Правда» опубликована статья, в которой художник обвинялся в формализме.

      В 1937году в  пылу борьбы с инакомыслием в искусстве художник был причислен к «шайке формалистов» («три Ф»: Фальк, Фаворский, Фонвизин).
 После выхода статьи в газете «Правда» издательства «Academia», Детгиз и «Молодая гвардия» отказываются от сотрудничества с художником.
Работает над иллюстрациями к сказке «Крошка Цахес, по прозванию Циннобер» Э. Т.А. Гофмана для издательства «Academia» (не осуществлено).

      1938 . Дело художника Артура Фонвизина обсуждается на заседании городского отдела ИЗО Управления по делам искусств. В его защиту выступают А. Древин, Д. Моор, С. Герасимов и другие.

      1939. Пишет портрет своего друга — художника Владимира Татлина.
Выполняет рисунки к «Сказкам и стихам» В. А. Жуковского (М.-Л.: Детгиз, 1942) и иллюстрации к поэме «Руслан и Людмила» А. С. Пушкина (М.-Л.: Детгиз, 1945).

      1940   К этому времени  он окончательно избрал для себя основную и излюбленную с тех пор акварельную технику, выявил романтически - приподнятый строй своего искусства, очертил круг тем, связанных с праздничными образами театра и цирка и с погруженными в радужную дымку детскими воспоминаниями.
 Пишет серию портретов артистов московских драматических театров.
 Сразу цветом, без карандашной подготовки, он пишет с натуры воздушно-легкие цветочные натюрморты, тающие в тумане пейзажи, но главным образом портреты, отдавая предпочтение женским моделям. Любимые его героини - актрисы, часто в театральных костюмах, связанных с определенной ролью, погруженные в приподнятую эмоциональную атмосферу сцены   – Бабанова, Зеркалова, Глизер , Богуславская, Левитина, Тихомирнова, Плисецкая...("Портрет Д. В. Зеркаловой", "Портрет Ю. С. Глизер", оба 1940, и др.).
Персональная выставка «Советская актриса» в Доме актера.
 Экспонирует 24 акварельных портрета.

      1941. Начало Великой Отечественной войны. Вместе с семьей остается в Москве.

      1942. Исполняет работы на военные темы для выставки в Доме Красной армии.
Как немец депортирован с семьей в Караганду.

      1943. Архитектор А. Веснин обращается в Президиум Верховного Совета СССР с ходатайством о возвращении семьи художника в Москву. Коллективное письмо подписывают П. Кончаловский, В. Мухина, В. Татлин и другие. Возвращается с семьей в Москву. Работает по заказу главного режиссера Московского театра драмы (ныне Московский государственный академический театр им. В. Маяковского) Н. Охлопкова над серией акварельных портретов артистов театра.

      1944. Создает серию акварелей «Старая Караганда». Пишет 9 акварельных портретов для Государственного театрального музея им. А. А. Бахрушина.
Персональная выставка акварелей в Центральном доме работников искусств.

      1947. Вторая персональная выставка в Центральном доме работников искусств.

      1948. Преподает в художественной студии при Доме архитектора. Среди учеников — Алла Белякова, Вера Яснопольская, Евгения Резникова и другие.


                Галина Стрелецкая

                АРТУР ФОНВИЗИН, МАМА, БАБУШКА И Я

       В 1948 году Алла Михайловна Белякова познакомилась с Фонвизиным и уговорила преподавать акварель группе архитекторов.
Алла Белякова стала «самой любимой ученицей», а моя мама, Елена Чаус, «самой старательной ученицей». Так называл их мастер.

       Занятия акварелью проходили у нас дома, в коммуналке на Гоголевском бульваре.         Особенно запомнилось мне первое занятие. Дамы пришли, одетые, как в театр, и так волновались, будто ждали принца из сказки. И вот он вошел, пожилой дядя с веселыми смеющимися глазами, пританцовывающей походкой подошел к дамам (среди которых была и моя бабушка, Галина Кронидовна Чаус), огляделся, увидел меня, пятилетнюю девочку с огромным бантом, подошел и сказал (не гладя по головке, чего я не терпела): «О! какие локоны! Надо написать».

       В тот же день Артур Владимирович написал первый мой портрет. Вокруг стояла благоговейная тишина, все почему-то замерли, а мастер, работая, что-то напевал, непонятное мне.

       Только позже, когда Артур Владимирович писал мой второй портрет у нас на даче в Лианозове, а мне было уже десять, я поняла, что он пел. То была песенка из любимой им сказки Гофмана «Цахес, по прозванию Циннобер»: «Как пошли бы тебе эти локоны, когда бы ты не был таким мерзким уродом».

       Я наблюдала за движениями рук мастера, которые напоминали мне полет птиц. А взгляд был очень проницательный, завораживающий и таинственный. Виртуозное прикосновение кисти создавали мой облик: сначала глаза, потом появилась голова и солнечный луч в волосах, затем букет полевых цветов в руках… Фон осуществлялся большими цветовыми потоками краски, объединяющими весь портрет. Образ получался воздушным, нежным, и совсем не сентиментальным. Но самое интересное, что это опять была я!

       А как Артур Владимирович писал маму! Прозрачно, тонко, и сразу улавливалась чуть заметная ее добрая улыбка. Этот портрет, подаренный маме Артуром Владимировичем, очень нравился ему самому, и часто, хитро улыбаясь, он говорил: «Лена! Отдайте его мне». И, так же улыбаясь, мама отвечала: «Никогда, маэстро!».
Бабушкин портрет Артур Владимирович писал на даче, когда жил у нас почти весь июнь. И я была очень огорчена, почему же нет цветка в волосах на бабушкином портрете!

       На занятиях с Фонвизиным дамы писали портреты и натюрморты, которые перед этим долго создавал маэстро, как всегда пританцовывая и напевая. Я крутилась рядом, и все мне казалось какой-то бессмыслицей – вазочка так или вазочка эдак. Какая разница!

       Придумывая композиции, Артур Владимирович творил, как волшебник и фокусник. Предметы для натюрмортов собирались по всей квартире, многие имели известное происхождение: Гарднер, Кузнецов, Мейсен… И это были не просто уроки акварели, но и познание мира искусства. Помню, как Артур Владимирович рассказывал о мастере Гольбейне, художнике классической стадии немецкого Возрождения.
На занятиях обычно «присутствовал» патефон. Крутили пластинки – чаще романсы, любимые Артуром Владимировичем:

                Отвори потихоньку калитку
                И войди в тихий садик, как тень.
                Не забудь, потемнее накидку,
                Кружева на головку надень.

   И это было замечательно!
После занятий бабушка Галина Кронидовна затапливала знаменитую нашу изразцовую печь, сервировала стол, ставила чай, пирог с вязигой, пирожки с мясом, с капустой, варенья и все во главе с Фонвизиным садились за стол. В печи трещали дрова, отсвечивали малахитовые изразцы. И все это отражалось в зеркале. Артур Владимирович как-то преображался и открывался другой его талант – рассказчика. Впрочем, рассказчиков было двое: Фонвизин и моя бабушка. Артур Владимирович с юмором рассказывал о своей жизни и учебе в Мюнхене, бабушка о великом Устюге, где родилась, об учебе на высших женских курсах в Петербурге.
Артуру Владимировичу очень нравилось у нас на даче в Лианозове. В саду было много цветов, самых разных: сирень, пионы, колокольчики, анютины глазки. Фонвизину очень нравилась сирень, о чем он также выражал свои чувства:

                Пока еще не отцвели сирени,
                Сладкое дыханье их волнует грудь
                Иной раз хочется пасть на колени.
                Сказать весне: не уходи, побудь…

       Артур Владимирович без конца писал бабушкин сад. И я поражалась – десятки раз пишет одни и те же пионы и всегда они разные. Учил меня, как надо смотреть на цветы и подбирать их к натюрморту. Любимым его местом была дачная беседка, обвитая каприфолью с оранжевыми цветами. Здесь же его ученицы писали цветы, обсуждали свои работы и слушали критику мастера. Затем усаживались за длинным столом под древним развесистым дубом. Артур Владимирович назвал его Старый Витязь и вспоминал стихи Фета:
               
                Все дальше, дальше с каждым годом
                Вокруг тебя незримым ходом
                Ползет простор твоих корней.
                И в их кривые промежутки,
                Гнездясь, с пригорка незабудки
                Глядят смелее в даль степей.

       Мама моя дружила с Натальей Осиповной, женой Артура Владимировича, очаровательной женщиной с совершенно потрясающей улыбкой. Я очень любила ходить к Фонвизиным, поздравлять маэстро с днем рождения, 30 декабря. Наталья Осиповна показывала мне изящных маленьких кукол, сделанных Артуром Владимировичем, как модели для иллюстраций сказок. С годами я поняла, что создавать такую живопись Артур Владимирович мог только при детском восприятии мира.

       Однажды к нам на занятие зашел Роберт Рафаилович Фальк, у которого мама с Беляковой тоже иногда занимались. Фальк увидел наши портреты работы Фонвизина и задумчиво произнес: «Акварели Артура – это же импровизация в стихах».


      1955. Персональная выставка в Центральном доме литераторов. Экспонирует новые портреты артистов, серии акварелей «Цирк» и «Старая Караганда».

      1956. Приступает к работе над серией портретов балерин Большого театра.

      1958. Персональная выставка, посвященная 75-летию со дня рождения и 50-летию творческой деятельности в выставочных залах МОСХа.
Удостоен медали на Всемирной выставке в Брюсселе за акварельный портрет балерины ГАБТ М. Семёновой.

      1960. Государственный музей изобразительных искусств им. А. С. Пушкина приобретает иллюстрации к сказке «Крошка Цахес, по прозванию Циннобер» Э. Т.А. Гофмана.
Семья Фонвизиных покупает дом в деревне Пирогово на Истре.

      1962. Детская любовь к цирку диктовала ему бесчисленные, уже не натурой, а фантазией порожденные цветовые наброски нарядных наездниц (серия "Цирк", 1940-70-е). Романтической дымкой овеяны тающие в цветовом мареве образы популярных романсов (серия "Песни и романсы", 1940-60-е), детские воспоминания о провинциальном быте ("Извозчики", 1940-е). Сюда же примыкают и лучшие его работы для книги .
Исполняет совместно с художницей Аллой Беляковой серии литографий «Наездницы» и «Песни и романсы».

      1969. Персональная выставка акварелей в Доме Союза художников СССР.

      1970. Присвоено звание заслуженного деятеля искусств РСФСР.

      1973. 19 августа скончался в Москве. Похоронен на Введенском кладбище .

 И все же несмотря ни на что художник оставался неизменно верен  своему  дарованию и  до конца жизни разрабатывал и совершенствовал  акварельную технику и технологию.