Ангел и грешница

Закончив проповедь отец Сергий первым приложился к кресту , потом спустился к прихожанам. После крестного целования раздал просфорки и ушёл в альтарь.
Диакон потреблял дары. Батюшка скользнул взглядом по могучей могучей спине отца Вячеслава , стоящего у жертвенника и присел на скамью за престолом. Сил разоблачаться не было. Бывают такие минуты, когда ты настолько ослаблен, что не в силах ни шевелиться, ни говорить.  Отец Сергий привык к этим «откатам» после литургисания, но сегодня он чувстовал себя особенно усталым.
Отец Вячеслав отёр губы платом, затем тщательно вымыл и вытер насухо священные сосуды, взял стул и  присел рядом с обессиленым настоятелем храма:
-Ну что, отче, тяжела шапка Мономаха?
Повесивший голову на грудь отец Сергий только шмыгнул носом в ответ.
-Понимаю, батюшка – усмехнулся диакон, - потому и не иду в иереи. Ну, давайте, разоблачаться, у нас ещё со спонсором встреча. Через полчаса они уже здесь будут. Матушка Елена! – крикнул он , повернув голову в сторону хоров, которые примыкали к алтарю.
-Да, отче – отозвалась матушка Елена, -  жена настоятеля и по совместительству регент прихода,  возившаяся с нотами.
-Матушка, сварите кофе пожалуйста, а то наш протоиерей еле дышит.
- Сейчас сделаем
Диакон встал и, подав руку отцу Сергию, буквально силою вытянул со скамьи настоятеля храма, поставив его на ноги.
Через десять минут они пили крепкий арабский кофе. Матушка Елена хлопотала у стола, балуя священников разносолами.
Разговор шёл о спонсорах, которые должны были приехать в храм. Вышедшая в самом начале девяностых за иностранца, уроженка здешних краёв должна была нанести визит. Две недели назад она позвонила в храм из-за границы и сказала, что собирается приехать в родные места, в том числе, крестить своих двух чад в церкви,  в которой её саму когда-то полутайно крестили.  Ответил на заокеанский звонок  отец Вячеслав, который был уже стреляный воробей. Он осторожно прощупал почву и пару раз как бы случайно оговорился о ремонте, на который всё ни как не получается собрать денег.
Бывшая соотечественица загорелась и тут же изъявила желание помочь.  Сегодня она должна была быть  к службе, но  c утра перезвонила и , извинившись, предупредила, что опаздывает. 
Раньше к приезду спонсоров отец-настоятель готовился сугубо. Старался устроить угощение, выстроить личные отношения.  Но, со временем, подход изменился.  Батюшка стал более строгим.  Сосредоточился на  детском садике для детей - инвалидов и приходской общине.
Захожан не любил. Даже очень богатых. Общение со спонсорами взяли на себя матушка и отец Вячеслав. Угрюмого  и строгого отца Сергия перед жертвователями выставляли  молитвеником и чуть ли не старцем, хотя, в келейном общении батюшка был лёгким, уступчивым и очень иронично настроенным по отношению к своей персоне человеком.
    - Так я о чём говорю, батюшка - начал отец Вячеслав, -  она, ну…спонсорша, значит, здешняя, из наших краёв. Муж у неё программист из этой, долины, короче…
- Кремниевой?
- Точно. Мужик при деньгах, значит.
- Так они ж канадцы, а долина эта в США.
- Да какая разница, отец Сергий?
- Отче, прошу Вас, возьмите людей на себя. Покажите им храм. На колокольню пусть поднимутся. Главное узнать чего они хотят и как себе всё представляют.
-Заодно к встрече с батюшкой их подготовь как следует, - вмешалась в разговор матушка Елена – чтобы не «здрасьте» там всякие, а подошли под благословение..
- Обижаете, матушка – обиделся  диакон, - что мне, впервой  что ли?
-А ты забыл, как в прошлый раз губернатором было?
- Лена,- сказал отец Сергий и улыбнулся, переглянувшись с отцом-диаконом, -  ну сколько раз уже говорено было на эту тему. Это губернатор. Он же мне звонил потом…
- То-то…звонил, - проворчала матушка – застыдился при журналистах и клевретах своих благословение у тебя взять….
Пободревший от кофе отец Сергий поймал матушкину руку , потянувшуюся к конфетной вазочке, нежно прижал  её к своей бородатой щеке, а потом  поцеловал.
- Ах ты ж моя мракобеска…- потом обернулся к диакону :
-  Отец Вечеслав Вы по обстановке действуйте. Присмотритесь к людям. Если они воцерковлённые, то сами всё знают, а коли люди светские, -  не давите. Тем более, что они уже лет двадцать в России не были.
- Не извольте сумлеваться, батюшко –  съёрничал диакон – мы на ентом деле много собакенов скушали.
Отец Сергий от души рассмеялся.
- Развеселились, скомарохи, -беззлобно проворчала матушка, - гости наши вот-вот подъедут, давайте готовиться.
Словно в подтверждение её слов, раздалась трель приходского радиотелефона, который матушка обычно носила в переднем кармане своего цветастого передника.
Матушка молча взглянула на  автоматически определившийся номер звонившего и, многозначительно взметнув свои соболиные брови, передала телефон отцу Вячеславу. Тот прочистил горло и мягким глубоким баском, которым обычно возлашал ектинии, солидно проговорил в трубку :
-Храм первомученника архидиакона Стефана….Да…Уже подъехали? Заходите в храм, сестра, сечас же выхожу к вам  -  быстро поднялся со свего места, по-прежнему, ёрничая подмигнул матушке и отцу Сергию, и выскочил в коридор, через который можно было выйти  или в алтарь, или , другой дверью,  на солею храма. Матушка, сняв передник, последовала за диаконом, предварительно чмокнув мужа в затылок.
Отец Сергий допил кофе, поправил наперсный крест и потянулся за планшетом. У него есть минимум полчаса на проверку электронной почты и новостные сайты, прежде чем завершится первый круг «окучивания» спонсоров.
Через три честверти часа, матушка зашла в трапезную.
- Выходи, Серёжа.
-Долгонько. Видно отец Вячеслав в ударе нынче. Как они? – полюбопытствовал отец Сергий, выключая планшет.
-Очень хорошие ребята. Наших лет примерно. Идеальная семья. Что мама с папой, что детишки – пальчики оближешь. Отец Вячеслав, кстати, знаком с мамой. У них такая эмоциональная встреча получилась. 
- Так он же  известная в наших краях личность – рассмеялся батюшка -  Верующие?
- Новообращенные. Насколько я поняла, мать детей, которая из наших мест, тяжело заболела. Это у них что-то вроде последнего визита на малую родину.  Болезненная вся, но держится молодцом. Она всё на колокольню просилась, а  как поднялась, то   расплакалась. Все вниз ушли, а отец Вячеслав попросил меня помочь ей в себя придти. Пришлось брать валериану и лезть наверх. Захожу на звонницу, а она стоит на коленях перед южной колонной с чёрным ангелом и ревёт в три ручья.
-Понятно – отец Сергий ощутил, как по спине пробежал холодок.
Ангел, наприсованный на южной колонне колокольни, имел особенную историю двадцатипятилетней давности. И история эта была частью жизни батюшки. Именно из-за колокольного ангела в своё время отец Сергий так держался за приход. 
Батюшка помассировал нахмуренный лоб, а потом тряхнул головой, отгоняя  нахлынувшие воспоминания.  Да мало ли кто за прошедшие годы понимался на колокольню? Хотя, эти тоже из Канады…и временные промежутки совпадают.
Господи, неужели…
Нет.
Быть такого не может.
Один шанс на миллион, обычное совпадение.
На размышления времени уже не было. Нужно выходить к паломникам.
Отец Сергий вышел в храм северной дверью алтаря.  Гулкая тишина…плывущие в полумраке огни свечей и лампад, мерцающие оклады икон.  Любимый храм, давно уже ставший домом.
Не смотря на то, что литургия закончилась час назад, многие прихожане, особенно люди пожилые ещё не разошлись.  Внутри церкви, в приходской воскресной школе размещённой во флигеле, и на внешней территории нужно было мести и мыть регулярно, многим вещам требовался постоянный уход, мелкий ремонт.   Да и не хотелось старикам возвращаться в свои дома, где  из собеседников только телевизор. За долгие годы настоятельства отца Сергия, церковная территория стала своеобразным  клубом для многих обитателей окрестных кварталов.
 Примечательным был ещё тот факт, что в советские времена, в храме постройки 18 века устроили сперва кинотеатр, а потом клуб.  Небольшой алатрь разрушать не стали, а просто  заколотили  иконостас деревянными щитами и навесили киноэкран. В конце восьмидесятых годов прошлого века, когда местные коммунисты решили уже ни кому не нужный кинотеатр вернуть церкви, рестовраторы разобрали деревянные щиты и  долго не могли поверить своим глазам: прекрасно сохранился не только сам остов иконостаса, но и большинство икон его украшавшие.  Кто-то аккуратной стопкой сложил их  прямо внутри алтаря.  Здесь же, за престолом, лежали царские врата.  Иконостас быстро привели в порядок. Иконы забрали на реставрацию, но с реставрации они не вернулись.  Город был старинным, церквей в нём было много.  В первую очередь епархия занималась кафедральным собором в центре. Чудом сохранившиеся иконы перекочевали туда же. Тогда это было единственное место, которое отапливалось и охранялось.  Оставлять сильно повреждённые иконы в холодном помещении без сигнализции было бы легкомысленно.
Храм в честь архидиакона Стефана восстанавливали добровольцы и студенты местного института, где, кстати, была кафедра живописи и художественного образования.
Здесь, в этом храме, двадцать пять лет назад проходил  практику в начале четвёртого кураса Серёжа Коломицын, нынешний отец – настоятель. 
Отец Сергий степенно перекрестился на Царские Врата алтаря и спустился к аналою, возле которого спиной к нему стоял отец Вячеслав в окружении «варяжских гостей». Диакон задрав голову показывал на барабан купола храма и увлечённо говорил…
Наверняка, сейчас рассказывает о том, как  два года назад этот купол  два питерских монаха росписывали. Один из этих монахов, ксати, был этническим итальянцем.
- Отец  Силуан. Византолог. Прекрасный художник и иконописец.  Родом из Милана – долетело до уха отца Сергия, - родился в благочестивой католической семье, но принял православие и иночество во Славу Божию.
Отец Сергий,  уже раз пятидесятый слышавший проникновенный рассказ отца Вячеслава, склонил голову на грудь, погладил бороду, скрывая улыбку.  Он нарочно громко спускался по ступеням солеи к аналою, чтобы его шаги были слышны.
- На сегодняшний момент только северная стена храма не росписана, поскольку фрески утрачены, фотографий и рисунков не сохранилось ….А вот и наш батюшка, - услышав протоиерейскую поступь, обернулся  диакон – пожалуйте под благословение братья и сестры.
Батюшка вышел навстречу гостям. Отец Вячеслав изо всех сил таращил глаза и пытался делать протоиерею какие-то знаки, играя бровями и что-то беззвучно говоря.
Вот паяц, - подумал отец Сергий, - на восемь лет меня старше, а всё клоуничает.
Первым к отцу Сергию подошёл красивый холёный мужчина лет пятидесяти.  Он широко улыбнулся,блеснув безупречными зубами, сказал : Andrew  , и протянул руку, которую священник тут же приветливо пожал назвав себя : протоиерей Сергий.
Диакон Вячеслав  досадливо скривил губы, ожесточённо почесал затылок, явно не одобряя подобную форму общения с настоятелем храма и снова стал вытягивать голову, кивая перед собой , словно указывая на кого-то из паломников, беззувучно повторяя какое-то короткое слово.
Отец Сергий взглянул на него с улыбкой и мигнул обеими глазами, давая понять, что всё нормально.
Из - за  спины Андрея выступила женщина и, поклонившись, сложила руки лодочкой.
Отец Сергий благословил её, чувствуя, как его сердце ухает вниз.
Теперь стало понятно на кого так старательно указывал ему диакон и что беззвучно повторял, пытаясь предупредить священника. Он произносил её имя:
Алина.
                ***
Они увидели друг друга впервые здесь, в этом храме.  Самое начало тревожных постсоветских  90-ых годов. Городской университет, тогда институт, помогал восстанавливать храм. 
Сергей –первокурсник, 17 –летний восторженный мальчишка, и Алина – 20-летняя студентка второго курса.  Будучи студентами одного института, учились они на разных факультетах.  Их первая встреча длилась не больше минуты, когда он и ещё несколько ребят, строивших леса для реставраторских работ, пересеклись с группой девушек – художниц, которые занимались реставрацией уцелевших фрагментов росписи храма. Девушки показали парням где им нужно поставить леса и удалились.
Сергей отметил синеокую красавицу  с шикарной русой косой, но рассмотреть её толком не успел.  Цепкая и жадная к особенным лицам память тут же запечатала красоту девушки. Сергей несколько раз узнавал её во время случайных встреч
 в  учебных корпусах.   Взглядывал украдкой и равнодушно поворачивал голову в другую сторону, делая вид, что не обращает внимания.
Куда ему подкатывать к такой красотке?
 Она его, небось, в упор не замечает.
Через два года, в начале четвёртого курса, его отправили на практику в храм архидиакона Стефана.  Здание постепенно приводили в порядок и даже возобновили службу, но настоятеля ещё не было. Приезжавший раз в несколько недель иермонах служил литургию для нескольких бабушек.  Студенты заделали и выкрасили стены снаружи, отреставрировали сохранившиеся фрагменты росписи , выровняли пол,  восстановили ограду, расчистили и облагородили прихрамовую территорию.
Курс, на котором учился Сергей, отправили в тот год на уборку урожая. Сергей, выросший в деревне и сытый по горло крестьянской романтикой, отказался ехать «на картошку» и вызвался водиночку сделать в подшефном храме хоры для певчих.  Пообещал, что организует всё сам, только ему нужен материал и толковый дизайнер, который поможет сделать чертежи.
В деканате тут же согласились и позвонили в епархию.
Однокурсники , собираясь на практику в деревню, предвкушая почти месяц  дооооолгих и не скучных вечеров с многочисленными красавицами, сочувственно похлопывали Сергея по плечу, но он не унывал, заранее зная что и как будет делать.
 Студенты ещё не успели отбыть в деревню , а Серёжа уже держал  в руках ключи от храма, которые ему передала бабушка, на добровольных началах выполняющая послушание сторожа. Брус и доски небходимого размера привёз иермонах отец Ириней, время от времени литургисавший в храме. Их ему пожертвовали на местной пилораме.  Ещё батюшка  пообещал помочь с машиной, лаком и морилкой. 
Следующий день Сергей провёл в пешеходном переходе в центре города около вокзала. С гитарой. Пел всё подряд.  В раскрытый гитарный футляр положил кусок ватмана с надписью : Стипендию не дают. Хочу есть. Помогите пожалуйста.
Уши горели от стыда, но больше денег взять было негде.
 На почти всю выручку от "шоубизнеса" была куплена водка, плитка клубничного школода и бутылка популярнейшего в те времена ликёра Амаретто.
Теперь нужен дизайнер, который подготовит чертежи ограды хоров и скамей для певчих.  Вопрос был решён через деканат. И как решён! Завкафедры художественного образования лично  приехала в храм. Она сделала замеры, тут же набросала несколько эскизов и сказала, чтобы завтра днём он здесь же и в то же время ждал её студентку с готовыми чертежами. 
Утро третьего  дня практики  Сергей, захватив бутылку  Амарето и плитку молочного шоколада с клубничным кремом  отправился  договариваться  к  двум  своим друзьям  в  столярную мастерскую, находившуюся при местном ПТУ . Знакомство они завели случайно, ещё два года назад, во время ремонта актового зала института.  Сергея , тогда  ещё зелёного и безотказного, отправили помогать мастерам.  Он, воспитанный в рабоче-крестьянском духе, с детства любивший работать с деревом,  быстро сдружился со столярами. Закончилось всё тем, что из «отходов производства» за две бутылки водки была сделана  этажерка для книг и удобный письменный стол, который Сергей  перетащил в  свою комнату в студенческой общаге под завистливые взгляды соседей. С мебелью в общежитии была проблема. Кроватей и стульев хватало, а вот столы постоянно куда-то исчезали.  Кроме того, многочисленные справочники, каталоги, конспекы и учебники приходилось сваливать прямо на пол, поскольку в каждой комнате была всего одна маленькая книжная полка .
За ещё одну бутылку водки  сердобольной вахтёрше общежития бабе Свете (Светлане Евграфовне), которая подкармливала Сергея конфетами, смастерили чайный столик и подставку для горшков с геранью 
Комендант жилых корпусов вызвала «умницу – Серёжу» к себе  и  попросила «сделать ещё кое-что для нашего общежития».  Рассчитывались водкой.  Сергею отменялась  помесячная  плата за проживание  и предоставлялась двухместная комната, в которой он жил один. Фиктивным соседом был сын комендантши, учившийся в том же институте на заочном.  Дружба с мастерами столярного дела  за два года окрепла. Мужики, как правило скучающие на работе, мастерили для Сергея рукоятки для ножей, книжные полки, подставки для цветов, столы, скамьи и прочее.
В мастерской Сергея встретили, как родного сына. Он без лишних разгововов выставил задаток, обговорил сроки выполнения работы, а так же оплату самой твёрдой, но жидкой валютой и удалился вовсвояси. Осталось только предоставить размеры и эскизы.
Встреча с «чертёжницей»  должна была состояться в храме. Сергей пришёл первым, прихватив гитару.  Заварил себе чаю в церковной лавке, от души насыпал сахара, набрал печенья и полез на хоры, находящиеся на вернем ярусе.
Потренькал, подстраивая струны и запел. Акустика в храме была просто волшебной и студент позыбыл всё на свете, увлёкшись гитарой.
Что он пел тогда? Немного Шевчука, немного БГ, Агаты Кристи, Аквариума, русские народные песни, что-то из любимых кинофильмов…
Любимой песней  Сергея  была «зорька алая» Морозова и Гина.
Он очень любил её, но пел редко. И если пел, то, в основном, для себя, упиваясь волной чувств, которая охватывала его в момент исполнения песни.
Закончив «зорьку алую», Сергей отложил гитару и несколько минут сидел в тишине, борясь со слезами, пестуя сладкую грусть, терзающую его молодое, ещё не знающее любви сердце.   
Около часа пролетело незаметно.
Одного полночь близится, а Германа…то есть, чертёжницы нашей всё нет, -  пробормотал себе под нос Сергей и начал спускаться вниз, чтобы приготовить ещё чаю.
На  приземистой груде стройматериала, прикрытой рубироидом, сидела девушка в зелёном полупальто с капюшоном.  Увидев Сергея она улыбнулась и поднялась ему навстречу.
Те самые синие-синие глаза, та же коса… только выражение лица сегодня у неё было совершенно другое. Он запомнил её строгой,  холодной, даже  немного надменной, а сейчас её лицо словно просветлело.
-Привет – сказал сконфуженный Сергей  – как дела?
- Нормально – ответила девушка и потянулась к к большой чёрной папке, лежащей рядом  - я чертежи принесла.
- Хорошо …Это…- Сергей немного замялся – чаю хочешь?
- Давай.
Они молча пошли в лавку. Сергею было неловко. Чувствуется, что русоволосая красавица сидит здесь давно.  Ему приходилось часто петь на людях, но сейчас, когда думал, что абсолютно один, то пел особенные, самые дорогие ему песни, вкладывая в них максимальную нежность , на которую только был способен.  Он ощущал абсолютную наготу и уязвимость перед его случайной слушательницей.
- Кстати, меня зовут Сергеем.
- Уже знаю – улыбнулась девушка и её синие глаза заискрились, - я  Алина. Очень приятно.
За чаем они рассмотрели чертежи, потом вместе поднялись на хоры, чтобы уточнить детали.
Алина прямо на месте вносила изменения в чёртёж.
Сергей украдкой наблюдал за ней. Любовался её шикарной, пшеничного цвета косой, курглыми плечами. Ему нравилась её старательность, с которой она вносила поправки в чёртёж, нравились её чистота,строгость, деловитось, её фигура, её глаза, уверенность руки, которой она водила карандаш.
Он пытался раскрутить в голове вариант продолжения знакомства, но в его смышлёную не по годам голову, ни чего не лезло.
В конечном итоге они вместе закрыли храм и пошли в институт. Церковь была рядом с учебными корпусами, до которых Сергей вежливо проводил, Алину, расспрашивая её об уцелевших фресках, которыми были украшены стены храма.
Алина охотно рассказывала про русскую иконографию, византийскую традицию, иконоборчество. Сергей , абсолютно не понимая о чём идёт речь, кивал головой, время от времени изображая удивление или восхищение.
Около института, в многолюдной толпе студентов,  Алина остановилась и  быстро попрощалась с Сергеем. Пока тот соображал что сказать на прощание, она, улыбнувшись, всучила ему чертежи и сказав, : ты только папку мне верни потом, хорошо?   Развернулась, и, примкнув к группе однокурсников, вошла в здание учебного корпуса.
Сергей глупо кивнул вслед, постоял, почёсывая затылок, а потом  громко сказал : Идиот.
За четыре дня мастера ПТУ выполнили необходимую работу и даже согласились приехать в храм, чтобы помочь с установкой ограды для хоров. 
В одну неделю практика была закончена.
Осталась  папка с чертежами, которую надлежало вернуть владелице.
Сергей пришёл на кафедру художественного образования и попытался оставить там «передачу для студенки с пятого курса».  Именно в тот момент, когда он объяснял секретарю кому именно нужно передать папку, вошла Алина.
Сергей, не видя вощедшую, продолжал описывать секретарше владелицу чертежей : «такая русская красавица с косой до пят, глаза синие, как небо в мае».
 Алина молча подошла и встала рядом.
Сергей только сейчас увидел её и прикусил язык.  Выразительно кивнул на папку, лежавшую на столе секретаря, и уже  собирался ретироваться, как Алина вдруг сказала :
-Серёжа, приходи ко мне завтра на День Рождения.
Он согласился машинально, не думая. Когда она попросила его принести с собой гитару, только кивнул.
Потом Алина стала объяснять ему где живёт.  Это была окраина города, частный сектор.
Сергей молча кивал, молча же принял листок с адресом и наконец-то попрощался.
Выходя из институтского корпуса к общежитию, он взглянул на своё отражение в мутном стекле входных дверей проходной и снова проворчал себе нос  : идиот.
На следующий день Серёжа наскрёб в карманах денег на автобус, взгромоздил гитару на плечо и поехал на окраину города.  От остановки автобуса пришлось идти ещё несколько сотен метров мимо особняков и дач до калитки, ведущей во двор огромного двухэтажного дома, на котором красовался номер, обозначенный в записке с адресом.  За каменным забором громко лаяла собака.  Звонка не было.
Сергей  осмотрел калитку и ворота, поправил гитару на плече и снова сказал себе :
-Идиот…
Потом развернулся и пошёл назад, к остановке автобуса.  Он успел пройти уже несколько десятков метров, как его окликнули  по имени.
Алина ,  в длинном синем платье, на высоких каблучищах стояла в проёме калитки, держа за ошейник огромного лохматого кобеля, больше смахивающего на волка, чем на собаку.
Сергей вернулся.
- Знакомьтесь, - деловито сказала именинница, обращаясь к собаке – Мюрид, это друг. Это друг, Мюрид, его зовут Серёжа. Вот.
Сергей, любивший собак,  присел на корточки и протянул Мюриду руку. Тот обнюхал её.
-Теперь погладь – сказала Алина.
Сергей потрепал Мюрида за ухом. Пёс, довольный лаской, ткнулся мордой в лицо Сергея и вдруг лизнул его прямо в нос.
- Ого – усмехнулась Алина -  а ты ему нравишься.
-  Ещё бы – ответил Сергей, растроганный собачьей лаской, продолжая трепать холку Мюрида - мы с же ним похожи. Он серый и я – Серый.
Алина вдруг опустилась на корточки рядом с Сергеем и заглянула ему в лицо.
Она была очень близко. Сергей вдыхал её аромат : запах лаванды, чистого тела и лёгкие нотки спиртного.  Видно, пир внутри дома был в самом разгаре.
Чтобы нарушить молчание, Сергей, не отводя глаз сказал :
-Лаванда?
Алина молча кивнула.
Если раньше в её синих глазах ему доводилось видеть только искры, то сейчас в них пылал огонь. Словно  горящая газовая конфорка. И не понятно было, - то  ли она просто захмелела, то ли он просто не знал её настоящую
- Пахнешь, как ведьма.
Она рассмеялась и поднялась. Взмахнула гордой головой , метнула на спину косу, в которые была вплетена  лента под цвет платья и отрубила:
- Так я ведьма и есть. Пошли в дом, если не боишься.
Сергей хмыкнул и последовал за Алиной. Мюрид  семенил рядом, радостно виляя хвостом.
В доме, на первом этаже, был накрыт большой стол. Общество подобралось почти полностью из студентов –старшекурсников.  Большинство из них  Сергей знал в лицо.  Были ещё школьные друзья именинницы. Родители отсутствовали.
Позже выяснилось, что дом принадлежит деду Алины, который в данное время по делам бизнеса был в Москве.
По появлении Сергея с гитарой , раздался гул одобрения. Алина быстро перезнакомила Сергея со всеми и усадила к столу.
Это было начало девяностых. Тяжёлое время. Родителям Сергея к тому моменту уже восемь месяцев не платили зарплату. Он жил в общежитии, перебиваясь халтурами и подработками, в том числе, откатами со «столярных заказов. 
А ещё он воровал.
Да.
Воровал еду в продуктовых магазинах, тайком запихивая запазуху то сырок, то булочку, то пакет молока.
Он уже привык не есть несколько суток, перебиваясь на «кипяточке».  Рекордом была неделя без еды.  Когда его на седьмой день угостили яблоком, то он чуть не потерял сознание, ощутив, как обогащённая питательными веществами волна крови ударила в голову.
При своём росте в 179 см, весил он тогда всего 54 килограмма.
Каково же было ему увидеть тогда обилие салатов и закусок, выставленный посреди стола противень с дымящимися кусками горячего мяса.
Сергей буквально в минуту срубал всё, что положили ему на тарелку. Тамара, алинина подруга, сидевшая радом, тут же принялась за ним ухаживать, подавая новые блюда.
После трёх заходов на разносолы Сергей пободрел и взялся за гитару…
Репертуар у него тогда был огромным. Он умел играть почти всё из того, что было на слуху  его поколения.
Проходил час за часом…гости постепенно расходились.
В конечном итоге Сергей вдруг поймал себя на мысли, что перед ним сидят трое : Алина и Тамара со своим парнем, которого звали Алексей.  Сергей Алексея очень хорошо знал. Они учились вместе на одном факультете. Сергей на четвёртом, а Алексей -   выпускном–пятом курсе.
На настенных часах время приближалось к полночи. Сергей мысленно прикинул расстояние до общежития. Часа за два дошагает. Ему не впервой.
Видя, что он засобирался, Алина тоном, не терпящим возражений, заявила, что ни куда его не отпустит и что в доме полно комнат.
Сергей дал понять, что  не склонен соглашаться,тогда Алина схватила его за руку и начала показывать дом, в котором , действительно, было по две гостевых комнаты на каждом этаже. 
На втором этаже, кстати, была  большая библиотека. Между стеллажами с книгами были прибиты ковры с коллекцией холодного оружия.  Сергей надолго  прилип глазами к книжалам, саблям и палашам. 
Когда они спустились вниз, то столкнулись с  Тамарой и Алексеем, идущими спать.
Тамара между делом сообщила, что уже постелила для  «нашего трубадура» кровать в гостевой  на первом этаже ,с окнами на сад.
Сергею выдали зубную щётку и пожелали спокойной ночи.
Он почистил зубы и пошёл в свою комнату.
Спать не хотелось.
Он погасил свет, раскрыл шторы и, не раздеваясь, прилёг на тахту.
Желудок мягко урчал, как довольный котёнок. Возбуждённая пением кровь постукивала в висках.
Сергей вдург вздохнул, потёр лоб и в голос сказал сам себе :
-А всё-таки ты идиот.
Тут дверь его комнаты распахнулась и вошла Алина.
Босая, в ночном халате на голое тело.  Косу она расплела и даже в темноте было видно какие длинные и красивые у неё волосы.
Девушка заперла за собой дверь и легла рядом с Сергеем, прижавшись , положив свою голову ему на грудь. Он глубоко вдохнул в себя запах лаванды и  полубнял её, как жену…
Под утро, когда уже светало, он нашёл на  этажерке с книгами, стоявшей рядом с тахтой, несколько деревянных колечек, искусно вырезанных из липы. Сергей выбрал самое красивое и надел Алине на палец.
- Что это значит? – тихо  спросила она.
- Что я познал тебя свой женой, - ответил Сергей.
Алина вдруг поднесла ко рту обручённый палец и сдавила кольцо своими жемчужными зубами . Раздался жалобный хруст липы.  Кольцо треснуло на четыре части.
- Жалко – спокойно сказал Сергей, немного удивлённый таким поведением Алины, а та, сбросив с себя одеяло, вдруг выскочила из постели и встала около окна, смотря на осенний сад, освящённый всходящим солнцем.
Нагая, ещё не остывшая от любви, с волосами, которые ночная страсть спутала в ведмьачью гриву.
-Иди ко мне – позвала Алина.
Он поднялся с тахты и встал напротив. Она  долго смотрела ему в глаза, потом сильно обняла, прижавшись всем телом , говоря:
- Серёженька, солнышко, не своди меня с ума, прошу тебя, прости меня. Я не должна была. Прости, прости.  Серёжа, мальчик мой, прости.
Она стала целовать его, всё страстнее и страстнее, потом заплакала…
У неё был жених. Добрый, хороший парень, с которым она познакомилась в прошлом году во время поездки в Швейцарию.  Они жили в одной гостинице и , встречаясь за завтраком, разговорились. Он жил в Канаде. Сын украинских эммигрантов.
Вместе ходили в музеи, кафе…потом он пригласил её в Монреаль и сделал предложение. Она согласилась.
Сергей дал выговориться Алине. Прислушивался к своим чувствам, но ,на удивление, не испытывал ни ревности, ни сожаления, ни досады.  Он,напоённый нежностью до самого края,  ещё не успел привязаться к Алине и у него даже мелькнула мысль о том, что так даже лучше. Получится ни к чему не обязывающая интрижка, а которой можно будет вспоминать лет через двадцать.
Сергей остался у Алины.  Они весело провели следующий день в компании Алексея и Тамары, которые не задвали лишних вопросов.  Гуляли с Мюридом, дурачились, пели, доедали остатки вчерашнего роскошного пира.
Спать Алина и Сергей следующей ночью легли в одной спальне.
Тамара и Алексей уехали.
Наутро Сергей, проснувшись рано, решил сделать Алине подарок. Накануне девушка посетовала, что кончился горький шоколад.  Она очень любила к кофе с горьким шоколадом.
У Сергея была небольшая денежная заначка, которую решился потратить  на гостинец. Он осторожно, чтобы не разбудить спящую Алину, оделся и выскочил из дома, погладив Мюрида на прощание.  Магазины ещё закрыты, но недалеко была автостанция, около которой некоторые ларьки работали 24 часа.
Денег хватило на плитку шоколада и три белые розы.
Счастливый и довольный собой Сергей быстро шёл назад, предвкушая, как порадует Алину.
Однако, обстоятельства изменились.  Около дома была припаркован  черный мерседес, возле которого стоял и курили двое коротко стриженных  мужчин в традиционном для тех лет «бандитском антураже».
Сергей молча попытался пройти мимо.
Эти двое тут же кинулись к нему.
- Э, куда собрался? –  обратился к Сергею нему один из «бандюков» - плечистый лет тридцати детина.
-Домой – спокойно ответил Сергей и толкнул калитку.
Спрашивавший тут же рванул Сергея за плечо и отбросил в сторону.
За забором залаял Мюрид.
 Парень , швырнувший Сергея, был полон сил и даже большому грузному человеку не сладко бы пришлось от такого броска, что уж там говорить о студенте-недокормыше, который отлетел на несколько метров и упал.  Плитка шоколада выпорхнула из кармана в грязь, розы сломались.
Вихляющей походкой «бандюк» подошёл к поднимающемуся Сергею .
Если бы не Алина, спавшая в этом доме, если бы не  розы и шоколад, то Сергей рванул бы стометровку, спасаясь от «братков», но это были его последние деньги…а ещё это был первый раз, когда он собирался сделать сюрприз женщине.
- Так куда ты пёрся, Ромео? - снова прозвучал вопрос.
- На муда, сука – яростно прошипел Сергей и  со всей силы врезался головой прямо в нос своему обидчику.
Упивавшийся своим превосходством мужчина явно не рассчитывал на отпор,  и пропустив удар, повалился наземь. Сергей тут же напрыгнул сверху и стал его  душить.
Уже через секунду  на Сергея посыпались мощные тумаки с двух сторон, но он не ослаблял хватки.    Здорово досталось по голове , что-то тяжёлое два раза опустилось на хрустнувшие  рёбра, а потом  вдруг его перестали бить и он услышал прямо над собой плачущую   Алину и чей-то грозный рык : а ну, оставили парня в покое!
Сергея и его противника разняли.
Оказалось, что это дедушка – хозяин дома  - вернулся из Москвы, а двое «братков» были его водителем и  охранником.
Алина рыдала и пыталась обнять  окровавленного Сергея, который отстраняя её, ещё находящийся в пылу  драки, исподлобья косился на хмурых повесивших головы «бандюков», с которыми резко разговаривал солидный  высокий седовласый мужчина в длинном чёрном пальто – алинин дедушка. Звали его  Игорь Семёнович. Он  был он известным в городе и области успешным бизнесменом.
Итогом  утра были множественные ушибы, сломанное рукояткой пистолета  ребро, заляпанная кровью одежда Славика (охранника) и Сергея.  Кроме того, грозный Игорь Семёнович, недолюбливавший   алининых друзей, сразу принял Сергея за своего.
Он знал о том, что Алина обручена, хорошо понимал и то, что его романтичная внучка завела роман на стороне, но почему-то на всё  закрыл глаза.
С охранниками -  Андрюхой и Славиком –  Сергей  подружился.   
Алина потом рассказывала Сергею, что деду  понравилось как  хилый студент «дрался»  с двумя противниками , защищая «честь…да , честь. Свою и девушки». Особенно растрогали седовласого романтика изломанные в схватке розы, бутоны которых внесли в дом и опустили в маленькую вазу.
Алина стала относиться к Сергею по-другому. Он остро почувствовал эту перемену, вдруг ощутив, что она полностью отдалась ему. 
 Сперва это даже льстило, а потом стало немного раздражать.  Сергей  понимал, что случайная драка создала вокруг него геройский  ореол «настоящего мужчины» и несколько раз пытался объяснить Алине, что это была не храбрость, а  случайный аффект, но тщетно. Он жил в доме Игоря Семёныча, который постоянной был в разъездах,  всё время практики , а когда началась учёба, Славик на черном мерседесе стал подвозить их с Алиной в Университет.
Быстро пролетела осень, началась зима.
В декабре, под католическое Рождество, Алина должа была улетать в Монреаль.   
Жених звонил регулярно. Алина запиралась в библиотеке и разговаривала с ним около часа. Потом, как ни в чём не бывало, спускалась вниз, к Сергею.  Равнодушие, которое было сперва, давно уже улетучилось. Сергея мучила ревность. Она безжалостно терзала его  сердце. Он всё сильнее и сильнее привязывался к Алине, а она к нему.  Они не могли оторваться друг от друга, сливаясь душами и телами в одно целое.
В канун её отъезда в Москву, в их последнюю ночь, Сергей  спел ей «зорьку алую», а по кончании песни впервые в своей жизни сказал :
- Люблю тебя, Алинушка.
- А я люблю тебя, Серёжа, - ответила Алина.
Были слёзы, нежность и страсть, усиленная предстоящей разлукой.
Наутро Игорь Семёныч  отвёз их на вокзал.  Сергей лично посадил в вагон ту, которой  около десяти часов назад признался в любви.  Когда поезд тронулся, он вдруг помчался за ним, не в силах оторваться от лица Алины, котороя смотрела на него не отрываясь, через стекло купе.  Она махала ему  одной рукой, а другой вытирала слёзы.
Перрон оборвался  неожиданно и Сергей, постояв на его краю, побрёл назад, к вокзалу, где его ожидал невозмутимый Игорь Семёныч в компании Андрюхи и Славика.
Они молча сели в машину.
Игорь Семёныч, сидящий рядом с Сергеем, вдруг сказал, глядя перед собой:
- Сумел покорить, но  сумел и отпустить. Молодец, Серёга.
Сергей не ответил.  Он вернулся в общежитие и сосредоточился на учёбе. Свободными вечерами стал всё чаще наведываться во храм.
Хоры, сделанные его стараниями, очень понравились отцу Иринею. Он предложил Сергею стать своим помощником и устроил  его  сторожем при храме. Платил по меркам того времени очень щедро. 
Сергей со своей столярной «бригадой» сделал аналои, починил лавку, смастерил скамьи и столы для прихожан. 
Храм стал уютнее. Пожилые люди, которым раньше было очень тяжело выстаивать долгие службы, очень обрадовались скамейкам. Появилась традиция чаёвничать после литургии.
На одну из служб Сергей пригласил бабу Свету -  Светлану Евграфовну, которая работала в общежитии.  Её крестили в этом храме семьдесят лет назад.
Баба Света долго стояла на коленях перед алтарём, утирая слёзы кончиком своего пёстрого платка. На следующую литургию она привела своих многочисленных подруг, которые стали основой приходской общины восстанавливаемой церкви.
Литургисали регулярно, каждое воскресенье и по праздником. Отец Ириней постриг Сергея в чтецы. На летние каникулы чтец Сергий пошёл трудником в  монастырь.  Работал, как и  всегда, со своим любимым деревом, восстанавливая трапезную для братии. Его дважды навещали родители, которых привозил к нему на своей машине отец Ириней.
Игумен монастыря благословил Сергия подрясником.
 В один из августовских дней, в своём длинном чёрном одеянии худой, скуластый, длинноволосый чтец Сергий вышел после службы из главного монастырского храма, чтобы проследовать на послушание в трепезной.   На паперти было многолюдно.  Во множестве народа божьего сильно выделялся широкоплечий коротко стриженный мужчина в кожанной куртке, который размашисто осенял себя крестным знамением.
Сергей сразу узнал его и подошёл:
- Здравствуйте, Вячеслав.
-Серёга, я тебе сколько раз говорил, меня зовут Славик и мы с тобой на ты – водитель Игоря Семёныча пожал руку Сергея и осмотрел его с головы до ног: Так ты  монах теперь ? Круто.
-Какой монах? – махнул рукой Сергей, - просто  чтец.   Сейчас сниму подрясник и буду как вы.
- Серый, ты уже задолбал мне  «выкать».
-Простите пожалуйста, Вячеслав.
Славик покачал головой и хлопнул Сергея по плечу:
- Ладно. Надо бы нам с тобой на брудершафт выпить.  Давай теперь о деле. К тебе гости приехали. Посмотри вооон туда – Славик приобнял Сергея и показал ему на дальний угол монастырского двора, где находилась келья настоятеля. Там, около безупречных цветочных клумб, стояла  Алина , одетая в серый летний плащ.
Сергей почувствовал, как кровь ударяет ему в голову. Он кивнул Славику и быстро пошёл к ней. Она , узнав Сергея, тут же бросилась навстречу.
Когда они подошли друг к другу, то он впомнил, что на нём подрясник и он не может сейчас обнять её и поцеловать, прижав к себе.
Около минуты Сергей и Алина молча стояли друг перед другом всматриваясь, узнавая, привыкая.
Потом Алина тихо сказала :
- Ангел ты мой , Серёженька.
-Иди за мной – ответил Сергей и , резко развернувшись, размашисто зашагал к монастырским вратам.
Алина безмолвно последовала за ним.
Они покинули монастырь и четверть часа шли по дорожке лесопарка, который начинался прямо за территорией обители.
Вдруг Сергей остановился и ,схватив Алину в охапку, потащил её с дорожки вглубь лесопарка.
Вечером Вячеслав отвёз их в город, в дом Игоря Семёныча.
Она приехала на две недели навестить родных и решить вопросы с документами. В Канаде всё складывалось идеально.
Алина попросила Сергея помочь ей креститься. Родители и Игорь Семёныч были категорически против любых форм «клирикализма», но она, повинуясь интуитивному порыву, который охватил её в Канаде, приняла твёрдое решение войти в Церковь.
Сергей даже обрадовался, что хоть что-то может сделать для Алины и тут же потащил её в свой приход. Познакомил с отцом Иринеем. Они вместе обошли храм , поднялись на хоры, благодаря которым познакомились, рассматривали фрески , реставрируемые её рукой. На дессерт Сергей затащил Алину на колокольню, чтобы полюбоваться городом с высоты птичьего полёта.
Там они долго целовались. Затем  Алина, рассмотрев купол  и колонны маленькой звонницы, вдруг огорошила Сергея предложением  придти сюда  с красками, чтобы поработать.
Отец Ириней крестил Алину утром следующего дня.  Присутствовали Баба Света и Сергей.
Сразу после кристин Алина поехала со Славиком  за материалами для работы на звоннице.
 Строители храма расписали колоколью, но роспись была утеряна ещё до войны. Предвкушая радость отца Иринея, Сергей таскал наверх доски, из которых сколотил лестницу и  маленькие леса под куполом колокольни.
Колоколов не было .  Алине ни кто не мешал. Она сразу поставила условие Сергею, что работать будет в одиночестве. Они со Славиком только затащили наверх все необходимые для работы материалы и инструменты.
Перед работой, Алина всегда просила Сергея побыть с ней.
 Она долго сидела напротив вглядываясь в его лицо, потом говорила : дождись меня, мой Ангелуха, -  целовала в губы и поднималась наверх.
Как ни готовился Сергей ко дню отъезда Алины, наступил он, всё равно, внезапно.  Круговорт любви, нежности, выяснения отношений, ссор и бурных примирений кончился.
Он снова бежал за уходящим поездом и снова плакал.
Игорь Семёныч, как и в прошлый раз, стоял на перроне со своей свитой. Старик обнял глотающего слёзы  Сергея и прошептал ему : Держись.
Всё.
Уехала.
Серёжа шёл к храму Первомученника архидиакона Стефана и в голове стучала одна и та же мысль : уехала, уехала, уехала….
Было понятно , что лучшим вариантом для  любимой будет  использовать свой шанс и эмигрировать из России. Что мог предложить Алине он – сын обычных школьных учителей, живущих в маленьком провинциальном городе? Ни жилья, ни работы. Перспективы? Разве что одна – служба в армии после окончания учёбы. И куда потом? В милицю? В школу? Уезжать в Москву на заработки?
В  одну телегу впрячь не можно
Коня и трепетную лань…
Бизнес деда, в котором   были и родители Алины, постоянно проживающие в Москве, её не интересовал, а  тут этот канадец…. У них похожие интересы : живопись, музыка,иностранные языки. И они влюблены друг друга.
Как-то  Алина пыталась объяснить Сергею, что любит своего жениха совсем другой любовью. Она говорила о каких-то двух ангелах – чёрном и белом.
Канадец был белым ангелом– добрым, открытым, надёжным, как каменная стена, а Сергей – чёрным – страстным, печальным и непредсказуемым. Вместе эти два ангела составляли для неё одно единое целое, одну любовь.
Сергей сдвинув челюсти, угрюмо выслушал эту замысловатую теорию,а потом, не долго думая, привлёк девушку к себе,  намотал её шикарную косу на кулак, заломил Алину животом на своё колено и по-крестьянски  всыпал ей ремня, поучая уму-разуму.  Окончив наказание Сергей столкнул Алину на пол.
Она ,задыхалась от боли и возмущения, пыталась встать, но Сергей подошёл к ней и тихо, но властно прорычал каим-то страшным, рвущимся изнутри  голосом:
- На колени.
Алина повиновалась.
 Он поднёс свой жилистый кулак, с всё ещё зажатым в нём ремнём, к её губам.
Алина поцеловала только что выпоровшую её руку и, продолжая стоять на коленях, обхватила Сергея, прижавшись к нему :
- Прости меня, Серёжа. Прости меня, дуру.
Сергей молчал , тяжело дыша.
Больше эту тему они не обсуждали.
И вот теперь уехала……уехала к своему белому ангелу.
Сергей вошёл в храм, быстро перекрестился, взял благословение у отца Иринея и надел подрясник. Встал на молитву.  Вечернее молитвенное правило, которе он выучил почти наизусть, ни как не лезло в голову. Своми словами молиться тоже не получалось. Хотелось свежего воздуха и пришла мысль подняться на колокольню. Уже на крутых ступеньках колокольни он вспомнил, что ещё не видел росписи, которую сделала Алина.
Сергей , не дойдя до верха, спустился вниз, позвал отца Иринея и они вместе  взошли на звонницу.
Под лучами вечернего сентябрьского солнца они быстро разобрали леса и  тщательно всё осмотрели.
Алина расписала  маленькую колокольню красным орнаментом, в память о крови мученника, в честь которого был воздвигнут храм.  Классическая Византия, - говорил довольный батюшка, поглаживая  бороду.
В своде, под шатром колокольни,  был выписан Спас, а  четыре колонны поддерживающие свод,  Алина украсила ликами ангелов.
Отец Ириней стал объяснять Сергею  иерархию ангельских чинов Дионисия Ареопагита и что  на колоннах изображены четыре ангела - престола, на которых восседает Господь.
Красиво, но ничего такого особенного. И совсем не понятно к чему такая таинственность, - думал, слушая батюшку  Cергей, поминая, что ни под каким предлогом Алина не соглашалась показать работу до её окончания.
Отец Ириней  вдруг внезапно оборвал свой рассказ и,  посмотрев несколько раз то  на  лик ангела в чёрном одеянии на южной колонне, то  на  лицо Сергея, озадаченно пробормотал  :
- Ну вы дали копоти , молодой человек.
Сергей в недоумении взметнул брови, но вглядевшись в чёрного ангела, угрюмо смотревшего  сверху ,   сразу понял о чём идёт речь.
У ангела было его лицо.
Таким был прощальный  подарок Алины…
Через десять месяцев Сергей закончил институт, ставший Университетом и ушёл служить в армию. Служил всего год, проведя почти всё время службы на полковничьих и генеральских дачах, строгая, пиля и обтёсывая. Во время службы в армии, Славик, с которым они переписывались, сообщил, что Алина вышла замуж. От Алины письма, кстати, приходили регулярно, но Сергей их не читал, хотя и не выбрасывал, стопкой складывая в своей тумбочке.
После «срочки» Сергей уехал на другой конец страны, на заработки. Ему предложили работу в школе для детей работников нефтедобывающей отрасли страны.
Через пять лет вернулся заматеревшим бородатым мужиком, окрепшим и раздавшимся в плечах.   На заработанные на Севере деньги Сергей  сразу купил квартиру, машину и дачу.
Работать устроился  в родной храм, который посетил в первый же день своего возвращения.  Они  обнялись  с отцом Иринеем, ставшим к тому времени архимандритом , а потом долго говорили. Беседа окончилась тем, что батюшка  написал рекомендательное письмо  в местную семинарию, на заочное отделение которой Сергей успешно поступил.
Храм первомученика архидиакона Стафана постепенно становился местной достопримечательностью. Прихожан появлялось всё больше. Требы шли  потоком, а священников не хватало.  Во время первой  сессии в семинарии, Сергея и ещё нескольких семинаристов вызвали к ректору, который сообщил, что к концу учебного года их будут рукополагать в священный сан. 
Нужно было принимать решение: монашество или женитьба.
 Сергей к тому времени уже  начал встречаться с  Еленой, - молодым врачом детской больницы, которой помогал их приход.
Любовь, которая ранее казалась ему всё пожирающим огнём, с Еленой стала мирным пламенем домашнего очага. 
Сергей съездил к родителям и взял их благословение. Мать отдала ему прабабушкино обручальное кольцо, которым он и сделал предложение Елене.
Отец Ириней обвенчал их  кафедральном храме еперхии, находящимся в центре города.  В том же храме, после Пасхи,  Сергея  хиротосали во диаконы, а через два дня в иереи.
В следующее  после рукоположения воскресенье он уже литургисал в храме Первомученника Архидиакона Стефана, став младшим священником.
У отца Сергия и матушки Елены родился сын, потом дочь, потом ещё двое мальчиков - двойняшек.
Архимандрит Ириней вырос до епископского сана и уехал, передав настоятельство отцу Сергию.  Конечно же,  владыко Ириней уговаривал отца Сергия перейти в его епархию, но тот отказался, ссылаясь на то, что приход стал его семьёй.
 Однажды,  зимним днём,подходя к машине, которая приехала забрать его на очередную требу,  батюшка увидел, что около неё стоит его давний знакомый – Славик, связь с которым он потерял во время работы на Севере.
Они обнялись.
Убили Игоря Семёныча и Андрюху. В доме. Том самом доме, в который его пригласила Алина на свой День Рождения.
Игорь Семёныч  к тому времени продал бизнес и  собирался  перебираться к родным в Канаду навсегда.
Не успел.
Славик связался с семьёй убитого начальника и предупредил, чтобы на похороны ни кто не прилетал. Опасно.
- Но, Серый, то есть… батюшка Серёга…Сергей….-  говорил он, -  я сообщу Алине обязательно, что ты...что вы отпевали Игоря Семёныча.
- Вячеслав,  если мы с Вами друзья, то очень прошу вас, не делайте этого пожалуйста – настоятельно попросил отец Сергий – только меня им сейчас ей не хвататет…
- Да, - деловито почесал затылок Славик, - пусть будет по-вашему.
Игоря Семёныча и Андрея похоронили рядом. Памятники оплатил отец Сергий.
Через неделю после похорон Игоря Семёныча, Славика, едущего по городу машине, обстреляли.  Слава Богу, не убили, но ранили. Понимая, что дело этим не кончится, отец Сергий приехали с матушкой в больницу ни кого не предупреждая, затащили Славика с свою машину и увезли в  дальний монашеский скит епархии владыки Иринея.
Славику пришлось скрываться почти два года, пока убийство Игоря Семёныча не было раскрыто. Отец Сергий устроил вернувшегося домой «беглеца» сторожем в свой храм. Пребывание в ските сильно изменило Славика. Он  отпустил бороду,  научился сносно читать на старославянском , выучил наизусть службы. Голос у него, бывшего сержанта ВДВ, был что надо. Слух имелся.  Здесь же, на приходе, познакомился  с Ольгой -  внучкой бабы Светы, той самой, помнившей  Сергея  ещё студентом первокурсником, которого она подкармливала конфетами.
Отец Сергий обвенчал их и  отправил чтеца Вячеслава в семинарию.
Так Славик стал  диаконом отцом Вячесловом.
***
Алина подошла под благословение отца Сергия.
Он благословил её и прикусил губу, заставив себя не отдёрнуть руку, которую она поцеловала.
- Добро пожаловать , сестра, - тихо проговорил отец Сергий и улыбнулся детям – русоволосым мальчику и девочке лет 14-16. Матушка была права. Это были очень красивые брат и сестра, сочетавшие в себе аристократическую красоту их матери и светлое обаяние их отца. Он обратился к ним на английском, но сказали, что знают русский язык.
Отец Сергий пригласил гостей в класс воскресной школы, который находлся во флигеле, для огласительной беседы и уточнения нюансов таинства крещения.
Во время разговора украдкой рассматривал Алину.  Она не сильно изменилась.   Только вот, косы уже не было. Уже имевший большой опыт пасторской работы с больными людьми, батюшка сразу обратил внимание на её болезненную худобу и глаза. Её глаза, светившиеся когда-то ярким синим светом сейчас как-будто потеряли свой цвет и сияние.  Как знаком отцу Сергию был этот полный боли, страдания  и одновременной надежды взгляд! Так смотрели на него умирающие, которых они с матушкой часто навещали в местном хосписе, находившимся под патронажем епархии.
По тому, как заболиво и бережно относились к Алине муж и дети чувствовалось, что болезнь вышла на завершающую стадию.
В армии, потом на Севере, да и  уже здесь, будучи настоятелем храма, протоиерей Сергий пробовал представить себе возможную встречу со своей первой любовью.
Особенно часто посещала его эта мысль, когда дела пошли в гору. Они вместе с диаконом открыли два продуктовых магазина, кафе, торговали мёдом с собственной пасеки.  При храме была своя пекарня, торговавшая «монастырским хлебом» и кондитерскими изделиями. Отец Вячеслав сохранил кое-какие связи со времён работы у Игоря Семёныча и сильно способствовал развитию «коммерции».
Укатила в свою Канаду, - думал отец Сергий, - а вот если бы не побоялась птичку в руках потерять  и  осталась, то могла бы  здесь жить, со мной, как королева.  Всё бы у её было : поездки , украшения и…ну что там ещё бабы любят?...  Я бы у владыки благословение взял на открытие иконописной школы, в семинарию преподавать устроил. В Канаде она, конечно, как сыр в масле, но там ведь чужая страна, чужие люди, а у неё дар…она художник…Эх…дура-баба.   
Батюшка Сергий  сильно увлёкся бизнесом. Как ребёнок тайком радовался возможностям, которые предоставляли деньги и даже упивался своим новым статусом. Он протоиерей, настоятель древнего храма, бизнесмен, многодетный отец, человек со связями.
Период «надувания щёк» закончился раз и навсегда, после того, как одному из его  маладшеньких двойняшек диагностировали аутизм.   Одно дело утешать других, другое – себя.  Для уже не молодого протоиерея это был урок, который он хорошо выучил, научившись преобращать страдание в веру. 
Наградные кресты с драгоценными камнями, кадило из серебра, ювелирные евхаристические наборы, коллекционные часы, всё, что так сверкало и манило, померкло, как меркнет свет в глазах больного человека.
Батюшка Сергий и матушка Елена, которая к тому времени ушла с работы, чтобы быть с больным ребёнком, взяли под опёку детский сад для детишек –аутистов. Оказалось, что их очень много стало рождаться в последнее время.
Мысли об Алине стали другими.  Поминая множественные грехи и  виня  себя в болезни ребёнка, отец Сергий  стал благодарить  Бога, что Алина уехала и не вышла за него замуж, а то не понятно какие бы дети родились у них. 
Сейчас она сидела перед ним.  Всё это время он рисовал себе её успешной, довольной, удовлетворённой и жизнерадостной. Наверно, она и была такой ещё совсем недавно, но что теперь осталось от этого «недавно»?
Вспомнилась вдруг одна из проповедей Иоанна Златоуста, который, указывая на прячущегося от преследователей в алтаре царедворца возглашал : где теперь лоск прежней жизни?
Батюшка тряхнул головой головой, словно разгоняя рой мыслей,  и продолжил общение с Алиной и её семьёй.
На следующий день Алина приехала в храм одна. Подошла к исповеди.  Отец Сергий  исповедал её, накрыл епитрахилью, во время чтения   разрешительной молитвы на минуту запнулся и чуть не назвал её рабой божией Алиной. Отец Ириней дал ей при крещение другое имя – Алевтина, хотя мог и оставить Алиной, в честь Алины Дильбекской . После  прочтения молитвы  разорвал над её головой списочек с грехами, в которых она каялась, и тихо сказал : жду вас у чаши, сестра, допуская к причастию.
Она молча поклонилась, взяла благословение и отошла в сторону, освобождая место у аналоя для другого кающегося.
Отец Вячеслав во время службы всё поглядывал на отца Сергия, а после отпуста забрал обоих матушек ( свою и отца Сергия) с детишками и увёз их в город под каким-то предлогом.
Батюшка даже не успел выяснить что придумал хитрый диакон, он ещё стоял на солее с крестом, раздавая просфорки прихожанам, когда матушки с детьми прошествовали к выходу из храма, увлекаемые отцом Вячеславом, на ходу крестясь и маша руками отцу Сергию на прощание.   
Во время чаепития с прихожанами, Алина сидела рядом с ним.  Они перекинулись парой слов о предстоящем крещении, которые было назначено на ближайшую субботу.  Затем она попросила благословения взойти на колокольню.
Отец Сергий поднялся на площадку звонницы вместе с ней. Наверху долго молча смотрели друг на друга.
Потом отец Сергий подошёл к колонне с чёрным ангелом и нарушил молчание:
- А ты знаешь, что  мы несколько раз подновляли твою роспись? Я раз дцать всё думал закрасить этого ангела и попросить написать нового, но так и не смог.
Алина улыбнулась:
- И хорошо. Ты теперь уже совсем другой.  Седой весь, да и борода почти всё лицо закрыла. Не узнать моего Ангелуху.
- Только владыко Ириней в курсе.  Ну и ещё отец Вячеслав.
- Ой, да – всплеснула руками Алина – с тобой ещё тогда всё ясно было.  Столько раз в интернете твоё фото  видела , когда к поездке готовилась и читала про храм, но уж чего-чего, но того, что наш Славик  станет священником, я ни как не ожидала. Самое смешное,что звонила из Канады сюда и говорила с ним, но не узнала. Правда, он меня тоже.
 Они  полюбовались городом и спустились вниз.  Отец Сергий в двух словах рассказал историю убийства Игоря Семёныча и про то, как монахи укрыли отца Вячеслава.
- Погоди, - вдруг прервалал его Алина  и остановилась – так это ты деда хоронил? Ты его отпевал?
-Да.
- А памятник на кладбище кто поставил?
-  Я - начал батюшка, - но это всё благодаря отцу Вя…
Алина рухнула перед ним на колени и, поймав его руку, принялась её целовать с рыданиями.
Убиравшие храм бабушки, увидев эту картину, одобрительно начали креститься.
-Алевтина, - начал поднимать её с колен отец Сергий, высвободивший руку – успокойтесь сестра, прошу Вас.
Они присели на лавочку у западной стены.
- Батюшка – шептала, задыхаясь в рыданиях женщина, - батюшка, Серёжа родной, спасибо, спасибо. Я столько ночей проплакала. Всё молилась за деда. Мы же ни чего не знали. Славик позвонил и сказал, что деда убили и что в Россию нам нельзя. Мы, как приехали с Андреем, сразу же  на кладбище помчались, а там могила чёрного мрамора, ухоженная. Дед ведь крещён был, хоть и церковников не любил.
- Помню,  - ответил отец Сергий. – Ты, кстати, знаешь, что он незадолго до смерти крест носить начал?
- Да откуда мне было знать? - ответила Алина и снова заплакала.
Священник не стал утешать её, зная, что в таких случаях нужно дать человеку выплакаться. Он сделал жест своим трудницам и одна из них поднесла Алине стакан с водой.
- Давай после крестин поедем на кладбище, - предложил отец Сергий,  - отслужим литию, помянем убиенного Игоря Семёныча.
- Да, - всхлипывая ответила Алина, - спасибо, Серё….отец Сергий.
- Во Славу Божию, сестра, - привычно пробасил священник  - пошли кофе пить, потом  отвезу тебя в гостиницу. Андрей и дети , наверно, беспокоятся.
 Пошли, - согласилась Алина – в гостиницу не надо. Мои уехали на экскурсию в монастырь. Можно я здесь ещё побуду?
Он напоил её кофе и, чтобы поднять настроение, показал хоры, на которых сохранилась их студенческая работа.  Алину это растрогало.
Она пришла в себя.
Вернулась отец Вячеслав, матушки Елена и Ольга с детьми. Отец Сергий перезнакомил Алину со всеми и пригласил в гости. Из храма  они  поехали к нему домой.
За столом разговорились. Алина рассказала о своей болезни. Отец Сергий не разбирался в тонкостях медицинской науки, но не мог не заметить как посерьезнела его матушка, долгое время проработавшая врачом.
В комнате повисло молчание.
Дети, видя, что происходит что-то серьёзное, притихли и вышли из-за стола.
- Я должна открыть вам кое-что, - продолжила разговор Алина. Мне осталось совсем немного и мы с мужем и детьми приняли решение, что… - она глубоко вздохнула   - мы приняли решение, что умирать я буду в родном городе. Когда-то мечтала  рожать в России, но не получилось. Хотя бы покрестим здесь наших с Андреем детей.  И ещё… - Алина посмотрела на отцов Сергия и Вячеслава, - батюшки, мне понадобится ваша помощь…
***

Последним желанием  Алины было росписать северную стену храма архиадиакона Стефана. В советские времена именно эта часть церкви наиболее пострадала.  Фрески  не сохранились.  Отец Сергий давно уже подготовил стену к росписи, но всё ни как не мог определиться с сюжетом.  Решил пока  посвятить северную сторону храма сонму  новомученников в земле Российской просиявших, размещая на ней иконы святых, активная канонизация которых началась в новом веке.   
После разговора с Алиной, они  поехали на приём к владыке, чтобы брать благословение на ропись. Храм был старый и являлся памятником архитектуры. К тому времени все новшества нужно было согласовывать с местной властью. Алина прямо на глазах святейшего набросала эскиз и подробно объяснила свой замысел.  Владыко внёс несколько канонических поправок, но, в целом, замысел одобрил и тут же позвонил в муниципалитет.
Помогали Алине всем приходом. Матушка Елена не отходила от неё ни на шаг.  Андрей, отец Вячеслав и отец Сергий вместе ставили леса. Владыко Ириней прислал из своей епархии  послушника, который специализировался на росписи храмов, а местный Университет несколько девочек – студенток с той самой кафедры, на которой Алина училась когда-то.
Северную стену храма росписали в честь  русских новомученников.
Радом с первомученником архидиаконом Стефаном, которому был посвящен храм были изображены мученники земли Русской -  священномученник Владимир (Богоявленский), святитель Тихон, священномученик Иоанн Кочуров, семья царственных страстотерпцев и другие российские новомученники.  Задний фон фрески изображал Россию, как один из кварталов  Иерусалима. Здесь же, у подножия гор, на которых зиждилась столица Ветхого и Нового Израиля, тёк Иордан.  На противоположном берегу реки стояла Мария Египетская, смотрящая на прекрасный  древний горний град.
Алевтина отошла ко Господу в канун Великого Поста.
Матушки Ольга и Елена читали над ней Псалтирь.
Отпевал новоперставленную рабу божию Алевтину отец Сергий.
Хоронили на том же, кладбище, что и Игоря Семёныча.
Андрей и дети держались очень мужественно, сдерживая свои эмоции.  Отец Вячеслав, кусающий губы, хмуро возился с кадилом .
После отпуста, когда все собирались уже уходить, Андрей молча достал из сумки планшет, подсоединил к нему динамик и сказал : Это была любимая песня Алины.
Раздалось несколько вступительных аккордов и голоса братьев Родченко запели «Зорьку алую»….
Отец Сергий окаменел.
Поминали новопреставленную в воскресной школе храма.
Когда все разошлись , отец Сергий взял стул и присел около новой фрески, разглядывая лик Марии Египетской.
Синеглазая  женщина, когда-то первая красавица и блудница Александрии, теперь  худая, одетая  в истлевшее рубище , с надеждой смотрела на Иерусалим .  Седые волосы собраны в длинную косу….
Отец Сергий беззвучно заплакал. Он  пытался остановить  слёзы,по-мужицки вытирая их руковом рясы, но они всё текли и текли, соскальзывая по щекам в густую седую бороду.
Тихо подошла матушка Елена и положила мужу руку на плечо.
- Лена… я дожен рассказать тебе – начал отец Сергий, сглотнув слезы, но матушка обняла его сзади и перебила, прошептав:
-   Серёжа, мне давно известен  секрет чёрного ангела и александрийской грешницы.
Отец Сергий рыдал, уже не сдерживаясь, а мудрая матушка нежно утешала его, гладя по голове.