Праксис Азий 7 - Тулуп

Новоприбывшие истерли все глаза, пытаясь разглядеть местность во всех подробностях. Опасливо косясь на слоновью тушу, забирались на возвышения, щурились, приставляя козырьком ладони, и спускались в полном недоумении, раздраженные и испуганные. Скоро стало ясно, что никто ничего не понимает – более странное место невозможно было себе представить.

Однако же, человеческая природа такова, что кто-то непременно должен был сказать на все это: «А знаете, мне тут даже нравиться…» – мечтательно, со сдержанным вызовом, как бы отвечая на висящий в воздухе, не произнесенный вопрос.

И такой нашелся. Худший вариант из возможных. Странный, не похожий на остальных птенец, будто из чужого гнезда – умник Христофор очередной раз сделал жизнь родителей чуть разнообразней на впечатления:

– А знаете… (и так далее).

Когда он только родился, то сразу же не понравился окружающим. Во-первых, вытянутый как у всех новорожденных череп был абсолютно лыс, лишен даже маломальского пушка и казался отполированным. Во-вторых, при том, что у младенцев вообще голова очень велика к телу, у этого она казалась громадным пузырем на стручке. Младенец отрывисто хрипло пискнул и шевельнулся, словно желая вывернуться из принявших его рук. Матушка Фасулаки беззвучно покачала сединами и затравленно посмотрела на роженицу, искавшую глазами свой плод. Бабушка Эксархидис села на край кровати, словно вдруг обессилив.

В общем, с Христофором во всех смыслах не задалось – не считая шикарного имени, каким-то чудом угнездившегося в колоколе его отца, звонкая пустота которого могла привлечь стаи галок, если бы пастух встал с открытым ртом на пригорке. У Агапия, вроде бы, крутилась в голове и вторая часть… Но он так и не припомнил «Колумба». Впрочем, хорошо уже, что не перепутал одно с другим, а то назвал бы сына фамилией знаменитого генуэзца.

Умник Христофор, вопреки опасеньям бабок, не только пережил младенчество, но рос бойким и шустрым малым, изводившим окружающих небылицами, которые придумывал на ходу, читая всякую всячину, которую мог найти. Чего стоит одна сказка про то, что все в мире сделано из маленьких жестких шариков…[1]

– Замолчи, стервец, выпорю! – окрикнул его отец, будто Христофор предал родину своих предков. (Что правда, в каком-то роде – нравиться должно лишь то место, где ты родился, пусть даже это забытая богами деревня, половина жителей которой не могут связать два слова.)

Мальчишка даже не повел ухом, мечтательно глядя на колышущиеся над головой волны бескрайнего, перепутавшего верх с низом моря. Огромный пятнистый скат пролетел в косых, неизвестно откуда бьющих лучах, сделал круг, подворачивая края, и скрылся в глубине. Христофор поднял руку, словно потянувшись за ним. Ему очень хотелось знать, что там, за этой толщей? Есть ли, например, звезды – или каменистое дно, усеянное ракушками? А если так, то куда подевалось небо?

Взрослые, кроме беременной жены иподиакона, сидели у костерка, пламя которого дуло прямо из щели между плитами пола, вызванное словами замерзшей Зои.

– Не могу поверить, что все это мне не сниться, – сказал иподиакон Кастор.

– Да уж… Место явно волшебное.

– Зашибись какое волшебное! Как выбраться-то с него?

– Может, мы все умерли и перенеслись в небесные пажити?

Забеди фыркнул, будто подавившись укропом. Слово «пажити» показалось ему смешным.

– Всяко может быть. Только тогда б тут было не протолкнуться.

– Ну да, наверно…

– Пажити… Что делать-то будем?

– Главное, нужды ни в чем нет. Это первое. Брякнул, чего надо – и, бац, готово! Хоть воды, хоть пожрать. Осмотримся тут чуток, да пойдем куда. Слон только этот… – пастух зашелестел хриплым шепотом. – Гадский слон, попомни мои слова! Это он пока тихо сидит, примеривается… А шалить начнет, что тогда? Скотина-то вон какая, не совладаем.

Свисающий из сундука носок шевельнуло порывом ветра.

– Во-во! Оружие нам надо найти! И забор поставить из кольев, – встрял Забеди, болезненно сверкая глазами. – Караул назначим, чтобы вдруг чего –сигнал дал.

– Точняк! – поддержал Агапий товарища. – Колотушку какую-нибудь сварганим, чудище отвлекать, пока другие с тылу заходят.

– Воеводы… – вздохнула Зоя, до того молчавшая как треска. – Куда деру-то? С какого тылу? В себя-то чуток придите.

– В зад тебе колотушку, – примкнула к оппозиции Флора. – Куда мы с таким обозом? Может слон этот по-человечески понимает? Ты б поговорил с ним?

– Сама иди, умная нашлась…

– И пойду. Тебе-то лишь бы лясы точить, лопух.

Агапий прошипел в бороду ругательство, обиженно отвернулся и пошел спать под стенку исполинского сундука, пахнувшего ароматной смолой. На секунду у него в голове мелькнул и погас вопрос: что в нем? Но сил не было проверять. Пастух устало привалился к теплому дереву.

– Тулуп давай… – мрачно распорядился он – и сразу же получил тулуп с косматым воротником и малиновым шнурком в поясе, о каком мечтал в сокровенных снах.

___________________________

[1] Известно, что шарики не могут держаться вместе. Просто проведите эксперимент.