Вино и вода в Скулянах...

                Количество комаров в Скулянах зашкаливало, несмотря на жестокую июльскую жару. Из-за этого было довольно рискованно снимать мокрую от пота спецовку. Даже в полдень.

                Не говоря  уже о часах вечерних. Приходилось постоянно обмахиваться первой попавшейся веткой, отгоняя целые облака вампирчиков, желавших  поживиться свежей студенческой кровушкой.

                Комариное нашествие было вызвано недавним резким подъемом пограничной реки Прут и сопутствующим наводнением. Обильное таяние снегов в Карпатах - основных источниках пополнения реки, вызывало ежегодное половодье не только здесь, но и по всей пойме соседнего Днестра.

                Поэтому Унгенский район Молдавии, где мы находились в стройотряде сейчас и центр родного Тирасполя с Кицканским лесом впридачу, в июле-августе, частенько погружались в воду.

                Большое количество рыбы, попавшее с наводнением в мелкие прудики, лужи и овраги Скулян, от нехватки кислорода в стоячей тёплой воде, дружно приказало долго жить и гнило себе вдоль берегов, издавая соответствующие ароматы.

                Как только, за перетаскиванием тяжелых асбесто-цементных труб или копанием глубоких траншей, у нас оказывались заняты обе конечности, на оголенные части рук,  шеи и лица постоянно старались приземлиться и кроваво отобедать несметные полчища голодных комариц, привлечённых, думаю, не только  и не столько углекислым газом. Их тянула к себе изрядная концентрация гормонов и желаний, которые просто зашкаливали в молодых и упругих членах наших студенческих тел.

                Этого добра у нас, точно, хватало с избытком, и наши технологические открытия всемирного значения, тесно связанные с сиим важным фактором, следовали одно за другим.

                Так, в первые же дни стройотряда, эмпирическим путём было установлено, что сухое белое вино из подвалов Вовочки - местного двухметрового киномеханика, бывшего десантника и сына одной из руководительниц Скулянской администрации, пилось гораздо легче, чем вкуснейшая холодная водичка из лучшего деренского колодца.

                Да. В тупорыло, мы были до крайности раскалены жарким солнцем, тяжелой работой и тучами жужжащих кровопийц, кидавшихся в отчаянные голодные атаки на нас из каждой траншеи. В эти земные рукотворные щели нам приходилось постоянно запрыгивать для укладки подземной сети орошения. Невыносимо хотелось пить , и , наконец, мы дождались водопоя.

                Мишка Шварцман и Эдик Шварц дотащили бак с опозданием. Видимо аура их фамилий ( шварц - чёрный, немецкий, идиш) не могла принести нам удачи. Да и труд по транспортировке живительной влаги до каждой из бригад нашего стройотряда был не из легких . Зато у них - у водоносов, всегда под рукой была вода. А пить хотелось постоянно . Потери жидкости в спецовках, наглухо застегнутых в течении всего дня, были неимоверными.

                С Пашкой Боровиком - добродушным гигантом- штангистом и однокурсником соседней группы Кишиневского гидрофака , мы с жадностью приложились к полному вёдру.

                Пили холодную воду , припадая к этому свежему бодрящему счастью по очереди. Мы пили, пили, пили, закрыв глаза от несказанного удовольствия. Пили, казалось, целую вечность. В результате солидное ведро опустошилось почти на треть. Отяжелев, с животами-бурдюками, полными жидкости, мы , наконец, отвалились.

                Сил двигаться не было. Идти на обед, тоже. Прямо перед глазами лениво раскачивалась ветки, усыпанные громадными ароматными персиками. Комары тучами висели даже на плодах.

                Присосавшись к сладкой жизни и нежным пушистым сочным фруктам, а персики, на самых нижних уровнях ветвей, у самой земли, были особенно крупными, насекомые совсем осовели и перестали нас донимать. Хотя бы на время тягучего послеполуденного оцепенения.

                С каждого персика, поедаемого , поначалу, с жадностью, затем все медленнее и ленивее,  комаров приходилось буквально снимать или стряхивать. Устав после ударной работы, огромного количества выпитой воды и бесконечных персиков, мы лежали прямо на земле и срывали плоды, качавшиеся только перед нашими глазами. Снимали их все более слабеющими руками. Наконец, задремали, ничем  не отличаясь от всех комариков, насосавшиеся и заснувших прямо на щедрой материнской груди природы.

                Вечером, после изнурительного трудового дня, вновь распалившись от жары и работы, мы припали к вёдру прохладного белого сухого вина. Это произошло в глубоком холодном подвале у Вовочки. Там все было совсем иным. Вино - вкусная ароматная амброзия, полученная  из местного винограда  пилась из ведра, как оказалось, гораздо легче, чем вода. Когда же, наконец, я открыл глаза, зажмуренные от удовольствия, то увидел, что винная поверхность  внутри драгоценной емкости, опустилась много ниже края. Взгляду открылось дно.

                Скромные познания в измерениях и переливаниях различных жидкостей, которые нам щедро предоставил родной гидромелиоративный факультет, просигнализировали  о преодолении отметки в пятьдесят процентов от объема благословенного сосуда. Заметив несправедливость, Паша решительно отодвинул меня от источника наслаждения  и решительно, секунд за шестьдесят,  допил все, что  оставалось в ведре.

                - Ничего себе!,- с восхищением прокомментировал Вовочка,- Жлекают, таки, как жеребцы на водопое

                - А букет какой ,- не вынимая головы из внутренности божественного источника, довольно гудел Пашка , с наслаждением и шумом втягивая нежный цветочный аромат, которым было наполнено самое обыкновенное жестяное ведро

                Как только мы выползли из Вовочкиного подвала, песня из волшебной коллекции легендарных Битлов запелась сама собою.

                - Купи мне белую собачку! Купи мне белую собачку, маммма..,- затянули мы с Пашей нашу любимую песенку ( Boys, you’re gonna carry that weight...) и медленно, в обнимку, двинулись в сторону местной школы, где нам  предстояло ещё быстро отужинать и срочно успеть на ежедневные танцы у старенького сельского клуба

                - О Господи. Пашка, быстрее. Танцы начнутся всего через сорок минут. Побежали…