Дочка священника Глава 14

Они ещё немного послонялись в окрестностях усадьбы и отправились домой. Данька неотступно волочился в нескольких шагах, словно стесняясь находиться рядом с девчонкой. Он негромко что-то ворчал, досадовал на неотложные дела, но всё-таки следовал за Хильдой. Стало темнеть. Серые краски вечера принялись медленно наполнять село, зажигая в окошках свет.
Волоча уставшие ноги, Хильда и её товарищ шли по дороге, изредка переговариваясь редкими фразами. Проходя мимо нашего храма, девочка направилась к дверям.
— Ты куда? – застыл на месте Данька.
— К отцу, - нехотя ответила девочка и не оборачиваясь, дёрнула металлическую ручку.
— Ну, я тогда домой? – Данька надеялся, что теперь, наконец, его отпустят.
— Ладно, - лениво ответила Хильда, - завтра утром, чтоб был, как штык у меня!
— Утром?
— В восемь часов!
— Зачем так рано?
— В церковь пойдём.
— В церковь? Нет, это уже без меня! Я не пойду.
— Это ещё почему?!
— Что я там делать буду? Туда только бабки старые ходят.
— Ты забыл, что теперь мой телохранитель, и должен неотступно следовать за мной.
— Да иди ты, достала уже! Не хочу я быть никаким телохранителем, - сказал Данька и быстро пошагал в сторону дома.
— Завтра в восемь, - Хильда будто и не заметила поведение товарища. — И не опаздывать!
В храме было довольно прохладно, холоднее, чем на улице, и царил умиротворяющий полумрак, который робко разгоняли несколько свечей и слабые огонёчки разноцветных лампад. Бабушка Аня читала первый час. Её голос звонким эхом разносился по храму. Монотонное чтение умиротворяло душу, хотелось просто вот так вот стоять и стоять. Хильда прислонилась к колоне и замерла, как-бы боясь шелохнуться, тем самым нарушить то умиротворяющее чувство, так легко охватившее всё её тело. Я вышел на солею и провозгласил отпуст. Закончилась служба.
— О, ты здесь? – улыбаясь, подошла к Хильде бабушка Аня. — Не замёрзла?
— Не успела, - ответила та, потирая уже начавшие коченеть руки. — Я недавно пришла.
За ужином, я спросил у дочери:
— Мама так и не звонила?
На лице Хильды промелькнуло беспокойство и огорчение. Она лишь молча, отрицательно помотала головой, уткнувшись в миску с остывающей кашей. Было хорошо видно, девочка очень переживает.
 Всю ночь она не спала, ворочалась, то и дело включая телефон, надеясь увидеть там нечаянно пропущенный звонок. Но, никто не звонил, не приходили даже сообщения. Она очень тихо подошла к иконам, которые я так и не успел полностью перенести к себе в комнату. Застывшие образа, смутно проглядывались в робком блике луны, заглядывавшей в окно. Скорбные глаза Богородицы с любовью глядели, прямо в душу и от этого взгляда, сжималось сердце, хотелось расплакаться и рассказать, как ей, Хильде, сейчас невыносимо плохо, как тяжело.
— Помоги мне, - почти беззвучно прошептали губы девочки. — Прошу тебя, помоги.
Она не знала, как нужно молиться, какие, при этом, следует произносить слова. Но сердце трепетало и билось, желая выразить всю боль, все нахлынувшие чувства, и Хильда верила- её слышат, её поймут. Слёзы сами-собой потекли из глаз, обжигая щёки и падая на халат. Она тщетно пыталась протирать ресницы, но от этого слёзы лились ещё больше. А главное, становилось как-то спокойно и появилась необъяснимая уверенность. Хильда вдруг поняла, что ничего подобного, ещё не переживала в своей жизни. Хотелось снова просто стоять, шептать простые слова, не обращая внимания на слёзы, ни о чём не думать, не пытаться понять, что происходит. «Наверное, так и выглядит молитва», - подумалось вдруг. И стояло лишь отвлечься, как сразу всё стало на свои места. Привычная комната, лунный свет из окна, тиканье часов, полумрак. Но во всём этом больше уже не было тоски, не было и того горя, переполнявшего душу, ещё несколько минут назад.
Хильда неожиданно для себя улыбнулась и проведя рукой по стеклу иконы, легла в кровать. Скоро утро, нужно немного поспать.
дальше будет...