Эдуард Мане-предшественник импрессионизма-4

ИЗ МАТЕРИАЛОВ ВАЛЕРИЯ КОЙФМАНА

Отношения с Леоном – сыном Сюзанны и предполагаемым сыном Мане более таинст-венны.
С одной стороны Мане никогда официально не признавал Леона своим сыном. Понятно, что в начале Мане скрывал и Сюзанну, и ребенка.
Но после смерти отца и женитьбы на Сюзанне, при явно хороших отношениях между матерью Мане и невесткой, зачем было скрывать отцовство?
С другой стороны Мане воспитал Леона как собственного сына, однако Леон всегда считал себя младшим братом матери и называл Мане «крестным».
Леон в течении многих лет был любимой моделью Мане для его картин. Вот некоторые из них:
«МАЛЬЧИК СО ШПАГОЙ» - Леон в облике испанского пажа, рыжий мальчик в черной куртке,которому явно мешает его оружие. По мнению Золя, это самая испанская картина Мане;
«МЫЛЬНЫЕ ПУЗЫРИ» – мы видим Леона пятнадцатилетним юношей. Мыльные пузыри – традиционная аллегория скоротечности жизни;
«ЗАВТРАК В МАСТЕРСКОЙ» – лучший портрет Леона, которого мы видим на первом плане.
История превращает некоторые картины в символы, в заголовки своих новых глав, в то о чем говорят: «Это было до....» или «Это было после»... данного события.

Во второй половине 19. века, эту роль играет «ЗАВТРАК НА ТРАВЕ» Эдуарда Мане.

15 мая 1863 года по указанию Наполеона III в дополнительных залах официального Салона во Дворце Промышленности открылся знаменитый «Салон отверженных», где были выставлены работы отвергнутые жюри Салона.
Основной Салон от «Салона отверженных» отделял всего лишь один турникет, но многие входили сюда, как в комнату ужасов музея мадам Тюссо, или, в лучшем случае, как в комнату смеха.
Героем дня стал Мане, который представил свою картину «ЗАВТРАК НА ТРАВЕ». Картина была обрамлена двумя картинами в испанском стиле, что образовало своеобразный триптих.
Именно центральная картина особенно шокировала критиков и зрителей. Они были шокированы как сюжетом, так и манерой письма.
Надо сказать, что «ЗАВТРАК НА ТРАВЕ» был вдохновлен вполне классическим сюжетом. Знатоки это знали и понимали. Речь идет о «СЕЛЬСКОМ КОНЦЕРТЕ» ТИЦИАНА (во времена Мане еще приписываемому Джорджоне) - одной из самых знаменитых картин Лувра.
Юные музыканты в костюмах тициановской эпохи, находящиеся возле обнаженных женщин, уже давно никого не шокировали. Мане как-то говорил своему другу Антонену Прусту: «Когда я был в ателье, я копировал Джорджоне, нагую женщину с музыкантами. Но у меня все будет по-другому – я перенесу сцену на воздух, окружу ее прозрачной атмосферой, а люди будут такими какими мы их видим сегодня».

И действительно, Мане, оставляя женщину обнаженной, одевает обоих мужчин в современную одежду, что делает их спутницу истинной ню современности, а ее небрежно брошенную одежду мы видим на переднем плане среди остатков от пикника. Мане написал превосходнейший натюрморт: корзину фруктов, небрежно перевернутую на одежду модели. Моделью для обнаженной фигуры служила Викторина Мёран, известная парижская натурщица и модель Мане. Мане полностью сознавал провокационность полотна.
Суть скандала не только в обнаженной женщине, но и в том, что Мане сопоставлял себя с великими итальянскими и испанскими мастерами 16 и 17 веков.
Но вот что сказал о картине знаменитый Эмиль Золя: « Толпа решила, что у художника неприличные намерения, в то время, как он просто стремился к живым контрастам, к смелой подаче формы.... В картине нужно видеть не завтрак на траве, а весь пейзаж с широким и устойчивым передним планом и легкими и деликатными задними планами. Это прочная плоть, смоделированная мощными потоками света..., уголок природы, переданный с такой правдивостью и простотой...».

Открытая перекличка со старой живописью с одной стороны подчеркивала новизну искусства Мане, а с другой стороны, поэзия и глубина образов сближала Мане с великими мастерами прошлого.
Начиная с «ЗАВТРАКА НА ТРАВЕ»,отвергнутого официальным Салоном, начался непримиримый конфликт Мане с официальным искусством.

Пикассо, который был большим поклонником Мане писал в 1932 году: «Когда я вижу «Завтрак на траве», я говорю себе, горести оставим на потом». А ведь это было в тревожное для Европы и всего мира время.
П.Пикассо «Завтрак на траве».
Теперь несколько слов об «обрамлении» триптиха».

Слева: «МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК В КОСТЮМЕ МАХО». Для нее позировал самый младший брат Мане Густав. Критика отметила блеск, с которым написано красное покрывало, в тоже время, сожалея, что голова не сделана более глубоко и отчетливо, как ткани.

Справа: «МАДЕМУАЗЕЛЬ ВИКТОРИНА В КОСТЮМЕ ЭСПАДЫ». Несколько театральный сюжет. Любимая модель Мане, Викторина Мёран предстает теперь в костюме эспады. Она смотрит на нас в тот момент, когда она должна бы была перед финальным ударом смотреть на быка. Мане подчеркивает женственность переодетой модели. А вот мнение журнала «Век» того года: «Странный костюм и странное времяпровождение для молодой особы. Я бы предпочел, чтобы она одерживала более нежные победы».