Армия. часть 2

   Когда мы прибыли на базу и нас накормили, дежурившие на кухне солдаты раскрыли от удивления рты, что после еды мы начали совать куски хлеба в карманы. Кормили на базе довольно сносно, не то что в школе. Когда, через какое-то время, я послал домой своё фото, то мама осталась очень довольна моим сытым видом.
   Нас приписали к транспортному взводу, обслуживающему базу транспортными перевозками, в основном лесом из лесозаготовок. Ездили наши шоферы на студебеккерах, которые из-за преклонного возраста часто требовали ремонта. Вывоз леса производился зимой, когда дороги подмерзали. В остальное время года была распутица.
   Мы, чертёжники, восемь человек, жили вместе с ребятами шоферами и несколькими ребятами зав складами в шикарной одноэтажной казарме, просторной и светлой. спали на одноэтажных койках. В нашу обязанность, помимо работы в КТБ входила разгрузка леса с лесовозов и погрузка и разгрузка грузов, прибывших на базу по железной дороге в нерабочее время. В рабочее время этим занимались грузчики базы.
   Довольно редко, мы оставались дневалить в казарме. Дневальному вменялось в обязанность пойти на конюшню, запрячь лошадь в тележку с бочкой и привезти в казарму питьевую воду из колонки за пределами базы. Так как многие из нас никогда вблизи не видели лошадей, то было забавно смотреть с какой опаской некоторые солдаты впервые запрягают эту безобидную скотину. А один из наших водителей, чтобы не возиться с лошадью, не поленился запрячь в телегу студебеккер и поехать за водой. За что ему здорово влетело, когда этот экипаж увидел начальник базы.
   Задачей КТБ была разработка нового оборудования для механизации работ на базах и в полевых условиях. КТБ состояло из двух отделов: конструкторского, в котором работали 4-5 офицеров, опытных конструкторов, и восемь солдат-чертёжников со средним и среднетехническим образованием. Технологический отдел состоял из нескольких вольнонаёмных и его возглавлял начальник всего КТБ.
   В КТБ была спроектирована (и построена) деревянная эстакада для разгрузки угля из полувагонов, что облегчило работу и нам, солдатам. Был сконструирован маленький погрузчик для работы внутри складских помещений, была создана передвижная мастерская в кузове грузовика для работы с боеприпасами в полевых условиях и многое другое. Это было хрущёвское время увлечения ракетами и химизацией. У нас был сделан демонстрационный макет ФАУ-2 для штаба округа (дань увлечения ракетами) и конструировались штампы для изготовления не сложных радиодеталей из пластмасс (дань химизации). Это была для меня начальная школа конструкторской работы и я с благодарностью вспоминаю это время.
   Возвращаюсь к казарменной жизни. Командиром взвода был старшина Гребёнкин, участник войны с японцами, хоть никогда об этом нам не рассказывал. Он был небольшого роста, но очень хорошо сложен, с осиной талией. Он с женой и двумя детьми жил на территории базы. Мы шиковали в просторной казарме до тех пор, пока к нам не подселили (правда уже к концу нашей службы) взвод охраны базы, который раньше располагался где-то в другом месте. Койки стали двухъярусные и нам стало тесно. Тут мы узнали, что старшина взвода охраны, когда хотел пристыдить своих солдат, ставил в пример нашу тяжёлую службу в любое время суток, а наш старшина в подобной ситуации ставил в пример службу охраны - "через день на ремень". И все были посрамлены.
   В свободное время мы готовились к поступлению в институты и читали книги, так как на базе была не плохая библиотека. Однажды в какой-то книге я нашёл черновик заявления на имя командира базы от одного из офицеров, служивших на базе. Он просил отправить его добровольцем воевать в Египет против англо-франко-израильских агрессоров (в 1956 году была Синайская компания). Воевать его не послали, а вся база была свидетелем скандала, который ему закатила женщина, на которой он обещал жениться и не женился. Кстати, аналогичный случай произошёл с одним из наших солдат-шоферов, от которого забеременела молодая повариха, недавно закончившая школу и устроившаяся работать к нам на кухню. По законам тех времён он не нёс никакой ответственности. Подобное было в те времена вполне рядовым явлением, и только много лет спустя, смотря программу "Жди меня", я с удивлением увидел сколько уже взрослых людей ищут бросивших их родителей и заявляют, что они их заранее прощают.
   Иногда,довольно редко, у нас была строевая подготовка и стрельбы. Личным оружием у нас был карабин времён Первой Мировой войны (укороченная винтовка Мосина). Во время выстрела отдача была такая сильная, что плечо болело несколько дней, а звук выстрела закладывал уши. Не помогал ни ватник, ни опущенные клапаны ушанки.
   Подходило время демобилизации. Я подал документы для поступления в Севастопольский филиал кораблестроительного института и стал ждать вызова. Летом 1960 года, ко времени сдачи экзаменов в институт, меня демобилизовали. И я отправился в обратную дорогу Хабаровск - Севастополь с пересадкой в Москве.