Дороги любви непросты Часть 2 глава 39

Пойми ты эту русскую душу! От горя ли, от счастья – всё слезами умываются…

Люся безотрывно смотрела на плачущих подруг и очнулась только тогда, когда почувствовала, что катятся по щекам слёзы. Всхлипнув, быстро вытерла их рукавом ночной рубашки, что торчал из-под застиранного фланелевого халата, выданного при поступлении в больницу.

- Лёлечка, да пойдём же скорее ко мне! Господи! Так хочется наговориться с тобой! За столько-то лет…

В обнимку, они так и поднимались по лестнице, не видя и не слыша никого вокруг себя. Люсе ничего не оставалось делать, как последовать за ними. Цветы надо было поставить в воду, а сумку передать Ольге Анатольевне, схватится потом, ещё подумает, что потеряла.

- Людочка, поставь нам чайку, а мы пока за встречу по рюмочке. Да, Лёлечка? – и, не дожидаясь ответа, Варвара Николаевна достала из шкафа бутылку коньяка.

Пока грелся электрический чайник, Люся распаковала пострадавшие от падения коробки. Как могла, ножом, соскребла со стенок крем, стараясь поизящнее уложить его на чудом не рассыпавшийся торт. Хорошо хоть эклеры не пострадали, только кое-где надломились, но это не так уж и страшно. Вкус, в любом случае, не пострадал. При этом она исподтишка наблюдала за подругами. Как же красиво смотрелись в их руках наполненные коньяком рюмочки, которые они лишь слегка пригубляли, а потом, изящно отставив в сторону, продолжали свой разговор. То ли от выпитого, то ли от счастья и радости, лица их слегка раскраснелись и удивительно похорошели. Она не узнавала ни одну, ни другую. Помолодевшие, скинув не менее двух десятков, они выглядели почти студентками, словно и не было за их плечами тяжести тех перенесённых, что выпали на их долю, лет.  Перед Люсей сидели две красавицы! Ольга Анатольевна и всегда-то была хороша собой, а сейчас особенно! Варвара Николаевна… Обе с сияющими глазами, ровными спинами, расправленными плечами, не налюбоваться!

- Варварушка Николаевна, уж извините, - в дверях кабинета показалось смущённое лицо Таисии Сократовны, - там к Заботиной посетитель. Я бы не осмелилась, но уж больно мужчина представительный. Внизу дожидается!

- Спасибо, Тасенька! Сейчас она спустится.

- Только чайник вскипел, - сокрушённо развела руками Варвара Николаевна. – Людочка, обязательно приходи выпить чашечку! Пироженка или кусочек торта тебе не повредит!

Люся кивнула головой и осторожно прикрыла за собой дверь.

- Смотри у меня! Не беги по ступенькам! – напутствовала ей вслед Таисия Сократовна.

Бежать она бы и не смогла. Илюшу точно представительным не назовёшь! А кто мог ещё к ней прийти? Если только начальник станции – Александр Иванович. Больше некому! Испытывая неловкость, обдумывая, что сказать, Люся на негнущихся ногах медленно спускалась по лестнице.

Митя стоял возле окна. Она увидела его сразу, как только перед ней открылся вестибюль больницы. Высокий, ещё больше располневший, с коротко-стриженными волосами, в белоснежной, без единой складки, рубашке и серых брюках, из под которых выступали до блеска начищенные ботинки, он, действительно, смотрелся более чем  представительно.

- Мила! – заметив её, обрадовался он.

- Митя? Ты как здесь?! – скрыть волнение не получалось. Предательски дрожала рука, которую она подала ему для приветствия. – Здравствуй!

- Здравствуй! – слегка пожав, Митя на какое-то время задержал её в своей руке. – Мама позвонила вчера, попросила тебя навестить. Илюшу срочно вызвали в райком, а у неё там какие-то проблемы навалились, не уехать.

Он говорил скоро, словно боялся, что она его остановит. А Люся никак не могла понять, что творится с её сердцем, под которым бьётся ещё одно маленькое сердечко дитя – его дитя – Митиного. Зная это достоверно, она никак не могла с этим согласиться. Умом понимала, а душой не признавала, считая ребёнка Илюшиным. Как будто и не было между ней и Митей ничего.

- Как ты, Мила? Может, пойдём присядем? Вон там свободно, - Митя указал на деревянную лавку, поставленную вдоль стены.

- Пойдём, - голос её звучал спокойно, дрожь утихла.

- Я никак не ждала тебя, Митя, - придерживая полы халата, Люся осторожно опустилась на скамью.

- Я не знал, Мила! Если бы не мать, - Митя перевёл взгляд на её выпирающий живот.

- Да-да, я поняла! Как Илюша? Анна Петровна ничего не говорила? Всё ли хорошо с ним? – она вдруг испугалась, подумав, что с Ильёй что-то случилось. Три дня тому назад он приезжал, ей тогда ещё показалось, что выглядел он слишком бледным.

- Не знаю, Мила… Мать ничего не сказала…

- А ты не мог спросить, Митя?

- Не мог, Мил, прости! Она же сразу про тебя и про больницу...Я вечером позвоню, узнаю. Завтра скажу.

- Не надо, Митя! Я сегодня сама позвоню Анне Петровне. Здесь почта с переговорным пунктом недалеко, я видела. Вечером прогуляюсь.

- А тебе можно?

- Да, мне разрешают прогулки. Правда, в больничном сквере. Но, думаю, упрошу выдать мне мою одежду. Так ведь не пойдёшь, - она кивнула на своё больничное обмундирование, слегка улыбнулась и открыто, нисколько не смущаясь, посмотрела на Митю.

Продолжение:  http://www.proza.ru/2019/12/23/170