Хозяин слова. Глава 7. Фаня и кровопийцы

Предыдущая глава 6. http://www.proza.ru/2019/12/16/1710

Слушай, у меня есть план, который требует тщательной подготовки и четкого исполнения.
–Что за план? Если надо морду набить – это, пожалуйста, но, чур, без «мокрых» дел.
–А если я скажу, что надо бабу охмурить?
–Это  ради бога, но зависит от того, что потом с ней делать: отпустить с миром или можно…
–Как захочешь. Если тебе меня мало, то можно  и… Я не обижусь, поскольку не ради удовольствия, а пользы дела для. Кстати. Я тоже буду вести аналогичную игру, но торжественно клянусь, что у меня никаких «можно» не будет. Исключительно «динаму» буду крутить.
– Машенька, тещенька. Извини, но я никогда динамистом не был и, надеюсь, стану им еще не скоро, только когда постарею и уже не смогу выполнять свои обещания по причине старческой немощи и изношенности организма.
– Ну, при таком образе жизни,  зятек, боюсь, у тебя этот момент наступит быстрее, чем ты думаешь.
– Побойся бога, тещенька, какой образ жизни? Мы с тобой катаемся уже два месяца; я весь на виду, а только вчера  в первый раз за все время  сытно и вкусно поел, за что тебе огромное спасибо.
– Ну, а кто тебе ,спрашивается, мешал сделать это раньше? Как видишь, я подала обед по первому требованию, причем он оказался уже разогретвм, а ведь еще немного – и мог остыть.
– ,Надеюсь, теперь не остынет. Так о чем это ты намекала, на какие такие важные планы?
– Мы с тобой, зятек дорогой, заработали уже весьма кругленькую сумму и в ближайшие дни, когда поедем по Украине, заработаем еще, поскольку там остановок много, а народ от одной станции до другой катается постоянно – то на рынок, то погулять, то к подруге, то в кино. На поезде быстрее и удобнее, чем на автобусах, а, значит, тамбур и твое купе пустовать не будут. Бери всех, кто будет проситься. Рассаживай на любые свободные места, можешь молодых даже на третью полку и над дверьми запихивать. Главное–вовремя деньги пусть мне дают и выходят вовремя, чтобы не проехали свою станцию.  Но, дело-то я придумала более серьезное. Если честно, то не сама я это сообразила. Меня еще лет пять нахзад  один ветеран стальных магистралей, который по железке лет тридцать мотался, научил, рассказал про этот трюк.
–Я внимательно и с интересом ждал объяснений. И Маша рассказала, что она задумала. Она достала из своего небольшого чемоданчика коробочку из-под леденцов монпансье , которые во Франции известны более под названием «берлинго125».
–Ты знаешь, что считается самым страшным на железной дороге? – Маша с таинственным видом держала  жестяную круглую баночку с рисунком на крышке.– Ты не поверишь, но это, как ни странно – клоп.  Хотя, если вдуматься, ничего странного в этом нет. Представляешь, едет поезд по стране, а из него во все стороны клопики разбегаются, на каждой станции десант высаживают. Наверное, не только клопы могут так, но и тараканы, и крысы, и мышки. Но мышей и крыс в поездах замечено не было, тараканы тоже встречаются редко, а вот клопов граждане периодически из своих домов с одеждой и вещичками в вагоны затаскивают. И это Че Пэ
Вагон обычно сразу отправляют на обработку, полностью заливают всякими химикатами, каковые должны, по идее, клопиков извести. Но, поскольку после одной  обработки не всегда удается это сделать, то через недельку обработку повторяют, а потом дают еще две недели, чтобы выветрить из вагона все малоприятные запахи. А так как проводники  материально ответственны за имущество, находящееся в вагоне, то они  вагон покинуть не могут и должны по правилам находиться при нем. Происходит,  все это обычно на конечной станции маршрута; значит, в нашем случае, в Севастополе. На промежуточных станциях держать вагон просто негде, а гнать обратно клопов через всю страну не положено. Теперь понял? В этой коробочке со мной из Ленинграда путешествует десяток очень даже милых кровопийц.
Я сидел пораженный  одновременно простотой и оригинальностью идеи. Действительно? – все гениальное –просто.  А Маша продолжала:
–Задача проста^ – надо найти пару пассажиров, которые обнаружат у себя в постелях живое насекомое и кровавые следы их присутствия. Клопов мне собрала позавчера в Ленинграде подружка, которая никак их извести у себя в квартире не может, поскольку никак не могут они с соседями договориться об объединении усилий на этом фронте. Каждый травит по собственной инициативе, когда очень  уж эти паразиты достанут. Но паразиты просто перебегают к соседям и там отсиживаются, пока все не повторяется с точностью до наоборот. Тогда они с песнями возвращаются в родные пенаты.  Я надеюсь, что два дня эта сволочь в баночке перенесла без особого ущерба для себя. Говорят, что они и намного дольше могут не жрать.
 Я для тебя присмотрела в пятом купе дамочку с сынишкой, которая одна едет, без мужика. Попробуй к ней подъехать и уговорить нам помочь.
–А ты? – я постарался, произнести это без эмоций, но, похоже, что ревность все-таки в моем голосе присутствовала.
Зятек, не переживай! Это же все для пользы дела, и потом, я же тебе сказала, что буду «крутить динаму»
 Я поразился, как Маша углядела предназначенную на съедение мне и клопам пассажирку. Маленькая, но с формами, с большими голубыми глазами, спрятанными за стеклами очков в простенькой, почти детской оправе,  она выглядела на первый взгляд серенькой мышкой. «Молодец, Машка!» – Такая мышка, несомненно вызовет полное доверие у поездного начальства.
 И я решил, что пора действовать. Я постучался в купе. Дверь открылась не сразу. На пороге меня встретила будущая жертва и извиняющимся тоном произнесла:
 – Простите, но я не могла сразу открыть, я переодевалась.
 Я нахально оглядел ее раздевающим взглядом с ног до головы и обратно, задержавшись на мгновение на ногах и груди, которая довольно прилично выпирала из тесного халатика.  И то, и другое заслуживало внимания  и было, что называется, на уровне.
–Простите за беспокойство, – в свою очередь, извинился я. – Я хотел только поинтересоваться, не нужно ли моим пассажирам что-либо, например, могу принести чайку. У нас есть очень хороший цейлонский. Есть растворимый кофе финского производства, неплохой. Могу еще подать пирожков с яблоками или с капустой. Совсем свежие,  на последней станции только куплены. А если хотите, то могу что-нибудь из вагона ресторана принести и для вас и для парня. Без горячего – это не дело мальчишке. Да и вам бы не мешало нормально поесть, а не ехать на одной сухомятке.
– Спасибо, спасибо.– Замахала тетенька ручками, но ресторан нам с Мишкой не по карману, а кофейку попить я бы не отказалась. И еще,. почем у вас пирожки – дорого небось?
 Я назвал ей цену , по которой покупал пирожки на станции, не добавляя ни копейки. И это ее очень удивило.
– Я знаю цены, – сказала она внимательно глядя на меня, – так как я местная; я в этих краях жила много лет и работала в районной библиотеке, так что удивлена , что вы продаете без наценки. Обычно в поезде все цены минимум удваиваются.
– Это так, – не стал я отрицать очевидного и решил, что надо брать быка за рога. - Просто, если честно,  вы мне сразу понравились, привлекли мое внимание, и мне бы хотелось сделать вам что-нибудь приятное.
–Спасибо, я к такому не привыкла, тем более что, во-первых, Вы еще молоды, значительно моложе меня, а, во-вторых, у меня сложилось ощущение, что у вас и без меня есть кому оказывать знаки внимания.
–Это вы зря. Возраст в таких вопросах не имеет никакого значения, до определенного, конечно, предела, а с Марией мы просто коллеги, волею железнодорожного начальства соединенные на период рейса. Я вообще всю дорогу ехал в первом купе, отдельно от нее, но здесь на Украине, стало очень много пассажиров и занимать отдельное купе оказалось непозволительной роскошью, на что и указал нам начальник поезда.
«Ничего, мол, не маленькие. И в одном купе разместитесь». Мария стесняется, но делать нечего.Простите еще раз, меня зовут Юра, а Ваше имя?
–Она протянула мне ладошку, на которой не было лака, но ноготочки были аккуратно обработаны.
– Я – Фаина Олеговна, но можно просто Фаня. А это мой сынуля – Миша, Мишутка, – она ласково погладила пацана по голове, взъерошив ему волосы.
 Сама она тоже была коротко подстрижена « под мальчика», и ее черные, как смоль, цвета воронова крыла, волосы отливали на фоне окна с проносящимися мимо зелеными деревьями, голубым небом, ярким сияющим солнцем всеми этими красками.
 – Я не Мишутка, я уже Михаил Михайлович! – возмутился мальчишка, но можно просто Миша или Мишаня, – копируя интонации матери решил внести он ясность.
– Фаня, не поймите меня превратно, но у меня есть предложение:  поскольку для проводников питание в ресторане предоплачено на всю дорогу,  а я далеко не каждый день пользуюсь этим правом, то я могу сегодня позволить себе пригласить вас с сыном составить мне компанию и вкусно пообедать.
Я, разумеется, нагло врал, но это сработало.
– Если так, то не буду глупить и отказываться.– Она засмущалась.– Но мне надо переодеться, я же не могу так идти в ресторан. Вы выйдете?
– Вопросительная интонация  в ее голосе мне понравилась, и я решил немного похулиганить. – Хотелось бы не делать этого, но, очевидно, мы для этого еще недостаточно хорошо знакомы.
Она сильно покраснела, но не возмутилась, а только кивнула в сторону сына: «Поосторожнее, Юра, у него ушки на макушке, а мне дома проблемы не нужны. И тут только я заметил на ее пальце обручальное кольцо.
Я вышел из купе и буквально через пару минут Фаина и Миша присоединились ко мне. Фаина была в скромной плиссированной юбке ниже колен темно зеленого цвета с узеньким желтым ремешком на  осиной талии. Скромность юбки компенсировалась низким трапециевидным декольте на беленькой блузке,  из которого  привлекательно выглядывал кусочек кружева.
–Простите, Юра, но у меня с собой ничего более нарядного не оказалось, так как я вообще редко бываю в ресторанах.
–Фанечка, милая, – Я позволил себе некую фамильярность. – Не забывайте, что, во-первых, это все-таки, вагон – ресторан,   а не «Лидо» или «Мулен руж» ,  а во-вторых, Вы выглядите просто ослепительно, не хуже, чем девушки из этих варьете. У них только одно преимущество – они предстают топлесс!
Я еще немного решил похулиганить, забрасывая пробный шар:
– Меня поразило, как быстро Вы успели переодеться. Я уж было настроился на долгое ожидание.  Я очень уважаю женщин, которые умеют быстро раздеваться!
Разумеется, это звучало весьма двусмысленно, но Фаина отреагировала спокойно,
–Я уже большая девочка и не люблю тратить время впустую там, где не надо.
Мне такой ответ понравился, и мы двинулись по вагону в сторону ресторана. Навстречу нам из купе появилась Мария.Она оглядела внимательно мою спутницу, незаметно подмигнула мне и, не сказав ни слова прошла мимо, слегка напомнив о себе прикосновением выступающих частей тела.
–Мария Викторовна ,– я пойду пообедаю, если  не возражаете. Титан я разжег, тамбуры подмел.
–Конечно. конечно. Иди, поешь,  я тебе давно говорила, чтобы ходил есть горячее, а то желудок испортишь на одних пирожках да картошке с луком.
 В вагоне-ресторане я первым делом шепнул на ухо официанту Толику, чтобы счет не приносил, деньги с меня не просил, получит потом.
– Вроде как проводники питаются бесплатно.
– Понял, сделаем в лучшем виде.
– Фанечка, не стесняйтесь, пожалуйста, и на цены не обращайте внимания. – Я все равно не выбираю свою норму. Заказывайте и себе, и Мишке все, что хочется.
Я подозвал Толика:
–  Толя, накорми нас вкусно и сытно. И  бутылочку марочного не забудь,   что у вас осталось?
–Да нас в  Харькове  дозагрузили, так что есть и сухие, и сладкие, и крепленые, есть и водочка, если желаете.
– Знаешь, Толян, сделай-ка мне  сто пятьдесят коньячку для начала, а для дамы открой бутылочку шампанского, лучше полусладкого, если найдется.
Фаина было сделала отрицательный жест рукой, но, вероятно, передумала и решила не настаивать.  Но когда Толя поставил перед ней бутылку, открыл ее, наполнил ей бокал, то она смущенно наклонилась ко мне и тихонько, чтобы не слышал сидящий напротив сын, сказала:
– Кажется, вам придется обратно меня нести на руках; я, если столько выпью, буду совсем пьяная.
–Не переживайте, я помогу и с шампанским, и с доставкой  до места.  Я налил себе в стопочку  коньяк и, подняв ее, сказал:
– Фанечка, , пока Толя несет нам закуски, предлагаю выпить за знакомство, причем на брудершафт  и перейти, соответственно, на «ты».
 Юр, я готова, но не могу при сыне. Она опять наклонилась ко мне и шепнула:
–Этот шпион все мужу докладывает; мне кажется, что тот его специально на это  настраивает. – Контролирует меня.
–Правильно делает, значит, не дурак! Такую красивую женщину контролировать просто необходимо, слишком уж много всегда желающих покуситься на нее. Договоримся так: выпьем сейчас, а формальности с брудершафтом уладим потом в купе. Как ты на это смотришь?
– Я не против, но ничего не обещаю сверх того.
–Не надо ничего обещать, но и не надо ни от чего зарекаться.
– Ага, серой запахло! Это не ты, случайно,  у  своего  почти тезки Георга   душу прикупил? И у Еладия, кажется, тоже? А теперь и ко мне подбираешься. – Сразу ощущался библиотечный начитанный работник.  – Я девушка стойкая, в сговоры с нечистой силой не вступаю, и орлиные крылья отращивать не стремлюсь. Судьба Гретхен меня  тоже не привлекает.

– Тоже мне нашла Мефистофеля! Я простой проводник, а точнее – простой  студиоус, ставший на лето проводником исключительно из корыстных соображений, так как стипендии мне недостаточно, чтобы покупать души красивых женщин. Почему-то красивые и умные женщины стоят дорого.
–  Именно потому, вероятно, что они умные; они знают себе цену.
 – Если женщина знает себе цену, то значит, ей ее уже озвучивали!
– Циник! – Фаина возмутилась.
– Ага: «Стареющие женщины учили нас любви,
Отсюда горечь желчная и пустота в крови…»
– А что, разве Евтушенко не прав?
–Это он о себе писал,  и не надо на меня примерять.
И потом, я что-то не вижу  по курсу никаких стареющих женщин. Есть одна молодая, красивая, умная, начитанная и, похоже,  знающая себе цену.

 Фаня сняла очки и, подслеповато щуря глаза, прикрыла их веками.
– Устали глаза, солнце ярко в окно светит.
– Толя! Толя! – Официант мгновенно вырос у столика.
– Юра, еще пару минут и все принесу.
– Толик, сделай, пожалуйста, что-нибудь: солнце выключи что ли или хотя бы газетку на окно прилепи. Моей даме прямо в ее прекрасные глаза светит!
– Согласен, друже, согласен. Глаза действительно замечательные, необыкновенные.
– Мальчики, стоп, прекратите, а то я смущаюсь. –  Я допил коньяк, а Фане снова наполнил фужер шампанским.   Все это время Михаил Михайлович смирно сидел, аккуратно сложив руки на коленках, переводил глаза с мамы на меня и обратно, и было такое впечатление, что где-то внутри у него спрятано звукозаписывающее устройство, фиксирующее каждое наше слово.

«Необходимо что-то придумать. Надо уделить ему внимание, – подумал я и обратился к пацану:
– Миша,  ты когда-нибудь бывал в кабине тепловоза?
–Не-а.
–А хотел бы побывать?
–А это можно?
–Для хороших  послушных и не болтливых мальчиков все возможно. Покушаем,  пойдем попросим у начальника поезда, – может, нам и разрешат.
 Фаина метнула на меня огненный взгляд, кажется, разгадав мою нехитрую комбинацию. Так что я на всякий случай, добавил:
–Если, разумеется, мама не будет против, сам понимаешь.
23.–Мамочка, можно? – Паренек загорелся не на шутку.
Фаина, похоже, решила сыграть на моей стороне:
– Не знаю, не знаю, боюсь, что папа этого не одобрит – Это был гениальный ход, я бы не додумался.
Пацану просто не оставалось ничего, кроме как сказать:
–А папе об этом говорить совсем необязательно. – Можно считать, что этим маневром Фаина сразу выиграла партию, хотя я пока не был уверен, понимает ли она, к какому эндшпилю движется эта игра. Должна понимать, ведь не маленькая и внешняя скромность и застенчивость не скрывают ни чувственных губ, ни чертенят в глазах, ни интимных ноток в голосе. Толян наконец сподобился принести жульены с грибами и я, попросив его  добавить мне еще немного коньячка, снова наполнил фужер Фаине и поднял тост «за прекрасных дам».
–Она поблагодарила кивком головы, но, вероятно, шампанское уже взыграло в крови и ударило в голову, так как неожиданно она выдала фразу из анекдота на тему «Дам, не дам и дам, но не вам».
– Я сделал вид, что не услышал, но незаметно под столом погладил ей коленку, слегка приподняв юбку. Реакции не последовало. Она тоже сделала вид, что не заметила моих изысканий. Дальше– больше. Под солянку, принесенную Толяном, я продвинул руку выше и погладил ножку уже далеко за краем юбки. И снова без видимой реакции, только взгляд и ничего больше, но я почувствовал, как она вздрогнула.

– Опять серой запахло. Милорд, позвольте глянуть на Ваши рожки и копытца.
– А хвостик посмотреть не желаете?– Я обнаглел до предела.
– Всему свое время, не бегите впереди паровоза, юноша.
– Так ведь очень хочется.– Она снова метнула гневный взгляд и снова глазами указала на Мишку.

 Тем временем подошло и второе – жаркое в горшочках. Горячее, ароматное и вкусное. Под жаркое я провел пальцами по краю шелкового предмета в глубине юбки , погладив Фаню по  внутренней поверхности бедра. Вот тут она вздрогнула уже явственно и перехватила мою руку, но не сердито, а, скорее, испуганно, опасаясь, вероятно,– и не без оснований,– что я на этом не остановлюсь.  То ли от шампанского, то ли от  тайных  движений моей  нетерпеливой руки моя пассия раскраснелась, на лбу выступили бисеринки пота, которые она постоянно промокала салфетками; она кусала губы, иногда вздрагивала, стараясь, чтобы это было незаметно. Попытавшись еще раз проделать тот же путь рукой, я обнаружил, что это невозможно, так как ее колени теперь были крепко, почти судорожно сжаты, а вся она была сильно напряжена. Э, она, кажется, просто плывет!
–Расслабься. Я больше не буду, если тебе не нравится.
–Ничего ты не понимаешь, жуир фигов. Как раз наоборот. Так нравится, что еле сдерживаюсь, чтобы не заскрипеть зубами.– Она опять наклонилась ко мне и прошептала на ухо. Не суди за эти слова, но я уже вся взмокла от этих твоих прикосновений. Не надо больше сейчас.
 Слово «сейчас» мне понравилось в этом контексте больше всего.
–Помнишь анекдот: «А ты чего молчишь?
–Хочу и молчу!
 Вай, вай! Как нэправильно. Савсэм нэправильно! Хочет и мальчит!  Зачем, однако, мучиться, сказать надо!
– Сказать не могу,  так хочется, что аж скулы сводит!»  Наконец, было съедено все и даже мороженое, которого и Фаина, и Миша умяли по две порции. Я подозвал Толяна и еще раз попросил записать все это на мой счет. Он кивнул головой, но предупредил, что коньяк и шампусик надо будет оплатить отдельно.
–Разумеется, это понятно. Фаина попыталась встать, но выпитая бутылка шампанского ей явно мешала. Пришлось мне помогать. Поддерживать ее на всем обратном пути до купе, а потом помочь улечься на полку.
–Дядя Юра, а Вы обещали на тепловоз сводить. Я укрыл Фаню, закутав ее в одеяло, несколько раз ласково погладил по голове и шепнул на ухо:
– Я вернусь, не спи, а впрочем. Спи, я разбужу, и я снял с нее очки. Она смотрела на меня широко раскрытыми глазами, кажется, не совсем понимая, что я сказал.

 Я взял пацана и пошел к Маше.
–Тещенька, ваше задание почти выполнено. Могу и перевыполнить, но для этого надо , чтобы начальник поезда разрешил молодому человеку экскурсию на тепловоз длительностью не менее часа.
 Объяснять Маше было ничего не надо.
 Ну, если тебе приспичило свежачка попробовать, то я пойду тебе навстречу, но предупреждаю – будешь от меня отлучен на некоторое время для профилактики.
–Машка, она же замужем, не думаю, что есть варианты.
–Замужем – не замужем, а уж больно быстро и легко. Она взяла Мишку за руку,– пойдем со мной, будем договариваться.
–Миша, ты помнишь, что мама сказала?
.Он удивленно посмотрел на меня:
 – Конечно помню. Папе ни слова про тепловоз. Я же не маленький, я понимаю.
– И вообще привыкай  поменьше родителям друг о друге рассказывать. Наушничать нехорошо.  И у папы, и у мамы могут быть свои секреты, о которых другим знать необязательно. Тогда ты никогда не окажешься между двух огней и никогда не расстроишь маму и папу. Я понятно говорю?
–Да, понятно, понятно. Ничего я папе ни про тепловоз,  ни про ресторан, ни про вас не скажу.
–Вот и молодец, что понимаешь.
 Маша, пока не ушла, дай-ка мне коробочку с леденцами. Я, пожалуй, уже сегодня постараюсь решить этот вопрос, причем анонимно, без объяснений и просьб. Но для этого мне надо иметь некоторый запас времени.
 Я взял коробочку, положил ее в карман, Маша тем временем повела  мальчишку по вагонам к начальнику поезда.
Укладывая Фаину спать, я полностью задвинул занавески и непрозрачную шторку, так что в купе был полумрак. Фаня, похоже, спала, но когда я присел к ней на полку, тут же подвинулась. Выпростала руки из-под одеяла и не глядя, на ощупь обняла меня. Затем приподнялась, нащупала губами мои губы и припала к ним.
–Вот и брудершафт, наконец. – Она высунула язычок и старательно, умеючи стала водить им у меня во рту, ловя мой язык.
–Я уже почти заснула, я же совсем пьяная от шампанского. Чего ты так долго? Где Мишка?
– Мишку моя напарница повела к начальнику поезда. Чтобы выполнить мое обещание. Я ее предупредил, что экскурсия не должна закончиться ранее, чем через час, обещала и пожелала успехов.
Фаина хихикнула:
–Всего час, тогда не теряй времени! Меня уговаривать было не нужно!

 Что сказать? Это была во всех отношениях очень приятная женщина, темперамент которой абсолютно не соответствовал облику сельской библиотекарши. Однако довольно быстро, видимо, сказалось шампанское, она выдохлась и прямо по ходу пьесы заснула, тихонько улыбаясь и посапывая носиком.

 Мне нельзя было терять ни минуты, так как было неизвестно еще, как начальник поезда, да и машинист отнесутся к Машиной просьбе и допустят ли мальчишку на тепловоз. Поэтому я быстренько открыл баночку и обнаружил там вполне деятельных ползающих кровопийц. Я высадил парочку на салфетку, перенес  одного на подушку и тут же безжалостно оборвал его жизнь, раздавив и размазав кровь по подушке. Со вторым я.проделал то же самое, но на простыне. Третьего, самого на вид  дохлого я высадил под подушку,  и сказал:
–Живи покуда! Фаину не жри, удавлю.
Боюсь, что мои наставления для него не имели значения, и он непременно отправится за свежей кровушкой моей случайной подружки. Закрыв коробочку, я отнес ее обратно в наше с Машей купе, спрятал на место  и вернулся к Фаине. Мне как-то было неудобно так быстро  покинуть девушку, жаждавшую ласки. И я снова разбудил ее, и снова она обняла меня, и снова мы целовались, и я ощущал шампанское на ее губах и ее язык у себя во рту, выписывающий невероятной сложности кривые.. Описать их можно было только уравнениями в частных производных второго порядка. А вот описать наши с Фаней движения не помогли бы и эти уравнения. Но все имеет начало и конец. Осторожный стук в дверь и голос Марии
–Михаил, это ваше купе?
–Да, наше. А где мама?
 Спит, наверное. Тебе понравилось? Пойдем к нам в купе, я тебе еще что-нибудь вкусненькое дам.
Машка молодец, четко отработала свою миссию, прошло почти полтора часа. Я успел выполнить все задуманное по полной программе и даже сверх того. Теперь надо ждать завтрашнего дня.

 Я с сожалением напоследок припал поцелуем к обнаженной Фаниной груди, тщательно прикрыл ее простыней, которая здесь заменяла пододеяльник, чтобы не смущать Мишку, когда он вернется, спрятал под подушку Фанино нижнее белье, представив себе, как она удивится и, возможно, испугается, когда заметит на своем белье жирующего от ее же крови паразита.
–Извини, Фаиночка, ты славная женщина, а муж у тебя, видать, тупица, совсем не понимающий твоего темперамента, если отпускает отдыхать на юг, не удовлетворив  полностью, чтобы ты не дрожала от прикосновений.

 Маша с Мишкой пили чай с пирожками.
–Михаил, как дела?  Побывал на тепловозе?  Тетя Маша выполнила мое обещание?
–Да, здорово, восторженно вскочил парнишка при моем появлении.
– Кстати, мне тоже очень понравилось, а тебе? – Маша пронзительно смотрела на меня.
–Мне тоже было приятно, – чего врать, если действительно было приятно. Так что тебе и за идею, и за выбор объявляю благодарность. Я все сделал, а как дела у тебя?
 Я поступила проще и честнее. Я просто договорилась с двумя парнями.
–Машка, двое – это перебор!
–Нет, ты не так понял!  Два парня из шестого купе, помнишь, которые в Харькове сели и едут до конца. Я  напрямую объяснила, что и зачем и обещала две бутылки водки и бесплатный чай до конца поездки. Имей это в виду. Я им просто отдам коробку. А завтра они поднимут хай и напишут заявление с претензией.

 Утром я решил подстраховаться и тихонько толкнул дверь в купе к Фаине. Она еще спала, высунув из-под одеяла одну ножку. Мишка тоже дрых, уткнувшись лицом в стенку. Я присел рядом с Фаиной, провел рукой по выглядывающей ножке, добрался до самого верха и слегка пощекотал там. Фаня дернулась, открыла глаза, увидела меня, смутилась, покраснела и спросила: – А сынуля где?
–Спит. Не волнуйся.
А ты, что, всю ночь здесь был? Со мной?
Что Вы, миледи. Как можно! Честь дамы и все такое. Хотя я бы не отказался. – Я тихонько приложился губами к ее щечке и прошептал на ушко:– Спасибо тебе. Мне было с тобой хорошо. Ты – прекрасна и удивительна. Мишка поклялся вообще ничего отцу не докладывать.  Я отправился в свое купе, но не успел дойти, как из только что оставленного мною купе вылетела Фаина и на весь вагон заорала: Юра,. Мария, Здесь у вас клопы. Меня всю искусали, вон кровь на подушке, а один там вообще сидит, я его боюсь.
– Девушка,  не выдумывайте,–  Маша уже была тут, как тут. – Отродясь такого не было.
– Смотрите сами.– Фаина откинула подушку и там, картина маслом , лежали ее розовенькие  маленькие стринги. А на них сидел толстый, напившийся и не понимающий суматохи клоп. Надо же, а был такой дохлый, чуть живой. Хорошая у тебя Фаня, видать.  кровь, –питательная и горячая.  Увидев трусики, Маша выразительно посмотрела на меня, покачала головой, но дело – есть дело, и она печальным голосом подтвердила
– Да, мадам, извините, вы правы, действительно клопы. Раз, два,–  два пятна и один живой, жирный зараза. А не Вы ли с вещами их сюда принесли?
– Как Вам не стыдно! У меня дома никогда их не было.– Фаня всплеснула руками
– Впрочем. Сейчас это не имеет значения. Важно, что они есть. В это время в коридоре раздались громкие голоса, отборный мат и крики. Маша высунулась в дверь:
– Молодые люди, прекратите материться. Что случилось?
 –Что случилось? Как не материться, если у вас по всему вагону клопы носятся, кусаются. Сволочи. Кровь рабоче-крестьянскую пьют.  Радостная Фаина тоже вышла в коридор.
–Вот видите, я здесь не при чем. Это вагон у вас такой.

Машка побежала звать начальника поезда, а я усадил Фаину и парней из шестого за написание заявления. Парни все время отвлекались:
– А вознаграждение когда? Нам женщина обещала.
–Все будет. Вот только пройдет комиссия, зафиксирует факт, составит протокол. Вы подпишетесь, они уйдут и сразу все выдадим. Начальник поезда появился почти бегом через пятнадцать минут. Осмотрел пятна на подушке у Фаины , снял клопа с Фаниного белья, , чем привел Фаню в полное замешательство и смущение, затем забрал у ребят из шестого четырех  якобы  отловленных ими кровососов, достал из кармана спичечный коробок, высыпал из него спички, посадил внутрь всех пленников, сел за стол в нашем купе, составил акт о том, что в двух купе были обнаружены живые клопы в количестве пяти единиц и следы от раздавленных клопов в количестве двух штук. Под актом пришлось расписаться нам с Машей и Фаине с ребятами из шестого. Забрав все заявления, начальник приложил их к акту, выругался, накричал на Машу, которая уже ревела, жалуясь на судьбу:
–Теперь две недели карбофосом дышать и дустом!

 Как Маша и спланировала, так и вышло. В Севастополе нас загнали куда-то в тупик в Гагаринский район. Рядом была Камышовая бухта. На следующий день приехала машина с одетыми в костюмы химзащиты двумя толстыми тетками, которые щедро, не жалеючи вогнали насосами  во все купе нашего вагона не менее сотни килограммов какой-то зловонной дряни, которая ела глаза  и не давала дышать.
–Предупреждаем, – тетки вроде как только заметили нас с Машей, – что эта штука убивает не только насекомых, но и двуногих, если долго там находиться.
 –Машенька, тещенька, а где же мы с тобой будем спать?
–Мы с тобой спать не будем, мы будем спать порознь, Дон Хуан ты наш.
–Обиделась, ревнуешь? Ну и напрасно. Ведь сама же говорила – для дела! Я же тебя спрашивал? - Спрашивал.  Что сказала? Что обижаться не будешь. А я,  если помнишь, предупреждал. Что к динамистам не отношуксь. И не могу я женщину обидеть, тем более, если сам же ее и довел до состояния хотения. Пусть дамочка порадуется, что наконец-то решилась мужу рога наставить. Ей, похоже, давно хотелось. Ну, недостаточно ей только мужа, видать темпераменты  у них не совпадают, или же он сам где-то на стороне энергию тратит, а на жену уже  сил не хватает. Вот она и рванула налево при первой же возможности. Так что не сердись и скажи, как мы с тобой выживать будем?
Маруся, кажется, обижалась не слишком сильно, скорее для проформы, чтобы немного на меня наехать, чтобы показать, что она обиделась.
– Что бы ты без меня делал, зятек? Пойди, посмотри с другой стороны вагона.
Я удивился, но открыл противоположную дверь тамбура, спрыгнул на землю и сразу обнаружил  на пригорке недалеко от  вагона королевское ложе, размером с двуспальную кровать,  составленное из десятка, наверное,  матрасов, застеленное простынями  с одеялами, пододеяльниками  и подушками. Маша все продумала и сделала.  Поскольку она точно знала, что никаких клопов в вагоне нет и быть не может, то ей ничто не мешало до приезда дезинсекторов вытащить из вагона   сколько угодно матрасов и белья, чтобы соорудить спальное место. Мы были в Крыму, днем на улице температура доходила до сорока градусов, а ночью опускалась до двадцати – двадцати пяти, что позволяло без проблем спать на свежем воздухе, особенно рядом с такой грелкой, как Машка.

 И надо сказать, что я в полной мере оценил Машину гениальную идею. Мы с ней на законных основаниях целый месяц без нескольких дней провели, плавая ежедневно в Камышовой бухте, ночуя на свежем воздухе – и откуда силы только брались на эти ночевки, и при этом нам еще шла зарплата, так как мы продолжали считаться штатными работниками железной дороги. Все было здорово. И только одно омрачило мне этот отпуск – страшный и непонятный сон, который дважды почти в неизменном виде приснился мне под утро, когда Маша, наконец, позволила мне откатиться чуть в сторону, повернуться на бок и уснуть. Во сне я видел какой-то  глубокий, темный колодец , в глубину которого я всматривался, и в далеком зеркале воды на дне то ли вправду, то ли мерещилось мне Танькино лицо. Она протягивала из воды ко мне руки, но не могла встать на  свои изуродованные ноги и раз за разом , широко разевая в крике рот, тонула в черной воде. Казалось, что Танька звала меня, хотела что-то сказать, но разобрать ее слов я не мог, только крик, в котором мне чудилось, что она зовет меня по имени.   И я ничего не мог сделать, не мог ее оттуда достать, не мог спасти. Я дважды просыпался с сумасшедшим сердцебиением, вскакивал, ходил  вдоль вагона, курил, но не мог успокоиться.
  Я вообще очень редко вижу сны. Говорят, это признак здоровой психики, но в этот раз что-то с моей психикой случилось, и она о чем-то пыталась меня предупредить. Но я был в Крыму, а Танька в Ленинграде. Я чувствовал свою вину перед ней за то, что я позволил себе спать с другими женщинами, то есть изменять ей. Вопреки своим же принципам – никогда не изменять той, с которой я сейчас. А тут и Юлька, и Маша, и Фаина. Может сон и есть реакция моего подсознания на  эти мои раскаяния и переживания? И я решил – что сделано – то сделано. Таньке об этом знать необязательно, а, значит, ничего и не было! И, успокоившись, примирившись со своей совестью, я опять подкатывался поближе к теплому Машкиному бочку, прижимался к ней, всегда находя понимание и ответную реакцию. Машу не надо было уговаривать!

 Если бы я мог предвидеть события! Но это только слова, ибо что бы я мог сделать, даже зная все наперед. Не поехать вообще с Машей на поезде, не уезжать из Ленинграда? Не уверен, что это бы кардинально изменило ход истории и спасло бы  ситуацию.
 Чему быть – того не миновать. Видно, все было предначертано, хотя я и не фаталист, но помню, как на вопрос поручика Вулича : «Кого ты, братец, ищешь?» — казак отвечает: «Тебя!» — и убивает несчастного. В любом случае я бы не смог, а вдруг смог бы?! что-то изменить. Этим вопросом, мне, очевидно, суждено мучиться долго, возможно всю жизнь!  В кого вселились бесы и откуда взялись? Свиней  вокруг вроде не наблюдалось. Разве что свиньей оказался именно я сам.
 
 Эпилог. http://www.proza.ru/2019/12/16/1727