Форт

1
Началось все достаточно скучно – с очередной заумной лекции Сережи о фортификации. Точнее, о фортах Кронштадтской крепости.
-Представляете, эти форты никому и никогда не удалось покорить. Никому и никогда! – гордо заявил он. – Места для их строительства были выбраны настолько стратегически верно, настолько умно, что орудия фортов контролировали весь залив и перекрывали все подступы к Кронштадту и Питеру! А ведь расположение для многих фортов выбирал еще Петр Первый – «Кроншлот», «Цитадель», «Шанц», «Риф»…
Друзья-студенты лежали на пляже недалеко от Сестрорецка. Стоял жаркий июльский день, песок накалился до того, что на него невозможно было ступить босиком. Залив был тихий и лишь изредка шелестел по мелким камням, рассыпанным у берега, небольшими волнами. Его цвет был удивительно голубым, чистым – и столь редким для лета: обычно в это время года Финский залив уже зацветает, в нем роятся мельчайшие коричневатые или зеленоватые водоросли, едва видимые глазу, и плавают клочья зеленой густой тины. Такая растительность, взятая вместе, придает заливу отталкивающий болотно-бурый оттенок, а окрестностям – специфический травяной запах. Но в этом году июнь был холодным, и к середине лета вода еще не успела зацвести, оставшись почти такой же голубой и прозрачной, как весной.
-Но первые форты были, конечно, совсем малышами, – продолжал свою мысль Сережа, посматривая то на слушателей, то в сверкающую даль залива. – Более крупные и мощные в плане вооружений форты появились позднее – это закономерно, ведь технический прогресс не стоял на месте... Нет, вы подумайте, какая гениальная задумка, какая сила мысли и сила духа при ее выполнении! Форты «Тотлебен» и «Обручев», огромные, по семьсот метров в длину, были выстроены на искусственных островах. Представляете, сколько труда было вложено для того, чтобы насыпать такие огромные острова посреди залива? Да еще и с тем уровнем техники, который был в конце девятнадцатого века. Девятнадцатого! И даже природа была против строителей – через два года после начала постройки «Тотлебена» случилось сильное наводнение, и оно размыло и уничтожило практически все, что уже было сделано, и работу пришлось начинать снова... Представляете – опять с самого нуля!
Сережа Ивлев слыл в их компании умником и «ботаником», и остальные ребята относились к нему иронично и снисходительно – как к забавному чудаку, порой скучному, иногда интересному, но чаще назойливому. К которому, тем не менее, всегда можно было обратиться за помощью на контрольной или экзамене. Сам он, казалось, по своей рассеянности не замечал этой иронии и этого потребительского отношения к своей персоне, либо делал вид, что не замечает.
-А как же строили этот искусственный остров? – не поняла Арина, внимательно следившая за его мыслью. – Просто насыпали камни прямо в воду?
-Нет-нет, – с готовностью отозвался Сережа, польщенный тем, что его, все-таки, кто-то слушает. – Сначала по периметру будущего форта забивали ряжи… Ряжи – это такие бревна типа свай, если кто не в курсе. А потом уже в этот каркас, в эти «стенки» острова засыпали песок и камни.
Он помолчал, словно припоминая, как велась эта работа.
-Да, строительство «Тотлебена» далось нам очень тяжело. На него ушло не только много сил, но и времени, и средств... Но какой красавец в итоге получился – вы только взгляните на него! – патетично воскликнул Сережа, вскакивая с песка и указывая вперед, на залив.
Остальные ребята – кто с интересом, а кто лениво – посмотрели туда, куда была простерта Сережина рука.
-Да ты прям как Петр Первый. «Здесь граду быть!» Только руку подними чуть повыше, – с усмешкой посоветовал Рома.
-Ага, и на коня залезь, – добавил Федот.
Босс прыснул, Арина шутливо толкнула его локтем и подняла глаза на вытянутый серый силуэт форта, выделявшийся на горизонте посреди ослепительно-голубого, сверкающего на солнце залива. Он казался отсюда удивительно миниатюрным и изящным, поэтому в Сережины слова о титанической работе по постройке острова длиной почти в километр верилось с трудом.
По левую руку от расположившихся на подстилках друзей глубоко в залив вдавалась полоса суши, заросшая зеленью, – это был Сестрорецк, мыс Дубковский, на котором еще при Петре Великом был возведен дворец и разбит чудесный парк. Сейчас от дворца ничего не осталось, и о былом великолепии этого места помнят лишь несколько трехсотлетних дубов, чудом уцелевших среди более поздних деревьев. Напротив мыса, километрах в пяти от берега, как раз и находился маленький и как будто игрушечный форт «Тотлебен», который с суши казался крошечным серым бумерангом, упавшим на поверхность волн. Еще дальше залив пересекала серебристая сияющая черта с равномерно чередующимися футуристическими конструкциями, похожими на фрагменты космических кораблей, – дамба, ведущая в Кронштадт. Все это тонуло в лучах солнца, стократно отражающихся от поверхности залива…
-Сережа, а ты ведь был там когда-то, да? – с любопытством спросила Арина.
-На «Тотлебене»? Да, зимой, дошел по льду. А шел как раз с Дубковского мыса, который во-о-он там виднеется.
-Ну ты и герой-полярник! И как, тебе понравилось?
-Спрашиваешь? – мигом оживился Сережа. – Представь: белая снежная равнина, посреди которой возвышается эта бетонная махина. И вокруг – ни души, а тишина такая, что слышно, как периодически трещит лед. Уж не знаю, отчего, но он то и дело потрескивал, так что становилось боязно – уж не надумал он расколоться прямо подо мной? И это при том, что температура была минус двадцать семь! Таять льду было не с руки! И вот, я прошел четыре с половиной километра по заливу, между прочим, при сильном западном ветре, и стою среди этого белого безмолвия под ослепительным солнцем – а напротив меня стоит этот гигантский вымерший форт, заваленный снегом, где не видно ни одного следа. У подножия причальной стенки раскиданы огромные осколки льдин, которые как будто пытаются взобраться по отвесной стене вверх – некоторые даже встали дыбом, и лезут, лезут на форт. Это все проделки волны во время оттепели.
-М-да, лед – это хорошо, – философски изрек Федот, изнывающий от жары. – Как раз лед мне бы сейчас не помешал. – Он с удрученным видом потрогал торчащую из сумки бутылку сока, нещадно нагретую солнцем.
-Ну и сам форт сохранился вполне сносно, – не обращая внимания на это замечание, продолжил Сережа. – Некоторые помещения, правда, почему-то были закрыты… Но его мощь, его удивительная сила чувствуются до сих пор. А центральная пристань с флагштоком и высеченным на камне названием форта – с каким-то чудом уцелевшими ятями и металлическим декором – впечатляет не меньше, чем знаменитая арка «Новой Голландии» на Мойке! Я вошел в наземные помещения – везде пусто, но чисто, ведь мало у кого хватит духу дойти туда по ледяной пустыне! Через разбитые окна намело сугробы по пояс, а в подземных лабиринтах темень и холод, и пронзительное эхо. Поднялся на самый верх – берег и дамба видны, как на ладони. А вокруг – тишина, пустота, слепящий снег. Красота!.. – Сережа зажмурился, как довольный кот. А ребята поглядели на него с недоумением – они не догадывались, что этот ученый сухарь способен так поэтически и живописно выражаться.
-Я там так надолго застрял, что не заметил, как стемнело, и идти на соседний форт – «Обручев» – уже было поздно.
-И тебе пришлось вернуться домой? – догадалась Арина.
-Нет, пришлось там и заночевать, на форте, – возразил Сережа со счастливой улыбкой. – Благо, со мной был спальник, спички, термос. В подземных помещениях, по-моему, держится примерно постоянная температура что летом, что зимой, благодаря толстенным стенам... Но под утро, признаться, все равно было холодно.
Услышав о холоде, Федот снова мечтательно закатил глаза. Все-таки, денек сегодня выдался на редкость знойным, а к таким погодным условиям обитатели Питера были непривычными, а потому переносили их тяжело.
-То есть, по льду ты дошел до целых двух фортов? – методично уточнила у Сережи Арина, которую, казалось, все более заинтересовывал его рассказ. – До «Тотлебена» и «Обручева»?
-В том походе – да. «Обручев» кстати, очень похож на «Тотлебен», их строили одновременно. Он стоит в заливе в нескольких километрах от «Тотлебена», уже ближе к Кронштадту. Так что после его изучения мне проще было идти по льду не в Сестрорецк, а на Котлин – остров, на котором расположен Кронштадт. Но вообще ледовых вылазок у меня было намного больше, почти на все «Северные» и «Южные» форты, которые вдоль дамбы стоят. Отсюда их не видно, но вы, наверно, знаете эти крохотные островки по дороге из Горской в Кронштадт и Ораниенбаум? Благодаря дамбе на них теперь очень легко попасть, не надо идти с берега, а это сильно сокращает путь. Садишься на маршрутку, просишь высадить тебя на дамбе – напротив приглянувшегося форта, спускаешься на лед – и вперед!..
-А на каких еще фортах ты побывал? – не унималась Арина.
Босс вздохнул, ожидая длинного перечисления, но Сережа ответил неожиданно кратко:
-Да на всех, куда есть доступ!
-А на какие для тебя нет доступа? – Арина удивленно посмотрела на него, сдвинув солнечные очки на кончик носа. – Раз ты сумел добраться даже на форт, который стоит посреди залива, так далеко от берега?
-Где до сих пор сидят военные. Туда мне путь заказан, – с сожалением признался Сережа.
-А таких много?
-Ну, считай: «Петр Первый» в заливе возле Кронштадта. Старый, большой, красивый, но пока недоступный, там военная база, судя по всему, активно действующая. Туда даже мышь не прошмыгнет. Я его снимал зимой, со стороны залива, но совсем близко подойти не решился – мало ли что? В «Кроншлоте» тоже пока еще заметна какая-то деятельность, там находится военная лаборатория, по-моему. Поэтому я там еще не побывал. Потом «Ино», бывший «Николаевский», – но это он сейчас закрыт, там опять засели военные. А несколько лет назад я успел туда попасть. Много построек в «Ино» были взорваны финнами по условиям договора с большевиками, остались, в основном, подземные помещения. Но все равно выглядит он впечатляюще! Заросшие мхом глыбы бетона, которые были разворочены взрывом, вывернутые наизнанку своды!.. И все это разбросано на склонах, покрытых соснами и земляникой!.. Долго был недоступен «Риф» на Котлине, но два года назад военные с него сбежали, а я – изучил его очень дотошно. Ну и «Николай Первый», который при советах звался «Октябрьским». Там еще военная часть. Мне туда входа нет.
-Нет, с «Николая», вроде, тоже смылись, – вдруг возразил Федот, но как-то неуверенно.
У него в принципе была такая манера речи, что слушателям начинало казаться, будто он сомневается в том, что говорит. Поэтому преподаватели регулярно занижали ему оценки – считали, что он «плавает» в материале или отвечает по чьей-то подсказке. А друзья частенько думали, что Федот привирает – настолько неубедительно звучали его слова. Вообще-то его звали Сашей Федотовым, но в его группе было два Саши, и, чтобы избежать путаницы, одного из них быстро окрестили «Федотом». Такое прозвище прекрасно подходило этому плутоватому увальню с честными голубыми глазами.
-Да ладно? – не поверил Сережа.
-Ага. У меня ж дядька военный, – пояснил Федот. – Он служил там лет десять назад, а потом его перевели на Урал. Но связи с местными у него остались. И он буквально вчера мне сказал, что форт уже пустой, все съехали с него на днях.
-Пустой? – Сережины глаза загорелись удивительным жадным блеском. – Значит, туда нужно скорее идти. Пока его не загадили любители пикников и прочее быдло. Представьте, каково это – первым вступить на опустевший форт! – патетично воскликнул он.
-После нескольких тысяч солдафонов, – скептически закончил Босс.
Кстати, он тоже был никаким не Боссом, а всего лишь Костей Босановым. Это был коренастый и крепкий парень, бесконечно уверенный в себе и даже нагловатый, и ему быстро удалось завоевать авторитет среди студентов. В итоге эта кличка прицепилась к нему сама собой, и уже мало кто вспоминал, как его зовут на самом деле.
-Там, вроде, просто были склады, – лениво отозвался Федот. – Солдат было мало, по форту мало кто шарился. Внизу, в подземельях, лежали ящики с боеприпасами, наверху, вроде, стояла какая-то техника. Вояки все это сторожили – вот и вся работа. Это все со слов дядьки, – поспешно добавил он, чтобы кто-нибудь ненароком не подумал, что он, как и Сережа, изучает всю эту дребедень. – Теперь все это вывезли уже, видно.
-Не дразни Сережу, – улыбаясь, посоветовала Арина, – ему и так уже не терпится туда отправиться.
-Да, не терпится! – не стал отпираться Сережа. – И не надо ехидничать! Не хотите, кстати, со мной?
-А одному тебе страшно? – спросил Рома с ухмылкой.
Все это время он целеустремленно набирал пригоршни песка и медленно высыпал его сквозь пальцы, сосредоточенно наблюдая за падающими песчинками, так что можно было подумать, что он не следит за ходом разговора. Тем не менее, как выяснилось, он прекрасно слышал, о чем разговаривали ребята.
-Нисколько не страшно! А раз вы трусите – могу и один пойти. – Сережу задело, что его заподозрили в малодушии. – Я ж для вас доброе дело решил сделать – провести бесплатную экскурсию. Историческое место все-таки. Вы никогда в таком не были, – обиженно забормотал он. – И вообще… Чем на пляже валяться, лучше бы приобщились к истории.
Делая такое громкое заявление, Сережа, правда, тоже лежал на пляже, поэтому его упрек прозвучал не очень убедительно.
-Я еду! – отозвалась Арина, которой захотелось поддержать Сережу, видимо, из жалости. А, может, ее, действительно, заинтересовали все эти рассказы об исполинских фортификационных сооружениях, величественных и безлюдных. – То есть, мы едем. Костя, поехали? – обратилась она к Боссу. Тот хоть и без энтузиазма, но согласился. Они с Ариной встречались всего пару месяцев, и он пока еще старался потакать ее желаниям и капризам.
-Да и я скатаюсь. Посмотрю, где мой дядька провел несколько лет жизни! – подхватил Федот. – Дядька-то у меня мировой, а рассказчик какой – заслушаешься! Так ярко все мне описывал, что я как будто и сам уже знаю весь этот форт от «А» до «Я».
-Я так понимаю, ехать вы собрались на моей машине? – усмехнулся Рома. – И вам для доставки до форта потребуюсь либо я, либо шофер. Шофер сдерет с вас за это несколько штук, а я – всего лишь пару бутылочек пива. То есть для вас я выгоднее. Ладно, так и быть, отправлюсь с вами.
Машина из всей пятерки была у одного Ромы, поэтому совместные вылазки они совершали обычно на ней.
-Здорово! – просиял Сережа. Казалось, он вот-вот начнет прыгать на месте и хлопать в ладоши от радости. – Ребята, вы даже не представляете, что вас там ждет! Я-то уже много повидал, а вот вы впервые ощутите мощь и величие старинного форта! Решено, едем завтра же утром.
-То есть, часов в двенадцать? – с надеждой в голосе спросил Рома.
-В каких двенадцать? Не позже семи!
-Серый, не дури. Десять – мое последнее слово, – веско сказал Рома.
Рома Городецкий хоть и был известным весельчаком и рубахой-парнем, но слов на ветер не бросал. И все знали, что этот симпатичный и прекрасно обеспеченный сын состоятельных родителей готов смеяться и дурачиться только до определенной черты, ограничивающей его собственные интересы и убеждения. И как только кто-то пытается перейти эту черту или ненароком передвинуть ее, – Ромин голос тут же становится металлическим, ясно давая понять, что шутки закончены. Начинаются серьезные разговоры серьезных людей.
-Хорошо. Только ни в коем случае не опаздывайте! – продолжал наставлять всех Сережа, растерянно оглядываясь на ребят. – Иначе уедем без вас.
-Ага, особенно без меня вы далеко уедете, – многозначительно протянул Рома, вернувшийся в свой обычный шутливый тон.
Арина цыкнула на него и, будучи ответственным человеком, спросила:
-Сережа, что нам нужно взять с собой? Расскажи нам, как бывалый.
-А давай лучше я вам расскажу, как балбес! – не унимался Рома.
-Ну, Рома! – Арина замахала на него руками, чтобы не мешал слушать Сережу.
Ее внешность была ничем не примечательной – невысокий рост, светло-русые волосы, типичное лицо с небольшим носом, серыми глазами и остреньким подбородком. Но Арина Мануйлова была единственной девушкой в их компании, и ребята относились к ней с уважением и даже с некоторой нежностью. По крайней мере, даже привыкший к вседозволенности Рома, которого не так-то легко было загнать в жесткие рамки, прислушивался к ее просьбам. Хотя бы иногда. Хотя бы частично.
-Внутри будет холодно, поэтому захватите теплую обувь и одежду, – важно начал Сережа.
-Серый, а ты ничего не путаешь? Мы ж не по льду на форт пойдем? – встрял Рома, но, поймав гневный взгляд Арины, добавил: – Умолкаю! Рот на замок, замок в утку, утку в зайца, зайца в сундук…
-Рома!! – рявкнула Арина. И отчего ему так нравится злить ее, так нравится молоть какую-то чушь именно тогда, когда она хочет кого-то послушать?
-Желательно взять головные уборы – мало ли, какой мусор будет сыпаться сверху, – продолжил Сережа, с опаской косясь на Рому и ожидая от него очередного комментария. Комментария не последовало, поэтому он бойко продолжил: – Обувь должна быть непромокаемой – некоторые помещения могут быть затоплены. Когда-то на фортах регулярно подновляли гидроизоляцию сводов, но, думаю, этим уже давно никто не занимался. Так, еще обязательно – фонарики.
-Да они у всех в телефонах есть! – вставил Федот.
-Телефоны могут разрядиться.
-Ну мы же не на неделю туда едем! Не разрядятся, – лениво возразил Босс.
-Как хотите, мое дело – вас предупредить, а там уж сами решайте. Лично я в такие вылазки всегда беру фонарик и даже на всякий случай пару свечей, – раздраженно отозвался Сережа и пробормотал, словно самому себе: – Так, еще я возьму веревку…
-А я – мыло, - подхватил Рома.
Ребята громко засмеялись, а Сережа взглянул на них с привычной укоризной. Впрочем, это ничуть не испортило настроения известным весельчакам Роме и Федоту. А вот Босс призадумался и тут же выдал:
-Стоп, Серый, а веревки-то зачем? Нам что, нужно будет взбираться наверх по отвесным стенам, как скалолазам?
-Нет, но надо будет идти вниз, в подземелья. Там входов несколько, а внизу – галереи, залы, переходы, – целый лабиринт, в котором можно заблудиться в темноте. Без фонариков-то, – ехидно добавил Сережа, оборачиваясь к Федоту, который с таким же ехидным видом поднял над головой телефон, якобы освещая им округу и прикрывая глаза от его слепящего света.
-А так мы привяжем веревку там, где мы войдем внутрь, – невозмутимо продолжил Сережа, оставив без внимания эту талантливо сыгранную пантомиму, – будем идти – и разматывать клубок. Когда надо будет вернуться – мы по свой веревке найдем выход. На давно открытых фортах такие путеводные нити добрыми людьми уже натянуты от всех входов, но раз этот только-только стал доступен – там их точно еще нет, я принесу свою. Так, схему форта я сегодня распечатаю, возьму компас, фотоаппарат, бинокль… – озабоченно забормотал он, глядя куда-то в сторону.
-Все, ребятишки, Серега уже не с нами, – усмехнулся Федот, переворачиваясь на живот. – Продолжаем нежиться на солнышке, ни в чем себе не отказывая.

2
Сбор на следующий день был назначен у метро, на выезде из города, потому что жили все в разных концах Питера. Арина по традиции приехала первой, заранее, и долго прогуливалась по платформе, периодически прижимаясь к одной из колонн, когда на станцию приезжал следующий поезд, из которого высыпала очередная многочисленная партия новоприбывших пассажиров. Ведь это они, студенты, были на каникулах, а у подавляющего большинства горожан был обычный рабочий день, утренний час пик. Арина всегда была дисциплинированной девочкой, поэтому в ее рюкзаке в соответствии со всеми Сережиными наставлениями лежали две куртки – одна теплая, вторая полегче, лыжные брюки, бейсболка, резиновые сапожки, карманный фонарик и даже несколько чайных свечек и спички, захваченные на тот случай, если фонарик по какой-либо причине выйдет из строя. Из провизии она запаслась бутербродами, печеньем и полуторалитровой бутылкой минеральной воды.
Потом появился Федот – подошел к ней, поздоровался. Он тоже был с рюкзаком – раза в два меньшим, чем у Арины. Казалось, он чувствовал себя с ней неловко, переминался с ноги на ногу, смотрел в сторону. Разговор между ними не клеился.
Следующим приехал Босс – чмокнул Арину в щеку, пожал руку Федоту. Он был с большой спортивной сумкой, потому что терпеть не мог рюкзаки.
Наконец, последним примчался Сережа, всклокоченный и взволнованный, как бы все не уехали без него. Его светлые вихры, вечно поднимавшиеся надо лбом торчком, несмотря на то, что он тщательно их прилизывал руками, как нельзя лучше дополняли этот образ рассеянного и вечно неуспевающего человека. Он снова напутал с пересадкой, вышел не на той станции и пересел не на ту ветку. Сообразил об этом поздно, вернулся, но в такой важный для себя день – в день встречи с новым фортом – чуть не опоздал. Он был коренным петербуржцем, но в транспорте с ним постоянно случались казусы, как с впервые приехавшим в город провинциалом. Сережа все время ездил с книжками и, погрузившись в чтение, проезжал остановки, путал линии метро и направления движения поездов и часто по рассеянности выходил с пересадочной станции на поверхность вместо того, чтобы перейти на другую ветку и ехать дальше.
-Челы, ну вы даете! – накинулся на них Рома, когда они, наконец, выбрались наружу. – Сколько вас можно ждать?
Его громадный черный внедорожник – подарок папы в честь поступления в университет – был гордо припаркован перед входом в метро прямо под знаком «Парковка запрещена».
-Так, Рома, я сяду рядом с тобой и буду показывать дорогу, – деловито принялся командовать Сережа, пропустив мимо ушей его справедливый возглас возмущения. – Я распечатал все нужные карты. А ребята разместятся на заднем сидении.
-Серый, не парься, у меня навигатор! – высокомерно заявил Рома, косясь на пачку бумаг, которую Сережа извлек из внешнего кармана рюкзака.
-Но твой хваленый навигатор тебе не подскажет, как проехать на форт, – огрызнулся Сережа. – А я покажу!
Арина, Федот и Босс побросали свои вещи в багажник и устроились на заднем сидении. Босс пропустил Федота вперед, потом залез в салон сам и усадил рядом с собой Арину. Федот и Арина были худощавыми и разместились у дверей вполне комфортно, а вот крепкий и плотный Босс, оказавшийся в самом центре, чувствовал себя явно неуютно.
Сережа не решился расстаться со своим рюкзаком и поставил его на коврик, под ноги, а затем расположился на переднем пассажирском сидении, завалив переднюю панель ворохом распечатанных из интернета схем.
-Пристегните ремни, мы взлетаем! – привычно гаркнул Рома и завел мотор.
Машина рванула в унылые кварталы на выезде из города, застроенные однотипными, похожими на скворечники хрущовками и брежневками. Невозможно было поверить, что это – тоже Петербург. Потом помчалась по Петергофскому шоссе – там пейзаж за окном стал веселее, нескончаемые парки радовали зеленью, а между сверкающих стеклами новостроек нет-нет, да и встречались старинные усадьбы и дворцы, поражающие сдержанностью и благородством фасадов. Солнце уже палило отчаянно, но работал кондиционер, и в роскошном кожаном салоне было прохладно и приятно.
-Сережа, ты, наверное, вчера вычитал много интересного о нашем форте? – спросила Арина. – Не сомневаюсь, что ты полночи просидел в интернете.
Сережа улыбнулся – ему вдруг стало очень приятно, что Арина назвала форт «нашим». Как будто он принадлежал им – только им двоим.
-Ну да, было дело, – бодро отозвался он, оборачиваясь. – Правда, информации, что форт оставили военные, я так и не нашел.
-Ну, нормально! – воскликнул Рома недовольно. – Сейчас приедем, поцелуем ворота военной части, и отправимся по домам. Если нас, конечно, выпустят живыми после того, как застукают возле этого секретного логова.
-Не-е, не бойся, сведения от дядьки надежные, из первых рук! – заверил его Федот с заднего сиденья.
-Твой дядька что, немой? – выдохнул Рома.
-Чего это? – не понял Федот. – Нет, нормальный он.
-Тогда надо говорить не «из первых рук», а «из первых уст», – назидательно пояснили ему. – Руками только немые разговаривают.
Федот рассмеялся и стукнул кулаком по водительскому креслу:
-Ромыч, не цепляйся к выражениям! В любом случае, дядька врать не будет. Там точно никого уже нет.
Заявление Федота, как всегда, прозвучало малоубедительно, тем не менее, Сережа его поддержал:
-Да, Ром, не переживай. О том, что форт опустел, не станут трезвонить на каждом шагу. Зачем? Тем более, еще слишком мало времени прошло, еще никто не успел разузнать.
-А когда наш форт построили? – спросила Арина. Казалось, она искренне заинтересовалась этим военным объектом.
-Ну, заложили его еще в 1880 году, – принялся обстоятельно отвечать Сережа, потому что было ясно, что вопрос обращен к нему. – Строили, не шибко торопясь. Потом, в конце девятнадцатого века решили устроить два мощных островных форта, «Обручев» и «Тотлебен», о которых я вам вчера говорил. И заодно захотели обновить и увеличить наш форт, «Николай Первый». Его строительство к тому времени было уже почти закончено, оставались мелочи и, конечно, вооружение. В итоге в полную боевую готовность все три форта вошли практически одновременно, в 1910 году. Потом, перед самой войной, модернизировались.
-А откуда такое странное название? – не унималась Арина. – Ведь именами императоров, насколько я знаю, форты называли раньше – «Петр Великий», «Павел Первый», «Александр Первый»…
-О-па, а Арина, по ходу, тоже порылась в сети-матушке, – вставил Федот, но Арина невозмутимо продолжила:
-А более поздние форты называли в честь инженеров или военных вроде Тотлебена.
-Но ведь Николай Павлович и был отличным инженером! – парировал Сережа. – Так что наш форт, можно сказать, переходной между «императорскими» и «военно-инженерными», и назван он был в честь императора-инженера. Поэтому он один такой – уникальный и неповторимый.
Рома скептически покосился на него при этих словах, но промолчал. Не стал злить Арину.
Через несколько километров после Большой Ижоры по указке Сережи, сосредоточенно уткнувшегося в карту, свернули с шоссе, поехали по дороге с разбитым асфальтом, ведущей через лес к заливу. Рядом возвышались высокие сосны, которые стояли, не шелохнувшись, и лиственные деревья с толстыми стволами и разросшимися густыми кронами. На пути им не встретилось ни одного дома, ни одного человека, что уже было поразительно – ведь они находились, по сути, в окрестностях Питера, которые летом вечно кишат дачниками, туристами и отдыхающими всевозможных мастей.
Вдруг асфальт, хоть и разбитый, кончился, и машина въехала на булыжники. Рома тут же сбросил скорость, но на мощеной дороге автомобиль подпрыгивал, как на кочках, издавая при этом страшный шум.
-Зашибись, дорожка! – недовольно заворчал Рома, когда понял, что быстро заканчиваться она не собирается. – И это двадцать первый век!
-Нет, это как раз девятнадцатый, – не согласился Сережа и восхищенно продолжил. – Как хорошо сделали – до сих пор стоит, как новенькая! Не то, что асфальт, от которого одни выбоины остались.
-Но ехать здесь очень неком-ком-комфортно, – буркнул Федот, подскакивая вместе с машиной на каждом булыжнике. – Что ж вояки себе нормальную дорогу не сделали? На этой все боеголовки можно было растерять.
-Так в этом же и суть! – важно изрек Рома. – Недосчитаются боеголовок – у них спрашивают: «Где?» А они: «Пока по булыжнику ехали, все растеряли». И все шито-крыто! Но вообще, Серый, немедленно вычеркни эту дрянную дорожку со своих карт, – поворачиваясь к забавно подпрыгивающему на пассажирском сиденье Сереже, проворчал Рома. – Забудь о ней или по крайней мере больше не показывай ее мне. Не мешало еще машину угробить с такими колчами.
Рома, привыкший во всех остальных случаях сорить деньгами и демонстрировать вопиющее финансовое легкомыслие, к своему автомобилю относился очень бережливо и заботился о его износостойкости и сохранности с особенным трепетом.
Пустынная дорога петляла между дуплистыми и какими-то сказочными мрачными деревьями и, наконец, вывела друзей к металлическим воротам с облупленной краской и без вывески. По обе стороны от ворот стояли бетонные столбы, между которыми в несколько рядов была натянута колючая проволока. За этими заградительными укреплениями виднелось небольшое металлическое сооружение высотой метра два, судя по всему, бронированное, которое наверняка служило укрытием для часового на случай непогоды. Со стороны, обращенной к дороге, округлая стена сооружения была глухой, и только в верхней ее части была проделана узкая прорезь для глаз (или для ствола автомата?). Все вместе это выглядело довольно устрашающе, но никаких военных поблизости не было видно, и ворота были гостеприимно приоткрыты.
Сережа выскочил из машины. Он ощущал радостное возбуждение. Желанная цель была близка, как никогда!
Он порывисто протянул руку, чтобы открыть ворота пошире.
-Сережа, не трогай! – крикнула Арина, тоже выбегая из машины. – Там может быть ток!
Но ее предупреждение опоздало – Сережа уже успел схватиться за металлическую конструкцию. К счастью, при этом не произошло ничего кроме того, что ворота бесшумно распахнулись.
-Машину надо в любом случае оставить тут, – рассудительно сказал Рома, выходя из-за руля и придирчиво оглядывая дорогу за воротами. – Мало ли какую колючку или противотанковые ежи они там оставили. Не хватало мне еще колеса проткнуть из-за ваших походов. Так что выгружайте вещи. Дальше идем пешком.
Федот и Босс, давно привыкшие к подобному Роминому брюзжанию о возможном повреждении колес, поэтому даже не ставшие спорить, что этот поход был не «их», тоже выбрались из машины и огляделись по сторонам. На них «запретная зона» не произвела яркого впечатления.
-Граждане путешественники, не тормозим, – поторопил всех Рома, открывая багажник. – Вещи в руки – и шагом марш! Да, Серый, и макулатуру свою забери, – добавил он, брезгливо кивнув на Сережины карты и схемы. – Не хватало еще, чтобы из-за такого сокровища в салоне местные фанаты фортов разбили мне лобовуху.
Сам он извлек из машины на редкость объемный туристический рюкзак. Значит, все-таки послушался Сережиных советов и должным образом подготовился к походу, хоть и беспрестанно высмеивал его вчера, с удивлением подумала Арина.
Нацепив на плечи рюкзаки и сумки, а также надев бейсболки – ведь солнце пекло нещадно – друзья вошли за ворота. Рома тут же вскочил в наблюдательный пункт для часового и попросил себя сфотографировать.
-Ты сейчас выглядишь, как в железном гробу, – угрюмо пробормотал Федот, нажимая на кнопку.
-Федот, нечего чушь молоть! – прикрикнул Рома, спрыгивая на землю. – Нормальная такая капсула, удобная!
-Ну и переезжай в нее жить!
Хмыкнув, Рома ничего не ответил – видимо, решил, что оправдываться – ниже его достоинства.
-Смотрите, а здесь булыжники залили каким-то раствором, – заметила Арина, глядя себе под ноги.
Сережа с сожалением промолвил:
-Да, за воротами военной части уже бетон…
Минут десять они шли по этой забетонированной брусчатке вперед, к заливу. По обеим сторонам дороги росли старые деревья с густыми кронами, которые склонялись над дорогой, кое-где смыкаясь в мрачные зеленые арки, а еще – кусты шиповника, высоченная трава… В цветах шиповника и клевера гудели шмели, на стеблях стрекотали кузнечики, на деревьях пели птицы. И ни один шум, рожденный человеком или механизмом, не нарушал этого звучания природы. В знойном воздухе дурманно пахло цветами и соснами. Могло подуматься, что ребята попали не на брошенный военный объект, который вот уже более века выполнял сугубо милитаристскую функцию, а в чудесный ботанический сад, за которым с любовью ухаживали заботливые руки. Это удивительное ощущение, казалось, передалось всем участникам экспедиции без исключения – поэтому они брели молча, словно боясь нарушить хрупкую гармонию чудесного сада.
-Сереж, помнишь, ты рассказывал о зимнем походе на «Тотлебен»? – чуть слышно промолвила Арина. Он кивнул. – Мне кажется, тут все так же, как там, как ты описывал, – тишина, безлюдье, поразительное ощущение... Хотя тогда была зима, а сейчас лето. Наверное, они все такие? Форты все такие, да?
-Ну да, – подтвердил Сережа, не совсем, правда, понимая, что она имеет в виду.
-Удивительно! Несколько минут от шоссе – и проваливаешься в такой покой! Словно в другое измерение, в котором время навсегда остановилось, в котором времени нет вообще! – продолжила Арина так же задумчиво и отстраненно. – Потрясающее место…
Федот с Ромой многозначительно переглянулись, но оставили ее слова без язвительных комментариев.
Поодаль от дороги ребята заметили небольшую башенку из красного кирпича, практически полностью утонувшую в зелени. На ее стенах сквозь густые ветви просматривались орнаменты, выложенные более темными кирпичами. Арине приглянулось это маленькое красивое сооружение, похожее на жилище лесных гномов, чем она тут же поспешила поделиться с друзьями.
-М-да, услышали бы местные генералы, что ты их гномами обозвала – вот тебе бы влетело! – позлорадствовал Рома.
-При чем тут генералы? – воскликнул Сережа, фотографируя заросший домик. – Это явно еще со старых времен осталось и вряд ли эксплуатировалось в последние годы. Вы только подумайте – какая-то утилитарная будка на территории форта, котельная или склад. А какая красивая! Не серая коробка, а произведение искусства! Вот за что люблю старые постройки – в них даже сараи похожи на дворцы. Не то, что советские, где дворцы похожи на сараи…
-Разное время – разные стили, – примирительно произнес Федот. – Но давайте пойдем дальше, там нас, надеюсь, ждет что-то покруче.
Он имел в виду, видимо, исторические места, еще помнящие пребывание на этом форте его выдающегося дядьки.
Дорога начала петлять, за каждым поворотом готовя для зрителей все новые и новые ракурсы лесного пейзажа. Перед ними открывалось потрясающее, какое-то дикое и первобытное буйство природы. Казалось, что эта земля никогда не знала присутствия человека, и сейчас каждая травинка, каждая бабочка или воробей рассматривают незваных гостей с настороженным и даже враждебным вниманием…
Через какое-то время искатели приключений поравнялись с несколькими двухэтажными зданиями, выстроенными, по всей видимости, лет семьдесят назад. Это были казармы. Здания выглядели безжизненными, некоторые из окон были выбиты.
-Полазим там? – предложил Федот. – Думаю, там можно найти что-нибудь интересное. Наверно, мой дядька как раз тут и жил.
-Давай на обратном пути, идет? – быстро отозвался Сережа. Было видно, что ему не терпится исследовать сам форт, а не более поздние постройки, не имеющие никакой исторической ценности.
-Ладно, пошли, – нехотя согласился Федот. – Просто странно, почему оно все такое разломанное? Вроде ж только недавно тут были вояки…
-Ну, форт, наверное, опустел уже несколько лет назад, просто территория еще была закрыта, ведь на ней оставались склады, – предположил Сережа. – Какая-то охрана была на КПП. Но они могли здесь и не жить – приезжали, сутки дежурили, потом менялись…
Неожиданно после очередного поворота дорога вышла к заливу. Весь его берег зарос тростником. Сухие желтые стебли шелестели на ветру размеренно и уныло. Здесь уже не было пения птиц – только тишина и непрекращающийся шелест тростника. От этого шороха и от пустоты вокруг становилось жутко. Синее небо, синий залив, желтый тростник, желтый песок… Больше глаза не могли отыскать ничего.
-Да, скучновато здесь, наверно, жилось моему дядьке, – решил Федот, осматривая окрестности.
-Почему? – не согласилась Арина. – Тишина, природа, море. Покой. Как в санатории.
-Да нет, совсем не как в санатории, – пробормотал Федот, поеживаясь. – Здесь покой какой-то… вечный, как на кладбище.
На песке, возле самой воды, стояла большая деревянная табличка с красной надписью: «Запретная зона. Проход запрещен!». Видимо, ранее она должна была отпугивать тех, кто каким-то чудом смог добраться до мыса, на котором стоит форт, по заливу, миновав натянутую в лесу колючую проволоку и часового, затаившегося в бронированной будке. Эта табличка на фоне удивительно красивого, освещаемого солнцем залива, желтого песка, разбросанных кое-где отполированных волнами валунов смотрелась дико и даже жутко.
-Федот, ну-ка, засними меня в этой запретной зоне! – заорал Рома, отдав другу фотоаппарат и в два прыжка очутившись возле таблички. Он повис на деревянной конструкции с грозной надписью, и вся его довольная физиономия давала понять, что плевать он хотел на ее устрашающее содержание.
Арина подошла к воде, погрузила в нее ладони. Залив был теплым, но все равно освежающим, бодрящим.
-Слушайте, может, искупаемся тут быстренько? – крикнул ребятам Федот, оказавшийся рядом с ней. – Жарень же такая, охота окунуться!
-А что? Мысль дельная, – поддержал Рома и уже начал снимать кроссовки.
Но Сережа тут же суетливо засеменил к ним, при этом светлый хохолок у его лба, с которого он почему-то стянул бейсболку, комично подпрыгивал.
-Что вы! Не лезьте в воду! – закудахтал он, как воспитательница детского сада, выгуливающая младшую группу. – Это же не пляж, а бывшая военная база! На дне может быть и колючка, и железяки, и бог знает что! Не хватало вам ноги распороть.
-Неужели эти живописные волны могут таить в себе опасность? – удивленно прошептала Арина, с сожалением поднимая руки из прозрачной воды. Но перечить Сереже не стала, как и остальные ребята.
Наконец, они увидели сам форт. Ребята подходили к нему с тыла – ведь обращен он был на залив, потому что появления неприятеля ждали оттуда, с моря. Из высокого кустарника выступало протяженное бетонное строение, кое-где поросшее травой и даже деревьями. Серые стены были едва заметны в зарослях. Не верилось, что здесь еще совсем недавно присутствовали военные. Казалось, что эти постройки были брошены десятки лет назад.
-Федот, а ты уверен, что твой дядька здесь служил? – недоверчиво спросил Рома. – Может, он все то время плел вам про форт, а сам мыл золото где-нибудь на Камчатке или был наемником на Ближнем Востоке? Как-то я слабо представляю, что здесь буквально вчера была военная часть.
-Нет, он тут служил, это точно! Он и фотки показывал. И рассказывал, что где было. Говорил, что в жаркие дни они загорали на бруствере, – с трудом произнеся последнее слово, вспомнил Федот.
-Может, это просто такой тип лежака? – с ехидным видом предположил Рома.
-Ты что меня, вообще за идиота держишь? – вскипел Федот. – Помолчи уже!
-Бруствер – это такая насыпь, из-за которой удобно стрелять, скрываясь от противника, – на ходу бросил Сережа. – И загорать на ней тоже удобно, я думаю. Хотя я и не пробовал.
-А стрелять, выходит, пробовал? – не удержался Рома.
-Нет, тоже не пробовал, – серьезно ответил Сережа, не заметив его иронии.
Когда подошли ближе, на земле увидели несколько ящиков («Это от патронов. Я встречал такие и на других фортах, только-только оставленных военными», – пояснил Сережа), скомканную ткань защитного цвета, сломанные стулья... У Сережи на шее висел фотоаппарат, он щелкал им виды окрестностей, но артефакты, связанные с пребыванием здесь военных, оставил без внимания. У Ромы тоже был фотоаппарат, и он как раз больше заинтересовался ящиками, чем пейзажами.
-Хорошо, что здесь пока еще чисто, – заметил Сережа, осматривая местность. – Вы не представляете, какое свинство развели на других фортах, особенно тех, которые находятся на Котлине и на которые можно доехать на машине или даже дойти пешком. Там и мангалы, и бутылки, и банки, и горы пакетов и упаковок… Вот не понимаю я, если вы готовы притащить на форт килограммы жратвы для своего убогого пикника – неужели так сложно, уходя, забрать с собой пустые пакеты и коробки, которые практически ничего не весят?!
-Пустые коробки не так интересно тащить, как полные, – важно пояснил Рома, почему-то записавший Сережин выпад на свой счет. – Хоть и легче.
-Но это же глупое оправдание! Из-за него половина фортов скоро будет завалена горами мусора... А вот это, кстати, – батарея Кане.
-Серега, ты бы лучше показал нам кондиционер Кане, – жалобно протянул Федот, снова маявшийся от жары.
Остальные повернули головы туда, куда показывал Сережа. Можно было решить, что перед ними находится самый обычный холм, заросший высокой травой, а кое-где – и более крупной растительностью. В холме темнели высокие бетонные порталы, похожие на тоннели, ведущие внутрь.
-И где тут батарея? – не понял Босс.
-Ну вот же, это возвышение – и есть батарея орудий Кане, – терпеливо объяснил Сережа.
-А сами-то орудия где?
-Наверху, выстроены в ряд, каждое в своем «отсеке». Давайте туда поднимемся, и вы сами все увидите.
Когда ребята взобрались на «батарею», выяснилось, что наверху никаких орудий не осталось, но об их масштабах позволяли судить внушительные круглые бетонные возвышения, служившие когда-то основаниями для пушек. На земле вокруг некоторых из них еще сохранились огромные металлические кольца с насечками и едва различимыми цифрами – для прицеливания. Со стороны залива пьедесталы, на которых когда-то стояли пушки, были защищены высокими, в половину человеческого роста, бетонными полукружьями. То там, то здесь по земле были разбросаны куски ржавого металла – изогнутые, утратившие исходную форму. Когда-то огромные и устрашающие пушки были направлены на залив, а сейчас он величественно и невозмутимо шелестел внизу, ослепительно блистая на солнце, а непобедимых пушек уже давным-давно не было…
Сережа беспокойно носился вокруг, взбегал наверх, возвращался вниз, вставал на цыпочки и опускался на колени, то и дело щелкал бетон и ржавое железо на фотоаппарат и попутно объяснял, что где находится, правда, довольно обрывочно. Федот и Арина с интересом слушали его, Рома всматривался в залив и снимал парящих над ним чаек, Босс пару раз сфотографировал Арину на телефон на фоне входа в подземелье, расположенного у подножия батареи орудий Кане.
-Фотосессия в стиле милитари, – с ухмылкой прокомментировал он. – Надо было тебе одеться в хаки.
-Давайте теперь исследуем внутренности, – вдоволь набегавшись по округе, осторожно предложил Сережа. Он опасался, что ответ будет отрицательным.
Но все согласились с его идеей – здесь, на открытой местности, солнце особенно припекало, и хотелось поскорее спрятаться от настырных лучей где-нибудь, хотя бы в мрачных помещениях брошенного форта. Сережа достал из рюкзака моток зеленой веревки, крепко привязал ее конец к кустарнику, росшему у входа. Еще и с силой подергал несколько раз – не оторвется ли веревка при сильном натяжении.
-Серый, тебе бы только парашюты укладывать с твоей дотошностью, – прокомментировал это Рома.
-А что, если веревка вдруг развяжется, мы можем оттуда уже не выйти? – встревожилась Арина.
-Не развяжется! Смотри, какой крепкий узел! – уверенно ответил Сережа. – Ну и в случае чего, выход всегда найти можно, их на фортах по несколько штук. Просто без веревки на это уйдет чуть больше времени.
Покончив с этим, он снял рюкзак, достал из него куртку и принялся ее надевать.
-Ну ты даешь! Жара ведь! – заявил Федот насмешливо.
-Я же говорил, что под землей будет холодно. Советую и вам сразу одеться.
Но его послушалась одна Арина – натянула на себя объемную куртку, ту, которая была потеплее. Ребята скептически покачали головами. Под палящим солнцем, среди раскаленных камней и дурманного запаха полевых трав хотелось скорее раздеться, чем одеться.
-Итак, прошу, – Сережа сделал широкий жест рукой и шагнул в проем.
Не искушенные в походах по фортификациям студенты с любопытством последовала за ним.

3
Внутри на них сразу повеяло холодом и сыростью. Друзья сделали всего несколько шагов в узкое помещение со сводчатым потолком, и за спиной через проем еще были видны залитые солнцем пригорки, – но здесь по сравнению с улицей был настоящий ледник.
-Бр-р-р, ну и дубак! – проворчал Рома и проворно достал из рюкзака куртку. Федот последовал его примеру, а Босс так и остался в футболке – видимо, решил, что утепляться с его стороны будет малодушием.
-А вы не верили! – засмеялся Сережа. – Толщина сводов тут – до двух метров. Сюда никакое солнце не проскочит!
-Враг не пройдет, тепло не проскочит, – пробурчал Рома. – Обезопасились со всех сторон, ничего не скажешь, стратеги.
-А раньше здесь тоже было так холодно? – поинтересовалась Арина.
-Ты имеешь в виду, когда форт еще был боевым? – уточнил Сережа. Арина кивнула. – Конечно, тогда здесь было тепло, светло и вполне удобно для жизни привычных к скромным условиям солдат.
-Не верю, что в каменном подземелье может быть уютно, – буркнул Федот глухим голосом.
Не обращая внимания на его комментарий, Сережа развернул лист бумаги, на котором была распечатана схема помещений форта.
-Так, я вчера ее особо не изучал, так что сейчас будем разбираться на месте…
-Прекрасное начало похода, Сусанин ты наш! – воскликнул Рома ехидно.
-Вот там, – сверившись со схемой, Сережа махнул выключенным фонариком вперед, на противоположную сторону помещения, – должен быть коридор, а в самом его конце начинается подземная галерея, которая ведет вдоль всего форта, как бы огибая его. Предлагаю двигаться по ней. Так мы не пропустим ничего интересного.
-План принимается, – одобрил за всех Босс, привыкший считать себя лидером в этой небольшой компании.
В помещении, в котором находились ребята, было достаточно светло – солнечные лучи проникали в него через вход. Его стены были выкрашены серой краской, на полу лежала коричневая кафельная плитка, уголки которой во многих местах были отбиты.
-Совковые военные сделали тут шикарный, по их мнению, ремонт, как я смотрю, – презрительно заметил Сережа. – А точнее – испоганили памятник фортификационного искусства.
Рома щелкнул остальную четверку на фоне окрашенных стен.
-Экспедиция начинается! – весело гаркнул он. Под сводом заметалось звонкое эхо.
Арина, не найдя вокруг ничего примечательного, направилась к коридору, ведущему в темноту.
-Арина, стой! – обеспокоенно закричал Сережа, подбежал к ней и включил фонарик. – Я пойду первым, потому что у меня карта, фонарь и большой опыт походов на форты. Все остальные идут за мной и слушаются моих советов.
-Да, да, да, и обязательно зацените, насколько я крут! – поддел его Рома.
-Ромка, хорош ржать! – одернул его Сережа. – Это опасная зона, а не парк культуры и отдыха!
-Опасная? – настороженно переспросила Арина.
-А то. Здесь могут оставаться боеприпасы. Военные могли не все их вывезти по своей безалаберности. А могут сохраниться и снаряды еще дореволюционные – мало ли, завалились когда-то в какую-нибудь щель. Один неверный шаг – и мы все взлетаем на воздух, – в Сережином голосе отчего-то появились мечтательные нотки. – Обвалы сводов маловероятны, но все может быть. И еще нужно хорошенько смотреть себе под ноги – тут могут встречаться и шахты, и лестницы на нижний ярус, не ограниченные перилами… В общем, нам всем надо быть архи, архивнимательными!
-Архи, архимандрит! – сказал Рома, важно кивая головой.
-Архи, археоптерикс! – поддержал его Федот.
-А вам все, как об стенку горох, – с сожалением вздохнул Сережа.
-Архи, архивариус! – невозмутимо заявил Рома.
Сережа деловито положил моток зеленых ниток, который до этого держал в руке, в карман рюкзака. Потом включил фонарик и уверенно направился вперед – как он сказал, в коридор, который ведет в главную галерею. Остальные неторопливо потянулись за ним. Впереди, действительно, оказался длинный и узкий коридор, но через несколько десятков метров он расширился, образуя просторное помещение с арочным сводом, с которого свешивались обрывки проводов. Сережа шарил фонариком по стенам и полу – и яркий луч выхватывал ржавые и гнутые металлические коробки, похожие на остовы каких-то приборов, ржавые балки, горы битого кирпича…
-По ходу, военная часть здесь была только на бумаге, – удивленно пробормотал Федот.
-Не, ну, если тут были просто склады, то понятно, почему тут такая разруха, – с видом знатока заметил Босс. Он успел когда-то натянуть на себя куртку, не выдержав холода. – Навалить ящиков можно было и сюда. А жили-то они все равно в новеньких казармах недалеко от ворот. Ну, в относительно новеньких…
-Но в начале двадцатого века солдаты и офицеры жили именно здесь, – промолвил Сережа, подойдя к стене и проводя по ней рукой. Поверхность была ледяной.
-Вот жутко-то им было! – неожиданно вдумчиво сказал Рома. – Условий никаких, сидишь, как в погребе, молишься богу или царю-батюшке, а тебя в любой момент могут разбомбить или затопить водой из соседнего залива. Тоска! Неудивительно, что они посидели-посидели так – и давай царя гнать под лозунгом: «Конец войне!»
-Гнать царя начали не солдаты, а дезертиры и тыловые лоботрясы, – резко возразил Сережа и уже спокойнее добавил: – А условия здесь, думаю, были неплохие. По крайней мере, по тем материалам, которые я читал, выходит, что жизнь на фортах была вполне цивильной.
В пустых каменных помещениях их голоса звучали особенно гулко, но ребята все равно старались говорить громче, чтобы перекричать эхо предыдущих слов.
-Да отстой один, а не условия, – не унимался Рома, известный ценитель комфорта и благ цивилизации. – Если враг окружил форт – то и света белого не увидишь. Сидишь, как крыса в этой норе.
-Ну а что, на флоте, по-твоему, было лучше? – парировал Сережа. – Вот там настоящий ад, заперт в железном мешке, который обстреливают со всех сторон и который в любой момент может пойти ко дну…
-Ребята, пойдемте дальше, а? – попросила Арина, подходя к ним. Этот бессмысленный спор лишь усиливал ее гнетущее настроение.
Сережа, нахмурившись, заглянул в карту, потом уверенно направился влево. Там ребят ждала невысокая, но широкая каменная лестница, по которой они поднялись в новое просторное помещение.
-Вот, смотрите, здесь хранились боеприпасы, – поведал Сережа, когда вся пятерка очутилась возле узких ржавых стеллажей, стоявших вдоль стен. – Значит, где-то неподалеку должен быть выход к орудиям.
Повернув за угол, Сережа радостно вскрикнул, и остальные помчались за ним, пытаясь догадаться, что же его так поразило.
-Я же говорил! – обернулся он к ним. – Взгляните!
Он стоял посреди узкого коридора, выгибающегося по окружности. Здесь было относительно светло – сквозь небольшие прямоугольные окошки во внутренней стенке окружности виднелись кусты и небо, падал солнечный свет.
-Вон там, посреди круга, – пьедестал для пушки, - объяснил Сережа. – Помните, мы видели такие снаружи? А через эти окошки можно было переговариваться с артиллеристом или передавать снаряды. Здорово, правда?
-Восьмое чудо света, – скептически протянул Рома. Но один кадр, все-таки, сделал.
Сережа благоговейно дотронулся до края окошка, к которому тянула ветки росшая с той стороны рябина, потом еще минут десять ползал возле стеллажей для боеприпасов, снимая их в различных ракурсах. Их поверхность была неровной, бугристой – казалось, что не металл превратился в ржавчину, а ржавчина, густая и липкая, обволокла его, оставив на гладком металле эти страшные ноздреватые сгустки… Наконец, поняв, что остальным уже скучно наблюдать за его манипуляциями, Сережа проворно поднялся на ноги и вернулся к лестнице, по которой они сюда поднялись.
-Спускаемся назад, а потом – направо, – бодро скомандовал он.
-Честно говоря, я уже тут запутался, – пробормотал Федот растерянно, снова очутившись внизу, в ответ на что Сережа задорно рассмеялся:
-Ну ты даешь! В трех соснах заблудился! Вот – галерея, нам туда, – сказал он, освещая фонариком проем в стене.
Галерея оказалась узкой и низкой, и высокорослому Роме приходилось наклонять голову, чтобы ненароком не удариться о торчащие из потолка то здесь, то там ржавые железки. В конце ребят ожидали ступени, резко спускавшиеся вниз.
-Мы идем в подземелье! – взволнованно оповестил всех Сережа и осторожно ступил на одну, потом на следующую ступень. – Слава богу, не скользкие, но очень крутые! – предупредил он, оборачиваясь.
Уморительно кряхтя, за ним направился Рома, а потом и все остальные. Ступени привели их в новую галерею – более просторную и длинную, чем предыдущая. Арина, посветив телефоном, подняла глаза на узкую каменную лестницу, по которой они сюда спустились – ее вершина терялась во мраке. «Если этот ход чем-то завалить, мы отсюда уже не выберемся», – подумала она со страхом.
-Ого, смотрите! – воскликнул Федот, и гулкое эхо покатилось под темными сводами. – Что это? – он указал вниз и посветил себе под ноги телефоном. На цементном полу виднелись две параллельные полосы из ржавого металла, похожие на трамвайные рельсы, вот только расстояние между ними было поуже, сантиметров сорок.
-Видимо, это рельсы для вагонеток, на которых перевозили снаряды, – предположил Сережа, присев на корточки и проводя рукой по металлу. – Видите, они идут по всей галерее, – он махнул фонариком, и луч уткнулся далеко впереди в резкий изгиб стены. – Я встречал такие же рельсы и на других фортах.
-Ну и катакомбы! – прошептала Арина, проследив глазами за светом фонарика.
-Да уж, без схемы тут можно надолго потеряться, – согласился Сережа. – Но ведь когда-то здесь служили люди, которые прекрасно ориентировались в этих помещениях. Хотя тогда, конечно, здесь было освещение…
-Да тут и со светом не намного понятнее стало бы, – пробурчал Федот. Похоже, он все больше сочувствовал своему дядьке, который провел в этом сомнительном месте лучшие годы своей жизни.
Босс тоже сел, правда, с некоторым трудом, осторожно потрогал ржавые рельсы.
-Ариш, давай я тебя сфоткаю, – сказал он, доставая телефон.
Арина медленно опустилась на пол, провела рукой по ржавому металлу. Ей показалось, что он был влажным. Вспышка на мгновение ослепила ее, потом глаза снова начали привыкать к полумраку. Она с какой-то обреченностью оглядывала стены, где-то потемневшие до черноты – то ли обожженные, то ли покрытые грибком... На высоте человеческого роста по стенам проходили кабели, на которых кое-где даже остались ржавые проволочные каркасы, защищавшие когда-то плафоны ламп, о которых говорил Сережа. Судя по всему, все последние десятилетия форт, в самом деле, использовали просто как склад, поэтому он медленно разрушался и терял свою былую строгость и мощь. Арина с грустью разглядывала это исполинское строение, возведенное силами стольких людей и умирающее теперь в полном запустении и одиночестве…
Сережа сделал несколько снимков, наскоро заглянул в пару темных закоулков и воодушевленно повел свою туристическую группу дальше.
-О-па, а связь-то здесь не ловит, – вдруг заметил Рома, который использовал телефон в качестве фонарика, а сейчас обратил внимание на индикатор сети.
-Неудивительно, мы уже достаточно глубоко спустились под землю, – кивнул Сережа. – Над нами – толща бетона, ну и земли, конечно.
Арина рассеянно слушала их разговор, бродя вдоль стены. Запрокинув голову, она подумала: интересно, а сколько метров земли лежит сверху на этой галерее? Пять? Десять? Двадцать?.. Ей стало не по себе. Она подумала, что очутилась в могиле, из которой ей уже не суждено выбраться. Не зря же Федот сравнил это место с кладбищем…
-Идемте быстрее, чего вы там застряли? – раздраженно обратился Сережа к Боссу, который снова снимал Арину, задумчиво смотрящую на высокий свод. – На обратном пути сфотографируете все, что не успели. А сейчас – вперед! К цели!
«По-моему, я никогда не видела Сережу таким возбужденным. Неужели этот поход на очередной форт имеет для него такое огромное значение? Или ему просто приятно очутиться здесь не одному, а в компании? Нравится открывать новый форт не только для себя, но и для нас?» – с удивлением подумала Арина.
-Считайте, что мы подбираемся к самому сердцу форта! – Сережин голос зазвенел от радости.
-Серый, куда ты нас завел и что ты задумал? – с шутливым испугом спросил Рома и начал комично пятиться от него. Упершись спиной в стену, Рома закрыл лицо руками и драматично взмолился:
-Пощади, изверг!
Сережа нервно передернул плечами:
-Ромка, прекрати! Лучше пойдемте дальше.
-Да, пошли, а то что-то холодно, – сквозь зубы процедил Босс.
Под землей, и правда, было не жарко. Пальцы начали мерзнуть, и их периодически приходилось отогревать в карманах. Сережа захватил с собой несколько пар тряпичных рабочих перчаток и предложил их ребятам, но, кроме него самого, никто не решился воспользоваться этим специфическим предметом гардероба. Правда, Сереже они тоже, видимо, мешали управляться со схемой и фонариком, поэтому он периодически стягивал их с рук. Рома с Федотом, которые на поверхности держались бодрячком и насмешливо комментировали предложения надеть куртки, не стесняясь, подняли капюшоны – здесь им уже было не до церемоний.
Ведомые Сережей, друзья вошли в еще одно огромное помещение, посреди которого зияло большое прямоугольное отверстие в полу, с трех сторон ограниченное остатками ржавых конструкций, а с четвертой – не защищенное ничем. На отвесной серой стене этого «погреба» была закреплена ржавая лестница, которая вела вниз.
-Видите, что здесь попадается? – взволнованно заговорил Сережа, аккуратно подходя ближе и освещая фонариком конструкцию. – Можно запросто свалиться в такую дыру. Поэтому я и говорил вам, что тут нужно быть аккуратными.
-Серый, а ну-ка, покажи нам, как нам надо ходить? – заорал Рома, подталкивая его в спину к отверстию в полу. Сережа испуганно обернулся – ведь от Ромы можно было ожидать чего угодно, и начал активно упираться, при этом луч его фонарика заметался по стенам.
-Ромка, успокойся! Ты что, спятил? – кричал он.
-Покажи, покажи, как это – быть аккуратным? – не унимался Рома и продолжал подталкивать Сережу к краю.
Арина, сообразив, что без посторонней помощи от Сережи не отстанут, быстро подбежала к ним. Ее глаза горели гневом, и, казалось, она собственными руками могла бы сейчас сбросить нарушителя спокойствия на пару ярусов ниже. Она никак не могла понять, что собой представляет Рома: с одной стороны – сын состоятельных и уважаемых родителей, всегда поражавших ее своей интеллигентностью, рассудительностью и добротой. С другой, судя по Роминым рассказам о своей внеуниверситетской компании, – закадычный дружок отъявленных оболтусов и прожигателей жизни, способных на злые, даже жестокие выходки. Так кем же он был на самом деле? Юношей из приличного общества, от скуки примеряющим на себя образ легкомысленного разгильдяя? Или хулиганом, который отчаянно пытался соответствовать уровню почтенных родителей, но его гнилое нутро, несмотря ни на что, неизбежно выдавало себя? Ответа Арина не знала, но в последнее время поведение Ромы все чаще задевало и возмущало ее до глубины души, вот и сейчас она не смогла сдержаться и вступилась за Сережу – в то время как остальные наблюдали за происходящим с удивительно флегматичными выражениями лиц.
-Рома, прекрати немедленно! – звонко воскликнула она. – У тебя вообще крыша поехала, что ли? Ведешь себя, как настоящий идиот!
Рома зыркнул на нее с негодованием, но потом как-то быстро обмяк и беззвучно отошел в сторону.
-Ладно, вместо Серого бросим туда… – он порылся в кармане, достал красную обертку от шоколадного батончика, – …красного!
Рома торжественно отправил обертку вниз и проследил за ее падением.
Сережа осуждающе покосился на своего обидчика и поторопился обойти отверстие. За ним из кармана рюкзака тянулась зеленая веревка. Рома, подсвечивая телефоном, тихонько подошел к веревке, занес над ней расставленные указательный и средний пальцы, изображая ножницы, и принялся сводить-расставлять пальцы, якобы разрезая веревку. На его лице светилось привычное шутовское выражение.
-Гы-гы, – не выдержал Федот. Босс тоже прыснул.
А предводитель их маленького отряда, не замечая происходившей за его спиной интермедии, продолжал идти дальше.
За одним из поворотов перед ребятами открылось помещение, в котором стояли ржавые остовы кроватей, возможно, находившихся здесь еще до революции. А чуть позже им встретилась небольшая печь в углу маленькой тупиковой комнаты – то ли выстроенная на форте сразу, то ли появившаяся в более позднее время… Все эти артефакты, которые попадались им на глаза, вызывали у Сережи детский восторг, для Федота с Ромой служили очередным поводом для шуток, Босса оставляли равнодушным, а Арина смотрела на них с грустью, пытаясь представить, что же произошло с теми людьми, которые спали на этих кроватях, грелись у этой печки?..
В очередной развилке коридора Сережа повернул направо и уверенно шагнул в большое квадратное помещение.
-Вон там, на противоположной стороне этого зала, проходит коридор, по которому мы уже шли, – сверяясь со схемой, сказал он.
-Мы сделали кольцо? – уточнила Арина, подходя к нему.
-Да.
-То есть, если мы пройдем через зал в коридор, по которому сюда пришли, то встретим нашу нитку? – догадалась Арина.
Сережа кивнул и быстро прошагал все помещение, в конце которого, действительно, оказался выход в узкий коридор. Его концы, отходящие влево и вправо, тонули во мраке.
-А веревка-то твоя где, Сусанин? – скептически спросил Рома, подходя к нему и освещая узкий коридор телефоном.
В коридоре, по которому они, по словам Сережи, прошли некоторое время назад, зеленой веревки, в самом деле, не было видно. Услышав слова Ромы, остальные ребята приблизились к нему и попытались при свете телефонов отыскать веревку. Но ее не было. Сережа растерянно завертелся на месте, стараясь достать из рюкзака за своей спиной зеленый моток. Выглядело это комично, но никто не улыбнулся. Наконец, ему это удалось. Он сжал моток в ладони, дернул веревку, выходящую из клубка и идущую вдоль стены. Веревка натянулась.
-Нет, обрыва нет, – облегченно сказал он. – Может, просто схема не точная, и это не тот коридор, по которому мы прошли.
-Схема неточная, блин! – передразнил его Рома. – А как нам отсюда выбираться по твоей неточной схеме? Тут еще и маньяк шарится, а ты не знаешь даже, куда нас ведешь.
-Какой маньяк? – не поняла Арина. Ее лицо, озаренное отсветом Сережиного фонарика и телефонов, мгновенно стало встревоженным.
-А вы че, не читали? – изумился Рома. – Я, пока вас ждал у метро, лазил в новостях на телефоне. Там написано, что вчера из психушки сбежал маньяк, и его видели в районе Петергофа. Мог же он и сюда забрести, – с серьезным видом закончил Рома.
-Не-а, далеко идти, – не согласился Федот. – Да и место скучное.
-А, по-моему, для маньяка как раз самое то, – возразил Рома, многозначительно кивнув на Сережу. Оба приятеля от души рассмеялись.
-Так, и куда нам теперь идти? – по-деловому поинтересовался Босс, прерывая их гогот.
Сережа внимательно уставился в распечатку, потом перевернул ее вверх ногами.
-Сначала определи, где север, – шепотом подсказал Федот.
-Нет, лучше определи сначала, где верх, а где низ! – подхватил Рома, пнув Сережу в плечо. Тот никак не реагировал на них, как не обращал бы внимания, например, на роящихся рядом мух.
-Нам туда! – уверенно заявил Сережа, возвращаясь из помещения в тот коридор, по которому они сюда пришли.
-Может, вернемся назад? – тихо спросил Босс у Арины.
Она изучающе на него посмотрела и отрицательно покачала головой, направляясь вслед за Сережей. Она верила, что их проводник отлично здесь ориентируется, и причин для бегства у нее нет.
-Идемте, тут еще немного вперед, и мы окажемся в центральном зале, – говорил Сережа с особенным придыханием, словно речь шла не о сером пустом помещении, которых они уже увидели с десяток, а, как минимум, о «янтарной комнате», и то и дело оглядывался, как будто боялся, что за ним никто не идет. – А из него уже можем вернуться назад либо тем же путем, либо по параллельному коридору.
Через несколько десятков метров коридор привел их в какое-то помещеньице. Ребята вошли и растерянно осмотрелись по сторонам: оно было маленьким и узким, с одним входом, и никак не тянуло на громкое звание центрального зала, а походило скорее на кладовку. Сережа растерянно уткнулся носом в схему.
-Не, пора разворачиваться, – угрюмо процедил Босс. – Мало того, что тут холодно, так еще и Серый ничего не смыслит в этом форте.
Рома, который вошел последним и до этого момента топтался возле выхода, вдруг подскочил к Сереже и заснял его на свой фотоаппарат, на секунду ослепив всех вспышкой.
-Исторический кадр! «Севший в лужу проводник пытается разобраться с картой», – злорадно прокомментировал он.
-Рома, это уже не смешно, – тихо сказала Арина, нервно поеживаясь.
-Арина, не отчаивайся! – бодро поддержал ее Федот. – Слава богу, что мы не успели далеко уйти, значит, и назад вернемся быстро.
Его пламенная речь показалась вдвойне неубедительной. Тем более, сам он совсем недавно заявил, что уже заблудился в хитросплетениях подземных галерей.
-Наверное, пока не поздно, нам, и правда, нужно возвращаться? – Арина обвела остальных взволнованным взглядом. – Идем?
Они стояли в маленьком тупиковом помещении, растерянно глядя друг на друга, и молчали. Создавалось впечатление, это странное Аринино замечание – «пока не поздно» – заставило каждого задуматься о чем-то и медлить с ответом.
Внезапно ребята услышали грохот, раздавшийся где-то совсем близко, казалось, – прямо над ними или у них за спинами. Босс первым среагировал и, отпихнув тех, кто стоял с ним рядом, бросился к выходу – к единственному пути к спасению. От его толчка фонарик выпал из Сережиной руки и, ударившись о пол, погас, наступила тьма. Остальные в ужасе закричали и на ощупь рванули туда же, за Боссом. Последней из помещения выскочила Арина, дрожащими руками включив подсветку телефона. Ребята не стали далеко убегать и стояли в узком коридорчике, уже достав телефоны для освещения. Их лица были растерянными, взволнованными. Эхо, рожденное грохотом и их криками, угасло, и вокруг стало так же тихо – мертвенно-тихо, – как и раньше. Словно ничего и не произошло.
-Что это было? – пробормотал Федот, прерывисто дыша. – Такое впечатление, что от этого форта отвалилась половина. Хорошо еще, что где-то в стороне от нас…
-Права Арина, валить отсюда надо, и поскорее, – буркнул Рома, укоризненно посмотрев на Сережу, – виновника всех злоключений.
Сережа малодушно отвел взгляд и молча направился в тупик, из которого они только что в панике выскочили, выставив руки вперед, чтобы ни обо что не удариться.
-Ты за фонариком? – догадалась Арина. – Давай я тебе посвечу, – она направила экран телефона вперед.
-Да, спасибо, – отчего-то смутился Сережа.
Вдвоем они вернулись в тесное помещение, которое еще более усиливало ощущение обреченности. Сережа поднял с пола фонарик, несколько раз щелкнул кнопкой – он не работал.
-Разбился, – с сожалением промолвил он. – Все почему-то пошло не так. Со мной никогда такого не было…
Арина проворно сняла рюкзак, вынула из его кармана свой фонарик, включила и протянула его Сереже.
-Держи!
Сережа посмотрел на нее с благодарностью и бережно взял фонарик с ее ладони.
-Спасибо, Арина.
Она помолчала, потом тихонько произнесла скороговоркой:
-Сережа, не переживай. Все хорошо. Главное побыстрее выйти отсюда – и все! Уже завтра они забудут обо всех неудачах.
-Спасибо! – смущенно пробормотал он. – Твоя поддержка очень… очень важна для меня.
-Идем.
Они вернулись к ребятам, освещая себе путь фонариком Арины. Рома с Федотом все еще обсуждали, что это был за звук, и сошлись на том, что, скорее всего, в одной из дальних галерей форта, несмотря на Сережины уверения в надежности столетних конструкций, рухнул каменный свод.
Арина взглянула на Босса, который стоял в стороне от ребят и как будто весь вжался в стену. От этого его плотная и коренастая фигура стала казаться еще более прямоугольной. Она вдруг вспомнила, как трусливо и позорно он первым рванул на выход, распихивая друзей и мешая выбежать им, разбив Сережин фонарик… А если бы у нее с собой не было фонарика? Им пришлось бы теперь двигаться в полумраке, ведь экраны телефонов не давали такого яркого света. А если бы обвал произошел в том помещении, где все они стояли? Тогда спасся бы один Босс, выскочивший самым первым, а все остальные, включая ее саму, погибли. Арина отвернулась, чтобы больше не видеть его.
Почему она только сейчас заметила, какая некрасивая, приземистая у него фигура?..

4
-Итак, куда нам теперь податься? – обращаясь, в первую очередь, к вернувшемуся Сереже, сурово спросил Федот.
-Назад – куда же еще, – решительно выпалил Рома. – Веди, учитель!
Сережа, который был награжден этим ироничным званием, снова зашуршал схемой.
-Ну, началось, – протянул Босс раздраженно, наблюдая, как Сережа, волнуясь и неловко сжимая фонарик одной рукой, другой вертит помятый листок и отчаянно пытается что-то в нем найти. – Он снова не знает, куда нам идти.
-Но мы же можем вернуться по нитке, правильно? – вдруг воскликнула Арина. – Нам же больше не нужна схема, у нас же есть нитка!
-Арина, ты гений! – с чувством похвалил ее Рома, вытащил у Сережи из кармана зеленый клубок и, светя телефоном, смело направился туда, откуда тянулась веревка.
-Рома, постой! Держи фонарь! – всполошился Сережа и тут же помчался его догонять. – Иначе можешь споткнуться либо не заметить ступени вниз. Подсветки тут недостаточно.
Рома обернулся, внимательно посмотрел на Сережу со смешанным выражением презрения и благодарности в глазах. Благодарность в итоге перевесила, и Рома миролюбиво пробормотал:
-Ну, лады, иди с фонарем вперед, мать Тереза ты наша.
-Почему мать Тереза? Это, скорее, Данко, – с неожиданным глубокомыслием возразил Федот.
Так они миновали несколько коридоров и помещений, по которым проходили совсем недавно, – Сережа с фонарем, Рома с мотком веревки, а за ними – притихшие Федот, Босс и Арина. Двигались молча – казалось, каждый погрузился в размышления, далеко не приятные. Арине было грустно, что экспедиция, которая поначалу казалась такой увлекательной и необычной, которая подарила ей столько новых и ярких впечатлений, заканчивается так нелепо – спешным возвращением путешественников, не разобравшихся с планом форта и напуганных обвалом, на поверхность. Выходит, они обошли всего несколько помещений и коридоров (хотя и там встретили так много интересного!), а большая часть форта так навсегда и останется не обследованной ими… Хотя, вдруг подумалось ей, остальные ребята, кроме Сережи, едва ли сожалеют об этом. А вот Сережа теперь заречется приглашать их на подобные вылазки – зачем ему эта обуза в виде то хихикающих и галдящих, то ворчащих, то паникующих оболтусов?.. Ей стало жаль его. Хотел сделать друзьям доброе дело – а те загубили все его начинание. Она была уверена, что и со схемой не было никакой путаницы – если бы ему не мешали постоянными вопросами и подколками, Сережа уже давно сориентировался бы и в два счета разобрался с расположением подземных помещений.
-Слушай, Серега, а мог этот форт взорваться? – вдруг спросил Федот.
-В каком смысле? – Сережа озадаченно обернулся к нему, но тут же получил ощутимый толчок в плечо от Ромы:
-Под ноги смотри! Сам же говорил, что тут надо быть внимательным.
Не оценив этой неожиданной заботы, Сережа, тем не менее, перестал вертеть головой, и только повторил незримому Федоту, который шел за его спиной:
-Что значит – мог взорваться?
-Ну, когда этот грохот был – это не мог быть взрыв? – сказал Федот настороженно. – Ты ж говорил, что тут могли остаться боеприпасы.
-Но совсем не в тех количествах, которые могут вызвать мощный взрыв, – деловито возразил Сережа, поняв, наконец, о чем ему толкуют. – Так, военные могли забыть пару ящиков каких-нибудь гранат, не более. Этого мало, чтобы взорвать весь форт или хотя бы часть его помещений.
-Но я слышал, что какой-то форт, вроде, так взорвался, случайно, – не унимался Федот. – Из-за оставшихся боеприпасов.
-Наверно, ты имеешь в виду «Павел Первый»? – мигом оживился Сережа, почуяв повод для очередного сольного выступления, и чуть было не обернулся, но демонстративное Ромино покашливание тот час же заставило его передумать. – Да, когда-то «Павел» был гигантом, а теперь по глупости превратился в одну небольшую лестничную башню, стоящую в руинах…
-То есть, он все-таки взорвался? – упавшим голосом уточнил Федот.
-Да-да, как раз взрыв его и уничтожил, вскоре после революции, – с готовностью подхватил Сережа, которого наличие внимания к его рассказу всегда стимулировало говорить еще больше и торопливее. – Но вот как именно все произошло – тайна, покрытая мраком. Точнее, ясно одно – что в этом поучаствовала «Аврора».
-Та самая? – поразилась Арина.
-Та самая, которая дезертировала во время Цусимской битвы и залп которой стал сигналом к захвату Зимнего… Очень символично, не правда ли? – Сережа сделал эффектную паузу, а потом затараторил пуще прежнего: – По одной версии, «Аврора» стояла на рейде в заливе, и ее матросы решили погулять и развлечься на форте «Павел». А там был устроен склад мин. Для забавы они подожгли мину, из-за чего начали взрываться тонны хранившихся на форте боеприпасов. И – вуаля, грандиозное сооружение, возведенное посреди залива силами тысяч людей, превратилось в груду развалин. А вот согласно второму предположению взрывы начались еще до высадки матросов «Авроры» на форте, и устроили их какие-то другие разгильдяи. Но сам я склоняюсь, конечно, к первой версии. Ясное дело, в советское время «символ революции» выгораживали, как могли. Но факты, факты говорят о другом! – С азартным блеском в глазах Сережа даже изловчился обернуться к товарищам, шедшим позади, но, не найдя поддержки среди слушателей, тут же сник и апатично добавил: –Хотя, по большому счету, какая разница, по чьей вине этот красавец представляет сейчас очень грустное зрелище… Но если говорить о самом взрыве – «Павел» был действующим складом боеприпасов, он был забит ими снизу доверху, поэтому такое произошло. А с «Николая» все вывезли, здесь такой взрыв невозможен в принципе. Тут нечему взрываться.
Услышав это, Федот заметно повеселел. Судя по всему, после недавнего таинственного грохота он всерьез опасался перспективы взлететь на воздух.
Внезапно Рома остановился, так что уныло плетущийся за ним Босс чуть не уткнулся носом в его спину. Сережа направил луч фонаря на Ромины руки. В его ладони лежал зеленый моток, отобранный у Сережи, который он постепенно сматывал и из которого свисал оборванный край веревки.
-Че такое? – спросил Босс лениво.
-Наша веревка оборвана, вот че такое, – поворачиваясь к нему, Рома показал болтавшийся в воздухе конец. –Мы шли по ней, шли… А теперь фиг знает, как нам идти дальше.
-Надо найти второй конец и вернуться по нему, – не растерялась Арина. – Если веревка оборвалась здесь, значит, второй конец лежит где-то рядом.
Они дружно начали шарить по полу, светя телефонами и единственным оставшимся фонариком, но никакой другой веревки, помимо той, которая была в руках у Ромы, не нашли.
-Чертовщина, – взволнованно воскликнул Сережа. – Почему все так? Все назло? Раньше со мной такого никогда, никогда не случалось!
В его словах сквозило отчаяние, резко контрастировавшее с радостью, которой еще так недавно светились все его черты. Казалось, он слишком близко к сердцу принимал все происходящие злоключения. Однако остальных участников похода, мягко говоря, мало волновали Сережины душевные терзания.
-Далась тебе эта веревка! – раздраженно рявкнул на него Рома.
-Да, и правда, зачем она нам? – вдруг поддержала его Арина, которая обычно не очень-то жаловала Рому. – Раз веревка оборвалась здесь, значит, мы шли по этому коридору. А коридор прямой, и он все равно выведет нас к выходу.
Сережа сокрушенно покачал головой, но говорить ничего не стал. Рома сунул моток уже не нужной веревки в карман. Ребята медленно двинулись дальше.
Вскоре выяснилось, что коридор не был прямым. На ближайшем разветвлении Рома уверенно сказал, что им – налево, и все пошли туда. На следующем уже возникли сомнения, но Сережа настаивал на правом повороте, и его послушались. А когда ребята дошли до просторного зала с высокими сводами, от которого серые узкие коридоры, похожие на тоннели метро, отходили в три стороны, их охватило отчаяние.
-Мы никогда не выберемся отсюда, – вдруг прошептала Арина, опускаясь на корточки. – Мы здесь не шли.
-А мне кажется, что шли, – не согласился Сережа.
-Здесь нет наших следов, – тихо отозвалась Арина. Видимо, она села на пол как раз в их поисках.
-А мы разве следы оставляем? Неужели кто-то уже во что-то влез? – попытался отшутиться Рома и даже, задрав ногу, принялся изучать подошву на своих ядовито-салатовых кроссовках.
-Мы здесь не шли, потому что тут нет второго куска нашей веревки, – заметил Федот, вопреки обыкновению не поддержавший Роминой шутки. – Мы где-то не туда свернули.
-Но второй части веревки не было нигде, ни на одном повороте! – не согласился Сережа.
-Вот это и пугает. Если веревка случайно оборвалась, то два ее обрывка должны были лежать рядом, – глухо сказала Арина.
-Не обязательно, – тут же отозвался Сережа. – Если веревка оборвалась, а мы все шагали и шагали вперед, то тот конец, который заканчивался клубком, мог тянуться за нами, а оборванный так и оставался лежать на полу. И в итоге получилось, что расстояние между двумя оборванными концами стало очень большим, вот мы и не смогли отыскать второй кусок веревки.
Сережа снова был на редкость бодр и оптимистичен, и на некоторое время лишил остальных ребят дара речи своим убедительным и правдоподобным выступлением. До чего же быстро положительный взгляд на мир поборол в нем недавнее отчаяние!
-Может, надо глянуть на веревку? – наконец, предложил Босс. – Ром, она же у тебя осталась? Давай посмотрим, какой там конец – оборванный? Или, может, кем-то обрезанный?
Он подошел к Роме, рассчитывая, что тот выполнит его просьбу. Но не тут-то было – Роман просто поднял его на смех:
-Босс, ты что, сменил имя? И тебя надо звать теперь Шерлоком Босановым, который раскрывает все преступления, даже те, которых не было? Что за параноидальные идеи лезут тебе в голову?
Эта тирада смутила Босса, и он скромно удалился в сторонку, хотя обычно редко шел на попятный. Рома почувствовал, что в глазах остальных он с легкостью вышел победителем из этого, пусть и пустячного, противостояния, и на его лице появилось самодовольное выражение, очень испортившее его миловидные черты.
-Странный форт, – промолвила Арина в задумчивости, – то в нем что-то с грохотом обваливается, но самого разрушения не видно, то веревка обрывается – но второго ее конца нет.
-Ага, а еще он схеме не соответствует, – угрюмо поддакнул Федот.
-Не беда, сейчас мы из него выберемся, – отмахнулся от них Сережа и энергично зашагал вперед, оставив без внимания коридоры, отходящие влево и вправо.
-У него какой-то всплеск активности, – понизив голос, прокомментировал Сережино поведение Рома. – Не нравится мне это.
-Да, мы капитально протупили, когда согласились пойти с ним в эти развалины, – согласился Босс.
-Ребята, ну вы идете? – обернувшись, прикрикнул Сережа. – Вот сейчас выйдем наружу, и устроим небольшой пикничок, так что имеет смысл поторопиться.
Обещание скорого обеда взбодрило уже порядком проголодавшуюся компанию, и друзья с удвоенным энтузиазмом помчались догонять Сережу.
-Только будьте осторожны, – то и дело наставлял он. – Смотрите под ноги!
Они торопливо шагали с единственной мыслью – поскорее выбраться отсюда, поскорее увидеть солнце, небо, услышать шум залива и жужжание шмелей. Казалось, даже Сереже пребывание на форте не доставляло уже никакого удовольствия, и он убегал из него так же стремительно, как и остальные. Общее настроение, то паническое, то отчаянное, передалось и ему. А Арина с удивлением наблюдала за ним и думала – неужели все предыдущие Сережины походы, в которых они не участвовали, были так же бездарно организованы? Он рассказывал, как бродил по галереям заброшенных фортов, как добирался к ним по льду зимой, как ночевал в подземелье в спальном мешке… Все это звучало интересно и даже романтично, и во время таких рассказов Сережа всегда представлялся ей эдаким мужественным и ловким смельчаком, который в одиночку отправляется в непредсказуемое путешествие и с легкостью справляется с любыми неприятностями. А, получается, он мог и раньше часами бродить по кругу, заблудившись или запутавшись в схеме, или оборвать и потерять путеводную нить, которая должна была вывести его на поверхность… Или, все-таки, такая незадача произошла с ним впервые?
А еще ей не давал покоя Босс, точнее – его эгоистичный поступок. Как он мог так трусливо броситься наутек, мешая спасаться остальным, едва только услышал грохот обрушения? Почему же она раньше не догадывалась, что этот человек думает только о себе, а на других ему плевать?.. Арина вспомнила, как они познакомились. Это было прошлой осенью. Точнее, впервые встретились-то они намного раньше, когда поступили в один институт, но до этого никогда толком не общались, только виделись на лекциях, на которых собирался весь поток. Тогда Арина, как обычно, ехала в институт на метро. Настроение у нее, как и у многих питерцев с тонко устроенным внутренним миром, неприлично сильно зависит от погоды, поэтому в тот серый дождливый день она была подавлена и меланхолична. Хорошо еще, что ехать надо было ко второй паре, и в транспорте было попросторнее, чем в час пик. Можно было спокойно пройти в середину вагона, уцепиться за поручень и бездумно уставиться на свой силуэт, отражающийся в стекле на фоне черного тоннеля.
На одной из станций у ее отражения появился сосед – плечистый плотный парень, который был не намного выше ее. Арине показалось, что это ее сокурсник, и она непроизвольно повернула к нему голову. Да, это был Босс. Он тоже узнал ее и кивнул в знак приветствия – поезд как раз набирал ход, и говорить что-либо в таком шуме было бы затруднительно. Она ответила ему тем же – и продолжила созерцание, теперь уже двух темных силуэтов, в стекле. Сегодня она была совершенно не расположена к общению, тем более, с едва знакомым человеком.
-Ты далеко живешь? Долго до универа добираешься? – спросил Босс, когда они вышли из вагона на нужной станции.
Поскольку его вопросы были конкретными и формальными, ни к чему не обязывающими, Арина отвечала с готовностью и очень обстоятельно. Механически передавала ему информацию. Пока они шли по платформе, он поинтересовался, питерская она или приезжая, живет с родителями или снимает квартиру и где думает проходить практику. Позже она поняла, что такая разговорчивость была не свойственна Боссу. Но тогда решила, что парню просто скучно по дороге на занятия, вот он и пользуется случайной возможностью поболтать хоть с кем-то, то есть – с ней.
Но на эскалаторе он задал вопрос уже совсем другого толка:
-Арина, ну что, куда теперь отправимся?
Она вздрогнула, услышав от него обращение по имени: ей почему-то казалось, что он не знает, как ее зовут. И тут же выпалила:
-Как куда? Лекция через пятнадцать минут.
Босс скривился, и в его голосе зазвучала досада:
-Я думал, может, лучше в кафе сходим?
Арина опешила от такого оборота событий, но уверенно повторила:
-Лекция. Не могу.
-Тогда, может, в кино?
Они стояли на эскалаторе рядом, и Босс смотрел на нее серьезно, не улыбаясь. Она еще больше смешалась, отвела взгляд. Вот уж никак не ожидала, отправляясь сегодня в институт в хмуром осеннем настроении, что по пути ее будут атаковать подобными предложениями. Причем – кто? Человек, с которым она столько времени проучилась, не перекинувшись даже парой слов.
-Нет. Я иду на лекцию, - сказала Арина твердо. Но Босс оказался настырным:
-Лекцию можно у Серого переписать. Отличный парень, у него конспекты лучше, чем у самих преподов. Он их почти никому не дает, жидится. Но мне – всегда пожалуйста. Так ты как?
-Я уже сказала – нет.
Ее начала раздражать эта настойчивость и так неожиданно обрушившийся на нее интерес со стороны Босса. Он, кажется, это понял и свои поползновения прекратил.
На улице шел все тот же заунывный дождь. Арина раскрыла зонт. У Босса его, видимо, не было, и он, выходя из вестибюля, поежился и поднял воротник куртки, капюшона у которой тоже не наблюдалось. Несмотря на неприятный осадок, оставшийся после разговора на эскалаторе, Арине стало жаль парня, который мокнет под холодными косыми струями.
-Держи, - она подняла свой зонт над ними обоими.
-Спасибо! – Босс тут же схватился за ручку зонта, подошел к Арине ближе и взял ее под руку. – Это чтоб меньше мокнуть, - сквозь зубы пояснил он.
Арина хотела выбраться, но Босс прижался к ней крепче. Она почувствовала силу и уверенность его руки и как-то сразу подчинилась, не решилась сопротивляться. Его решительность и напор обезоружили и даже восхитили Арину. Тем более, он правильно сказал, – чем ближе они были друг к другу, тем надежнее скрывались под зонтом от неприятного дождя. Спорить с этим было глупо. Через мгновенье они уже шагали в ногу – причем, Арина так и не поняла: это он так быстро наловчился соответствовать ее походке, или она сама подстроилась под него?
-В Питере очень опрометчиво не носить с собой зонтик, - осторожно косясь на Босса, заметила она, но не с укоризной, а миролюбиво.
-Это да. Но не люблю я его таскать. Он тяжелый.
Арина впервые за это утро улыбнулась – его мощное предплечье, которое она чувствовала через тонкую куртку, говорило о том, что Боссу не составляет труда поднимать и куда более тяжелые предметы.
Когда они проходили мимо булочной, Босс еще раз уточнил:
-Ну что, Арин, лекция? Или, может, все-таки?.. – он многозначительно кивнул на витрину, украшенную пластмассовыми пирожными и тортами.
-Давай в другой раз, - уже совсем неуверенно возразила она.
-Арина, ловлю тебя на слове.
Несмотря на то, что ливень усиливался, и небо темнело все больше, Аринино настроение стало резко улучшаться. Все-таки, шагать под дождем в одиночку и из последних сил балансировать громоздким зонтом, с трудом уворачиваясь от налетающих порывов ветра, – это одно, а неторопливо идти под руку с плечистым молодым человеком, который уверенно несет над тобой зонт и закрывает тебя от любой непогоды, да еще и делает тебе такие многообещающие предложения, – совсем другое. Ей вдруг стало так приятно, так хорошо, что она прикрыла глаза – чтобы, открыв их, снова увидеть Босса рядом и понять, что это не сон. К несчастью, именно в этот момент у них на пути оказалась глубокая лужа, в которую Арина вступила, зачерпнув воду туфлей.
-А, как мерзко! – не сдержавшись, воскликнула она. – Я промочила ноги.
Она жалобно взглянула на Босса, в глубине души ожидая от него утешений. Но тот на редкость невежливо буркнул:
-Сама виновата. Могла б сейчас сидеть в тепле с чашечкой кофе, а не по лужам гасать. Тогда б и туфли были сухими.
Арина опешила от такой бессердечной реакции, капризно надула губы и… вдруг рассмеялась. А ведь он просто шутит! И он опять прав. Он предлагал сделать, как лучше. А она отказалась. Так что – пожалуйста, теперь наслаждайся мокрыми ногами. Ей определенно начинал нравится этот мужественный молодой человек, который всегда говорил по делу и которому Арина явно была небезразлична. Теперь уже Арине самой хотелось задавать ему вопросы:
-А ты что, часто прогуливаешь пары?
-Нечасто, но бывает. Если мы с компанией решаем сходить в место покруче, чем универ.
-С компанией?
-Ну да. Может, ты замечала, что обычно мы тусуемся с Ромкой и Федотом. Это и есть наша компания. Ну, еще Серого иногда берем, чтобы он совсем не закис.
Да, она часто видела этих ребят вместе. Со стороны казалось, что Босс у них был главным, а остальные играли второстепенные роли. Но близко она не была знакома ни с кем из них.
-Знаешь, я вообще отлично устроился, - между тем доверительно сообщил ей Босс. – У меня компания, что надо. Ромка – богатенький Буратино, у него тачка и куча денег и идей, где можно повеселиться. Падаешь ему на хвост – и у тебя нет проблем с программой на вечер или выходные! Федот – простой паренек, недалекий, но зато отзывчивый, всегда встанет на мою сторону, всегда выгородит и поможет. А Серый – зануда, но зато у него такой умище, не голова – а библиотека! С таким на парах никогда не пропадешь. Короче, видишь, как у меня все налажено? По первому разряду!
Арина улыбнулась – она оценила его тонкую шутку. Ей показалось это остроумным – вот так иронично описывать своих друзей, якобы оценивая их исключительно с практической, меркантильной стороны.
-И в этой идеальной компании мне не хватает только девчонки – и тогда все будет вообще зашибись! – закончил Босс вроде бы и с намеком, но без улыбки или особенного многозначительного взгляда. Как будто просто, по-дружески, делился с ней своими размышлениями.
Она ничего не ответила, задумчиво осматриваясь по сторонам. Но четко запоминала его слова и интонации и все крепче держалась за его сильную надежную руку. Когда они вместе подходили к институту, курившие у входа сокурсники с удивлением отметили этот новый неожиданный альянс…
И только сейчас Арина поняла: а Босс-то совсем не шутил. Такое циничное отношение к друзьям было у него на самом деле. Да и к ней – тоже. Ему нужен был состоятельный дружок, чтобы меньше тратиться на развлечения, – он подобрал себе Рому. Ему нужна была девчонка – он случайно встретил в метро Арину и принялся деликатно ухаживать за ней. Если бы она оказалась менее сговорчивой, – он подыскал бы другую. Ведь ему не была нужна именно Арина, ему просто нужна была «девчонка», чтобы, наконец, поставить галочку и возле этого пункта своего послужного списка. В день их знакомства ее поразила его решимость и настойчивость, и она подумала, что Босс давно присматривался к ней, и благодаря случайной встрече в транспорте начал активно действовать. А Босс честно и открыто сразу ей сказал, что ему нужна «девчонка», а не она, вот только Арина, растаяв и потеряв голову, совершенно не обратила на это внимания.
Когда на форте он почувствовал угрозу своей жизни – то первым бросился спасаться, в то время как остальные еще даже не сообразили, что происходит. Ведь ему было плевать на «девчонку», «богатого дружка», «заучку, который помогает на парах», и «глупого отзывчивого паренька». Случись что – он быстро подыщет новых кандидатов на эти роли, и у него снова будет «идеальная» и такая удобная компания, тешащая его самолюбие. Поэтому о них он в ту минуту не думал, а думал только о себе. Как и всегда, во всем – он думал только о себе.
Как жаль, что Арина так поздно это заметила…
Один из коридоров внезапно привел друзей в идеально круглую шахту, на бетонных стенах которой, покрытых зеленым грибком, кое-где сохранились ржавые скобы. Запрокинув голову, ребята поняли, что шахта тянется далеко вверх на несколько метров, а на самом верху ее закрывает черный круг с яркой белой полоской посередине.
-Ух ты, прикольное местечко! – выдохнул Федот, с восхищением оглядывая этот внушительный вертикальный тоннель. – Какой-то колодец.
-Ага, для гигантского ведра, – гоготнул Рома.
-Наверное, это шахта для ракеты, – задумчиво предположил Босс, решив изобразить из себя знатока.
-Да тут понадобятся космические ракеты для такой шахты, – не согласился Сережа, но почему-то так и не сказал, для чего предназначалась эта часть подземелья на самом деле. Неужели не знал?
Арина тревожно всматривалась вверх, в темноту, в странную белую полоску, так ярко выделяющуюся в темноте и такую манящую.
-Сережа, а что это? – прошептала она.
-Где?
-Вон там. Что за полоса?
Сережа улыбнулся, про себя подивившись ее недогадливости:
-Арина, это солнечный свет.
-Свет?
-Ну да! Отверстие шахты с двух сторон закрыто полукруглыми створками, видишь, темными такими? А в промежуток между ними просачивается солнечный свет.
-Свет… – повторила Арина, как завороженная. – То есть, нам нужно попасть туда? Нужно преодолеть всего лишь это расстояние – и мы снова увидим солнце?
-Ага, все верно. Так что – на старт! Внимание! Марш по вертикальной поверхности вверх! – гаркнул над ее головой Рома.
Федот с готовностью его поддержал:
-Да тут даже железяки кое-где есть, чтоб удобней было карабкаться. Так что, Арин, – прошу! Тебя подсадить?
Арина обиженно взглянула на неунывающих дружков, и снова запрокинула голову. Все огромное небо, все залитое светом пространство, заполненное волнами, травами, деревьями, которое она всего несколько часов назад видела на поверхности, сейчас превратились для нее в узкую белую полоску над бетонным колодцем, на дне которого она стояла. Все это казалось таким близким – и таким далеким! Она понимала, что преодолеть эти несколько десятков метров вверх невозможно, нужно искать другой выход. Солнце и небо, словно дразня, лишь поманили ее этой маленькой полоской света, и скоро снова надолго скроются за толстыми бетонными сводами подземного склепа…
Но даже несмотря на это, Арине отчего-то не хотелось уходить из этой шахты, в которой она смогла увидеть солнце, и ребятам пришлось чуть ли не силой вытолкнуть ее в темный коридор.
-А для чего здесь эта шахта? – спросила Арина, нетерпеливо потянув Сережу за рукав и заставив его остановиться. – Судя по ширине, из нее, конечно, вряд ли стреляли какими-то ракетами – уж очень она большая. Но эти створки сверху… И правда похоже на какой-то пусковой аппарат.
-Может, по ней поднимали боеприпасы на поверхность, – предположил Сережа. – На этих железяках были натянуты цепи, и с их помощью доставляли корзины со снарядами. Снаряды-то хранили здесь, под землей, а орудия стояли наверху. Не на себе же было их носить через все коридоры на выход! На «Константине» я видел похожий механизм, в нем как раз и цепи сохранились.
-То есть, это что-то наподобие грузового лифта? – улыбнулась Арина. – Здорово придумано!
-Серегой только что, – с ехидным выражением лица подхватил Рома, который не пропускал ни малейшего повода блеснуть остроумием.
-Ладно, ладно, ребятишки, хорош болтать! – конструктивно предложил Федот. – Никаких остановок! Вперед и только вперед!
Воодушевленные этим призывом, который поступил, правда, от не внушающего доверия человека, друзья продолжили путь по бесконечному каменному лабиринту.
-Осталось совсем чуть-чуть, – на ходу приговаривал Сережа. – Еще два поворота, если я не ошибаюсь.
-Но ты, ясен пень, ошибаешься, – в тон ему мурлыкал Рома.
Складывалось впечатление, что его забавляет сложившаяся ситуация, которую Арина, например, уже считала близкой к отчаянной.
-Так, один поворот, второй… – невозмутимо отсчитывал Сережа.
Вдруг он резко остановился – точно так же, как Рома, когда обнаружил, что веревка оборвана. Перед ним возвышался завал – огромные куски бетона и кирпичи, погнутые ржавые балки и доски, рухнувшие, видимо, из пролома в своде, заполняли все пространство узкого коридора, делая невозможным продвижение вперед. Луч Сережиного фонаря растерянно метался по этому хаотичному нагромождению, как будто все еще надеясь найти в нем не замеченную сразу лазейку. Но прохода не было.
-Так вот что грохотало тогда… – горько произнесла Арина, подойдя к завалу, и замолчала. Ей снова вспомнилось, как быстро Босс первым выскочил в коридор, чуть ли не головам всех остальных…
-Да, выходит, обвалилась именно та галерея, по которой мы сюда вошли, – с грустью в голосе сказал Федот и вдруг задорно добавил: – Хорошо хоть, что она не обвалилась, когда мы по ней шли, и на том спасибо!
Сережа деловито пощупал бетонные глыбы, доски. Рома презрительно за ним наблюдал, приговаривая в полголоса:
-Щас камешек вынет – и вся эта куча на нас завалится. Вот будет потеха.
-Не думаю, что этот обвал произошел только что, – наконец, со знанием дела отозвался Сережа, оборачиваясь к остальным. – Такое впечатление, что все это лежит здесь давно. Вон, глядите, как камень вдавился в доску. А здесь уже успела вырасти плесень… Этому обвалу уже не один год.
-Значит, мы сбились с пути, и это не тот коридор, по которому мы входили в форт, – со вздохом заключила Арина.
-Да, наверное, на предыдущей развилке нужно было поворачивать в сторону, а не идти прямо, – легко согласился Сережа.
Понурые и уставшие, они развернулись и пошли назад. На ближайшем перекрестке подземных путей свернули вправо, прошли еще несколько помещений и галерей, опять свернули направо. Серые, черные, коричневатые стены бесконечно тянулись друг за другом, переходили одна в другую и никак не хотели заканчиваться. Сережа смотрел в схему, уверенно вел всю пятерку, но впереди их ждало совсем не то, что он обещал, поэтому гнетущее ощущение западни только усиливалось.
-Стоп, нам нужно остановиться и все осмыслить, – вдруг сказал Рома. – Мы тут бегаем без толку и только тратим силы. Нам нужен привал.
Предложение оказалось здравым, и было странно, что оно поступило именно от Ромы – наименее сознательного участника экспедиции. Видимо, Сережа тоже об этом подумал, поэтому тут же суетливо принялся за обустройство места для отдыха, словно чтобы реабилитироваться за такую недогадливость:
-Ребят, у кого есть какая лишняя одежда в рюкзаках – бросайте тут, у стены. На нее можно будет сесть и отдохнуть. Заодно и перекусим – я взял бутерброды, овощи.
На бетонный пол посыпались запасные куртки, свитера и даже зимние лыжные штаны, которые на всякий случай прихватила с собой Арина.
-Ох, хорошо-то как! – прокряхтел Федот, усевшись на ворох одежды и вытянув ноги. Остальные последовали его примеру. – Как мало человеку на форте нужно для того, чтобы почувствовать себя счастливым! Сколько времени хоть? – он посмотрел на телефон. – Ого! Уже пятый час. И пятнадцать процентов батареи.
-У меня еще меньше, – отозвался Босс, тоже посмотрев на свой телефон. – И сети так и нет.
-И у меня мало… – подхватила Арина. – Наверное, из-за постоянного поиска сети так батарея садится.
Рома тоже достал телефон, покачал головой и добавил:
-Да еще ж фоткаем или светим ими все время, разряжаем только.
Не отвлекаясь на подобное изучение телефона, Сережа положил фонарик на пол так, чтобы он освещал их импровизированную лежанку, и принялся быстро вынимать из рюкзака бутерброды с сыром, помидоры и огурцы. Арина положила рядом бутерброды с колбасой, Босс – хлеб и нарезку, Рома – плавленые сырки и шоколадные батончики, а Федот – три пачки чипсов.
-Ну, братва, налетай и не щелкай клювом! – залихватски скомандовал Федот и первым схватил бутерброд.
Два раза приглашать никого не пришлось, и через несколько минут добрая половина выложенных припасов была с аппетитом съедена.
-Вот теперь можно и поразмышлять, – важно изрек Рома, попивая из бутылки холодный чай. Остальные тоже достали воду – после чипсов хотелось пить.– Серый, давай сюда свою схему. Где мы сейчас находимся?
Сережа развернул листок на чьей-то куртке, и все ребята склонились над ним, с интересом разглядывая хитросплетенье четких черных линий. На схеме они выглядели понятно и просто, но на деле, превратившись в толстые холодные стены и заполненные мраком галереи, разрослись в гигантский лабиринт, ориентироваться в котором было нелегко.
-Ну, и где мы? – поторапливал Сережу Рома, который в последнее время все чаще брал инициативу в свои руки.
Тот бессловесно сопел, бегая глазами по схеме.
-По-моему, на этой схеме не все, – осторожно предположил Босс. – Мы тут вон сколько уже разных коридоров прошли, а здесь их только три, и они параллельные, соединяются перемычками, и заблудиться в них нельзя.
Подумав, Арина спросила:
-Сережа, это точно схема этого форта? Ты не мог перепутать?
-Что ты? Нет, конечно, – обиделся Сережа. – Тут и внизу подписано – «Форт Николай Первый», то есть наш, видишь? Просто, наверное, в интернете выложена схема не всех помещений форта, а только незасекреченной части…
-Зашибись! У Сусанина еще и неполная схема! – не сдержался Федот.
-Ты дослушай до конца, – огрызнулся Сережа. – Пусть той части, в которой мы бродили, на схеме нет, но, думаю, мы находимся сейчас тут, – он ткнул пальцем в край листа. – Значит, нам нужно пройти налево, на второй развилке свернуть направо, потом пройти через большой зал и выйти здесь, с противоположной стороны, а потом все время идти прямо, только в конце свернуть направо, и мы выйдем наружу. Согласны?
Сережа поочередно посмотрел на Рому, Федота, Босса; казалось, каждый из них хотел что-то сказать, но первой отозвалась Арина, которая прошептала:
-Тише! Вы слышите?
Ребята затаили дыхание. Вокруг была удивительная, какая-то потусторонняя тишина, не нарушаемая ничем, кроме далекого размеренного звука – звука чьих-то шагов.
Им стало не по себе.
-Кто здесь может бродить? – шепотом спросил Босс. – Может, погасить фонарь, чтоб не выдать себя? Вдруг солдафоны еще не смылись отсюда?
-Это было бы отлично, ведь тогда мы сможем спросить у них дорогу наружу, – обрадовался Сережа.
-Не думаю, что это вояки, – мрачно пробормотал Федот. – Мой дядька точно сказал, что тут никого не осталось.
-Ну, может быть, один какой-то остался? – не сдавалась Арина.
Тут уж подключился Рома:
-Да, конечно, остался один вояка-психопат, который решил не съезжать отсюда вместе со всеми, это именно он и бродит сейчас по коридорам… Рядом с нами... – закончил он замогильным голосом.
Федот хохотнул, но без обычного энтузиазма. Сложившаяся ситуация начала действовать на нервы всем, даже весельчакам.
-Замолчите! По-моему, шагов уже не слышно, – заметил Сережа.
Все умолкли, несколько секунд послушали абсолютную тишину.
-Да, тихо, – согласилась Арина. – Может, в первый раз показалось? – в надежде предположила она.
-Всем пятерым? – ехидно уточнил Рома. – Коллективный глюк? Колитесь, у кого были бутеры с галлюциногенами?
Арина промолчала: она понимала, что ее версия очень маловероятна, но ей так хотелось верить в то, что они находятся на форте одни. Потому что человек, который в одиночку бродит по темным заброшенным коридорам глубоко под землей, кем бы он ни был, внушал ей страх.
-Может, это вода где-то капает с потолка… – жалобно прошептала Арина, сама себе не веря. Закрыв глаза, она еще раз прислушалась. До нее не доносилось ни одного звука. Но, может быть, он, этот странный человек, просто затаился?..
-Слушай, Ромыч, помнишь, ты про психа говорил? – вдруг встрепенулся Федот.
-Про психа-вояку? Тебе понравилась идейка?
-Не-а, про психа, который из дурки сбежал. И где-то тут лазает теперь. Может, его-то мы сейчас и слышали?
Рома хлопнул ладонью по куртке, на которой сидел:
-Точняк! Дело говоришь, Федот. Это он.
-Рома, не мели ерунды, – дрожащим голосом попросила Арина. Она почувствовала, как у нее по спине пробежал холодок.
-Арин, какая ерунда? – обиделся тот. – Я ж рассказывал, что читал сегодня утром новости. Какой-то мужик убил несколько человек, давно уже, года два или три назад, его поймали, хотели посадить – а оказалось, что он с приветом, и его не в тюрьму, а в дурку упрятали. А вот сейчас он смылся оттуда, причем это произошло поблизости отсюда. – Он помолчал и авторитетно добавил: –Ну, посуди сама, куда здесь психу можно податься? В поселках его быстро заметят и сдадут, куда надо, туда он не пойдет. Что ж ему тогда делать? Не по лесу ж бегать! А тут хоть крыша над головой, и посторонних нет. Может, какие-то доски есть, на каких поспать можно…
-Еще и человечинка ходит, – подхватил Федот и скорбно поджал губы.
Арина отпрянула от него, не отводя взгляда от его улыбающейся физиономии. Зачем она согласилась идти сюда? Да еще с такими людьми? Босс при малейшей опасности спешит спасти свою шкуру, Федот с Ромкой запугивают всех и говорят гадости, самодовольно наблюдая, как на них реагирует Арина, а Сережа способен только на то, чтобы бестолково таращиться в схему и наматывать круги по коридорам, ни на метр не приближаясь к выходу… Но кто знал, что веселая прогулка к заливу обернется в этот все более мрачный кошмар?
Видимо, уловив ее настроение, Сережа решил вернуть бразды правления в свои руки:
-Хватит болтать чепуху! Поели, отдохнули – поднимаемся – и в путь! – бодро скомандовал он, натягивая на плечи рюкзак.
Федот глянул на телефон и мрачно констатировал:
-Семнадцать ноль-ноль.
-Ноль-ноль? То есть, пока между нами и маньяком ничья? – оскалился Рома.
Ребята молча поднялись и понуро направились за Сережей. Похоже, уже никто из них не верил, что им скоро удастся выбраться на поверхность.

5
Они пробродили еще часа два, вконец запутавшись и толком не представляя, в какой части форта они вообще находятся. Друзья безо всякого интереса проходили мимо причудливых ржавых конструкций, странных помещений с отверстиями в полу или бетонными пьедесталами у стен, уже не пытаясь угадать их назначение. Сережа периодически вынимал из кармана схему форта, светил в нее фонариком, сопел, прятал схему и радостно восклицал, что они практически у цели, но на четвертый или пятый раз его уже просто перестали слушать. Рома с Федотом то и дело переговаривались о чем-то – и, судя по выражениям их лиц, настроение закадычных приятелей уже не было таким беззаботным, как в начале маршрута. Босс угрюмо молчал. Арина старалась понять, куда же ведет их Сережа, и задавала конкретные вопросы – но он лишь махал перед ее лицом схемой и бормотал в ответ какую-нибудь комбинацию из слов «скоро», «сейчас», «вот-вот», «уже близко» и «совсем чуть-чуть». Интересно, сам-то он как оценивал сложившуюся ситуацию? И верил ли в то, что найдет выход так же быстро, как обещал?..
Несколько раз Арина просила ребят остановиться и чутко вслушивалась в тишину, якобы пытаясь различить звуки с поверхности – шум моря, свист ветра. («Давай-давай, вождь Большое Ухо, послужи-ка нашему гордому племени!» – поддерживал ее благое начинание Рома). На самом деле у нее из головы не выходили эти страшные размеренные шаги, которые они услышали на привале. К счастью, больше до них не доносилось подобных звуков – и Арина, послушав тишину, начинала шагать веселее, все больше убеждаясь, что это просто вода капала откуда-то с потолка, что никого чужого рядом с ними нет…
Но выхода из подземелья, увы, тоже не было.
-Все, Сусанин, с меня хватит! – внезапно взбунтовался Рома, беспардонно хватая Сережу за плечо, чтобы заставить его остановиться. – По-моему, мы просто теряем время и бродим тут, как слепые котята. Мне это надоело!
Сережа растерянно обернулся к нему, в его глазах мелькнул неподдельный испуг.
-Рома, еще два поворота – и все! – уверенно воскликнул он, несмотря на читавшееся в глазах смятение.
-Мы прошли уже двадцать два поворота, – взревел подоспевший Федот, – а воз и ныне там!
-Спокойно, спокойно, не паникуй, – ласково промолвил ему Сережа. – Подержи-ка лучше фонарик, надо свериться со схемой.
Видимо, он был неплохим психологом и заметил, что весь гнев ребят быстро улетучивается, стоит только попросить их совершить небольшое практическое действие. Вот и сейчас Федот устремил на него гневный взгляд, но безропотно покорился – схватил фонарь и направил его Сереже в лицо. Жмурясь от яркого света, тот в уже привычной манере принялся поспешно рыться во внешнем кармане рюкзака, доставая из него смятые полиэтиленовые пакеты, тряпичные перчатки и прочую дребедень.
-Куда же она подевалась? – растерянно пробормотал Сережа, когда достиг дна внушительного кармана.
-Кто? – нахмурился Федот.
-Схема моя… Она же была в рюкзаке…
Рома вмиг оказался рядом с ними и злорадно присвистнул:
-Во, дела! Серый еще и схему посеял!
-Ну да, и чего ты всполошился? – вдруг заступился за Сережу Федот. – Она ж все равно была неправильной.
-Но лучше хоть по какой-нибудь схеме идти, чем вообще без схемы! – не отступал Рома.
-Ромыч, тебе лишь бы придираться! Как по мне – хорошо, что Серега ее посеял, от нее все равно толку не было, и она нас только путала. Там, по-моему, вообще другой форт был нарисован, а не наш.
Сережа слушал этот унизительный для него диалог, не смея ничего пролепетать в свое оправдание, и продолжал суетливо шарить по всем карманам рюкзака и одежды.
-Наверное, в темноте положил мимо кармана, и она упала, – с сожалением отозвался он, когда понял, что все поиски оказались тщетными, и с укоризной добавил: – А никто из вас этого даже не заметил. Как можно быть такими невнимательными?
Конечно, ведь лучшая защита – это нападение.
Арина молча подошла и заглянула в его лицо. Оно было растерянным, подавленным, осунувшимся. После всех недавних событий Сережа уже не производил впечатления эксперта в старинной фортификации, бывалого и храброго путешественника по неизведанным подземельям и надежного проводника в каменных лабиринтах. Весь спланированный им поход оказался таким глупым, таким бестолковым, таким непродуманным!.. Именно из-за него – «знатока фортов» – они заблудились. Именно он не заметил, что торжественно несет клубок, веревка в котором давно оборвана. А теперь он еще и потерял схему, по которой, мягко сказать, неуверенно вел их вот уже несколько часов… Видимо, от усталости Арина даже не нашла в себе сил разозлиться на него за все это – ей просто стало бесконечно его жаль…
Зато Босс высказался по полной программе:
-Слышь, Серый, ты уже достал! – глухо сказал он, недобро прищурив глаза. – То, что ты, как баран, водишь нас наугад, – я уже понял. Но теперь-то ты как собираешься нас выводить из этой дыры, в которую затащил? Когда даже схему посеял? Телефоны не ловят, мы даже спасателей вызвать не можем! Ты об этом подумал, когда собирался сюда?! Может, нужно было как-то их предупредить, чтобы, в случае чего, нас могли быстро тут отыскать?
-Сережа, кстати, ты кому-то говорил, куда мы идем? – тихо спросила Арина, понимая, что в вопросах Босса был смысл.
Вид Сережи, еще более растерянный и жалкий, дал понять, что его ответ будет отрицательным.
Тут же выяснилось, что и дома никто толком не объяснил, куда и как надолго уезжает – просто сказали, что едут с друзьями за город, так что родители вряд ли хватятся их, даже если они не вернутся к вечеру. Раньше вся компания не раз ездила к Роме на дачу на пикник и в итоге оставалась ночевать в просторном загородном доме, к чему все родители стали уже привычными. Может быть, их немного взволнует то, что телефоны у всех отключены, – но вряд ли они из-за этого поднимут панику и бросятся на поиски своих детей. А даже если и бросятся – как смогут догадаться, что искать их нужно не на чьей-то даче, а на берегу залива, в заброшенном форте, на глубине нескольких метров под землей?..
-По-моему, мы качественно влипли, – сокрушенно вздохнул Федот, никогда ранее не отличавшийся подобной категоричностью.
-Да уж, по-другому и не скажешь, – поддержал Босс. – А делать-то что будем?
Сережа беззвучно прошептал что-то, но его никто не услышал.
-Так, предлагаю опять организовать привал, – властно скомандовал Рома, отодвигая Сережу в сторону и выходя в центр столпившихся полукругом ребят. – Нам уже некуда, да и незачем спешить. Зато нужно оценить запасы продовольствия и подумать, как мы сможем вызвать сюда спасателей.
-Спасателей? – эхом переспросила Арина.
-А ты все еще надеешься, что мы сможем отсюда выйти сами? – с горькой усмешкой воскликнул Рома. – Брось, уже ясно, что сами мы не найдем выхода. Сколько сейчас времени?
-Девятнадцать – двадцать, – отозвался Федот. – О-па, и на этом радостном известии мой телефон благополучно сдох!
Рома приказал опять сбросить теплую одежду на пол, и все беспрекословно ему повиновались. Казалось, у заблудившегося отряда появился новый, более знающий и внушающий доверие предводитель, которого хотелось слушаться и которому хотелось верить.
-Итак, для начала нужно обобщить, что мы имеем на этот момент, – рассудительно начал Рома, когда ребята уселись на куртки. – Время – почти полвосьмого. А вошли мы сюда часов в двенадцать? Короче, мы тут петляем уже больше семи часов…
-А не скажешь, – задумчиво перебила его Арина.
-Что не скажешь? – не понял Рома.
-Что мы пробыли тут семь часов. Кажется, что намного меньше. Или намного больше. – Она помолчала, глядя мимо ребят. – Помните, когда мы только вошли на территорию, нам показалось… точнее, мне показалось, что в этом месте время остановилось, что его здесь попросту нет, помните? Только вода, шелест ветра, камыша, волн – и все. А времени нет. А здесь, внизу, это ощущение еще больше усугубилось. Может, у нас даже часы уже идут не так, как на поверхности, поэтому на самом деле мы пробыли здесь совсем не семь часов.
Федот, слушая ее, все больше расплывался в ехидной улыбке, и уже хотел было что-то брякнуть, но Босс жестом приказал ему замолчать. Арина этого даже не заметила, погрузившись в свои мысли.
-Короче, что у нас осталось из еды? – настороженно поглядывая на нее, продолжил Рома. – У меня две пачки чипсов и пара батончиков.
-Тоже чипсы, сухарики, – лениво пробурчал Федот, похлопывая рукой по рюкзаку.
-Есть хлеб и нарезка колбасы, – ответил Босс.
-У меня остались бутерброды и печенье, – нехотя отозвалась Арина, постепенно выходя из задумчивости.
-Бутерброды, помидоры, – промямлил Сережа. Он никак не мог прийти в себя после фиаско, которое с ним случилось, и все еще имел потерянный вид.
Рома удовлетворенно потер руки:
-Негусто, но на какое-то время хватит. Вода ж у всех есть? – Ребята кивнули. – Отлично, но все это нам придется экономить. Ведь еще неизвестно, когда мы выберемся из этого чертова форта! Предлагаю сегодня уже не ужинать, чтобы оставить провизию на завтра.
-О, диета! – вставил Федот. – Давно хотел согнать жирок! – он похлопал себя по животу, на котором, вообще-то, не было ничего лишнего.
-Плохо, что мы все соленое понабрали – копчености, чипсы, пить будет охота, а воды – по бутылке на каждого, воду придется особенно экономить, – сокрушенно пробормотал Рома.
Удивительно, как преобразился Роман за последние несколько минут. Он все больше и больше входил в роль мудрого и предусмотрительного руководителя, готового и способного нести ответственность за товарищей, трезво оценивать ситуацию и предсказывать события на два хода вперед. Раньше за ним такие качества не наблюдались, – неужели он так тщательно их скрывал?..
-Теперь о главном, – Рома непроизвольно повысил голос, хотя ребята и так ловили каждое его слово. – Карты у нас нет, и где именно мы находимся, – мы уже не знаем. Идти просто так наобум, наверное, уже нет смысла. Мы просто выбьемся из сил и вконец тут запутаемся. Поэтому предлагаю попробовать вернуться в шахту для ракет, которую мы не так давно нашли, и взобраться по ней наверх. Если не прямо выбраться наружу – то хотя бы вызвать помощь. Раз шахта выходит на поверхность, может, в ней ловят телефоны? Пусть не на самом дне, но вдруг повыше ловят?
-Голова ты, Ромка! – произнес Федот восхищенно. – Что ж мы сразу не додумались глянуть в этой шахте на телефоны? Может, там сеть была!
-Но мы ж тогда еще думали, что быстро найдем выход, – пробурчал Босс. – Точнее, кое-кто все время трепался, что вот-вот нас выведет.
-Ну, не будем все это вспоминать, – великодушно предложил Рома, ведь на Сереже и без таких разговоров лица не было.
-А мой-то телефон уже сел, – напомнил Федот. – С него мы уже точно никуда не дозвонимся.
-Мой работает, – сказал Босс, вертя телефон в руке. – Если что, с него позвоним.
-И мой работает, – подхватила Арина. – Хоть и немного заряда осталось… Ром, ты, действительно, отлично придумал с шахтой! Раз там есть выход на поверхность – там должна быть и связь! Это же гениально!
-Рад стараться! – по-военному бодро рявкнул Рома, искренне польщенный ее похвалой. – Если нам, все-таки, удастся отсюда выбраться, так уж и быть, Арина, чмокнешь меня в щечку за эту новаторскую идею!
Босс как-то недобро засопел, и Рома поспешил сменить тему:
-Меня еще беспокоит то, что у нас только один фонарь. Он же у тебя на батарейках, да? – Арина кивнула. – Эх, знать бы, сколько он еще протянет!..
-Но у меня и свечи есть, – добавила Арина.
-Отлично! Вот что значит сознательный человек! – воскликнул Рома восхищенно. Оказывается, он был еще и галантным, – вот и поспешил тут же отвесить Арине ненавязчивый ответный комплимент, от которого ей стало приятно и немного неловко. – Теперь без света не останемся. Ну а на крайняк во время привала можно разжечь костер – доски тут какие-то попадаются, надо их при случае брать с собой, в рюкзаках-то у нас места хватает. Зато от костра и светло, и тепло будет.
-Ромыч, что ж ты сразу наш поход не планировал? – укоризненно посмотрел на него Федот. – Так все по полкам раскладываешь, как Хейердал… Я в хорошем смысле! – быстро добавил он, заметив, что Рома нахмурился. – Под твоим началом мы б тут не плутали полдня, это точно!
-Ну все, захвалили, восхитились, сейчас автографы начнете брать и цветы дарить! – грубо оборвал его Рома, брезгливо морщась. – В общем, если нет других предложений, кроме как попытаться вызвать помощь из той шахты, можем двинуться прямо сейчас!
Ребята растерянно переглянулись друг с другом. Вот он какой, оказывается, Ромка. Весельчак и пустозвон, но готов взять на себя ответственность за товарищей, способен предложить нестандартный выход из ситуации. И при этом – такая скромность, не терпит справедливых похвал в свой адрес. Казалось, в последние несколько часов они начали знакомиться с ним заново…
Руководимые Романом, друзья поднялись и отправились туда, где, по их мнению, находилась шахта. Пробродили по подземным галереям еще битый час, совсем выбились из сил, но заветного места так и не нашли.
-Не, ну ты подумай, – сокрушался Федот, – тогда она нам даром была не нужна – и встретилась. А тут специально ищем – а ее нет!
-Закон подлости! – печально изрек Рома. Казалось, ему впервые в жизни было так горько и обидно – а все из-за того, что его идею не удается реализовать.
-Но зато, может, мы найдем выход? – слабо усмехнулся Федот. – Тогда выход искали – нашли шахту. Сейчас шахту ищем – бац, а вот он выход!
-Послушайте, мне кажется, нам придется здесь заночевать, – невпопад сказал Сережа без какого-либо сожаления в голосе. Скорее, наоборот, – он воспринимал эту перспективу с радостью.
-Здесь?! – ужаснулась Арина.
Сережа развел руками:
-Другого выхода нет. Сколько сейчас времени?
Арина вынула телефон из кармана и вздохнула:
-Мой сел.
Федот тут же протянул ей руку:
-Добро пожаловать в клуб для тех, кому за… кому заряд батареи приказал долго жить.
Рома неторопливо достал телефон:
-Ну, сейчас пол-одиннадцатого.
-Пол-одиннадцатого? – оживленно переспросил Сережа, словно не веря. – И что вы предлагаете, бродить здесь всю ночь в поисках выхода?
-Но разницы-то тут нет, бродим мы днем или ночью, – резонно заметил Босс. – Все равно темень кругом. Зато быстрее отсюда смоемся.
Но Сережа не прислушался к его вполне логичным доводам и авторитетно заявил:
-Нет, нам всем нужен отдых. Сейчас главное не бегать и не дергаться, а отдохнуть, успокоиться и хладнокровно составить план действий.
-Что ж ты заранее его не составил, планер? – злобно процедил Босс.
-Серый дело говорит, – неожиданно поддержал его Рома. – Мы уже просто от одурения здесь в трех коридорах плутаем. На свежую голову, с новыми силами нам будет проще выбраться наружу.
Арина испуганно взглянула на него:
-Но ночевать здесь… – чуть слышно прошептала она.
-Ну да, здесь, вместе с маньяком, – хохотнул Рома, делая страшные глаза. – А что поделаешь? Не мы одни облюбовали это местечко.
-Рома!
Похоже, Арина не понимала, что он намеренно пугает ее, нагнетая обстановку, и все больше искренне боялась того, о чем так настойчиво напоминал Рома.
-Можем проголосовать, – оставив тему маньяка, предложил Рома. – Кто за ночевку? Серый, ты можешь даже руку не поднимать – я и так вижу, что ты «за».
Несмотря на это замечание, Сережа поднял руку, как и Рома с Федотом. Босс и Арина стояли, не шелохнувшись.
-Трое против двух. Это называется большинство, – расплылся в улыбке Рома и резко подытожил: – Решение принято и обжалованию не подлежит!
-Ариш, может, пойдем отсюда? – тихо спросил Босс. – Не будем тратить время, смываться надо, и скорее! Вдруг опять обвал будет?
Пока он не упомянул про обвал, Арина была готова согласиться с ним. Но сейчас вновь вспомнила, как трусливо повел себя Босс, услышав грохот. Уйти отсюда? С ним? С тем, кто в случае опасности думает только о себе? Нет, уж лучше остаться со всей компанией. Сережу она всегда считала сообразительным и толковым малым, на которого можно положиться. А Роман сегодня приятно поразил ее своим перерождением, своей холодной рациональностью и бесспорными лидерскими качествами. На ребят, по крайней мере, у нее еще оставалась хоть какая-то надежда. На Босса – уже нет. Поэтому она безмолвно покачала головой.
-Итак, располагаемся, дети мои, – зычно провозгласил Рома.
Они находились в небольшом помещении, от которого отходил узкий коридор. Сережа, осматривая стены с помощью Арининого фонарика, пробормотал, что это – отличное место для ночевки: подтоплений нет, стены без плесени и ржавых железяк, которые в любой момент могут свалиться на голову, да и в маленьком объеме им легче «надышать» и согреть воздух, чем в большом. Но его словам, казалось, больше никто не верил. Уже привычным движением ребята побросали одежду на пол и расселись на нее, устало вытянув ноги. Лица у всех были необычно бледными – возможно, из-за специфического освещения, а кончики носов порозовели – все-таки, под землей было холодно. В центр лежанки Сережа бережно положил включенный фонарик.
-Как и договаривались, ужинать сегодня не будем! – заявил Рома, достав бутылку чая и с удовольствием к ней приложившись.
-Как прикажешь, начальник, – подобострастно отозвался Федот, потягивая сладкую воду. – Только давайте перед сном, как в детстве, порассказываем страшные истории, – он осклабился, подмигнув Роме. – А то я не усну. Помните? Красная рука, черная простыня, зеленые пальцы. У-у-у, жуть какая!
-Никаких страшных историй! – мигом запротестовала Арина. – Своих страхов хватает.
-Ты о психопате? – понимающе кивнул Рома и оживленно добавил: –Кстати, как вы думаете, если он и правда сейчас тут бродит – как он ориентируется? Мы же заблудились, хотя у нас и карта, и знающий форты проводник…
-А у него даже фонарика нет, – подхватил Сережа. – И телефона, думаю, тоже, – в больнице ж их, наверно, отбирают. Так что ему здесь еще труднее передвигаться, чем нам.
Рома одобрительно закивал:
-Серый, точняк! Я тоже думаю, что бояться его нечего. Сколько нас – а он один! Он, конечно, псих, но перемещается здесь, как крот, и ничего не видит. Так что, даже если он ночью к нам и подползет…
-Рома! – одернула его Арина.
-…Что он нам сможет сделать? – невозмутимо продолжал Рома. – Да ничего. Хотя, с учетом того, что у него мозги набекрень…
-Рома, прекрати! – взмолилась Арина.
-Слушайте, – внезапно решил поучаствовать в разговоре и Федот, – а что, если этот псих – бывший вояка, который когда-то давно служил на этом форте? И он знает тут все повороты и закоулки, поэтому спокойно может ходить, даже в темноте, даже без карты?
-Твой дядька, что ли? – спросил Рома ехидно.
-Нет, мой дядька ж не сбежал из дурки, и вообще он сейчас в Екатеринбурге, а не здесь, – ничуть не обидевшись на это предположение, обстоятельно ответил Федот. – Я просто подумал, что этот психопат мог когда-то здесь служить, и поэтому он сюда и вернулся – потому что отлично знает это место.
Арина умоляющим взглядом посмотрела на них, но ребята и не думали менять тему.
-Мы ж решили, что в подземелье давно никто не обитал, – возразил Рома. – Сюда свезли только ящики с боеприпасами, а солдаты жили наверху. Сомневаюсь, что кто-то из них решил прочесать каждый метр этого погреба и выучил наизусть расположение коридоров.
-Но он же псих, – напомнил Федот. – Вот его эта идея и посетила.
-Не-а, все равно не верю. Вот только если… – Рома замолчал. – Если он вдруг служил здесь еще давно, еще при царе-батюшке.
-При каком батюшке? Исключено! – азартно запротестовал Сережа, до этого момента в разговоре, основанном исключительно на домыслах, принципиально не участвующий. Но оставить без внимания историческую неточность он не мог. – С тех пор прошло сто лет!
-Ну, пусть тогда ему было лет семь…
-Ром, сам подумай, какой бред ты несешь! – Сережа даже вскочил на ноги от возбуждения. – Детей на фортах не было, здесь служили только военные, без семей. Но даже если бы какой-то семилетний мальчик в то время здесь оказался – предположим, в качестве прислуги, то ему сейчас должно было быть примерно сто семь лет! До такого возраста не доживают, а если и доживают – то уже не бегают по заброшенным фортам, а лежат дома в теплой кровати и страдают от слабоумия.
-А если позже? – не сдавался Рома. – Если он жил на форте в двадцатые, тридцатые годы?
-Тогда ему все равно уже далеко за восемьдесят, и бегать за нами ему будет тяжело. Нет, это невозможно, – веско заключил Сережа и снова сел на куртки.
-Ну вот, такой сюжетец мне испортил, – надулся Рома.
Сережа молча развел руками, красноречиво давая понять, что разрушить такой неправдоподобный сюжет было несложно.
-Ты вправду думаешь, что он уже здесь? – резко спросил Босс, обращаясь к Роме.
Подумав, тот сказал:
-Не знаю! Но иначе – чьи шаги мы тогда слышали? Туриста-одиночки? Верится с трудом.
-Но пока только эти шаги, а точнее, просто звуки, смахивающие на звук шагов, говорят о том, что здесь есть кто-то еще, кроме нас, – вдруг заметил Федот. – А доказательство это, я бы сказал, хилое.
-А веревка? – сурово напомнил Босс. – Ее кто-то оборвал. Нормальный бы такого не стал делать – так что это явно был псих.
-Не-а, Босс, веревка сама оборвалась, – не согласился Федот. – Ты ее сюда не приплетай. Тут вон какие стены каменные – натянулась где-то, перетерлась и – трынь! – оборвалась. Обычное дело.
Арина сосредоточенно следила за их разговором и пыталась понять – кто же из них прав?..
-Хотя, конечно, – зачем этому психу идти сюда? Незачем, – продолжал рассуждать Босс. – Пусть даже он блуждал в лесу и дошел до построек – но зачем ему спускаться вниз? Он скорее разместился бы в казармах у ворот, там жили военные, и от них могло много чего остаться – кровати, матрасы, тряпки. А тут же бывший склад! Темно, холодно, ничего нету. Смысл сюда идти?
-Но это же псих! – с придыханием воскликнул Рома. – Кто ж его логику поймет?
-Судя по всему, один ты и поймешь, – проворчал Босс, но спор больше не поддерживал.
Аккуратно положив рюкзак себе под голову, Сережа предложил погасить фонарик и укладываться спать – день сегодня выдался тяжелый, да и завтра еще неизвестно, сколько километров им придется отмахать по подземелью.
-Рюкзаки и сумки лучше положите вместо подушек, – наставлял ребят Сережа. – И удобнее спать будет, и сразу почувствуете, если кто-то начнет вытаскивать вещи… Ну, это так, старое туристское ноу-хау, здесь оно нам не должно понадобиться, – поспешно добавил он.
-Эх, обустроились мы, ничего не скажешь, – проворчал Федот, отползая подальше от холодной стены. – Ни дать не взять, стоянка первобытных людей! Серега, а где тут находится твоя батарея? Или без схемы ты уже не скажешь?
-Какая батарея? Кане? – уточнил Сережа.
-Да хоть какая-то. Хоть какая-нибудь маленькая батарея или обогреватель, – жалобно попросил Федот. – Холодно ж тут!
Сережа начал было занудно объяснять, что батарея орудий Кане никогда не предназначалась для обогрева помещений и выполняла совершенно иные функции, но потом умолк, сообразив, наконец, что Федот просто шутил.
Остальные расположились поудобнее на своих вещах, и Сережа проворно выключил фонарик, чтобы не тратить оставшийся заряд батарейки попусту. Казалось, Ромины инициативы подействовали на него отрезвляюще – и он прекратился кукситься из-за своих неудач, снова взял себя в руки и попытался вернуть доверие ребят.
-Как думаете, он придет ночью? – спросил Рома уже в темноте.
-Кто? – не понял Босс.
-Псих наш.
-Рома, давай спать! – оборвал его Сережа. – Спокойной ночи!
-Спокойной ночи, малыши! – хмыкнул Рома. – Но если вы во что-то не верите, это не значит, что этого на самом деле не существует.
Ему никто не ответил.

6
Арина открыла глаза – и испугалась, не увидев привычных очертаний своей комнаты: кругом была темнота и пробирающий до костей холод. Ах, да, они же на форте. Сколько сейчас времени? Она не знала, ведь телефон разрядился еще вчера. Сейчас еще ночь или, может быть, уже утро, день? Да кто это поймет здесь, под землей?.. Рядом слышалось сопение ребят. Похоже, проснулась одна она…
Она попробовала уснуть – но уже не получилось. Ей было холодно, да и тело ломило после вчерашнего похода и ночи, проведенной на твердом полу. Итак, сейчас, наверное, утро, потому что Арина обычно вставала примерно в одно и то же время, около половины восьмого. Значит, они здесь находятся почти сутки. Сутки!.. Как вызвать помощь, если так глубоко под землей связи нет? Как найти выход, если Сережа потерял схему?.. Сережа… Он всегда был симпатичен Арине, ей казалось, что этот парень, хоть и чудаковатый, но очень неглупый, знает много интересного и уверенно способен рассуждать о вещах, разобраться в которых самостоятельно Арина не могла. По крайней мере, Арина никогда не сомневалась в том, что Сережа был настоящим знатоком в области фортификационных укреплений, рыцарских орденов и военного дела. Но вчера, признаться, она впервые в жизни разочаровалась в нем. Как, как можно было так бестолково все устроить? Ведь все проблемы начались с него: не заметил, как оборвалась нитка, распечатал не ту схему, а потом вообще ее потерял…
Арина осеклась: нет, она не может так говорить о нем. Ведь в том, что случилось, его вины нет. Форт только несколько дней назад перестал быть секретным военным объектом – как в интернете можно было найти точную схему его помещений? Да и путеводная нить могла оборваться, зацепившись за острый край камня или остатки металлических конструкций. Как Сережа мог отследить это? Да никак.
Еще и остальные, вместо поддержки, только сбивали его с толку и подтрунивали над ним. Рома с Федотом вели себя, как первоклассники, то и дело гогоча и отпуская плоские шуточки. А Босс… Раньше, с самого первого дня их знакомства, он казался ей солидным и надежным. От него веяло силой и удивительной уверенностью, безопасностью. Этой безопасностью он, собственно, и окружал, обволакивал, – но только себя самого, а не других. А остальных он просто презирал, кого-то больше, кого-то – меньше. Арину сейчас радовало одно – что она, наконец, смогла это понять. Хотя бы благодаря этому теперь можно сказать, что их бестолковый, вконец испорченный поход на форт не был лишен пользы.
Арина осторожно приподнялась, села, прислушалась. Посторонних звуков не было, и это ее успокоило. Она нащупала рукой фонарик, который лежал по центру их лежанки, взяла его и медленно поднялась на ноги, стараясь не шуметь и ни на кого не наступить. Кажется, ребята не проснулись. Арина потянулась, разминая затекшие суставы, и включила фонарик, закрывая его луч от спальных мест своей спиной – теперь его свет уже не помешает ребятам. На цыпочках пошла в сторону выхода из помещения, где начинался очередной длинный сводчатый коридор. «Главное – не заблудиться и найти дорогу назад», – промелькнуло у нее в голове, когда она медленно начала двигаться по коридору.
Арина заметила, что луч фонарика стал более тусклым – видимо, батарейка начала разряжаться. Почему она не догадалась взять с собой запасную? Просто не рассчитывала, что пробудет на форте так долго…
Сделав несколько шагов, она замерла и из экономии выключила фонарик. Темнота, мертвая тишина, даже дыхания ребят уже не слышно. Наверное, именно так и должно выглядеть место, в котором останавливается время. Удивительно, но здесь и, правда, нет никаких примет времени! – внезапно подумалось ей. Ни наверху, ни внизу. Синие волны налетали на желтый песок, а ветры шелестели камышами возле серой глыбы форта и сто, и пятьдесят лет назад, и вчера, и будут так же налетать и так же шелестеть через сто, через двести лет… А какие дома стоят за деревьями, в каких-то нескольких километрах отсюда, – выстроенные в стиле модерн, советского классицизма или в стиле хай-тек, – неизвестно, да и, откровенно говоря, уже неважно. Под землей же нет вообще ничего постороннего – только камень, холод, темнота, вечное безмолвие. На этом форте нет часов, нет календарей, он заставил даже ее мобильный телефон отключиться, перестать отсчитывать минуты. И каждый день похож на предыдущий и на следующий – и так десятки, сотни лет подряд. Что снаружи, что внутри – без изменений. Да, время здесь остановилось, оно просто исчезло. И, кажется, что здесь остановилась и жизнь…
Снова включив фонарик и пройдя несколько метров, Арина очутилась в просторном зале. Что ее привело сюда? Любопытство? Интуиция? Его своды были выложены красным кирпичом – причем, кое-где кирпич казался оплавленным, как воск. Что за странное явление? Арина подошла ближе, направила на потолок свет фонарика. Так и есть, поверхность свода была неровной, с нее свешивались полупрозрачные красно-коричневые «сосульки», как будто кирпич когда-то начал таять, а потом вдруг снова застыл, стал твердым. Арина привстала на цыпочки, подняла руку – но дотянуться до странного кирпича не смогла. Что же здесь произошло? Как такое стало возможным?.. Загадка притягивала Арину, она хотела отыскать ответ – шарила лучом фонарика по своду, по полу, стенам. Ничего…
Чтобы не разряжать батарейку попусту, она выключила фонарь и осталась в кромешной темноте. От чего же здесь более жутко – от этой беспросветной черноты или все-таки от абсолютной, никогда ранее не встречаемой тишины? Наверное, от тишины – мертвой, безнадежной, подавляющей. Кто-то сказал, что самый зловещий звук на свете – тиканье часов. Сейчас Арина охотно поспорила бы с этим утверждением, ведь самое страшное – это вообще отсутствие каких-либо звуков. Часы хотя бы отмеряют время, и ты понимаешь, что еще существуешь, что жизнь продолжается, и даже если в ней случилось что-то страшное – часы тикают все так же быстро и энергично, и ты осознаешь, что то ужасное, что произошло, уже стало прошлым, уже никогда не вернется. А в месте, где не слышно хода часов, где отсутствует время, события не имеют конца, ведь их продолжительность невозможно измерять, и поэтому кажется, что однажды начавшийся кошмар не прекратится уже никогда. И Арина многое отдала бы сейчас хотя бы за то, чтобы услышать в этом черном подземном склепе бодрое и методичное тиканье. Все-таки, жаль, что, перейдя на мобильные телефоны, все так быстро отказались от наручных часов…
Почему ей в голову приходят такие странные гнетущие размышления? Лучше, все-таки, включить свет. Красный кирпич наверху был все так же оплавлен – и Арина вздохнула облегченно: к счастью, это была не галлюцинация, ей не померещилось. А то на этом странном форте можно было заподозрить всякое, даже помутнение собственного рассудка… С сожалением отойдя от удивительного свода, Арина обернулась, светя фонариком перед собой, и вскрикнула: в нескольких метрах от нее лицом вверх лежал человек. Она узнала его – это был Рома. На ватных, непослушных ногах она подошла к нему. Он лежал неподвижно, а на бетонной поверхности возле его головы растеклась красная лужа.
-Рома! – шепотом позвала она. – Рома!
Он не шелохнулся. Неужели он лежал здесь сразу, как только она вошла в зал? Но почему она тогда его не заметила? Подошла к своду, изучала кирпичи, потом какое-то время стояла в темноте. А Рома все это время лежал рядом с ней? А она этого не почувствовала? Или он появился здесь уже после нее? Но как? И почему она ничего не услышала?
Арина нагнулась и дрожащей рукой дотронулась до его ладони. Холодная. Отдернув пальцы, Арина в ужасе обернулась, держа фонарик на вытянутой руке, ожидая увидеть сзади кого-то. Но рядом никого не было. Обвела тусклым лучом помещение – тоже пусто. Все тело дрожало, и она с трудом соображала, что же делать дальше.
Он не мог прийти сюда после нее, при выключенном фонарике она чутко вслушивалась в тишину, и обязательно почувствовала бы, если б кто-то появился рядом с ней. Значит, он был здесь еще до ее прихода. Как долго она пробыла здесь? Пять минут или десять? Или целый час? Да разве кто-то сможет ответить в этом месте, где остановилось время?! А Рома, возможно, был еще жив, когда она вошла. А она рассматривала кирпичи, думала о всякой ерунде, вместо того, чтобы прийти ему на помощь.
Она боязливо посмотрела на него. Рома лежал с каким-то безмятежным и счастливым выражением лица. Арина только сейчас поняла, что он был очень симпатичным, даже красивым. А раньше она воспринимала его как шута – а шутов обычно оценивают только по их проделкам и выдумкам, а на их внешность внимания не обращают…
Но, все-таки, что же здесь произошло?
Арина медленно, пятясь, начала отходить от тела. Дойдя до стены, она прислонилась к ней спиной и закрыла глаза. Бедный, бедный Рома!.. Мелкие неудачи, которые обрушились на них накануне, по сравнению с гибелью Ромы были такими ничтожными, такими пустыми. Но вчера она живо на них реагировала, тяжело переживала каждую из них. А теперь она стоит возле тела своего друга – и не испытывает никаких эмоций, никаких чувств. В ней только пустота, пустота – как в этом огромном брошенном сооружении, которое когда-то было переполнено людьми… Она боялась оставаться рядом с ним – но и боялась вернуться назад. Сколько времени она простояла вот так, в оцепенении? Ни о чем не думая, просто закрыв глаза… Пока вдруг не поняла…
У Ромы разбита голова, кто-то ударил его сзади… Его убили! Его убил тот, чьи шаги они слышали вчера!
И этот «кто-то» находится сейчас рядом с ней – она это чувствует…
Открыв глаза, Арина поняла, что держит в руке зажженный фонарик. Давно ли он горит впустую, расходуя драгоценный заряд энергии? Но пусть, пусть горит! Так она, по крайней мере, видит, что никто не подкрадывается к ней в темноте. Арина затаила дыхание, прислушалась. Тишина. Неужели ей показалось? Неужели рядом с ней, действительно, никого нет? Неужели никто не ожидает ее в темноте, прямо на выходе из этого страшного зала?..
Ее взгляд упал на Рому, и она снова почувствовала дрожь. Как часто она пренебрегала им, достаточно грубо затыкала ему рот, ворчала на его шутки, которые считала дурацкими и обидными. А теперь снова невольно залюбовалась его красивым и странно умиротворенным лицом. Еще она вдруг обратила внимание, что на его плечи нацеплен рюкзак. Почему он оказался здесь, да еще и с вещами? И так нелепо столкнулся с тем страшным человеком, который бродит по форту в полной темноте…
Роме уже не помочь. Но что же теперь делать ей? Вернуться к ребятам, разбудить их, рассказать о том, что случилось? Они не смогут вызвать спасателей, но у них появится еще один стимул быстрее найти выход отсюда. И они снова пойдут по лабиринту наугад – она, Босс, который в случае опасности будет думать только о себе, Сережа, который, собственно, завел их сюда и по своей бестолковости так и не смог вывести, и Федот, отпускающий легкомысленные комментарии даже в самые неподходящие моменты. Прекрасный и надежный отряд, ничего не скажешь! Можно ли быть уверенной в их успехе? Едва ли, ведь вчера они блуждали здесь бездумно и бесполезно, и разумные советы и предложения поступали только от Ромы, который уже мертв.
А можно ли положиться на каждого из ее друзей? На недалекого Федота – нет, никогда. На Босса, трусливо сбежавшего вчера от обвала, – уже нет. На Сережу?.. После увиденного она ни за что не поверит, что его предыдущие экспедиции были удачными. Конечно, он наиболее сведущ из них, какой-никакой опыт вылазок на форты у него есть, но делать такие ошибки, такие просчеты, которые допустил Сережа, просто несерьезно. И, выходит, они снова шумным стадом отправятся на поиски выхода, и Сережа так же суетливо и непродуманно будет по десять раз бегать по одним и тем же закоулкам, которые не отличить один от другого, понапрасну теряя силы и время… Нет, только силы, ведь времени здесь и так нет... Хотя можно же ставить какие-то метки на стенах, чтобы понимать, где они уже шли, а где – нет. Либо привязать где-то вторую веревку – ту, которую взяла с собой Арина, – и идти, постепенно разматывая ее, чтобы, встретившись с ней снова, точно знать, что они здесь уже были, и не начинать бесконечное хождение по кругу. Он же говорил на пляже, что возьмет с собой компас – так почему бы не определить по компасу направление, в котором нужно идти?.. Форт стоит на берегу залива, значит, его длинные галереи тянутся с севера на юг, а короткие перемычки между ними – с запада на восток. Определив стороны света, можно хотя бы понимать, вдоль форта ты движешься или поперек. Но Сереже это, почему-то, не приходит в голову, а, значит, сегодня они вряд ли окажутся ближе к цели, чем вчера… При этом Босс станет высказывать Сереже претензии и подначивать ее отделиться, отправиться на поиски выхода самостоятельно, не делая, правда, никаких конструктивных предложений. А Федот будет лишь забавляться, хохотать, отпускать плоские шуточки… В то время как где-то совсем рядом будет находиться человек, убивший Рому. Которого могут встревожить или разозлить громкие голоса, многократно усиливающиеся эхом. И тогда отыскать всю компанию по этому звуку ему не составит большого труда…
Нужно уходить отсюда! – вдруг решила она. Скорее! Но одной, а не вместе со всеми! Так у нее будет больше шансов спастись. Перемещаясь шумной толпой, они стали слишком легкой добычей для… Для кого? – саму себя спросила она. Для человека, сбежавшего из психбольницы? Ведь только он мог сделать это с Ромой… Но зачем ему было спускаться в подземелье – без пищи, без теплой одежды? Невозможно, чтобы он решил укрыться тут, – в темноте, в холоде. Ему проще было бы залезть в заброшенный дом в ближайшей деревне или пустующую дачу. Глупо искать пристанища на военной базе, на которой еще могут оставаться последние служащие, и на которой нет ничего, кроме огромных и пустых залов, разбросанных под землей…
Или… Может, никакого беглеца и нет? На форте находятся только они впятером… уже вчетвером. Значит, Рому убил… кто-то из ребят?.. Нет, нет, такого не может быть! Зачем им это? Рома с Федотом были закадычными друзьями, а с Боссом находились в нормальных, ровных отношениях, дико думать, что кто-то из них решил убить Рому. А безобидный, рассеянный Сережа? Невозможно!.. Растерянно осматриваясь по сторонам, Арина снова заметила необычные «сосульки» на своде. Такого тоже не может быть – чтобы кирпич плавился, как воск. Но он расплавился, она сама видит это! Значит, возможно все. На этом форте возможно все… Поэтому на нем лучше держаться в одиночку, чтобы быть уверенной, что не получишь удар в спину.
Арина медленно, то и дело оборачиваясь, вышла из сводчатого зала и вернулась к месту ночлега. Сейчас она не погасила фонарик, а только направляла его в сторону от ребят, поэтому увидела, что на разостланной на полу одежде лежат только Босс, Федот и Сережа. А, проснувшись, в темноте она даже не заметила, что Ромы с ними нет…
Положив фонарик на пол – лучом от спящих, Арина быстро и бесшумно взяла свой рюкзак и лыжные штаны, на которых спала. Ее запасная куртка оказалась наполовину занятой Федотом, и она не стала ее доставать, чтобы не разбудить его. Так, не забыть фонарик – и все, можно уходить. Но, если она заберет фонарик, – у ребят не останется света! – вдруг поняла она. Это будет с ее стороны подло. Хотя, если бы Босс не разбил фонарик Сережи, они могли бы им воспользоваться. Так что – сами виноваты. Точнее, сам.
Арина нахмурилась. С Боссом понятно, а в чем виноват Федот? Сережа?.. Нет, их нельзя оставить без света… Что же делать? В ее рюкзаке лежали несколько чайных свечей и коробок спичек. Она быстро вынула их, поделила на две части и оставила половину на чьей-то куртке, половину – спрятала в рюкзак. Батарейка в фонарике садится, и ей самой скоро понадобятся свечи. Как ей показалось, она поступила по-честному, поделившись ими с ребятами.
«Ну, с богом!» – мысленно сказала себе Арина, хотя никогда не была верующей, нацепила на спину рюкзак и шагнула к выходу. Сделав несколько шагов, она услышала сзади себя тихий оклик:
-Арина!
Она вздрогнула и обернулась, светя перед собой фонариком. Перед ней стоял взлохмаченный Сережа.
-Ты куда собралась?
Арина промолчала.
-Арина, ты куда? С вещами?
В его голосе не было подозрительности, только недоумение. И вообще, он заспанно таращил глаза и, ожидая Арининого ответа, отчаянно пытался подавить зевок, а светлые вихры над его лбом были смяты на сторону, так что выглядел Сережа очень мило и забавно. Как, впрочем, и всегда.
«Нужно было выключить фонарик, его разбудил свет, наверное, – с сожалением подумала Арина. – Ведь собиралась я совершенно бесшумно».
-Арина, что стряслось?
Сережа говорил шепотом, остальные ребята вряд ли его слышали. Но, если она и дальше не будет отвечать или попытается уйти – он поднимет шум, и ей уже не удастся ускользнуть незамеченной. Этого допустить нельзя.
-Зайди туда, – прошептала Арина, указывая на вход в помещение, где лежал Рома. – Только фонарь возьми.
Больше ни о чем не спрашивая, Сережа с готовностью выполнил ее просьбу, – пошел вперед, но спросонья двигался как-то неуклюже. Арина тихонько пошла за ним. Зачем? Чтобы наблюдать за его реакцией, – ответила она сама себе. И внутренне удивилась своей хладнокровности и расчетливости…
Войдя внутрь, Сережа тут же заметил Рому и мигом подскочил к нему. Как же Арина смогла зайти в зал и не увидеть лежащего на полу тела?.. Опустился на корточки, потрогал пульс, наклонился над лужей крови, освещая ее зачем-то фонариком… Он вел себя деловито и уверенно, рассматривал тело сосредоточенным взглядом, не произнося при этом ни слова. А ведь мгновение назад выглядел заспанным и с трудом соображающим, что происходит вокруг.
-Судя по всему, ему проломили затылок… Как ты его нашла? – шепотом спросил Сережа, обернувшись к Арине.
-Мне не спалось, я пошла побродить, зашла сюда, постояла недолго у стены, рассматривая ее, – прошептала Арина, с трудом подбирая слова. – Потом заметила, что здесь лежит Рома. Он был холодный.
-Ты его трогала? – то ли удивился, то ли рассердился Сережа.
-Только дотронулась.
-Понятно.
Он снова наклонился над Ромой, как будто что-то высматривая. Арина с сожалением подумала, что скоро проснутся остальные ребята, и ее идею одиночного бегства уже не удастся реализовать.
-Ты думаешь, это сделал псих, о котором мы говорили? – не отрываясь от своего странного занятия, спросил Сережа.
Арина резко отвернулась – почему он задает ей этот неожиданный вопрос? Разве она хоть одним намеком дала ему понять, кого она подозревает – и подозревает ли кого-нибудь вообще?
-Не знаю, – отозвалась она устало.
-Странно, что с ним не было фонарика, – невпопад пробормотал Сережа.
Но у Ромы и не было фонарика, припомнила Арина. Вчера он светил себе телефоном, а потом, вроде бы, у него тоже села батарейка. Так почему у него сейчас должен был появиться фонарик?
-А куда ты собиралась идти? – Сережа повернул к ней голову.
-Куда-нибудь… Мне показалось, что здесь лучше быть одной, чем с кем бы то ни было, – уклончиво прошептала Арина.
-Ты подозреваешь?.. – Сережа не договорил, и Арина не ответила.
Он понимающе кивнул, медленно поднялся на ноги и подошел к ней, отдавая фонарик:
-Подожди меня. Я мигом, – попросил он.
Они вышли в коридор, и через минуту Сережа вернулся со своим рюкзаком – Арина так и не поняла, как он смог забрать его в темноте, при этом не разбудив ребят?
-Мне кажется, твои подозрения не беспочвенны, – так же тихо сказал Сережа. – Психа мы здесь не видели. Зато наши… наши друзья были здесь – и это точно. Поэтому – пойдем. Тут, и правда, каждый должен быть сам за себя.
Арина удивленно смотрела на него и не узнавала. Обычной Сережиной суетливости как не бывало. В одно мгновенье он переродился и стал рассудительным, рациональным. Даже внешне – пригладил смятый чубчик и перестал казаться чудаковатым ботаником. Столь резкая метаморфоза – вторая после вчерашнего Роминого преображения – поразила Арину и заставила задуматься над тем, что форт подавляет своих непрошенных гостей, действует на их сознание, заставляет меняться и переставать быть собой…
-Ты знаешь, куда нам идти? – шепотом спросила Арина, чтобы выиграть время.
-Главное – отойти подальше отсюда. А там посмотрим.
Она все еще медлила.
-Арина, надо скорее уходить. Давай фонарик. – Сережа аккуратно вынул фонарь из ее руки. – Пока они не проснулись.
Арина в последний раз обернулась на место их ночевки – но в темноте ничего не увидела, и безропотно пошла за Сережей. По крайней мере, сейчас этот вариант показался ей наиболее разумным. Сережа был единственным человеком из всей троицы, который еще внушал ей хоть какое-то доверие.

7
Что решат ребята, когда проснутся? – размышляла она. Рома убит, они с Сережей исчезли… Подумают, что ночью на их стоянку кто-то напал, им с Сережей удалось убежать, а Роме – нет? Или решат, что это они, Арина с Сережей, расправились с Ромой и сбежали? Еще и фонарь забрали… Ей стало не по себе. Одно дело – если уходит одна она, под влиянием своего собственного минутного решения, но совсем другое – когда они убегают вместе, словно сговорившись, словно спланировав все заранее, и раскалывают группу на две части. Что подумают ребята?..
Хотя… Арина нахмурилась. Если кто-то из них разбил голову Роме – то он, разумеется, не будет обвинять в этом ее с Сережей. Он-то и так знает правду! А второй… Стоп, получается, кто-то из ее друзей теперь остался один на один с убийцей? Об этом она догадалась только сейчас. Но тогда – кто же этот убийца? Босс? Или Федот? Федот – весельчак и разгильдяй, с Ромой они прекрасно дополняли друг друга. Зачем ему убивать приятеля? Между ними если и возникали стычки, то только шуточные. А Босс кажется замкнутым, себе на уме, неизвестно, о чем он размышляет или что замышляет. Неужели Босс?.. Но ему-то тоже незачем убивать Рому! Явных конфликтов между ними не было. Неужели убийца – все-таки, кто-то посторонний? И она совершила жестокую ошибку, оставив сейчас ребят вдвоем, без фонарика, на произвол судьбы, когда где-то рядом с ними ходит этот страшный человек?..
-Так, давай здесь расположимся и позавтракаем, – вдруг скомандовал Сережа. – Место очень удобное.
Арина оторвалась от своих мыслей, увидела спину Сережи, который остановился посреди очередной галереи и светил фонариком куда-то в сторону. Перед ним, прислонившись к стене, стоял покосившийся деревянный «козел», непонятно зачем здесь оказавшийся, и Сережа принялся проворно выкладывать на него бутерброды и помидоры из рюкзака, подстелив под них клетчатый носовой платок. Арина подошла к нему и вынула из рюкзака последние бутерброды и бутылку воды.
-Это все, что у тебя осталось? – дотошно уточнил Сережа.
-Есть еще печенье.
-А у меня остаются три бутера, пригодятся еще. Они с сыром, не испортятся.
Арина без аппетита жевала бутерброды, запивая их водой. Несмотря на то, что вчера они остались без ужина, есть ей не хотелось.
-Как ты думаешь, что случилось с Ромой? – спросил Сережа.
-Не знаю.
-Мне кажется, его чем-то ударили – чем-то тяжелым. По затылку. Но зачем? И как он оказался в зале? Точнее, как они – Рома и тот, кто его ударил, – оказались в зале? Мы же ничего не слышали, не слышали, как они уходили, как разговаривали…
-Не слышали, – равнодушно повторила Арина. – А почему ты говорил о фонарике там, возле Ромы? – неожиданно вспомнила она после паузы.
-О чем? Не помню, – Сережа пожал плечами, при этом еще забавно потряхивая ими. – Так, размышлял вслух, а в каком ключе – уже не вспомнить… Но, скажи, почему Рома проснулся и вышел к своему убийце?
Арине все еще не давал покоя фонарик, и она пыталась вспомнить, почему же Сережа тогда заговорил о нем?..
-Зачем он ушел от нас, от поддержки, численного преимущества, в конце концов, и отправился один на встречу к этому человеку? – поторопил ее Сережа.
Особенно не раздумывая, Арина предположила:
-Может, он не выходил никуда, а убийца просто оттащил его тело в зал.
-То есть, ты думаешь, что псих убил Рому прямо там, где мы спали? – азартно переспросил Сережа. – Но почему он убил только его и не добрался до нас?.. И почему мы не слышали звуков борьбы, не слышали, как он волочил на полу тело? И, кстати, не видели следов крови – только сейчас об этом подумал! Так что, Арина, твой вариант исключен. Выходит, Рома сам зачем-то пошел в тот зал, при этом, со своим рюкзаком – ты ведь заметила, что рюкзак он зачем-то забрал с собой? И там его увидел убийца. А то, что рядом находимся мы, тот не знал. А то мог бы расправиться и с нами. Наверно, он просто случайно столкнулся с Ромой и побоялся свидетеля – раз он сбежал и скрывается, такое может быть, – рассуждал Сережа, словно сам с собой, при этом энергично жуя бутерброды вприкуску с помидорами. – Либо это кто-то из наших. Рома зачем-то назначил с ним встречу в том зале, подальше от нас, чтобы мы ничего не слышали. Они тихо ушли вместе, там поссорились, тот в гневе ударил Рому и вернулся на место.
Не лучшая тема для разговора за завтраком, – подумала Арина. К счастью, она уже все съела и экономно пила воду маленькими глотками.
-Ударил Рому – и, как ни в чем не бывало, уснул? – подхватила она скептически.
-Может, он не спал, а только делал вид.
-То есть, видел, но не окликнул нас, когда мы ушли? Сомневаюсь.
-А зачем? – Сережа посмотрел на нее каким-то ироничным взглядом, от которого Арине стало не по себе.
-Хотя бы из любопытства.
Он покачал головой:
-Арина, человек, который только что убил другого, не будет любопытным.
Ей вдруг вспомнился Босс. Только сейчас она поняла, что его, в общем-то, никогда никто не интересовал. Ему не было дела до других людей. Его волновал только он сам и спасение своей шкуры. Он бы, и правда, не стал их окликать, спрашивать, куда они уходят. Зачем?
Неужели Босс?..
Она спрятала бутылку с водой в рюкзак и спросила:
-Так куда мы сейчас пойдем?
-Ты очень любопытна, – пошутил Сережа, намекая на свои предыдущие слова, но она не улыбнулась, поэтому и он вмиг стал серьезным: – Если честно, сам не знаю. Нужно идти вперед – когда-нибудь мы придем к выходу. Их ведь здесь несколько.
-Но мы бродим тут уже давно, и ничего не нашли, – резонно возразила Арина. – Какая длина у этого форта?
-Метров восемьсот, максимум – километр, – растерянно пробормотал Сережа.
-А сколько мы прошли? По-моему, уже километров двадцать!
-Ну, Арин, ты и загнула! Никак не двадцать. И вообще… Понимаешь, в этом форте три параллельных галереи. Помнишь схему? И множество ответвлений и перемычек. Если мы обошли все из них, да еще по нескольку раз, вполне возможно, что мы намотали несколько километров.
-Мы обошли форт несколько раз? И не встретили ни одного выхода, которых, как ты говоришь, здесь полно? – переспросила Арина недоверчиво.
Сережа ушел от ответа и уверенно зашагал в одном ему известном направлении, прихватив с «козла» зажженный фонарик:
-Пойдем, думаю, мы вот-вот должны отыскать выход, – бросил он на ходу.
Арина последовала за ним, повесив полегчавший рюкзак на плечи. «Свежо предание, а верится с трудом»…
-Будем двигаться вперед, и мы обязательно выйдем наружу, – приговаривал себе под нос Сережа. То, что в темном подземелье сложно определить, где «перед», а где «зад», его, видимо, не смущало. – Просто вчера постоянные подколки Федота и… Ромы не давали мне сосредоточиться и сориентироваться, потому-то мы так долго петляли.
-Сереж, а почему в том зале, где лежит Рома, кирпич оплавился и застыл на потолке сосульками? – поинтересовалась Арина, которая шла на полкорпуса позади от него.
-Оплавился? – рассеянно переспросил Сережа. Казалось, ее вопрос его озадачил. – Я не заметил. И не читал раньше ничего о таком. Может, это была просто плесень?
Она не стала доказывать, что это был именно оплавленный кирпич. Жаль, что у нее не было фотоаппарата! А телефон разрядился. И она даже не смогла снять тот странный свод, так что не может теперь подтвердить свою правоту.
Они брели молча, и у Арины было нехорошо на душе. Какое-то гадкое чувство – то ли страх, то ли сомнение, – не давало ей покоя, но она не могла четко сформулировать, что же ее мучает. Да, она устала за это время, она испытала шок из-за гибели Ромы, она боялась возможной встречи с убийцей. Но ее мучило и еще что-то – неосознанное, фоновое, но очень, очень неприятное.
-Меня угнетает этот форт, – сама себе сказала Арина.
-Угнетает? – оживился Сережа. – Зря. Конечно, мы попали здесь в переделку, и здесь Ромка, бедняга, погиб. Но не думай о плохом. Главное, что мы уже в безопасности.
-А если мы случайно натолкнемся на… того ужасного человека? Как и Рома?
Сережа помолчал.
-Знаешь, это все-таки только предположение, что преступник, который сбежал из лечебницы, прячется здесь, – наконец, отозвался он. – Его никто не видел.
-Но мы его слышали.
-Его? Нет, мы слышали далекий звук. То ли шаги, то ли стук капель. Может, вообще какая-то скоба от сквозняка принялась ударяться о стену.
-Может, это он и оборвал нашу веревку? – встревожилась Арина, как будто не слыша Сережу.
-И схему незаметно у меня вытащил? – Сережа обернулся и добродушно улыбнулся. – Нет, схема у меня просто выпала. А если ее и вытащили – то только кто-то из наших, – неожиданно серьезно добавил он. – Ведь никого больше рядом со мной не было. И тогда…
-И тогда веревку тоже оборвал кто-то из нас?.. – закончила за него Арина. – Конечно, мы шли в темноте, фонарик-то светит только вперед, можно немного отстать, и никто не заметит в полумраке, как ты режешь веревку… Но это невозможно! Зачем? Чтобы мы все, включая того, кто разрезал веревку, заблудились? Абсурд!
-Может, он уже строил план, как избавиться от Ромы…
-Сережа, нет! – крикнула Арина, но, вспомнив, что им лучше поменьше привлекать к себе внимания, продолжила шепотом:
-Я не верю в это.
Сережа замедлил шаг, теперь они двигались рядом.
-Но ты ведь первая предположила, что это кто-то из них, – сказал он с расстановкой. – А иначе – почему бы ты решила бежать?
-Это была минутная слабость, – растерянно пробормотала Арина. – Я испугалась, увидев Рому… Я думала, что большая толпа слишком неповоротливая, слишком… шумная. Лучше выбираться отсюда одной.
Сережа промолчал, он словно не поверил ее словам. Они прошли бок о бок еще несколько десятков метров. Федот или Босс? Босс или Федот? – крутилось у нее в голове в такт шагам. Ведь Сережа был прав – она решила сбежать, потому что заподозрила кого-то из своих, потому что испугалась получить такой же удар по затылку…
-Кстати, о маньяке, который сбежал из психушки, кто нам рассказал? – спросил Сережа, и в его голосе послышался подвох.
-Рома, – машинально ответила Арина. – Он же ждал нас у метро и читал новости.
А ждать ему пришлось потому, что ты опоздал, добавила она мысленно. Да уж, как Сережа нелепо начал этот поход, так и продолжил…
-Вот! Рома! – многозначительно воскликнул ее товарищ по несчастью. – А Ромка, как ты знаешь, всегда любил пошутить. Вполне возможно, что он выдумал эту историю, чтобы пощекотать нам нервы – только и всего!
Сережа взглянул на Арину так, словно приоткрыл только что перед ней тайны мироздания. Но девушка не оценила его блестящей идеи:
-Как у тебя все просто получается. Скажи еще, что он и голову себе разбил, чтобы нас напугать, – мрачно заметила она.
-Не передергивай! – Сережа строго сдвинул брови: ему, похоже, не нравилось, что единственный участник его экспедиции не только перестал считать его за гуру и предводителя отряда, но вдобавок так и норовит высказать свое несогласие по любому поводу. Однако такое мимическое движение не придало его лицу грозности, а сделало его еще более забавным. – Я просто собираю научные факты.
-Научные?
-Ну, извини, оговорился по привычке. Просто факты. О беглеце, кроме Ромы, никто из нас не читал и не слышал. Значит, вполне возможно, что Рома просто его выдумал. Шаги на форте могли нам послышаться, ты и сама об этом вчера говорила. Значит, никаких доказательств того, что психопат на самом деле существует и, более того, находится сейчас на форте, у нас нет. Это же очевидно! И мы возвращаемся к единственной адекватной версии: Ромку убил кто-то свой.
«Почему это так важно для него? – подумалось Арине. – Мне сейчас хочется только одного – увидеть небо и солнце, и поскорее забыть этот кошмар. А он все время возвращается к Роме, хочет говорить об этом... Или он просто привык копаться в научных статьях, читать чьи-то многоумные выкладки с доказательствами и опровержениями никому не нужных гипотез, вот и сам решил поупражняться в анализе информации?..»
-Ну, Арин, что скажешь?
-А что я должна сказать?
-Кто способен на такое – Костя или Саша?
Она удивилась, услышав вдруг их настоящие имена, – как будто в этом деле появились двое новых подозреваемых. Костя или Саша? Они очень по-разному вели себя с Ромой, и они так не похожи друг на друга. Да и сама Арина относилась к ним очень по-разному. До вчерашнего дня. Но стоит ли об этом говорить Сереже?..
-Федот может знать об этом форте намного больше, чем мы, раз его дядя тут служил, – не дождавшись ее реакции, проговорил Сережа неторопливо, что было совершенно ему не свойственно. – Именно он подтолкнул нас к походу. Зачем? И вообще, почему он обсуждал с дядей то, что форт уже покинули военные? Почему его это так интересовало? Он прекрасно знал о моем увлечении фортификацией, но раньше был совсем индифферентным к этой теме. А тут вдруг подсуетился, все разузнал, рассказал нам. Это все странно. Чисто теоретически он, так сказать, более правдоподобный кандидат. Босс, вроде как, ни в чем подозрительном не замечен. Но, думаю, ты его знаешь лучше, чем я. Да и вообще, кто скажет, что у него в голове?.. А ты как думаешь – это скорее Федот? Или все-таки Босс? – не отставал от нее Сережа. Его глаза горели любопытством.
-Когда вероятность пятьдесят на пятьдесят, цена ошибки очень велика, – грустно промолвила Арина. – Поэтому я лучше промолчу.
И вдруг ее словно током ударило. Она поняла, что не давало ей покоя все утро. Почему пятьдесят на пятьдесят? А Сережа?! Она не находится в безопасности, пока движется вместе с ним. Не только Федот и Босс могли убить Рому, это мог сделать и Сережа! Она покосилась на него. Он вышагивал бодро, держа в руке направленный вперед фонарик, всматривался в стены, иногда заглядывал в ответвления галерей… Невозмутимый и уверенный в себе юноша, так не похожий на неудачника, запоровшего весь вчерашний поход на форт.
Почему он один из ребят заметил ее побег? Потому что не спал? А почему он не спал? Потому что совсем недавно нанес Роме смертельный удар?..
Как это он сказал? «Человек, который только что убил другого, не будет любопытным»? А ведь он не спросил, куда собралась Арина, он просто пошел за ней. Он даже не заметил оплавленные кирпичи – он, любитель фортов и их загадок! Даже Арина, войдя внутрь того зала, несколько минут рассматривала эти странные застывшие потоки на сводах, и лишь потом увидела тело Ромы. А он… Удивительная нелюбознательность! Вернее сказать – подозрительная, так ему не свойственная…
-О чем задумалась? – вдруг спросил Сережа.
-Да так… Пытаюсь вспомнить схему форта.
-А-а, ну, давай. Я-то ее примерно помню, но, мне кажется, на ней были не все помещения, либо, наоборот, там мог быть изображен весь форт в изначальном виде, а военные потом заложили несколько коридоров, которые вели в уже не нужные им склады, вот поэтому мы и заблудились.
Почему он спросил, о чем она думает? Неужели чувствует, что она начала его подозревать? А ведь все началось с него, с Сережи. Идеально спланированный им поход превратился в череду досадных неудач. Порвалась его веревка, потерялась его схема. Которая, по его же словам, скорее всего, вообще не соответствует действительности!.. И это он предложил заночевать на форте, а не попытаться как можно скорее выбраться на поверхность. И вот, пока они спали, погиб Рома. И это он, он водил их весь вчерашний день кругами – может быть, в нескольких шагах от выхода! А сегодня продолжает водить ее… Арине стало жутко.
-Вообще, ты права, странный этот форт какой-то, – между тем промолвил Сережа. – Я побывал на других больших фортах – «Рифе», «Красной Горке», «Обручеве», «Тотлебене». На «Тотлебене» тоже ночевал, причем зимой, я вам рассказывал. Но нигде не было такой ерунды, я шел по ниткам и без проблем выходил назад.
Чем ему помешал Рома? – на ходу размышляла Арина. Ему надоели его постоянные подколки? Возможно, ведь вчера Рома, да еще при поддержке Федота, вел себя с ним совершенно немилосердно. Правда, его возмущения «Сусаниным» во многом были справедливыми, вот только высказанными в не очень корректной форме. Сережа всегда слыл заучкой и умником – а что, если от постоянной зубрежки и перенапряжения мозга у него поехала крыша? Раньше он терпеливо сносил все издевательства, но тут вскипел, решил разобраться с Ромой «по-серьезному», ударил его, тот упал…
-Почему «Николай» оказался таким негостеприимным?!. – риторически вопрошал Сережа, не замечая, что Арина мрачнеет все больше. – Я же так хотел сюда попасть, он меня давно интересовал – как один из самых последних, самых мощных и укрепленных фортов. Пару раз пытался проникнуть сюда – но еще на дальних подступах к воротам меня встречали военные и говорили, что проход дальше закрыт. Им-то легко было контролировать всех любопытных – дорога на форт ведет одна, через дремучий лес. По зарослям никто не проберется, они же просто непролазные, ты сама видела. Всяко будут идти недалеко от дороги – и ее они как раз и патрулировали… Так досадно было, когда они меня почти у самой цели разворачивали! И вот – мечта сбылась. Но в какой извращенной форме! Мы заблудились, уже второй день не можем найти выхода… Со мной такого раньше не было, веришь? Никогда!
-Конечно, я тебе верю! – поспешно подтвердила Арина. Сейчас главное усыпить его бдительность, чтобы он не заподозрил, что она уже обо всем догадалась.
-Не понимаю… Просто затмение какое-то, – продолжал негромко говорить новоявленный главный подозреваемый. – Ни одного выхода! Ну, один мы вроде как нашли – и он был завален. Но остальные? Ну, пусть один-два выхода замуровали, когда тут была военная база, – я встречал такое на других фортах. Но не все до единого! Или тут, и впрямь, оставили только один выход, через который мы вошли, и который потом завалило обвалом? Тоже вряд ли, тот обвал явно произошел давно, судя по состоянию камней и досок… В чем же дело?
Итак, надо решить, как поступить, – мысленно сказала себе Арина. Понятно, что нужно бросить Сережу, попытаться выбраться одной. По крайней мере, одна она точно будет в безопасности! Ведь сейчас ей все больше и больше кажется, что это именно он – он мог убить Рому. Но как от него избавиться? Он умен, его не так-то просто одурачить. Предложить сделать привал – якобы она хочет спать, чтобы сбежать, когда он уснет? Но он вряд ли будет спать. Он снова не даст ей уйти одной, как утром. Просто развернуться сейчас и побежать в обратную сторону? Нет, так он быстро ее догонит. Тем более – вокруг темнота, куда тут быстро убежишь? Что же делать?
-Тебя как будто испугали мои слова? – спросил Сережа. Она резко качнула головой. – Брось, я же вижу, что ты вся как будто на взводе.
-Нет, нет, все хорошо! – с напором возразила она.
Сережа остановился, осторожно взял ее руку в свою, одетую в нелепую тряпичную перчатку, и вкрадчиво сказал:
-Арина, успокойся. Мы скоро выберемся отсюда, поверь мне. И сразу вызовем полицию. Пусть они выясняют – есть тут еще кто-то, кроме Босса и Федота, или нет. И кто убил Рому. Идем! – Он пошел вперед, к счастью, отпустив Аринину руку, которая, как ей казалось, предательски дрожала. – Осталось совсем немного!
Кому осталось немного? Ей? – ужаснулась Арина. Нет, нельзя тянуть время, нужно скорее бежать отсюда, причем – в одиночку! Ударить Сережу чем-то, чтобы он потерял сознание, а в это время сбежать? Но чем его ударить? И как? Если он сразу не отключится, то Арине точно несдобровать. После открытого нападения он поймет, что она обо всем догадалась. Как же быть?..
-Вообще, форты – это удивительные сооружения, удивительные, – задумчиво говорил Сережа, казалось, не замечая смятения своей спутницы. – Я столько раз уже на них был, и все равно никак не могу привыкнуть к этой особенной атмосфере – оторванности от внешнего мира, суровости обстановки и условий, полному безмолвию… Ведь здесь словно проваливаешься в какой-то другой мир, согласись, Арина?
-Да-да, так и есть, – покорно поддакнула Арина, хотя в свете последних событий ей не терпелось поправить его: не в «другой», а в «иной» мир.
-Здорово, что ты это тоже чувствуешь!.. Но я, вообще-то, еще по пути сюда понял, что ты заинтересовалась этим фортом и, так сказать, прочувствовала поход сюда. Ты ведь собрала информацию перед поездкой, задавала дельные вопросы в машине, в отличие от остальных. Мне кажется, ты прониклась нашим фортом и его историей.
Сережин голос потеплел при этих словах, и Арина вдруг подумала: может быть, благодаря этой мелочи он пощадит ее? Может, он как раз хочет вывести ее на поверхность, чтобы потом вернуться и расправиться с оставшимися ребятами?..
Нет, нет, что за дикие мысли лезут ей в голову? Если Сережа и ударил Рому, то, скорее всего, случайно, вспылив, не ожидая, что тот упадет и расшибет голову. Он же рациональный человек, он не будет убивать всех подряд без веской причины. Да и щадить по пустякам – тоже. Если он поймет, что Арина обо всем догадалась, что она представляет для него опасность, – не задумываясь, заставит ее молчать, несмотря ни на что. Так что ее искренняя заинтересованность столь любимым Сережей фортом едва ли станет ключом к ее спасению… Тем более, он не стал развивать эту тему, а моментально перескочил на другую:
-Вообще, обычно всем нравится форт «Александр Первый», или «Чумной». Конечно, он выглядит не так, как все остальные, он не плоский и длинный, а довольно небольшой, округлый и высокий, напоминает крепостную башню, которая стоит посреди залива. Ты же знаешь его, Арина?
Теперь, чтобы не спорить с Сережей, она была готова подтверждать что угодно, поэтому быстро сказала «угу», даже не дослушав вопрос до конца.
-Вот-вот, его все знают, потому что он такой особенный. Еще и цвета странного – черного. Многие думают, что он горел – а на самом деле нет. А черный он по нескольким причинам: из-за эрозии железной крыши, а еще из-за проведенной дезинфекции. Ведь на форте с конца девятнадцатого века устроили противочумную лабораторию. Согласись – очень удобно: место уединенное, посреди залива, за толстыми стенами. Никакой микроб не убежит! Правда, один «Микроб» все-таки регулярно циркулировал возле форта – так называлось судно, которое возило работников из Кронштадта на форт и обратно. Эх, как бы я хотел побывать в той лаборатории!
Арина тоже хотела бы оказаться сейчас где угодно, пусть даже в противочумной лаборатории, – лишь бы поскорее покинуть этот холодный погреб, не предвещающий ничего хорошего. И поскорее избавиться от своего странного и подозрительного спутника.
-Конечно, «Александр» удивительный и уникальный. Но большие более поздние и более мощные форты я люблю не меньше, – с тем же беззаботным видом продолжал болтать неугомонный Сережа.– Ого, а батарейка-то у нас садится. Видишь, свет все тускнеет?
-Да, я заметила.
Черт, еще и фонарик у него! Как ей быстро сбежать без фонарика? Со свечкой? Нет, Сережа заподозрит неладное, если она сейчас ее вытащит и зажжет. Да и как бежать со свечой? Она же погаснет от быстрого бега. Но без света ей тоже не удастся быстро оторваться от Сережи. Что же делать?..
Фонарик… А почему Сережа тогда сказал что-то о фонарике, но потом не захотел говорить с ней на эту тему? Что он бормотал, склонившись над Ромой? «Где же фонарик?» или «Почему тут нет фонарика?»… Нет, вроде бы, что-то другое. Похоже, что он случайно проговорился о чем-то, и быстро пожалел, что она слышала его. «Странно, что у него нет фонарика»? Уже ближе. Но у Ромы сразу не было фонарика, так что же странного в том, что его нет и сейчас? Нет, Сережа как-то иначе выразился. «Странно, что с ним не было фонарика»? Точно! Именно «с ним». То есть речь не о Ромином собственном фонарике, ведь в этом случае Сережа сказал бы «у него», а об их общем, Аринином фонарике. Почему Сережа его искал, почему он должен был быть у Ромы?.. Но ведь Аринин фонарик был в тот момент в руках у Сережи! Нет, здесь что-то не так, здесь какая-то путаница, и Сережа явно знает что-то и что-то недоговаривает. Нужно скорее бежать от него, скорее!
-Может, выход здесь? – предположила Арина, кивнув на одно из ответвлений коридора.
-Здесь? Давай проверим, – легко согласился Сережа и заглянул туда. – Так-с, посмотрим…
Он сделал несколько шагов внутрь, осматривая стены. Она оказалась у него за спиной. Но стукнуть его сзади по голове было нечем, да и Арина поняла, что просто не сможет этого сделать. У нее не хватит духу ударить сильно, а слабый удар только все испортит. Просто убежать сейчас? Но в коридоре темно, далеко не убежишь. Еще и ноги переломать можно, если свалиться в отверстие в полу, наподобие того, в которое вчера Рома в шутку толкал Сережу… Нет, это не вариант.
-Там тупик, – вернувшись, сообщил Сережа. – Идем дальше.
Отверстие в полу! – осенило, наконец-то, Арину. Точно, именно это ей и нужно! Отверстие с лестницей вниз. Если такое встретится им на пути – нужно попросить Сережу туда спуститься, якобы проверить нижний ярус. А самой взять фонарик и освещать помещение сверху. Когда Сережа углубится в поиски и окажется достаточно далеко от лестницы – она убежит вместе с фонариком. В темноте Сережа не сможет быстро догнать беглянку. Пока выберется, пока зажжет свечи… А есть ли они у него? – вдруг забеспокоилась Арина. Несмотря на чудовищные подозрения, которые громоздились сейчас в ее голове, она по привычке все еще считала Сережу своим другом, и оставлять его в мрачном подземелье совсем без света ей бы не хотелось.
-А фонарик, и правда, светит все слабее, – сказала она. – У тебя есть свечи?
-Конечно, я же запаслив! – без ложной скромности заявил Сережа. – Так что не переживай, в темноте не останемся!
Значит, решено. Остается только найти подходящее место для побега. За вчерашний день они встретили несколько залов с такими спусками вниз – должны же и сегодня наткнуться хотя бы на один!
Теперь, когда от побега Арину отделяла самая малость – оставалось всего лишь найти подходящее помещение, – она немного успокоилась и стала более свободно держать себя с Сережей.
-А ты не думаешь, что этот форт еще не оставили военные? – спросила она, чтобы занять его разговором и не выдать задумчивым видом свои намерения.
-Не думаю. Смотри сама – как здесь пусто. Все вывезли со склада, а сами уехали.
-Я немного другое имела в виду… Ты не думаешь, что военные могли устроить здесь тренировочную базу? Специально ушли отсюда, распустили об этом информацию, а какой-нибудь ударный отряд остался для тренировки на тех, кто будет сюда забредать…
-Арина, по-моему, это ты уже забредаешь, то есть, бредишь, – ласково улыбнулся Сережа. – Что за тренировка? И на ком? На туристах?
-Да! Им же нужно оттачивать мастерство внезапного нападения, борьбы… Не друг на друге же это делать? А кто тут может бродить? Какие-то бомжи, ненормальные… – Арина осеклась, ведь Сережа мог принять последнее в своей адрес. – Ну и разгильдяи-студенты. Их даже никто искать не будет, если с ними что-то случится!
-Ну ты и загнула! – Сережа был искренне удивлен ее предположением и даже, судя по всему, начал беспокоиться за ее психологическое состояние. – Нам нужно поскорее не свежий воздух, там такие идеи улетучатся сами собой…
-А, может, здесь еще остались последние секретные орудия? – не сдавалась Арина. – И Рома случайно на них натолкнулся и стал свидетелем, от которого пришлось избавиться? Почему в том зале оплавлен кирпич? Такое вообще возможно – чтобы кирпич тек, как воск?
Сережа вздохнул и начал вещать поучительным тоном:
-Арина, температура плавления кирпича – около тысячи градусов по Цельсию. Тысячи! Напомню, что кипяток – это всего лишь сто градусов! А тут – в десять раз больше, температура доменной печи. Такой температуры здесь не могло быть, поэтому кирпич не мог оплавиться.
-Но я же видела, кирпич был оплавлен! Оплавлен, как свеча! – упорно твердила Арина. – Вдруг в том зале испытывали секретное оружие гигантской мощности, которое превращает камень в мягкий воск? Ведь это идеальное место для проведения испытаний – под землей, ты же сам рассказывал, какие толстые тут своды, ничего не пропускают. И никакие наземные аппараты не засекут, что на такой глубине произошел огромный выброс тепла. А Рома зашел туда и все увидел… Его нельзя было оставлять в живых. Они успели все убрать и уйти оттуда. Но осталось единственное доказательство – оплавленный кирпич.
-Тебе показалось, – мягко пояснил Сережа. – Это была паутина, плесень, остатки конструкций на потолке.
Арина промолчала. Странно, почему он ее не поддержал? Казалось бы, было проще всего списать гибель Ромы на действия больного, сбежавшего из психушки, или военных. Но он отметает эти варианты, оставляя единственный – что убийца – кто-то из них. Точнее, кто-то из Федота и Босса. Он явно хочет убедить ее, что возвращаться к ним ни в коем случае нельзя, что ей нужно продолжать двигаться вместе с ним, с Сережей. Почему?..
Но развить эту мысль Арине не удалось – они очутились в просторном зале, по центру которого зияло отверстие. Вниз вела ржавая лестница. Это было как раз то, что нужно!
-Смотри, лестница! – взволнованно вскрикнула Арина, подбегая ближе.
-Осторожно, не упади! Но что нам с этого?
-Как что? Это же еще один вариант выхода. Внизу же есть какая-то другая галерея. Может, она ведет наружу?
Сережа покачал головой:
-Выход – ближе к поверхности. Поэтому к нему ведет скорее верхняя галерея, в которой мы находимся, чем нижняя.
Вот уж эти нудные умники! Им не так-то легко запудрить голову, и вместо того, чтобы сразу выполнить просьбу, они начинают все взвешивать и просчитывать.
-Но почему? – не сдавалась Арина. – Мне кажется, нужно исследовать и нижнюю галерею.
-А мне кажется, на это не нужно тратить времени. Идем! – он быстро развернулся и направился в темноту.
Но Арина не шелохнулась. Она не могла уйти отсюда. Это был ее единственный шанс сбежать!
-Сережа, помнишь, вчера, как только мы вошли в форт, точнее, не сразу, но очень быстро после этого мы увидели похожую лестницу вниз? – произнесла она ровным голосом, хотя ее сердце бешено колотилось в груди.
-Было дело.
-И Рома бросил туда обертку, красную обертку, помнишь?
-Угу. – Сережа не мог понять, к чему она ведет: уж не хочет ли напомнить, что до обертки Рома хотел туда сбросить его самого?
-Значит, если это то же самое место, на котором мы были вчера, выход уже очень близко!
-Ну да.
-Так давай проверим, лежит на дне Ромина обертка или нет? Если лежит – значит, мы вот-вот выйдем наружу!
На этот раз Сережа неожиданно легко согласился, подбежал к отверстию, посветил фонариком в темноту.
-Ничего красного не видно.
-Нужно спуститься и посмотреть внизу, – настаивала Арина.
Он явно не собирался этого делать. Тогда она сделала вид, что сама хочет спуститься по лестнице, села на корточки, стала ощупывать ржавое железо руками, якобы примеряясь, как лучше лезть вниз.
-Арина, не надо! – Сережа, наконец, вспомнил, что он, все-таки, является джентльменом. – Давай лучше я.
Она с готовностью освободила ему место. Сережа зачем-то снял бейсболку, положил ее и фонарик на пол и начал осторожно спускаться вниз, повернувшись лицом к лестнице. Арина схватила фонарик и направила его луч на лестницу, чтобы ему были видны ступени.
-Спасибо! – улыбнулся Сережа, запрокинув голову.
Его непослушные вихры торчали все так же забавно и мило, но это не притупило Арининой бдительности. Она понимала, что от этого человека можно ожидать, чего угодно, поэтому будет лучше, если его не будет с ней рядом.
Спускался он довольно проворно, и в два счета оказался на нижней площадке. Арина подошла ближе к краю, направила фонарик вниз.
-Ну что?
Сережа нагнулся, начал высматривать обертку на полу.
-Здесь ничего нет, – крикнул он, и его голос подхватило эхо. – Ну-ка, посвети еще в тот угол…
Может быть, она, все-таки, ошиблась? Сережа невиновен? И с ним ей будет легче выйти на поверхность – ведь для него это не первый поход на форт, в отличие от нее. А что она сможет сделать одна, совершенно одна в этом страшном подземелье? Как она выберется?..
-Ну, еще вон туда посвети – и я поднимаюсь!
А если Рому убил он? Если он намеренно водит ее мимо выхода? Нет, у одиночества определенно есть огромное преимущество – уверенность в том, что рядом с тобой нет предателя. И этим преимуществом нельзя не воспользоваться. Пора! – решила Арина, быстро развернулась и побежала в ближайший коридор.
-Арина! – растерянно позвал Сережа снизу.
Он кричал еще что-то, но Арина не вслушивалась, а как можно скорее бежала вперед, освещая свой путь фонариком. Поворот, зал, галерея, поворот… Она не особенно выбирала дорогу, главное – оказаться как можно дальше от Сережи, от кого бы то ни было! Поняв, что бежать дальше у нее нет сил, она остановилась, осмотрела окружающие стены, прислушалась… Тишина. На сводах никаких подозрительных «сосулек». Рядом – никого. Арина нервно рассмеялась. Наконец-то одна! Наконец-то в безопасности!..

8
Отдышавшись, Арина выпила воды, попробовала включить телефон – но нет, он не работал. Что ж, раз помощь вызвать нельзя, ей нужно как можно скорее выбраться отсюда. В одиночку сделать это будет легче – ведь Сережа специально водил ее кругами, мимо выходов из подземелья, она была уверена в этом. А теперь нужно сосредоточиться, вспомнить схему… Хотя, раз ее принес Сережа, она может вообще не соответствовать форту. Значит, нужно просто идти вперед, методично проверять все ответвления и по возможности ставить на стенах метки, чтобы знать, где она уже была, а где – нет. Так она точно не пропустит выход!
Воодушевившись такими мыслями, она смело пошла в темноту. Свет фонаря тускнел на глазах. Почему же она такая непредусмотрительная, не взяла запасную батарейку? Хорошо, хоть свечи прихватила по совету Сережи. Вон, ребята и до этого не снизошли.
Вчера их было пятеро, думала Арина. Сегодня утром стало четверо. Потом – двое, потому что они с Сережей отделились от остальных. А теперь она одна. Одна! И это – настоящее счастье. Ей вспомнилась древняя легенда – то ли индийская, то ли египетская. Якобы сначала в мире никого не было, а потом появился бог. Он ходил по земле, и ему было жутко, он цепенел от страха. А потом вдруг подумал – раз я здесь совсем один, то кого же я боюсь? И его страх прошел. Так и Арина – оставшись одна, она почувствовала уверенность в своих силах, она перестала ощущать себя слепой, которую поводырь ведет одному ему известным маршрутом. И перестала каждую минуту бояться получить удар в спину.
Ей вспомнился Рома… Зачем он пошел в зал с оплавленным кирпичом? Его вызвал кто-то из ребят, прямо скажем, Сережа? Похоже на то. Аринин фонарик ночью остался на их «лежанке», на которой они спали. Если Рома вышел с кем-то вдвоем, они тихонько взяли фонарь, ушли в зал. Там между ними произошла ссора, Рому ударили, он упал… А убийца с фонариком спокойно возвратился на их стоянку. Наверно, все так и было. И если это был Сережа… то вполне логично, что он, осматривая тело Ромы уже при Арине, вдруг понял, что его может выдать отсутствие у Ромы фонарика. Раз фонарика рядом с телом нет, раз он «вернулся» на место – значит, убийца пришел в зал с фонариком и с ним же вернулся к месту ночлега, значит, убийца кто-то из своих… Круг подозреваемых резко сужается. Босс и Федот сладко спали до утра, а сон Сережи отчего-то был чутким, он почему-то заметил, что Арина собралась улизнуть, почему-то не дал ей уйти одной…
А иначе, если Рому убил кто-то посторонний, Рома должен был зачем-то ночью выйти в зал с оплавленным кирпичом и там должен был случайно встретиться с убийцей. Но в таком случае Рома не пошел бы в темноте, на ощупь, а взял бы с собой фонарик. Тогда фонарик оказался бы в зале, возле Ромы. А Арина утром нашарила его рядом с собой – значит, тот, кто брал фонарик, вернулся вместе с ним к месту ночлега. Сережа... Он не спал, он тихо наблюдал, как она собиралась, и лишь потом пошел вслед за ней и окликнул. А если бы он ничего не говорил, а просто ударил ее сзади, как Рому?.. Ей стало жутко. Лучше не думать об этом.
Арина быстро шла по коридору, освещая себе дорогу фонариком. Он светил уже еле-еле, тусклый луч позволял видеть только то, на какую поверхность ступали ее ноги, и ничего более. Еще чуть-чуть – и фонарик погаснет, придется доставать свечу. А с ней уже так быстро не побегаешь, иначе пламя будет постоянно гаснуть.
Внезапно ей показалось, что она слышит чьи-то шаги. Она резко остановилась, принялась шарить тусклым лучом по стенам. В этом месте галерея делала изгиб, рядом с Ариной никого не было, но что или кто скрывался за поворотом впереди и сзади от нее, – узнать было невозможно. Она медленно пошла вперед, заглянула за поворот – там ее ждал такой же просторный и темный коридор, как и тот, по которому она бежала до этого. Опять остановилась, прислушалась. Поблизости раздались все те же осторожные шаги. Ей это кажется, или она слышит их на самом деле? Неужели здесь все-таки есть кто-то еще, кроме них? А ведь она лишь недавно убедила себя в том, что на форте они были одни, что Рому мог убить только кто-то из ребят. А сейчас выходит, что незримый обитатель форта, все-таки, существует?..
Арина замерла и даже затаила дыхание. Ее окружала тишина – жуткая, зловещая, но тишина! Все-таки, послышалось. После всего случившегося не мудрено появиться слуховым галлюцинациям. Даже в норме, если ты находишься один в темной комнате – тебе нет-нет, да и начнет казаться, что рядом с тобой кто-то есть. Что уж говорить об этом исполинском подземном склепе? Он словно специально создан для проведения леденящих душу квестов, и в его темноте так и мерещатся очертания чего-то страшного, а в его тишине слышатся подозрительные звуки. Главное, выбраться из него до того, как сойдешь с ума!.. Арина сделала шаг, другой. И снова услышала тот же звук. Здесь точно кто-то есть! И он выслеживает ее – стоял тихо, пока она замерла и прислушивалась, и продолжил преследование, когда она пошла дальше. Времени на раздумья у нее не было. Вскрикнув, Арина сорвалась с места и помчалась вперед. Ее собственные шаги, прерывистое дыхание, шелест куртки при беге заглушали все остальные звуки, и она не могла понять, бежит ли ее преследователь за ней или давно отстал. Фонарик светил так слабо, что от него уже не было никакого толка. Арина была вынуждена замедлиться и уже практически на ощупь прошла еще несколько метров. Там коридор расширился – судя по всему, перед ней было очередное помещение. Она направила луч фонарика на стены – и увидела на одной из них ржавую лестницу, ведущую куда-то вверх.
«Неужели на самый верхний ярус, наружу?» – с надеждой подумала Арина и схватилась рукой за перила. Они были ледяными, шершавыми и как будто даже влажными – точно так же, как рельсы в коридоре, которые они увидели в самом начале своего путешествия по форту. Как же давно это было!..
В этот момент фонарик издал слабый треск, и его луч погас окончательно. Арина засунула его в карман куртки, схватилась за края лестницы обеими руками и начала подъем. Лестница была старой, проржавевшей, расстояние между ступенями – большим, поэтому подниматься по ней, особенно в темноте, было неудобно. Вдруг, когда Арина взобралась уже на достаточно большую высоту, она почувствовала, как чья-то холодная рука схватила ее за ногу в районе щиколотки.
-Помогите! – закричала она, в ужасе отдернула ногу и еще быстрее полезла наверх.
Арине казалось, что ее вот-вот снова схватят, и на этот раз ей уже не удастся так просто освободиться. Она карабкалась наверх в кромешной темноте, не зная, как скоро закончится эта лестница, и кричала голосом, полным ужаса:
-Помогите! Пожалуйста, помогите!
-Дайте вашу руку! – раздался вдруг чей-то голос.
Голос был добрым и красивым, Арина замерла, услышав его. Но она никак не могла отойти от безумного бега по темным коридорам, от чьей-то страшной хватки, и не была готова оторвать ладонь от перил, чтобы протянуть ее в темноту, и все так же повторяла, только уже более безнадежно и жалобно:
-Помогите.
В этот момент чьи-то сильные руки схватили ее за плечи, потянули наверх, и она поняла, что ржавая лестница закончилась, и она очутилась на площадке, на несколько метров или даже десятков метров выше, чем помещение, в котором только что была и в котором кто-то напал на нее. Арина тяжело переводила дыхание и пыталась понять, кто же находится рядом с ней, в темноте. Что это за человек, который вытащил ее наверх? Его голос не был ей знаком. Это точно не Босс, не Сережа и не Федот. Это кто-то посторонний, – кого, по идее, на форте быть не должно.
-Спасибо вам, – прошептала Арина, пытаясь разглядеть незнакомца, находящегося рядом. Но не видела ничего, кроме темноты. Как же он сориентировался без света, как понял, где она находится, и как смог наощупь вытащить ее?
-Простите, но как вы здесь очутились? – спросил все тот же голос.
Она молчала, не зная, что ответить. Кто это? Почему его в первую очередь интересует то, как она сюда проникла? Это военный? Но что он здесь делает один, в темноте? Или это тот человек, который сбежал из окрестной психушки… Или это – убийца Ромы?
-Здесь так темно, – пробормотала Арина, которой было не по себе разговаривать с неизвестным, который непонятно, зачем бродит по пустому подземелью.
-Не говорите. Наверное, дизель-генераторы вышли из строя…
Арина нервничала все больше. Какие генераторы в заброшенном форте? За все это время они не встретили тут ни одного действующего прибора, лишь груды покореженного ржавого железа. Или какая-то часть форта, все-таки, не заброшена? И в ней до сих пор находятся военные, а этот человек – один из них? Тогда почему он сидит здесь в темноте?
-Что вы здесь делаете? – взволнованно спросила Арина.
-Вы знаете, где сейчас находитесь? – ответил ей вопросом тот же голос.
-Да, на форте «Николай Первый», – ответила Арина.
Что за странные вопросы? Неужели Федот, действительно, ошибся, и с форта еще не ушли военные? И они рассматривают ее проникновение сюда чуть ли не как преступление? Или подземные галереи увели ее куда-то далеко? На другую, еще функционирующую военную базу?..
-Верно, это форт, а, точнее, береговая батарея «Император Николай Первый» Морской крепости Императора Петра Великого.
Арину начал бить озноб. Кто это? Почему он не ответил, что делает в этой заброшенной развалине, зато так подробно произнес наименование форта? Какой-то сумасшедший любитель фортификации, еще более одержимый, чем Сережа?
-Попытаюсь отыскать фонарь, при свете нам будет значительно лучше, – бросил ее невидимый собеседник и, судя по звуку шагов, начал удаляться.
Тут она вспомнила, что у нее есть свечи. Залезла в рюкзак, быстро нащупала одну свечку и коробок, чиркнула спичкой и зажгла свечу. Пламя осветило часть просторного зала. Его стены были серого цвета, а углы тонули в темноте. Рядом с Ариной была та самая спасительная ржавая лестница, которая вела вниз, в пустоту. Заглядывать в эту черную пропасть ей не хотелось. А спиной к ней стоял темноволосый стройный человек в бледно-зеленом пиджаке и в черных брюках, заправленных в черные сапоги.
Заметив свет, он обернулся. У него было юное, открытое и приятное лицо с тонкими усами. Пояс, перехватывающий пиджак, подчеркивал его худощавость и даже какую-то изящность. На пиджаке были погоны (и Арина сообразила, что это, все-таки, не пиджак, а мундир), но Арина не смогла рассмотреть, сколько звезд на них было (хотя в военной иерархии она разбиралась слабо и знала только то, что, чем меньше количество и размер звезд, тем ниже чин). Несмотря на явно военную, хоть и непривычную, несовременную форму, молодой человек совершенно не был похож на отчаянного вояку. Он казался ровесником Арины, почти мальчиком, милым и симпатичным.
-А, у вас даже свет с собой, – промолвил он и вернулся к Арине. – Так-то намного лучше.
Она непроизвольно сжалась, когда он начал к ней приближаться. Ей в голову пришла странная догадка, в которую она пока что отказывалась верить.
-Позвольте отрекомендоваться, Петр Александрович Елагин, подпрапорщик третьего батальона третьего Кронштадтского крепостного артиллерийского полка, – он слегка склонил голову, сделав короткий кивок, и внимательно смотрел на Арину красивым глубоким взглядом.
«Это призрак! – наконец, поняла Арина, услышав этот витиеватый и старомодный титул, и леденящий холод начал сковывать ее тело. – Призрак офицера, который когда-то давно служил на этом форте!».
Она в страхе начала отползать назад, к лестнице, по которой сюда взобралась. Свеча в ее руке задрожала, и по серым стенам в диком танце запрыгали рваные тени.
-Но, скажите, кто вы? – спросил молодой человек, как будто не заметив ее смятенного состояния.
Она не могла произнести ни слова. Он сделал шаг вперед, и она пронзительно закричала:
-Не подходите ко мне!
Он замер, на его лице выразилось недоумение. После некоторого промедления он все-таки подошел чуть ближе и сел на корточки метрах в двух от Арины.
Ее сердце бешено колотилось в груди. Еще один его шаг – и лучше спрыгнуть вниз, в черную пустоту, чем оказаться лицом к лицу с привидением!
-Барышня, простите, если я вас невольно испугал. Прошу вас, не бойтесь. Не знаю, как вы смогли очутиться в таком месте, в которое в любой момент могут попасть вражеские снаряды… Но я помогу вам выбраться отсюда, и вы окажетесь в безопасности. Даю вам слово.
Арина недоверчиво смотрела в его глаза. Что удивительно, они светились теплотой и участием, обычно несвойственным пришельцам из потустороннего мира. Это ее немного успокоило, и к ней вернулась способность рационально оценивать происходящее. «В любой момент могут попасть вражеские снаряды»? О чем это он? Неужели он считает, что сейчас идет война?..
-Вы слышите меня? – взволнованно спросил он. – Позвольте мне помочь вам.
Арина осторожно надавила на глаза рукой, так что перед ними засверкали яркие искры, потом снова посмотрела на него. Он не исчез, он все так же сидел рядом с ней. Его открытое лицо любезно улыбалось, изящная ладонь была протянута к ней, чтобы помочь ей встать на ноги. Ее внутренняя дрожь постепенно утихала. Перед ней находился на редкость доброжелательный призрак.
-Барышня, не бойтесь, прошу вас! – настаивал он, видя ее замешательство. – Позвольте, я помогу вам подняться.
Он совершенно не был страшным. После того, что случилось с Ромой, она боялась Сережу, боялась Федота и Босса, боялась невидимого обитателя подземелья, которого, возможно, на самом деле не существовало... И Арина вдруг поняла, что единственным существом, которого ей не нужно было опасаться на этом форте, которое было совершенно безобидным и которое искренне хотело ей помочь, – был этот призрак.
-Спасибо вам, – наконец, едва слышно прошептала она, окончательно поборов страх. – Меня зовут Арина.
-А по батюшке?
-Тимофеевна. Арина Тимофеевна Мануйлова.
-Рад нашему знакомству. Арина Тимофеевна, поднимитесь, пожалуйста, на ноги. Позвольте вашу руку.
Он протянул к ней обе руки, но она не решилась за них взяться, – что, если ее пальцы, пройдя через его ладонь, как сквозь туман, соприкоснутся друг с другом?..
-Петр… Петр Александрович, спасибо вам. Я заблудилась здесь и хочу как можно быстрее выйти наружу… Но я плохо себя чувствую и пока лучше посижу.
Она поставила чайную свечку возле себя, вынула из рюкзака теплые лыжные брюки, постелила их на полу и села на них.
-Вам дурно? – тут же спросил он с участием.
-Ерунда! – быстро ответила Арина и подумала, что это слово, возможно, непривычно для него.
-Мелочи! – тут же выпалила она и решила, что это тоже не то. А, вот, вспомнила:
-Безделица!
Он посмотрел на нее с сочувствием, – наверное, этот фонтан слов натолкнул его на мысль, что девушка находится немного не в себе, – но ничего не сказал. Потом огляделся по сторонам и задумчиво пробормотал:
-Странно, как все вокруг переменилось. Видимо, я долго пробыл в контузии. Голова и теперь раскалывается. Что же случилось?.. Помню только, что был в дальномерном павильоне. На улице грохотала гроза – раскаты были слышны через вентиляционные отверстия. А потом меня вдруг подбросило вверх и ослепило, словно произошел взрыв. Возможно, так оно и было, возможно, войско кайзера начало наступление... Хотя линия фронта пролегает дальше, мы находимся в глубоком тылу… – Он говорил словно сам с собой, пытаясь восстановить в памяти ход событий.
«Войска кайзера? Фронт? Тыл? Неужели он считает, что сейчас идет первая мировая война? – догадалась Арина. – Видимо, он погиб во время войны и сейчас, очутившись здесь, думает, что продолжает жить, и что война до сих пор не закончена… Мне показалось вчера, что время тут остановилось. Ему, наверное, кажется сейчас то же самое. Вот он и не понимает, что с момента его гибели прошло несколько десятков лет».
-Как бы там ни было, меня, по-видимому, контузило, – он продолжал неторопливо раздумывать вслух. – Меня отнесли в лазарет, и я пролежал там какое-то время. Травма, вероятно, оказалась легкой, ведь тяжелых раненых у нас не держат, а отправляют в петергофский госпиталь.
Он мельком взглянул на свои руки, ноги, провел ладонью по голове.
-Неловко задавать вам такие вопросы, но без зеркала затруднительно оценить свою наружность. Полагаю, следов ранений на мне нет? – деликатно уточнил он.
-Вы прекрасно выглядите, – искренне ответила Арина. – На вас ни царапинки.
Она постепенно приходила в себя. И ужас, который она испытала при встрече с ним, незаметно сменился любопытством. Арина бесцеремонно рассматривала этого удивительного гостя из прошлого, внешность которого разительно отличалась от облика ее современников. И жадно ловила каждое его слово.
-Благодарю вас. Значит, я прав, серьезно я не пострадал. Хотя после той вспышки я словно провалился куда-то, ничего не помню… А следующее мое воспоминание – ваш крик и острое чувство, что кому-то рядом требуется помощь, – на его юном лице появилось стеснительное выражение, словно он считал малодушием свой гуманистический порыв. – Вероятно, ваш голос вернул меня из беспамятства.
«Мой голос вернул тебя с того света!» – мысленно возразила Арина, а вслух спросила:
-Так вы сейчас плохо себя чувствуете?
-Не стоит беспокоиться, – отмахнулся он. – Как говорит моя матушка – до свадьбы заживет.
Он вдруг смешался, поднялся во весь рост и отступил от Арины на несколько шагов. Прошелся вдоль серой стены, на которой темнели какие-то пятна – то ли ржавчина, то ли плесень.
-Удивительно, вокруг так пусто, как будто всю обстановку унесло взрывом, – тихо и грустно промолвил Петр. – Но следов пожара на стенах не видно. Что же произошло? И где личный состав? Возможно, соседняя батарея уцелела, и все по потерне перебрались туда…
-Как перебрались? – не поняла Арина.
-По потерне – подземному коридору. В нашем форте пять батарей, соединенных потернами, по которым можно перемещаться от орудий к орудиям. Мне кажется, эта батарея Кане повреждена, и весь личный состав перешел на соседнюю батарею десятидюймовых орудий. Вот только мне до сей поры не ясно, как я из лазарета смог вдруг перед вами очутиться. Да еще и в форме, – растерянно добавил он, поправляя мундир. – Неужели никакого лазарета не было, и я в беспамятстве лежал прямо здесь, пока не услышал ваш голос?
Арина слушала его и лихорадочно соображала: значит, так, он служил на этом форте во время первой мировой войны. Произошел взрыв или бомбардировка форта немцами – и он погиб либо был ранен, но, скорее всего, в итоге умер от ранений на одной из батарей. И вот сейчас он вдруг почему-то материализовался в этом же месте в полной уверенности, что он находится в «своей» эпохе. Ох уж этот форт, он насмехается над всеми, кто здесь оказывается, и затевает невообразимые шутки со временем… Вот и призраки забредают сюда по ошибке, думая, что на дворе двадцатое, а не двадцать первое столетье! То есть, Петр не понимает, что уже умер, он думает, что продолжает жить так же, как жил до этого взрыва. Сейчас он с любопытством интересуется, куда все делось, почему вокруг них – голые стены, почему нет других солдат и офицеров. Он думает, что встретил случайно попавшую сюда «барышню», которой требуется помощь. А вдруг он догадается, что на дворе – начало не двадцатого, а двадцать первого века? Вдруг он узнает, что погиб уже лет сто назад? Как он поведет себя в этом случае? И с ней в том числе?.. Арине стало не по себе.
-Неподалеку должны стоять скамьи для артиллеристов, я могу сходить проверить, уцелели ли они, – между тем предложил Петр, которого, видимо, все еще беспокоило то, что Арина сидит на полу, хоть и постелив на него одежду. – Позвольте мне взять вашу свечу?
Арина подняла свечку с пола и осторожно протянула ему. Он взял ее, не касаясь Арининой руки, и положил себе на ладонь. Свеча не провалилась сквозь его руку на пол, а осталась лежать на ладони, – словно ее держал живой человек, а не приведение. Это обнадежило Арину.
-Свеча в жестянке? Новинка так новинка! – улыбнулся он, глядя на чайную свечку в гильзе серебристого цвета, и зашагал прочь от Арины.
Его бледно-зеленый мундир становился все темнее и темнее, постепенно растворяясь во мраке. Арина испугалась: а вдруг он уйдет и больше не вернется? Исчезнет навсегда? У нее внезапно защемило сердце от одной мысли о том, что такое может случиться. А ведь еще несколько минут назад она готова была убежать прочь отсюда – в темноту, вниз, где кто-то пытался ее схватить и стащить с лестницы, – только чтобы не быть рядом с этим призраком…
-Постойте, я пойду с вами! – крикнула она и быстро вскочила на ноги.
Петр обернулся, подождал, пока она поравняется с ним, и медленно пошел вперед, освещая путь свечой.
-Арина Тимофеевна, позвольте полюбопытствовать, откуда у вас такие диковинные свечи в жестянках? – спросил он.
Арина вдруг подумала, что ей ни в коем случае нельзя показывать, что сейчас – две тысячи шестнадцатый год и что он, Петр Елагин, уже лет сто, как умер. Сейчас он с ней мил и предупредителен – он ведет себя так, как будто действительно только что очнулся после контузии и не понимает, что с ним произошло. Однако если он догадается, что уже погиб, что зачем-то вернулся на этот форт уже в качестве призрака – мало ли, как он заговорит?
-Наша прислуга купила эти свечи в магазине на Невском, – медленно ответила Арина, взвешивая каждое слово.
-Где именно?
-В Елисеевском магазине.
-Неужто Елисеевы теперь предлагают такие свечи? Нужно будет попросить матушку купить себе дюжину. Удивительно, что она еще не обзавелась ими. Ее знакомая генеральша, которая живет по соседству и регулярно приходит к матушке на чай, не пропускает ни одного новшества, вот и матушку к ним пристрастила. А о таких свечах отчего-то еще не разузнала. Досадное упущение!
Он был таким милым и добрым, его рассказы о матушке были ироничными, но в них все равно чувствовалась любовь и грусть от долгой разлуки. Арине вдруг стало жаль его – его и его матушку, которая сто лет назад потеряла такого замечательного сына…
Пройдя несколько десятков метров, они очутились у грубо сколоченного деревянного стола, возле которого стояли две лавки. Эта нехитрая мебель, видимо, появилась здесь намного позже тех скамей для артиллеристов, о которых говорил Петр, поэтому он осмотрел ее скептически.
-Прекрасно, что они уцелели. – Петр бережно поставил свечу на стол. – Арина Тимофеевна, присядьте. Вам нужно передохнуть и успокоиться. А когда вы наберетесь сил – я выведу вас отсюда.
Он стоял возле стола, не садясь и ожидая, когда это сделает Арина. Все последнее время ее единственным желанием было как можно скорее выбраться из каменной западни, из жуткого форта. Но сейчас она вдруг поняла, что Петр прав: она настолько обессилела во время скитаний, что перед тем, как отправиться на поиски выхода, ей нужно хоть немного перевести дух и прийти в себя.
-Петр Александрович, спасибо, – сказал она с улыбкой, садясь на лавку. – Вы очень добры ко мне.
-Не стоит меня благодарить. Как любит говаривать моя матушка, чем богаты, тем и рады. Поэтому я всегда готов помочь людям. И сделаю для вас все, что в моих силах. Пожалуйста, располагайтесь. Можете снять заплечный мешок – без него вам будет легче.
Арина послушно сняла рюкзак, который висел у нее на спине, и поставила его рядом с собой.
Дождавшись, пока она окончательно разместится, Петр опустился на лавку напротив Арины. Теперь между ними находился стол, на котором стояла ровно горящая чайная свеча, выхватывавшая из темноты его красивое лицо с аккуратными усиками и часть сводчатого потока над ними. А вокруг была кромешная тьма. Возможно, она скрывала кого-то жуткого – но Арина уже не думала об этом. Ее все больше занимал и волновал этот удивительный человек, точнее, совсем не человек.

9
-Что ж, Арина Тимофеевна, не расскажете ли мне, как вы здесь очутились? Да еще и одна?
Арина помолчала и спросила:
-Какой сегодня день?
Петр нахмурился, потер рукой переносицу.
-Погодите… Дайте припомнить… Сегодня двадцать пятое июля. По крайней мере, последний день, который я помню, – день, когда произошел взрыв, был двадцать пятым июля.
-Двадцать пятым июля… – повторила Арина, желая услышать еще и год.
-Одна тысяча девятьсот шестнадцатого года, – поняв это, уверенно закончил он.
«Нет, сегодня двенадцатое июля две тысячи шестнадцатого года, – мысленно возразила Арина. – А теперь, как говорит Сережа, будем опираться на факты. Сейчас мы празднуем новый год первого января, а новый год по старому стилю – четырнадцатого. То есть, чтобы получить дату по старому стилю, нужно к сегодняшней дате прибавить тринадцать дней. И сегодняшнее двенадцатое июля – это двадцать пятое июля в девятьсот шестнадцатом году. Один и тот же день, с учетом перехода с григорианского календаря на юлианский. Но разница в сотню лет. Он погиб на этом форте в этот же день сто лет назад, ровно сто лет назад. Но сегодня вернулся сюда. Вернулся, услышав мой крик о помощи».
-А сколько сейчас времени?
Петр взглянул на часы, ремешок которых перехватывал его запястье, сделав изящное движение рукой. Постучав по большому циферблату, он с сожалением сказал:
-Мои часы стоят.
-А сколько на них времени? – Арина даже подалась вперед, настолько важен для нее был его ответ.
-Без четверти двенадцать.
Она могла бы поклясться, что это – и есть время его смерти. Его часы, скорее всего, остановились от взрыва, который его и погубил. Но она ничего не сказала, а быстро залезла в карман куртки и достала телефон в надежде на то, что батарея накопила хоть какой-то заряд. Попыталась его включить – но нет, он был разряжен окончательно. А ей так хотелось проверить, сколько сейчас времени! Неужели тоже – без пятнадцати двенадцать? Хотя, вроде бы, с тех пор часы переводили несколько раз, и время может уже отличаться…
-Позвольте взглянуть на эту вещицу? – неожиданно спросил Петр, заинтересованно разглядывая телефон в ее руках.
Точно, мобильный телефон ему незнаком и, естественно, вызвал с его стороны любопытство. Как глупо! Зачем же она его вынула?
-Простите, я не могу показать вам эту вещь, – сухо ответила Арина, поспешно пряча телефон. – Это… это подарок моего жениха.
Его ей на самом деле подарил Босс – на недавний день рождения. Так что в ее словах не было лжи. Правда, после того, что случилось вчера, ей больше не хотелось считать Босса своим женихом.
По лицу Петра невозможно было понять реакцию на ее ответ. Он только учтиво произнес:
-О, так вы невеста... Уже назначена дата венчания?
-Пока нет… – Арина умолкла, подумав: а вдруг раньше нельзя было проводить помолвку, не определив день свадьбы? Тогда она снова совершила ошибку. Вообще, лучше говорить как можно меньше, решила она, и тогда у Петра не будет шанса догадаться, что он попал в будущее.
-Но как вы здесь очутились? – снова спросил Петр, уже, наверное, раз в пятый.
Арина принялась медленно рассказывать, как попала сюда, обдумывая каждое слово, чтобы не сболтнуть лишнего:
-Понимаете, это довольно глупая история… Мы с друзьями оказались здесь просто из интереса. Нам очень нравятся фортификационные сооружения, и мы решили здесь погулять…
-Погулять? На береговой батарее? Во время войны? – тут же воскликнул Петр. Арина прочитала в его глазах неподдельное изумление и даже замешательство.
-Но… вы же сами говорили, что линия фронта проходит далеко отсюда. Мы решили, что это безопасно. А мне так хотелось посмотреть, как выглядит этот форт, как на нем живут офицеры…
-Если бы вас сейчас слышала моя матушка, она сказала бы, что вы отчаянная барышня, – вставил он с улыбкой. – Но, позвольте, как вы все-таки очутились на самом форте?
Арина недоуменно посмотрела на него – что значит «как очутились»? Видимо, он хочет узнать, как они добрались сюда из города? Про машину, конечно, говорить не стоило, а ходили ли сюда в 1916 году электрички, Арина не знала: точнее, помнила, что железнодорожная ветка тут была построена давно, но вдруг на время войны движение электричек было приостановлено? Поэтому кратко пояснила:
-Мы доехали на… экипаже, а потом просто пришли сюда по мощеной булыжниками дороге. Пешком.
-Просто пришли? – изумился Петр. – С тыла пройти к форту невозможно, он окружен проволочными заграждениями, рвом, минными полями… – Он вдруг на мгновенье умолк, словно задумался, а стоит ли выдавать всю эту информацию первой встречной, но потом так же уверенно продолжил: – А орудийные позиции по фасу форта (надеюсь, до них-то вы не добрались?) прикрыты маскировочными «кустами», выкованными из железа.
«Жаль, что со мной рядом нет Сережи, – подумалось Арине. – Как он был бы рад расспросить о том, как это место выглядело в начале двадцатого века, у того, кто жил на этом форте и не раз обходил его весь, от начала до конца».
-Нам пришлось проявить находчивость, – уклончиво ответила Арина и лукаво посмотрела на Петра. – Не хочу раскрывать свои маленькие хитрости, но в итоге мы прошли все эти линии укреплений без потерь и даже пробрались внутрь. У нас была схема помещений форта…
-Откуда она была получена? – нахмурился Петр.
-Из интернета.
-Простите?
Опять! Ну неужели так сложно следить за своей речью? – разозлилась на себя Арина, глубоко вздохнула и, помолчав, ответила:
-Извините, я очень устала и разволновалась, а потому заговариваюсь. Карту достал мой друг Сергей, который увлекается фортификацией. Не знаю, откуда она у него, но это не важно.
-Вы знаете, для меня это важно, – жестко заметил Петр.
Ах да, видимо, он опасается немецких шпионов, догадалась Арина. Но решила эту тему аккуратно обойти стороной – в двадцать первом веке ее мало волновали разведчики давно сгинувшего кайзера.
-В любом случае, карта оказалась неправильной, мы вошли внутрь форта и заблудились, – как можно более естественно продолжила Арина и отметила, что при словах о неправильной карте на лице Петра отразилось странное удовлетворение. – Кто-то украл нашу карту, хоть и неправильную, и мы не знали, как выйти назад. Потом кто-то убил нашего друга – Романа.
-Убил? На форте? Об этом необходимо немедленно доложить коменданту.
Петр решительно поднялся со скамьи, но Арина его остановила:
-Петр, постойте!
Он жутко смутился. Видимо, он не привык, чтобы малознакомые девушки называли его по имени без отчества.
-Петр Александрович, не нужно ничего сообщать коменданту, – вкрадчиво попросила Арина, – иначе он выставит меня вон. Да еще и заподозрит в шпионаже в пользу Германии… Пруссии… – Арина с сожалением поняла, что не знает, какое из названий верное, и решила выбрать беспроигрышный вариант: –…в пользу немцев и отдаст меня под суд... А мне бы этого очень не хотелось, ведь я, и правда, очутилась на этом форте только из любопытства, я не пыталась здесь что-то выяснять. Я не немецкий лазутчик, поверьте мне! – Арина подняла на него полные отчаяния глаза и с трудом сдержалась, чтобы не улыбнуться. Сейчас двадцать первый век, она приехала на автомобиле на открытый для общего доступа объект, который уже ни для кого не представляет никакой тайны, и вынуждена клясться и божиться, что не является разведчиком несуществующей Германской империи, участвующей в давно завершенной Первой мировой войне!
Петр серьезно посмотрел на нее, а потом, словно сдавшись, медленно опустился на скамью.
-Арина Тимофеевна, простите меня, если я вас невольно обидел или взволновал своими словами, – мягко промолвил он, склонив голову вперед. – Разумеется, вы правы. Ваше пребывание на форте необходимо сохранить в тайне от начальства. Так будет лучше для всех. Простите, что перебил вас.
-Но рассказывать-то мне больше нечего. После того, как пропала карта и как убили Рому, мы начали друг друга подозревать… Точнее, я начала подозревать остальных, начала думать, что убийца – кто-то… кто-то из моих друзей… И я решила уйти от них и попытаться выбраться из форта самой. Мне показалось, что одной мне будет сделать это легче, ведь, возможно, среди моих друзей находится убийца, преступник, который может намеренно уводить нас от выхода все дальше и дальше под землю…
Арина вдруг подумала, что говорит сейчас как будто о Сереже. Ведь ему, имеющему схему и вообще неплохо разбирающемуся в устройстве фортов, было бы проще всех запутать их. К тому же, именно он привязывал веревку, которая, как он уверял, не развяжется и не порвется и которая в итоге порвалась… Значит, все-таки, Сережа?..
-Я бродила по коридорам в темноте, – продолжила Арина, заметив, что Петр терпеливо и внимательно смотрит на нее, не решаясь задавать вопросы. – Потом увидела лестницу наверх, начала по ней подниматься – и тут меня кто-то схватил за щиколотку, я закричала, и вдруг в темноте появились вы и вытащили меня с лестницы…
В этот момент Арина отчетливо вспомнила, что он именно «вытащил» ее, то есть, он схватил ее тогда за плечи, и она чувствовала хватку его рук. Но ведь прикосновение призрака осязать невозможно!.. Или не чувствовала? Через теплую плотную куртку она просто не могла бы что-то ощущать. К тому же, она была тогда в таком стрессовом состоянии, что плохо помнила все, что происходило в первые минуты после спасения от преследователя.
-Арина Тимофеевна, вы говорите, что долго бродили по подземным потернам… Но гарнизон форта насчитывает более пяти тысяч человек. Неужели за все это время никто не пришел на помощь вам и вашим друзьям? Неужели вы ни с кем не встретились?
Арина отрицательно покачала головой, и Петр озабоченно потер переносицу.
-Вероятно, случилось нечто серьезное, если весь состав был переброшен на другие батареи, а здесь даже не запустили дизель-генераторы, не наладили освещение... – взволнованно промолвил он. – Как только буду знать, что вы в безопасности, выясню, что же здесь произошло… Но, Арина Тимофеевна, вы говорили, что пришли сюда с друзьями. А где же они теперь?
-Я… я не знаю. Я же убежала от них. Мне было очень страшно, – растерянно призналась она. – Я уже ни на кого не могла надеяться.
Петр особенно задумчиво посмотрел на нее и явно хотел спросить что-то еще, но промолчал. Арине стало неловко – она почувствовала, что ее рассказ выглядит неправдоподобно, что у Петра возникает все больше логичных вопросов, и он не задает их ей только из жалости, не желая лишний раз волновать ее. Группка разгильдяев, гуляющих на боевых укреплениях ради интереса, убийство, долгое блуждание по форту, на котором находится огромный гарнизон… Она была уверена, что Петр решил, что она ему лжет, причем, весьма неправдоподобно, либо тронулась рассудком. При этом однозначно отмести вторую версию не могла и она сама. С учетом того, что разговаривала сейчас с приведением…
-А как вы сами-то сюда попали? На этот форт? – словно невзначай спросила Арина. – Я имею в виду – почему вы начали тут служить?
Во-первых, она поняла, что будет лучше, если она будет не говорить, а слушать, – ведь так у нее будет меньше возможностей взболтнуть нечто такое, о чем в 1916 году никто не знал. А во-вторых, она только сейчас вдруг осознала, что ей представилась уникальная возможность выспросить подробности жизни человека, который родился в позапрошлом веке, из его собственных уст.
-Как я сюда попал? Долгая история… – отозвался Петр нехотя.
-Я никуда не спешу, – мягко напомнила она. – И у меня пока еще нет сил на то, чтобы идти на поверхность.
-Что ж, тогда извольте меня выслушать… Для начала нужно будет немного рассказать о моей семье. Мой отец умер, когда мне не было и года. У меня есть брат и сестра, много старше меня. Когда я родился, брат уже учился в мореходном училище, а сестра – в гимназии, и они много времени проводили вне дома. Поэтому вся матушкина ласка обрушилась на меня. Матушка души во мне не чаяла, называла Петруней, наряжала в чудные кружевные рубашечки или матросские костюмчики. Она до сих пор хранит эти маленькие костюмчики, да еще и то и дело норовит показать их нашим гостям – мол, вот каким был Петруня, а потом достает из шкафа мой парадный мундир, который я не надевал с начала войны, и добавляет: «А вот каким стал»... – он улыбнулся доброй и светлой улыбкой. – В детстве матушка меня излишне баловала. По правде сказать, чтобы хоть немного уйти из-под ее влияния, от ее чрезвычайно пылкой и горячей любви, я и пошел во второй кадетский корпус. Окончил его, затем Михайловское артиллерийское училище, после чего был зачислен в Кронштадтский крепостной артиллерийский полк. И вот уже три года наш батальон служит на «Императоре Николае Первом» – так что я нахожусь на этом форте почти с того момента, когда он вступил в строй после модернизации. Матушка поначалу наотрез отказывалась отпускать меня из дому и даже слышать не хотела о том, что я буду офицером. Но прошло время, и это стало для нее предметом большой гордости.
-А где сейчас ваша матушка? – прошептала Арина.
Она все отчетливее понимала, насколько огромным будет горе его матери, когда она узнает, что ее Петруня погиб.
-Она проживает в Петрограде, у нее небольшой домик на Песках. Недалеко от Рождественской церкви, знаете?
Арина кивнула, а сама подумала с грустью: «Знаю, вот только не саму церковь, а голый и пустой сквер среди старых зданий. Хоть его и называют сквером, деревьев в нем нет, и от этого он становится еще более нелепым, жалким. Именно там и стояла Рождественская церковь, уничтоженная в советское время. Но о гибели этой церкви он не знает и, к счастью, не узнает никогда».
-Зиму она обычно проводит там, а лето – на даче в Терийоках, – продолжал ее удивительный собеседник. – Однако ж после начала войны она сильно тревожится за меня и не желает ехать на дачу, считает, что должна быть в городе, чтобы… чтобы в случае необходимости она смогла быстрее оказаться здесь... Она в доме совсем одна, не считая прислуги и маленькой болонки. Брат служит на флоте, сестра с мужем и детьми проживают под Сердоболем.
«Под Сердоболем? То есть, под современной Сортавалой? – вдруг подумалось Арине. Она была в этом городе прошлым летом, потому и знала, как он назывался до революции. – Значит, с восемнадцатого года, после объявления независимости Финляндии, они окажутся за границей? Или им придется вернуться в Петроград… и пережить гражданскую войну, голод и разруху?.. Но почему я обо всем этом говорю в будущем времени? Почему «они окажутся», если они уже давно «оказались»?! Я уже думаю так, словно сама попала в июль 1916 года, а не Петр очутился в июле 2016-ого…»
Вообще, она поймала себя на том, что параллельно разговору с Петром вслух она ведет с ним еще один, молчаливый диалог, который является почему-то для нее даже более важным.
-Мои слова как будто опечалили вас, – проницательно заметил Петр. – Или я вас утомил.
-Нет, что вы. Мне нравится вас слушать, у вас особенный голос – он успокаивает меня, – искренне призналась Арина. – А как зовут вашу матушку?
-Агриппина Ивановна Елагина, урожденная Кречетова. Она уже почтенная старушка, но все еще преисполнена бодрости и энергии. Если бы вы с ней встретились, вы ни за что не догадались бы, что ей уже так много лет.
-Вы так интересно о ней рассказываете, что мне уже хочется с ней познакомиться. А сколько вам лет? – прямо спросила Арина.
-Двадцать три года.
«Подумать только, он даже старше меня! А я думала, что младше, – настолько юным и беззащитным он кажется в этой форме», – пораженно подумала Арина. Но тут же поправилась: а как, собственно, человек, который родился в девятнадцатом веке, мог оказаться младше ее?..
-А чем вы с сослуживцами занимаетесь на форте? Здесь, наверное, скучно молодым людям вашего возраста? – ненавязчиво продолжала она свои расспросы.
-Нет, что вы. Сейчас война, и мы постоянно находимся в боевой готовности. Так что скучать нам не приходится. Вот раньше, в мирной жизни, свободного времени у нас было гораздо больше. Хотя сложа руки мы никогда не сидели: регулярно упражнялись в артиллерийской стрельбе по щитам на заливе, даже участвовали в состязаниях по стрельбе на приз великого князя Сергея Михайловича. Возможно, вы о них слышали?.. Впрочем, о чем я? Едва ли такие состязания могут заинтересовать современных барышень... Еще мы что тогда, что теперь занимаемся содержанием орудий вместе с артиллеристами… Бывало, знаете, вымажешься весь в пушечном сале, и выходишь от орудий чумазый, как бесенок! Встретили бы вы меня в таком курьезном виде – вот крику было бы! – Петр задорно улыбнулся, и она ответила ему улыбкой. – К счастью, у нас есть водопровод и баня, и в казематы мы всегда возвращаемся уже в цивилизованном виде.
-В казематы? – ужаснулась Арина.
-Да, это жилые внутренние помещения форта, предназначенные для проживания гарнизона. Не пугайтесь так, это не казематы Петропавловской крепости, в которых томилась несчастная княжна Тараканова.
«А он и княжну Тараканову знает? – поразилась Арина. – А как же вездесущая цензура?..»
-То есть, вы живете прямо в подземелье? – вслух спросила она.
-А где же еще мы можем жить в военное время? Разумеется, до войны мы жили на поверхности, в деревянных флигелях, но теперь перебрались в казематы. Это не подземелье, а вполне удобные квартиры с налаженным водоснабжением, канализацией, металлическими печами. У офицеров есть собственные ванные комнаты! – с гордостью добавил Петр.
«Да уж, нашел, чем хвастаться» – с иронией подумала Арина, но потом осеклась: речь ведь идет о начале двадцатого века. И о подземном бункере, имевшем исключительно военное назначение. Так что наличие в этом сооружении отдельных ванных для офицеров, действительно, вызывает удивление.
-Есть и баня – для артиллеристов, но мы тоже в нее ходим. Кто ж не любит попариться?
-А откуда здесь берется вода, я имею в виду – питьевая и пригодная для мытья? – не поняла Арина и тут же пожалела о своей болтливости: не будет ли ее интерес к таким чисто техническим вопросам подозрительным для Петра? Однако если Петру такое любопытство и показалось странным, виду он не подал и ответил, как и прежде, любезно и обстоятельно:
-Из залива. Вода поступает в систему опреснения и очистки, после чего ее можно использовать для всяческих нужд, в том числе и для питья и приготовления пищи. Так что, Арина Тимофеевна, будьте покойны, хоть мы и проживаем, как вы выразились, в подземелье, но с большим комфортом.
-Но здесь же страшно! – воскликнула Арина, разрушая идиллическую картину налаженного быта, нарисованную только что ее воображением. – А если сюда упадет бомба?
-Ничуть не страшно, – улыбнулся Петр. Ее глупые вопросы, казалось, веселили его. – Здесь толстые своды, покрытые противооткольным покрытием из гофрированного железа и укрепленные двутавровыми балками, да еще и внушительный слой земли над ними, так что попадание снарядов не может причинить вреда личному составу. А для защиты от газов и дыма все отверстия в казематах закрываются герметическими броневыми ставнями. Поэтому не извольте беспокоиться, вы сейчас находитесь в полной безопасности, даже если войска кайзера начнут массированный обстрел.
Напряженно его слушая, Арина боялась, что Петр вдруг поднимет голову вверх или бросит взгляд на стены – и увидит лишь серый, покрытый плесенью бетон, ржавые обломки, и сообразит, что его береговая батарея изменилась до неузнаваемости… К счастью, рассказывая, он либо смотрел на нее, либо опускал взгляд на стол и на свои руки, а по сторонам особенно не оглядывался.
-А чем вы здесь питаетесь? – решила заодно полюбопытствовать Арина.
-О, снабжение провиантом у нас тоже налажено превосходно. В подземных помещениях устроены обширные склады с мукой, крупами, чаем, солью и даже ледник, в котором хранится изрядный запас мяса и рыбы. Есть и собственная пекарня, каждый день на столе у нас свежеиспеченный хлеб. Голод нам не грозит.
Из-за долгого разговора или, может быть, волнения, у Арины пересохло во рту, и ей захотелось пить. В рюкзаке лежала минеральная вода – но в пластиковой бутылке. Если Петра так поразили чайные свечки, то диковинная легкая и прозрачная фляжка необычной формы, наверное, вызовет у него не меньше восторгов – и подозрений. Поэтому Арина стоически решила терпеть жажду, чтобы не давать своему новому знакомому лишних поводов догадаться о том, что он оказался не в том времени, в котором жил раньше.
-Вы начали говорить о своем довоенном досуге, – осторожно напомнила она, чтобы Петр продолжил рассказывать.
-Ах, да. В мирное время у нас случались выходные – по два дня в месяц. Бывало, мы и их проводили на форте, никуда не отлучались. Только иногда ездили в Ораниенбаум или даже в Петергоф. Там в офицерском собрании проводятся вечера с танцами, а оркестр играет – не хуже оркестра Штрауса, который когда-то выступал в Павловске. Бывало, ездили в выходные домой, я старался делать это чаще, чтобы порадовать матушку, а заодно и ее генеральшу. До чего ж она любит слушать мои рассказы о жизни батареи, вы себе представить не можете! Только приеду – она уже тут как тут, и давай расспрашивать, что у нас да как.
-Петр Александрович, я ее очень хорошо понимаю! Вы так живо все описываете, вас слушать – одно удовольствие.
В конце фразы голос Арины предательски задрожал: ей снова стало жаль, что он так рано погиб…
-Благодарю вас, но вы мне льстите, - просто, без жеманства возразил Петр. – А зимой у нас был более длительный отпуск. Но офицеры, которых назначали командирами караульных рот, оставались здесь на несколько недель и в отпуске, и лишь после этого могли уехать. На праздники к нам приезжали родители, жены, невесты, моя матушка была здесь трижды. К счастью, без генеральши… В летнее и весеннее время в такие дни мы накрывали на улице огромные столы, за которые садились все вместе – и офицеры, и солдаты, и наши гости...
-Как же это здорово! – воскликнула Арина.
-Да, Арина Тимофеевна, в такие вечера мы ничем не отличались от заправских сестрорецких дачников, только что чаепития проводили не на верандах, а поблизости от боевых батарей, – улыбнулся Петр. – А в обычные дни после работ играли в шахматы, домино, читали газеты или книги – знаете, здесь отменная библиотека, которую мы сами и составляли. Да, у нас же и собственное офицерское собрание есть – для него было выстроено отдельное здание, весьма красивое и вместительное, хоть и деревянное. В нем же был устроен синематограф, какой мы с удовольствием посещали. Мы никогда не проводили вечера в одиночку, всегда собиралимь все вместе – и офицеры, и нижние чины. – В его голосе чувствовалась ностальгия по мирному времени и по таким нехитрым развлечениям. – Согласитесь, оторванность от дома способствует такому единению. Наш гарнизон и есть теперь наша семья.
Говоря, он вкрадчиво глядел на нее, и Арина вдруг поняла, что больше всего ее поражает его взгляд – удивительно добрый, внимательный, глубокий, словно проникающий в душу. Она очарованно смотрела в его глаза, и вся окружающая обстановка – огромный пустой зал, утопающий в кромешном мраке, оранжевый огонек свечи, неярко освещающий лицо и лежащие на столе руки ее собеседника, казалась невероятно уютной и по-домашнему приятной, милой. Неужели это зловещее заброшенное подземелье, которое угнетало и пугало ее вчера и сегодня, так разительно преобразилось только благодаря ему, благодаря его присутствию?..
Помолчав, Петр продолжил:
-Еще в свободное время мы проводили занятия с артиллеристами – обучали их письму, чтению. Признаться, поначалу я беспокоился – а получится ли у меня и у моих товарищей стать учителями для целой роты бравых молодцев? Но опасался я напрасно. Все офицеры очень расположены к артиллеристам, это помогает нам найти правильный подход к проведению уроков… А те жадны до обучения, желают быть грамотными, образованными...
-А вам не кажется, что эти артиллеристы и другие солдаты ждут не дождутся того момента, когда они смогут направить свое оружие не на немцев, а на вас? – осторожно произнесла Арина.
-Что вы имеете в виду? – нахмурившись, холодно спросил Петр, хотя, как ей показалось, он прекрасно понял, на что она намекает.
-Я имею в виду, что они выжидают, когда, наконец, смогут избавиться от руководства в лице офицеров и вообще – от всех, кто стоит над ними… И для них это даже важнее, чем победа страны в войне.
-Арина Тимофеевна, а вы, часом, не курсистка?
-Я – студентка, – быстро ответила Арина и прикусила язык: а вдруг тогда еще студенток не было?
-Да, в наше время образованные барышни уже не редкость, – промолвил Петр с чуть уловимой грустью в голосе. – Правда, среди студенток попадается много стриженых вольнодумок с папиросами в зубах, ругающих правительство, почем зря, и предрекающих крах монархии…
«Если бы ты посмотрел на некоторых моих сокурсниц, стриженые вольнодумки показались бы тебе милыми ангелами», – с горечью подумала Арина. Она только сейчас заметила, что мысленно обращается к нему на «ты».
-Но вы не ответили на мой вопрос, – напомнила она.
-На ваш вопрос? Извольте. Нет, я никогда не считал и не считаю, что нижние чины ждут удобного часа, чтобы затеять революцию. Имею в виду – в большинстве своем.
Арина вздохнула, но ничего не сказала. Какой смысл предупреждать о грядущих событиях человека, который уже умер? Хотя, опять-таки, почему о грядущих? О прошедших, о давно прошедших событиях. Человека, который уже давно умер…
-А вы заметили, как красиво на нашей батарее? – воскликнул Петр, которому, казалось, уже давно не терпелось задать этот вопрос. Поскольку повода все не выпадало, он, не выдержав, спросил об этом совершенно невпопад.
Арина задумалась, боясь ответить неправильно, – ведь сейчас на «их батарее» красивого не осталось ничего, камень от сырости покрылся пятнами, металл проржавел и вышел из строя…
-Простите?
-Разумеется, в военное время цветниками никто всерьез не занимается, но те, что были разбиты раньше, смотрятся, на мой взгляд, весьма живописно, – пояснил Петр.
-Цветники? – изумилась Арина.
-Да, а вы разве не заметили их? – Несмотря на ровную интонацию вопроса, по его глазам Арина догадалась, что Петра обидела ее невнимательность. – Это наше детище, денщиков и офицеров… В мирное время их разбивали каждую весну, а теперь остались только многолетние растения… Мы и саженцы везде рассадили – кустарников, деревьев. С одной стороны – маскировка, а с другой – все не среди камней и брони жить, зелень увидел – и душа радуется. А лет через десять эти деревца вырастут, и у нас станет красивее, чем в парке!
Так вот почему форт выглядит теперь таким заросшим, – догадалась Арина. Деревья появились здесь не от заброшенности, не от бесхозности. Они были посажены заботливыми руками первых обитателей форта – Петра и его сослуживцев. Благодаря им окрестности военной батареи стали такими зелеными и цветущими, похожими на чудесный сад, который так впечатлил ее вчера!..
-Конечно, меня сразу поразили эти прекрасные кустарники и деревья, да и некоторые цветы, которые еще остались, – с чувством произнесла Арина, наконец. – Когда мы пришли сюда, мне даже показалось, что я очутилась в прекрасном ботаническом саду… Вы все большие молодцы. Вы… вы уникальные люди… Добрые, честные, настоящие…
Она смешалась и замолчала, не зная, как передать словами то, что чувствовала сейчас.
-Полно вам, Арина Тимофеевна. – Петр опустил голову, избегая ее взгляда. – Мы не одни такие. На всех батареях служат такие же солдаты и офицеры, как и на нашей.
Странно, что сейчас таких добрых, светлых людей уже не встретишь, – с сожалением подумала Арина. Или, все-таки, это закономерно? Ведь эти люди, эта страна сгинули сотню лет назад. И те, кто жил после них, и кто живет теперь, – это совсем другая порода, совсем другой народ…
-А сколько здесь вообще находится человек? – поинтересовалась Арина, чтобы отогнать невеселые размышления.
«Ну вот, снова «находится». А ведь правильно – «находилось», теперь-то здесь никого нет», – мысленно поправила она саму себя.
-Две тысячи артиллеристов, две тысячи пехотинцев и еще почти тысяча военнослужащих других родов войск, – четко, словно во время смотра войск, отрапортовал Петр. – Все – согласно штатам военного времени.
-Но вы же сейчас не воюете, правильно?
-Разумеется, сейчас – нет. Линия фронта проходит дальше от нас. Тем не менее, мы находимся в полной боевой готовности, потому что прикрываем подходы к Петрограду с моря – немцы не пойдут в залив, ведь знают о нашей морской крепости. Понимают, что под огнем наших батарей они до столицы не дойдут. К тому же, положение дел может измениться. На случай внезапного и успешного нападения противника наша батарея некоторое время назад даже была заминирована – чтобы она не досталась врагу…
-Заминирована? – ахнула Арина, сразу же вспомнив взрыв, который они слышали вчера. Не из-за этого ли минирования он произошел?
Ее неподдельный ужас отчего-то снова позабавил Петра:
-Арина Тимофеевна, да не волнуйтесь вы так. Минирование было проведено как крайняя мера, на случай возможного отступления. А сейчас совершенно нет необходимости подрывать нашу батарею. Еще раз повторю, вы находитесь в полной безопасности.
Слушая его, Арина улыбалась, – виновато и благодарно. Чайная свеча горела ровным теплым огоньком, освещая стол, сколоченный из грубых досок, приятное, улыбающееся лицо Петра с внимательными и немного печальными глазами, его бледно-зеленый мундир, кое-где потертый, его узкие ладони, лежащие на столе… Арина смотрела на все это, верила – и не верила, что этот человек – такой живой, такой настоящий, со своими бедами и радостями, сидящий перед ней и так внимательно и ласково глядящий в ее глаза, – уже умер. Это сон, это видение, такого не может быть! И, тем не менее, он здесь, он рядом, он существует!..

10
-Вы снова впали в задумчивость… – тихо произнес Петр, словно это его расстроило.
-Петр Александрович, я просто хотела у вас еще кое-что уточнить об этом форте… – спохватившись, начала Арина. – Мы с друзьями видели такой огромный глубокий колодец, вроде шахты для ра… – Она чуть было не сказала вслед за Боссом «для ракет», но потом поправилась: –…для работы какого-то механизма. Что это?
Получив удивительную возможность пообщаться с человеком, который провел на этом форте несколько лет, Арина решила использовать ее по максимуму для выяснения всех интересующих ее вопросов.
-А, понимаю, о чем вы, – кивнул Петр. – Это колодец для скрывающихся электроаппаратов.
-Для чего?
-Электроаппаратов. Их еще называют прожекторными установками.
-Колодец для прожекторов? – не поверила Арина. – Такой огромный?
-Да. Ведь прожекторы у нас тоже огромные. Диаметр зеркала – два метра! – по-мальчишески похвалился Петр. – Неужели вы заметили колодец, но не разглядели в нем прожекторную установку?
Конечно, если бы прожектор сохранился до наших дней, она обязательно заметила бы его, подумала Арина. Но, поскольку современному посетителю форта приходится довольствоваться только пустой шахтой, у него возникает масса вопросов, например, такой:
-Петр Александрович, и что, прожектор прячется в эту шахту?
-Днем – да. А ночью, в случае необходимости, – скажем, для ночной стрельбы, – прожекторы с помощью керосиновых двигателей поднимаются по шахте наверх и освещают местность. Наши прожекторные установки производства фирмы «Шуккерт», сила их света – пятьдесят тысяч свечей! В пятьдесят тысяч раз ярче вашей чудесной свечи в жестянке.
Арина смутилась и не нашла, что сказать. Когда Петр возвращался в разговоре к ее чайной свечке, ей начинало казаться, что он догадывается о том, что в начале двадцатого века таких свечей быть не могло, что он попал совсем в другое время… Как будто уловив ее мысли, Петр решил еще более усугубить ее подозрения:
-Арина Тимофеевна, раз уж мы так запросто с вами беседуем… – начал он и запнулся, но быстро подхватил: – Ваш наряд... Прошу прощения за нескромность, но неужто в Петрограде теперь носят такое?
Арина поначалу испугалась, потом медленно опустила глаза. Да, одежда на ней была совсем не дореволюционной – объемная синтепоновая куртка ярко-малинового цвета, голубые джинсы в обтяжку и голубые кроссовки. А венчала все это белая бейсболка, которую она не догадалась снять после встречи с Петром.
-Конечно, не все, но некоторые сейчас так одеваются, – ответила она после заминки. – Такая одежда очень удобна для загородных прогулок. Верхом, например, – наобум добавила она.
-Я с этой войной совсем отвык от нормальной жизни, – сокрушенно вздохнул Петр.
А Арине вдруг с горечью подумалось, что к нормальной жизни он так больше и не привыкнет, точнее – не привык... Да и вообще, она в свои годы побывала и в Европе, и в Азии, и в Африке, посетила столько стран и городов и увидела массу всего необычного! А что же он повидал за свои двадцать с небольшим лет? Только Питер, родной дом, кадетский корпус училище, этот форт – и все. Все!.. На этом все кончилось. Его жизнь оборвалась, толком не успев начаться…
– Хотя и до того я виделся, в основном, только с матушкой, – продолжал Петр неторопливо, – а она, разумеется, одевается по старинке. У нее есть шаль, которая досталась ей от прабабки – и она до сих пор ее носит, представляете?
-Ну, знаете, в старинных шалях есть особенная прелесть… А где именно служит ваш брат? – поинтересовалась Арина, чтобы сменить тему.
-На Балтийском флоте.
-У Колчака? – догадалась она.
-Вы знаете Александра Васильевича? – удивился Петр.
«Кто его сейчас не знает!» – усмехнулась про себя Арина, вспоминая фильм, отсмотренный в кинотеатре в школьные годы. Хоть в чем-то она разбирается не хуже, а, может, даже лучше, чем те, кто был старше ее на сто лет. Поэтому многозначительно кивнула.
-Действительно, он служил вместе с Колчаком, они знакомы, - подтвердил Петр. – Но месяц тому назад Колчака перевели на Черноморский флот, и он отбыл в Севастополь.
-А что вам известно о Распутине? – внезапно спросила Арина, вспомнив еще одну тему столетней давности, о которой была наслышана.
-Арина Тимофеевна, я ничего о нем не знаю, – сказал Петр резко. И чудесная доброта и тепло, которыми лучились его глаза, вмиг погасли. – Наше отечество ведет войну, и я – один из десятков и сотен тысяч простых солдат, готовых отдать жизнь и за нашу землю, и за нашего императора. Мне некогда следить за сплетнями.
-Да, да, конечно, – поспешно согласилась Арина, боясь, что невольно разозлила его.
-И вам рекомендую не воспринимать их всерьез. Скоро все изменится, мы одержим победу, народ будет восторженно встречать возвращение императора-победителя с фронта, и глупейшие сказки о Распутине забудутся, как дурной сон, - пафосно закончил он.
«Этого никогда не будет, ведь все, действительно, скоро станет совсем другим», – мысленно возразила Арина. Мысленно, а не вслух. Зачем? Прошлое уже не изменишь…
-Арина Тимофеевна, но я рассказал вам о своей семье, но так ничего не знаю о вашей, – мягко промолвил Петр, видимо, пытаясь сгладить резкость своих предыдущих слов. – Чем занимается ваш отец?
Этого еще не хватало! – со страхом подумала Арина. Ее отец был водителем, но тогда, в девятьсот шестнадцатом, автомобилей было раз, два – и обчелся, и вряд ли уже существовала такая профессия. Поэтому ей пришлось соврать:
-Он… преподает в гимназии.
-О, это прекрасное занятие! А ваша матушка?
-Она занимается хозяйством, то есть домом.
-Есть ли у вас братья, сестры?
-Нет, никого нет.
Это было правдой, так что Арине не пришлось выдумывать дореволюционные профессии для остальных родственников. А Петр, наверное, подумал, что она не хочет распространяться на тему своей семьи, раз отвечает так односложно, и, к счастью, прекратил расспросы. Иначе мог бы быстро раскусить Арину или подловить ее на неправде.
-Как вы себя чувствуете? Вам лучше? – произнес он с участием.
-Да, со мной все хорошо, спасибо! – искренне ответила Арина.
-Рад, что силы вернулись к вам. Надеюсь, что вы благополучно доберетесь до Петрограда. А я… помолюсь за вас сегодня.
-Что? – не поняла Арина.
-Я помолюсь за ваше благополучное возвращение в нашей церкви.
-А здесь даже церковь есть?
Петр взглянул на нее с некоторой укоризной, и Арина с досадой сжала губы. Она снова брякнула глупость! Ну конечно, в те времена церкви устраивали повсюду, даже во дворцах и домах. Что уж говорить про форт, на котором служит 5 тысяч человек! Могла бы спокойно все это проанализировать, вместо того чтобы сразу задавать дурацкие вопросы.
-Разумеется, у нас есть храм. Храм Святого Николая Чудотворца, в котором служит отец Савва. В нем мы справляем Рождество, Пасху…
-Но на поверхности я не видела никакого храма… – начала было Арина, но тут же спохватилась: наверное, его, как обычно, разрушили большевики. А Петр в очередной раз решит, что перед ним находится весьма подозрительная барышня, которая городит всякую чушь, – ведь в его-то картине мира храм все еще существует!
К счастью, Петр не удивился ее заявлению, а ответил с легкой усмешкой:
-Разумеется, не видели. Кто бы ставил его на поверхности? Вы, поди, думаете, что у нас тут огромный храм стоит посреди укреплений. Еще и высоченную колокольню себе представили, как в церкви Благовещенья на Васильевском острове? – он тепло рассмеялся, и Арина улыбнулась, смущенно закивав.
-И, думаете, что колокола звонят на всю округу к заутренней и вечерней?
Кивнув, Арина рассмеялась – представив, как все это происходит под самым носом у немецких войск.
-Нет, наш храм – он внутри форта, – вдруг как-то грустно произнес Петр, перестав улыбаться.
Неужели ее глупые вопросы задели его? – с досадой подумала Арина. Ее угнетала двойственность, даже тройственность ее теперешнего положения. С одной стороны – ей нужно было скорее уйти отсюда, вернуться домой, вызвать помощь ребятам. С другой – хотелось как можно дольше оставаться с Петром, расспрашивать его о жизни, семье, увлечениях и попытаться понять обитателя того мира, который навсегда исчез с лица земли. С третьей – чем дольше они разговаривали, тем сложнее Арине было следить за своей речью, и тем более задумчиво, изучающе и даже, как ей казалось, подозрительно, слушал ее Петр. Она нервничала, долго подбирала слова, прежде чем что-то сказать, и Петр, вероятно, почувствовал ее неискренность, – которая казалась тем более обидной с учетом того, что сам он отнесся к заблудившейся на форте девушке со всей душой.
-Арина Тимофеевна, раз вам уже лучше, тогда пойдемте? – глядя в сторону, спросил Петр, поднявшись с лавки и подходя к ней. Огонек свечи жалобно задрожал от дуновения воздуха, вызванного его движением.
«Пойдемте?» – внутренне сжалась Арина. То есть, все? Время, отведенное на беседу, истекло? А ей так хотелось слушать его еще и еще…
-Арина Тимофеевна, пойдемте?
Он протянул руку, и Арина инстинктивно отпрянула назад.
-Вы снова боитесь? – с легкой иронией в голосе изумился он. – Поверьте, бояться вам уже совершенно нечего, – он сделал упор на слово «уже», и в его словах появилась новая, не то мрачная, не то усталая интонация.
Арина медлила. Она понимала, что сейчас может протянуть ему руку – и схватить пальцами воздух. Либо прикоснуться к ладони до того ледяной, что в ее жилах остынет кровь…
-Арина Тимофеевна, вы же хотели выбраться отсюда, – терпеливо напомнил ей Петр.
Его голос уже не казался ей ласковым, он стал сухим и отстраненным.
-Да, но…
-Дайте вашу руку. И пойдемте.
Он уже почти приказывал ей. Похоже, ему хотелось поскорее избавиться от общества этой странной любопытной, но неразговорчивой барышни, которая стала для него обузой, и отправиться на поиски сослуживцев.
«Будь, что будет!» – смело решила Арина, встала и резко протянула ему руку внутренней стороной кверху – как будто показывала то, что лежит у нее на ладони. Петр пристально взглянул на открытую ладонь, а потом и на саму Арину, видимо, пораженный ее порывом, и бережно взял ее руку в свою. Его ладонь была твердой и горячей – намного горячее ладони самой Арины. Арина сжала ее крепче, радуясь, что этот человек рядом с ней – живой, осязаемый, реальный… Потом еще крепче, еще – она уже стискивала его ладонь, что было силы, что было духу, – а ладонь оставалась такой же горячей и твердой, она не таяла, не растворялась от человеческого тепла!..
-Арина Тимофеевна, полноте! – с милой улыбкой промолвил Петр. – Не то вы меня снова в лазарет отправите с такими рукопожатиями, как у Ивана Поддубного.
-Петр Александрович, спасибо вам за все! Это такое счастье, что я встретила вас здесь! – пролепетала Арина. – Что вы вернулись… то есть, что вы очнулись и пришли мне на помощь! Как мне отблагодарить вас? Вы избавили меня от преследователя, благодаря вам ко мне снова вернулись силы. Вы мой спаситель!..
Он смутился от таких горячих речей, потупил взгляд и поспешно схватился свободной рукой за свечу, стоявшую на столе, – но тут же отдернул руку.
-Вы обожглись? – вскрикнула Арина изумленно.
-Пустяк!
-Нет, признайтесь, вы же обожглись? Обожглись? – не унималась она, улыбаясь так счастливо, что он мог всерьез обеспокоиться за ее душевное здоровье.
Ведь, если он может обжечься, если он чувствует боль – значит, он не умер? Он – не призрак?
Внезапно Арина посерьезнела, потому что поняла, как можно объяснить это странное наблюдение. Вдруг он не погиб тогда, в девятьсот шестнадцатом, а впал в летаргический сон, пролежал здесь все это время, в ледяном подземелье, не замечаемый никем, а теперь – очнулся?.. Арина слышала раньше о подобных историях, когда людей хоронили заживо, не зная, что на самом деле они впали в летаргию. А во время войны его, наверное, не похоронили, оставили лежать на форте, в каком-нибудь укромном уголке, и он все это время спал, пока ее крик не разбудил его. То есть – он живой! Живой! Он не привидение, которое может исчезнуть в любой момент. Он живой человек!.. И она снова крепко сжала его горячую руку.
-Эта свеча долго горела и нагрела… жестянку, – сбивчиво пробормотала она, с трудом приходя в норму после своей неожиданной догадки. – Тем более, она уже вот-вот догорит, воска почти не осталось. У меня в рюк… в заплечном мешке есть еще свечи. Давайте достанем новую – она не будет такой горячей, – предложила Арина, полезла в рюкзак, но не смогла открыть его одной рукой.
Ей пришлось с сожалением отпустить руку Петра. Коробок спичек нашелся быстро, а потом в рюкзаке ей, как назло, стала попадаться всякая ерунда, видеть которую Петру не стоило, а свечу она никак не могла отыскать. В это мгновение фитиль свечи, стоявшей на столе, утонул в остатках расплавленного воска, огонек погас, и наступил полный мрак. Арина продолжила поиски на ощупь, что оказалось нелегким занятием...
Вдруг она замерла. Ее охватило чувство, что она находится в темноте совсем одна, что Петра рядом больше нет. Прислушавшись, она поняла, что слышит только свое дыхание. То, чего она так боялась, произошло. Он все-таки исчез!..
-Петр, вы где-е-е? – взволнованно закричала она что было силы, запустив звонкое эхо гулять под высокими сводами.
И тут же услышала его ласковый голос прямо рядом с собой:
-Арина Тимофеевна, не тревожьтесь так, разумеется, я здесь, рядом с вами. Я вас не оставлю, пока не буду уверен, что вы вышли из форта и находитесь в безопасности.
-Петр Александрович, простите… – Ей стало неловко из-за своего глупого испуга и пронзительного крика, услышать который рядом с собой ему было, наверное, малоприятно. – Вот, наконец-то, я все отыскала.
Она вынула из рюкзака свечу, поставила ее на стол и на ощупь чиркнула спичкой. Вспыхнуло пламя – и оказалось, что Петр все так же стоял рядом с ней – такой же предупредительный и милый. Она аккуратно зажгла свечу и погасила спичку. Он положил свечу на свою ладонь, протянул ей другую руку, и Арина с готовностью схватилась за нее.
-Идемте! – скомандовал он, и они зашагали по направлению к коридору, точнее, к потерне, тонущей во мраке.
Петр шел уверенно и быстро – она едва за ним поспевала. Огонек свечи трепетал в его ладони, горел конвульсивно, словно из последних сил, но не гас.
Кто же он такой? Призрак или живой человек, уснувший в прошлом веке и проснувшийся сегодня от ее отчаянного крика? Бестелесная тень – или жертва удивительной столетней летаргии? Или же плод ее больного воображения, вконец измученного бесконечным путешествием по заброшенному подземелью? Ей так хотелось бы, чтобы он оказался живым! Неужели у призрака могут быть такие горячие, сильные руки? Неужели призрак может обжечься?..
На одном из поворотов Арина неловко врезалась плечом в его плечо – и оно тоже было осязаемым, настоящим! Значит, все-таки, он живой?..
-Вы так хорошо здесь ориентируетесь, – заметила Арина, чтобы нарушить молчание, чтобы снова услышать его приятный, успокаивающий голос.
-Немудрено – ведь я провел здесь почти три года…
Нет, ты провел здесь сто три года!
-То есть, вы попали сюда сразу после модернизации форта? – уточнила Арина, вспомнив рассказы Сережи о том, что обновление форта было закончено перед самой войной – видимо, в 1913 году. Петр не обернулся к ней, все также сосредоточенно глядя в темноту, что очень ее обидело. Но ответил, как обычно, подробно и обстоятельно:
-Не совсем. Поначалу здесь находился временный гарнизон, так называемый, учебный, проводивший проверку исправности вооружений и всего оснащения. А уже после него форт занял наш постоянный гарнизон, пять рот третьего батальона третьего Кронштадтского крепостного артиллерийского полка. Но, разумеется, в мирное время штат был значительно меньше, чем сейчас.
Они шли вперед, потом свернули вправо, в узкий коридорчик, который привел их в анфиладу довольно просторных помещений. За ними снова начались узкие галереи, повороты. Арина притихла и следовала по пятам за Петром, крепко сжимая его руку. Она никак не могла понять, что же с ней сейчас происходит? Она спит? Она бредит? Или ее на самом деле ведет за руку человек, вернувшийся из прошлого?.. Она на мгновенье отпустила его ладонь, потом с наслаждением схватилась за нее снова. Он здесь, он рядом, он не призрак!..
-Как все изменилось вокруг, неужели я пробыл в беспамятстве так долго? – прошептал Петр, осматривая окружавшие их стены.
Вдруг он замер и медленно повернулся к ней. От внезапной остановки свечка перестала трепетать, и в ее ровном пламени лицо Петра стало казаться застывшим, неестественным. Арина внутренне напряглась, поняв по взгляду, что его посетила новая, неприятная и даже опасная для нее мысль.
-Арина Тимофеевна, погодите, вы спрашивали меня, какой сегодня день. Я сказал, что двадцать пятое июля – это последний день, который я помню. Но ведь с тех пор прошло какое-то время, пока я был контужен. Какой же сейчас день на самом деле? – он пристально посмотрел на нее, и, быть может, ей это только показалось, но в его глазах появился странный холодный блеск, от которого ей стало страшно.
-Я… я не помню, – растерянно прошептала Арина, не зная, что же ей лучше сейчас ответить, чтобы Петр ни о чем не догадался.
Она намеренно не говорила ему, что им с друзьями пришлось здесь заночевать, – чтобы столь долгое пребывание на боевом форте незамеченными не показалось ему чересчур неправдоподобным. То есть, в его понимании, она пришла на форт «сегодня». А последним днем, который он помнит, было двадцать пятое июля. Но он думает, что тогда, двадцать пятого, был ранен, после чего несколько часов или дней был без сознания. Что же ей ответить? Какое число выбрать, чтобы это выглядело правдоподобным?
-Сейчас конец июля, – наконец, выдавила из себя Арина. – Понимаете, я уже так долго брожу здесь, что и сама сбилась со счета дней. Здесь же не видно солнца… Может, я очутилась здесь сегодня, а, может, еще вчера… Когда мы пришли сюда, по-моему, было двадцать девятое или тридцатое число…
-Тридцатое июля?
-Или двадцать девятое. Точно не помню.
-Вы не помните? – переспросил Петр с напором.
-Да, я могла перепутать эти дни… Сутра мы спешно готовились к прогулке, я даже не обратила внимания на календарь перед выходом из дома… – собравшись с мыслями, уже более уверенно сказала Арина и тут же озабоченно подумала: а существовали ли в те времена календари?
На его лице промелькнуло новое выражение – не то недоверие, не то догадка.
-А вы разве не помните, что тридцатое июля – День Рождения Наследника Цесаревича, праздничный день? – промолвил он чуть слышно.
Опять ошибка! – в отчаянии поняла Арина. Зачем, зачем она назвала именно эти даты? Человек из того мира не мог перепутать обычный рабочий день с выходным, да еще таким почитаемым государственным праздником.
-Конечно, я это помню, – пролепетала она неверным голосом. – Но мы выезжали из дома так рано, что на улицах еще не было никаких торжеств и гуляний по случаю этого события… Вот я и позабыла, что уже настало тридцатое июля.
-Арина Тимофеевна, а вы любите ходить на праздничные гуляния? – как ни в чем не бывало, поинтересовался Петр.
Если бы не окружающая обстановка, такой разговор вполне мог сойти за светский. Петра, видимо, полностью удовлетворил ее предыдущий ответ, и подозрение, зарождавшееся было в его взгляде, угасло. Арину это быстрое возвращение к спокойной беседе расслабило, и она весело промолвила:
-Очень, очень люблю!
-Наверное, в День Тезоименитства Государыни Императрицы до устали с ледяных горок катаетесь и снежные крепости штурмуете до последнего патрона? И даже лютый мороз такой отчаянной барышне, как вы, не страшен? – Петр ласково улыбнулся, и Арина, окончательно растаяв под его чарующим взглядом, принялась взахлеб рассказывать о своих впечатлениях от таких забав, которые были отлично знакомы и жителям двадцать первого века:
-Да, да, вы угадали! Я обожаю катание с гор! Когда мчишься вниз, ветер свистит, скорость все увеличивается – это так захватывает дух! Ты понимаешь, что летишь – как на крыльях, у тебя появляется ощущение удивительного и стремительного полета, которое едва ли можно испытать где-то еще… Хотя, конечно, иногда спуск приходится заканчивать вверх ногами, врезавшись в сугроб, но полученные впечатления с лихвой компенсируют эти мелкие неудобства! И вот ты задорно хохочешь, отряхиваешься от снега – и снова хватаешь ватрушку… - Она мигом поправилась: -…ну, если проголодался, а потом хватаешь санки, бежишь на горку, чтобы снова скатиться с нее – и снова упасть!..
Арина была так рада этой неожиданной возможности хоть что-то рассказать о себе Петру честно, искренне, без лихорадочных размышлений и мысленного взвешивания каждого слова, что блаженно полуприкрыла глаза и говорила, говорила, отдавшись потоку своих восторженных эмоций…
-Я тоже люблю катальные горы, – натянуто сказал Петр, когда она, наконец, умолкла. – Идемте.
И, потянув ошарашенную этой неожиданной сухостью Арину за руку, он еще быстрее зашагал по каменному полу, как будто спешил поскорее от нее избавиться.
Почему, почему он так равнодушно, почти грубо отнесся к ее эмоциональному рассказу? – недоумевала Арина. Ей перед тем казалось, что он чувствует ее ложь – и поэтому держится с ней все более холодно и напряженно. Но сейчас-то она не лгала, она, едва ли не впервые за все время их общения, была искренней – и поделилась сокровенными ощущениями, которые вызывало в ней это нехитрое развлечение. Так что же его могло обидеть на этот раз?
С каждым шагом она беспокоилась все больше. Что же случится, когда они выйдут наружу? Он сразу заметит отсутствие орудий, нежилой, заброшенный вид наземных сооружений, разросшуюся траву и кусты вместо аккуратных цветников… Он тут же догадается обо всем, он поймет, что произошло – и Арина уже не сможет отпираться, не сможет рассказывать сказки о том, что сейчас конец июля тысяча девятьсот шестнадцатого года. Значит, вот-вот все откроется, вот-вот Петру придется пережить поразительное, не укладывающееся в голове известие!..
-Арина Тимофеевна, я не слишком скоро иду?
-Нет, что вы, я успеваю.
Она, все-таки, должна все ему рассказать, – тем временем, решила Арина. Подготовить его к тому, что он увидит на поверхности, что он и так скоро узнает… Ей придется сказать ему, что на дворе две тысячи шестнадцатый год, что империи, в которой он жил, давно нет, что его идеалы и нормы поведения теперь выглядят анахронизмами… И что он – единственный осколок своего времени, чудом попавший сюда через сто лет… Конечно, для Петра это станет ударом, ему будет тяжело осознать и пережить свалившееся на него известие, привыкнуть к новым порядкам, возможностям и технологиям. Но Арина ему поможет! Поддержит его так же, как он поддержал ее саму на этом неприветливом форте…
-Петр Александрович… – начала она.
Он обернулся, не замедляя шага. Как, как она скажет ему, что с того дня, когда он потерял сознание от взрыва, прошло сто лет? Она же не может так просто, на ходу, заявить, что он проспал целый век, что наружи его ждет совсем другая страна, совсем другая жизнь! Это невозможно… Она должна была подготовить его к тому, что он увидит на поверхности, но в то же время ей так не хватило духу открыть ему правду. И она безвольно промолчала, отводя глаза в сторону.
-Так, после этой потерны будет уже близко, уже очень близко, – повторил Петр несколько раз.
Еще ей хотелось сказать ему что-то очень теплое, очень приятное. Но что? Как подобрать слова, чтобы выразить все свои чувства – и бесконечную благодарность за помощь, и восхищение его мужеством, его удивительным добрым сердцем, и радость, что он оказался живым, и грусть от того, что его страны больше не существует и все его родные и близкие умерли давным-давно?.. В голову ничего не приходило, Арина злилась на себя за неспособность выразить простую мысль, торопилась сказать хоть что-то ободряющее и доброе, но так и не смогла отыскать нужных слов…
За очередным поворотом она увидела коридор, залитый полумраком – но не мраком! Господи, неужели?.. Через несколько шагов они очутились в помещении, на полу которого ярко выделялся прямоугольник света, падающего от входа.
Она была спасена!
Арина отпустила руку Петра и импульсивно бросилась туда, к свету, прочь из ужасного подземелья! Она выскочила из бетонного портала и остановилась, запрокинув голову. Над ней было ярко-синее небо, палящее солнце, а рядом – заросли трав и гудение насекомых. Она видела царственно-спокойный залив, она слышала шорох камыша, она ловила ладонями закатные солнечные лучи и улыбалась, улыбалась… Все, произошедшее под землей, – бесконечное блуждание по коридорам, гибель Ромы, страх встречи с тронувшимся умом преступником, – казалось дурным сном, жутким виденьем, которого никогда не было на самом деле. А реальной была только эта природа – безлюдная, пышная, живая!.. В куртке сразу стало жарко, Арина сбросила ее с плеч, но не вынимала руки из рукавов и не отрывала взгляда от пронзительно-синего неба. Она спасена! Спасена!..

11
Внезапно она вспомнила о Петре. Как он отреагирует на такой буйный растительный пейзаж возле форта? Без военных сооружений и заградительных укреплений, которые он так дотошно перечислял? Как бы тяжело это ни было для них обоих, но пришло время рассказать ему правду.
Арина вернулась к входу и сделала один шаг внутрь, не выходя за пределы освещенного солнцем прямоугольника, лежащего на полу.
-Петр Александрович! – крикнула она.
По помещению разнеслось звонкое эхо.
-Петр!
Тишина.
-Петр Александрович, где вы?!
Не мог же он уйти, даже не попрощавшись с ней!
-Петр, – прошептала Арина чуть слышно.
Рядом никого не было.
Вдруг она заметила, что на полу у стены стоит ее свеча, которая все еще горит. Она подбежала, опустилась на корточки, взяла свечу в руку, встала. Сделала несколько шагов вглубь.
-Петр, где вы? – крикнула Арина что было силы. – Петр!
Но он исчез.
-Ты слышишь меня? Петр, где ты?
Она так боялась его исчезновения раньше и так привыкла, что каждый раз ее страхи оказываются беспочвенными, и он все равно остается рядом с ней, что уже не ожидала, что он может внезапно покинуть ее. Неужели навсегда?
-Петр!
Как же корила она себя сейчас за то, что, увидев солнце, так эгоистично обрадовалась окончанию подземного кошмара и так беззаботно выпустила его руку из своей!..
Она задула свечу и понуро побрела назад, к выходу. Только сейчас отметила, что они входили внутрь не через этот портал, ведь обрывка Сережиной веревки здесь не было. Выходит, Сережа не ошибся, когда говорил, что выходов здесь несколько.
Арина вышла на солнечный свет, сняла куртку, достала из кармана телефон. Он так и не хотел включаться. Арина медленно обвела взглядом окрестности. Вдалеке шумели волны, кричали чайки, шелестел сухой тростник – и этот звук в окружающей ее тишине опять показался пугающим, зловещим. Словно предвестник чего-то жуткого, неизбежного. Хотя – разве может случиться что-то еще более страшное, чем то, что уже произошло?..
Арина вдруг вспомнила, что в глубине форта лежит тело Ромы, и что где-то там, под землей, бродят Сережа, Федот и Босс. И, может быть, еще кто-то, кто убил Рому. Или это сделал кто-то из ребят, из ее друзей?.. И она находится на поверхности – но не в безопасности. Она не может вызвать помощь и нескоро сможет добраться до людей, – чтобы дойти пешком до шоссе ей потребуется час, а то и два, а воспользоваться машиной Ромы ей едва ли удастся. При этом рядом с ней все еще может находиться тот, кто схватил ее за ногу ледяными руками. Возможно, он даже сейчас, затаившись, сосредоточенно следит, как она радуется выходу из подземной ловушки, даже не подозревая, что на поверхности ее злоключения далеко не закончены…
Ощущение ужаса постепенно начало обволакивать ее – так же, как тогда, до встречи с Петром. А она уже успела отвыкнуть от этого чувства. И успела привязаться к такому трогательному и милому Петру…
Медленно опустившись на землю, Арина с удовольствием растянулась на траве, лежа на спине. Как же она устала за это время. За день, за два? Она даже не знала, как долго пробыла в подземелье. Солнце приближалось к поверхности залива – значит, скоро будет вечер. Но вечер какого дня? Они приехали на форт одиннадцатого июля. Потом прошла ночь, настал новый день – двенадцатое июля. Петр сказал, что сегодня – двадцать пятое июля. Но это, конечно, по старому стилю, а разница между старым и новым стилем – 13 дней. Значит, сегодня должен быть вечер двенадцатого июля. То есть, она пробыла на форте целых два дня…
Арина потянулась, перевернулась на бок, потрогала пальцами травинки, которые росли возле ее лица. Снова вспомнила о Петре – и ее сердце сжалось. Неужели этот человек – с такими добрыми глазами, с такой нежной улыбкой и горячими руками – все-таки был призраком? Неужели он исчез навсегда? Неужели он прожил на земле всего двадцать три года и еще несколько часов, в которые они с ним проболтали при свече в пустом заброшенном форте, – и все? Или, быть может, он снова вернется сюда – еще через сотню лет? Вот только она уже больше никогда не встретится с ним…
Нет, вдруг решила Арина, он больше здесь не появится. Он умер в девятьсот шестнадцатом. А вернулся только потому, что услышал ее крик о помощи, – и именно ее отчаянный вопль вернул его с того света. Он появился, успокоил Арину ласковыми словами, вывел ее наружу, о чем она его просила, – и тут же исчез навсегда, ведь то дело, ради которого он вернулся, было уже выполнено. Поразительное и невиданное в наше время благородство, с горечью подумала Арина, вспоминая, как трусливо Босс первым выскочил из подземного зала…
Арина нахмурилась: а ведь Босс до сих пор остается там, внутри. Как и Сережа с Федотом. Она спасена, она видит солнце и скоро покинет это жуткое место, а они до сих пор бродят по холодным темным потернам, каждую минуту рискуя встретиться с тем, кто убил их друга. И помощи им ждать не от кого. А что, если у них закончились свечи? И они находятся в полной темноте. А Сережа – так вообще ходит один… А если и Федот с Боссом потеряли друг друга, и теперь продвигаются по форту в одиночку? Как это жутко – быть один на один с опасностью, – Арина знала по себе. Воспоминание о чьей-то ледяной хватке вызвало в ней внутреннюю дрожь. Нет, нет, сама она ни за что не вернется туда! Ни за что!
Она внезапно поняла, что уже не подозревает ребят, она жалеет их. Ведь она узнала, что на форте однозначно есть кто-то посторонний – тот, кто схватил ее тогда, на лестнице. Это и есть убийца Ромы, безжалостный и страшный, который нападает на своих жертв в темноте. Неужели даже ночью он видит, как днем?.. Как же она могла огульно обвинять в убийстве Ромы Сережу – смешного, рассеянного, добродушного? Специально заманила его спуститься на нижний ярус, бросила одного, забрав фонарик… Сейчас ей было стыдно за свой поступок, хотя она и понимала, что тогда просто потеряла голову из-за страхов и подозрений…
Рывком поднявшись с земли, она открыла рюкзак. Там еще осталась пачка печенья – Арина с жадностью его съела, запивая минеральной водой. В подземелье она не чувствовала голода и только сейчас осознала, насколько хочет есть. Еще в рюкзаке нашлись резиновые сапоги, которые ей так и не пригодились – потому что залитых водой помещений она на форте не встретила, моток синих ниток и несколько чайных свечей. Можно было бы все свечи оставить ребятам, с сожалением подумала она. Но ведь она не знала, как быстро сможет выбраться из форта.
В кошельке было достаточно денег для того, чтобы добраться до дома. Значит, так – сейчас нужно пешком дойти до трассы по лесной дороге, по которой они приехали на форт. Идти там, должно быть, недолго – не более часа или двух. Главное, не поддаться расслабляющей и убаюкивающей атмосфере этого чудесного сада с его пением птиц, шумом волн и все время быть начеку. Ведь тот, кто оказался рядом с ней на форте, вполне мог вслед за ней выйти на поверхность. На трассе нужно будет поймать машину, которая сможет подвезти ее до Ораниенбаума или до Питера. И попросить у водителя телефон, чтобы сразу сообщить в полицию обо всем, что с ними случилось, и о том, что на форте до сих пор остаются три человека и кто-то еще…
Складывая бутылку с остатками воды в рюкзак, Арина снова бросила взгляд на свечи, «свечи в жестянках», как называл их Петр. Ей вдруг подумалось, что Петру не были свойственны безразличие и эгоизм, столь частые среди ее современников. Он никогда не ушел бы с форта, зная, что внутри находятся его друзья, которым, к тому же, угрожает опасность. Раз он вернулся с того света на ее крик о помощи!.. А она – уходит? Заботится только о себе, как Босс? А если те несколько часов, которые уйдут у нее на то, чтобы добраться до цивилизации и вызвать спасателей, окажутся решающими для них? Что, если сейчас с ребятами все хорошо, а именно в эти несколько часов их найдет убийца?.. Да ведь она никогда, никогда не простит себе того, что ушла отсюда! И Петр никогда не смог бы понять и оправдать такой поступок…
Арина вынула из рюкзака нитки и медленно, словно через силу, поднялась на ноги. Как хорошо, что она захватила их с собой! Несколько раз натянула нитку – она стала упругой, как струна, но не порвалась. Снова надела куртку, «которая очень удобна для прогулок верхом». Крепко привязав свободный конец к ржавой петле у входа, Арина положила клубок в карман куртки и закрыла его на молнию, оставив только маленькое отверстие, через которое выходила нитка. Зажгла свечу и смело шагнула внутрь форта. Ее снова обдало могильным холодом.
-Петр, пожалуйста, помогите мне, если я снова буду в опасности, – тихо попросила она.
Она быстро продвигалась вперед – туда, откуда пришли они с Петром. Синяя нить свободно разматывалась в кармане, давая надежду на то, что Арина сможет легко вернуться на поверхность. На первом перекрестке она уверенно свернула вправо, на втором – уже с трудом припомнила, что с Петром они вышли из галереи, которая начиналась слева, а потом развилки стали попадаться так часто, что Арина запуталась в них и выбирала повороты наобум. Деревянного стола и лавок, за которыми они разговаривали с Петром, она не встретила, – значит, сбилась с пути, которым они выходили из форта, и свернула в какое-то другое ответвление. Периодически Арина останавливалась и прислушивалась, но не слышала ни звука. Казалось, форт был абсолютно пустым и безжизненным. Она знала, что это не так, и от этого несоответствия ей становилось страшно.
-Ребята, вы где? – крикнула она. Под сводчатыми потолками пронеслось эхо, но ответа не последовало.
-Сережа! Костя! Саша!
Ее голос мог бы услышать страшный человек, который бродил по форту без света и ледяную хватку которого она уже ощутила на своей ноге, но она старалась об этом не думать.
-Ребята!
От гулкого раскатистого эха Арине стало жутко, поэтому некоторое время она шла молча.
Зачем этот человек нападает на тех, кого встречает на своем пути? – думала Арина. Он ударил Рому. Он хотел схватить ее – и не дать ей взобраться по лестнице наверх, на второй ярус. Тогда его спугнул Петр, – он услышал его голос, и понял, что с двумя ему будет сложнее справиться, чем с одной Ариной. А если бы не появился Петр – этот жуткий человек схватил бы ее, не дал бы ей уйти после того, как она чудом вырвалась из его рук… Зачем? Зачем он убивает всех, кто попадается ему на глаза? Неужели он, действительно, душевнобольной?..
-Ребята, где вы?
Тишина.
-Петр, вы здесь?
Ответа тоже нет.
Что же это было? Кто же это был? Арине показалась такой правдоподобной выдуманная ею самой история о летаргическом сне, что она уже поверила в то, что Петр – это живой человек, просто очнувшийся от летаргии через сто лет. И она уже представляла, как станет помогать ему адаптироваться в изменившимся мире, как осторожно и дозированно будет рассказывать ему о том, что произошло за последние сто лет… Но, если бы он был живым человеком, он не исчез бы так быстро и бесследно, просто не успел бы убежать далеко от выхода. Она отпустила его руку, поддавшись минутному порыву – поскорее выбежать на свет, увидеть небо, траву, цветы… А вернулась всего через пару мгновений – и его уже не было рядом, лишь на полу стояла чайная свеча, которую он до этого держал на своей ладони. Значит, это, все-таки, был призрак? Но разве призрака можно держать за руку и чувствовать такое тепло? Разве призрак может схватить тебя за плечи и вытащить с лестницы наверх? Разве он может обжечься свечой?.. Марево, марево…
Внезапно она почувствовала, что ее свеча тоже начала нагреваться, и держать ее на ладони становится все сложнее. Подобрала с пола обломок какой-то деревяшки и поставила свечку на него. Стало намного лучше.
-Ребята! Сережа!
Когда утихло эхо, подземелье снова погрузилось в гробовую тишину.
Может, все это ей почудилось, примерещилось? – вдруг со страхом подумала Арина, продолжая идти дальше. Два дня в этом жутком форте, во взвинченном состоянии… А что, если Петр – всего лишь результат игры ее воображения? Да, она прикасалась к нему – но ведь ей могло это просто казаться! Во сне ведь тоже можно держать кого-то за руку и ощущать в ладони его тепло – хотя на самом деле этого не происходит… Нет, только не это! Он был таким настоящим, таким замечательным – а оказался всего лишь ее выдумкой? Он рассказал так много вещей, о которых Арина никогда не имела представления, – как же она могла придумать все это?..
-Ребята, вы где? – позвала Арина, что было силы. И вдруг услышала вдалеке едва различимый крик:
-Арин-а-а!
Обрадовавшись, она почти побежала, прокричав:
-Я здесь! Я сейчас приду!
-Арина, это я, Сережа! – ответили ей уже ближе.
«Слава богу, он жив!» – на бегу подумала Арина, и почувствовала, что на ее глаза наворачиваются слезы. Что за сентиментальность?
Наконец, она увидела его – он стоял, смущенно улыбаясь. В его руке, одетой в уже привычную тряпичную перчатку, была зажата толстая длинная свеча. В этой нелепой перчатке, с этой гигантской свечей Сережа выглядел особенно курьезно, но Арине было не до смеха. Порывисто бросившись к нему, она вдруг застыла в замешательстве.
-Арина, ну вот я тебя и нашел! – воскликнул просиявший Сережа, не замечая ее смятения. – С тобой все в порядке? Как здорово снова тебя видеть!
-Сережа, я тоже рада тебя видеть… – наконец, выдавила из себя Арина. – Прости меня, что я тогда убежала…
-Не переживай! Я сразу понял, что ты чего-то испугалась – опять услышала шаги, да? – его голос моментально стал встревоженным.
-Я?.. Да… Услышала шаги. И поэтому убежала, забыв обо всем.
Арина не нашла в себе силы признаться, что подозревала его в убийстве, а потому намеренно выманила у него фонарик и попросила спуститься вниз, чтобы беспрепятственно броситься наутек.
-Я звал тебя, а потом понял, что произошло что-то неладное, и стал сидеть тихо, –  увлеченно принялся рассказывать Сережа. – Потом сообразил, что опасность миновала, ведь никого не было слышно, зажег свечу, осторожно вылез наверх… Тебя нигде не было, но звать тебя я уже боялся, чтобы не привлекать внимания. Надеялся отыскать тебя где-то поблизости, но, по-моему, заблудился, далековато ушел и уже не смог вернуться на то же место.
-Понятно. Представляю, как ты испугался!.. А фонарик уже разрядился, я вот теперь тоже со свечой, – растерянно пробормотала Арина, словно оправдываясь. – Он после того очень мало проработал. Так что… – она хотела сказать: «Так что я недолго им пользовалась после того, как отобрала у тебя», – но умолкла на полуслове. Лучше ему этого не знать!
В этот миг Сережа увидел синюю нить, торчащую из ее кармана, и договорить ей уже не дал:
-А это что?
-Это нить к выходу из форта! – радостно объяснила Арина.
-Ты… ты нашла выход? – не поверил Сережа. – Сама?
-Нет, мне помог… – Арина чуть было не рассказала все Сереже, но потом решила лучше этого не делать. Вряд ли он ей поверит. Еще и решит, что она совсем спятила в этом подземелье, раз разговаривает с призраками…
-Мне помогла моя интуиция, – поправилась она. – Я вышла на поверхность, там солнце уже садится, очень красивый вечер! Представь, легкий ветерок, на небе ни облачка, залив шелестит, чудо!..
Сережа слушал ее с глупой, бессмысленной улыбкой.
-Ты все это описываешь очень художественно. Но зачем же ты вернулась? – изумленно воскликнул он.
-За вами! – Ее голос задрожал. – Я же не могу позвонить, чтобы вызвать спасателей, телефон-то сел. А до людей сколько бы я отсюда шла – часа два? Или три? А вы все это время находились бы здесь, в темноте, холоде, неизвестности… Как же я могла уйти?
Сережа посмотрел на нее глазами, полными счастья и восхищения.
-Ты… ты вернулась ради меня и… и ребят? Арина, ты… ты такая замечательная! – расчувствовавшись, Сережа обнял ее свободной рукой, на которую также была надета несуразная перчатка, но, спохватившись, тотчас отстранился и сухо сказал:
-Спасибо, ты настоящий друг.
-Сережа, знаешь, на меня кто-то напал, когда я бродила одна, – меняя тему, сказала Арина.
-Напал? – встревожился Сережа. – Кто?
-Не знаю, у меня как раз фонарик погас, было темно. Он схватил меня, но мне удалось вырваться и убежать. В общем, я убедилась в том, что здесь есть еще кто-то, кроме нас. Мы на форте не одни!
Сережа вмиг посерьезнел, но ничего не сказал.
-Я поняла, что ошибалась, – продолжила Арина. – Это он, он убил Рому! А ребята невиновны, зря мы их тогда бросили! Костя и Саша невиновны. Да еще и подвергаются опасности с ним встретиться.
-Всегда так странно слышать их нормальные имена… – растерянно и невпопад пробормотал Сережа.
-Нужно отыскать их до того, как их отыщет он! – с напором сказала Арина. – Слышишь, Сережа? Нужно отыскать их!
Он все так же бестолково смотрел на нее, хлопая ресницами. Потом зачем-то нервно стянул со свободной руки перчатку, сунул ее в карман. Неужели он боится? Неужели хочет поскорее спасти самого себя, ухватившись за синюю нить и выйдя по ней на поверхность?..
-Сережа, ты со мной?
-Я?.. Э-э-э… да, конечно, пойдем, – наконец, пробормотал он. – Думаю, они где-то недалеко.
«Надо же, все-таки, согласился», – с радостью подумала Арина.
Они пошли вглубь форта, то и дело выкрикивая имена друзей. Ответом им было только эхо. Арина снова начала испытывать чувство безысходности, как и раньше, до знакомства с Петром. Какой он все-таки удивительный и замечательный! Был… Как предупредительно себя держал, как был ласков и внимателен… Арина шмыгнула носом и спросила Сережу, не видел ли он что-то подозрительное, пока здесь бродил. Сережа монотонно забубнил что-то, а ее мысли снова вернулись к Петру. Неужели это был не сон? Неужели она на самом деле встретила его? Да, ведь этому есть подтверждение – синяя нить, которую она сжимала в руке. Нить тянется от выхода из форта – то есть, Арина и вправду была на поверхности. И вышла она отсюда не сама – ей помог он, Петр Елагин.
-Сережа, а ты знаешь, какой полк служил на этом форте перед революцией? – вдруг спросила она.
Сережа, ничуть не обидевшись, что его перебили вопросом, никак не вытекающим из логики его рассказа, тут же ответил:
-Думаю, один из батальонов третьего Кронштадтского артиллерийского полка.
-Третий батальон, – уточнила Арина. – И ты потерял «крепостного». Третьего Кронштадтского крепостного артиллерийского полка.
-Угу, ясно.
-И та шахта, которую мы видели, – продолжала Арина, – это колодец для огромного прожектора, который прятался под землей днем и поднимался на поверхность ночью. А его мощность была несколько десятков тысяч свечей!
Сережа понимающе кивнут:
-Ну да, точно, что ж я сразу про прожектор не сообразил?
-А знаешь, почему наверху все заросло деревьями? – не отставала от него Арина, которой не терпелось поделиться с другом своими новыми знаниями.
-Ясное дело, форт столько лет был заброшен, вот и зарос.
-Нет, эти деревья сажали офицеры, которые здесь служили. Деревья и цветы – понимаешь? – Арина с надеждой взглянула в его глаза, словно пытаясь отыскать в них выражение, созвучное своему состоянию. – Тут были и железные «кусты» для маскировки сооружений, и настоящие саженцы, кусты, цветники – тоже для маскировки, но еще и для красоты и для уюта. Понимаешь?
-А-а, ясно, – так же коротко ответил Сережа. – А ты откуда знаешь?
-Читала, – после некоторого молчания бросила Арина.
Нет, он не понял, не почувствовал того, что чувствовала она!..
-У тебя ж телефон сел, – проявил чудеса дедукции Сережа.
-Дома читала.
-А почему про шахту сразу не сказала?
Арина еще раз изучающе на него посмотрела и с сожалением отвела взгляд.
-Надеялась, что кто-нибудь из вас сам об этом догадается.
Сережа засопел, но оправдываться не стал.
-Нужно следить, чтобы твоя нитка не оборвалась, – сказал он погодя. – Иначе не выйдем.
-Эта не оборвется, – уверенно ответила Арина.
Петр продолжает мне помогать, поэтому теперь точно все будет хорошо! – мысленно продолжила она. Нить будет крепкой, ребята найдутся, и никто больше не схватит ее в темноте…
-Ребята, вы где-е-е? – вспомнив, что она, вообще-то, пришла на выручку своим друзьям, закричала Арина так громко, что Сережа вздрогнул.
Ей никто не ответил.
Арину переполняли эмоции от недавней встречи, и хотелось хотя бы иносказательно, хотя бы завуалированно обсудить произошедшее с Сережей.
-Сережа, а как ты считаешь, с научной точки зрения, призраки существуют? – серьезно спросила она.
Он усмехнулся:
-Нет, конечно. С любой точки зрения.
-Но иногда же люди видят их?
-Ну, как тебе сказать… Ты же тоже видела расплавленный кирпич…
-Но он действительно был расплавлен! – с готовностью подтвердила Арина.
-Вот и они думают, что действительно видят призраков. А на самом деле это – игра света, туман, обман зрения, в конце концов!
Арина насупилась. Если он сомневается в реальности оплавленного кирпича, который она точно видела в одном из залов, что уж говорить о ее встрече с Петром!
-Но некоторые их слышат! – не сдавалась она.
-О-о, послышаться может многое!
-Но их же можно потрогать! – выдала Арина свой главный козырь.
-Как раз нет, – рассудительно возразил Сережа. – Многие говорят, что видели привидение, слышали его… Но вот я не знаю, чтобы кто-то его трогал. Просто зрение и слух такие органы чувств, каким может примерещиться всякое, особенно, если они напряжены, человек взволнован, возбужден и сам готов обманываться… Но осязание не проведешь. Тебе может показаться, что ты что-то слышала или видела. Но тебе вряд ли покажется, что ты до чего-то дотронулась. Тут уж либо да – либо нет, неуверенности быть не может.
-Ну, то есть, если дотронуться до призрака, и почувствовать прикосновение, то можно точно говорить, что он существует? – подхватила Арина.
-Странные тебя мысли посещают после двух дней скитаний под землей, – засмеялся Сережа. – Ты тут, пока одна бродила, столовращением, часом, не занималась?
-Нечего тут вращать, столов нет, – огрызнулась Арина. – Но вернемся к осязанию. Ты говоришь, что приведение нельзя потрогать.
-Я сказал, что осязание сложно обмануть, – поправил ее Сережа. – Слуховые или зрительные галлюцинации возможны. А вот осязательные – навряд ли. Конечно, человеку может показаться, что кто-то легко дотронулся до него или провел по его руке чем-то – вроде ткани, крыла… Такие краткие обманы возможны. Ведь они длятся секунды, после которых даже точно и не скажешь, что ты ощущал – холод, тепло... Это было всего лишь мгновенное прикосновение – как длящийся мгновенье шепот, который может послышаться, либо мелькнувшее на мгновенье белое пятно, которое может привидеться. Но вот я никогда не слышал, чтобы кто-нибудь, взявшись с призраком за руки, десять минут скакал с ним вприпрыжку! – с усмешкой закончил он.
Аринины глаза расширились от удивления, и она чуть было не воскликнула, что именно так все и было! Но решила не разрушать стройную Сережину гипотезу, поэтому оставила свои воспоминания при себе, а повела разговор немного о другом:
-Хорошо, а если, например, призрак делится информацией, которую человек до этого не знал, и никак не мог бы узнать?
-Кто убил Кеннеди, например? – вставил Сережа язвительно.
-И не только! Разве это не подтверждение того, что встреча с призраком состоялась на самом деле?
-Если достоверность этой информации проверить невозможно – как в случае с Кеннеди – то, конечно, нельзя, – важно заявил Сережа.
Арина терпеть не могла этот его непробиваемый и заумный тон, на который он вечно переходил при ответе на занятиях и экзаменах. Впрочем, преподаватели ее мнения, судя по всему, не разделяли, нахваливали Сережу налево и направо и наперебой зазывали идти в свои аспиранты после окончания университета.
-А если это можно проверить? – не унималась Арина.
-Пфф, Арина, ну что ты привязалась, я же не знаток инфернальной чуши! – в Сережином голосе невесть откуда взялось раздражение. – Это тоже не показатель. Может, человек читал об этом когда-то давно, но уже забыл. А тут ему примерещилось приведение, и вдруг из-за состояния стресса в голове всплыло то, о чем он читал, и он решил, что эту информацию сообщил ему призрак.
Арина замедлила шаг и спросила:
-Ну, а если этот человек никогда и нигде об этом не читал? Никогда и нигде!
Сережа тоже стал идти медленнее, словно соглашаясь, что такой важный разговор не терпит суеты, и серьезно сказал:
-Тогда он это все выдумал. Как и саму встречу с приведениями.
Промолчав, Арина направилась дальше. Ей никто не поверит. Но ведь она видела Петра, держала его за руку – и чувствовала тепло его ладони, слышала его рассказы о себе и о жизни форта… Она не могла все это придумать!..
-Давай окликнем их? – предложила Арина и громко крикнула: – Ребя-а-а-та! Вы где-е-е?
Кроме эха, они ничего не услышали.
Через какое-то время Арина снова позвала ребят – и опять безрезультатно.
-Может, все-таки лучше выйти наружу и вызвать помощь? – осторожно предложил Сережа, косясь на Арину. – Ведь мы сейчас тоже тратим драгоценное время, пытаясь найти их самостоятельно, вместо того, чтобы позвонить спасателям.
Арина решительно покачала головой:
-Нет, мы скоро их найдем. Я знаю. А если мы уйдем – это будет предательством.
После этого они долго не разговаривали – каждый думал о своем. Арина чувствовала, что Сереже не терпится смыться отсюда и, он то и дело с надеждой косился на синюю нить, тянущуюся из ее кармана – когда же она, наконец, закончится? Когда их продвижение вперед без путеводной нити станет рискованным, и им объективно придется вернуться наружу? А сама она никак не могла прийти в себя. Как так получилось, что она сегодня утром так же бродила по форту с Сережей, потом сидела за столом с Петром и слушала его рассказы о военной службе и матушке, – а теперь снова идет рядом с Сережей, а Петра нет в помине, и, более того, неизвестно, существовал ли он вообще на самом деле?..
-Арин, а почему ты про приведения начала говорить? – вдруг поинтересовался Сережа.
-Так просто.
-Арина, я же хорошо тебя знаю. Ты ничего не будешь делать так просто, – вкрадчиво заметил он.
Арина промолчала – ей нечего было возразить.
-Тебе, наверное, показалось, что ты что-то здесь увидела? – продолжал допытываться Сережа.
Она опять не ответила.
-Арина, ты же умная взрослая девушка, ты должна понимать, что все это – иллюзия. Здесь темно, страшно, вот и лезет в голову всякая чушь.
-Это не чушь! – резко воскликнула Арина.
-Ну вот, я был прав… – вздохнул Сережа с грустью.
-Ребята, вы где? – в очередной раз закричала Арина.
Сережа даже пригнулся от ее звонкого выкрика и с сожалением констатировал:
-Ты уходишь от разговора.
-Нет, не ухожу! – резко остановившись, воскликнула Арина. Он тоже остановился, с любопытством глядя на ее решительное лицо.– Представь, я бежала почти в темноте, и за мной кто-то бежал. Я слышала шаги.
-Возможно, тебе это казалось, – осторожно вставил Сережа.
-Да, возможно! – с вызовом повторила Арина. – Потом погас фонарик, я в полной темноте стала карабкаться по лестнице, и тут меня кто-то схватил за ногу.
-Кто-то?
-Да, именно «кто-то», потому что он не представился. Никогда не забуду этой ледяной хватки на своей щиколотке!..
Внезапно Сережа схватил ее за руку и больно сжал запястье, и Арина вскрикнула, в страхе отдернула руку.
-Ты что? – уже ничего не понимая, закричала она.
-А у меня ледяная хватка? – как ни в чем не бывало, спросил он.
-Сережа, ты спятил? Я рассказываю, что со мной приключилось, а ты…
Арине стало горько и обидно. Как можно так вести себя? Выходит, она в нем, все-таки, очень ошиблась…
-Ледяная? – с тем же не вполне адекватным интересом повторил Сережа.
-Нет, – обиженно пробормотала она, потирая руку.
-А между тем руки у меня уже окоченели, ведь я так долго пробыл в подземелье. Но они все равно остаются теплыми, что логично, ведь температура тела не может опускаться ниже тридцати пяти градусов, – методично затараторил Сережа, и Арина вдруг поняла, что его странное поведение было всего лишь следственным экспериментом. – Поэтому, скорее всего, тебя за ногу никто не хватал, а ты, например, случайно прислонилась щиколоткой к какой-нибудь железке, торчащей на лестнице, но в темноте, да еще и в паническом состоянии решила, что это кто-то схватил тебя за ногу ледяной рукой.
Арина медленно начала двигаться вперед, обдумывая его слова. Сережа последовал за ней, довольный тем, что его выступление, кажется, возымело действие на подругу.
-То есть, ты считаешь, что за мной никто не гнался? – на ходу уточнила Арина.
-Именно! Звук шагов мог тебе послышаться. В этот же момент у тебя разрядился фонарик – могу себе представить, какого страху ты натерпелась, очутившись в одиночку в полной темноте! Ты полезла по лестнице, и вдруг твоей ноги коснулось что-то холодное – естественно, ты решила, что тебя кто-то схватил и сейчас потащит вниз… Но на самом деле все это – череда случайных совпадений и обманов органов чувств. И никакого призрака рядом с тобой в тот момент не было.
-Да, не было, – в задумчивости произнесла Арина. – Потому что он появился позже.
Сережина бровь поползла вверх, но он ничего не сказал, ожидая продолжения.
-Когда меня кто-то схватил за ногу, я закричала, позвала на помощь. И он пришел! Он помог мне подняться по лестнице, проводил к каким-то лавкам, усадил, предложил отдохнуть. Рассказал, что ему всего лишь двадцать три года, и он уже три года служит на этом форте, а его матушка живет неподалеку, в Петрограде, и очень переживает за него, потому что сейчас идет война, первая мировая, и сегодня – двадцать пятое июля тысяча девятьсот шестнадцатого года… Точнее, это был последний день, который он помнил, потому что в этот день произошло что-то – то ли взрыв, то ли нападение немцев, он потерял сознание, а очнулся, только услышав мой крик. Понимаешь, он погиб в девятьсот шестнадцатом году, а пришел в себя ровно через сто лет, чтобы помочь мне! А потом он взял меня за руку – и в два счета вывел на поверхность…
-Арина, извини, но ты бредишь, – достаточно грубо оборвал ее Сережа.
-И о прожекторах мне тоже он рассказал! – напористо добавила она. – И о себе, своей семье – отце, матери, брате и сестре, о том, как они с сослуживцами проводили время на форте, вообще о том, как у них была налажена здесь жизнь…
-Как его звали?
-Петр Александрович Елагин.
-Елагин – это, вообще-то, остров, – попытался пошутить Сережа, но лицо Арины осталось настороженно-суровым, поэтому он тоже посерьезнел:
-Арина, ты же сама понимаешь, что всего этого не может быть. Просто не может. Ты сейчас устала, ты напугана, ты выбилась из сил. Но, когда ты выберешься отсюда, вернешься домой и отдохнешь, ты проанализируешь свой рассказ еще раз и поймешь, что он нереален. Что это не могло произойти на самом деле.
-Могло, – упрямо не соглашалась Арина.
-Призраков не существует. Тем более, таких обстоятельных, которые сначала представляются, потом излагают свою подробную биографию и род занятий, а под конец еще и помогают отчаявшейся девушке выбраться из подземелья.
Все это случилось, случилось! – мысленно твердила Арина, не слушая его. Она не могла все это выдумать! Ей не могло это присниться. Столько сведений, столько деталей, имен, названий… Главное, ничего не забыть из того, что говорил ей Петр. Главное, не забыть!
-Ребята, вы где-е-е? – по привычке выкрикнула Арина, притормозив.
-Мы тута! – отозвался Федот неожиданно близко.
Арина рассмеялась и побежала на его голос. Сережа медленно зашагал за ней, не пытаясь ее догнать.
-Так вот вы где! – обрадовалась Арина, увидев перед собой Босса и Федота.
Оба они выглядели понурыми и уставшими, что неудивительно. Федот держал на плоском осколке камня зажженную чайную свечку, опасаясь обжечься. В отличие от Сережи какое-то время назад, они смотрели на Арину в странном оцепенении и как будто совсем не были рады встрече.
-О-па, беглецы вернулись, – наконец, заявил Федот, прищурено оглядывая их с Сережей. – А мы уж думали – вы с концами смылись.
-Хватит дурачиться! – оборвала его Арина. – Вы знаете про Рому?
Босс подошел ближе как-то странно на нее взглянул.
-Видели… – вздохнул он. – И боялись, что вас тоже могли…
-Это была альтернативная версия, – встрял Федот, не дав ему договорить. – Босс думал, что и вы пали жертвой… неизвестно пока, кого. А вот я сообразил, что вы просто сбежали. Мы слиняли с места стоянки, пытались отыскать выход, но без толку. Короче, вчерашний день, часть вторая… Босс уже и не надеялся встретить вас живыми, а вот я еще как надеялся. И я оказался прав!
-Да, прав, и слава богу! – Босс подошел еще ближе и обнял Арину. – Я рад тебя видеть, как никогда! – проникновенно сказал он, глядя в ее лицо.
Арину это не растрогало. «Меня не проведешь. Я помню, как ты первым выскочил, спасаясь от обрушения, даже не подумав обо мне и других ребятах», – мысленно сказала она, аккуратно от него отстраняясь.
-Ну что, давайте выбираться! – бодро воскликнул Сережа, тоже, видимо, не прочувствовавший всю глубину момента. – У Арины есть путеводная нить – как будто нить Ариадны…
-Кого-кого? – не понял Босс.
-Не важно! – бросил Сережа раздраженно. Похоже, его расстроило, что его патетическую речь прервали таким прозаическим вопросом. – Пусть это будет нить Арины – если всем так больше нравится.
-Что за нить? Твоя порванная? – продолжал допытываться Босс.
-Нет, моя, – возразила Арина, отходя от Босса и показывая синий клубок, покоившийся в кармане. – Мы с Сережей разделились, и… и мне удалось найти выход. Я привязала снаружи свою нитку – по ней мы и сможем выйти отсюда.
-То есть, ты вышла на поверхность – и вернулась за нами?! – изумленно вскричал Федот. Арина кивнула. – Ну ты, дружище, даешь! – он подскочил к ней и принялся жать ей руку. Его рука была прохладной и жесткой – совсем не такой, как рука Петра, – и Арина быстро отдернула свою ладонь.
-Быстрее, быстрее на воздух! – поторопил их Сережа, скептически наблюдавший за проявлением Федотовых чувств. – Иначе мы совсем тут тронемся.
«Это он намекает на мои недавние рассказы», – догадалась Арина.
-Ну что ж, идемте, – согласилась она вслух. – Позволь мне взять твой камень? Поставлю на него обе свечи вместо этой хлипкой деревяшки… – обратившись к Федоту, попросила Арина.
-Арина, ты чего, с луны свалилась? – хохотнул тот.
-Почему с луны?
-Что за «позволь»? Чего, в Зимний дворец явилась, что такие слова говоришь? «Гони сюда камень» – и все тут!
Она улыбнулась и ничего не ответила. Все-таки, недавняя встреча произвела на нее неизгладимое впечатление и даже отразилась на ее речи… А Сережа тем временем, оттеснив ее, вызвался нести все свечи – чтобы Арина могла спокойно сматывать нитку обратно в клубок.
-Даже не верится, что мы все-таки возвращаемся, – промолвил Федот, зачарованно глядя на синюю нить. – Я уж и не надеялся на такое счастье. Жаль только, что без Ромки…
Ему никто не ответил. Арина внезапно подумала, что вопрос о том, кто убил Рому, так и остался открытым. Если Сережа прав, и нападение незнакомца просто пригрезилось ей, – тогда нужно все-таки признать, что на форте вряд ли есть кто-то посторонний, и возвращаться к предыдущей версии, что Рому ударил кто-то из своих. Они идут сейчас все вместе, рядом, измученные, уставшие, почти отчаявшиеся, но сплоченные, как никогда, – и при этом кто-то из них сегодня утром разбил Роме голову? Теперь она отказывалась в это верить. Полиция гораздо лучше сможет во всем разобраться – так пусть расследованием занимаются специальные сотрудники, а не вымотанные изнурительным и опасным приключением студенты.
Они безмолвно продвигались по потернам, залам, закоулкам. Моток в Арининых руках становился все больше.
-А вдруг опять оборвется? – зловещим шепотом предположил Федот. – Вот, Арин, тебе обидно будет! Уже была наружи – и на тебе, опять потерялась!
-Нет, в этот раз ничего не оборвется, – возразила Арина так уверенно, что ребята даже переглянулись, пораженные ее интонацией.
Наконец, в таком же усталом молчании они очутились у выхода, к которому совсем недавно Арину привел Петр Елагин.
-Надо же, точно, выход! – растерянно пробормотал Сережа, хватаясь пальцами за конец нитки, привязанный у входа.
Почему его это так удивило? – задумалась Арина. Неужели он думал, что она совсем чокнулась, привязала нитку посреди форта, вела их якобы наружу – хотя сама выхода не нашла?.. Но разбираться в этом сейчас не хотелось. На небе и на поверхности воды не было ни одного белого барашка. Красное солнце величественно садилось в залив, знаменуя скорое окончание этого тяжелого, но удивительного дня.
-Ура! Мы на воле! – завопил Федот, тут же сбрасывая куртку.
Уже в сумерках ребята дошли до трассы, в это время года оживленной и днем, и ночью, и быстро поймали машину, домчавшую их до Питера.

12
Оказавшись дома, Арина приняла душ и сытно поела, параллельно рассказывая родителям о своих приключениях. А потом отправилась в свою комнату – и сразу залезла в интернет, несмотря на то, что была уже глубокая ночь. Странная встреча на форте не давала ей покоя. И она понимала, что все равно не уснет, если не отыщет нужную информацию. Запрос «Петр Александрович Елагин» толковых результатов не дал, Арина методично просмотрела все то, что ей выдал поисковик, но, если там и были офицеры императорской армии с таким именем, то они не соответствовали Петру по возрасту.
После этого она принялась искать данные о дореволюционных владельцах домов на Песках. Здесь ее тоже ждала неудача – Агриппины Ивановны Елагиной среди них не было – то ли дом был оформлен не на нее, то ли информация о такой домовладелице была утеряна. Надо же, как сложно добывать сведения даже в наш век прогресса и новых технологий! Ей почему-то казалось, что в интернете есть все – включая данные о давно умерших людях… Уставшая и разбитая, Арина отложила ноутбук и уснула, так и не отыскав ответа на свой вопрос.
На следующее утро первой ее мыслью было воспоминание о вчерашней неудаче. Неужели никак невозможно проверить, существовал ли такой человек на самом деле, или нет? Этого не может быть! Он прожил двадцать три года. Должны же были остаться хоть какие-то сведения о нем! Хоть где-то! И Арина опять погрузилась в интернет, пыталась отыскать списки выпускников второго кадетского корпуса, Михайловского артиллерийского училища, служивших на форте «Николай Первый» офицеров, владельцев дач в Терийоках – современном Зеленогорске, биографии представителей рода Елагиных… Через несколько часов у нее уже рябило в глазах от действительных статских советников, генералов от кавалерии, жен почетных граждан и даже отважных мореплавателей, но о Петре Елагине, подпрапорщике 3-го батальона 3-го Кронштадтского крепостного артиллерийского полка, не было написано ни строчки!
Но она не сдавалась. Если Петр погиб в 1916 году, значит, где-то должна быть его могила, – внезапно осенило ее. Его мать жила в Петрограде – и поэтому логично предположить, что его здесь и похоронили. Однако в городе масса старых кладбищ. Ближайшее к Пескам – кладбище Александро-Невской лавры, но, насколько знала Арина, там хоронили высокопоставленных и знаменитых жителей Петербурга, и вряд ли такой чести был бы удостоен молодой офицер. Поэтому на следующий день Арина первым делом отправилась на Волковское кладбище, которое было расположено относительно недалеко от Песков. Оно было огромным, часть захоронений содержалась в идеальном порядке, а часть находилась в полном запустении. Но Арина за несколько дней методично обошла его полностью и с уверенностью могла сказать, что среди могил, на которых сохранились читаемые таблички с именами захороненных, надгробия Петра Елагина, родившегося в 1893 или 1892 году, нет.
Тогда она отправилась на Новодевичье кладбище. Арина с удивлением поняла, что никогда ранее не была в Новодевичьем монастыре, и ее поразили его строгие и величественные белокаменные стены и соборы и более поздняя Казанская кладбищенская церковь, возведенная в нарядном византийском стиле.
Но на этом кладбище она также не нашла могилы Петра.
В эти дни у нее не было возможности заниматься своими поисками с утра до ночи – приходилось несколько раз вместе с другими ребятами приходить в полицию, давать показания. Вызванные ими по возвращению в цивилизацию спасатели прочесали весь заброшенный форт, подняли из него тело Ромы, но не нашли там больше никого. Даже если кто-то, действительно, прятался на форте, он успел оттуда сбежать, не оставив после себя никаких следов. При этом, по словам следователей, информация о побеге опасного маньяка из местной психбольницы во всех сводках отсутствовала, более того, в окрестностях форта никакой психбольницы не было и в помине. Поэтому на допросах рассказам студентов о таинственном беглеце, шаги которого они слышали несколько раз, никто не придавал особого значения, и больший интерес полиции вызывали действия самих ребят.
Также выяснилось, что причиной смерти Ромы стало падение с большой высоты. В зале, в котором его нашли, находился второй ярус – что-то не подобие балкона, на который можно было забраться по лестнице, приставленной к стене у самого края зала (но никто из ребят эту лестницу, почему-то, не заметил). По мнению полиции, именно со второго яруса Рома и упал – случайно или с чьей-то помощью. Также под телом был обнаружен разбитый фонарик, а в объемном рюкзаке Ромы – пропавшая схема форта, ножницы, кусок Сережиной зеленой веревки с обрезанным краем, какое-то отрепье. В довершении всего в его телефоне оказалась аудиозапись страшного грохота, который незадачливые искатели приключений в свое время приняли за звук обвала. Все это плохо укладывалось в голове…
Ребята расходились после очередного визита в полицию растерянными и подавленными. На улице шел проливной дождь, и они на какое-то время застряли на крыльце здания, не решаясь выходить в разъяренную стихию.
-Вчера дядьке звонил, рассказал, что с нами случилось на его форте, – поделился Федот, подставляя ладони под холодные ручейки, стекавшие с крыши. – Он, конечно, в шоке. Говорит, что два дня шататься и не найти выхода там невозможно, там все очень просто и понятно, да и форт не такой уж гигантский. А нас как будто черт водил кругами.
-Ага, я даже знаю, что за черт нас водил, – буркнул Босс, косясь на Сережу. Тот, к счастью, его не услышал, потому что целеустремленно глядел на дождь.
-Короче, мистика, – мрачно констатировал Федот. – Еще и эти следаки что-то мутят, мол, психа там не было, были только вы. Так что, раз никого не было, выходит, мы сами Ромку и сбросили? Бред! И зачем бы мы сунули ему в рюкзак нашу схему? Как по мне, так они специально все это плетут – не успели маньяка поймать, вот теперь и выгораживают себя, типа никого там и не было. Но не зря ж о нем писали! Значит, он, все-таки, был. И все-таки удрал из психушки, да и до сих пор где-то ныкается.
Ему никто не отвечал. Сережа все так же изучающе наблюдал за падающими с неба каплями, Босс понуро смотрел себе под ноги, а Арина слушала его рассуждения внимательно, но ничего не говорила.
-Короче, дело ясное, что дело темное, – со вздохом закончил Федот. – Ладно, бывайте, ребятишки! По-моему, пережидать смысла нет, он и до ночи не кончится. Так что я отчаливаю.
Пожав руку Боссу и Сереже, Федот накинул капюшон, выскочил с крыльца и побежал в сторону метро огромными зигзагообразными шагами, перепрыгивая лужи.
-Арин, пойдем? – предложил Босс.
Арина с трудом оторвалась от своих мыслей и обернулась к нему пустым, непонимающим взглядом:
-Что?
-Пойдем? Куда-то идти уже неохота, просто провожу тебя до дома.
Она сосредоточенно смотрела на Босса – но как будто сквозь него.
-Костя, не нужно. Я доберусь сама.
-Не нужно? – переспросил Босс с удивлением.
Арина покачала головой:
-Костя, пока.
Не проронив больше ни слова, он неторопливо развернулся и шагнул под дождь. Шел медленно, словно наслаждаясь тем, как по его лицу текут холодные струйки. Его черный приземистый силуэт четко выделялся на фоне промытого дождем кустарника и деревьев – напротив отделения полиции был разбит небольшой сквер.
Подождав, когда он скроется из виду, Арина раскрыла зонт.
-Ты специально их всех спровадила, чтобы поговорить со мной? – мигом подскочил к ней сияющий Сережа.
У нее и в мыслях не было такого сценария, тем более, по большому счету, спровадила она только Босса. Но ее настолько позабавила Сережина самоуверенность, что она не возражала и с улыбкой протянула ему зонт. Он тут же схватил его и, когда они спустились с крыльца, поднял над их головами. Арина невольно вспомнила день своего знакомства с Боссом. Тогда тоже шел дождь, и она тоже поделилась зонтом со своим спутником. Правда, Сережа, в отличие от Босса, под руку ее не брал и старался держаться как можно дальше от нее, в результате чего выступающий из-под зонта рукав его куртки стремительно намокал.
Арина шла молча, но Сереже не терпелось выговориться. Он выразительно косился на нее и вздыхал, якобы не решаясь нарушить ее задумчивости, пару раз кашлянул, пару раз открыл рот, но тут же его закрыл, пока, наконец, не выдержал и многозначительно спросил:
-Арина, как ты теперь думаешь, что произошло на форте? – он сделал упор на слове «теперь».
После паузы она протяжно произнесла:
-Я встретилась с Петром Елагиным, который умер в девятьсот шестнадцатом году.
Сережа раздраженно дернул головой, словно отмахиваясь от кого-то:
-Да я не об этом!.. Хотя, конечно, я надеялся, что ты придешь в себя и забудешь то, что тебе привиделось…
-Мне не привиделось! – резко перебила Арина. – Я видела его, я с ним разговаривала.
-Ну, хорошо, хорошо, – промолвил Сережа примирительно. – Видимо, должно пройти чуть больше времени, чтобы ты все поняла… Но я спрашивал не об этом. Я спрашивал о Роме.
Она молчала, и он азартно продолжил:
-По-моему, теперь все стало на свои места. Не понимаю, почему Федот считает, что тут ничего не ясно… Как раз наоборот! Я, вообще-то, догадывался сразу, даже говорил тебе об этом еще там, на форте. Но теперь все вообще сошлось!
Арина удивленно на него взглянула, и Сережа понял, что ее заинтересовали его слова.
-Смотри, Арин. Кто постоянно нагнетал обстановку во время нашего похода? Рома. Кто рассказал о сбежавшем преступнике-психопате, который на самом деле ниоткуда не сбегал? Рома. Кто предположил, что этот психопат скрывается на форте? Кто то и дело напоминал нам о нем? Рома!
-Ну да, это были его обычные дурацкие шутки, – нехотя согласилась Арина.
-А если предположить, что мы были на форте одни, – продолжал Сережа, – то что выходит? Конечно, я мог случайно выронить схему, веревка могла случайно оборваться… Но почему тогда схема в итоге оказалась в рюкзаке у Ромы? Зачем он носил с собой ножницы – которыми было так легко разрезать веревку? И почему край веревки оказался ровно обрезанным, а не перетершимся? Похоже на то, что Ромка решил превратить нашу экспедицию в душещипательный квест. Специально нагнал на нас страху россказнями о маньяке, которые сам же и выдумал, потом незаметно перерезал веревку, вытащил у меня из кармана схему. В полумраке ему было несложно это сделать, тем более, шагали мы по форту довольно рассеянно, никто особо не следил за тем, что он делал. И, помнишь, Босс захотел проверить, порвана веревка или отрезана, и попросил у Ромы ее конец – но тот его высмеял, и веревку так и не показал. Почему? Потому что прекрасно знал, что она была отрезана. Им же самим!
-Схему и ножницы ему мог подбросить убийца, – лениво заметила Арина.
-Хорошо, – с легкостью признал Сережа. – Хоть и непонятно, зачем. Но почему тогда Рома не сказал, что у него есть фонарик? Фонарик нашли под телом, вряд ли его тоже подбросили – зачем это было делать? Значит, фонарик был Ромин, и он был с ним все время. Но нам он этого не говорил, светил телефоном…
-Не сказать о фонарике – не преступление. У меня тоже был фонарик, но я достала его только тогда, когда разбился твой.
Хотя Арина слушала его со скептическим выражением лица, когда они вышли на шумную улицу, она предложила повернуть обратно и пройтись еще раз по пустынному скверику, в котором было удобнее разговаривать. Сережа с радостью согласился.
-Давай, у меня уже быстро. Еще одна важная деталь. Почему схема форта ему не соответствовала и мы, вроде бы идя по ней, никак не могли найти выход? Понимаю, ребята могли объяснять это тем, что такой остолоп, как я, совершенно не умеет ориентироваться по чертежам либо же скачал схему какого-то другого форта. Но ты-то, ты ведь знаешь, что это исключено! – патетично воскликнул Сережа, видимо, ожидая от нее горячей поддержки. Но Арина промолчала и отвела взгляд – ее мнение в этом вопросе нисколько не отличалось от мнения остальной компании.
-Я говорил, что вечером накануне поездки распечатал схему и взял с собой. Но дома я ее не изучал, у меня просто не хватило на это времени, – между тем, продолжал Сережа, немного задетый отсутствием ее реакции на предыдущие слова. – В метро я тоже не доставал ее – только смотрел карту, прикидывал, как лучше подъехать, а потом пройти к форту. Что случилось на форте – ты знаешь. Мы бродили по моей схеме, но не могли найти ни выхода, ни вообще как-то сориентироваться в помещениях. Так вот, когда я вернулся домой и открыл на ноутбуке план форта, который скачал из интернета и распечатал перед походом, ты знаешь, я понял, что это была совсем не та схема, по которой мы шли на «Николае».
-Как – не та? – не поняла Арина.
-А вот так. Я сохранил картинку себе на ноутбук, распечатал и положил в рюкзак. По пути на форт я сидел в машине рядом с Ромой, достал все свои распечатки, ведь там были и карты с дорогой до форта, разложил их на полочке перед собой. Когда мы доехали, я выскочил из машины первым, а Рома потом еще напомнил, чтобы я не забыл забрать свои бумаги. Я еще тогда удивился – откуда вдруг такая забота? То все подкалывал меня, а тут – «смотри, не забудь свою макулатуру». Как бы то ни было, я сгреб все бумаги в рюкзак, и, войдя на форт, достал схему… Но уже совсем не ту, которую приготовил дома. Теперь-то ты понимаешь, что единственная возможность ее подменить была у Ромы, с которым мы сидели рядом? Пока я был у ворот военной части, а он еще оставался в машине, он вытащил мой листок со схемой и заменил его другим. Вот поэтому-то мы никак не могли выйти из лабиринта – схема и впрямь не соответствовала форту.
-Боже, какой дурачок! – прошептала пораженная Арина. – Но зачем?
-Все с той же целью! Ведь он создал первоклассный квест. – В Сережином голосе невольно появились нотки восхищения. – И какой ему был бы интерес, если б мы потолкались на форте полчасика и благополучно пошли домой? Ему было нужно, чтобы наше приключение длилось как можно дольше!.. Теперь – грохот на телефоне. Нам же дали послушать эту запись, это точно был именно тот «обвал», который мы слышали на форте!
-Может, Рома просто записал его на диктофон? – предположила Арина, но Сережа принялся взахлеб убеждать ее в обратном:
-Арина, ты же помнишь, что тогда началось! Страшный грохот, паника, фонарик разбился, все бросились куда-то бежать… Как он мог в тех условиях думать не о том, как быстрее спастись, а о том, что нужно записать этот звук на диктофон? Да и зачем ему это? Я понимаю, если человек просто идет мимо, видит что-то необычное, и от нечего делать записывает это на видео. Но, если тебе самому угрожает опасность, ты не будешь сразу хватать телефон, искать в нем камеру или диктофон и записывать все происходящее – «для истории»! Ты в первую очередь будешь уносить ноги!
Было видно, что Сережа сейчас весьма доволен собой, ведь он понимал, что в его словах есть логика, есть смысл! Если в начале разговора Арина была еще погружена в себя и думала о чем-то другом, то теперь она слушала его с все большим вниманием и все меньше спорила с его выводами.
-Ты думаешь, что никакого обвала не было, что мы услышали Ромину запись? – уже безо всякого сомнения в голосе уточнила она.
-Именно! – радостно закивал Сережа. – Обвала не было! Рома, наверное, шел последним, когда мы все вошли в помещение, я этого уже точно не вспомню, ведь я зашел туда первым. Помню только, что возле меня стоял Босс – и, убегая, меня толкнул. Ты, по-моему, тоже была рядом, а вот Федот и Рома – поодаль. Перед тем как войти в тот тупик, Рома оставил свой телефон возле стеночки у входа, включив эту запись на полную громкость. «Обвал» на ней был записан не сразу, через полминуты-минуту, помнишь? Мы стояли, разговаривали, и вдруг – бабах! Заорали, выскочили наружу. В темноте.
-Да, ведь Костя толкнул тебя, фонарик выпал и разбился, – грустно промолвила Арина.
-А наш ловкач тоже выбежал, просто подобрал свой телефон с пола – и был таков! – эффектно закончил Сережа.
-Но зачем он это сделал?
-Как зачем? Это тоже был один из элементов квеста, придуманного Ромой. Маньяк, череда неудач, обвал. Это же круто, это щекочет нервы!
Нахмурившись, Арина воскликнула:
-А шаги? Шагов-то в его записях не было.
-Не было. Но он мог либо незаметно постукивать чем-то, либо просто с придыханием говорить «Слышите?» – и нам этого хватило для того, чтобы «услышать» эти шаги. В том состоянии и не такое могло примерещиться! – Арина взглянула на него с укором, и он вовремя прикусил язык. Еще секунда – и он снова принялся бы доказывать, что приведений не существует. – И то, что мы заблудились… Если бы я спокойно вел вас по правильной схеме – мы бы давно вышли. Но Ромка сначала подменил схему, а потом постоянно незаметно сбивал меня с толку, давал какие-то дурацкие советы, потом сам повел нас на поиски шахты, вот мы и блуждали так долго…
Они уже обошли сквер второй раз, и не спеша начали третий круг. Дождь ослабел, и больше не стучал по зонту так звонко и упруго, как раньше. Вопреки пессимистичным прогнозам Федота, погода явно налаживалась.
-Но, все-таки, кто же его убил? – спросила Арина, ведь понимала, что у Сережи должен быть заготовлен ответ и на этот вопрос. – Неужели кто-то из ребят догадался, что он насмехается над нами, что он водит нас за нос? И решил отомстить? Хоть это и несоизмеримо, конечно…
Сережа энергично кивнул:
-Я тоже сначала так подумал. Решил, что ночью, пока мы спали, Рома отправился подготавливать следующую серию своего фильма ужасов. Ведь в его рюкзаке нашли какие-то лохмотья. Он вполне мог подбросить их неподалеку от нашей стоянки, чтобы потом случайно «найти» их и сделать вывод, что «псих» ночевал в двух шагах от нас. Представь картину! Думаю, мы бы тогда просто свихнулись от страха. Может быть, Ромка как раз отправился раскладывать эти лохмотья в том зале, в котором ты его нашла, и в этот момент кто-то из ребят проснулся, случайно забрел туда, увидел его и все понял. Вспыхнула ссора, он ударил Рому, тот упал…
Арина слушала его напряженно, хоть и глядела в сторону.
-Но потом я решил – зачем усложнять? Нам же сказали о падении с высоты. А что, если Рома поднялся на второй ярус зала, как я уже говорил, чтобы инсценировать посещение этого зала «психопатом», оступился – и упал вниз? То есть, мне кажется, его смерть стала трагической случайностью. Его никто не убивал! Он, пока мы спали, готовил для нас очередную ловушку – но сам же в нее и угодил.
-Ты думаешь, это несчастный случай? – переспросила Арина неуверенно.
-Да. А как иначе? Ты же этого не делала, я – тоже. Босс? Его сложно заподозрить в горячности, в неожиданных порывах души, он скорее такой основательный, расчетливый, сто раз подумает о последствиях для себя, прежде чем что-то совершить… – Сережа вдруг запнулся и виновато пробормотал: – Извини.
-Только не извиняйся! – запротестовала Арина и обессиленно добавила: – Ведь ты прав. Да и мне уже все равно.
-Тем лучше, – с нескрываемым злорадством подхватил он. – Остается Федот? Но он испытал на своей шкуре уже столько Ромкиных шуточек, что вряд ли бы принял последнюю так близко к сердцу. Тем более, если бы он увидел приятеля за подготовкой очередного «фокуса», то сам бы с радостью помог ему нас разыграть, а не полез бы на него с кулаками.
-Ты опять прав, – улыбнулась Арина. – На Федота это было бы совсем не похоже. Но ведь остаешься еще ты.
Сережа решил, что она шутит, но ее лицо стало предельно серьезным. Впрочем, возможно, она опять задумалась о своем, поэтому помрачнела.
-Ну, ты же знаешь меня очень хорошо. Я никогда не обращал внимания на идиотские Ромкины подколки, – растерянно пробормотал он. – Уже настолько к ним привык, что из-за них убивать… Тем более, если бы я понял, что мы блуждаем в трех соснах и трясемся от каждого звука по Роминой воле – я бы сразу же сказал об этом остальным, а не стал бы толкать его с высоты…
-Я верю, верю. Твои догадки звучат логично, – после небольшой паузы признала Арина. – Но все равно – бедный Рома… Погибнуть из-за какой-то глупости.
Внезапно Сережа понял, что дождь совсем закончился, и сложил уже ненужный зонт, стряхнув с него капли в траву. Было около семи часов – и весь вечер был еще впереди.
-Арин, может, сходим сегодня в кино? – несмело предложил он. – Чтобы отвлечься, развеяться?
-Нет, – быстро ответила Арина. – Не могу. Хочу поехать домой и пораньше лечь спать. Мне завтра рано вставать.
-Завтра? Зачем? – недоуменно уставился на нее Сережа. Ведь это же не выходной день, когда Арина с родителями могли поехать на дачу, а обычный будний. Причем, летние студенческие каникулы все еще продолжаются.
Арина не ответила – не стала признаваться, что ей нужно обойти еще несколько питерских кладбищ…
Следующим в ее списке было Смоленское кладбище на Васильевском острове. Оно располагалось далековато от дома Елагиных, но было очень старым и большим, так что его нельзя было списывать со счетов. Кроме того, в разговоре Петр отчего-то вспомнил именно колокольню Благовещенской церкви на Васильевском острове, хотя высокие колокольни были у многих других церквей. Почему? Возможно, потому что часто бывал там и видел эту церковь с колокольней. А почему ему приходилось там бывать? Не на кладбище ли он ездил, которое находится недалеко от церкви и на котором могли быть похоронены его родственники – отец, например?.. Предположение выглядело логичным, и Арина сутра пораньше поехала на Васильевский, преисполненная уверенности, что сегодня, наконец, увидит то, что так долго ищет.
Первый день, проведенный на Смоленском кладбище, не принес никаких плодов. Но Арине не удалось обойти все могилы дотемна, поэтому пришлось вернуться сюда еще раз.
И вот на второй день Арина нашла три надгробия, стоявшие рядом, на которых было выбито:

Александръ Михаиловичъ Елагинъ, род. 25 апреля 1840 года, сконч. 14 мая 1893 года
Петръ Александровичъ Елагинъ, род. 19 октября 1892 года, сконч. 25 июля 1916 года
Агриппина Ивановна Елагина, урожд. Кречетова, род. 7 октября 1854 года, сконч. 20 января 1917 года

Арина присела на корточки, провела рукой по буквам, выбитым на надгробии Петра. Ее душили слезы. Значит, он не был плодом ее больного воображения, он не пригрезился ей в темных коридорах форта. Он действительно жил в начале двадцатого века, человек с таким именем и фамилией и такого возраста, – и он, действительно, погиб на форте «Николай Первый» в тот день, 25 июля 1916 года, ровно за сто лет до того, как Арина очутилась в этом странном, мистическом месте. И его матушка, его бедная матушка оказалась не такой уж бодрой и энергичной старушкой, как он уверял ее, и смерть любимого сына подкосила ее и свела в могилу всего лишь за полгода…
В тот вечер она долго простояла возле надгробий. Неужели все это правда? Неужели этот человек существовал на самом деле, и неужели она встретилась с его призраком? Призраком, который был таким живым и таким настоящим!..

13
Еще через несколько дней поисков ей удалось найти в интернете информацию о том, что же все-таки произошло на форте «Николай Первый» 12 (25) июля 1916 года. Как оказалось, в связи с вероятностью быстрого продвижения немцев к Петрограду, форт был заминирован – об этом, собственно, рассказывал и Петр. А в этот день из-за грозы (которую он тоже упоминал) часть снарядов сдетонировала, и произошел взрыв. В скупой хронике о последствиях этого взрыва было написано всего лишь несколько слов: «В результате взрыва в пороховом погребе батареи Кане погибла артиллерийская прислуга, два артиллериста и один унтер-офицер (подпрапорщик)». Но Арина знала, как звали этого офицера. Более того – она была даже неплохо знакома с ним…
Также ей все не давала покоя холодная реакция Петра на ее впечатления о катании с горки. Неужели она и тут допустила оплошность? Сверившись с интернетом, Арина с облегчением убедилась, что ошибки в ее словах быть не может, и катание с ледяных или снежных гор является популярным в России на протяжении уже нескольких веков. Так что странное поведение Петра в ответ на ее искренние восторги по поводу спуска на санках нельзя списать на подозрительность, вызванную нестыковками в ее рассказе, – ведь нестыковок там попросту не было! Да, перед тем Петр почти подловил ее вопросом о точной дате, когда она по незнанию заявила, что не может отличить будний день от праздника, Дня рождения цесаревича, но даже в этом случае она сумела ловко выкрутиться. В чем же тогда дело, почему его насторожил ее увлеченный рассказ?
Мысленно вспоминая те мгновения, Арина вдруг поняла, что вопрос о горках Петр задал с привязкой ко Дню тезоименитства государыни-императрицы. Он предположил, что на народных гуляниях, посвященных этому событию, Арина катается до изнеможения и охотно берет приступом снежные городки, несмотря на лютые морозы, и сама она горячо это подтвердила. Не здесь ли кроется подвох? Какова же была досада Арины, когда она задала в интернете соответствующий поисковый запрос! Ведь оказалось, что день тезоименитства Александры Федоровны, бывшей императрицей в 1916 году, приходился на 23 апреля. При всей суровости местного климата предположить, что в начале двадцатого века в разгар весны были возможны зимние забавы, да еще и в»лютые морозы», было сложно. Петр, живший в то время, не мог не знать, когда именно отмечает именины императрица, – ведь это был праздничный, нерабочий день. Он не мог оговориться или ошибиться…
Выходит, это была наживка, умело заброшенная Петром, которую она, не задумываясь, заглотила! Вместо того чтобы возразить, что в этот праздник кататься на санках и строить крепости из снега уже проблематично. Он заподозрил неладное из-за ее оживленных расспросов и кратких вымученных ответов. Незнание Дня рождения наследника престола однозначно выдало в ней кого угодно, но не барышню из Российской Империи, а самозабвенное щебетание о катании со снежных гор в конце апреля окончательно убедило Петра в том, что она не та, за кого себя выдает. Именно поэтому он стал таким суровым, отстраненным… Как и обещал, вывел ее из форта, но былая доброжелательность и обходительность в общении с ней испарилась… А через несколько мгновений навсегда исчез и он сам. Значит, он, все-таки, намеренно захотел ее проверить, подготовив для нее эту хитроумную ловушку? И после ее ответа заключил, что перед ним оказалась немецкая шпионка?..
А потом ей в голову пришла новая мысль: нет, этого не может быть. Точнее, такой человек мог существовать, ведь она видела его могилу, он мог погибнуть в тот день от взрыва, ведь она нашла соответствующие данные в интернете, – да, это все реальные факты. Но вот то, что она могла встретиться с ним сейчас, в 2016 году, – было невозможным. Это не могло произойти! Это ей пригрезилось…
С другой стороны, не могла же она выдумать его имя, его должность, имя его матушки – да так, что все эти данные совпали с данными реального человека. Даже с учетом того, что в подземелье она находилась в стрессовом состоянии, боялась всех и вся… Да, она могла по ошибке решить – точнее, ей могло показаться, что кто-то шел за ней, схватил ее за ногу, это можно допустить. Но как ей мог пригрезиться офицер, в таких подробностях рассказавший о своей жизни то, чего сама она никогда раньше не знала? Как она могла придумать все эти факты, на деле оказавшиеся реальными? Такого случайного совпадения произойти не могло! Значит, она все-таки разговаривала с настоящим Петром Елагиным! Точнее, с его призраком...
Телефонный звонок оторвал ее от лихорадочных раздумий. Это был Сережа. После традиционного обмена приветствиями он принялся рассказывать о применении скрывающихся прожекторных установок на фортах – откопал где-то эту информацию и спешил поделиться ею с Ариной. Она слушала его вполуха, ведь Петр и так все доходчиво ей объяснил…
-А еще я узнал кое-что новенькое о «Николае», – интригующе произнес Сережа, закончив лекцию о прожекторах.
Ну что за человек – будет долго бубнить обо всякой ерунде, а самое интересное обязательно оставит на потом, с сожалением подумала Арина.
-Что именно?
-Помнишь, ты говорила об оплавленном кирпиче?
-Конечно, помню! – мигом отозвалась Арина. – И ты узнал?..
-Да, я узнал, откуда он там взялся! – затараторил Сережа. – В этом помещении у совковых военных был склад мазута. И он загорелся, как всегда, по чьей-то халатности. К счастью, хоть боеприпасов там не было, иначе наш «Николай» повторил бы печальную судьбу «Павла Первого»!.. Поразительно, но при пожаре температура поднялась так высоко, что кирпич начал плавиться, капать с потолка, как вода с сосулек в оттепель! Возможно, в мазуте были какие-то вещества, которые, вместе с огнем, вызвали такой необычный эффект. Странно, что я раньше даже не слышал о таком… Эх, даже жаль, что я был рядом, но не изучил и не сфотографировал эти кирпичи…
После сказанного Арине с одной стороны стало радостно, что одной загадкой форта стало меньше, а с другой – грустно, что появление тающего, как воск, кирпича, объяснялось так прозаически.
-То есть, теперь ты признаешь, что я была права? – в шутку уточнила она.
-Признаю и каюсь! Тебе не показалось! Все так и было! Кирпич, и вправду, был оплавлен! И единственной вещью, которая тебе примерещилась, осталось говорящее привидение…
-Сережа, не смей так говорить! – вскипела Арина, с трудом сдерживая себя. – Я видела Петра, я держала его за руку, я говорила с ним – и он отвечал на мои вопросы!
-Да-да, я все это уже слышал, – равнодушно сообщил Сережа. – Кстати, забыл сказать – ты правильно поступила, что не рассказывала об этой… хм… встрече полиции. Иначе они отправили бы тебя на освидетельствование.
-Не рассказала, потому что это не имело никакого отношения к Роме. Но послушай, умник, что ты скажешь на это? Я отыскала на кладбище его могилу.
-Чью?
-Петра Елагина, – взволнованно начала рассказывать Арина. – Где на памятнике выбиты его имя и фамилия, его годы жизни – и дата смерти, тот самый день, когда мы с ним встретились… Точнее, тот последний день, который он помнил… Рядом похоронены его родители, о которых он рассказывал… Разве я могла выдумать его самого, его семью – да так, что все это случайно совпало с данными совершенно неизвестного мне человека?..
В трубке воцарилось молчание.
-Алло, ты меня слышишь?
-Слышу, – угрюмо отозвался Сережа. – То есть, совпало все?
-Все! Имена, даты… Это не может быть случайностью! Еще я нашла заметку о взрыве на «Николае Первом», который произошел двадцать пятого июля шестнадцатого года. Несчастный случай, заминированная батарея взорвалась от грозы, погибли несколько артиллеристов и подпрапорщик… Фамилий там не было, но Петр мне рассказывал все то же самое – двадцать пятое число, гроза, вспышка, похожая на взрыв…
Сережа снова помолчал. Никак не мог признать свое поражение.
-А где он похоронен?
-На Смоленском кладбище.
-Православном?
-Да.
-Где именно?
-Сережа, ты что, мне не веришь?! – возмутилась Арина. – Думаешь, что у меня совсем крыша поехала?
-Ни в коем случае, – ласково промолвил он, но Арину покоробил его тон. – Просто хотел сходить туда прогуляться, заодно и посмотреть…
-На Александровской дорожке, в самом конце…
Он быстро закончил разговор – неужели тут же помчался проверять ее слова?..
Через пару дней их снова вызвали в полицию. Следствие завершалось, причиной смерти Ромы признали несчастный случай – как и предполагал Сережа, он среди ночи отправился в соседний с их стоянкой зал, чтобы подготовить новую «шутку» для друзей, поднялся на второй ярус, оступился, упал с высоты на каменный пол, разбил голову…
Федот при встрече по привычке вел себя развязно и бодро, Босс старался даже не смотреть в ее сторону, а Сереже, вне всякого сомнения, снова нужно было высказаться.
-Ты спешишь? – спросил он, когда они выходили из отделения.
-Нет.
-Прогуляемся до канала?
-Идет.
Как и ожидалось, Сережа, бросив пару фраз о погоде, понизил голос и с привычном поспешностью заговорил:
-Арин, признаться честно, я очень удивился, когда нашел на кладбище надгробия, о которых ты говорила. Да еще и покосившиеся, настоящие… Я же был уверен, что все это – твои фантазии!
Арина цыкнула, но не стала его перебивать. Интересно, как он проверял, что они настоящие, а не бутафорские, сооруженные самой Ариной?
-А тут – и впрямь старые захоронения… Имя, фамилия и возраст офицера совпали, да еще и дата смерти та же, о которой ты говорила. Имена его родителей… Вот я задумался тогда! Не может же быть, чтобы привидения существовали!
-Ну, ну, и ты что, даже после всего этого мне не веришь? – с ухмылкой спросила Арина.
Ее забавляло следить за ходом мысли этого материалиста-реалиста, который ни за что не желал признавать те события, которые не укладывались в экспериментально обоснованную картину мира.
-Нет, я как раз тебе верю, – неожиданно возразил он. – Тебе это не примерещилось, ты ничего не выдумала…
-Боже, а вот теперь я не верю своим ушам! – саркастически воскликнула Арина. – Неужели меня перестали считать сумасшедшей?
-Арина, я никогда не считал тебя такой, – сказал Сережа обиженно. – Но призраков не существует, давай отталкиваться от этого.
Арина взглянула на него удивленно, силясь разгадать противоречивый ход его мыслей.
-Но я его видела! – заявила она по привычке.
-Да, но ты его видела, слышала, трогала, и он рассказал тебе историю реального человека, давай отталкиваться и от этого тоже.
-А вот теперь я вообще не понимаю, к чему ты клонишь.
Дойдя до набережной, они перебежали через проезжую часть и оказались у гранитного парапета. Вода в канале была отталкивающе-серой, и в ней невозмутимо плавали утки, лениво противостоящие слабому течению. Арина отвернулась от этого унылого зрелища, оперлась спиной на парапет. Теперь перед ее глазами вдоль канала мчались автомобили – хоть какая-то динамика!
-Ну и? – поторопила она Сережу.
Он встал напротив и изучающе посмотрел на нее, ничего не говоря. Несмотря на то, что привычно всклокоченный и чудаковатый Сережа с таким серьезным и внимательным выражением лица выглядел забавно, ей стало не по себе, и она быстро отвела глаза. По узкому тротуару набережной шли люди, которым Сережа перегородил путь, и ему пришлось посторониться, встать рядом с ней. Он оперся руками на парапет и задумчиво глядел в противоположную от нее сторону – на воду.
-Арина подумай, как можно объяснить все это? – мягко предложил он, наблюдая за утками.
-Не знаю, – не оборачиваясь к нему, устало бросила она. – У меня был только один вариант – что он впал в летаргический сон и проснулся через сто лет. Такое ведь бывает? Это ведь не противоречит твоим научным представлениям? Вот только в таком случае он не мог так быстро исчезнуть, он остался бы рядом. Если бы он увидел непривычный пейзаж у форта, он пошел бы вслед за мной посмотреть, что случилось, почему все так сильно изменилось. А если бы поспешил сразу же вернуться под землю, чтобы искать своих сослуживцев, то не мог так быстро уйти, еще и без свечки. И еще – если бы он был обычным живым человеком, он не мог уйти, не попрощавшись со мной, – уверенно добавила она. – Но он испарился, как только вывел меня на поверхность. Просто исчез! И спасатели никого не нашли ни на форте, ни в окрестностях… Значит, он не был человеком, впавшим в летаргию. Он был… призраком? – закончила она со смущенной улыбкой, которую Сережа все равно не увидел.
-Есть еще один вариант. Ты не думала, что твоя встреча с Петром была всего лишь шуткой? – Сережа все так же стоял, склонившись к воде, и даже не повернул к ней головы, словно боясь встретится с ней взглядом. – Что, если кто-то решил подшутить над тобой, и попросил определенного человека надеть дореволюционную форму, спуститься в форт, представиться Петром Елагиным – то ли уже погибшим, то ли чудом дожившим до наших дней? Рассказать историю его семьи – причем, реальную историю, основанную на реальных фактах, которые при желании можно проверить?..
-Кто способен на такую выходку? – быстро спросила Арина.
Сережа помолчал – его удивило, что она не отрицает его предположение, а только задает уточняющие вопросы. Неужели она, привыкшая во всем спорить, на сей раз так легко с ним согласилась? Наверное, в глубине души она и сама подозревала, что стала жертвой изощренного розыгрыша?..
-Ответ напрашивается сам собой – тот, кто намеренно разыгрывал нас всех на форте, кто решил подменить карту, обрезать веревку, напугать нас «обвалом»… – промолвил Сережа вкрадчиво. – Рома. У него, благодаря родителям, было достаточно средств, чтобы нанять третьестепенного актера из молодежного театра, взять напрокат форму офицера, найти специалиста, который перероет кучу архивной информации и предоставит на блюдечке готовую историю реального человека…
-Но – зачем? Зачем Роме нужно было делать все это, тратить столько усилий? – прошептала Арина чуть слышно. – Ради чего?.. Просто чтобы посмеяться надо мной? Чтобы я решила, что начала сходить с ума, раз со мной разговаривают привидения?
Все-таки, она согласилась с ним, не без удовлетворения отметил Сережа. Она не протестует, не говорит, что этого не было, а спрашивает, зачем это было сделано?
-Откуда я знаю, почему он решил разыграть именно тебя. Возможно, он был к тебе неравнодушен, но не показывал виду. И это понятно, все-таки, какой дурак попрет против Босса. – Сережа суетливо застучал пальцами по парапету, но быстро унял волнение. – А тут решил подарить тебе это новое и яркое впечатление. Так сказать, бонус от разработчика, в добавок к увлекательному квесту. Ну и, вообще-то, ты была единственной девушкой в нашем походе, и было ясно, что ты ближе к сердцу примешь разыгранную перед тобой историю, чем, к примеру, Федот или Босс. Не говоря уже обо мне – ведь провести меня не удалось бы никакому, пусть даже самому гениальному актеру! Я слишком хорошо знаю ту эпоху и устройство всех окрестных фортов…
-Квесты не готовят с такой тщательностью! – В Аринином голосе зазвучали привычные скептические нотки, возможно, вызванные столь нескромными заявлениями ее собеседника. – Да, можно подсунуть на форт ряженого, который назовется дореволюционным офицером и расскажет кучу занимательных историй. Отличная шутка, хоть и не совсем в духе Ромы, ведь он предпочитал что-то попроще, погрубее, где можно самому поржать, а не заставлять кого-то пугаться или ломать голову над неразрешимыми вопросами... Но чтобы Рома для этого маленького спектакля перерыл пол-интернета, нашел заметку о взрыве на форте, который произошел ровно за сто лет до нашего похода, – я ни за что не поверю! Чтобы он отыскал могилу офицера, погибшего ровно в этот же день, и позаимствовал его имя для героя срежессированного им квеста – да такого быть не может! Он никогда пальцем о палец не ударил, а здесь развил такую бурную деятельность? Да еще так спешно – ведь мы лишь днем раньше решили отправиться на этот форт. На реализацию плана у него была всего одна ночь! И вообще, ради чего ему было гнаться за исторической достоверностью?
-Ну, Арина, он же неплохо тебя знал. Он понимал, что, заинтересовавшись, ты начнешь искать сведения о том… человеке, которого встретила. Конечно, если бы ты ничего не нашла, ты бы все равно твердила, что разговаривала с призраком давно погибшего человека. Но, согласись, тогда у тебя еще могли бы возникнуть какие-то сомнения. А сейчас… Ты отметаешь их сходу.
Сережа благоразумно помолчал, чтобы дать ей возможность обдумать эти слова.
-И, как я уже говорил, ему не нужно было делать эту кропотливую работу самому, он вполне мог нанять кого-то для поисков. Если бы ничего толкового подобрать не удалось – не беда, с тобой познакомился бы персонаж с вымышленным именем. Но Роме повезло, его помощник смог раздобыть как раз то, что ему было нужно. И путь к гениальной мистификации был открыт! А насчет времени… Естественно, за ночь провернуть все это было бы сложно. Мне кажется, Рома давно вынашивал эту идею сюрприза для тебя, и подготовлено все у него было заранее. Вопросы вызывало только место действия, ведь оно должно было быть особенным и довольно зловещим. Поэтому мое предложение прогуляться на форт пришлось ему очень кстати. Огромное заброшенное сооружение, в котором нет света, нет связи – нет вообще ничего! Я же описывал вам свои впечатления от фортов тогда, на пляже, – пустота, безмолвие, оторванность от внешнего мира. Рома сразу смекнул, что это именно то, что надо! Добавил к заранее подготовленному «призраку» пару штрихов – путаницу со схемой, обрыв нитки, обвал, психопата, так сказать, для повышения накала страстей, – и квест был готов!
Все это время Арина не издавала ни звука, и Сережа, который не видел ее лица, воодушевлялся все больше и больше. Тем не менее, когда он закончил свою пламенную речь, Арина не спешила ее поддерживать.
-Есть еще одно маленькое «но», – отозвалась она после некоторого раздумья. – Петр резко изменил отношение ко мне после того, как спросил, люблю ли я кататься на санках в День тезоименитства императрицы, а я сказала, что люблю.
Видимо, Сережа, все-таки, не так блестяще разбирался в дореволюционной эпохе, как заявлял недавно, а потому озадаченно спросил:
-Не понимаю, о чем ты?
-О том, что День тезоименитства императрицы – в конце апреля. А кататься со снежных гор, когда уже лето на носу, затруднительно.
Неунывающий Сережа сделал весьма неожиданный вывод из услышанного:
-А-а-а, понимаю. Арина, и ты после этого еще будешь утверждать, что это был не подставной актер? После того, как он допустил такую ошибку? Согласись, что настоящий офицер в те времена не мог не знать, когда празднуется этот торжественный день!
-Сереж, никакой ошибки не было, это была ловушка – ловушка для меня, понимаешь? – горестно воскликнула Арина. – Он намеренно так сказал, чтобы проверить меня. И я не прошла проверку! Он тогда так разочарованно посмотрел на меня, молча развернулся и чуть ли не силой повел к выходу, больше ничего не рассказывая и не спрашивая. А я все не могла понять, что же случилось. И только потом, дома догадалась… И я ни за что не поверю, что этот эпизод разыгрывался специально либо стал ошибкой актера. Это была проверка, за которой последовала очень понятная реакция…
-Каким-то коварным получается твой знакомец, – пробурчал Сережа с осуждением. – Еще и ловушки расставляет. А, по-моему, все намного проще – он просто ради красного словца и «исторической достоверности» брякнул о Дне тезоименитства, даже не зная, когда его отмечали. Так что это он не прошел проверку, а не ты.
Арина нахмурилась. Нет, нет! Лицо Петра было настолько не похожим на лица ее современников, его речь, его изящные жесты выдавали человека совершенно другой культуры. Это невозможно сыграть! Арина почувствовала бы фальшь, ведь она была тогда так взвинчена, ловила каждый шорох, ждала любого подвоха. А Петр был настолько милым и доброжелательным, приятным и трогательным, что у нее не возникло ни малейшего сомнения в том, что он говорит… Эти его рассказы о матушке, о сослуживцах, о жизни на форте… Невозможно поверить, что он просто произносил заранее выученный текст!
-Даже теперь, оценивая ситуацию на свежую голову, я скорее поверю в то, что встретилась с призраком, чем в то, что человек, который со мной разговаривал на форте, играл заученную роль, – с расстановкой проговорила она. – Он был искренним, понимаешь? Он был настоящим!
Сережа был вынужден признать, что рано праздновал победу. Но отступать ему было некуда, поэтому он невозмутимо гнул свою линию:
-Значит, он был очень хорошим актером, раз так талантливо и правдоподобно вжился в предложенную роль, только и всего. Другого объяснения я не вижу, и его просто не может быть. И, знаешь, Арина… Ради научного эксперимента, так сказать, я даже готов посетить с тобой все спектакли всех наших театров, и я уверен, что ты узнаешь в одном из актеров своего старого знакомого с форта.
Арина впервые за время разговора резко развернулась спиной к несущимся по набережной машинам и заглянула Сереже в лицо. У него перехватило дух от такого стремительного и неожиданного маневра.
-Сережа, но как это можно было спланировать? Как? – в отчаянии спросила она, пропустив мимо ушей его смелое предложение, подкрепленное исключительно научным интересом. – Я блуждала по огромному лабиринту безо всякой системы, но он появился именно в то мгновение, когда я позвала на помощь! Как можно было знать заранее, что я отправлюсь бродить по подземелью в одиночку – если весь предыдущий день мы ходили толпой? Как Рома мог переговариваться со своим сообщником, находясь на форте, где нет связи? Как этот сообщник, уже после гибели Ромы, нашел меня и безошибочно и быстро вывел к выходу? Да для того, чтобы научиться так легко там ориентироваться, еще и без света, ему нужно было месяц тренироваться! Но ведь форт всего за пару дней до нашего похода был еще занят военными!
-Арина, все эти вопросы можно решить сугубо техническим путем. С помощью датчиков или геолокации, например.
Чего еще можно было ожидать от этого зануды? – раздраженно подумала Арина. У него все вопросы сводятся к механизмам и техническим деталям. Но все-таки попыталась объяснить, что ее сомнения вызваны не только этим:
-Хорошо, но как этот актер так легко и исчерпывающе отвечал на все мои вопросы? Он же не мог настолько досконально подготовиться к роли! Ладно, состав семьи, специфические названия каких-то сооружений и техники, принятые на форте, еще можно выучить. Но все эти маленькие трогательные детали об особенностях их быта, эти подробные ответы на любые мои расспросы…
-Это-то и выглядит неправдоподобным! – радостно подхватил Сережа. – Подумай, офицер во время войны встречает на боевом форте девушку, которая проникла туда тайно и вообще непонятно, как, одета совсем не по тогдашней моде, периодически мелет откровенную чушь и задает очень много вопросов. И он, не моргнув глазом, выдает ей все сведения о количестве солдат и офицеров на форте, о системах вооружений, о распорядке жизни гарнизона. Неужели это кажется тебе естественным?
-Может, он немного искажал факты, и вообще главные секреты от меня утаил, – уверенно заявила Арина, хотя мысленно согласилась, что в Сережиных словах есть рациональное зерно. – Да и вообще, он сам сказал, что отвык от нормального общения и уже одичал в своем подземелье, а потому был рад возможности поговорить с новым человеком. Тем более, я все-таки больше интересовалась их жизнью, развлечениями, еще довоенными, а не количеством и характеристиками вооружения.
По красноречивому Сережиному молчанию было понятно, что он остается при своем мнении. Но Арина решительно продолжила:
-Понимаешь, мне самой тогда приходилось играть роль – я боялась сказать ему, что он погиб, что на дворе уже двадцать первый век, поэтому делала вид, что у нас все еще девятьсот шестнадцатый год. Но чего мне это стоило! Я то и дело говорила какую-то ерунду, ляпнула про интернет, достала из кармана телефон... Я допустила кучу осечек и понимала, что еще чуть-чуть – и он догадается обо всем сам! Поэтому стала говорить крайне осторожно, долго продумывала фразы, на его вопросы отвечала предельно кратко, нервничала – и он это почувствовал! Он почувствовал фальшь, по крайней мере, недосказанность… Возможно, даже заподозрил во мне немецкую шпионку. – В этом месте Сережа язвительно хмыкнул, но оставил это забавное, по его мнению, предположение без комментариев. – Поэтому вдруг прекратил нашу беседу и начал быстро выпроваживать меня с форта. Понимаешь, это очень сложно – говорить непринужденно и при этом тщательно подбирать каждое слово, мне это совсем не удалось!
-Но для тебя это был первый опыт. А он уже не раз вживался в роли, может, даже таких же дореволюционных офицеров. Тем более, у него был сценарий, набор стандартных фраз…
-Сережа, я вижу, что это у тебя на каждый факт припасена готовая отговорка и набор стандартных фраз, но все это притянуто за уши! – запальчиво воскликнула Арина. – Неужели ты считаешь, что меня так легко провести? Что я не разбираюсь, говорят со мной искренне или ломают комедию?.. Да и вообще, сама его речь… Она была такой особенной, необычной. – На ее лице снова заиграла рассеянная улыбка.
-Необычной? – оживился Сережа.
-Да, он говорил совсем не так, как мы. Позвольте, извольте… – с придыханием процитировала Арина, в тысячный раз вспоминая тот удивительный разговор за столом над маленькой чайной свечкой. – Все было как-то церемонно и очень мило.
-И неужели тебе не показалось это странным? – спросили ее осторожно, но решительно. – Ведь он не из восемнадцатого столетья к тебе явился, а всего лишь из двадцатого.
А Сережа прав, вдруг поняла Арина, Петр жил в начале двадцатого века, так же, как Есенин, Бунин, а говорил странноватым витиеватым слогом, как какой-то старосветский помещик времен Екатерины Великой. Подозрительно? Да. Можно подумать, что актер, желая выглядеть более «натуральным» дореволюционным офицером, переборщил с украшательствами речи, забыв, что его «герой», все-таки, жил всего лишь сто лет назад…
-Но ведь Петр много времени общался со своей матушкой, а она родилась еще в середине девятнадцатого века, наверное, невольно он перенял ее несовременную манеру разговора… – предположила Арина.
-То есть, ты продолжаешь считать?..
-Если бы ты видел его, разговаривал с ним, у тебя не было бы сомнений в его искренности.
-Арина, пойми, всему этому есть только одно рациональное объяснение, – ласково напомнил Сережа. – Ты общалась с обычным человеком, живым и настоящим. Но он тоже был одной из обманок Роминого квеста, как сбежавший психопат, как обвал, заваливший выход из форта. Сейчас, без Ромы, сложно будет это подтвердить. Но я предлагаю тебе, чтобы поставить все точки над «и», попытаться «опознать» этого актера на сцене, а потом – расспросить, кто и зачем предложил ему маленькую халтурку на заброшенном военном объекте. И тогда последняя загадка нашего форта будет разгадана.
Сережа медленно оторвал ладонь от парапета, подержал несколько мгновений над серой водой канала и нерешительно опустил на Аринину руку.
-Арина, я понимаю, что тебе тяжело с этим согласиться, ты отнеслась к нему со всей душой, со всем сердцем. Но пойми, он играл свою роль – талантливо, трогательно, но играл! Он примерил на себя жизнь Петра Елагина – милого молодого человека, так нелепо и трагически погибшего сто лет назад от детонации снарядов во время обычной грозы, рассказал тебе о ней – но по сценарию, по чьей-то просьбе, по чужой указке. Арина, пойми это!
Ее рука легко выбралась из-под Сережиной руки, и глаза заискрились грустной улыбкой:
-Сережа, я понимаю, что твои слова звучат логично, что все, действительно, можно объяснить именно так. Но я верю, что это было не так! Верю!
Она резко повернулась и зашагала вдоль канала с все той же загадочной улыбкой на лице. Сережа оторопело смотрел, как ее узкая и длинная вечерняя тень быстро скользит по неровным гранитным блокам набережной. Потом, спохватившись, помчался ее догонять.