Смуглянка и соседка
Опекала Смуглянку соседка Серафима Михайловна. Она не работала и почти всегда находилась дома. Она же заботилась и о потомстве нерадивой матери. Забота выражалась в том, чтобы отдать слепых котят Фросе, убиравшей у нас места общего пользования, для утопления.
Фрося – убогая девушка не первой молодости, совпадала в вопросе деторождения со Смуглянкой. Живя в общежитии, она была доступна парням и удобна тем, что ни на что не претендовала. Беременности она донашивала, рожала детей, но из роддома их не забирала, а если и забирала, то на короткое время с тем, чтобы сдать в «Дом малютки».В таких случаях Серафима Михайловна собирала тряпьё для этих новорожденных. Полная, румяная Фрося, с вечной блаженной улыбкой на лице, не внушала чувства жалости к себе. Детей же её никто из нас никогда не видел, их как бы и не было вовсе. Итак, Фрося освобождала от забот о котятах и мать, и её хозяев.
Однажды случился прокол. То ли Фрося была в роддоме, то ли Серафима Михайловна в отъезде, но только котята не были пристроены. А Смуглянка, полизав их, и предоставив им на какое-то время свои пустые соски, исчезла.
Котята беспомощно шевелились живым комком, жалобно попискивая. Все волновались:
– Ну когда же, наконец, явится эта, с позволения сказать, мать?
Часы шли, а Смуглянка не появлялась. Голодные котята издавали раздирающие душу звуки. Я была дома. Это было невыносимо. Надо было что-то делать.
Я выгрузила книги из тумбы письменного стола и, устроив мягкое гнездо, перенесла туда котят. Но это было лишь пол-дела. Котятам стало теплее. Они расшевелились и крики их стали настойчивее. Они резали слух, проникали в душу.. Я нашлась: согрела молоко и стала поить их из пипетки. Но котята не умели брать пипетку в рот и сосать и я капала молоко в разинутые в крике рты, а они попёрхивались, захлёбывались.Процедура грозила растянуться надолго, и притом бытьнеэффективной.
Мне было 18 лет. Теперь я могу признаться, что сидела на полу с котёнком и пипеткой в руках и, не стесняясь, плакала в три ручья от жалости и беспомощности.
Выручила Смуглянка. В какой-то час она вспомнила о своих брошенных детях и явилась покормить их. Дальнейшая судьба котят мне не известна. Скорее всего, их постигла участь всех потомков Смуглянки. Так мы и сосуществовали мирно, пока в комнату умершей бабушки Немковской не вселилась новая соседка – Рая Народицкая.
Рая была женщиной лет 45-ти, крупная и сильная. Её можно бы назвать красивой, если бы не полное отсутствие одухотворенности - то ли солдат в юбке, то ли робот. Она жила одна. Старший сын был женат, младший куда-то завербовался. Рая была независима во всём. И по натуре. Она не улыбалась и обладала удивительно неприятным голосом – резким и громким. До неё о голосах я знала, что они бывают обыкновенными и приятными, а ещё – прекрасными. С её появлением, я узнала, что голоса могут резать слух. Может, я расскажу когда-нибудь о том, какие последствия связаны с ее голосом в нашей жизни.. Рая была потрясающе деловитой. Придя с работы, она, не раздеваясь, летела прямо в кухню и ставила на плиту то кастрюлю с водой, то ли выварку для белья. . Рая была шумной, яркой, энергичной и этим резко контрастировала со всеми остальными в нашей мирной коммуналке.
Она была ярким пятном на фоне нашей серой массы. И странное дело, это ощутила Смуглянка.
Уж не знаю, как там у них началось, но факт – отношения между кошкой-старожилом и новой соседкой не сложились. Это проявилось недвусмысленно. Приходя с работы, Рая обнаруживала под своей дверью ароматную кучу. Поднимался страшный крик, Рая искала преступницу, которая, как ни странно, и не пряталась. Рая била Смуглянку под свои выкрики и кормила ее по принципу безотходного производства, мол, что сделала, то и съешь. После экзекуции, не проронившую ни звука Смуглянку, Рая вышвыривала на чёрный ход. Проходило какое-то время, а иногда уже на следующий день всё повторялось – и куча, и избиение, и кормление, и вышвыривание.
Однажды, когда я готовила обед, мимо меня пролетела Рая со Смуглянкой в руках. Она была страшной: бледное, перекошенное злобой лицо. Нечего было и думать остановить её. Дверь на чёрный ход с треском захлопнулась и тут же раздались удары о твёрдое. Рая била молча, с остервенением, живым телом о перила лестницы..
О!.. Теперь бы я знала что мне делать, но тогда..Мне казалось, что этому ужасу не будет конца. Наконец, всё стихло. Вошла Рая и сквозь зубы пробурчала:
– Больше она гадить не будет.
– Вы убили её!
– Почему убила, почему убила, – ужасным своим голосом выкрикнула Рая и умчалась в свой коридор.
Смуглянка не появлялась. Я рассказала соседям о том, что произошло. Все были убеждены, что Смуглянка куда-то уползла и умерла. Но она появилась. Ещё более тощая со следами запекшейся крови на мордочке.
В тот же день, прийдя с работы, Рая подняла звериный крик по поводу кучи под дверью. Это была явная месть и... победа маленького, умирающего, но храброго и принципиального существа. Даже сейчас когда давным-давно ни Смуглянки, ни Раи нет на свете, я содрогаюсь от озноба, вызванного воспоминаниями, я испытываю не злорадство, а торжество победы над мучителем.
Эта старая история неожиданно получила продолжение спустя много лет, ибо моему младшему сыну было уже примерно 3,5 – 4 года когда я рассказала ему о Смуглянке и совершила промах с педагогической точки зрения.. Я не предусмотрела силу впечатления. На следующее утро Витя умывался, стоя на табуретке у крана на кухне. Вошла Рая. Ребёнок оказался на одном с ней уровне и, глядя прямо на неё прищуренным взглядом, весь напрягшись, отчётливо произнёс:
– Ты почему убила Смуглянку?
– Какую Смуглянку, какую Смуглянку? – точно как когда-то мне. – Почему убила, почему убила? – сказала Рая и быстро ушла из кухни. Я была недовольна собой, потому что, не желая назвать имя соседки, всё же проговорилась, поддавшись Витиным приставаниям. Мне казалось, не стой он на табуретке – набросился бы на Раю, а я, будучи в то время в шесть раз старше, не сумела защитить бедное животное.
Было муторно на душе, да и сейчас, когда я пишу об этом, не лучше. Свои грехи я не забываю, и не важно, что это было конкретно.
1993 г.
Свидетельство о публикации №219121600195