Пушок

         Его принесла Зойка. Маленького пушистого котенка. Я вышла на кухню и
увидела, как она пытается накормить его молоком из соски. Он был еще слепым и не умел есть, смешно разевал свой крохотный розовый ротик,
 пытаясь найти материнский сосок, и отталкивал резиновую соску, которую Зойка пыталась ему всучить. «Дай-ка я попробую», - сказала я и взяла его в руки. Он свободно поместился у меня на ладони. Я видела, как он испуган, он весь дрожал, - еще бы! Незнакомая обстановка, и мамки нет рядом. Я попыталась его успокоить и стала легонько поглаживать. Постепенно он успокоился и перестал дрожать, тогда я ловко засунула  ему соску в рот и приподняла бутылочку. Молоко тонкой струйкой потекло ему в рот. Теперь он понял, что от него требовалось, и больше с кормлением проблем не было.
         Где его взяла Зойка, я до сих пор не знаю, кто-то ей дал или она где-то
его подобрала, да это было и неважно для меня, потому что я полюбила его
с первой же минуты, как только увидела. Ведь он был таким крохотным,
таким беззащитным, что не полюбить такое милое создание было просто
невозможно. Он платил мне такой же любовью; именно меня, а не Зойку и ее дочь Анжелу считал он своей мамой, ко мне бежал со всех ног, когда я приходила домой, у меня искал защиту и поддержку, когда был испуган.
Когда был маленьким, любил прятаться у меня под мышкой, потом, когда подрос, любил лежать у меня, развалясь, на коленях и заглядывать в книгу, которую я читала. Я много времени проводила за книгами, и все это время Пушок лежал у меня на коленях, а я боялась пошевелиться, чтобы не потревожить его. Пушком его назвала я, потому что он был таким пушистым, настоящий сибирский кот, к тому же в детстве у меня был кот Пушок, которого я очень любила. Временами, наскучив лежать и смотреть на одну и ту же страницу,он пытался лапой переворачивать страницы, вроде как упрекал меня, чего, мол, ты застряла тут, давай, читай быстрее!
          За год он вырос и превратился в огромного пушистого сибирского кота,
было даже трудно представить себе, что когда-то он мог поместиться на
ладошке. По кошачьим меркам он был просто невероятно красив: спина – светло-серая, а грудь и брюшко – белые, на ногах – белые носочки, а голова –
серая с белой мордочкой. Я его, конечно, очень баловала (Еще бы! Ведь я ему отдала всю свою нерастраченную любовь!) :  покупала ему рыбу и молоко, и даже рыбные консервы. Поэтому шерсть у него так и лоснилась. Еще я любила расчесывать его. Ему  это тоже, видимо, нравилось, во всяком случае, он никуда не убегал, а лежал и мурлыкал, когда я его расчесывала. А еще он очень любил купаться. Это очень странно: кошки обычно боятся воды, мой же Пушок, напротив, обожал плескаться в воде. Едва только я открывала кран, и ванна начинала наполняться водой, он бежал туда и,
взобравшись на край ванны, наблюдал за водой. Сидел он там и все то время, пока я мылась, а, когда, помывшись, я выдергивала пробку, и вода, журча, начинала течь в трубу, Пушок с огромным интересом наблюдал за этим, а потом, когда воды оставалось уже немного, прыгал в ванну, чтобы поплескаться в воде. Конечно, я его периодически купала, и он спокойно стоял, позволяя мне его намылить, не вырывался и не царапался; казалось, весь этот процесс вызывает у него удовольствие. Кстати, маленькая Зойкина дочка вместо Пушок стала звать его «Пушка».
          Однажды Наташка – моя соседка с первого этажа – заявилась пьяная и
тут ей на глаза попался сидевший на подоконнике Пушок. Она схватила его и выбросила в форточку. Я страшно перепугалась: все же третий этаж!
 Выбежала на улицу, окликая его; я думала, что он куда-нибудь  убежит с перепугу и  больше, может быть, не вернется, если вобще еще жив, но он спокойно сидел  под деревом, где приземлился после падения. Я схватила его, стала ощупывать, не поломана ли лапка,и, убедившись в том, что все в порядке, бережно прижимая к груди, понесла домой.
          Проблемы начались, когда Пушок стал взрослым котом, и ему
потребовалась  кошка. Обычно коты в таких случаях начинают гулять по ночам и искать себе подругу. Но Пушок был необычным котом! Зойка принесла его осенью и, когда он был маленьким, я не выпускала его на улицу. Когда он подрос, и на дворе стало тепло, я сделала попытку приучить его к улице, но всякий раз он стремглав бежал домой, потому что непривычная обстановк улицы действовала на него пугающе. Но дома он буквально изводил меня: орал по ночам благим матом, потому что ему, видите ли, гулять приспичило! В конце-концов я не выдержала и решила сама найти ему невесту! Но я тогда еще не знала, что у кошек тоже бывает период, когда они гуляют, и коты узнают об этом по запаху, а в другое время она кота к себе не подпустит. Я походила по улице в поисках подходящего объекта и вдруг увидела кошечку - хорошенькую, аккуратную, и, убедившись в том, что это действительно кошка, решила, что нашла то, что искала. Я принесла ее домой и закрыла их на кухне, чтобы никто не мешал им «влюбляться». А сама пошла спать. Но поспать  мне не удалось. С кухни всю ночь раздавался такой шум, будто все черти из преисподней собрались на свой шабаш. Кошка орала так, будто ее резали  по-живому. Пушка не было слышно, но там что-то гремело, падало на пол, трудно даже представить, что два кота могли создать такой шум. Под утро я все-таки заснула. Проснувшись, удивилась тишине. «Наверное, в конце-концов поладили», - подумала я и осторожно заглянула в кухню: Пушок сидел на полу среди валявшихся повсюду мисок и кастрюль, а кошечки нигде не было видно. Я обыскала всю кухню, ее не было нигде: ни под столами, ни под плитой. Куда же она делась? Я бы, возможно, еще долго ломала себе голову, но внезапно поняла: выпрыгнула в форточку, ведь форточка на кухне была открыта! Это до чего нужно было довести бедное животное, чтобы она, рискуя разбиться, сиганула с третьего этажа!
          «Бедный Пушок, - сказала я, гладя кота, - такой красивый, и никто тебя не любит!»
          Больше я ему невест не искала, да и сам Пушок, как ни странно,
 успокоился после происшествия с кошкой и больше не орал по ночам. Но так и остался девственником.
          Ну что еще остается добавить к этому рассказу?  Мне нужно было
переехать с этой квартиры, а потом я вобще уехала в Мурманск, и Пушка, к сожалению, я взять с собой не могла. Ему тогда не было и двух лет, я очень привязалась  к нему, а он – ко мне, и мне было жаль расставаться с ним, но так сложились  обстоятельства, и я ничего не могла поделать.
           Он, когда забрали все вещи и увезли на новую квартиру, ходил по
пустой  комнате, нюхал и жалобно мяукал, предчувствуя разлуку со мной, а у
меня сердце разрывалось от боли, так было его жаль…
           А потом, когда я уже год жила в Мурманске, пришло письмо от Наташки, той, что выбросила его когда-то, пьяная, в форточку, что Пушка убили на улице какие-то пацаны.               
                2019 г.