Огонек...

                Доживать до понедельника было нелегко. Все чтиво быстро заканчивалось. То,  что брал в школьной библиотеке, у незабвенной Серафимы Михайловны, проглатывалось к пятнице-субботе. Книги, что приносил отец или я сам из главного городского книгохранилища , зачитывались от корки до корки , также, до конца недели.

                Захаживать в районную библиотеку было не совсем удобно. Находилась она в месте, куда пешком было неблизко, а общественный транспорт, к сожалению, теми дорожками не ездил.

                Пару раз, когда выбирался, то и очереди впечатлили. Они, как назло, были длинными и медленными, а выбор книг, увы , оказался не очень. А времени - бесценного времени, потрачено было , ого-го.

                Поэтому, ещё и ещё, приходилось копаться, перебирая по нескольку сотен томов  солидного домашнего запаса книжных драгоценностей. Приходилось по третьему, четвёртому, а порой, и десятому разу, читать одно и то же.

                Спасение пришло с неожиданной стороны.

                - Фима, наш Зуров, наконец-то, разрешил выбросить из конторы многолетнюю подшивку « Огонька». - Не подозревая о последствиях, Мама неосторожно  выдала отцу стратегически важный служебный секрет и добавила,- в бухгалтерии, теперь, Слава Б-гу, появится дополнительное место. Ведь там комнатки , итак, совсем крошечные. Совсем  негде хранить документы

                - Милик, срочно берём сумки и за дело,- взволновался отец,- Надо немедленно перенести все журналы домой, в нашу скромную обитель. Завтра, на маминой работе, они могут одуматься.  Тогда будет  поздно!

                - Ты что? Хочешь этот хлам перенести домой? У нас же нет никакого свободного места. Его  намного меньше, чем в моем рабочем кабинете. Господи! Каждый квадратный сантиметр нашей двухкомнатной занят этими проклятыми книгами,- распаляясь, мама стала раскручивать застарело-больную тему. Большинство домашних скандалов разыгрывалось у нас именно по этой причине. Ведь отец был настоящим книжным фанатом.

                - Кроме нашей несчастной мебельной стенки,  забитой под самую завязку ещё сто лет назад, бесчисленные книги лежат на платяных шкафах, внутри встроенных кладовок и даже на холодильнике! Может, эти чертовы журналы, ты в самой морозилке хранить собрался ?

                - Клара! Дорогая. Ради Б-га, не волнуйся,- отец, как и я, побаивался , что маме может резко поплохеть

                - Мы всю макулатуру сдадим и променяем на книги. Только вытащим из этих журналов цветные репродукции знаменитых художников, которые испокон веку печатали в каждом Огоньке. Очень аккуратно вытащим. Их же совсем мало,- голос отца был настолько спокоен и звучал так уверенно, что мама необычно скоро успокоилась

                Донести до дома шесть больших сумок, доверху забитых стопками журналов , было непросто. Сначала, отец перетаскивал первую пару сумок. Затем наступала моя очередь.

                Следующим этапом, отец брал пятую и шестую сумки, перетаскивая  груз метров на пятьдесят далее  нашей предыдущей остановки. Получилось, что на два километра дороги пришлось не менее сорока  промежуточных остановок и не менее двух часов изнурительного передвижения. Да ещё  под палящим летним солнцем.

                Крамской, Куинджи, Рембранд, Моне, Ван Гог, Левитан, Репин, Снейдерс, Гоген, Рылов, Шагал, Айвазовский, Врубель, Матисс, Ренуар - лихорадочное освобождение страниц с репродукциями из тесной журнальной тюрьмы, сменялось их пристальным рассмотрением и вычитыванием биографий знаменитых живописцев.

                Сотни цветных изображений , разложенных по всему ковру и паркету нашей  большой комнаты небольшими стопками, заполнили и разукрасили все окружающее пространство.

                «Красные виноградники в Арле» освещали лицо «актрисы Жанны Самари»,  «Прогулка заключённых» проходила рядом с «Утром в сосновом бору», блестящая серия Руанских Соборов отражалась в прозрачной морской стихии Девятого Вала.

                Сам воздух комнаты, просвеченный лучами заходящего солнца, искрился и трепетал от концентрации подлинно  космических энергий. Крылья лебедей «Голубого простора», казалось,  раздвигали стены комнаты , разгоняли пылинки, танцевавшие в лучах светила,  и заполняли пространство шумом морских волн и порывами свежего вольного ветра.

                Через несколько дней, листы с волшебными репродукциями были бережно переплетены в несколько увесистых томов . Один из папиных учеников вечерней школы работал в нашей тирасполькой типографии переплетчиком. Он сделал все на совесть.

                Добрую сотню раз  чудные картины «Лунной ночи» Крамского, бесед Рембрандта с  Артаксерксом, Аманом и Эсфирью (Эстер), совместные размышления с мудрецом Ге над вопросом « Что есть истина» и созерцание «Лунной ночи на Днепре» на пару с удивительным Куинджи, спасали меня в трудные часы и минуты, когда дома полностью дочитывались все библиотечные книги.

                Журнал « Огонек», спасибо папе и маме, полностью оправдал своё название. Он зажег, зародил  в душе огромный блистающий мир, переливавшийся всеми цветами радуги. Мир волнующий, наполненный  неистовыми талантами, гениальными произведениями  и драматическими судьбами его Творцов...