В сумраке мглистом. 57. Дурак
Что она сделала не так, из-за чего он ушел? Чем больше она думала об этом, тем невыносимее ей казалось ее положение. Она была раздражена (злая) и расстроена.
Она решила, что идти домой рано, потому что стоит переступить порог, как начнут задавать вопросы, конечно же, никакого сочувствия, скажут, что это, то, что так быстро все закончилось, к лучшему, надо было уже давно все прекратить, тем более, что чувств нет, она же сама говорила, к тому же ей советовали, и не только они, но и Света. Света – ее подружка. Она подумала: «Посижу у Светы».
Кто такая Света, представьте очень милое, но совершенно никчемное существо, в том смысле, что пока юная, вроде, никакого вреда, разве что дает советы, анекдоты рассказывает, а сама из дома выйти боится, потому что зачем, она, такая тихая, боится чужих, но потом, со временем, когда повзрослеет, появится уверенность – она уже до невозможности противный человек, себе на уме, и из своего ума делает своего рода фетиш: и любуется им, и гордится им.
Она жила рядом. Пятнадцать минут назад мимо ее дома прошел Башкин. Там двор, который казался ему маленьким, но он немаленький. Посередине двора столик, где в теплое время года играют в нарды воры, которые живут тут же, ничем не омрачая жизнь честных жильцов, но к неудовольствию участкового, который каждый день туда заходил, как бы отмечаясь, мол, я здесь был. Теперь же погода не располагала к игре, и поэтому двор пуст. Здесь же лежала колода – то, что осталось от дерева, которое еще недавно летом давало тень, а теперь вот, без веток, без листьев, листьев и не могло быть (зима ведь), именно его толстая часть, что не могли вывезти. Так что солнце, если его не закрывали тучи, а туч не было, было здесь хозяином, без стеснения заглядывавшим в пыльные окна с алое и геранью на подоконниках. На окнах висел тюль. Может, оно и могло все видеть, что происходило за окнами, но не человек, которому вдруг взбредет в голову заглянуть в них, не потому что какой-то умысел, а ради любопытства, ведь интересно, как живут другие. Да, так же, как и все.
Семья Светы считалась бедной. Об этом можно было судить по обстановке в комнатах.
Ольга поднялась по высоким деревянным ступенькам и, толкнув незапертую дверь, оказалась в темных сенях. Она не первый раз была здесь, проделывая по многу раз одно и то же, то есть открывала двери, поэтому, шагнув дальше и нащупав следующую дверь, которая уже вела в комнаты, толкнула и ее.
-Кто там? – спросил кто-то из глубины дома.
-Это я, - ответила Ольга, и пошла туда, откуда спросили.
Это была столовая. У окна стоял круглый стол, на котором гора чистых тарелок и рюмки, что очень странно, потому что обычной была другая картина, когда тарелки с остатками пищи, какие-то тряпки, крошки… Тут же три стула. Рядом холодильник. Из двери, которая вела на кухню выбежала Света.
-А, это ты, - сказала она, что ничего не значило: ни разочарования, потому что по ее виду и тем приготовлениям, которые делались, было видно, что она кого-то ждала (не Ольгу), ни радости, то есть обычные слова, которые иногда произносят вместо приветствия.
-Здравствуй, Оля, - не выходя к ней, поздоровалась Раиса Афанасьевна.
-Вы кого-то ждете? - сообразив, что она некстати, спросила Ольга.
-Никого не ждем, - сказала Света, и было видно, что соврала.
Она была у них всего несколько минут и посещение подруги, разговор с ней не успокоили ее, а наоборот открыло для нее, что она переживает, чему она тут же удивилась, но это была данность. И значит, с этим надо было что-то делать: нельзя же так расстраиваться. Выходило, что Светино общество только навредило ей.
-Ты сегодня рано. Что случилось? - встревожено посмотрела Вера на Ольгу, когда та вернулась домой, - Он не пришел?
-Пришел и ушел, - Ольга бросила книгу на тумбочку и нагнулась, расстегивая молнию на сапогах.
-Вы поссорились? – пристала к ней с следующим вопросом Вера.
Волосы упали на лицо, и Вера не могла понять, что происходит с ее сестрой: она или сердится, или сейчас, тут же, при ней расплачется.
-Дурак, - освободив маленькую ножку из сапога, выдавила из себя Ольга и на мгновение подняла красное, перекошенное от злости лицо.
-Значит, поссорились, - вздохнула Вера. – Ты ему сказала, что не любишь его, и он начал кричать.
Ольга ничего не сказала.
-Черт, - выругалась она, отбросив сапоги в угол.
-Ты купила книгу?
-Ничего я не покупала. Это Сережа вернул мне мою книгу, которую я дала ему почитать.
-Ну. Ну. Рассказывай.
-Он, видно, решил, что я пришла за этой чертовой книгой, и, когда отдал ее мне, то показал спину.
-Понятно, - разочарованно произнесла Вера.
-Что тебе понятно? Что ты вообще понимаешь, ты, тебя бросили? Это все ваши советы. Зачем он тебе нужен? Что ты будешь с ним делать? А то! – прокричала Ольга.
Из кухни вышел Иван Петрович и, заглянув в комнату, где все, вопросы и крики, происходило, спросил:
-Что случилось?
Ольга забилась в угол кушетки и разревелась.
-Мы сами. Не мешай, папа, - махнув рукой, чтоб он уходил, сказала, очень спокойно, Вера.
Свидетельство о публикации №219121701388