Самородки

Эдвард Вашгерд (Э2рd)
«Золото не говорит, да великие чудеса творит»
«Золото не Бог а милует. Золото и на воде плавает»
«Золото тяжко, даже из омута наверх вытянет»
Русские поговорки

Самородки, – кто Они?
Размышления дилетанта о красоте, везении и пакости

- Самородки бывают разные, - сказывал за работой в золотокассе «молодым» про это явление природы бывалый старатель Жутков. – И Золотые, и серебряные, и медные, и даже железные они случаются. Но редко. Они настолько отличаются ото всего виденного вами ранее, что невольно помнишь их, как живых, всю оставшуюся тебе жизнь, почти, как баб вкусных...
Молодые сглотнули слюну. Баб они не видели воочию уже много месяцев. Где их в тайге глухой взять? В золотокассе небольшой старательской артели разбирали суточную добычу, - целых пять кило шлихового золота с прибора. Одни самородки. Мелочи совсем почти не было. Бывает же такое! Природа… Съёмку со старенького, видавшего виды гидровашгерда, сделали они быстро. А, чего там ИМ, бывалым уже, с таким-то золотом, возиться? Ссыпал материал первых двух ковриков в ведро эмалированное и вся недолга! Красота! Иди, разбирай. И соблюдай там себе свою комиссионность на доброе здоровье. Ни ртути тебе не надо, для доводки, ни навыков каких особых на лотке применять не нужно, - одно удовольствие, благоденствие и мечты о сытой, кондовой уже зиме в родимом доме. На материке… При всём половом… и при пельменях!
Поволноваться, разумеется, пришлось им всем не на шутку. Без этого не сладко! Хороший доход не живёт без хлопот. Россыпушка Талая, их Артели досталась ну очень не простая. Вскрывали её, кормилицу, чуть ли не до самого конца этого промывочного сезона. Ещё бы, целых пятнадцать метров вскрыши нужно было растолкать в гору, по бортам узкой горной долины,- это, я Вам скажу, не сахар. Да бульдозеристы на участке все сплошь первоходки, не знают ещё в нашем деле ни хрена, ни редьки. Чуть отвлёкся и на тебе – они накосячили уже. Вот и объясняй, показывай им, как в учкомбинате.
Ленское и Бодайбинское золото известно было уже давно. Россыпи глубокие, но фартовые и, даже, жирные. Богатые были там прииска, и люди в них жили крепко, зажиточно. Не все там жировали, разумеется. Не хвастались. Знали себе цену… Работали, конечно, в таких условиях, что бронь у всех работяг была пожизненная, ни на одну войну с горных работ никого их них не брали. Кто помоложе был, да поздоровее, тот умудрялся ещё и после работы, или в выходной свой законный, на себя, любимого, и поработать...
На один всего грамм золотом, - бону, или длинный рубль, можно было вполне сносно семье из четырёх человек неделю прожить:
Мука белая, крупа ядрица, масло свежее, сливошное, чай, сахар кусковой, спирт… Мечта, да и только. А кто со своёй лошадкой приходил на подёнщину полигонную, тот два трудака имел! Грузи себе валуньё на таратайку, да и вези его, триждыклятого, на отвал сваливай. Упряжку отрабатывай. Или иди в бригаду канавы копать, а то и сплотки через тайги строить, для заведения воды к золоту богатейшему за десятки километров, для промывки. Или на съёмку металла со шлюзов, или ещё куда-то, - Работы на золоте завсегда невпроворот… Промывочный Сезон короток. Поспешать надо! Придёт пора, польёт, как из ведра! А тут вскрыша торфов бульдозерами, по двенадцать часов в день. Подумаешь! Задница, конечно, в мыле, зато зимой будешь ездить в своём автомобиле!
Выезды на отвал сперва, конечно, намечали опытные артельщики – закопёрщики. Первоходки на подхвате старались. Ничего, и они скоро наловчились, а которые пошустрее на голову были, даже советы бывалым порой дельные и шибко умные давали. С Божьей помощью вскрыли полигон. Водичку отвели. Хоть в тапочках себе ходи, не стесняйся! Вроде и пески уже по буровому разрезу получаются! Они, родненькие! Песочки красивые, валунисто-щебенистые, с глинкой бурой, с примазкой сланцев. К промывке предзимней, уже в самом центре вскрытого полигончика, их окучили. Водичку подвели. Приборчик соорудили. Зумпф. Насос дизельный. Мониторчик. Всё в ёлочку! Подался начальник участка, Фрол Жутков, полигончик этот на зуб и Фарт свой знаменитый  пробовать…
Всё, честь-по чести у него – по-старому обычаю, ладно выходит. Мужики его за Авторитет и Величину Его, на участке Непререкаемую, Февралём, за глаза, конечно, называли. Крут Февраль был, но обстоятелен. Под шконкой у него, в балке командирском, завсегда ящик водки и коробка коньяку с шоколадом стояли. Покушений на них не было никогда. А публика-то в любой артели аховая до лихости, - добрая половина сидельцев. Те ещё урки, горячие, но уважительные и старательные. Февраля они за своего Пахана приняли. От него ни отмолиться, ни отчураться нельзя было. Специалист, Одно слово! Двадцать два сезона всё-таки за плечами. Не шутка в деле! Понимать надо. Да и трудак при нём под полтинник всегда был, - работайте ребятки, Бога не забывайте. Фартовый ОН был старатель. Много-много золота, для Страны Советской, поднял с нуля.
Денёк для опробования выработки выдался, как раз на славу, ясный, погожий. Правда, Солнце, на полигон, в яму несусветную, заглядывало ненадолго, только утром. Афиногеныч был в тот день, с самого утра уже, красив по-своему: этакий человечище – туловище, ручищи, ножищи, характерище и авторитетище. Гладко выбрит. Пахнет «Шипром». Одет он был уже по-осеннему. На голове подшлёмник новый. Брезентовый канолевый, (К0) длинный плащ. На ногах ни разу не надёванные резиновые сапожищи с нулёвыми вкладышами из белоснежной овчины. Под плащом ни разу не стиранный водолазный свитер. Такое же ХБ. Русские на серьёзное дело и в драку смертную завсегда новое надевают. А, тут дело важнейшее, всего промсезона этого года корячится – ОПРОБОВАНИЕ ПОЛИГОНА!
Сопровождал Февраля Афиногеныча верный его соратник Аркашка Молдыбаев, увидев которого нормальный человек понимал, что если бы бурят-монголы все были такими, то иго было бы вечным, бессрочным. На плече горнорабочий держал, словно детские игрушки, штыковую лопатку кованую и каёлочку такую, а под мышкой у него был видавший виды, верный, фартовый, кедровый и лёгонький .лоточек…
Нашли удобную для промывки большую лужу у борта карьера и, помолившись, приступили. Февраль показывал пальцем точку, а Аркаша нагребал лопаткой пробу в лоток. Мыли уже по очереди. На промывку первого лотка вышло поглядеть любопытное Солнце, согревшее ненадолго яму старательскую в осенней уже тайге.
Пусто?! Хм… Тот же самый результат был в последующих десяти лотках. Были, конечно, пылинки и значки малые, но золота промышленного, за которым они сюда и припёрлися, через триста километров бездорожья, - НЕ БЫЛО! Чем больше лотков промывали старатели, тем больше смурнел начальник участка. Тоже самое происходило и с мятежной погодой. Солнце скрылось от смущения за тревожную тучу в распадок. Пробросило первый в этом сезоне снежок. Подул неприятный свежий ветерок, а по их широким спинам проползала уже и стужа, ледянящая душу, липкая, предательская…

- Золото-то наше иде? А?! Куды ж пропало здеся? – Думат-страдат уже Главбич…

Вернулись приискатели-закопёрщики в посёлок гораздо мрачнее той снеговой тучи. Золота не было. Неужели мазанули?! Но отработок дедовских-то нету и в помине! На пески свои сели вроде грамотно. А запасы-то балансовые, государственные, как же? 100 кило всё-же Как-же это? А? Запасы-то золота, в блоках подсчитанные, утверждены комиссией специальной, суровой, сороковых ещё, военных лет!
На другой же день, с утра, вертолётом, из Объединения прислали Одуванчика Божьего – Кузьмича. Выглядел Он гораздо помоложе своих 75 лет. Седой, как лунь, но шустрый. С умными, хитрыми глазами и с более чем полувековым опытом борьбы за металл, на Фронте Трудовом. Он также, как и местные приискатели, походил по полигону с лоточком, попробовал с разных сторон отвал подготовленных специально песков, покряхтел, повздыхал и, наконец, выдал свой рецепт горняцкого счастия:

- Ставьте прибор и мойте! Чо ж тут думать?! Главна-то работа, - вскрыша в полигоне, - уже сделана…

Прибор воткнули за полдня всего, всё ведь и так было подготовлено заранее. Замылись. Первые три часа под ледяным дождём мыл пески лично Февраль. Никому он не доверил начало промывки, или конец своёй карьеры, в промозглом уже теперь карьере… С трудом взгромоздившись на пустую трёхсотлитровую бочку из под масла он мыл и мыл песочки. Посещали Его, невольно, мысли всё бросить уже ко всем чертям собачьим, всё-таки 22-й сезон, но память подсказывала ему живые картины из юности его боевой, когда он на Колыме за пайку холодную горбатился, опыта жизненного набирался…
Намыв гали, крупнообломочного пустого грунта, для установки уже мониторки, он на время оставил свой пост и удалился шатаясь, в командирский балок к Кузьмичу, чай пить. За рюмкой крепкого чаю разговор у них откровенно не клеился. Мысли обоих были там, там, на полигоне… Не смотря на смертельную усталость сна не было. Вернее были секундные провалы с какими-то шуганами, но глубокого, нормального сна у Начальника, как не бывало. Когда за тобой стоят тридцать товарищей и не знают, с чем оне из тайги глухой через два месяца выйдут, захочешь, - не уснёшь.
Как только рассвело, Афиногеныч остановил промывку. Выходив немного материал со шлюзов и помолившись всем Богам приступили. Смотрящий Кузьмич был тут же. Сняли пломбы, вскрыли крышки шлюза и остолбенели:

Есть! Есть Бог на Свете! БЫВАТ ЖЕ ТАКО ШАЛОТО! КРУПНО! ФАРТОВО...

Кузьмич блаженно улыбался, глядя в головку шлюза. Он был доволен собой до невозможности. Поднял с трафарета самородочку фунтовую. Не удержался, примерил её, оценил, взвесил на руке. Хороша! Оковалиста. Без рубашки, голенькая. Чиста. Чисто, что слеза тебе старательская ночью ранее, была та самородочка крупна и безвинна.
 В его богатой горняцкой практике было всего два подобных случая на крупном золоте. В первом случае намывочный коэффициент доходил до двенадцати раз, во втором до пяти… То есть по запасам государевым было в речке той триста килограммов всего, а в кассе оказалось под четыре тонны охального самородошного золота. Вот это ФАРТ!
Мыли лихорадочно, вплоть до серьёзных уже морозов под Ноябрьские праздники. Прибор утеплили, как могли, поставили даже соляровые печки-капельницы под гидровашгерд, и полоскали «чулком», пока генерал Мороз их не заморозил, не победил. На съёмку, под любыми предлогами все старались попасть. Или «самыми первыми» в Артели хоть узнать – СКОЛЬКО ДАЛИ?! Сезон оказался удачным. Трудак получился чуть больше полтинника, больше просто оч-ч-ч-чень неосторожно бы было – план-то золотодобычи перевыполнили на радостях вдвое. Февраль нервничать так уже не мог: «22» сезона, всё-таки. Хватит денег-то ему поди уже.

«Куда мне». - Думал он, попивая самогон под Москвой и перебирая в памяти все «свои сезоны». Все промывочные сезоны были на одну морду: Тяжело и ещё труднее. Ребят уж Тех, захочешь - не вернёшь…
 
На сберкнижках у него было накоплено к середине 80-х годов больше 120 тысяч рублей. За всю старательскую его, «спокойную» жизнь. На 12 штук самых дорогих «Жигулей» с обмывкой и гаражом, да с дачей в придачу, вполне хватало. В тех ценах. Всё сгорело одним махом, да пошло прахом, в гайдаровских реформах диких. Многие старые старальщики этого варварства тогда не пережили. «Перестройка» случилась. Ни дна им, сукам, с мышленьем новым, «рыночным», ни покрышки, гайдарам, ельциным, чубайсам и прочим охочим. Никакое золото, даже самое, что ни на есть охальное, фартовое и валовое, таких мерзавцев, не выдержит… Дали вору золотую Гору… Беззобую курицу не насытишь…

А власть-то наша «законная», что же? Как она-то, «родимая», на самородки золота-серебра, платины и самоцветов разных смотрит-реагирует?! На кой ей-то, «родимой», редкости и вкусности-полезности разные, Природные, нужны?! Да положительно смотрит она и очень щедро, как всегда, обещает! А дуракам-то нашим, что? Главное им важно посулить, да и не дать после ни шиша!
По инструкции непререкаемой все самородки особо художественной, или природной кристаллической, или редкой какой-то  формы, должны приниматься аккурат по 1000-й пробе химически чистого и ценой, доходящей аж до 3-х стоимостей этого материала на Лондоне. Везде Лондон у них, свободолюбивых! Зараза!!! Щедро? А, то!!! Ошалеть, не встать!
Красивые поделочные самородочки и жучки,, для цацок редчайших, которых ни у кого нет, настоящие художники и ювелиры, возьмут и за гораздо более высокую, очень и очень специальную ЦЕНУ! Красиво ведь очень! Редкостно? В Мире нашем, бушующем и пресыщенном, редкости весьма ценятся людьми думающими и понимающими… Хоть в пище, даже в усладах, да и в безделицах разных. Душу себе вынут оне, за такое модно-небывалое!
Как, там у Пушкина, для Онегина: «Всё, что в Париже вкус голодный, полезный промысел избрав, изобретает для забав, для роскоши, для неги модной…

ОДИНАКОВЫХ САМОРОДКОВ У БОГА НЕ БЫВАЕТ!  ПО ОПРЕДЕЛЕНИЮ! НИКАК!
 
Как не бывает двух ручьёв одинаковых. Людей. Камней. Деревьев двух равных. Вообще не бывает двух городов, сёл и деревень, - вылитых на Свет , как две капли воды. Да и двух капель воды, или ещё чего из нектаров божественных, тоже единообразных не бывает. Только, и только похожие дружка с дружкой. Больно уж схожие вещи попадаются в Природе порой. Смотришь ближе, - ан-нет. То, да не То! Различие завсегда найдётся и это будет хорошо! Это-то качество и ценится у ювелиров, художников и поэтов. Точно также дело обстоит и с самородками! Также, впрочем, как и со всем золотом мира, кроме золота в слитках, пожалуй. Каждое месторождение, и, даже какая-то часть его, имеет своё, уникальное золото. Мало того, что пробность металла разная и примеси, так и формой сильно разнится. Старатель «своё золото», потом и кровью добытое, от чужого, незнакомого ему ещё совсем, завсегда отличить сумеет. А уж про самородки и говорить не приходится…

Во-первых, Их крупность и форма. Они могут изменяться на россыпях и коренных объектах в очень широких пределах. В ювелирку, а также для украшений разных и поделок на директорский стол, обычно идёт не сильно крупное, похожее само на себя, «одинаковое» золото. Зачем, к примеру, Вам на стол килограммовый кусок золота неправильной формы, или цепочка (цепок) на шею из 50-ти граммовых самородочков общим весом в пару кило? Ну не 90-е же годы нынче на дворе?! Без «Стечкина» на боку, такое сейчас не носится. Не модно!
Во-вторых, Их пробность и цвет. Самые разнообразные чудеса Природы могут тут случиться. Золото старое, «в рубашке», опять же, вряд ли кого-нибудь нынче из ювелиров устроит. Кому охота с ним, чумазым, возиться? Хотя вкусы публики могут быть самые, что ни на есть, разнообразные, вплоть до совремённо-извращённых. Такое золото, не специалист пнёт непременно, как пепел из костра, и будет прав. Даже не поймёт, сиволапый, что он сделал.
А есть очень красивое, например наше, Хатангское, 830-й пробы, с зеленоватым оттенком, или же «червонное», очень богатое золото, с пробой 950-980 единиц. На Большевике, у нас на Таймыре, на Острове такое золотьё водится, но форма у него не очень хороша. На вкус и на цвет… Унгинское, 910-й пробы, хотя считается сдуру, что самородков там нет, и быть не может, так откуда же, спрашивается он, 16-ти граммовый оковалочек, в лоточек разведочный влетел. А?!
В-третьих, Их реальное количество, наконец!!! Например, на одной россыпушке или в коре какой, интересной, самородков, самородочков, и жучков-клопов-тараканов разных, поделочных, всего 1-2%, да и то, поди, не наберётся, а на другой «гриве трудовой» их 50-60%, а то и почти до 100% доходит. Разница есть?! То-то же! А вообще, на Планете нашей, крупное золото, а  самородки, тем-паче, переведётся скоро вовсе, редкость это нынче превеликая!!!
Зашла как-то артель старателей «Восток» (надо бы уточнить, а может и «Восход»), на россыпушку одну хитрую. На Северо-Востоке, однако. Уже к июлю месяцу у них, родимых, ШЕСТЬ ПУДОВ САМОРОДКОВ СОБРАЛОСЬ!!! Председатель молодой, и разволновался шибко в подсчётах своих хитрых, правительством, всем обещанных благ.  И действительно! Ежели по тысячной пробе их сдать, так это ж верная СОТКА получается, ну а ежели коэффициент «на красоту и уникальность» хоть «двоечка» будет, какие же деньжищи артель на развитие своё рванёт?! Думай - не думай, а лететь надо!
Занарядили они Ил-76-й, попутный, да и в Златоглавую с металлом тем, редким, подались. Нашли конторы, уполномоченные МинФином, сдали всё по чести, по совести им на руки, да и обратно по золото своё удивительное подались. Инфляция-то тогда по стране галопом скакала. Не до шуток, вообще уж никому тогда было…
Действительно, какие могут быть шуточки, когда пора отпусков в Белокаменной случилась, - июль-август! Понимать надо! А, они тут с какими-то самородками своими пристали! Сиволапые, да Косорылые…
Процедура с самородками, если совсем примитивно, по нашему, не по чиновничьи её себе представлять, примерно такая была:

Упрощённо уж ежели совсем:
 
1. Собрать Комиссию «высококвалифицированную» для выяснения ценности, уникальности, высокохудожественности и «научности» оного, представленного.
2. Протокол правильный сотворить, не обидеть никого дабы, впредь и в другорядь
3. Фельдегерской связью, за долю, разумеется, немалую, переправить самородки ценные по принадлежности особой.
4. Включить в бюджет платежей на будущий квартал, - денег то нет.
5. И прочее, и всё подобное, и так далее.
Отпуска у людей, занятость вселенская и квалификация особая, незаинтересованность и безыдейность вообще. Вывод:

ВЫ, ЧТО ПРИСТАЛИ?! ХОТИТЕ ЧТО Б БЫСТРЕЕ? ТАК ДУМАЙТЕ СКОРЕЕ!!!

Итог этой истории, финансово-рыночный, получился обратным совершенно. Ценность сданного на процедуру хитрую «самородошного» золота, по закону, определена самим этим «моментом сдачи-приёмки». Комиссию собирали почитай цельный год. Инфляция… Не буду утомлять читателя картинами адских мук… Ни Золота, ни денег, ни Артели уже нет!

Литое, казённое золото, наверное, для властей красивее. Его можно и в заграницах прикупить, и нас, хитромудрых, заложить, и под кредит приспособить, и всё тут для манагеров современных ясно и понятно.
Но, если тебе, на Севере, в непогоду страшную, сдуру в лоток самородок влетит, то об этом будут с придыханием вспоминать все. Дерзайте! Но ловчее с металлоискателем…

16 декабря 2019 г. г. Норильск. Полдень.
Наконец то на Север пришла Зима.
Тридцаточка минус, с ветерочком 20 м/с.