23. Про маму

Мама была мастерицей на все руки! Она умела всё: шить, вязать, стряпать, рисовать. В архивах нашлись документы, в которых сказано, что маме, Кузьменко Екатерине Марковне, объявляется благодарность за подарок фронту – за мешок связанных носков и перчаток для солдат. А тогда ей было всего шестнадцать лет!
               
Тысяча девятьсот пятьдесят восьмой год. Мне шесть лет, брату пять.
Утром, сквозь сон, слышу , как отец, уходя на работу, говорит маме, что хочет пригласить друзей на свое тридцатилетие:
- Ты приготовь тут  все. Пирожков испеки, стол собери. Давно на тебя хотят посмотреть…

Мама нагрела бак воды, налила в ванночку алюминиевую. Накупала нас с братом по очереди и приказала:
- Сидите на кровати и не мешайте! К папке гости придут, готовиться буду!
Мы сидели на узкой солдатской кровати, листали потрепанные книжки, дрались по разным причинам, а мама – готовилась к приходу гостей.

Намочила пол, посыпала содой, затем ножиком выскребла его до белизны.
Натерла картошку, отжала и слила в тарелку крахмал. В тазик с водой вылила кипяток с крахмалом и замочила там две белые простыни.
Накалила  на печке утюг -  и влажные простыни прогладила до глянца. Разложила одну простыню на полу, взяла карандаш  химический, и, макая  его в воду, нарисовала потрясающие ромашки. Получилась скатерть. С ромашками по краю.
Разрезала вторую простыню на квадраты и в уголке каждого квадрата нарисовала такие же ромашки.  Получились салфетки.

Тесто,  уже вылезало из ведра, мама быстро превратила его в пирожки с повидлом и засунула их в духовку.
Газетами протёрла  два маленьких окошка. Полила цветущую герань, поставила горшок с цветком на середину стола.
Намотала на тряпичные полоски газетные валики и закрутила на них влажные волосы. Сняла свои розовые  хлопковые трусики, простирнула их в ванночке и, положив в вафельное полотенце, плотно отжала, затем еще раз и еще, досуха, и, на ходу надев их, достала  из духовки пирожки, выложила на большую тарелку горкой  и накрыла белым полотенцем.

Надела чулки «со швом» из коричневого капрона.  Встала в ванночку, в которой купала детей, тщательно промыла ноги в чулках - чтобы капрон хорошо их обтянул, вытерла досуха вафельным полотенцем, а полотенце простирнула и вынесла во двор, развесила на веревке.
Почистила картошку, поставила варить. Разделала селедку, нарезала на мелкие кусочки, посыпала лучком и полила маслом. Нарезала хлеб, положила огурцы из банки.

Сняла «бигуди», нарисовала карандашом брови, и поставила на щеке черную «мушку». Это было очень модно. Надела платье сорокового размера, затянула широкий пояс, подложила в бюстгальтер кусочки ваты. Села ждать… И мы с братом тоже, наевшись пирожков,  ждали затаив дыхание.

   ...До конца жизни отец помнил и рассказывал, как восхищались его женой -  такой красоты и чистоты никто из его сослуживцев никогда не видывал и такой вкуснятины не пробовал! Сибирь...