Убит ящиком с водкой

     Обычно в извещениях о гибели советских военнослужащих во время Великой Отечественной войны о причинах смерти не сообщали, ограничиваясь стандартной фразой «В бою за социалистическую Родину, верный воинской присяге, проявив геройство и мужество, пал смертью храбрых». А по каким же причинам погибали люди «смертью храбрых» на войне? Более половины погибших на фронте стали жертвами артиллерийского и минометного огня. Следующим по эффективности был огонь пулеметов, которые выкосили около 40 процентов солдат и офицеров. Остальная часть военнослужащих погибла от многих других причина, среди которых: авиационные налеты, действия танков, ручных гранат и снайперов, стрельба из личного оружия, расстрелы по приговорам военных трибуналов, а также несчастные случаи. Причем, трагические случаи зачастую были связаны с употреблением алкоголя, вплоть до того, что множество людей погибли нелепой смертью от банального отравления спиртосодержащими жидкостями.

     Стоит ли писать об этом? Ведь, по каким бы причинам не погибали военнослужащие, погибали они, находясь в составе Вооруженных сил и являясь защитниками нашего государства. Тем более, что у нас обычно принято говорить в подобных случаях: «О мёртвых либо хорошо, либо ничего», «О мёртвых можно говорить только хорошее, мёртвых осуждать нельзя», да и вообще - «Мёртвые сраму не имут».   
   
     И всё-таки, говорить и писать об этом надо. Хотя бы потому, чтобы иметь реальное представление о глобальной проблеме алкоголизма и не повторять трагических ошибок множества жертв алкоголя. Разумеется, мы постараемся сделать это деликатно, чтобы не оскорблять чувств родственников погибших. Однако, прежде чем говорить о чрезвычайных происшествиях в годы войны, вспомним, какой была ситуация с алкоголизмом в Красной Армии до войны.   

     Надо сказать, пьянство офицерского и рядового состава в армии уже тогда вызывало серьёзные опасения. Например, в 1934 году «за пьянство и моральное разложение» было уволено 1.513 офицеров. В 1935 году «по политико-моральным причинам, служебному несоответствию, по желанию и пр.» было уволено 6.719 человек. В 1936 году «за пьянство и политико-моральное несоответствие» уволено 1.942 человека. Кстати, в это число не включены 782 человека, уволенных «по политическим мотивам» (исключение из партии).

     Затем наступили печально известные 1937-1938 годы массовых репрессий в Красной Армии. Считается, что большинство командиров было репрессировано, исключительно по политическим причинам. Спору нет, такие случаи действительно были и очень даже много. Однако существовали и другие объективные причины для увольнения из армии или отдачи под суд многих военнослужащих. Одной из этих причин было элементарное пьянство, которое, как известно, до добра не доводит. Чтобы осознать масштаб происходящих безобразий, прочитаем внимательно всего один документ.    

     ПРИКАЗ НАРОДНОГО КОМИССАРА ОБОРОНЫ СОЮЗА ССР
     О борьбе с пьянством в РККА № 0219
     28 декабря 1938 года

     За последнее время пьянство в армии приняло поистине угрожающие размеры. Особенно это зло вкоренилось в среде начальствующего состава.
     По далеко неполным данным, в одном только Белорусском особом военном округе за 9 месяцев 1938 г. было отмечено свыше 1300 безобразных случаев пьянства, в частях Уральского военного округа за тот же период — свыше 1000 случаев и примерно та же неприглядная картина в ряде других военных округов.
     Вот несколько примеров тягчайших преступлений, совершенных в пьяном виде людьми, по недоразумению одетыми в военную форму.
     15 октября во Владивостоке четыре лейтенанта, напившиеся до потери человеческого облика, устроили в ресторане дебош, открыли стрельбу и ранили двух граждан.
     18 сентября два лейтенанта железнодорожного полка при тех же примерно обстоятельствах в ресторане, передравшись между собой, застрелились.
     Политрук одной из частей 3 сд, пьяница и буян, обманным путем собрал у младших командиров 425 руб., украл часы и револьвер и дезертировал из части, а спустя несколько дней изнасиловал и убил 13-летнюю девочку.
     8 ноября в г. Речице пять пьяных красноармейцев устроили на улице поножовщину и ранили трех рабочих, а возвращаясь в часть, изнасиловали прохожую гражданку, после чего пытались ее убить.
     27 мая в Ашхабаде капитан Балакирев в пьяном виде познакомился в парке с неизвестной ему женщиной, в ресторане он выболтал ряд не подлежащих оглашению сведений, а наутро был обнаружен спящим на крыльце чужого дома без револьвера, снаряжения и партбилета.
     Пьянство стало настоящим бичом армии. Отъявленные негодяи и пьяницы на глазах у своих не в меру спокойных начальников, на виду партийных и комсомольских организаций подрывают основы воинской дисциплины и разлагают войсковые части.
     Значительная часть всех аварий, катастроф и всех других чрезвычайных происшествий — прямое следствие пьянства и недопустимого отношения к этому злу со стороны ответственных начальников и комиссаров.
     Немало случаев переноса и отмены занятий и невыполнения плана боевой подготовки — это также результат разлагающего действия пьянства.
     Наконец, многочисленные примеры говорят о том, что пьяницы нередко делаются добычей иностранных разведок, становятся на путь прямой измены своей Родине и переходят в лагерь врагов советского народа.
     Все эти непреложные истины хорошо известны каждому мыслящему командиру и политработнику, и тем не менее настоящая борьба с пьянством не ведется. Пьянство процветает, оно стало обычным бытовым явлением, с ним смирились, оно не подвергается общественному осуждению.
     Неисправимый, беспробудный пьяница и лодырь не только не берется под обстрел большевистской критики, не только не изгоняется из здоровой товарищеской среды, которую он компрометирует, но даже иногда пользуется поддержкой товарищей. Для него находят какие-то оправдания, ему покровительствуют, сочувствуют, его окружают ореолом «своего парня».
     При таком отношении к пьяницам, спившийся и негодный человек не только не стыдится себя и своих безобразных поступков, но часто ими бравирует.
     Много ли случаев, когда командирская общественность потребовала удалить из своей среды какого-нибудь неисправимого пьяницу?
     Таких случаев почти нет.
     Это говорит о том, что запятнанная честь воина Рабоче-Крестьянской Красной Армии и честь войсковой части, к которой принадлежишь, у нас мало кого беспокоит. Многие не понимают, что каждый командир и политработник, равно как и красноармеец, в известной мере несет ответственность за поведение своего товарища по службе, что недостойное поведение одних набрасывает тень на весь товарищеский коллектив и на всю войсковую часть в целом.
     В Красной Армии не место пьяницам. Защита Союза ССР с оружием в руках вверяется лучшим людям страны, патриотам своего Отечества, честным, храбрым, стойким и трезвым сынам нашей Родины.

     Приказываю:
     Во всех полках созвать совещания командного и начальствующего состава, на которых полным голосом сказать о всех пьяных безобразиях, осудить пьянство и пьяниц, как явление недопустимое и позорное.
     На борьбу с этим злом мобилизовать все партийные и комсомольские организации, вменив им в обязанность борьбу с пьянством, как одну из главнейших задач.
     Эту же задачу должны иметь перед собой как одну из важнейших и организуемые в войсках товарищеские суды.
     Командирам и военным комиссарам войсковых частей применять к злостным пьяницам самые суровые дисциплинарные меры.
     Во всех служебных аттестациях, если аттестуемый пьяница, непременно это указывать. Указывать также и о том, насколько аттестуемый начальник, успешно борется с пьянством среди своих подчиненных. Неисправимых пьяниц представлять к увольнению из армии.
     Дела о преступлениях, совершенных на почве пьянства, заслушивать выездными сессиями военных трибуналов с привлечением внимания широкой армейской общественности (общественный обвинитель, газета).
     Военным советам округов систематически заслушивать доклады командиров и комиссаров войсковых соединений о выполнении настоящего приказа.
     Настоящий приказ прочитать на собрании командного и начальствующего состава и разъяснить красноармейцам.

     Народный комиссар обороны СССР
     Маршал Советского Союза К. Е. Ворошилов

     Общие потери в результате массовых чисток военных составили от 35 тысяч до 36 тысяч 761 человека, плюс более 3 тысяч в Военно-морском флоте. Итого – около 40 тысяч. В этой общей цифре не все подпадают под определение «репрессии», поскольку немало офицеров было уволено из армии или выбыли сами (по причине возраста, болезней, семейным обстоятельствам, алкоголизма и других обстоятельств). Кроме того, по некоторым данным, в 1937—1939 годах за уголовные и морально-бытовые преступления было осуждено примерно 8.624 офицера Красной Армии.

     В общем, с одной стороны велась борьба с пьянством, зато с другой стороны, в силу резко изменившихся условий, прием алкоголя был узаконен. Произошло это во время советско-финляндской войны в декабре 1939 года. Тогда Экономическое совещание при СНК «в связи с низкой температурой в Карелии и Заполярье и в целях профилактики обморожений в частях Красной Армии» с 1 января 1940 года установило дополнительный паёк для участвующих в боях бойцов и командиров – 100 граммов водки в день и 100 граммов сала через день. Характерно, что лётчикам вместо водки полагался коньяк.

     Только с 10 января по 10 марта 1940 года в действующих частях Красной Армии было потреблено более 10 тонн водки и 8,8 тонны коньяка. Именно с тех пор красноармейцы стали называть фронтовую порцию алкоголя «ворошиловским пайком» и «наркомовскими 100 граммами».

     После окончания войны с Финляндией, ежедневный прием алкоголя в армии был упразднен, но, как оказалось, ненадолго. Вскоре после начала Великой Отечественной войны введение спиртного в ежедневное снабжение личного состава на передовой было инициировано снова. Постановлением Государственного комитета обороны (ГКО) СССР № 562с от 22 августа 1941 года «О введении водки на снабжение в действующей Красной армии», была разрешена, начиная с 1 сентября 1941 года, выдача 40-градусной водки в количестве 100 граммов в день на человека красноармейцам и начальствующему составу первой линии действующей армии. Наравне с бойцами, сражающимися на передовой, водку должны были получать лётчики, выполняющие боевые задания, а также инженерно-технический состав аэродромов действующей армии.

     Однако, множеству наших военнослужащих было мало положенных фронтовых наркомовских 100 грамм водки в день, поэтому при случае они употребляли все виды алкоголя, включая технические спирты, а также всякую спиртосодержащую дрянь, типа антифриза и денатурата. Некоторые алкогольные гурманы пили одеколоны. К чему всё это приводило, можно наглядно увидеть в списках потерь воинских частей.   

     Например, только по Управлению ВВС Юго-Западного фронта за период осени 1941 года произошло несколько трагических случаев, связанных со спиртным.

     Особняком среди них является совершенно нелепая смерть красноармейца 35-го района авиационного базирования Нефедова, который 22 сентября в городе Ворошиловск Орджоникидзевского края «умер от удара падавшего ящика с водкой». Конечно, бедняге просто не повезло, однако, его трагическая гибель весьма символична.

     А вот другие военнослужащие погибли от алкоголя по собственной вине. Так, 11 октября в городе Белгород старший сержант Санфиров из 417-го батальона аэродромного обслуживания отравился денатуратом и скончался.

     Лишь за один день, 27 октября, в Луганской области от употребления метилового технического спирта умерли сразу 6 человек. Трех из них потерял личный состав 35-го района авиационного базирования: в селе Евсуг умер младший политрук роты Старожук, в селе Мостки – шофер красноармеец Проценко, в селе Голубовка – шофер красноармеец Коваленко. Поредели от спиртного и ряды бойцов 44-й авиационной дивизии: в селе Меловатка скончался стрелок красноармеец Кнырша, а в поселке Сватово – шоферы красноармеец Лещенко и красноармеец Безгуб.   

     Через три дня, 30 октября, начальник ОРС того же 35-го района авиационного базирования Плотников умер от выпивки метилового спирта в городе Старобельск.

     Авиамеханик 285-го штурмового авиационного полка младший воентехник Харламов умер 4 ноября от отравления спиртом в селе Уразово.

     Пьяные трагедии происходили и в тылу. Например, 9 ноября во время пьянки преподаватель тактики 13-го запасного истребительного авиационного полка капитан Пырьев был убит выстрелом из пистолета преподавателем по вооружению воентехником 1 ранга Коненко, который получил за это 10 лет лагерей.

     Сколько всего произошло других подобных случаев – сложно сказать. Однако, думается, что безобразий, связанных с употреблением спиртного было более, чем достаточно. Например, 12 ноября 1941 года начальнику штаба Юго-Западного фронта генерал-майору Бодину из штаба войск НКВД по охране тыла Юго-Западного фронта была отправлена оперативно-разведывательная сводка № 85, в которой среди прочего сообщалась следующая информация:

     «По донесению начальника охраны тыла 38-й армии 31 октября 1941 года на станции Уразов проходящими военнослужащими из стоявшего эшелона было расхищено: цистерна спирта, вагон водки и вагон шапок.
     5 ноября на перегоне Уразов-Двуличное военнослужащими была вскрыта цистерна с древесным спиртом, в результате его употребления отравилось 30 человек, из коих 11 умерли.
     12 ноября штабу войск НКВД по охране тыла Юго-Западного фронта стало известно, что на станции Латное (западнее Воронежа) военнослужащими, находящимися на станции, вскрываются цистерны со спиртом, вагоны воинских эшелонов и расхищаются продукты».

     Немало трагических случаев произошло в Заполярье. Так, от отравления антифризом 24 февраля 1942 года умер младший сержант Полуев - авиационный моторист 152-го истребительного авиационного полка, а 1 мая младший военный техник Воробьев - авиационный механик 197-го истребительного авиационного полка. От отравления антиобледенителем в посёлке Африканда Мурманской области 16 мая скончался лётчик 609-го истребительного авиационного полка лейтенант Пушкарёв. 2 июня в госпитале от отравления выпитой им английской смеси умер сержант Бешметов - механик по электрическому оборудованию 197-го истребительного авиационного полка

     Интересно, что нормы выдачи водки красноармейцам и командующему составу за время войны менялись несколько раз. Так, с 6 июня 1942 года новым постановлением Верховного главнокомандующего массовая выдача водки в Красной армии была прекращена. Теперь водку получали только те военнослужащие, кто участвовал в наступательных операциях. Остальным водка полагалась только по праздникам.

     К сожалению, из-за употребления алкоголя произошло множество трагедий и несчастных случаев. Одна из таких трагедий произошла даже с заместителем командующего ВВС Краснознаменного Балтийского флота генерал-майором авиации Русаковым. Очевидец происшествия полковник И. П. Лукьянов так вспоминает об этой трагедии: «На самолете И-15 в состоянии алкогольного опьянения, нарушая все возможные наставления по полетам и производя взлет поперек взлетно-посадочной полосы, Русаков зацепился на границе аэродрома за макушки деревьев и рухнул на землю». 30 июня в Новгородской области генерал умер в госпитале от смертельных травм.

     Лётчик 609-го истребительного авиационного полка капитан Баюмов умер 19 октября в результате отравления антиобледенительной жидкостью в посёлке Африканда Мурманской области.

     12 ноября 1942 года условия выдачи спиртного снова изменили. Выдачу 100 грамм возобновили для всех, кто находился на передовой и вёл боевые действия. Тем, кто служил в тылу, — дивизионным и полковым резервам, стройбату, работавшему под огнём противника, а также раненым (по разрешению врачей) — полагалось 50 грамм водки в день. На Закавказском фронте было решено вместо 100 грамм водки выдавать по 200 грамм портвейна или по 300 грамм сухого вина.

     Весьма показательны цифры расхода водки в Действующей армии с 25 ноября по 31 декабря 1942 года:
     Карельский фронт – 364.000 литров;
     7-я армия  – 99.000 литров;
     Ленинградский фронт  – 533.000 литров;
     Волховский фронт  – 407.000 литров;
     Северо-Западный фронт  – 394.000 литров;
     Калининский фронт  – 690.000 литров;
     Западный фронт  – 980.000 литров;
     Брянский фронт  – 414.000 литров;
     Воронежский фронт  – 381.000 литров;
     Юго-Западный фронт  – 478.000 литров;
     Донской фронт  – 544.000 литров;
     Сталинградский фронт  – 407.000 литров;
     Итого  – 5.691.000 литров водки.
     Кроме того, на Закавказском фронте было выпито 1.200.000 литров вина.

     Однако даже моря спиртного было мало для молодых и здоровых мужчин, пускавшихся во все тяжкие, чтобы добыть хоть какое-то подобие спирта. Один из них – инженер по электро и спецоборудованию 158-го истребительного авиационного полка инженер-капитан Перевозников, который 26 сентября умер от отравления неизвестной смесью в Ленинграде. Также в Ленинграде, от отравления уксусной эссенцией умер 27 ноября старший помощник начальника отделения противовоздушной обороны 42-й армии майор Дмитриев.

     Даже употребление сравнительно небольших порций спиртного приводило зачастую к трагедиям. Так, 24 декабря в районе Сталинграда Герой Советского Союза командир звена 9-го гвардейского истребительного авиационного полка гвардии лейтенант Серогодский на самолёте Як-1 в нетрезвом виде выполнял пилотаж на низкой высоте и разбился.

     Там же под Сталинградом 28 декабря весьма опрометчиво употребили вовнутрь антифриз и позже скончались в муках от отравления командир 366-го стрелкового полка 126-й стрелковой дивизии майор Моргунов и политрук той же дивизии Кривенко.
 
     Разумеется, трагедий и несчастных случаев, связанных с употреблением алкоголя было множество. Упомянуть обо всех совершенно невозможно, да и не нужно. Поэтому, здесь мы ограничимся всего несколькими для того, чтобы получить хоть какое-то представление о масштабах трагедий со спиртным.

     Много нелепых трагедий произошло в 1943 году.

     Так, уже в первый день нового года от отравления спиртосодержащей жидкостью в м. Светлый Яр умерла целая группа авиамехаников 2-го истребительного авиационного полка: техник-лейтенант Федеряев, старшины Буцкий и Удодов, старший сержант Бернацкий, сержант Козлов.

     7 января на подступах к Ростову от отравления умер командир 126-й стрелковой дивизии полковник Романов.

     К сожалению, из-за отравления спиртным были даже случаи массовой гибели людей.

     Например, в своей книге «223-я Краснознаменная Белградская» Б. М. Мехтиев рассказывает об одном из таких случаев:
     «10 января 1943 года частями 223-й стрелковой дивизии был взят город Георгиевск. Немцы отступили, оставив жителям города соблазнительное и страшное средство уничтожения – бочки с надписью «спирт», в которых на самом деле содержали денатурированный спирт. Всю ночь в ужасных муках и судорогах слепли и умирали отравленные им люди.
     Весь медицинский персонал 223-й стрелковой дивизии во главе с начмедом медицинской службы Искендером Исмайловым был мобилизован на спасение отравленных…
     …Утром весь город погрузился в траур. Радость победы и освобождения омрачили гибель тысяч мирных жителей. Их и погибших бойцов при освобождении Георгиевска хоронил весь город, с воинскими почестями, многолюдным траурным шествием…»

     Ещё об одном жутком случае вспоминает рядовой-пехотинец Александр Кишиков: «В январе 43-го нашу часть перебросили под Сталинград. Мороз был страшный, от которого немцы, сидевшие в «котле», дохли, наверное, как мухи, но и нам было невтерпёж. А тут еще, как назло, тыловые крысы давно не подвозили наших законных «наркомовских». Вечером меня вызвал ротный: «Пока ночь, сбегай-ка ты в штаб полка, пусть там поторопят тыловиков, пока мы тут совсем не «дали дуба». К рассвету я, довольный, вернулся в роту с полной канистрой спирта. И увидел страшную картину: все сорок человек во главе с ротным лежали мертвые. В блиндаже, который мы два дня назад отбили у фашистов, я обнаружил на столе немецкую канистру, в ней еще что-то плескалось. Понюхал – спиртом пахнет. Но это была незамерзающая жидкость антифриз. Комбат с комиссаром батальона, во избежание неприятностей, в течение недели потом «списывали» отравившихся как героически погибших в боевых действиях. Да, и такое бывало. Война есть война …»

     Обратили внимание на фразу «во избежание неприятностей, в течение недели потом «списывали» отравившихся как героически погибших в боевых действиях»? Вот так вот! Надо полагать, подобных случаев было множество.

     А вот выписки из шифровки № 1942-1444 штаба 1-й гвардейской армии о позорных фактах пьянства в 6-м гвардейском стрелковом корпусе:
     «Старшим начальствующим составом частей корпуса последние дни развито пьянство, приведшее к массовым отравлениям, убийствам и другим тяжелым последствиям. Например:
     1. 21 января 1943 года отравилась почти вся штабная батарея корпуса, в результате умерло 12 человек.
     2. Этого же числа отравилось в учебном батальоне 38-й гвардейской стрелковой дивизии 4 человека, в автороте 58-й гвардейской стрелковой дивизии - 5 человек, в батальоне связи 44-й гвардейской стрелковой дивизии - 2 человека, большинство которых умерло.
     3. Пьянством занимаются ответственные командиры, в частности: командир полка 44-й гвардейской стрелковой дивизии Масловский, помощник начальника оперативного отделения 44-й гвардейской стрелковой дивизии Меркулов, начальник штаба полка 38-й гвардейской стрелковой дивизии Беркевич и другие.
     4. Пьянство привело к позорному дезертирству капитана Беркевич, к незаконному расстрелу пулеметчика 44-й гвардейской стрелковой дивизии Саликова, произведенного в пьяном виде майором Крейзером, старшим лейтенантом Журавлевым и другими.
     На почве пьянства перестрелялись в подвижном отряде 58-й гвардейской стрелковой дивизии, в результате чего убито 3 человека.
     Военный Совет армии имеет данные, что командование корпуса из-за ложного стыда отказалось отдать приказ о борьбе с пьянством.
     Решение Военного Совета о предании суду и приговора о расстреле майора Крейзера взято под обсуждение частями 44-й гвардейской стрелковой дивизии...»

     Однако, никакие строгие приказы, к сожалению, почти не меняли ситуацию с неконтролируемым употреблением спиртосодержащих смесей.

     Один из ветеранов войны поведал о характерном случае, произошедшем в феврале 1943 года: «В Батайске на железнодорожных путях осталось 6 немецких эшелонов. Войска ринулись вскрывать вагоны в поисках продовольствия и спиртного. Солдаты набивали вещмешки шоколадом, колбасой, хлебом, сигаретами и другими продуктами. Обнаружили спиртное – водку, вино, а также стеклянные пузырьки с метиловым спиртом. Началось повальное пьянство и как следствие массовое отравление метиловым спиртом. Не обошло это несчастье и наш 4-й стрелковый батальон. Весь штаб во главе с командиром батальона, начальник штаба, комиссар и врач погибли 8 февраля, употребляя метиловый спирт вместе с водкой и вином. Я избежал этой участи случайно. Проходя мимо грузового вагона, в котором на ящиках сидело все руководство батальона, услышал голос комбата: – «Сапер, заходи». Поднявшись, увидел, что перед ними на ящиках стоят бутылки со спиртным и стеклянные пузырьки с надписью на немецком языке «Метиловый спирт. Опасно для жизни». Он налил стакан водки, смешанный с метиловым спиртом и скомандовал: - «Выпьем за нашу победу!». Все подняли стаканы, я решительно отказался, заявив: – «Это смерть, я так умирать не хочу» и выпрыгнул из вагона. В ответ – ругань. Шагая от Батайска к Ростову-на-Дону через замерзший Дон, видел десятки солдат и офицеров. Они шатались, падали, поднимались и вновь падали. Все это сопровождалось рвотой, конвульсиями и судорогами. Они умирали в муках, употребив метиловый спирт. Видимо слухи о массовом отравлении солдат и офицеров метиловым спиртом дошли до армейского начальства. Вскоре заградительные отряды окружили трофейные эшелоны, и мародерство прекратилось…»

     Ну ладно, с пехотинцами всё ясно, - в массе своей они были люди малообразованные, поэтому чаще всего руководствовались обычными человеческими чувствами. А как обстояло дело у лётного персонала? Ведь, всё-таки это была элита наших Вооруженных сил, причем, довольно образованная. Вот, навскидку, несколько трагических случаев, связанных с употреблением спиртного «Сталинскими соколами».
 
     Например, командир 288-й истребительной авиационной дивизии полковник Коновалов, вскоре после отведения дивизии с фронта в тыл, скончался 18 февраля от отравления суррогатным алкоголем.

     Совершенно нелепый смертельный случай произошел 14 марта в Тверской области с командиром эскадрильи 32-го гвардейского истребительного авиационного полка гвардии капитаном Избинским. Надо сказать, он был известным асом – за время участия в боевых действиях он выполнил более 400 успешных боевых вылетов, в воздушных боях сбил 15 самолётов противника лично и 4 - в группе с товарищами и даже представлялся к званию Героя Советского Союза. Но он сильно пил и в пьяном виде был совершенно неадекватным. Однажды, ещё в начале войны, его уже судили за пьяные безобразия – он в Воронеже коменданту города ухо отгрыз по пьянке. В день смерти он также сильно напился, ходил по аэродрому с автоматом, и стал даже стрелять в сторону лётчиков, но, к счастью, никого не задел. А потом автомат стволом положил на плечо в направление своей головы и, видимо, случайно нажал на спусковой крючок, снеся себе голову. Нелепую смерть посчитали самоубийством.

     Другой вопиющий случай трагической гибели лётчика 9-го гвардейского истребительного авиационного полка гвардии лейтенанта Сержантова произошел 29 апреля на аэродроме им. Фрунзе в городе Ростов. 
     По этому поводу в донесении о чрезвычайном происшествии было написано следующее: «27 апреля сего года т. Сержантов был отпущен к своей знакомой военфельдшеру 2-й гвардейской авиационной дивизии ночных бомбардировщиков, где с командиром роты связи 2-й гв. АД и его женой распили спирт, приобретенный у гражданских лиц. 28 апреля почувствовал боли в желудке, обратился в санчасть не сказав, что пил спирт. После повторения болей признался, что пил спирт. Принятые меры со стороны врачей не дали положительного результата и т. Сержантов в 15 ч. 10 м. 29 апреля 1943 г. скончался».
     Вот так, смело сражавшийся с врагом с самого начала войны, совершивший около 260 боевых вылетов, участвовавший почти в 90 воздушных боях и одержавший 22 воздушные победы воздушный ас погиб совершенно нелепой смертью. Звания Героя Советского Союза он удостоился уже посмертно.

     А 1 июня трагически погиб ещё один Герой Советского Союза – командир 61-й авиационной бригады ВВС Краснознамённого Балтийского Флота полковник Кондратьев. После изрядного застолья, он решил проявить свое лётное мастерство на И-16, и при взлете с аэродрома на острове Сескар стал делать бочку на низкой высоте. К сожалению, он не справился с управлением и погиб на глазах у всех.

     Герой Советского Союза капитан Михайлов (помощник штурмана по радионавигации 16-го дальнеразведывательного авиационного полка) умер 6 июля от отравления алкоголем.

     Нелепо умер от отравления 27 октября дважды орденоносец штурман 58-й авиационной эскадрильи ВВС Краснознамённого Балтийского Флота капитан Усов.

     Ещё об одном трагическом случае, произошедшим под Ораниенбаумом 4 ноября с помощником командира 9-й штурмовой авиационной дивизии ВВС Краснознамённого Балтийского Флота полковником Смиренским, поведал бывший начальник политотдела этой дивизии И. П. Лукьянов.
     Вот отрывок из его воспоминаний: «Смиренский, который, мягко говоря, имел некоторые психические отклонения, вылетел на «Яке» на некое боевое задание, которые ему никто не давал. При взлете погиб. Расскажу подробнее, как это произошло. Мы видели остатки их «пиршества» в столовой в виде пустых бутылок и объедок. И когда я с Александром Алексеевичем Мироненко, командиром 13-го истребительного Краснознаменного авиаполка, поднимались из лощины, в которой была расположена столовая, на аэродром, то я заметил падающий «Як». Показал на него Мироненко, тот удивленно говорит: «Точно падает!» Когда пришли на аэродром и узнали, кто вылетал, оказалось, что Смиренский был невменяем, дал технику, который работал со стабилизатором его самолета, по морде, и взлетел. Я сам полетел на его поиски, и нашел «Як» на берегу озера вверх ногами». Правда, в документах записано, что Смиренский был «сбит в воздушном бою». Кто ошибся в данном случае – Лукьянов или безвестный штабист – сказать затруднительно. 

     Умер 25 ноября «вследствие чрезмерного употребления спирта» авиамеханик 25-го истребительного авиационного полка ВВС Черноморского флота старший сержант Цапко.

     Смерть из-за злоупотребления алкоголем была частым явлением и в следующем 1944 году.

     3 января в посёлке Шонгуй Мурманской области произошла трагедия - командир эскадрильи 769-го истребительного авиационного полка старший лейтенант Никулин, находившийся в пьяном состоянии, застрелил старшего техника эскадрильи старшего техника-лейтенанта Шарова.

     Трагически закончилось употребление спиртного для Героя Советского Союза командира эскадрильи 66-го гвардейского истребительного авиационного полка майора Хасина - 11 января в Москве, находясь в нетрезвом виде, он был застрелен часовым какого-то секретного объекта.

     Дикий случай произошел в Витебской области 17 января, когда, будучи в нетрезвом состоянии, командир эскадрильи 115-го гвардейского истребительного авиационного полка гвардии капитан Королёв застрелил на аэродроме из пистолета ТТ помощника командира полка по воздушно-стрелковой службе гвардии майора Десятниченко. За это преступление Королёв был осужден, но был оставлен на фронте и в дальнейшем даже стал Героем Советского Союза.

     Заместитель командира эскадрильи 43-го истребительного авиационного полка ВВС Черноморского флота старший лейтенант Ржевский 20 февраля в нетрезвом виде выстрелом из пистолета ранил своего однополчанина младшего лейтенанта Курош и, опасаясь ответственности, застрелился.

     «Зеленый змей» косил авиаторов не только на фронте, но и в тылу. Так, в Ярославле 23 февраля штурман экипажа 453-го бомбардировочного авиационного полка младший лейтенант Запоин (фамилия-то какая!) умер при отравлении алкоголем с одновременным охлаждением. По воспоминаниям однополчан, он замерз на крыльце дома своей невесты, которая отказалась впустить его вовнутрь в состоянии сильного алкогольного опьянения.

     2 марта механик авиавооружения 525-го штурмового авиационного полка старшина Лопач был «убит в пьяном виде, при попытке влезть в окно в офицерскую квартиру», в районе военного городка на аэродроме Скоморохи Житомирской области.

     Также в Житомирской области, после изрядных возлияний в женский праздник 8 марта пилот 112-го гвардейского истребительного авиаполка лейтенант Воронюк застрелил кладовщицу технического отдела Зотову. За это убийство Воронюк был осужден, но ему дали возможность искупить свою вину на фронте, на котором он провоевал до конца войны.

     Судом военного трибунала 4 июня был осуждён лётчик 297-го истребительного авиационного полка старший лейтенант Дьячков, который вместе с двумя другими лётчиками, в нетрезвом виде совершил убийство заведующего продовольственным складом. Разжаловав его в рядовые, трибунал предоставил ему возможность искупить свою вину кровью. И он воевал, пока не погиб, а посмертно был удостоен звания Героя Советского Союза. Любопытно, что, как пишут в современных средствах массовой информации «Соратники запомнили исключительную собранность, аккуратность и дисциплинированность Дьячкова, которые почти в полном соответствии с крылатыми чеховскими словами находили проявление и в его лице, и в одежде, и в отношениях с товарищами, и в боевой работе».

     Спустимся ненадолго с небес на землю и упомянем о печальной судьбе командира 76-мм орудия артиллерийской батареи 241-го гвардейского стрелкового полка гвардии сержанта Леухина. Согласно информации из списка безвозвратных потерь 75-й гвардейской стрелковой дивизии этот Герой Советского Союза бесславно погиб 18 июня в Гомельской области от отравления противоипритной жидкостью.

     Продолжим, однако, список жертв «Зеленого змея» среди авиаторов.
 
     18 июня штурман 139-го гвардейского истребительного авиационного полка капитан Нигров, в состоянии опьянения, на самолете У-2 стал делать петли над своим аэродромом Шубки в Смоленской области, из-за чего у самолета отвалился хвост и летчик разбился.

     На Иоканьгском сухопутном аэродроме в Мурманской области группа военнослужащих 53-го смешанного авиационного полка ВВС Северного флота употребила какие-то спиртные напитки. В результате 11 июля умерли от отравления командир эскадрильи капитан Алагуров (трижды орденоносец, имевший на своем счету 11 воздушных побед), штурман звена лейтенант Горохов и старший техник эскадрильи старший техник-лейтенант Горьков.

     Далеко в тылу, в Горьковской области, военнослужащие 2-й военной школы штурманов ВВС КА решили на свою беду употребить антиобледенительную жидкость. В результате 16 июля скончались парторг эскадрильи старший лейтенант Панковиц, летчик-инструктор лейтенант Макин, штурман отряда лейтенант Шишацкий и авиатехник младший техник-лейтенант Захаров.

     После пьянки, на самолете УТ-2 возвращаясь на свой аэродром, разбились 25 июля западнее Жлобина летчики 785-го истребительного авиационного полка командир эскадрильи старший лейтенант Афанасьев и помощник командира полка по воздушно-стрелковой службе младший лейтенант Алексеев.
 
     27 июля в деревне Даниловка Одесской области от отравления спиртом-глицерином умер старшина Мартюшев из 9-го смешанного авиационного корпуса. 

     Старший техник эскадрильи 742-го отдельного разведывательного авиационного полка старший техник-лейтенант Путилов умер 10 августа в Порховском госпитале от сильного алкогольного опьянения. Во время пьяной ссоры в городе Яссы (Румыния) 22 августа авиамеханик 9-го района авиационного базирования техник-лейтенант Костюк был убит ефрейтором Полянским. А на следующий день на аэродроме Разломы в Польше летчик 5-го гвардейского истребительного авиационного полка младший лейтенант Бахматов, будучи пьяным, застрелил из пистолета адъютанта эскадрильи 81-го гвардейского бомбардировочного авиационного полка младшего лейтенанта Лемиша. 

     5 сентября в городе Бакэу (Румыния) умерли от отравления гидросмесью авиамеханики 452-го бомбардировочного авиационного полка техник-лейтенант Исхаков и старший сержант Алексеев. В этот же день помощник командира 192-го истребительного авиационного полка по воздушно-стрелковой службе майор Мельниченко был тяжело ранен в пьяной драке и умер в госпитале 18 сентября. Характерно, что по данным одного документа он умер от воспаления мозга, зато в другом документе прямо говорится, что у него было «сквозное пулевое ранение». Как бы то ни было, бессмысленно погиб трижды орденоносец, один из лучших асов полка, на счету которого было 11 воздушных побед. 

     Через два дня, 7 сентября в том же Бакэу авиатехник 492-го истребительного авиационного полка младший сержант Чкалов «умер после отравления организма гидросмесью, которую употребил самовольно». 

     А 13 сентября, в другом румынском городе – Текучи, лётчик 48-го бомбардировочного авиационного полка младший лейтенант Дьяконов «в пьяном виде упал из окна и разбился о мостовую».

     На следующий день механик по электроприборам 149-го гвардейского истребительного авиационного полка техник-лейтенант Качан был «отравлен спиртными напитками со смертельным исходом».

     Лётчик 168-го гвардейского истребительного авиационного полка гвардии лейтенант Сорокин 19 сентября был убит комендантским патрулем города Бухарест «при пьянке с дебошем».

     Трагически закончился вечер 29 сентября для Героя Советского Союза штурмана звена 10-го гвардейского авиационного полка дальнего действия гвардии капитана Сенатора – во время пьяной ссоры в селе Шепетин Ровенской области он был застрелен выстрелом из пистолета ТТ своим же сослуживцем штурманом капитаном Минченко. Пуля попала Герою прямо в сердце и лётчик, совершивший 353 боевых вылета и не получивший при этом ни царапины, был убит наповал.   

     10 октября в городе Нови-Пазар (Болгария) командир звена 859-й отдельной авиационной эскадрильи лейтенант Малеев, «будучи пьяным, устроил дебош и стрелял из пистолета. При попытке комендантским надзором отнять оружие, был убит из собственного пистолета случайным выстрелом».

     Старший летчик 439-го истребительного авиационного полка младший лейтенант Кирейчук был убит во время пьяной драки 22 октября.

     Авиационный моторист 1-го гвардейского минно-торпедного авиационного полка ВВС Балтийского флота старший сержант Северин 14 ноября в Паневежисе (Литва) умер от ран в живот, полученных в пьяной драке 12 ноября из нагана стрелявшего в него сослуживца сержанта Шкарина.

     Судя по всему, пьяные драки были распространенным явлением, последствия их иногда бывали весьма печальными. Так, 24 декабря командир звена 31-го гвардейского истребительного авиационного полка гвардии капитан Легкий, победитель в 16 воздушных боях, «умер от побоев, нанесенных другим офицером в опьянении». Жертвой пьяных разборок стал и лётчик 29-го гвардейского авиационного полка дальнего действия гвардии младший лейтенант Демарчук, который 27 декабря «умер от ран, нанесенных в пьяном виде командиром корабля гвардии лейтенантом Блинниковым».

      А теперь снова поговорим о военнослужащих наземных войск. В качестве примера, приведем несколько строк из воспоминаний командующего в то время 5-й гвардейской армией генерал-лейтенанта А. С. Жадова: «Штурмом овладели городом Новоукраинка (Кировоградская область, был освобожден 17 марта 1944 года)… Солдаты стрелковых полков наткнулись ночью на древесный спирт, а в результате около двухсот человек отравились. Спасать было некому и нечем. Большинство умерло. Более нелепых потерь я не припомню. Мертвых не осудишь, но, погибнув от дурацкого спирта, право же, славы не заслужишь».

     Повальное пьянство в частях провоцировало беспорядки – каждый месяц происходили десятки, если не сотни случаев неповиновения солдат власти. Так, 29 июня на станции Славянск Южно-Донецкой железной дороги к работникам милиции, снимавшим с поезда мешочников, подошли 13 пьяных краснофлотцев. Они избили работников милиции и, угрожая оружием, стали возвращать мешочникам изъятые продукты. Один из краснофлотцев – Мельник – выстрелами из револьвера тяжело ранил в голову милиционера и ранил сержанта войск НКВД. При задержании Мельник оказал сопротивление и был убит.

     В августе 1944 года советскими войсками был освобождён город Арад в Румынии. Здесь-то и произошло событие, о котором подполковник в отставке П. Л. Боград упомянул в своей книге «От Заполярья до Венгрии. Записки двадцатичетырехлетнего подполковника 1941-1945»:
     «Во время стоянки эшелона на станции солдатами, как потом мы об этом узнали, была обнаружена на железнодорожной платформе бочка со спиртом. Весть эта быстро разошлась по эшелону, и многие пошли с котелками за спиртом. Не постеснялись пойти туда и начальник 8-го отделения майор Косырев и начальник химслужбы майор Гуркин. Последний попробовал жидкость на язык и дал авторитетное заключение о том, что спирт хорош, можно его пить. Бросились туда и ординарцы. Но когда я и Николай Огарков узнали, что происходит, мы своим ординарцам запретили ходить за спиртом. Все те, кто употреблял спирт, а это оказался спирт метиловый, тяжело отравились, а некоторые погибли. Первым скончался майор Косырев (бывший директор пивзавода в городе Донецке), затем «тихоня» Петя Зайцев (майор, начальник разведки дивизии), заместитель начальника связи (капитан) и др. Некоторые ослепли… Всего у нас пострадало 42 человека. По прибытии в район разгрузки юго-западнее Будапешта главные виновники происшедшего безобразия — начальник эшелона и начальник химической службы майор Гуркин — были отданы под суд. Первый получил 10 лет, второй 8 лет с отбыванием наказания на фронте при исполнении служебных обязанностей».

     Похожее событие произошло при освобождении Болгарии 9 сентября 1944 года, когда наши солдаты обнаружили на железнодорожной станции Бургас цистерну со спиртом и распили ее. В результате, 90 советских солдат и офицеров «полегли» в борьбе с метилом, который оказался в той злосчастной цистерне. А ведь Красная армия вошла в Болгарию без сопротивления и без единого выстрела, поэтому, кроме отравившихся спиртом, других потерь почти не было.

     А чем окончилось освобождение столицы Латвии можно увидеть на примере всего одного Покровского кладбища в Риге. По спискам, в братских могилах этого кладбища числятся похороненными 214 воинов, погибших при освобождении Риги в 1944 году, а также умерших от ран и болезней в 1944-1945 годах. Согласно списка захоронений, 48 из 214 советских военнослужащих умерли от отравления различными спиртосодержащими жидкостями.
     Среди жертв «Зеленого змея», нашедших вечное успокоение на Покровском кладбище, шесть офицеров. Командир взвода 430-го полка старший лейтенант Кудин (умер от отравления 15 октября), командир батальона 321-го гвардейского миномётного полка гвардии старший лейтенант Круглов (умер от отравления 16 октября), командир роты резервного полка 191-й стрелковой дивизии старший лейтенант Лебедев (умер от отравления трофейным спиртом 24 октября), начальник финансов 191-й стрелковой дивизии старший лейтенант интендантской службы Игнатов (умер от отравления метиловым спиртом 24 октября), офицер отдела контрразведки 10-й гвардейской армии капитан Веригин (умер от отравления трофейным спиртом 25 октября), командир роты 121-го стрелкового полка 43-й гвардейской стрелковой дивизии старший лейтенант Медведев (умер от отравления метиловым спиртом 6 ноября).
     Есть подозрение, что ещё несколько человек, «умершие от болезни» и «скоропостижно скончавшиеся», вероятно, тоже стали жертвой отравлений. Разумеется, в извещениях родным о смерти, все они записаны, как «павшие смертью храбрых в бою за социалистическую Родину», да и в Книгах памяти многие из них значатся, как погибшие в бою, умершие от ран или болезней.

     Часто трагедией заканчивались ссоры между военнослужащими. Так, вечером 7 ноября капитан Дербин (1214-й ЛАБ) в пьяном виде застрелил из пистолета оружейного мастера сержанта Спесивцева (41-я стрелковая дивизия), а командир 3-го дивизиона 132-го артиллерийского полка майор Бабченко «на почве личной обиды в награждении» убил из пистолета командира 1-го дивизиона того же полка капитана Дубового.
 
     Само собой разумеется, обо всех подобных случаях немедленно докладывалось командованию и, с целью пресечения преступлений и совершенно бессмысленных жертв злоупотребления алкоголем, издавались соответствующие приказы.

     Вот, например, какой приказ был отдан войскам 1-го Прибалтийского фронта 15 декабря 1944 года (приказ слегка отредактирован и сокращен):
     «За время летне-осенних наступательных операций из-за употребления непроверенных трофейных жидкостей кривая роста массовых отравлений со значительным количеством смертельных случаев ползет вверх.
     15 июля 1944 года курсантами 3-го отдельного учебного танкового полка была найдена трофейная бочка с этиленгликолем. Командир 3-й роты танкового батальона гвардии старший лейтенант Сорокин, назвав найденную жидкость ликером, налил себе пол-литра, а остальное разрешил выдать курсантам. В ночь с 15 на 16 были организованы групповые выпивки курсантов и офицеров во главе с гвардии старшим лейтенантом Сорокиным.
     18 июля с. г. 21 человек, в том числе гвардии старший лейтенант Сорокин, несмотря на оказанную медицинскую помощь, умерли.
     Командиру танкового батальона обеспечения капитану Борт Я. Ф. и его заместителю по политчасти майору Васькину И. Ф. было своевременно доложено о групповой пьянке. Они не только не приняли мер к пресечению пьянки, но сами в этот вечер напились.
     24 августа с. г. командир взвода 5-й гвардейской танковой армии лейтенант Савельев обнаружил ящик с древесным спиртом, из которого взял несколько бутылок, пропустил через респираторную коробку и вместе с подчиненными красноармейцами выпил этот спирт.
     Утром 25 августа с. г. трое, в том числе лейтенант Савельев, скончались; остальные пять красноармейцев после медицинского вмешательства остались живы.
     Произведенным исследованием выпитого спирта установлено наличие в нем яда, на бутылках имелись этикетки на немецком языке с надписью: «Осторожно — яд».
     15 сентября 1944 года бойцы 3 отдельного гвардейского тяжелого танкового полка нашли трофейный спирт неизвестного качества, о чем парторг полка майор Недоносков доложил командиру полка по политчасти майору Василенко. Однако Василенко не только не принял должных мер к изъятию трофейного спирта, а сам лично употреблял его и выпивал с подчиненными. В итоге 69 человек получили отравление, из них 26 скончались.
     28 сентября с. г. в Янув-Подляски капитан Чабунин Н. Е. и капитан Орлов Г, П. были приглашены местной жительницей-полячкой на квартиру. Она угостила их «бимбером». В тяжелой форме отравления метиловым спиртом оба капитана были доставлены в госпиталь. После оказания медицинской помощи они остались живы, но полностью потеряли зрение — ослепли.
     5 октября с. г. группа разведчиков в числе 5 человек во главе с гвардии лейтенантом Непомнящим, возвращаясь с боевого задания, нашла в подбитом немецком танке банку с неизвестной жидкостью и несколько банок консервов. «Определив» по запаху и вкусу, что жидкость — «винный спирт», вся группа разведчиков во главе с офицером распила всю жидкость, закусив трофейными продуктами. В результате все 6 человек в тяжелом состоянии от отравления жидкостью, оказавшейся антифризом, были отправлены в госпиталь, где утром лейтенант Непомнящий и двое бойцов умерли.
     18 ноября с. г. из медицинского склада, оставленного немцами, в расположение 2-й и 3-й батарей зенитно-артиллерийского полка, старшим сержантом Железновым и сержантом Филипповым, по указанию командиров этих взводов Цыганова и Воротникова, было доставлено 30 литров «МЕТАНОЛА». 19 ноября командиры взводов предложили раздать личному составу по норме спирта — 100 гр. на человека. В результате 16 человек получили отравление, из них 7 человек умерли.
     Командующий войсками фронта
     ПРИКАЗАЛ:
     1. Под личную ответственность командиров частей и подразделений и их заместителей по политчасти еще раз внимательно изучить приказ НКО № 0123—42 г., запрещающий пользование трофейными жидкостями противника.
     2. Категорически запретить использование противогазов не по прямому назначению.
     3. Разъяснить всему личному составу, что респираторные коробки не являются фильтрующим средством для яда и употребление подобных спиртных напитков неминуемо приведет к смертельным случаям.
     4. Военному прокурору и председателю Военного Трибунала провести расследование и строго наказать всех виновных».

     Много подобных приказов издавалось и на других фронтах, множество военнослужащих было наказано, а многие заплатили своими жизнями за сомнительные удовольствия во время попоек, однако количество трагических случаев не только не уменьшалось, а наоборот росло. Причина этого явления довольно проста. Дело в том, что при входе войск Красной Армии в достаточно богатые страны Восточной Европы, занималась не только территория, но и реквизировались запасы алкоголя в домах местного населения. Чувствительные потери советских солдат и офицеров от алкоголя начались именно тогда. К сожалению, 1944-1945 годы – период самых больших потерь от фронтового алкоголизма. Причинами этого стали большие объёмы трофейного алкоголя, захваченного у противника, а также алкогольные напитки, которые щедро преподносили советским солдатам благодарные жители освобождённых городов и сёл.

     Сотни, а может и тысячи, советских бойцов и командиров пали жертвой алкоголя. Вот неполный список потерь только офицерского состава (сержантов и рядовых учесть нет никакой возможности), умершего в 1945 году от отравления алкоголем:

     Старший инженер 347-го истребительного авиационного полка инженер-капитан Уваров «умер от алкоголя» 2 января.

     От отравлений страдал и слабый пол: 7 января скончалась младший лейтенант медслужбы Данецкая - фельдшер 206-го бронепоезда ПВО.

     12 января командир стрелкового взвода 420-го стрелкового полка 122-й стрелковой дивизии лейтенант Осянин «умер от отравления древесным спиртом». Также «отравились» в этот день начальник продовольственного отдела эвакогоспиталя № 950 лейтенант интендантской службы Ильин и командир стрелкового взвода 596-го стрелкового полка 122-й стрелковой дивизии лейтенант Цырин.

     Начальник минно-саперной службы 77-го района авиационного базирования старший лейтенант Ковалев «умер от отравления» 20 января.

     Умер 21 января «от отравления спиртом» начальник отдела по учету самолетов и моторов 11-й гвардейской истребительной авиационной дивизии гвардии старший техник-лейтенант Скрягин.

     22 января в 91-м истребительном авиационном полку 256-й истребительной авиационной дивизии в городе Краков (Польша) произошел трагический случай массового употребления этилового спирта, приведший к неоправданным жертвам. По некоторым данным, всего отравились 26 военнослужащих полка, из них умерли два летчика: штурман полка капитан Мартынов (трижды орденоносец, произвел более 210 боевых вылетов, провел более 60 воздушных боев, одержал 6 побед) и младший лейтенант Вознесенский. Скончался также техник авиационного звена техник-лейтенант Кособоков, а несколько человек потеряли зрение. В этот же день «умер от отравления метиловым спиртом» военный следователь 2-й воздушной армии капитан юстиции Радковский, умерли от отравления спиртом начальник отделения боепитания управления 77-го района авиационного базирования старший техник-лейтенант Поздняков и начальник связи батальона 25-й гвардейской механизированной бригады гвардии младшего лейтенанта Ушканова.

     На следующий день начальник административно-хозяйственной части 265-й истребительной авиационной дивизии старший лейтенант админслужбы Рысин умер «от отравления трофейным спиртом», командир батареи 194-й стрелковой дивизии капитан Кирпиченко «умер от отравления», а командир взвода 110-го гвардейского стрелкового полка гвардии старший лейтенант Борцов «умер от отравления метиловым спиртом». 

     Майор Кобзарь – офицер связи штаба 54-го стрелкового корпуса, умер от отравления метиловым спиртом 24 января.

     26 января умерли от отравления начальник автобронетанковых войск 114-го стрелкового корпуса подполковник Бурдакин, начальник отдела эвакогоспиталя № 4844 майор медицинской службы Малых, командир взвода автоматчиков 19-й гвардейской механизированной бригады лейтенант Гришков.

     Через два дня, 28 января, командир стрелкового взвода отдельной учебной роты 69-й стрелковой дивизии младший лейтенант Копылов «умер от отравления», командир санитарного взвода 2-го стрелкового батальона 307-го стрелкового полка 61-й стрелковой дивизии лейтенант медицинской службы Золотов «умер от отравления древесным спиртом», а начальник клуба 113-го отдельного инженерно аэродромного батальона старший лейтенант Шевеленко «умер от отравления метиловым спиртом»

     Командир 69 отдельного инженерного батальона майор Боков и командир саперного взвода 55-го отдельного саперного батальона 2-го гвардейского механизированного корпуса гвардии младший лейтенант Беклин «умерли от отравления» 30 января.

     31 января скончались от отравления спиртным командир стрелкового батальона 82-го стрелкового полка 33-й стрелковой дивизии майор Мещан, а также помощник по снабжению командира 164-го стрелкового полка 33-й стрелковой дивизии майор интендантской службы Гончаров.

     Начальник отделения военно-технического снабжения 238-й стрелковой дивизии майор Родионов умер в январе от отравления алкоголем.

     А вот пример массового отравления среди сержантского и рядового состава 33-й стрелковой Холмской Краснознаменной дивизии, которая находилась в Польше. Только за один день 31 января умерли от отравления спиртом 37 бойцов, 1 февраля – ещё 25 человек, а всего с 31 января по 8 февраля дивизия потеряла 75 сержантов и рядовых, бесславно павших в борьбе с «Зеленым змеем».

     Интересно, что, когда в Восточной Пруссии были отмечены случаи массового отравления советских военнослужащих, вину за эти злодейства возложили на мифических немецких партизан. Так, в одной из полковых газет 3-го Белорусского фронта писалось: «Не имея возможности остановить победоносного наступления Красной Армии, немецкие скоты прибегают к самым ужасным и отвратительным методам ведения войны — они отравляют воду, продовольствие и алкоголь. Немецкие монстры полагают, что если они преуспеют в устранении наших солдат и офицеров, то они нанесут урон Красной Армии и ослабят ее… Всегда помните об этой опасности! Мы не хотим дать презренному врагу даже малейшего шанса отравить наших людей».

     В первый же день февраля командир взвода разведки 51-й гвардейской танковой бригады гвардии младший лейтенант Ульянов был «отравлен метиловым спиртом», командир стрелкового взвода 82-го стрелкового полка 33-й стрелковой дивизии младший лейтенант Бородавка «умер от отравления древесным спиртом», а техник авиазвена 51-го минно-торпедного авиационного полка ВВС Балтийского флота старший техник-лейтенант Ваганов «будучи пьяным, умер от саморанения».

     2 февраля «умерли от отравления» командир 27-го гвардейского кавалерийского полка 7-й гвардейской кавалерийской дивизии гвардии подполковник Егоров, заместитель по политической части командира дивизиона 37-й механизированной бригады 4-й артиллерийской дивизии РГК лейтенант Бойко, парторг батальона 608-го стрелкового полка лейтенант Тарасов, командир самоходно-артиллерийской установки 17-го отдельного гвардейского самоходно-артиллерийского дивизиона 1-й гвардейской стрелковой дивизии гвардии младший лейтенант Манойленко.

     Жертвами отравлений 5 февраля стали начальник разведки 184-й стрелковой дивизии майор Соловьев и помощник начальника продовольственного отделения 157-го полевого эвакопункта 60-й армии гвардии лейтенант интендантской службы Упатов.

     Командир саперного взвода 479-го отдельного саперного батальона 338-й стрелковой дивизии гвардии лейтенант Лубнин и командир взвода 462-й автотранспортной роты подвоза 338-й стрелковой дивизии лейтенант Смалько скончались от отравления спиртным 7 февраля. 

     Та же судьба постигла на следующий день начальника военно-технического снабжения 927-го стрелкового полка 251-й стрелковой дивизии старшего техника-лейтенанта Морозова.

     11 февраля командир разведывательного взвода 41-го армейского запасного стрелкового полка младший лейтенант Валеев «умер от отравления метиловым спиртом».

     Кстати, в этот день, командующий войсками 2-го Белорусского фронта Маршал Советского Союза К. К. Рокоссовский издал очередной грозный Приказ № 3431, в котором, среди прочего, говорилось следующее:
     1. Запретить в период проведения операций пить алкогольные напитки от командира роты и выше.
     Считать пьянство руководящих офицеров в условиях наступления чрезвычайными происшествиями и немедленно докладывать о них по команде для принятия мер.
     2. Лиц, виновных в срыве или плохом выполнении боевой задачи из-за пьянства, сурово наказывать и предавать суду Военного Трибунала.

     Однако, судя по всему, тяга к спиртному превалировала над здравым смыслом, и многие командиры продолжали совершенно напрасно гибнуть в борьбе с «Зеленым змеем». Так, только за один день, 14 февраля, умерли от отравления минимум четыре офицера: врач 59-го стрелкового полка майор медицинской службы Трубников, начальник артиллерийского технического инженерного снабжения 177-го отдельного строительного батальона старший лейтенант Олейников, начальник авто-службы 305-й стрелковой дивизии старший техник-лейтенант Евдокимов и командир взвода 18-го стрелкового полка 348-й стрелковой дивизии лейтенант Воронов.

     Оперативный уполномоченный особого отдела контрразведки «Смерш» 62-й стрелковой дивизии майор Зиненко умер от отравления 15 февраля.

     А на следующий день летчик 2-го гвардейского бомбардировочного авиационного полка гвардии младший лейтенант Гаврилов «случайно застрелился в нетрезвом виде».

     18 февраля умер от отравления лейтенант Салмин - слушатель батальона усовершенствования офицерского состава 2-го Украинского фронта, днем позже - старший техник ПТО 34-го истребительного авиационного батальона старший техник-лейтенант Кункин. 

     В День Советской армии и Военно-Морского флота 23 февраля скончался от отравления метиловым спиртом командир батальона 333-го гвардейского стрелкового полка 117-й гвардейской стрелковой дивизии капитан Безносков, которому, между прочим, посмертно было присвоено звание Героя Советского Союза. Этим же днем, лётчик переменного состава 6-го отдельного учебно-тренировочного авиационного полка 4-й воздушной армии младший лейтенант Губарь был ранен пьяным военнослужащим 32-го мотострелкового полка НКВД и позже умер в городе Бельск (Польша).

     24 февраля, вероятно, после празднования Дня Советской армии и Военно-Морского флота «умер от отравления спиртом» командир стрелковой роты 27-го отдельного полка резерва офицерского состава лейтенант Иванцов.

     В немецком городе Зорау 25 февраля нашел свою смерть от отравления лейтенант 162-й стрелковой дивизии Бодров, там же и по этой же причине не стало 28 февраля заместителя командира батальона по политчасти 161-го армейского запасного стрелкового полка старшего лейтенанта Каверина и командира взвода младшего лейтенанта Баранова (оба из 161-го армейского запасного полка).
 
     А в один из дней февраля скончался от отравления спиртом начальник отдела аэродромного строительства 18-го района авиационного базирования инженер-майор Тошлык.

     Строгие приказы по борьбе с употреблением спиртных напитков оглашались на всех фронтах и во всех армиях. Вот, например, выписка из Приказа № 064 войскам 71-й армии от 2 марта 1945 года:
     На спиртном заводе, захваченном у противника, обнаружено большое количество оставленного спирта, который, как показал анализ, отравлен. Во избежание возможных случаев отравления:
     КОМАНДАРМ ПРИКАЗАЛ:
     1. Проверить доведение до личного состава приказа войскам армии № 059 от 27.2.45 и обеспечить его неуклонное исполнение.
     2. Никаких спиртных напитков, захваченных у противника, до результатов лабораторного анализа категорически не употреблять, устанавливая у них охрану.
     3. Исполнение донести.

     Однако полностью предотвратить чрезвычайные происшествия ни в 71-й армии, ни в остальных армиях, естественно, не смогли. К примеру, 3 марта умер от отравления алкоголем командир 349-го гвардейского стрелкового полка 105-й гвардейской стрелковой дивизии гвардии полковник Вельможин.

     5 марта заместитель по политчасти военного коменданта города Калау капитан Клеткин скончался от отравления, а младший лейтенант Верченко из 420-го стрелкового полка «в пьяном виде» застрелил агитатора 104-го гвардейского стрелкового полка капитана Соколова.

     На следующий день от отравления не стало старшего лейтенанта Селезнева - командира взвода 16-го отдельного противотанкового артиллерийского полка. 

     Лётчик 15-го гвардейского бомбардировочного авиационного полка младший лейтенант Добровольский «умер от отравления алкоголем» 6 марта во Львове.

     Парторг 128-й авто-транспортной роты лейтенант Судаков и авиатехник 191-го истребительного авиационного полка гвардии старший техник-лейтенант Грачев отравились и умерли 10 марта.

     «Отравился спиртом» и умер 12 марта заместитель старшего техника эскадрильи по вооружению 274-го истребительного авиационного полка старший техник-лейтенант Молоканов.

     Инструктор по учету капитан Шешуков скончался от отравления 16 марта.

     А младший лейтенант Волхонский, состоявший в распоряжении начальника курсов младших лейтенантов Земландской группы войск, насмерть отравился антифризом 18 марта.

     20 марта пал жертвой отравления техник 98-го отдельного танкового полка младший лейтенант Ширинкин, 22 марта умер от отравления древесным спиртом начальник связи 42-й отдельной инженерной бригады спецназначения майор Кривилев.

     Не в первый раз проблемой бесконтрольного употребления спиртосодержащих жидкостей было обеспокоено и Главное трофейное управление Красной Армии. 24 марта 1945 года начальником управления генерал-майором Ф. И. Вахитовым был издан очередной приказ № 022. Вот слегка отредактированная выписка из этого приказа:
     Моим приказом № 0112 от 6 декабря 1944 года отмечены массовые случаи отравления личного состава трофейных частей ядовитыми жидкостями, и было предложено повести самую решительную борьбу с этими аморальными явлениями в трофейных частях.
     Однако не всеми начальниками трофейных органов и командирами трофейных частей изжитию этого позорного явления уделено должное внимание. Бесконтрольность офицерского и командного состава трофейных войск привела к тому, что случаи отравлений ядовитыми жидкостями продолжаются.
     19 марта рядовой фронтовой трофейной бригады (2-й Украинский фронт) красноармеец Воробьев умер, выпив неизвестный спирт.
     22 марта старший демонтажной группы Наркомата стройматериалов инженер-майор Гольдин А. Г., прибывший в служебную командировку в Трофейное управление 1-го Прибалтийского фронта, нашел на заводе бутыль с неизвестной жидкостью. Вечером он пригласил к себе врачей из спецгоспиталя капитана медицинской службы Хайкина и лейтенанта Ювачева, которые, якобы, произвели анализ этой жидкости, дав заключение, что она пригодна для употребления. В коллективном распитии приняли участие 9 военнослужащих, среди которых уполномоченный Военного коменданта капитан Савин, лейтенант Осипов, приглашенный поиграть на гитаре, сержант Борисова, которая подавала закуски. Из этой группы умерли все.
     В целях дальнейшей борьбы с этими позорными явлениями и абсолютного их исключения в будущем.
     ПРИКАЗЫВАЮ:
     1. Начальникам Трофейных управлений фронтов, трофейных отделов армий, командирам и начальникам трофейных частей и учреждений, помощникам военных комендантов по хозяйственным вопросам принять самые решительные меры по изжитию этих аморальных явлений среди личного состава частей и учреждений.
     2. Мои приказы № 0112 от 6 декабря 1944 года и № 022 от 24 марта 1945 года изучить, обеспечить проведение их в жизнь и объявить всему личному составу частей и учреждений Трофейной службы, инженерно-техническим работникам и рабочим, прибывшим на демонтаж предприятий от гражданских наркоматов.

     Приказы – приказами, но за всеми уследить не было никакой возможности. Алкоголь продолжал губить людей: 25 марта умерли от отравления майор Горемыкин – заместитель по строевой части командира 1356-го зенитно-артиллерийского полка 25-й зенитно-артиллерийской дивизии, капитан Чижов - заместитель по политчасти коменданта города Наумберг, капитан Лутаенко - заместитель командира эскадрильи 952-го штурмового авиационного полка.

     От отравления умер 27 марта комсорг батальона 19-й мотострелковой бригады лейтенант Савченко.

     6 апреля отравился древесным спиртом и умер начальник стройплощадки 9-й танковой бригады капитан Волков, на следующий день скончался инженер спецгруппы 2-й Воздушной армии лейтенант Вепринский, а кавалер четырех боевых орденов штурман звена 160-го гвардейского бомбардировочного авиационного полка старший лейтенант Фокин был убит по пьянке своим же однополчанином старшим лейтенантом Пустоваловым.

     По причине отравления скончался 9 апреля член военного трибунала 53-й армии майор юстиции Степанов, 10 апреля – начальник квартирного отделения Интендантского отдела 53-й армии инженер-майор Колганов, командир звена 9-го авиационного полка лидеров 4-й авиационной дивизии особого назначения старший лейтенант Беляев (отравился «ядовитой спирто-глицериновой смесью» на аэродроме Скоморохи).

     Авиационный техник 78-й комендатуры авиагарнизона младший техник-лейтенант Швец-Ищук скончался от отравления 11 апреля.

     13 апреля «умер от отравления трофейной жидкостью» помощник начальника отделения авиационно-технического снабжения 664-го БАО техник-лейтенант Квинцерт, скончался и капитан Челпанов - помощник военного коменданта города Соленок.

     14 апреля отравился трофейным спиртом агитатор политотдела 16-й гвардейской отдельной истребительной противотанковой бригады РГК гвардии майор Бобров, «умерли от отравления трофейной жидкостью» командир 90-го БАО капитан Матвейчук (15 апреля) и его помощник капитан Бочкарев (16 апреля), связист младший лейтенант Лобанов умер 16 апреля в Черкишеве «от отравления спиртными напитками», а 20 апреля под Кёнигсбергом «умер от отравления спиртной жидкости» начальник отдела кадров 5-й гвардейской истребительной авиационной дивизии гвардии майор Иванов.

     Командование, всерьез обеспокоенное ситуацией, когда почти каждый день алкоголь уносил жизни молодых и здоровых бойцов и командиров Красной Армии, продолжало слать в войска строжайшие указания. Вот ещё выписка из приказания войскам 46-й армии:
     22 апреля 1945 г.
     Действующая армия
     О случаях массового отравления военнослужащих метиловым алкоголем
     Несмотря на категорическое требование приказа заместителя Народного Комиссара обороны СССР генерала армии Булганина № 20936-Ш и неоднократных приказов Военных советов фронтов и Армии о запрещении употребления трофейных спиртных напитков, командиры и политработники частей, и подразделений 5-й гвардейской артиллерийской Сталинградской Краснознаменной дивизии, игнорируя указанные приказы, притупили бдительность и допустили организованное распитие личным составом, в том числе и офицерами, неисследованной трофейной жидкости, что привело к тяжелому и позорному факту массового отравления метиловым алкоголем.
     17 апреля 1945 года, красноармеец Константинов, по предложению старшины батареи Шопорова, привез в расположение батареи флягу с 60 литрами неизвестного спирта, обнаруженного им на станции Шлейнбах.
     Привезенный спирт был доставлен командиру батареи капитану Монахову, который, в свою очередь, направил флягу фельдшеру дивизиона лейтенанту медицинской службы Звягинцеву для установления пригодности спирта к употреблению. Фельдшер Звягинцев, не направив спирт для лабораторного исследования, возвратил его Монахову без какого-либо определенного ответа.
     Монахов доложил об обнаружении спирта начальнику штаба дивизиона капитану Ткачеву, вместе с последним принял решение послать подчиненных за спиртом.
     В течение 17—18 апреля 1945 года, с ведома командира дивизиона майора Саливанова, его заместителя по политчасти майора Трелис, спирт распивался личным составом, в том числе Саливановым и Трелис, угощавшими указанным спиртом прибывших на НП дивизиона штабных офицеров из 297-й стрелковой дивизии.
     В результате преступной беспечности 67 военнослужащих бригады получили отравление и 12 из них умерли. В тяжелом состоянии на излечении находится большая группа военнослужащих, и среди них майоры Саливанов и Трелис.
     Показательно, что в частях 5-й гвардейской артиллерийской дивизии и до этого было зарегистрировано несколько случаев отравления метиловым алкоголем.
     Более того, даже после происшедшего массового отравления в населенном пункте, где дислоцируется управление дивизии, многие военнослужащие дивизии пьянствуют, отбирают у местных жителей спиртные напитки и употребляют их без соответствующего исследования.
     Только личной распущенностью и разболтанностью офицеров бригады, отсутствием элементарной политико-разъяснительной работы, панибратством с пoдчинeнными, низким уровнем воинской дисциплины, преступным отношением к воинскому долгу можно объяснить этот позорный факт.
     ПРИКАЗЫВАЮ:
     1. За отсутствие контроля, непринятие мер к наведению должного воинского порядка в частях дивизии, распущенность и расхлябанность офицерского состава командиру 5-й Гвардейской артиллерийской Сталинградской Краснознаменной дивизии гвардии генерал-майору Иванову и нaчaльникy Политотдела дивизии гвардии полковнику Копрову — объявить выговор.
     2. За невыполнение приказа заместителя Наркома обороны СССР № 20936-Ш, моих приказов о борьбе со случаями отравлений трофейными жидкостями, за потерю бдительности и личную распущенность, разложение дисциплины во вверенных им подразделениях начальника штаба 1-го дивизиона 5-й артиллерийской дивизии капитана Ткачева Я. Е., военфельдшера той же части лейтенанта медицинской службы Звягинцева В. И. и командира батареи капитана Монахова К. Н. отстранить от занимаемых должностей и, дела на них передать в Военный Трибунал.
     3. Всем командирам соединений, частей, подразделений и их заместителям по политчасти положить конец случаям отравления личного состава трофейными спиртными напитками и другой ядовитой жидкостью.
     4. Еще раз предупреждаю командиров всех степеней, что за случаи отравления в их войсках спиртными напитками буду немедленно привлекать к самой строжайшей ответственности.
     5. Настоящий приказ объявить всему офицерскому составу, а политаппарату развернуть массово-разъяснительную работу среди всего сержантского и рядового состава.
Командующий войсками 46-й Армии
Герой Советского Союза генерал-лейтенант А. В. Петрушевский

      А вот, что сообщалось о злоупотреблениях со спиртным в Политдонесении 60-й стрелковой дивизии:
     «24 апреля с. г. 3-й артиллерийский дивизион 969-го артиллерийского Пражского полка (командир дивизиона майор Мыльников, зам. командира дивизиона по политчасти капитан Рыбников) занял огневую позицию в районе аэродрома восточнее населенного пункта Шенвальде.
     Красноармеец этого дивизиона Михайличенко на аэродроме обнаружил бочки со спиртом и рассказал это другим красноармейцам, которые налили каждый себе спирт во фляги, а впоследствии распили его.
     Узнав об обнаруженных бочках со спиртом, парторг дивизиона старший лейтенант медицинской службы Ткаченко проверил и установил, что бочки были наполнены древесным метиловым спиртом.
     По приказанию старшего лейтенанта Ткаченко спирт из бочек был выпущен на землю, однако в результате уже выпитого метилового спирта первые признаки отравления были замечены 24 апреля у двух красноармейцев, а 25 апреля и у всех остальных бойцов, принимавших участие в выпивке.
     Всего получили отравление 23 человека, из них офицеров — 2 чел., сержантов — 3 чел., рядовых — 18 чел., по партийности: членов ВКП(б) — 9 чел., кандидатов ВКП(б) — 2 чел., беспарптийных — 12 чел. Все военнослужащие, получившие отравление, эвакуированы в 491-й медсанбат.
     В беседе с получившими отравление красноармейцем Михайличенко, младшим лейтенантом Яковлевым и младшим лейтенантом Наумовым они заявили: «Сколько раз нас предупреждали, чтобы не употреблять трофейных продуктов и вина. Но мы не сделали этих выводов для себя, не послушались. Мы отравились потому, что потеряли бдительность».
     В связи с фактами отравления была произведена проверка личных вещей и вещевых мешков у всего личного состава. Обнаружено много запрятанных фляг со спиртом. Отобранный спирт уничтожен.
     Для предотвращения повторения подобных фактов мною даны указания всем заместителям командиров частей и спецподразделений по политчасти о проведении бесед по вопросу:
     «Раненый зверь прибегает к коварным методам, чтобы ослабить нашу мощь. Будь бдителен!»
     Весь личный состав предупрежден не употреблять трофейных продуктов, которые не исследованы. В низовых партийных организациях 969-го артиллерийского Пражского полка проведены партийные собрания по вопросу ответственности коммунистов за воспитание и поведение личного состава».

     Тем не менее, несмотря на принимаемые строгие меры, люди продолжали гибнуть от спиртного.   

     Трагедией закончилось употребление трофейного спирта в 1338-м зенитно-артиллерийском полку в пригороде Берлина 24 апреля, когда умерли после отравления парторг полка майор Матуш, начальник химслужбы капитан Шустин, начальник ВТС старший лейтенант Рыков, помощник начальника ПФС старший лейтенант Чикишев, командиры взводов лейтенанты Бондаренко и Самсонов.

     25 апреля умер от отравления командир взвода 29-й гвардейской механизированной стрелковой бригады лейтенант Баранов, на следующий день - командир стрелкового батальона 552-го стрелкового полка майор Гребнев, по той же причине не стало 30 апреля начальника артиллерии 1090-го стрелкового полка майора Трубецкого.

     За считанные дни до Победы в мае 1945 года множество бойцов и командиров Красной Армии трагически погибло по различным причинам, в том числе от алкоголя. Уже в первый день месяца в городе Коттбус (Германия) в результате чрезмерного употребления спиртных напитков умер летчик 107-го гвардейского истребительного авиационного полка гвардии младший лейтенант Хохрин. В этот же день «умер от отравления спиртом» старший врач 156-го истребительного авиационного полка капитан медицинской службы Харитонов, отравление стало причиной смерти заместителя по политчасти командира 691-го стрелкового полка капитана Михайлова, заместителя по политчасти командира 253-го кавалерийского полка НКВД лейтенанта Павлова, командира взвода управления 128-го гвардейского артиллерийского полка младшего лейтенанта Прошина.

     4 мая в Берлине скончался командир стрелкового батальона 237-го (армейского) запасного стрелкового полка резерва офицерского состава 5-й ударной армии майор Урманов. Тем же днем не стало парторга 62-й артиллерийской бригады капитан Безродный, начальника военно-технического снабжения 916-го стрелкового полка старшего лейтенанта Агапова, состоявшего в резерве отдела кадров артиллерии 40-й армии старшего лейтенанта Карпухина.   

     На следующий день от употребления метилового спирта отравились и умерли старший помощник начальника оперативного отдела 116-го стрелкового корпуса Герой Советского Союза майор Кузнецов и два офицера связи.

     Характерно информационное сообщение интендантского управления 1-го Белорусского фронта 6 мая 1945 года:
     «В период наступательных операций войсками захвачено большое количество разнообразного трофейного продовольствия и напитков, которые не проверяются своевременно лабораторным путем.
     В результате непринятия предупредительных мер, неумения распознать технические жидкости и спирт и отличить их от пищевых напитков, а также недостаточной охраны подозрительных на отравление продуктов имели место случаи одиночных и массовых отравлений среди личного состава войсковых частей.
     В 3-й Ударной армии в результате употребления метилового (древесного) спирта отравилось 251 человек, из них со смертельным исходом 65.
     В 6-й Воздушной армии отравилось 6 бойцов толом, обернутым в наши этикетки с надписью «суп-пюре гороховый», приняв тол за пищевой продукт согласно этикетке.
     В 49-й Армии отравилось от употребления спиртообразных жидкостей 119 человек, из них 100 умерло.
     В 46-й Армии в 5-й АД отравилось трофейной жидкостью 67 военнослужащих, из них 46 умерло. Организаторами (пьянки) явились сами офицеры.
     Во 2-м ПФ после освобождения города Резекне группа бойцов, сержантов и офицеров 8 гвардейской стрелковой дивизии обнаружили в аптеке спирт, не исследовав его, начали распивать, в результате получили отравление 110 человек, из которых 34 умерло и часть находится в тяжелом состоянии. Впоследствии выяснилось, что это был метиловый (древесный) спирт.
     В 31-й ГВАД произошло массовое отравление трофейным метиловым спиртом, в результате чего отравилось 70 человек, из них 16 человек умерло и 4 потеряло зрение. Произведенным расследованием установлено, что старшины 5-й батареи Перерва и 6-й батареи Куприянов доставили в расположение дивизиона 3 железных бочки с неисследованной жидкостью около 300 литров под видом спирта. С ведома военфельдшера старшего лейтенанта медицинской службы Блинкова выдали эту жидкость в батареи и организовали пьянку. В тот же вечер о наличии в дивизионе неисследованной жидкости было доложено командиру дивизиона гвардии майору Чистякову и его заместителю гвардии майору Черноситову, последние никакого значения этому вопросу не придали и мер никаких не приняли к изъятию спирта.
     Для предотвращения отравления:
     1. Все трофейные склады с пищевыми продуктами или напитками и аптеки проверить представителям санитарной службы с целью выявления метилового спирта и других ядовитых жидкостей.
      2. Обеспечить их строгую охрану, все наличие таковых сдать трофейным органам, а при невозможности сдачи и организации охраны — УНИЧТОЖИТЬ.
     3. Провести во всех ротах политинформации о фактах отравлений и их исходах.
     4. В красноармейских газетах поместить санитарные памятки и издать листовки с объяснением, почему нельзя пить неизвестную жидкость.
     5. Политработников тех частей и подразделений, где имело место отравление, сурово наказать как лиц, безответственно относящихся к воспитанию подчиненных им людей.
     6. Обеспечить неукоснительное выполнение приказов: заместителя Наркома обороны, Военного совета фронта и Армии.
     О принятых мерах донести немедленно».

     Сколько закаленных в боях ветеранов, глупо погибли от спиртного 9 мая, отмечая день Победы!  Только в одном городе Линц отравились насмерть метанолом 22 красноармейца, отмечавшие Победу вместе с американцами (пострадали ли при этом наши союзники – неизвестно). Отравился и умер летчик 16-го гвардейского бомбардировочного авиационного полка младший лейтенант Кокряцкий.

     А в городе Дамбек, с 7 по 10 мая, умерли от отравления 16 сержантов и рядовых 200-й стрелковой дивизии. Велик, ох, велик список трагически погибших от алкоголя защитников Родины!

     Смерти от отравлений не прекратились и после окончания войны. Автомеханик А. С. Лозенков, находившийся в то время в побежденной Германии, с горечью вспоминает об одном из трагических случаев:
     «У меня было несколько автомашин, которыми я распоряжался. Тут нашли трофейную немецкую автомашин, её пригнал старший сержант Абросимов. В ней было 5 бочек с горючим и ещё кое-что из инвентаря. По указанию старшего техника-лейтенанта Никитина, бочки с ГСМ были сданы на склад. Мы занимались мирной работой, приводили технику в порядок после войны. Тут нам дали неожиданно всем выходной, это был первый выходной день за всю войну. И вот что произошло в этот день, просто УЖАСНЫЙ СЛУЧАЙ, который для некоторых закончился смертью. Опишу подробно. И вот он решил проверить, почему все бочки одинаковые, а под пломбой только две. Он срывает одну из пломб и обнаруживает в бочке запах спирта. Вскоре после этого приходит разводящий, меняет его на посту. После смены он сказал старшему сержанту, что он обнаружил спирт в одной из бочек. Когда он пошёл второй раз менять часового, они договорились, налить через шланг ведро спирта и им это удалось. И вот после этого пошло, выпили это ведро, ещё пошли. И так они многих напоили, некоторые брали даже в бутылки.
     Я был всегда осторожен, даже из запечатанных бутылок, которые мы находили в Германии, не пил. Но на этот раз почему-то, зная, откуда спирт и, может быть отравлен, я выпил грамм 150. И сразу меня потянуло спать, и я уснул. Вдруг слышу, сквозь сон кто-то стучит, окончательно я проснулся от сильного стука в дверь. Не могу никак встать, глаза у меня все в гное, не пойму что со мной.
     Командир, наш герой Печерица, очень уважал меня, и спрашивает, скажи честно, ради меня, пил ты или нет, этот спирт. Я честно сказал, что пил немного. Он сказал, что у нас в части массовое отравление спиртом. И говорит, если можешь, грузи на машину людей и вези их в госпиталь, поедем сейчас вместе. Мне стало известно, что двое уже умерли. Я быстро завёл машину, американский Студебеккер, погрузили всех, кто пил эту гадость, было около 30 человек. Приехали в госпиталь, там было уже известно о массовом отравлении в нашей части. Как сейчас помню, нас встретил один врач, он нам говорит: кто пил спирт, все идите сюда.
     И когда мы подошли к нему, увидели около него огромную кадку с кислым молоком. Он приказал нам пить, сколько влезет и вызывать рвоту, и делать это несколько раз. И вот я и ещё один шофёр начали это проделывать систематически по несколько раз, как велел врач. И когда я это проделывал, у меня в глазах свет то появлялся, то исчезал; свет делался то жёлтый, то тёмный и казалось, что вот-вот я помру. То же самое чувствовал и мой товарищ. На наших глазах, в страшных судорогах и мучениях умирали наши товарищи, с которыми мы в боях дошли до Берлина и остались живы. И вот такой страшный конец. Мы ходили по саду, там, где был госпиталь, и постепенно приходили в себя.
     И вот зашли в палату, там лежали трупы наших товарищей. В конце второго дня 27 человек не стало на этом свете. Из отравившихся спиртом осталось в живых только нас двое: я, Лозенков Андрей, и Калинин Ф. Нас пока держали в госпитале, потом через неделю отпустили. И вот идём мы с товарищем, идём и горюем об умерших, как жалко их, во время войны не погибли, а тут такая БЕССЛАВНАЯ СМЕРТЬ.
     А мы с ним вдвоём пока остались в живых, значит, не пришла ещё наша смерть, умирать нам ещё рановато, есть ещё у нас дома дела. Когда мы пришли в часть, нам показали то место, куда вылили спирт, там даже трава вся сгорела и стала жёлтой.
     Во всём происшедшем обвинили старшего техника Никитина и старшего сержанта Абросимова, им дали по 10 лет, разжаловали в рядовые и лишили всех орденов».

     Продолжим, однако, печальный список жертв алкоголя.

     11 мая умер от отравления начальник химического склада № 2969 майор Кирпичников, а в госпитале Франкфурта-на-Одере от отравления трофейным шнапсом скончался Герой Советского Союза старший сержант Быков.

     На следующий день умерли от отравления майор Хворых – командир стрелкового батальона 973-го стрелкового полка 270-й стрелковой дивизии, старший лейтенант Симонов - командир взвода связи 78-го артиллерийского пока 21-й стрелковой дивизии.

     Как раз в этот день войскам 1-го Белорусского фронта огласили новый приказ (в данной статье он приводится в несколько сокращённом виде):
     12 мая 1945 г.
     Действующая армия
     «О случаях отравления военнослужащих трофейными спиртными жидкостями»
     Несмотря на мои неоднократные приказы, в войсках фронта продолжаются случаи массового отравления военнослужащих трофейными спиртными напитками.
     23.4.45 г. старшиной батареи артиллерийского полка Власовым был подобран бочонок спирта. Командир батареи капитан Дубинин и парторг полка майор Матуш, вместо изъятия спирта, организовали раздачу его личному составу батареи и сами приняли участие в выпивке. Весь личный состав батареи 72 человека был отравлен, из них 34 человека, в том числе 8 офицеров, умерли и 9 человек ослепли.
     24.4.45 г. по распоряжению начальника штаба артполка старшего лейтенанта Бидлюка и заместителя командира дивизиона по политчасти капитана Рыбникова к расположению штаба дивизиона были доставлены 3 бочки трофейного спирта. Спирт был оставлен без охраны, и военнослужащие имели к нему свободный доступ. В результате отравились 22 человека, из них 8 человек со смертельным исходом.
     2.5.45 г. в парке Тиргартен (Берлин) при встрече частей 1-й и 2-й гвардейских танковых армий была распита найденная железная бочка (60 литров) с жидкостью, похожей на спирт, в результате отравились 45 человек, из них 2 человека умерли, 3 находятся в тяжелом состоянии.
     5.5.45 г. в 26-й тяжелой минометной бригаде отравились трофейным спиртом 11 человек, все со смертельным исходом.
     Во время несения гарнизонной службы в г. Бад-Фрайенвальде от употребления метилового спирта в 215-м армейском запасном полку 30 апреля и 1 мая 1945 г. отравились 133 человека, из них 41 умер и 15 человек потеряли зрение.
     По всем случаям отравления органами Военной прокуратуры проведены расследования.
     Военным трибуналом 1-го Белорусского фронта установлено:
     Командир роты капитан Макаричев, посылая свою роту 30 апреля в наряд, не знал и не интересовался, где и как несут гарнизонную службу его подопечные, а также допустил распитие метилового спирта, принесенного из охраняемого объекта.
     В результате 54 военнослужащих роты Макаричева отравились, и из них 15 умерли.
     В ночь на 1 мая дежурный по караулам гарнизона старший лейтенант Назаров совершенно не контролировал несение караульной службы. Зная о наличии метилового спирта у находившихся в наряде военнослужащих, никаких мер к уничтожению спирта не принял. В результате халатности и попустительства со стороны Назарова 94 военнослужащих отравились, из них 23 умерли.
     Командир взвода Полынцев не проверял несение службы в гарнизонном наряде. Зная, что его помощник старший сержант Карнозо принес метиловый спирт в подразделение, не только не уничтожил, но лично взял для себя 2 литра этой жидкости. Во взводе Полынцева отравились 17 военнослужащих, из них 3 умерли.
     Командир полка полковник Зеновьев и его заместитель по политчасти подполковник Волощенок не интересовались и не контролировали несение гарнизонной службы, не мобилизовали личный состав полка на усиление бдительности, особенно в праздничные дни.
     Начальник гарнизона Зеновьев не принял никаких мер по исключению доступа к метиловому спирту…
     ПРИКАЗЫВАЮ
     1. Настоящий приказ объявить под расписку всему офицерскому составу перед строем, а с сержантским и рядовым составом провести беседы.
     2. Еще раз напоминаю, что все виновные в организации распития ядовитых жидкостей независимо от занимаемых должностей и званий будут привлекаться к судебной ответственности и понесут суровое наказание.
     Люди, которые своими боевыми делами на фронте и самоотверженным трудом сейчас, в условиях победного завершения Великой Отечественной войны, гибнут позорной смертью, слепнут, надолго выходят из строя, став жертвами своей недисциплинированности, совершают преступления перед Родиной, армией и семьей.
     Некоторые офицеры не хотят понять всей опасности употребления непроверенных трофейных жидкостей и вместо того, чтобы уберечь подчиненных им людей от гибели, становятся организаторами выпивки и, по существу, преступниками, отравляющими своих подчиненных.
     Многие сержанты и рядовые еще не уяснили себе, а их командиры и начальники не разъяснили им, что сейчас, когда Великая Отечественная война победно завершена, когда условия, в которых находятся войска, резко изменились, употребление спиртных напитков в армии ОГРАНИЧИВАЕТСЯ и может быть допущено только в праздничные дни, когда выдача водки разрешена приказами НКО.
     Всякая иная выпивка является нарушением дисциплины, и лица, организующие доставку и незаконную раздачу каких бы то ни было спиртных напитков, а также незаконно хранящие их у себя, подлежат строгому наказанию.
     Командующий войсками 1-го Белорусского фронта
     Маршал Советского Союза Г. К. Жуков.

     А вот Донесение из 2-го Белорусского фронта:
     За последнее время в войсках армии участились случаи массового отравления военнослужащих трофейными спиртными напитками.
     1.5.45 г. в 338-м оиптд в результате употребления метилового спирта отравились 23 человека, из них 7 офицеров. Инициатором выпивки являлся начальник мастерских старший техник-лейтенант Майстренко при участии начальника штаба капитана Федорова, помощника командира по техчасти капитана Караулова, начальника связи подполковника Туторского. Умерли 16 человек, в том числе 5 офицеров.
     1.5.45 г. в эвакогоспитале № 1173 ранеными и младшим медперсоналом была организована выпивка, в результате чего из 29 участников умерли 20 человек.
     Со 2 по 3 мая с. г. во время совершения марша зарегистрирован 21 случай отравления рядового, сержантского и офицерского состава, из коих 9 человек умерли, а 5 ослепли. Связной начальника штаба полка рядовой Андрианов в одном из подвалов в деревне Гутен-Гермендорф нашел бутыли со спиртом и раздал бойцам.
     4 мая с. г. в отдельной зенитной роте командир взвода лейтенант Смола Е. И. в немецкой машине нашел флягу спирта, которую ночью и распил с рядовым и сержантским составом; пьянка происходила скрытно от командира роты. Из 16 отравившихся 9 человек умерли. До этого в роте была проведена достаточная разъяснительная работа о вредности и опасности употребления неизвестных спиртоподобных жидкостей, приведены конкретные случаи отравлений в наших частях. После одной из бесед выступил сержант Мужетдинов и осудил легкомысленные поступки отравившихся, призвал всех бойцов не употреблять трофейного спирта, а сам первый принял участие в пьянке, отравился и умер.
     В ночь на 5.5.45 г. 268-й амп поддерживал во время боя 1028-й стрелковый полк, и командир одного из батальонов этого полка угостил привезенным им спиртом офицеров и бойцов 1-го дивизиона 268-го амп. В результате отравились 31 человек, из них 16 человек умерли.
     5.5.45 г. от употребления метилового спирта отравились и умерли: старший помощник начальника оперативного отдела 116-го стрелкового корпуса Герой Советского Союза майор Кузнецов и два офицера связи.
     В тот же день отравилось еще 23 человека в 265-м оиптд, 12 человек умерли, в том числе командир 1-й батареи старший лейтенант Викулов.
     6—7 мая 45 г. начальник военно-технического снабжения 136-й стрелковой дивизии старший лейтенант Метаков в одном из вагонов на ст. Панцов обнаружил бочки с неизвестной жидкостью и три привез в часть. 7 мая с. г. оттуда же были привезены на склад ВТС еще 4 бочки старшим врачом капитаном медслужбы Медведевым. В тот же день командиром батареи старшим лейтенантом Солоненко в полк были доставлены еще 2 бочки такой же жидкости и спрятаны им в сарай.
     Вся привезенная жидкость была оставлена без охраны. Капитан медслужбы Быков воспользовался этим и организовал коллективную пьянку, беря неизвестную жидкость якобы для анализа.
     Командир батареи старший лейтенант Солоненко пил сам и разрешил брать жидкость из бочек и раздать ее в подразделения.
     Получили отравления 53 военнослужащих, из которых 18 человек умерли.
     В ночь с 9 на 10 мая 1945 г. радисты 602-го отдельного батальона в день Праздника Победы организовали коллективную выпивку. Кроме спирта, выданного на праздник, в батальон была принесена канистра со спиртоподобной жидкостью. Из 18 человек, употребивших ее, 9 умерли. Отравление произошло ввиду того, что личный состав во время праздника был оставлен без надзора, так как командир радиовзвода лейтенант Жарков и командир штабной роты капитан Михайлов сами были пьяны.
     10.5.45 г. в расквартированном в г. Штегере музвзводе вследствие употребления спиртного лака отравились 12 человек, в тот же день умерли 8; 4 находятся в тяжелом состоянии.
     11 мая с. г. шофер красноармеец Степанов, находясь в рейсе, неизвестно где достал метиловый спирт и выпил его. До самой смерти — 12 мая — Степанов отрицал, что он пил спирт, по его словам, отравление произошло от съеденного им варенья. Врачами зафиксировано отравление метиловым спиртом.
     12 мая с. г. младший лейтенант, командир взвода обеспечения Самойлов, прибыв на аэродром, нашел бочку с неизвестной жидкостью и привез ее в расположение взвода. Старший техник, лейтенант Господарин, жидкость исследовал, обнаружил в ней наличие эфира и предложил вылить ее на землю. Несмотря на предупреждение, Самойлов оставил отравляющую жидкость во дворе общежития без охраны и в присутствии подчиненных утверждал, что им привезен пригодный для употребления спирт, и разрешил военнослужащим распивать его. В результате отравились 28 военнослужащих, из которых 9 человек умерли и несколько потеряли зрение. Химическим исследованием установлено, что привезенная Самойловым с немецкого аэродрома жидкость содержит в себе смесь метилового спирта и эфира — представляющего из себя яд для организма человека.
     Командир роты связи гвардии капитан Горковец и начальник связи полка гвардии капитан Коломейцев через своих ординарцев, которые систематически разъезжали по населенным пунктам, выдавая себя за комендантов, изымали у населения спиртные напитки, продукты, а также доставляли им немецких женщин, приобрели у гр. Коуба спиртные напитки, привезенные им с территории, занятой союзными войсками. Горковец в тот же вечер организовал вместе с подчиненными коллективное распитие этого спирта, все 12 человек получили отравление и в тяжелом состоянии были доставлены в госпиталь; кроме того, Коломейцев заболел венерической болезнью.
     Массовые потери личного состава в частях армии по причине отсутствия бдительности, воинского порядка и дисциплины терпимы в дальнейшем быть не могут, ибо они свидетельствуют о неспособности отдельных командиров поддерживать во вверенных им частях должный порядок и нежелании выполнять приказы вышестоящего начальника.
     ПРИКАЗЫВАЮ
     1. За проявление преступной беспечности, нарушения воинского порядка, организацию и допущение распития непроверенной трофейной жидкости, повлекшее за собой массовое отравление с тяжелыми последствиями, начальника ВТС 136-й стрелковой дивизии старшего лейтенанта Метакова М. Г., старшего врача 269-го стрелкового полка капитана медслужбы Медведева А. С., командира батареи 120-мм минометов старшего лейтенанта Солоненко И. Н., гвардии капитанов связи Горковца и Коломейцева, младшего лейтенанта, командира взвода обеспечения Самотина с занимаемых должностей снять и предать суду Военного трибунала.
     2. Командира санвзвода младшего лейтенанта медслужбы Ахмедова, санкционировавшего распитие неисследованной жидкости, оказавшейся метиловым спиртом, с должности снять и предать суду Военного трибунала.
     3. Начальника эвакогоспиталя № 1173 майора медслужбы Зачепицкого за низкую дисциплину в госпитале и за допущение выпивки трофейного спирта в госпитале отстранить от занимаемой должности и предать суду Военного трибунала.
     4. Начальнику штаба 116-го стрелкового корпуса полковнику Карпееву, командиру 15-й артиллерийской дивизии генерал-майору артиллерии Корочкину за низкую дисциплину и плохую воспитательную работу в подчиненных частях объявить выговор.
     5. Военному прокурору расследовать все случаи отравлений и к виновным принять самые строгие меры.
     6. Настоящий приказ объявить всему офицерскому составу, а с сержантским и рядовым составом провести беседы.
     7. О принятых мерах донести.
     Командующий войсками 2-го Белорусского фронта
     Маршал Советского Союза
     К. К. Рокоссовский

     Тем не менее, взять под полный контроль ситуацию с пьянством никак не удавалось – смерти от злоупотребления алкоголем, к сожалению, продолжались.

     12 мая от отравления метиловым спиртом умер капитан АТС Дубровик, а 13 мая скончался от отравления старший лейтенант Мухамадиев - командир взвода 21-го стрелкового полка 180-й стрелковой дивизии.

     Участвовавший в войне с самого начала и сбивший в воздушных боях 7 «Мессершмиттов», инспектор-летчик по технике пилотирования 12-й гвардейской истребительной авиационной дивизии, гвардии майор Мальцев «умер от отравления алкоголем» 14 мая. 

     От отравления метиловым спиртом умер 15 мая майор Кантаев – дивизионный инженер 9-й гвардейской стрелковой дивизии, в тот же день скончались от отравления начальник продовольственного фуражного снабжения 1226-го гвардейского артиллерийского полка капитан интендантской службы Шкаев, помощник по службе начальника штаба 1226-го гвардейского артиллерийского полка старший лейтенант Туркин.

     За 15 и 16 мая умерли от употребления трофейных спиртных напитков 23 сержанта и рядовых из состава 2013-го зенитного артиллерийского полка 14-й зенитной артиллерийской Рижской дивизии РГК и 129-го гвардейского стрелкового Ленинградского полка 45-й гвардейской стрелковой Красносельской ордена Ленина Краснознамённой дивизии. Всех их похоронили на воинском братском кладбище в Вентспилсе (Латвия). А ведь это были чьи-то сыновья, братья, мужья, которых с нетерпением ждали, но так и не дождались дома.

     Штурман корабля 63-го отдельного авиационного полка резерва офицерского состава лейтенант Александров «умер от отравления» 18 мая, заместитель по политчасти начальника резерва офицерского состава 21-й армии капитан Сапожников - 19 мая, начальник военно-технического снабжения 81-го гвардейского стрелкового полка техник-лейтенант Простаков - 22 мая, помощник по механической части 602-й автороты старший лейтенант Маслов - 23 мая, командир взвода боепитания 37-го отдельного пулетно-артиллерийского батальона старший лейтенант Трофимов и фельдшер санитарной роты 577-го стрелкового полка лейтенант медслужбы Каштан - 24 мая, начальник отдела боепитания авиации 348-го батальона аэродромного обслуживания 16-й воздушной армии старший лейтенант Пакостин – 26 мая, командир взвода 21-го инженерно-саперного батальона лейтенант Демшин и делопроизводитель оперативного отдела штаба 9-й гвардейской армии лейтенант интендантской службы Прилуков - 27 мая, заместитель по политчасти начальника санлетучки № 803 капитан Николаев и командир взвода 64-го артиллерийского полка лейтенант Чумаков – 30 мая.

     Что ж, на этом остановимся – мы и так уже вышли из рамок нашего исследования, выявившего слишком много негатива. Осталось лишь выяснить, сколько же наших военнослужащих пали жертвой «Зеленого змея» за годы Великой Отечественной войны? По самым приблизительным подсчетам, только в результате отравлений от спиртосодержащих жидкостей скончалось около 40 тысяч советских солдат и офицеров. Ещё несколько десятков тысяч военнослужащих погибли из-за различных несчастных случаев, связанных с употреблением алкоголя. Печальная статистика! Однако, дело здесь не в особенностях воинской службы, а в нашем менталитете и укладе жизни.

     Например, сейчас, т. е. в мирное время, в России ежегодно только от алкогольных отравлений погибает около 300 тысяч человек, в стране не менее семи миллионов хронических алкоголиков и четырех миллионов наркоманов. А в Украине считается, что в целом по стране алкоголизм приводит к преждевременной потере примерно 30 % мужчин.

     Ну, что, продолжаем воевать с «Зеленым змеем» не на жизнь, а на смерть?..