Избушка

В начале октябре ночные морозы доходили до пятнадцати градусов, дневное солнце прогревало воздух до нуля. Снег виднелся лишь местами, попадая на землю в виде ночной или утренней загадочной пороши, неизвестно откуда прошедшей, поскольку днем и ночью небо сияло первозданной чистотой.

Пока снегом все не завалило Иван Петрович решил сходить в свою лесную избушку. Он взял в дорогу среднего роста рыжую лайку Найду, которая любила и умела облаивать белок.

Этим днем Найда трижды усердно облаивающую верхушки сосен, а Иван Петрович отзывал собаку и пояснял ей:

= На обратном пути завтра, если что, подберем.

Найда обижалась, виляла колечком хвоста, вновь забегала вперед, и рыскала в поисках добычи.

От одного квартального столба к другому по засечкам они достаточно быстро пришли к избушке, что стояла под горой по над ручьем двухметровой ширины, из какого весной и летом с помощью снасти-ловушки из плетеных ивовых прутьев добывалась рыба.

Когда он пополнил запасы дров для маленькой печки и затопил ее, уже смеркалось. Вскоре буржуйка раскочегарилась и в избушке наступила жара, как в парной.

Собака дважды просилась на улицу. На третий раз хозяин привязал ее за ошейник на веревку, чтоб не убежала вслед за зайцем или волком. Ей это не понравилось, и она временами скулила.

Вдруг она неожиданно громко яростно пролаяла с минуту, затем заскулила и наступила зловещая тишина.

Иван Петрович слез с лежанки, прибавил яркости маленькой керосиновой лампады и начал внимательно прислушиваться. – Кто-то бродил вокруг избушки. Охотник зарядил в оба ствола пули «Блондо», подошел к двери и вытащил с правого угла тряпку, открыв квадратное окошко размером десять на десять сантиметров для наблюдения.

Через это оконце он различил при свете Луны и звезд на фоне белого снега очертание медведя. Слышно было. Как медведь сопел. вдыхал воздух, принюхиваясь. Наконец он встал на задние лапы и нетвердыми шагами направился прямиком к двери охотничьей избушки.
«Только навалиться ему и от двери ничего не останется, - подумал охотник, - наверное его раззадорило убийство Найды».

Зверь приближался. Различив контуры медвежьей головы, Иван Петрович прицелился в то место, где должна находиться левая глазница и нажал на спусковой крючок. Он успел прицелиться еще раз и вновь выстрелил.

Медведь начал медленно оседать, и к моменту, когда он распластался перед порогом избушки, ружье перезарядилось новыми пулями.

Более пяти минут охотник ждал, напрягая слух, и отворил дверь. Потолкав прикладом незваного гостя в разные части тела, он убедился, что зверь мертв, и перерезал ножом ему горло, чтоб стекла кровь. Затем он отыскал изуродованные медведем останки Найды.

Далее Иван Петрович при свете старинной лампады принялся за разделку. – Оказалось, что это медведица. Он снял шкуру, засолил в бочку мясо и в это время начался рассвет. – Он выкопал яму, куда переправил остатки медведицы вместе с головой, там же в углу положил тело Найды, засыпал могильник и положил на него сверху две жерди крестом.

Первоначально он собирался взять трофейную шкуру с собой в обратный путь. Но взвесив обстоятельства - бессонную ночь, напряденную работу и возможные непредвиденные встречи - поменял мнения. Он помылся из ручья и настороженно пустился в обратный путь без спешки, без добычи и без собаки.

Шел он, останавливаясь, прислушиваясь. В полной темноте он вышел на совхозные поля, откуда в километре находился перекресток дорог, где ходил рейсовый автобус ПАЗ-ик.

Небо переполнялось звездами, а одна оранжевая с еле заметным хвостом двигалась вверх под углом сорок пять градусов к поверхности земли.

«Еще один спутник запустили с космодрома», - отметил Иван Петрович.


Оттрещали сорокоградусные рождественские морозы и по радиотрансляционной сети передали, что в ближайшие трое суток дневная и ночная температура не опустится ниже минус десяти градусов.

Тогда Иван Петрович решился на широких лыжах добраться до избушки, а на следующий день вернуться домой с медвежатиной и медвежьей шкурой.

С собой он взял лайку по имени Дружок, который любил и охоту, и лес.

На открытых местах – на полях и вырубках – наст не выдерживал и широкие лыжи проваливались, а в лесу местами наст держал и лыжи, и даже Дружка.

Первоначально Дружок рвался вперед, наст под ним подламывался, и он бултыхался в снегу. Вскоре он подустал от этого веселого занятия и пошел топтать лыжню вслед за охотником. – При этом он своими передними лапами вставал на задники широких лыж и не понимал: почему они от него убегают.

В лесу довольный Дружок азартно облаивал белок. Попадались следы зайцев, лисы, лося.

Когда они усталые добрались до горки, откуда можно было увидеть охотничью избушку Ивана Петровича, он замер, застыл, пораженный открывшейся тяжелой для него картиной.

Избушки просто не существовала. Несколько бревен, заброшенные туда кем-то, торчали из покрытого льдом и снегом ручья.

«Похоже здесь побывал медведь и раскатал избушку по бревнышкам», - подумал Иван Петрович и автоматически перезарядил двустволку пулями, - Вполне возможно, что он где-нибудь рядом устроился в берлоге».

Дружок вроде бы признал мест, где бывал неоднократно и радостно завилял хвостом – он не видел, что творилось под горой.

- Тихо, Дружок, - прошептал Иван Петрович и показал собаке знак молчать.

Времени не оставалось никакого. Охотник развернул лыжи и по вновь созданной лыжне заспешил в обратный путь. Дружок вновь засеменил впереди. Уде через полчаса начало смеркаться, а через час темная ночь покрыла все собою. Лишь изредка сквозь кроны больших и малых деревьев пробивались лучи лунного света.
На старой делянке после часа ходьбы в темноте Иван Петрович достала из рюкзака две банки тушенки. Открыв одну, он вывалил содержимое на заснеженные лыжи и дал Дружку команду:

- Взять.

Из второй банки он съел пару кусков мяса, остальное вновь вывалил на лыжи для собаки и повторил команду.

После обеда и ужина Дружок приободрился. Путь домой приходилось продолжать в интенсивном темпе. При этом, как посчитал, Иван Петрович, мороз усиливался значительно.

Когда они вышли на совхозные поля, Дружок вновь поплелся сзади, придавливая задники лыж. Иван Петрович сказал, тыкая меховой рукавицей в небо:

- Смотри, Дружка, опять спутник запустили.

Они успели на последний автобус.

Дома, пока Иван Петрович снимал с себя замерзшую снаружи и мокрую изнутри одежду, Дружок опорожнил одну с водой, другую с рисовой кашей с мясом.

Хозяин прогулял пса на улице, завел в дом, указал на половичок и сказал:

- Сегодня будешь спать здесь, в доме.

Прибор за окном показывал минус двадцать пять градусов по Цельсию. Перехватив его взгляд, супруга попыталась его приободрить:

- Ты же и сам знаешь, что синоптики самые честные люди на земле, просто иногда они ошибаются.

Друзья охотники позднее спрашивали, почему он перестал пользоваться избушкой?
 – Иван Петрович отвечал, что построил новую в противоположной стороне, в месте более добычливом.