2 глава

   До событий о которых я собираюсь тебе рассказать, последние три или четыре года моей жизни были сущим кошмаром. Отец постоянно пил до беспамятства и я не могла узнать в нём человека, что так любил меня раньше, играл со мной, учил меня, и просто всегда был рядом. Мне было дико страшно даже просто находиться с ним в одном доме, не говоря уже об одной комнате. Он постоянно крушил всё что попадалось ему под руку, и несмотря на то, что он никогда не поднимал руку на меня, я всё равно боялась его.
   Первое время я терпела его выходки, надеясь что он рано или поздно всё-таки возьмёт себя в руки. Я запиралась на замок в своей комнате и дрожа от страха читала книги, рисовала, писала стихи, но чаще всего придумывала хореографию. Я надевала наушники, включала музыку и просто танцевала. В эти моменты я забывала о своей маленькой, но довольно уютной комнате, не видела больше ни нежно-розовых стен, ни разбросанных по всей комнате старых потрёпанных книг, перечитанных мною как минимум трижды, ни улыбающихся мамы с папой, смотревших на меня с фотографий, сделанных за несколько месяцев до болезни мамы. Книги и танцы успокаивали меня: я уже не страшилась грохота за дверью и с головой уходила в мир грёз. Однако, вскоре я нашла убежище в доме своей лучшей подруги Соджин, которая с радостью приютила меня . Именно у неё я проводила большую часть времени, но оставаться там постоянно не могла. Мне не хотелось причинять неудобства ни Соджин, ни тёте Ким, поэтому стоило отцу уйти из дома, как я вновь, несмотря н многочисленный уговоры онни, возвращалась к себе.

   Наши с Соджин мамы, как и мы, были лучшими подругами чуть ли не с пелёнок. Они вместе учились в школе, и невзирая на то, что учеников каждый год распределяют в разные классы, они как-то умудрялись каждый раз попадать в один класс и сидеть за одной партой. в старшей школе об их дружбе ходили легенды: даже учителя поражались тому, насколько преданны они были друг другу. Дружба Ким Михи и Чон Сохи так и осталась неразгаданной тайной для всех, кто был с ними знаком. После окончания школы обе закадычные подружки поступили в Сеульский Национальный Университет, хоть и на разные факультеты: Ким Михи на мед., а Чон Сохи – журфак.   
   Своего будущего мужа – Ким Соджина – тетя Михи повстречала уже на первом курсе, а моя мама ещё долго оставалась одна. Она часто гуляла с тетей Ким и её, в то время, парнем, но всё равно чувствовала себя одинокой. Когда она училась на втором курсе, её заметил менеджер крупной музыкальной компании JYP и предложил ей пройти прослушивание. Спустя два года мама дебютировала под псевдонимом SK (эскей) как сольная певица, покорив тысячи сердец своим прекрасным голосом и харизмой. SK – высокой стройной девушке, с большими карими глазами, довольно пухлыми, но не слишком, губами цвета фуксии,  аккуратным аристократическим носиком, фарфоровой кожей, а самой главное – прелестным ангельским голосом – пророчили великое будущее. И тем не менее, на пике своей популярности она шокировала всех, заявив о завершении музыкальной деятельности. Ещё больше поклонники были шокированы, когда узнали о причине столь неожиданного решения: познакомившись с Хаокином Манобаном на арт-выставке, и влюбившись, она решила отказаться от всего ради семьи.
   Так как мама вышла замуж позже тети Ким, Джису была старше меня на 4 года, но это никогда не мешало нам дружить. Онни считала своим долгом всегда защищать и оберегать меня. Даже когда её самой приходилось несладко, она всегда была рядом, чтобы утешить меня. Только оно могла заставить меня смеяться, когда от боль хотелось выть, лишь ей я могла рассказать все свои секреты, не боясь увидеть осуждение в ясных, добрых и полных любви и нежности, глазах. Как бы мне хотелось, чтобы так было и сейчас, но…
   
   Как-то, в один из тех кошмарных дней (коим являлся чуть ли не каждый день), когда отец снова заявился пьяный в стельку, я вновь заперлась в своей комнате, и быстро достав вещи из белого шкафа, занимавшего почти половину площади моей небольшой комнаты, закинула их в свой выцветший серенький рюкзак, а затем не раздумывая выпрыгнула через окно.  Оказавшись на улице, я вдохнула свежий воздух и ощутила как теплый ветер нежно ласкает мои оголенные щиколотки, кисти рук, лицо. Солнце только – только клонилось к закату, придав небосводу  огненно-красный оттенок, из-за чего невозможно было оторвать взгляд от лениво проплывающих мимо облаков.
   Возле входной двери огромного дома онни я простояла как минимум минут 30, судорожно стуча, но её мне так никто и не открыл. Это выглядело довольно странно, учитывая тот факт, что свет во всём доме горел. Я не стала беспокоить тётю Ким, так как знала что она отправилась на ночное дежурство в больницу.  Успокаивая себя мыслью, что Джису возможно просто заснула, я решила наконец воспользоваться запасным ключом.
   Войдя в гостиную я не обнаружила ничего необычного вокруг, но включенный свет беспокоил меня и я никак не могла избавиться от дурного предчувствия. Обойдя все комнаты на первом этаже, я никого не нашла, после чего поднялась на второй этаж. Первым делом я проверила комнату онни, затем комнату тети, гостевую комнату, но все они были пустыми и холодными, словно в них никто не жил уже очень давно. Всё в них было как раньше, рисунки в комнате Джису всё так же висели на окрашенной в ярко-жёлтый цвет стене, книги - аккуратно расставлены по полкам в алфавитном порядке, постель - также аккуратно заправлена, но что-то явно изменилось – что-то, чего я не могла понять, и от чего по спине пробегал неприятный холодок.
Я уже было решила, что дома действительно никого нет, а свет просто забыли выключить, но всё же двинулась в сторону ванной комнаты, находившейся в конце коридора. Ещё не доходя до двери, я услышала, как тихо капает вода, а затем, подойдя ближе, чуть не поскользнулась на мокром полу. Посмотрев вниз, я увидела алую лужу, растекающуюся по идеально чистому паркету и мысленно взмолилась, чтобы это оказалось всего лишь какое-то глупое недоразумение. Но ошибки быть не могло – это была кровь. Её кровь.
   Меня охватила паника, и я с трудом смогла удержаться на трясущихся ногах и не грохнуться в обморок, после чего все дальнейшие события начали расплываться словно в тумане: машина скорой помощи, полиция, окровавленное тело Джису, утонувшее в огромном чёрном мешке, жалкие лживо-искренние слова соболезнования, истошное рыдание тёти Ким и бесконечные допросы…
В одно мгновение я лишилась лучшей подруги, поддержки и опоры, семьи – всего что у меня было. Первое время я была словно в трансе. Каждый день я выходила на улицу, гуляя в тех местах, что любила Джису: река Хан, главная площадь, парк Ханган, район Самчхондон. В каждом их этих мест я пыталось найти ответы на вопросы, которые мысленно задавала ей. Я хотела знать: почуму она ничего не рассказала мне, не поделилась своими проблемами и просто бросила меня. Однако, я до сих пор не смогла найти ответы на эти вопросы. Знаешь, намного лучше умереть один раз физически, чем умирать раз за разом морально, теряя близких тебе людей.
   Вскоре после похорон, тётя Ким уехала к мужу в Канаду, так как была не в силах выдержать в одиночку тяжкого бремени, свалившегося на её хрупкие плечи. Она просила меня уехать вместе с ней, и начать новую жизнь в другой стране, где нас никто не знает, но я прекрасно понимала  что не смогу убежать от своей старой жизни. Уже тогда я чувствовала, что моё место именно в Корее. Проклиная каждый новый день, я вновь и вновь просыпалась по ночам крича и плача из-за снившихся мне кошмаров. А по утрам оказывалась в ещё более ужасном кошмаре – реальности. И даже день нашей первой встречи не стал исключением…
   
   Всё началось в мае 2014 года. В тот, на удивление тёплый и ясный день, я поздно проснулась, из-за очередного погрома, устроенного отцом ночью. Впервые за две недели придя домой примерно в час ночи, он разбил пару тарелок на кухне, пытаясь достать припрятанное мной виски на верхней полке кухонного шкафчика. После чего двинулся в гостиную, намереваясь посмотреть бейсбольный матч по телевизору, но не найдя сломанный им же самим пульт, швырнул в экран первую попавшуюся под руку вазу с цветами. Когда сидеть на диване цвета морской волны и смотреть на разбитый экран телевизора, вливая в себя спиртное прямо из бутылки стало скучно, он подошёл к моей комнате и начал стучать в дверь, умоляя открыть и поговорить с ним. Его раздражало то, что я не хотела общаться с ним, так как считал, что я как никто другой должна понимать и разделять его чувства. Но я не могла его понять.
   Закончив свою триаду часам к пяти утра, и будучи не в силах самостоятельно дойти до своей спальни на втором этаже, он уснул прямо под дверью моей комнаты. Лишь тогда я смогла сомкнуть глаза.
   
   Проснулась я из-за непрекращающегося писка будильника, от которого звенело в ушах. Тщетно пытаясь отключить эту вещицу для пыток, я несколько раз промахнулась и ударив запястье об прикроватную тумбочку, швырнула будильник в стену. И провалявшись в мягкой и очень удобной постели ещё примерно полчаса, наконец встала, кряхтя и охая так, словно менее чем за три часа сна состарилась лет на шестьдесят.
   Не заправляя кровать, я первым делом посмотрела на себя в зеркало и , мягко говоря, пришла в ужас от увиденного: огроменные мешки под глазами размером с грецкий орех, воронье гнездо на голове, опухшее от слёз и недосыпа лицо. И всё это – в первый день занятий!
   Приняв холодный душ, дабы взбодриться, я переоделась в первое, что смогла найти в шкафу, а именно: чёрную расклешённую юбку с двумя тонкими белыми полосками на подоле, любимую чёрную футболку Nirvana, гольфы и новенькие конверсы. Несмотря на ужасный вид, краситься я не стала, так как времени катастрофически не хватало, но уже на выходе, всё-же решила захватить с собой блеск для губ и подводку в надежде на то, что успею накраситься в автобусе.  Долго думала как лучше выйти из дома: через дверь, чтобы прихватить что-нибудь поесть, или же через окно, чтобы лишний раз не лицезреть пьяного отца. Спустя минуты две раздумий голод победил, и я переступя через храпящего отца и закинув в рюкзак пару шоколадных печенек и ещё парочку съев сразу, вышла из дома и направилась в сторону остановки.
   
   Наслаждаясь нежным вкусом печенья, я совсем потеряла счёт времени и не сразу заметила, что нужный мне ярко-зелёный автобус уже набирает пассажиров, а когда заметила, было уже поздно. Я добежала до остановки, но зелёный гигант, словно издеваясь, «помахал мне ручкой», закрыв двери прямо перед моим носом.  Единственной моей мыслью на тот моменты было: « Не, ну чё, день ещё не успел начаться, а у меня уже всё просто зашибись!»
   Времени ждать новый автобус у меня не было, ибо следующий должен был приехать только через полчаса, до школы ехать минут 35, а у меня в запасе всего 18 минут. Сразу скажу: ни до, ни после того дня я никогда так быстро не бегала, даже на физре ( кого я обманываю - особенно на физре). За то злосчастное время, что я неслась по дороге словно угорелая, сбивая с ног недоумевающих прохожих, я готова была навсегда распрощаться со своим, и так слишком хрупким сердечком и ногами. Лёгкие горели, дышать становилось всё труднее, а тело ныло от непривычной нагрузки. Добежав-таки до школьного двора за 2 минуты до начала уроков, я была просто вне себя от счастья и меня просто распирало от гордости за столь «героический подвиг».
   К сожалению не успела я вдоволь нарадоваться и хоте немного отдышаться после нелёгкого забега, как произошло то, чего я ну никак не могла предвидеть. Хотя, если задуматься, я всегда была немного (много) неуклюжей, так что тут нечему удивляться.
   В общем, споткнулась я значит о брошенную каким-то недальновидным индивидуумом  кожуру от банана, и уже готовая к страстному поцелую с твёрдой поверхностью асфальта, задела бумажный стаканчик какого-то проходящего мимо парня. Содержимое стаканчика ( банановое молоко, как выяснилось позже) оказалось на моей футболке, и от холода по всему телу пробежали мурашки. Не растерявшись незнакомец резко схватил меня за талию, не дав мне тем самым упасть. Наши лица находились настолько близко в тот момент, что я не могла не заметить, как он красив. Особенно глаза, цвета молочного шоколада. Посмотрев в них, я подумала: «Убийственно красив», и поймав себя на этой мысли сразу же покраснела как рак.
   Не успела я опомниться как он отпустил меня, поставив на ноги, от чего мне стало ещё более неловко перед ним. Он не спешил что-либо говорить, и я пользуясь моментом, поспешила как следует рассмотреть его. Он был довольно высок и с виду слегка худощав, но не слаб – это я поняла когда он держал меня. Как и я, он был одет во всё черное: объёмную толстовку, порванные на коленях джинсы и кроссовки какой-то незнакомой мне марки. Волосы, уложенные в стиле а-ля «я только что проснулся», идеально сочетались с его шоколадными глазами, и подчёркивали скулы. А исходивший от него тонкий аромат кофе полностью вскружил мне голову.
   Я так сильно увлеклась своими мыслями, что вспомнив о том, что не поблагодарила  своего спасителя, вспыхнула, ещё сильнее покраснев. Однако, только я хотела извиниться перед ним и поблагодарить его за оказанную мне помощь, как он холодно произнёс:
   - Ты что слепая? Если так, то купи очки.
   Чувства благодарности как не бывало; оно сменилось сначала удивлением, а затем крайним негодованием и даже злостью. Такая наглость с его стороны глубоко поразила и оскорбила меня. Я прекрасно понимала, что виновата перед ним: нужно было быть внимательнее и смотреть под ноги, но ведь это не значит, что он имеет право оскорблять меня, тем более - пострадала-то моя одежда. Решив не оставаться у хама в долгу, я уверенно парировала:
   - У меня со зрением всё в полном порядке, а вот тебя в детстве видимо родители не научили тому, что нужно вежливо разговаривать с людьми. – знаю, грубо и подло, но я разозлилась и не понимала что несу. Лишь произнеся это, и увидев сверкающую в его глазах ярость, я поняла, что мне следовало держать свой длинный  язык за зубами.   
   - Что ты там вякнула, курица? Жить надоело?  - тут же изменившись в лице взревел он и подойдя ближе, схватил меня за подбородок.
   Я, конечно, девушка не из робкого десятка, но его взгляд внушал такой дикий страх, что мне захотелось провалиться под землю, желательно навечно. Мысленно я наверное раз так миллиард, если не больше, пожалела о том, что вообще связалась с этим чокнутым психом. И честно говоря, даже не знаю чем бы это всё могла для меня закончится, если б какой-то симпатичный паренёк примерно моего возраста, может чуть старше, не окликнул психа, упомянув что-то о встрече с директором. Кивнув ему, он ещё раз напоследок одарил меня жутким взглядом и поспешно свалил восвояси, а я так и осталась стоять на месте как последняя лохушка.
   Не сразу я осознала, что, чёрт побери, только что произошло. Однако, когда до меня всё-же дошла вся тупость развернувшегося немногим ранее инцидента, мне захотелось придушить этого… этого  наглеца. Ну, или себя, за неспособность дать отпор. Но поняв, что просто стоять на месте как истукан, хлопая ресницами и мысленно убивать напыщенного петуха не вариант, я решила поменять одежду, так как идти на урок в мокрой липкой футболке совсем не комильфо.

   Чуть меньше года назад, незадолго до смерти онни, я начала постоянно таскать с собой рюкзак с запасной одеждой, так как в один из тёплых летних дней, гуляя по парку Ханган, не заметила разбросанный на земле бусинки-жемчужины от порвавшегося детского браслета и упала прямо в пруд. А потом мокрая с головы до пят и грязная  пыталась купить новую одежду в каком-нибудь бутике, постоянно вздрагивая из-за хлюпающей в кедах воды. Вот только продавцы увидев меня, тут же разводили руками и просили покинуть помещение. Тогда я одолжила телефон у молодой девушки, гулявшей с маленьким сыном вдоль реки, так как мой кокнулся, и позвонила Джису, сбивчиво объяснив ситуацию. И, как ни странно, она тотчас же отменила запланированное свидание и сорвалась прямиком ко мне, прихватив одежду и обувь
   После того, как я всё-таки смогла поменять одежду, мы с онни решили погулять вдвоём. Обычно мы нечасто ходили гулять, просиживая штаны в её комнате за просмотром дорам. Но в тот день всё было иначе: сначала мы купили два ванильных мороженых с карамельной нугой и шоколадными крошками и насладились незабываемой поездкой на лодке по реке Хан, посмотрели бейсбольный матч, а затем сыграли в баскетбол с первокурсниками университета Ханян. Нас с Джису распределили в разные команды. Обычно я всегда побеждала онни в этом виде спорта, поэтому она мечтала когда-нибудь  «утереть мне нос». Счёт игры был в пользу моей команды, но видя, как сильно онни радуется каждый раз, стоит кому-то из ребят её команды забросить мяч в корзину, я подговорила ребят поддаться. Победа, столь незначительная, но действительно значимая для Джису, по-настоящему осчастливила её, и я поняла: « я готова проигрывать ей хоть каждый день, только ради того, чтобы видеть, как она улыбается.» 
   Что ж, в тот день лишь благодаря Джису онни я смогла выйти из, мягко говоря, неловкого положения и теперь никогда не забываю брать с собой сменную одежду на всякий случай.

   Пройдя несколько метров прямо по коридору, я заскочила в женский туалет и закрывшись в третьей слева кабинке, быстренько переоделась в чёрные джинсы и бледно-розовую толстовку без каких-либо надписей и принтов. Положив испорченные вещи в пакет и спрятав их в рюкзак, я подошла зеркалу, и поспешно нарисовала более или менее ровные стрелки.
   К моему огромному счастью, первым на сегодня уроком оказалась философия, которую вёл поистине великий человек. Ким Уджин-сонбэним по мнению большинства учеников, в том числе и моему, был одним из самых лучших преподавателей в мире. Он редко ругал или наказывал за опоздания, а если и ругал, то только в шутку. Да и вообще, у него было отменное чувство юмора. Он с лёгкостью мог найти общий язык с  учениками и всегда доходчиво, а главное – интересно рассказывал темы, так что равнодушных к философии учеников не было. Помимо учителя философии, он также работал ещё и школьным психологом, к которому ребята ходили поделиться своими проблемами. Многие девчонки считали его красавчиком, из-за чего он прославился как «всемирный красавчик».  В свои 26 лет он многого добился и очень много знал. Все, не только ученики, но и учителя очень сильно любили и  уважали его. В свою очередь, я любила смотреть как в его глаза, в которых пылал яркий огонёк. И причиной этому была Джису. Но после её смерти это огонёк потух, и смотреть ему в глаза стало мучительно для меня. Я не понимала, и не понимаю что заставило её покончить с собой. Не понимал и Джин. Потеряв её, он закрылся в себе. И хоть внешне он был всё тот же весёлый добрый Джин которого все обожали, это была лишь иллюзия. Находясь с нами в одном помещении, мыслями он был где-то совсем далеко.
   -Извините за опоздание сонбэним. Можно войти? – спрашиваю я, перебив Джина, рассказывающего что-то классу. Судя по тому, как внимательно и сосредоточенно ребята слушали, я предположила, что тема была весьма интересной. Впрочем, как и всё, о чем говорит Джин.
   - Да Мирэ, проходи. Только впредь не опаздывай – мягко улыбаясь ответил Джин и, проводив меня взглядом, обратился к ученикам. – Так, на чём же я остановился… Ах, да…
   Войдя в класс, оглядываюсь по сторонам и отмечаю, что за каникулы почти ничего не изменилось: те же плакаты на стене, те же парты и стулья, даже атмосфера в классе та же, что и в прошлом году. Проходя к своему месту, незаметно обмениваюсь фирменным рукопожатием с Чимкой, сидящим за третьей партой и тайком наблюдающим за  Розе – симпатичной девушкой с копной необычайно красивых русых волос. Вот уже два года Пак Чимин был влюблен в неё, но так и не решился рассказать ей о своих чувствах, хоть я и говорила ему, о том, что они взаимны. Раньше у неё был парень, однако ходили слухи, что встречались они лишь из-за прихоти их родителей, желавших объединения компаний. И вот, в конце прошлого учебного года она рассталась с парнем, а в этом году оказалась в одном классе со мной и Чимкой.
   Поумилявшись пару секунд влюблённым другом, я села за своё любимой место – последнюю парту в левом углу класса. Оттуда я могла сколько угодно смотреть в окно, когда хотела погрузиться в свои мысли. За партой я сидела одна, так как мне было гораздо комфортнее быль одной, чем в компании. Единственная проблема состояла в том, что из-за головы Хосока я ничего не могла увидеть, но даже не смотря на это, я ни за что на свете не согласилась бы променять своё место, за которым сидела вот уже третий год.

   Как выяснилось позднее, Джин решил пожалеть нас и не «докучать скучными лекциями», а поговорить о том, как мы провели каникулы. Каждому из ребят было чем поделиться, поэтому беседа была  довольно оживлённой и увлекательной для всех, кроме меня, так как стоило мне сесть за парту, и я поняла, что безумно устала и хочу спать. Голова шла кругом в свете недавних событий, а мысли, и без того беспорядочные, ещё больше путались. Даже после того, как мы однажды с Джису выпили несколько бутылок соджу на двоих, мне не было так плохо. Но я не могла позволить себе заснуть на уроке: Джин хоть и добрый учитель, который может закрыть глаза на опоздания, злить его не стоит. Чтобы не заснуть, я перепробовала множество способов: щипала себя за руку, хлопала по щекам, укусила кисть и отчаявшись, даже в крестики  нолики сама с собой сыграла – ничего не помогла. И когда я всё-таки решила наплюнуть на правила, и немного вздремнуть, в класс вошёл директор Бан.
   Здравствуйте профессор. Принимайте новенького – сказал он задорным голосом. – Проходи, проходи, не стесняйся.
Стоило директору сказать о новеньком, и сон как рукой сняло. По неведомой для меня самой причине, мне стало очень интересно узнать, кто же к нам пришёл. Но из-за Хосока, а точнее из-за его головы, что-либо разглядеть было просто невозможно, поэтому пришлось смириться с тем, сто не судьба.
   - Представься – спокойно сказал Джин, явно обращаясь к только что прибывшему ученику.
   - Меня зовут Чон Минхёк, мне 17 лет. Пожалуйста позаботьтесь обо мне – протароторил новенький, после чего директор попрощавшись с учениками и Джином, покинул класс, в то время как Джин попросил новенького занять свободное место.
   Голос незнакомца был очень красивым, и почему-то меня не покидало ощущение, что я его уже где-то слышала – вот только где? В какой-то момент до меня вдруг дошло, что в классе есть только одно свободное место - рядом со мной, и стоило ему подойти и взглянуть на меня, как мы одновременно в недоумении выкрикнули:
   - ОПЯТЬ ТЫ?