Стюардесса

Для пустыни этот мужчина был достаточно хорошо экипирован. Защитные брюки заправлены в специальные треккинговые ботинки, куртка – ветровка из серых  мембранных тканей, на голове  зелёная  куфия – платок, пропитанный солью высохшего пота. Фляга с водой, схваченная карабиновой застёжкой  на  поясе казалась невесомой  и, судя по мелкому лёгкому плеску,  воды в ней оставалось совсем немного.
Путник держал путь на запад, ориентируясь исключительно по солнцу.  Западное направление давало возможность выхода к океану, а уже там можно было повернуть  на северо-восток. Если идти  по береговой линии, то есть шанс  выйти на дорогу  к  городу с охристыми домами, украшенными марокканскими  узорами. Он помнил название города по карте - Эль Ааюн. И этот город, судя по всему, был его единственной надеждой на выживание.
Думать о том, что во фляге осталось воды на пять глотков, он себе запретил.
Было бы большой удачей, если бы у него получилось  сразу выйти на город, но определить своё местоположение  точно он не мог. Карманы его ветровки были пусты, как и сетчатые  карманы защитных брюк. Он шёл вперёд, потому что хотел жить.

Измученное тело пыталось выполнять приказы мозга, но сознание затуманивалось, обезвоживание давало о себе знать острой сухостью в горле и ватной слабостью в ногах, которые шли словно бы сами по себе в отрыве от понимания  того, что они есть часть организма. И если бы они вдруг отказались идти, то никакими приказами он бы не смог заставить двигаться  эту отдельную сейчас от  его сознания  часть тела.
Он загадал, что в очередной раз смочит губы водой из фляжки через пятьдесят, нет через сто шагов… Сто шагов… Надо идти. Ночью придёт холод… До ночи надо успеть найти место для ночлега… И если  утром будет роса… Здесь должна быть роса...

Песчаная зыбь вздыбилась впереди выпуклостями барханов. Барханы словно бы имитировали горы или волны. Волны, вода, пить…Взбесившийся ум упрямо возвращался в воронки  «водяных мыслей». Белесая муть застилала глаза, и липкой слюной невозможно было размочить высохшие веки, которые,  при каждом моргании больно царапали склеры.
Шаги мужчины замедлились. Ему показалось, что впереди него, буквально в трёх метрах  возникла  копна, самая настоящая миниатюрная копна куста верблюжьей колючки.  И дальше перед его глазами, дразнясь, побежали картины не просто растений, а сочной зелени, выступающей из-за края высокого бархана впереди. Это не мираж, это очень близко, рукой подать… И колючки, они же настоящие, он может проверить, потрогать руками не галлюцинация ли это. Стоит  только протянуть руку…
Что-то зашипело или затрещало…Боль обожгла резко… Серый змеиный жгут  оторвался от запястья, упал в песок, уползая прочь… Жар ударил в голову. Яд песчаной эфы очень опасен. Кровотечения и смерть через два часа. А ведь почти дошёл!
- Врёшь, не возьмёшь, - прорычал мужчина, вкладывая все силы в последний марш-бросок своей жизни.

***
– Ты можешь сам подняться? – спросил его женский голос.
Он открыл глаза, прошептал
– Попробую.
– Давай, осторожненько.
Тело ныло словно после побоев. В памяти вспыхнуло, вырвалось осипшим беззвучным криком:
– Рука! Мне нужно срочно противоядие.
– Всё в порядке. Укол сделан, - ответила женщина
Мужчина тяжело перевалился на бок, потом на четвереньки. Тело плохо слушалось его, но всё же подчинилось,  и он смог встать.

Оазисы бывают разными. Этот выглядел совершенно нереальным. Поднявшись на ноги, мужчина обнаружил себя  стоящим точно на средней линии каменной дороги, ведущей к двухэтажному дому с охристыми  стенами, объёмно выступающими  из  плоского тела  мрачной  графитовой скалы. Скала поднималась вверх  неизмеримо высоко, до «скребка» неба, закрывая горизонт. 
Слева от дома у  скального подножия курчавился  широколиственный сад,  с его глянцевыми  и сочными кронами. Казалось, что он уходил от дома достаточно далеко, правда,  перспектива терялась в  туманном облаке, что накрыло собой все окрестности, составляющие фон для этого странного дома. 
Справа от дома, словно в противовес плодовым лиственным  деревьям  туи, ели и сосны  образовывали бархатное царство хвои. Здесь же в правой от дома стороне располагались и два круглых бассейна. В один из них как в чашу прямо со скалы лилась вода. Алмазные струи импровизированного водопада с тихим плеском горного ручья  наполняли бассейн, переливались через  неровный правый край и устремлялись  дальше тонким потоком в хвойный лес, поглощаясь сухим ковром из мягких рыжих еловых иголок 
- Вода. Можно? – прошептал мужчина.
Доковыляв до бассейна, он жадно горстями и губами начал хватать ледяную, кристальную воду,  не заботясь о производимом впечатлении. Утолив жажду, он опять ощутил слабость, ноги не могли его удержать, он снова повалился на землю в тщетных попытках напрячься и подняться.
Женщина молча наблюдала за ним, не делая и шага, чтобы подойти ближе.
Одета она была весьма своеобразно – белая блузка с кораллового цвета галстуком, красная прямая юбка до колен и красные лаковые туфли. Тёмные волосы падали на плечи и  спускались крупными волнами до нижнего края лопаток. Хореографическую выправку трудно скрыть, она проявляется практически в каждом движении. Женщина была молода, стройна, от неё буквально шло сияние красоты, и в то же время, она держалась так, как держатся люди, скованные рамками определённого этикета.
Мужчина прикрыл глаза, и его понесло в тёмные провалы то ли сна, то ли бессознательного состояния.

Очнулся он уже ночью на том же самом месте около бассейна. Журчала вода,  трещали сверчки, из тёмного хвойного леса несло ощутимой прохладой. В окнах дома горел неяркий свет.  Окрестности терялись в темноте. Над землёй сияла полусфера, усыпанная бриллиантовой крошкой звёзд. Отдельные звёзды горели ярче, чем вся остальная светящаяся пыльца.
– Добрый вечер!  - женщина вышла из темноты.
– Добрый.
– Приветствую тебя  на борту корабля.
– Какого корабля?
– Корабля перемещений. Чай, кофе, ужин?
– Я где?
– На борту.
– Борт? Ну, пусть будет борт.
-Мы можем пройти в гостиную, там сервирован стол.
– Для меня?
– Конечно. 
– А… Ваше имя?
– Агния.
¬ Будем знакомы…
Мужчина напрягся, пытаясь вспомнить своё имя. Но ни одной буквы выудить из памяти он не смог.
– Роман, – сказала женщина, – твоё имя Роман.
– Роман? У меня что-то не то с головой. Последствия укуса, наверное.
Он бросил взгляд на своё запястье. Чёрное кольцо  не жгло и не болело, лишь немного припухло.
– У тебя теперь именной браслет на перемещение, – улыбнулась женщина.
На её щеках образовались милые ямочки, и тёплые озорные искорки брызнули из глаз.
– Мне надо помыться, – сказал он.
–  Конечно. К твоим услугам, Роман, два бассейна. Один с горячей  подземной водой, другой с холодной горной. Но всё же я не советую тебе купаться натощак. Прими хотя бы это, – она протянула ему бутылочку с  манговым пюре.
– Премного благодарен.
– Я не буду тебя смущать. После принятия водных процедур жду тебя в гостиной. Да и  хочу  напомнить, что для путников  предусмотрена чистая одежда для смены, а свою  одежду ты  должен  отдать в обработку.  Вот тебе и пакет для упаковки.
– Это всё? Или у Вас для меня ещё припрятаны гостинцы и сюрпризы?
– Пока всё.
Женщина растворилась в темноте. Он даже не слышал её шагов. Дверь дома открылась, выпуская в темноту облако света. Мужчина, которого назвали Романом, выпил густую сладкую жидкость из бутылки. В горячую воду лезть желания не было. Он скинул  с себя трекинговый камуфляж и  нагишом окунулся в искристую льдистость проточной горной воды. А ведь холод может жечь посильнее огня! Тысячи целительных иголок вонзились в тело, согревая его возбуждённой кровью.
Из  бассейна он вышел словно бы другим человеком. Надел приготовленный комплект одежды – обычные хлопковые светлые брюки и футболку. Казалось, что ничего не изменилось в этом мире. В доме горел свет, в тишине  трещали сверчки, запах хвои  приятно освежал дыхание, но всё же что-то изменилось. Может быть, восприятие? Казалось, что все предметы стали резче, и не просто резче, они словно бы обрели глубину… Точно. Он мог видеть их сразу и спереди и сзади. Необычное, но приятное ощущение. Роман улыбнулся, ощутив ещё и голод.
В гостиной его ждал стол с накрытым ужином. Печёные овощи, мясо, листья салата, лепёшка фокачча с розмарином, виноград, инжир.  Всё это было весьма красиво уложено в плоские прямоугольные блюда. В стеклянные пиалы налиты красный, жёлтый и белый соус. Стеклянный чайник с ягодным чаем стоял на подставке со свечным огнём  Агния смотрела на него с улыбкой:
– Предлагаю выпить вина. Какое открыть?
– Сухое красное, - сказал Роман, усаживаясь в одно из удобных  бархатных кресел,  окружающих большой стол, выточенный из  цельного куска  молочного мрамора.  Гостиная  напомнила ему маленький дворцовый зал.  Это ощущение создавали совершенно царственные  кресла вокруг стола,  люстра с хрустальными висюльками, парчовые  портьеры, внизу схваченные золотыми канатными нитями с кистями.
– Вы что-то говорили мне про корабль, Агния.
–  Да. Повторю. Ты на космическом корабле. Я – стюардесса и моя задача состоит в том, чтобы ты достойно перенёс перемещение. Я налью тебе вина, разрешишь?
–  Наливай, - улыбнулся Роман, подставляя бокал.
Агния  налила вино в два бокала, села за стол напротив него:
– Выпьем за нашу удачу.
– Удача. Странное слово. Особенно странное оно в ситуации, когда не знаешь будущего.
– Да и прошлое почти забыто.
– Прошлое? – Роман нахмурился, пытаясь соотнести значение слова с теми картинками, что возникали в сознании. Картинок не было, они как акварель размывались водяной кистью и проступали лишь  едва угадываемыми очертаниями –  детство, школа, институт, война. Война…
– Ты был военным лётчиком, - подсказала ему Агния.
– Был… Почему был?
– Твой самолёт сбили.
– И?
– Ты подорвал гранатой себя и врагов, которые хотели взять тебя в плен.
– Враги?
– Боевики. Демоны нижнего мира.
– Демоны?
– Да. Другими словами, убийцы по призванию.
– А пустыня? Откуда?
– Это  переход.
– Из жизни в смерть?
– Из жизни в жизнь. Давай, выпьем.
Роман ничего не ответил,  отпил немного из бокала. Всего лишь пару глотков. Терпкая сочная  жидкость ударила в голову и в тело жаром чувственного потока  смешиваемых и разделяющихся фруктовых и цветочных ароматов.
– Ядерный взрыв, – выдохнул Роман, – это чем ты меня поишь, Аг-ни-я?  Что это?
– Это вкус, настоящий вкус, доступный всему телу, а не только пищевым рецепторам.  С едой будет то же самое, так что осторожней, не подавись с непривычки.
Роман положил в тарелку кусок запеченного мяса и зелень. Разрезал ножом  мясо на мелкие куски, подцепил один вилкой, отправил в рот, начал потихоньку разжёвывать.
– Что чувствуешь? - спросила Агния без любопытства, просто с радостным ожиданием.
– Сила. Словно бы в  жилы вливается  сила… Даже не сила, а её экстракт.
– Добавь зелени.
– Уфф…Свежесть. Это как снег, нет как лёд или даже капель… Капель, талая вода, весна.
– Сочетание силы и свежести. Есть такой вкус. Обычно его называют юностью.
– Юность? – Роман нахмурил лоб. – У меня, наверное, с памятью что-то не то. Вроде бы как всё в тумане.
– Память так устроена, что в ней есть вехи. Человек не может держать всю  память открытой, только вехи.  Это как оглавление в книге. По вехам он и может всё воскресить.  Сейчас пока вехи вне зоны твоего сознания, и, знаешь, почему?  Потому что идёт перестройка твоего организма. Ты же видишь, как изменилось твоё зрение и вкус. Это фактически свершились квантовые переходы в твоём теле.
– Это загробный мир?
– Смешной. Тебя сейчас не так просто убить. Ты пришёл из мира смерти. А сейчас  переходишь в мир жизни. Там, куда ты перейдёшь, уже не умирают.
– Как это, не умирают?
– Ну, по-всякому, изменяются, трансформируются, но не умирают. Все их книги жизни составляют их личную библиотеку.  Самый ценный товар в  мире  – информация, несущая смысл, то есть  память. Она остаётся при них. Считай что там, куда мы прибудем, мир магов, а не людей в привычном тебе понимании.
– Мир магов?
– Ну, да. Маги объёмны в отличие от людей. Ты же заметил, что твоё зрение сейчас позволяет тебе видеть всю круговую панораму, а не довольствоваться жалким фрагментом.
– Зрение, еда… что-то ещё?
– Сказки читал? Возможность левитации, восстановления при разрушении, генерирование и переработка энергии, там много всяких бонусов к твоему основному дару.
– И какой же у меня основной дар?
– Дар мгновенного разрушения и мгновенного восстановления. Чёрное кольцо на правой руке – это метка дара.
– Странный какой- то дар. Он в том мире имеет ценность?
– Конечно. Если разрушить мага, то он очень долго восстанавливается. Мгновенное восстановление – это роскошь.
– А зачем разрушать мага?
– Не зачем, а почему. Потому что маг тоже может ошибаться. Если он перестал быть человеком, это вовсе не значит, что он стал богом. В общем, мир магов в чём-то похож на мир людей, но в чём-то  он очень сильно отличается. Ведь в нём нет страха смерти, и эта основа жизни  может сыграть с магом злую шутку.
– Злую шутку?
– Маг может провалиться в нижний человеческий мир и снова стать смертным. То есть, все книги его жизни снова будут ему недоступны.
¬– Провалиться?
– Да. Вверх надо перемещаться на корабле, а вниз просто проваливаешься и всё.  Маг может провалиться в мир людей, а человек в мир демонов. У демонов даже нет книги, они живут отрывками, вожделениями и страстями. Те боевики, которых ты убил, провалились в мир демонов.
– А демон может стать человеком?
– Может, но я на этих маршрутах не летаю. Там летают другие маги.
– Так ты тоже маг?
– В некотором роде да.
– И многих ты перевозила?
–  Нет. Это элитные перевозки. Лучшие из лучших удостаиваются перехода в верхний мир.
– А кто эксперт по отбору?
– Любовь к жизни, к вечной жизни. Это устремление и переводит человека в мага.
– Так разве люди не любят жизнь?
– Они её проклинают и устают от неё. Стремятся дочитать книгу и открыть новую, а про старую забыть. Вот ты сейчас  помнишь про свою жизнь? Ты помнишь только тот файл, что я подсказала тебе. А что-нибудь припоминаешь о личном окружении?
– Нет.
– У тебя была жена и дочь.
Роман нахмурил лоб, пытаясь вытащить из памяти воспоминания…  Жена и дочь…
– Вспоминай. Жена – это тепло и нежность, дочь – красота и надежда.
– Очень далеко. И в то же время словно они где-то рядом, со мной.
– Да. Твоя жена и дочь есть в мире магов. Не в том, конечно виде, в каком они пребывают  на Земле, а в виде тех, кто несёт в себе тепло и нежность, красоту и надежду. Наверняка, ты встретишься с ними вскоре после прибытия.
– Так получается, что маги связаны с людьми?
– И не только с людьми, но и с демонами. Это как крона древа связана с корнями, всё в древе едино, хотя и разделено на низшее и высшее.
– А ты какой дар в себе несёшь?
– Тайну и притяжение, – Агния улыбнулась, встала из-за стола, подошла к окну, распахнула створки, которые оказались стеклянными дверями:
– Вот уже и рассвет твоей новой звезды. И видишь, впереди изумрудное поле с красными и синими маками. Мы прибыли.

Её синие глаза контрастировали с цветом красного костюма. Они словно бы приближались синью, заполняли всё поле зрения, погружали Романа в свою невероятную глубину.
Мир вокруг размывался и застывал новыми декорациями шёлковой травы  с маковыми куполами и туманной дымкой вдали, очертаниями напоминающими сказочный город  из детских грёз. Ветер играл струнами невидимой арфы, по небу плыли серебристые облака и где-то на окраинах  они сверкали беззвучными молниями, пробивающими поверхность планеты огненной пульсацией, задающей новый ритм его сердцу.