Поиски себя. Начало

Когда человек появляется на свет что формирует его мышление кроме физиологии? Его воспоминания? Его восприятие окружающего мира? Откуда берутся страхи, обиды? Или, наоборот, слезы счастья и любовь?
Эта книга о моем восприятии, моих воспоминаниях. Сейчас, став старше и, надеюсь, мудрее, я могу взглянуть на свою жизнь со стороны и, возможно, именно этот мой взгляд поможет мне и еще кому-то разобраться в себе и вовремя сделать верный шаг.
Я никогда не вела серьезно дневник. Один раз была попытка подражания наверно, но потом мне стало казаться, что все, о чем я пишу, с точностью до наоборот происходит в моей жизни. Тогда никто не знал о мотивационных газетах, книгах, не было в моем окружении коучеров, и никто не мог мне сказать: давай, твоя жизнь впереди и ты сама ее сейчас строишь!    
Мои первые воспоминания датированы зимой 1972 года. Открывается входная дверь, я сижу на руках у кого-то из взрослых, в проеме двери стоят две женщины, в длинных черных юбках и платках. Мне полгода. Я долго думала, что это сон, или игра воображения, но оказалось, что мою маму вызвали на работу через полгода после моего рождения и до приезда моей бабушки пришлось искать няню. Ею оказалась наша соседка, староверка.
Мне год с небольшим, маме надо выходить на работу и меня отдают в ясли. Я стою в верхней одежде, мне любопытно, но и страшно, меня уговаривают, но я стою с большим недоверием. Стоит запах тепла и каши.
Следующая страница – мне почти 2 года. Мы проводим лето у бабушки в Воронеже, бабушка в булочной, где вкусно пахнет сдобой. Я и сестра ждем на улице, ожидание затягивается, нам становится скучно, и мы начинаем бегать по лестнице вверх-вниз. Ступени оббиты металлическими уголками. И на очередном подъеме я пытаюсь догнать сестру и спотыкаюсь.
Дальше всплеск- дедушка бежит со мной на плечах, у меня течет кровь и я плачу. Потом я лежу на кровати, задернута штора, подходит доктор и кладет мне на нос холодный компресс. Внешне все обошлось, но шрам со мной на всю жизнь, как и эти воспоминания.
Мне года 4. Опять Воронеж, мы каждый день ходим на речку, дедушка учит меня плавать.  Он держит меня на ладони и я стараюсь грести руками и ногами. Я похожа наверно на маленького щенка. У меня есть кусок пенопласта, я стараюсь держаться за него. Но когда дедушка убирает руку я медленно опускаюсь вниз. Хоть меня и окружают родные, я боюсь глубины. Я боюсь ее и сейчас.
Раннее утро, дедушка нас взял на рыбалку. У него есть лодка и он плавает на реке, а мы с сестрой стоим на пристани и пытаемся держать удочки. Мне жалко рыбу, но отпускать ее нельзя.
У бабушки есть соседка, очень пожилая и больная женщина. Мы идем к ней в гости. Она лежит на огромной кровати на больших подушках. Она дарит мне куклу с фарфоровым лицом, в длинном кружевном платье, кукла очень красивая и старинная. Я сплю с ней и гуляю. У куклы есть еще шубка.  Это, наверное, воспоминание первого детского «горя». Мы возвращаемся домой через Москву и я в троллейбусе забываю эту куклу. Я обнаруживаю пропажу сразу, как выходим из вагона, но троллейбус трогается, мы бежим, но уже не успеть. Я плачу. Домой приезжает только шубка куклы.
Я самая младшая внучка, очень любимая. Дедушка называет меня «Типькин ты мой» и вдруг, когда мне 4, появляется мой двоюродный брат, детская ревность…
Мне подарили детский сачок для ловли бабочек. Я ловлю капустниц и сажаю в банку. Они, конечно, там умирают. С тех пор я очень не люблю бабочек, какими бы красивыми они не были.
У бабушки в комнате стоит старая тахта, как я позже узнаю, почти вся мебель была привезена из Риги, и эти странные для меня тогда формы, это модерн в чистом виде. Верх тахты открывается и то, что лежит там, для меня клад. Какие-то старые вещи, какие-то непонятные коробки и неповторимый запах, который для меня навсегда будет запахом детства.
Когда мы идем с речки, мы очень часто заходим к дедушкиному приятелю Ульеву. У него большой сад и пока дедушка с ним разговаривает, мы идем в путешествие. Тут и причудливые цветы, и вкусные ягоды, которые можно сорвать прямо с ветки, яблоки и груши. Тут есть ступеньки и небольшие горки. Свой закрытый мир.
У меня счастливое детство, меня окружает любовь родных и близких. Меня берегут и не отпускают одну гулять, потом это начнет тяготить, но в тот момент это абсолютное спокойствие и умиротворение.
Почему-то в большинстве своем мои воспоминания того времени – это лето и Воронеж. Не знаю, наверно запоминается только хорошее.
Калининград, я простыла, мама ставит мне горчичники и чтобы я не плакала, читает книжку, и это не сказки, это Каверин «Два капитана», почему, откуда? Я все время прошу маму рассказать мне не сказку, а случай.
Мои ясли закрываются на ремонт и меня переводят в детский сад, я еще маленькая и надо мной берет шефство старшая девочка. Она меня защищает и оберегает. Садик немного странный, в немецком особняке и вместо кроватей раскладушки. Но мне весело и спокойно, я под защитой. Я позже сожалею, что эта маленькая дружба дальше ни во что не перерастает, хотя эта девочка живет в соседнем подъезде и мы здороваемся. Но это воспоминание со мной.
Новый год всегда праздник. У нас обязательно живая большая елка, под которой 1 января обязательно подарки. Мы с сестрой просыпаемся и это целый ритуал, доставать для всех сюрпризы и с интересом их разглядывать. Я очень долго верю в деда Мороза, думаю и сейчас во мне где-то живет это чувство.  Помню первые фломастеры, которые было не достать в советском союзе, их целых 6, и это чудо).
Папа учит меня кататься на коньках, у меня черные валенки и папа привязывает к ним махонькие коньки, пара полозьев на каждой ноге – Снегурки. Я чувствую себя взрослой! Позже у меня появляются черные спортивные короткие коньки, на них сложно, ноги качаются, но во мне азарт и я с удовольствие ловлю все мгновения. На стадионе рядом каждый год заливают каток и мы с сестрой часто туда ходим. Ей купили фигурные коньки, они белые, красивые и устойчивые. Моя нога еще растет.  И поскольку фигурные коньки стоят дорого, родители ждут. В год, когда я наконец-то получаю заветный подарок, каток заливают последний раз. Меняется климат, погода. Следующий раз я встаю на коньки спустя 36 лет. Боюсь, переживаю, но ноги вспоминают все очень быстро) Это свобода!
Опять зима. Мы живем в доме, построенном в 1970 году, но вокруг старый немецкий район и многие: и дома, и ландшафт еще живы и сохранились в очень неплохом виде. Рядом находятся питьевые озера и к ним идут каналы, которые проходят через небольшой парк около нашего дома и образуют озеро. К сожалению, нарушена система, и озеро высыхает, уже небольшая лужа, но зимой это настоящее царство детворы, это огромная горка, с которой можно уехать в дальние страны) Это очень захватывающее ощущение. На краю этого бывшего озера растут высокие старые деревья и к одному из них привязана тарзанка. Каждый раз, когда папа забирает меня из детского сада, мы катаемся на этой качели.
Недалеко от нашего дома есть огромный немецкий сад, в котором растут огромные вкуснющие яблоки и груши. Он постепенно зарастает и дичает, но еще очень долго весь район будет ходить туда. Сейчас на месте этого сада находится большой перинотальный областной центр.  Город растет и тут не может быть пустых незастроенных площадей…
Есть еще одно воспоминание, ощущения от которого у всех остались разные. У нас каждый год устраивают выставку собак на центральном стадионе города.  Хоть у нас и нет животных дома, но мы с удовольствием туда ходим. Однажды папа подводит меня к огромному псу. Я ростом с его холку. Он рыже-белый, с большими ушами и, не смотря на размеры, выглядит очень добродушным. Хозяин начинает рассказ: это сенбернар, ему 2 года, весит он 72 кг и зовут его Леша) Мне очень нравится этот барбос, но у меня не получается выговорить это слово – сенбернар. Папа говорит, а я не могу повторить. Папа говорит снова и у меня снова не получается. Папа начинает злиться и его голос повышается. Пока мы едем домой он все время пытается добиться от меня правильности слова. Я начинаю плакать. Мама его почему-то не останавливает. Папа начинает мне грозить наказанием, если я правильно не скажу это слово. И только уже войдя в подъезд мне удается правильно его произнести. Папа всю жизнь себя чувствовал виноватым, что не сдержался. 
Моего папу в детстве наказывали не словом, а ремнем. И часть этой «науки» передалась и моей сестре. Я второй ребенок и родители понимают, что их метод не совсем правильный. Мое самое большое наказание – это угол. Либо мама со мной перестает разговаривать. Но я послушный ребенок, и до такого доходит редко.
В Воронеже у меня появляется подружка Лара, я взрослею и мне необходимо общение со сверстниками. В доме выше по улице живет ее бабушка и она, также как я, приезжает к ней на лето. Нам интересно друг с другом. Это наверно первая моя настоящая подружка.    Когда нам исполняется 6 лет, ее родители переезжают и я снова остаюсь одна. Меня любят, но я расту и мне нужна свобода.
В Калининграде во дворе у меня тоже есть подружка, она моя соседка и живет в квартире напротив, но, когда приходит время идти в школу, нас отправляют в разные и, потихоньку, дружба сходит на нет. Мы до сих пор иногда пересекаемся в городе, и всегда рады видеть друг друга.
Есть еще одно воспоминание того времени.
Как я понимаю сейчас, это был знак для меня, может один из первых о моем будущем.
Мы едем в Воронеж, у меня через несколько дней день рождения, и в Москве мы заезжаем в детский мир, чтобы купить мне подарок. Я помню суету и чудесные ощущения! И вот этот день наступает! Мне исполняется 6. Открыв глаза, я вижу на стуле настоящий большой немецкий Конструктор, из которого можно построить целый дом, с окошками и дверями. И маленький, из которого можно собрать машинку, которая будет ездить. Я очень счастлива, я строю многоэтажные дома и это приносит мне огромную радость. Как в таком возрасте осознать, что станет твоим будущим? Как увидеть подсказки мира? Как понять, с каким предназначением наша душа приходит на этот раз в жизнь? Я этот знак пропустила …  Любив геометрию и черчение, закончив художественную школу, я увлеклась совсем другим. Только спустя 38 лет я вернулась, как оказалось, к тому самому любимому занятию. Сейчас я дизайнер. Но как меня недавно назвал один человек:  я  - Конструктор,  не рисую, а конструирую.




Я иду в школу. Очень странно, я хорошо помню 31 августа, когда мы все идем на общее собрание, но я совершенно не помню 1 сентября…
Наш класс берет молодая учительница, она только закончила университет и до этого была пионервожатой. Мы ее первая полноценная работа. Она молода, амбициозна, горит работой и нами. Нам очень интересно и весело. Я часто хожу в школу с мальчиком, он сосед и мы познакомились еще в детском саду. Мы много разговариваем, я придумываю истории, и он мне верит).  Мы сидим за одной партой, он мне нравится. Я даже пишу ему какие-то записки. Но он еще маленький мальчик и ему это не интересно. Нас рассаживают.  Мне обидно.
Я Октябренок! Меня назначают командиром звездочки. Мои лидерские качества раскрываются в полной мере.  Мне очень нравится общественная работа, мы участвуем в разных соревнованиях. Ходим в походы и в кино. В дальнейшем я прохожу все ступени общественной жизни, до командира отряда. Пионерская жизнь для меня большой отрезок радости, идей, ветра и свободы, несмотря на советский союз. Но вот при поступлении в комсомол сталкиваюсь с бюрократизмом и машиной и вся моя вера в идеалы рушится в одночасье.
Я люблю плавать и прошу родителей записать меня в бассейн, но бассейн в городе один, родители работают и возить туда у них нет возможности. Самый простой вариант - это музыкальная школа. Тем более, дома стоит пианино, заботливо привезенное из Риги бабушкой.
Сначала мне интересно, но наверно я интуитивно быстро понимаю, что высот в этом не достигну, где-то не хватает усидчивости, где-то слуха. Но я провожу там почти три года, пока точкой кипения не становится урок, на котором моя учительница начинает мне стучать по пальцам линейкой. Чтобы я не путала ноты. Я уговариваю родителей больше меня туда не водить.
Я дружу со всеми и ни с кем.  Мне хочется теплоты, понимания, но все уже разбились по группам. Пытаюсь примкнуть, жить их интересами. Но я другая, и меня стараются обходить стороной.
Мама с папой работают. Мама строит карьеру, ее повышают и доверяют все больше, она меня любит, но на этот момент времени работа занимает все ее интересы. Папа тоже увлечен работой, он конструктор газового оборудования, часто ездит в командировки. Я очень его люблю, но немного боюсь. У него есть взгляд, который заставляет съежиться и почувствовать себя песчинкой. Интересно, что этот взгляд передался и мне и сестре.  Сестра старше меня на 6 лет. Ей не очень интересно со мной, она быстро взрослеет и живет совсем другими интересами. Дружбы между нами нет. Она появится позже. 
Меня все также отправляют на лето к бабушке. Но меня это начинает тяготить. Друзей у меня там нет, гулять одну меня не отпускают. На какое-то время я становлюсь читателем и проглатываю огромное количество книг. Это создает мир иллюзии. Но, когда мне исполняется 11, и я на все лето остаюсь в одиночестве, с хоть и любящими меня, но стареющими бабушкой и дедушкой, наступает предел. Следующий раз я туда попадаю только в 18 лет.
Чтобы занять мое свободное время родители предлагают мне поступить в художественную школу. Я из любопытства соглашаюсь. Я сдаю экзамены и попадаю в подготовительный класс. Нас берет достаточно известный в нашем городе художник. Он новатор во всем: в обучении, в подаче информации, в воспитании, он Учитель во всех смыслах, мудрый и добрый, строгий и справедливый.
Я думаю, что это еще один знак судьбы.
Отучившись на курсах я попадаю в класс к Учителю и это большая глава моей жизни, дружбы и новых интересов. У нас формируется группа, и теперь я в ней на равных! Нас шесть человек, мы шутим, смеемся, поддерживаем друг друга. Я с огромным удовольствием спешу на занятия. Я не особо высокого мнения о своих способностях, но Учитель меня хвалит и старается вселить уверенность в то, что я делаю. Мы изучаем разные техники, выезжаем на плэнеры. Он пытается донести до нас смысл, но мы слишком юны, кровь бурлит и мы не всегда слышим его.
С одной из девочек нашей компании жизнь связала нас еще большими узами впоследствии, она стала крестной мамы моей дочки, а спустя годы я стала крестной мамой ее сына. Пусть мы не всегда едины во мнение, мы прошли много стадий наших отношений, но мы семья, хоть и не связаны кровными узами. Я рада за нее. Она состоялась как мама, как жена. Теперь и бабушка. Ее родные и близкие-это «пионерский отряд» который всегда накормлен и одет).
За неимением близких друзей в школе, эти девочки были для меня огромной поддержкой. Но мы жили в разных частях города, учились в разных школах,  хоть и пытались ездить друг к другу в гости, объединяло нас рисование.
В школе у меня наконец-то появилась подружка. Я даже не знаю, как назвать этот путь-детская жестокость? Желание во что бы то ни стало любыми усилиями? Юношеский максимализм? В 4 классе в наш класс пришло несколько человек из расформированного параллельного класса. Среди них оказалась девочка, с которой мы сначала просто ходили вместе домой, нам было по пути. Потом стало по пути и дальше. Она увлекалась фантастикой и подсадила и меня на нее. Я благодарна ей за это. Очередная книжка, подсказанная ею, была Снегов «Люди как боги». Я думаю, это был очередной знак. Прочитав ее, я была уверена в том, что существует разум и люди могут общаться в космосе с помощью мысли.  Как я была близка к истине. У нас не религиозная семья и понятия о боге тогда не было в моей голове. Я смотрела в рот этой девочке, мне льстило, что я не одна, что ее мама очень хорошо ко мне относилась, что они звали меня в гости. Девочка тоже рисовала, и мы вместе делали газеты, плакаты. Мы были вместе в отряде. Наверно моя внутренняя неуверенность в себе сказывалась и тут. Мне казалось, что девочка лучше во всем, чем я, и красивее, и одевалась лучше, она была худенькая в отличие от меня. Бабушкина фигура песочных часов проявилась во мне рано. Но я росла и меня стали интересовать вопросы моды, отношения полов. Девочка на все это смотрела презрительно и я стала искать еще общения. Вовлекла в нашу дружбу еще одну одноклассницу, которая ходила в театр, красиво одевалась, бабушка у нее долго жила в Чехии и вообще она больше интересовалась жизнью вокруг, а не жила в своем фантастическом мире. И в какой-то момент я совершила ошибку, я побоялась сказать прямо, а просто сбежала от девочки. Я ее предала. Я сделала ей больно. Позже она начала общаться с другой одноклассницей, тоже ходить и на дискотеки и в кино, но между нами была стена, перешагнуть через которую я так и не смогла. Спустя много лет я попыталась перед ней извиниться, она приняла мои извинения. Но общения у нас так и не получилось. Та одноклассница, с которой я осталась в 10 классе познакомилась с парнем и все свободное время проводила с ним. Я опять была одна.
Первая влюбленность, как и первое разочарование пришли рано, если не считать того мальчика в первом классе. В 6 классе я получила записку, в которой говорилось, что я нравлюсь одному Мальчику из нашего класса, и он предлагает мне дружбу. Конечно, я с радостью согласилась. Мы ходили в кино с одноклассниками, у нас были вечера в классе, на которых мы танцевали. Я была очарована и не верила в такое везение. Как быстро я взлетела, так быстро и упала. Одна доброжелательница подошла и нашептала, что этот Мальчик поспорил с другим, что заведет со мной дружбу и я соглашусь. Я почему-то поверила ей. Попыталась поговорить с ним, но он почти согласился с этими словами. Почему так было? Почему я вызывала такие эмоции? Зависть? Желание доминировать? Кто-то хотел моего унижения? Или это был очередной урок, который я должна была осилить? Маме этого рассказать я не могла. Я переживала все это внутри себя.
Возможно, эти события рано разбудили мои внутренние желания, мою потребность иметь молодого человека и быть любимой.