Пьяные куры

    Лето  было на редкость  продолжительным и жарким.  Настроение, самочувствие  людей,  даже томление природы  соответствовали  погоде. Но нас, детвору никакая жара не могла удержать,  спросив разрешения у старших, чуть ли  не  на  крыльях летели  на речку. Накупавшись вдоволь,  радостные,  счастливые  бежали домой.  По дороге непременно забегали к  нашей бабушке  Соне, маминой маме, и с наслаждением пили  вкусный,  ароматный  квас.  Квас  у неё, действительно, был – просто чудо! Бабушка делала  его в деревянной кадушке, которая стояла в сенях,  и все, кто приходил к  ней  в гости, могли сами зачерпнуть холодного кваску и выпить.
     Наша мама, помимо  этого, варила еще и домашнее пиво. Как она это делала,я не знаю, но видела,  как она  брала двухведёрную кастрюлю,  отваривала  в воде сухофрукты, затем сыпала туда  же сухой квас,  сахар, добавляла дрожжи, может, ещё что, но всех подробностей я не знаю.   Неделю всё это настаивалось, затем процеживалось,  разливалось по трёхлитровым  банкам и отправлялось в погреб.  Цвет у этого напитка получался  непередаваемо красивый – какой-то  красновато-коричневато-розоватый.  Папа,  называл это пивом.  Выпивая кружку  перед ужином,  всегда хвалил   за отменный вкус.

       В очередную субботу  перед баней мы все дружно вышли на семейный субботник – подметали двор, чистили стайки, убирали дома и на летней кухне. Мама, процедив  так называемое  пиво,  разлив по банкам, спустила его в погреб и занялась стиркой.   
       Ближе к обеду к нам с визитом,  как всегда, прибыла бабуля - кличка её была  «прокурор», так  её слабостью было всё и обо всех  знать.  Оценив наши старания,  похвалила нас.  Нам, конечно, было приятно услышать похвалу от бабули,  так как с ней такое редко происходило.
        И тут она  сначала замерла, а потом  неожиданно  громко  запричитала не своим голосом!
–  Ой, горе нам, горе! Ой-ё-ё-ёй…
Мы в ужасе:
 – Что случилось?

– Дети, где мать?

– В бане, стирает белье…

–  Ой,  горе нам, горе! Куры давно поют??????

– Не знаем, не заметили.
Мы и в самом деле  в работе   не обратили внимание, что куры действительно пели на все голоса…ну ладно бы петухи, а тут куры…

Бабуля не унималась:
– Нюркааааааааааа, ой беда, беда!!!!!!!!!
Бабушка вспомнила 1941 год, когда началась война,  перед этим тоже куры пели во всей деревне.

Ой, караууууууууууууууууууууууууул, ой,  Нюрка, что делать? – продолжала причитать бабуля.

На ее крики выскочила из бани мама.  Ничего не понимая  от причитаний бабули,  она  побелела.

– Что случилось? – испуганно спросила  мама.

– Ой, чё случилось? Горе будет – куры у вас поют.

А мама ей в ответ:
– И пусть поют…

         Но бабуля-«прокурор» не унималась и вынесла свой приговор:  срочно рубить головы курам, иначе беды не обойдем.

        Мама со слезами на глазах взялась за топор...

        Ощипывали тушки курочек всей родней, решили, что самим столько не съесть  куриного мяса, надо раздать всем родственникам, а уж осенью они  нам вернут курочек живыми взамен убиенных.
        Вечером с работы пришел папа, мама кинулась к нему вся в слезах, объясняя на ходу,  почему она плачет. Ничего не поняв с ее причитаний, папа глянул на меня, тут я ему все подробно рассказала. Отец, присев на ступеньку крыльца, закурил, глубоко  вздохнул  и сказал:
–  Ну, если  бы мне налили  100  грамм, я бы тоже запел…Аня, а ты сегодня пиво  не процеживала?

 Мама в ответ:
–  Да.  А ты откуда знаешь?

– А ягодки куда дела? – поинтересовался папа.

– Как всегда выбросила в загон для скота, – ответила мама.

  Все ринулись туда, но ягоды благополучно исчезли.

– Вот тебе и доказательство.  Твои куры склевали их, опьянели и запели – объяснил папа причину куриного пения.

       Мама оправдывалась, как могла.  Говорила, что так делала всегда, но, однако,  не пели же до этого….  Но здесь я подлила масло в огонь:
– А лишить курочек жизни – была идея «прокурора».
Папа, конечно,  пришел в ярость:
 – Я сам её порешу!  Зачем вы её послушали?!
        Догадки отца подтвердились, когда из-под крыльца стали выходить оставшиеся в живых куры на полусогнутых ногах,  Все  они дружненько потянулись к корыту с водой.  Сказать, что они пили, значит,  ничего не сказать. Они её хлебали, глотали,  не поднимая головы.
– Вот оно тяжкое похмелье, – глядя на эту картину,  вслух произнес отец.      
        Парламентарием выступила младшая сестра, которая сбегала к бабушке и предупредила ее, чтоб она к нам пока не ходила,  так как  папа  очень зол на неё.  Но надо знать нашу бабушку, у неё  была своя тактика…
          Вечером, ближе к ужину,  в калитку вкралась бабуля и сходу заговорщическим голосом запела:
 – Антоша, сынок,  чё это там пиво, так себе. Я те принесла покрепче. Вытаскивая из-за пазухи четушку самогонки,   проговорила:
 – Вот. С  устатку выпей. Да чё там куры, я те осенью весь выводок отдам, здеся  жисть проходит, так сказать,  катится к закату, а ты про каких-то курей горюешь.

На что папа ей ответил:
– Что вы мама, проходите, сейчас ужинать будем.

      Вечером тёща с зятем сидели за семейным столом.  Выпив по 100 грамм «фронтовых»,  уплетали наваристый  борщ из курятины, при этом хвалили маму, какая же она хозяйственная.