муж по вызову

   Степанов (она его только так со школы называла) помог Марьяше выбраться из салона, машинально закрыл "Мерс" кнопкой и повел (понес) любительницу ночных клубов к подъезду. При всей своей "толерантности" к подруге, она (такая) уже напрягает. Хватит бы Яше, как она себя именует в соцсетях, метаться в поисках не пойми чего: тридцатник с плюсом прометала мимо кассы…

  Он без всякой деликатности прислонил "нестоя,щую леди" к холодной стенке, поддержал своим правым плечом, чтоб не сползла; залез в сумочку в поисках ключа, пошарил, на ощупь определяя всякие ее "необходимости": помаду, духи, сигареты, зажигалку, что-то еще шуршащее. Наконец, нащупал ключи. Ох, Ма-шка! И в сумке – как в мозгах: хаос (и как в ней уживается эстетство, чистоплюйство и сумбурная неряшливость?).

  В квартире, как ни странно, порядок. Ну, да: из дому-то первая – "порядочная" - выходила, а трезвая Марья и пьяная Яша – две разные Марьяши, иногда "даже не знакомые между собой". - Не помню, чья хохма, - подумал раздраженно, шмякая свою ношу на кровать в спальне. В чем была, разумеется: в прихожей Марьяшу раздевать – рискованно: могут быть разные травмы - и не только душевные.
 
  Яшка охала, лезла с благодарными поцелуями и пыталась "я сама", чем только усложняла процесс. Наконец, все, что требовалось снять – сняли. Укрыв "дриньк-леди" пледом, Степанов пошел на кухню: нужен крепкий чай. Свежий. С сахаром и лимоном. И побольше. Он, как терапевт со стажем, "рубит тему": эритроцитам требуется помощь. Ох, Ма-шка…

  Когда Степанов вошел в спальню с поллитровой чашкой в руке – "леди" уже сопела, закрыв глаза и подтянув колени к подбородку: маленькая девочка (пьяная маленькая девочка). Ну, проснется – выпьет. Степанов поставил чашку на прикроватную тумбочку, повернулся к двери.

- Муж, ты почему на мне не женишься? – хрипловатым, но почти трезвым голосом прозвучало в спину.
(Стоп: она что – прикидывалась пьянее, чем была?!)
- "Мужчине проще понять женщину, если он на ней не женат" - отшутился Степанов, несколько опешив от вопроса (раньше такая тема не поднималась). Чтобы скрыть оторопь, лишь слегка обернулся на голос: уходит. (Не хотелось выяснять, верна ли догадка о лицедействе: не готов он сейчас к выводам.) Уже в двери добавил устало, не оборачиваясь: - Выпей чай… Звони, если что… Пока.

                *
   Старая школьная забава: выбирать из одноклассников свою семью. В первом еще классе Марьяша выбрала Степанова "мужем", став самовольно его "женой". "Детки", "сестры-братья" и "бабки-дедки" у нее (и Степанова, естественно) периодически менялись (по принципу "дружу-не дружу"), а вот их "семейные узы" оставались нерушимыми. Степанов этой забаве большого значения не придавал: нравится Марьяше обзывать его мужем – и ладно, пусть обзывает: ему - ни холодно, ни жарко (она ему - "сестренка", эта забавная одноклассница).
   Однако "школьный брак" затянулся… аж до выпускного. Марьяша меняла кавалеров (поклонников), иногда даже подумывала о "разводе", но не решалась сменить терпеливого, спокойного и умненького Степанова на какого нибудь очередного отпадного Эдика или Ромика.

   Потом был выпускной, и Марьяша, обалденно-красивая в нежном, цвета морской волны, шифоне, кружилась и парила легким бризом, упиваясь восторженными взглядами одноклассников. Темные локоны, позолоченные каким-то заморским лаком, искрились; глаза сверкали в обрамлении густых ресниц; щеки разрумянились: действительно – Марианна, а никакая не Ма-ша вам и не Яша. Кому достанется?

- Степанов, поклянись, что ты меня после школы не бросишь! – потребовала она, подходя к нему с бокалом шампанского, чтобы чокнуться.
- Смотря как будешь себя вести, - хмыкнул он, стараясь быть веселым и независимым; скоро все это - и школа, и их детские "семейные отношения" - останется в прошлом. Было легкое головокружение (возможно, от шампанского), было неясное (тревожное и радостное) возбуждение от предстоящей взрослой жизни и была щемящая грусть по всему уходящему в прошлое. 

                *
   Ему хотелось иметь младшую сестренку. Он был бы для нее защитником, помощником, другом, кумиром – старшим братом был бы…
Родители "подарили" младшего брата. Аккурат перед началом второго класса. Был Степанов малышом-первоклашкой – оп: и уже большой. Старший.

   Кто был старшим братом брату – тот поймет: никакой свободы.
С появлением младшего у старшего Степанова просто не стало ничего своего - все общее: от игрушек до друзей (брат цеплялся, как репей, и дома, и во дворе).
Степанов отдыхал от "хвоста" только в школе. Ну, еще если Марьяша в гости забегала: она любила возню с фантазиями.
   Теперь младший брат и не звонит почти: вырос.

- Все мы выросли, - подумалось Степанову, руля по ночному МКАДу. Блин, почти четыре ночи!.. Тишина действовала на нервы: включил ФМ. – О погоде: сегодня по сообщениям гидрометцентра – кратковременные дожди. Температура все еще осенняя: плюс 13-15. Лето вернется в Москву и Центральный район России только в середине недели…

   Вот такое оно лето – "маленькая жизнь"… Интересно, "женка" уснула? Теперь позвонит через полгода: она всегда в какую нибудь "беду" раз в полгода попадает. Это на первых порах после школы звонила каждый месяц, а то и наезжала. Не только сваливаясь, как снег на голову: вербально наезжала, оттачивая навыки театрального мастерства.
- Ты мне кто… муж?! А по-че-му ты обо мне не беспокоишься, муж Степанов?! … Может, я в своем ГИТИСЕ в двойках увязла, и меня отчисляют?! Может, я там на травку подсела, а? Может, я… Ладно, кофе хочу.

    Нет, Ма-ша – искренняя: это у нее период был такой – "а может, я актриса". Потом было "а может, я певица": укатила с какой-то "бандой" Европу покорять (Польша, Германия, Швеция).

    Она могла позвонить в любое время и по самому дурацкому поводу. Например, спросить, как из двух спичек, не ломая, составить квадрат.
- Ма-ша, в три часа ночи тебе это важно? – бурчал он в трубку.
- В Берлине всего час… Ладно, прости.
- Берешь телефон, ставишь перпендикулярно, одну спичку – ему параллельно, другую – сверху: квадрат.
- Муж, ты – золото! Я выиграла сто баксов! Приеду когда – поцелую на сто баксов!
- Не спеши…

    Почему он ни разу не сказал ей "приезжай"?  Да потому, что она – ветер: ей нужна воля. А ему нужно, чтоб каждый день – рядом. Чтоб всегда, а не по возникшей необходимости. Каждый день - это не про Ма-шу. И, тем более, не про Яшу…
   Вернулась "из Европ". Записалась в какую-то фотостудию (мол, будущая Ева Арнольд). Куда еще потянет ее душа в поисках себя? Сегодня вот в "Крышу"* зачем-то потянула. Он ненавидит клубный музон, клубный ор, клубную тусу. Сам бы - ни ногой (- Муж, я сейчас умру… забери меня отсюда…)...

 
Зазвонил телефон – "чертово изобретение" по Амброзу Бирсу: невозможно держаться подальше. Впрочем, не до такой степени, чтобы не ответить.
- Да, Ма-ша, слушаю. Ты как?
- Фигово, Степанов. Умираю без тебя, Степанов. Приезжай, Степанов...

Отключилась.
Он прижался к обочине. Остановился.

…………………………………………………….
«Крыша мира» - московский клуб-бар
илл. художника Мэтью Грабовски