Обреченная. Сад Сен-Жермен

Спросив у девочек разрешения, друзья пошли проводить их после танцев. У красавца с васильковыми глазами оказалось прекрасное русское имя Владимир.
Все вместе они прошли к выходу через торжественные лестницы и анфилады дворца, от величия старины захватывало дух, а атмосферная парадная при праздничном вечернем освещении просто поразила их величественной роскошью.
Марина представила, как здесь, прижав к груди сабли и шпаги, в красивой форме русской гвардии, идут офицеры восемнадцатого – девятнадцатого века. А сейчас идут они, две детдомовские девочки, сопровождаемые блестящими курсантами настоящей столичной военной академии.
Владимир оказался коренным петербуржцем, до безумия влюбленным в свой родной город. Он без устали рассказывал о Литейном проспекте и о находящихся вблизи знаковых местах.
На самом проспекте, где сейчас их оглушал шум машин, автобусов, троллейбусов и трамваев, раньше были Литейные дворы, там производили пушки, ядра для пушек и прочее огнестрельное оружие. В непосредственной близости от дома офицеров находился музей истории войск военного округа. Город много воевал, и одерживал блистательные победы.
Они прошли несколько старинных зданий с резными дверями и ручками из дерева — просто фантастика!
Музеев здесь было множество. Володя показал им Фонтанный дом, где сейчас можно было посетить музей-квартиру Анны Ахматовой.
— Что, здесь на самом деле жила Анна Ахматова? — спросила Марина.
— Жила, и всю жизнь была связана с Петербургом, любила его, — ответил Владимир, и, немного помолчав, добавил:
— Здесь она писала прекрасные стихи, город был героем ее поэтических грез.
Убедившись, что его внимательно слушают, Владимир продекламировал:
Был блаженной моей колыбелью
Темный город у грозной реки
И торжественной брачной постелью,
Над которой держали венки
Молодые твои серафимы, –
Город, горькой любовью любимый.
Марина потеряла дар речи — красавец, будущий офицер, и знает стихи Анны Ахматовой!
Дальше она слушала в пол-уха – о музее-квартире Некрасова, спрятанном в неприметном здании с козырьком, о всероссийском музее Пушкина, находившемся на углу Литейного и улицы Некрасова. Марина даже не слышала шума проспекта, доносящегося как будто бы издалека – в голове звучали чудесные стихи любимой поэтессы.
Она постаралась собраться и сосредоточиться на историях, рассказывать которые Владимир был большим мастером. Он готов был рассказывать о старинном Санкт-Петербурге бесконечно.
Владимир не мог отпустить их без небольшой экскурсии, и предложил заглянуть на минуточку в его любимый двор – сад Сен-Жермен, куда можно было пройти через металлические ворота-решетки, дождавшись какого-нибудь припозднившегося местного жителя.
— Ну, если только на минуточку, — сказала Марина, — а то нам так в общежитии попадет, если опоздаем, что больше долго никуда не выпустят.
— Да это недалеко, Литейный, 46, — настаивал Володя. — Очень хочу показать вам мое любимое место!
И правда, зайдя во внутренний дворик с красивым французским названием, они почувствовали умиротворяющую атмосферу и романтику настоящего города, спрятавшего свою первозданную эстетическую красоту подальше от шума огромного проспекта.
Даже в подворотне, через которую они прошли в зеленый двор, на арочных потолках была настоящая лепнина. Их поразила решетка, огораживающая зеленый газон, оказавшаяся почти точной копией решетки Летнего сада.
Внутри старинного, украшенного цветами, уютного дворика они увидели величественное здание с полуразрушенными балконами, симпатичный фонтанчик со статуей, огромный глубокий колодец. Все было с налетом глубокой старины, тщательно оберегаемое местными жителями от посторонних глаз с улицы.
— Это один из самых симпатичных дворов Питера. В семидесятых здесь собиралась неформальная молодежная тусовка, — рассказывал Владимир, — в этом дворике побывали самые известные поэты и музыканты. Здесь были даже такие величины, как Шаляпин и Маяковский. 
С сожалением они попрощались с чудесным местом, и вышли обратно на проспект.
Несмотря на летнее время, прохожие были одеты в куртки и плащи, многие — с зонтами. Асфальт был мокрым и скользким от прошедшего недавно дождя.
Дождавшись позднего троллейбуса, они проехали три остановки. Людей в салоне почти не было, и Владимир рассказывал им о каждом здании за окном, красиво подсвеченном огнями вечернего Питера. Он стоял, поддерживая Лену и немного приобняв ее за плечи, чтобы она случайно не пошатнулась и не упала. Марат, похоже, тоже хотел обнять Марину, но не осмеливался – Марина старалась соблюдать безопасную дистанцию.
Заболтавшись, они чуть было не проехали свою остановку. Девочки катались бы на задней площадке этого троллейбуса хоть до самого утра, наслаждаясь приятным обществом друзей. Расставаться им очень не хотелось.
Ребята вышли вместе с ними, проводили Марину и Лену до дверей, и откланялись.
Войти в общежитие можно было только до одиннадцати вечера. Девушки задержались на целых полчаса, и вахтерша баба Зина в вязаной жилетке поверх грязно-белого свитера устроила им настоящий разнос:
— Всё бы вам по танцам шляться, свиристелки. Ишь, ухажеров каких отхватили, в форме! А ну-ка, давайте, быстро по своим комнатам! Завтра всё коменданту доложу – выселят вас, как миленьких, чтобы неповадно было по ночам таскаться! Шалавы! Профурсетки!
— Не кричите, баба Зина, — извиняющимся тоном попросила Марина, — мы же не виноваты, что троллейбусы плохо ходят, долго ждали на остановке. Мы больше не будем, честное слово!
С гулким грохотом за девочками захлопнулась обшарпанная металлическая дверь общежития, принявшего их в свои казенные объятия, и оставившего на воле соблазны большого города.
Девочки-соседки уже спали, а Лене с Мариной так хотелось обсудить подробности чудесного вечера!
— О чем вы разговаривали с Маратом? — полюбопытствовала Лена.
— Он сказал, что я – его судьба, и у нас даже имена на одинаковую букву начинаются, — улыбаясь, призналась Марина.
— Ой, судьба! Знаем мы такую судьбу – поматросил, и бросил! Да кому ты такая нужна – живешь за печкой, с книжкой в обнимку, ни кожи, ни рожи. Что в тебе можно найти?
Ленка не верила, что Мариной всерьез может кто-нибудь заинтересоваться.
Марина обиженно прошептала:
— Давай спать, а то соседей разбудим.
— Нет, подожди, — Ленка хотелось поделиться своей радостью, — а мне кажется, что я встретила своего принца!
— Ты же хотела встречаться только с мальчиком из богатой семьи, — напомнила ей Марина, — и чтобы была четырехкомнатная квартира в центре города!
— Зато он красивый… — мечтательно прошептала Лена. – Хотя, да, ты права, и вообще, они в казарме живут. Вот поступлю на артистку учиться, тогда его и брошу! А пока все равно больше никого нет. Володя обещал, что в следующую субботу они за нами зайдут, и у нас будет настоящее свидание! Пойдем гулять по городу!
В военной академии, где учились ребята, царила строгая дисциплина, а на первых трех курсах курсанты должны были жить в казарме. Вырваться они могли только на пару часов в выходной день, и девочки нетерпеливо ждали предстоящих выходных.

книга на ридеро Марина Орфан