Политические мотивы

        Звучит, как для подавляющего большинства, так и для самого несколько странно – люблю политику. Почему, вдруг, такие страсти – люблю? Не «интересуюсь», не «слежу», не «увлекаюсь», а как-то революционно – романтично, в стиле религиозных фанатиков – «люблю». Не террор, не гражданские и мировые войны, не коллективизацию и голодоморы, расстрелы и депортации люблю. Не всю скопом, а изысканно – выборочно. Ту, которая блистает на приемах, переговорах, визитах, завтраках, обедах. Ту, которая радует глаз улыбками, касанием щек, объятиями, почетными караулами. Люблю ее немую. Еще больше – прошлую. А вершина моей любви – политика кардинала Ришелье в интерпретации Дюма на страницах романа «Три мушкетера»…

        Да-с… Что-то сложно разжевываю сокровенное. Придется начинать с простого.
        Возьмем любовь к школьной дисциплине. Не к «дисциплине» в смысле порядка на уроках и в коридорах, четкому расписанию, педантизму учителей, ответственности учеников. А «дисциплину» в смысле изучаемого «предмета» - математику, физику, биологию, географию, наконец историю. Что мы любим в истории? Не задумывались? Я задумался и пришел к выводу, что мне не люба жизнь рабов, крепостных, пролетариев, чиновников, интеллигенции. Я нейтрален к истории техники, экономики, религии, культуры. Мне безразличны, хоть и понятны как человеку, злость, смелость, отчаяние, ненависть бастующих, пикетирующих, свергающих. Мне не интересно в каких они условиях живут, работают ли, что едят. Негатив в этих вопросах может вызвать у меня жалость, сочувствие, но не любовь же, в самом деле?! Тогда что же мы имеем в виду, когда говорим (по крайней мере – я), что любим историю? Мы говорим, мы любим в истории ДЕЛО исторических ЛИЧНОСТЕЙ, а не безликих масс.

        …В начале романа «Три мушкетера» захватил, очаровал гасконец. Однако стремление советского подростка быть похожим на мушкетера ХVII столетия быстро увяло. Идеал дуэлянта в реалии ХХ века не вписывался, но душа требовала героя, и я зауважал кардинала. Он, конечно, поп, а нас учили, что религия – дурман. Вместе с тем башковитый мужик. Такие фортеля прокручивал – закачаешься! Изящно плел кружева интриг. Интриг?! Это тоже плохо! А если на пользу Франции и короля? Тогда – хорошо! А, к примеру, на пользу советского народа и родной КПСС? Тоже хорошо!

        Так я незаметно полюбил политику – ДЕЛО государственных людей. Понятие, которое нельзя потрогать, взвесить, взять на зуб. В бестелесности и силе влияния на массы политика схожа на религию, для многих является религией, и в лице религии имеет единственного достойного соперника.

        В школе любил Наполеона, Бисмарка, Черчилля, Ленина, Рузвельта. Прошу учесть, что горизонты познания столь неуловимой материи для сына колхозника были значительно уже, чем для сыновей горожан, не говоря уж об отпрысках столичной интеллигенции. Но я был упорен, и отнюдь не учителя, а четыре библиотеки Доманёвки (детская, взрослая, школьная, райкома партии), перерытые мной от пола до потолка, создали «предуниверситетскую готовность».

        Исторический факультет Одесского госуниверситета им. И.И. Мечникова явил мне четверку неповторимых знатоков и популяризаторов политической магии. Звезды сошлись так, что любовь к политическим шахматам Макиавелли на втором курсе привила незабываемая Ирина Владимировна Завьялова.

        На третьем курсе выдающийся педагог, мой главный Учитель истории Вадим Сергеевич Алексеев-Попов открыл очи на воззрения Руссо, показал, как он влиял на «погоду» в океане Великой французской революции.

        Четвертый курс – год Константина Дмитриевича Петряева. Совершенно необычные по стилю, содержанию, манере чтения лекции. Перенасыщенность цифрами. Вначале – надоедает, потом – завлекает. От него впервые услышал чеканное пророчество Маркса: «Существование в центре Европы объединенной Германии сделает войну постоянной европейской институцией».

        Пятый курс – праздник по имени Семен Иосифович Аппатов. Новейшая история. Международные отношения. Облик и виртуозность лектора. Сочетание прекрасной реальности с грезами о дипломатии.

        Четыре мушкетера, четыре библиотеки, четыре преподавателя. Как не поверить в нумерологию, если цифра «4» прямо – таки тащила меня в политику? Смотрите, и кандидатскую защитил в 1984 году, и пить бросил в 2014 году… Ну, пьянку свою широко представил в повести «Пьяная жизнь» и концентрировать внимание на ней не намерен, хотя тема «Пьянка и политика» ох какая козырная! А вот о диссертации сам Бог велел сказать в контексте нашего разговора.

        «Борьба большевиков за привлечение офицерства на сторону социалистической революции (февраль 1917 – февраль 1918 гг.)». Так после вмешательства академика Минца звучала тема кандидатской. Заметьте, не солдат привлекали, а ОФИЦЕРОВ. Притом начинали задолго до Октября. В недописанной докторской доказал, что привлекали еще перед революцией 1905-1907 годов. Но это к слову. Главное в другом: тема суперполитическая, и корнями аж в Великой французской революции.
 
        При чем тут она? При том, что Алексеев-Попов рассказывая, как много офицеров пошло с народом тогда, подтолкнул меня к мысли изучить офицерский вопрос в революциях российских. Много чего интересного поведал мой Учитель. Спешу поделиться некоторой информацией с читателями, пока жив.

        Оказывается, наш Воронцов, памятник которому на «Соборке», после победы над Наполеоном был комендантом Парижа. Мотивы его неизвестны, но приказал собрать в Париже все, какие только возможно, документы о революции. Собрали. Упаковали. Отправили в Россию. Когда графа царь «посадил» на Новороссийский край – бумаги оказались в Одессе. Короче, на сегодняшний день в Научной библиотеке ОНУ, под боком у отдыхающих в горсаду, покоится «Фонд графа Воронцова». Не просто фонд, а всем фондам ФОНД – лучшее собрание документов Великой революции в мире! В самой Франции такого нет, а у нас – есть! Драгоценные бумаги. Руководство к действию для р-р-ревоционеров. «Священные свитки». Вечно радиоактивная политическая пыль.
 
        Алексеев-Попов специально переехал в Одессу из Ленинграда, чтобы работать с документами фонда. Мы, очень небольшая по численности, прослойка студентов – слушателей его семинаров стали потребителями научно – политических озарений преподавателя. Всю жизнь не покидает ощущение, что мы знаем о революциях что-то такое, чего не знает никто в мире…

        И еще одна интересная закономерность прослеживается. Я, Олег Дёмин, Коля Шевчук, Юра Требин три года жили в одной комнате общежития. О влиянии на определение моих научных интересов Алексеева-Попова уже сказал. Нынешний заведующий кафедрой новой и новейшей истории ОНУ профессор Демин в кандидатской, в докторской, в монографии анализировал внешнюю политику Англии ХVI века.

        Теперь – внимание! Ирина Владимировна Завьялова в год появления Олега на свет – 1948 – защитила кандидатскую на тему: «Внешняя политика Англии в конце ХV – начале ХVI вв.»… Скажете: «Всё понятно – порекомендовала». Если бы даже так, тут нет ничего предосудительного. Но точно знаю – не рекомендовала. Тогда остается одно – повлияла.

        А заведующий кафедрой истории мировой политики ОНУ Шевчук, подозреваю, тему своей кандидатской «Германский реваншизм в годы фашистской диктатуры» сформулировал не без влияния почитателя германской истории профессора Петряева.

       Трое из одной комнаты писали о политике. Четвертый - Юра Требин – проводил политику специфическими методами в Афганистане, изучив, для убеждения сомневающихся, местные языки пушту и дари.

        То есть все мы после истфака стали политиками. Не «историками, преподавателями истории и обществоведения», как записано в дипломах, а «политиками» по факту. Хотя, если уж быть предельно точным, презрительное народное клеймо «политик» временами носил один я.

        Постараюсь быть максимально точным в оценке мотивов политических шатаний собственной персоны. Даже слово «шатаний» далось нелегко. Но становлюсь на точку зрения девяти из десяти читателей и понимаю – шатался, голубь ты наш, очаровывался.

        Первым приворожил знаком на челе Горбачев. Близок был «губошлёпством» с почти доманёвским акцентом. Да на фоне полунемых «кремлевских старцев»! Да со свежим, «забугорным», ветерком перемен! «Перестройка» - так в 1985 году назвал я стенную газету факультета физического воспитания Оренбургского педагогического института, которую придумал и курировал в качестве заместителя секретаря парторганизации факультета.

        В 1986 году пошел еще дальше – записал на магнитофон доклад Горбачева на ХVII съезде КПСС и включал запись на семинарах по истории КПСС. Показалось мало – написал статью в газету «Правда». Предлагал дать дорогу гуманитариям к первым должностям в партийно – государственной иерархии. Статья не понравилась, меня вызвали в отдел науки обкома и мягко пожурили.

        Неожиданно избрали секретарем партийной организации кафедр общественных наук. Дружно проголосовали ветераны – орденоносцы. На партсобраниях шельмовали, разумеется, Горбачева, но, представьте себе, усердствовало не более трети «старой гвардии». Треть – защищала. Треть – колебалась. Говорили: «Андропов не успел, может «Меченый» что-то сделает. Дальше так жить невозможно…». Заведующий кафедрой истории КПСС, бывший секретарь горкома партии, Полищук горой стоял за перемены. Доцент кафедры, бывший ректор института Лосев, по виду дремучий ретроград, постоянно ходил с толстыми журналами «Новый мир», «Октябрь» или «Знамя» под мышкой. Их страницы захлестнул поток еще вчера запрещённой литературы.

        Настоящим амфитеатром битвы нового и старого стал Кремлевский дворец съездов, где в мае-июне 1989 года проходил Первый съезд народных депутатов СССР. Для меня лично чрезвычайно важно место, с которого я наблюдал за съездом. Тут не обойтись без деталей.

        Весной 1987 года мы обменяли Оренбург на Одессу, поближе к моей родной Доманёвке, и я начал работать в институте связи. С января по июль 1989 года повышал квалификацию в Киевском университете. Институт повышения квалификации (ИПК) при КГУ был одним из центров переподготовки союзного значения. Там «повышались» гуманитарии со всего Союза и всего социалистического зарубежья. ПОЛГОДА! Это вам не какая-то «шарашкина контора». Ну, кто был – тот в курсе…

        И вот, когда до «дембеля» оставался месяц – съезд! Занятия закончились. Народ переместился в холлы общежития к экранам телевизоров. Запомнились трое – Собчак, Горбачев, Сахаров. Нет, было много и других. Например, с Украины - Черняк, Яворивськый. Но эти трое, это что-то! Собчак блистал. Горбачев солировал, Сахарова топтали.

        Самыми неистовыми «болельщиками» были трое из Одессы – Варзацкий, Касилов, Ковальчук. Однокурсники истфака ОГУ. Автор и уже покойники. Четвертый однокурсник – Глеб Павловский – вещал из Москвы в качестве одного из комментаторов. Завидев его, мы орали: «Глеб, давай! Мочи их!». Одесситов уважали и побаивались.

        В чем была политическая эксклюзивность телезрителей ИПК? Во-первых, в том, что то был «соцлагерь» в миниатюре. Во-вторых, слушатели были учеными, изучавшими различные аспекты политики. То есть публика подкованная, в теме. И наблюдать за таким редким, даже РАЗОВЫМ, срезом обществ было крайне поучительно и очень полезно.

        С самого начала курсов натужно выдавливали с себя улыбки поляки. Мы списывали холодность на гонор. И вдруг, 25 мая, поляки в первом ряду у телевизора – смотрят открытие съезда. Смеются, постоянно оборачиваются назад, следя за реакцией холла. Что за чудеса? Все прояснилось 5 июня, когда «Солидарность» во главе с Валенсой, победила на парламентских выборах в Польше. Как они носились по этажам, заливая всех водкой! Как обнимались с чехами, не сомневаюсь, знавшими о Гавеле, ставшем в конце года президентом Чехии. Да, знаковым для судеб стран социализма стал уже далёкий 1989 год…

        А потом развалился Советский Союз. В день путча я был у друга – председателя колхоза. Неожиданно подъезжает председатель райисполкома и приказным тоном орет: «Всех, кто за Горбачева – закрывай!». «Куда?!» - изумился друг. «Да хотя бы в свой подвал…». Представляете, какие «кадры» были у ГКЧП?

        Закрутилось, завертелось. Лет пять работал на каких-то работах. Пытался заниматься бизнесом. «Пролетел» везде. Наконец дошло - теории любимой политики можно реализовывать на практике. Поскольку был членом КПСС с 22 лет, и в партию, как свидетельствуют дневники, вступал по идейным мотивам, спросил себя: «Кто мне идейно близок?». Оказалось – социал-демократы, то есть, по меркам 1917 года, «меньшевики». Филиалов социал-демократических партий было в Одессе два или три. Отыскал один – областную организацию СДПУ(о) – «объединенных» социал-демократов во главе с Максимовичем.

        Предложил услуги в качестве редактора газеты. Максимович придумал название – «Утренняя звезда». Киев денег не дал. Первый номер выпустили за деньги Максимовича. Второй – Тюхтия. Хоть и понял мотивы киевских партийных боссов – Медведчука, Суркиса, Кравчука, Онопенко – работу не бросил. Легко вхожу в коллективы и трудно выхожу. Особенно подружился с покойными Витей Ващенко и Колей Луговцом.

        Все же кушать хотелось, и от идейного партийца начал дрейф в сторону партийного «гастарбайтера». Справедливости ради отмечу, что стремился находить работодателей хотя бы по - человечески симпатичных. Первым после «объединенных» был Марчук. Думал: «Этот порядок наведет!». Лично обошел сотни квартир. Не просто бросал макулатуру в ящики, а доказывал, чем хорош наш кандидат в президенты. Удостоился рукопожатия и фотографии с генералом КГБ. И все равно «кинул» кандидат. «Лег» под Кучму.

        Заматеревшего пригласили меня в только что «проклюнувшуюся» «Батьківщину». Создал и возглавил Киевскую районную (в Одессе) парторганизацию. Работал много физически – организационно «на районе» и методически – интеллектуально «на области». То бишь, писал выступления малограмотному областному «вождю» - директору завода резиново-технических изделий. Наш «резинкин» оказался во всем политическом заторможенным, окромя «себе на карман». Ох и хват был! Пришлось послать его на три буквы и перейти в УСДП.

        Нет – нет, не подумайте обо мне уж слишком плохо, это не прежняя СДПУ(о). Это – Українська селянська демократична партія. Родная моя стихия со времен работы в сельских райкомах Компартии Украины. Честно, очень близкая по духу. Близкая вдвойне потому, что мой закадычный друг, доцент «нархоза» Валера Руденко, не управлялся с мятежными «головамы» сельских районных организаций, готовивших его низложение с должности областного головы. Помочь другу – святое дело. Головой стал я. Валера – моим замом.

        Как для политика – теоретика и «гастарбайтера» по совместительству, среда, в которую окунулся, неожиданно оказалась живительно – поучительной. Партию, если не ошибаюсь, первую из официально зарегистрированных после обретения Украиной независимости, кто-то решил использовать для нового политического проекта – «Команда озимого поколения». Ценность ее заключалась в наличии почти 100% реальных сельских районных организаций. Таким показателем не могла похвастаться ни одна партия.

        Взялись за нас по - взрослому. Выписали русскоязычных тренеров из США и «смотрящих» из России в каждую область. (Они же контролировали и осваивали денежные потоки. Местным – шиш!). Арендовали санаторий «Пуща озерная», натаскивали нас, сирых, по западным технологиям. Увлекательно, захватывающе черти зомбировали! Только зачем? К моменту выборов создали в областях параллельные штабы, которые на уровень районов ни копейки не спустили. Одной рукой – дали, другой – забрали. Технология!

        Хорошковский с Вощевским на мои вопли и докладные записки презрительно улыбались. Точно так же, как уже на их вопли реагировали политтехнологи Щедровицкий и Островский, когда оказалось, что КОП набрала… около 2% ?! Максим Гребнев в статье «Триумф» («Зеркало недели» №13, 6 апреля 2002 года) писал: «Фанфары! Петр Щедровицкий, Ефим Островский и их украинские коллеги, о которых еще скажет свое слово История. Гении. Чемпионы. Заявка на СНГовский, европейский, а может и (чем черт не шутит) мировой рекорд по показателю стоимости человеко – голоса. По минимальным оценкам он (человеко – голос) «Команды озимого поколения» обошелся спонсорам группы (команды) в 25 у.е., а вот по максимальным – в 40!».

        «Всэ бачылы, а такого ще не бачылы…» обреченно комментируют подобные «лохотроны» доманёвцы. Переполненный злостью, повторяя под нос этот слоган, отдал печать Руденко и был таков. С тех времен на выборах несколько раз подрабатывал, но в начальство не лез, а в душу никого не пускал.

        Сжато изложил вам, как меня учили политике, и как политика учила меня. Назвал материал «мотивами» не случайно. В моем представлении, каждый политик исполняет свою арию возвышенными общими словами, а руководствуется сугубо индивидуальными приземленными целями. Я – не исключение. Хотел бы жизнь людей улучшить. И ради славы в том числе, но не любыми методами. И «материальное» не в первую очередь.

        Университетские учителя политики – теории ни слова нам, студентам, не говорили о главенстве денег в «мотивах» политиков – практиков. Только теперь понимаю, что и для них презренное злато было на последнем месте. Потому так мучительно осознавал, что политическим романтикам в среде, воспевающей циничную наживу, не место.

        Пусть не место, но мозг никто не отменял. Он мыслил, и выродил некоторые истины об украинской политике.

         Наши политики банально не знают украинский народ. «Страшно далеки они от народа…» может звучать для них незаслуженной похвалой, так как предполагает замкнутую касту, в научных дискуссиях пытающихся вычислить чего же народ желает и куда его вести. Вы видели эти «одухотворенные» лица в парламенте? Вы верите, что 90 % способны на научный анализ? Я точно знаю – не способны.

         Зачем анализ? Смотрите, за первое полугодие 2018 года заробітчани перечислили ОФИЦИАЛЬНО в Украину 6,5 млрд. долларов. За год будет минимум 12, и только официально. Теперь прикиньте, что деньги перечислили 9 миллионов украинцев (Рева назвал цифру…) в адрес минимум 9 миллионов родственников. То есть 9 миллионов уже не влачат жалкое существование. Добавим миллионов 10 занятых в теневой экономике, где «черный нал» приблизительно в два раза выше «официалки». Добавим сдающих в аренду земельные паи. Добавим пару миллионов мелких предпринимателей и фермеров, не роскошествующих, но Анталью раз в год себе позволяющих… Короче, уважаемые, я абсолютно уверен, что народ наш, извините, мы с вами, не так бедны, как прикидываемся. Положа руку на сердце, разве я не прав? Никто не спорит - невыносимо плохо существуют одинокие пенсионеры, инвалиды, неизлечимо больные, но соотношение их к общей массе незначительное… Именно их интересы (что само по себе хорошо), полагаю, искренне не ведая о том, эксплуатируют популисты всех мастей. Политических сил, выражающих интересы большинства, в Украине нет.

        Политикой должны заниматься люди, не стремящиеся к личному обогащению. Идеал – Махатма Ганди. Стремление к бескорыстной власти – своеобразный талант, требующий внимания общества. Огранка таланта, ориентация на гуманные, законные методы – задача специальных государственных институтов. Проще говоря, на политиков надо учиться, как учатся на политолога, историка, социолога. Разумеется, не дискриминируя урожденные таланты.

        Дискриминация, вытеснение, изоляция вплоть до физического устранения более умных, независимых в политической «тусовке» процветает. «Сильно умных» ненавидят сильнее, чем ненавидели в КПСС. Редкость, когда лидер партии, областной или районный босс окружает себя талантами. Челядь должна быть тупой! Между прочим, эти нравы по губительности и неискоренимости похлеще коррупции. А может быть и посильней, коль тут «попахивает» генами.
 
        Гендерный вопрос в украинской политике. Не буду бить себя в грудь и доказывать, что писал о необходимости выдвижения женщин «на передок» политики лет двадцать тому назад. И сейчас неустанно твержу, что Украину спасут женщины (прошу не путать «женщин» с «женщиной»…). Рискуя попасть под огонь критики «гендерщиц», осторожно предположу, что английская, американская, немецкая женщина – политик не совсем похожа на украинский аналог. Имею неоднозначный опыт работы под руководством (хотел написать «бывших», но понял, что не прав) подруг в комсомольских и партийных органах. Подругами детства они остались, но лучше бы стали врагами. Потому, что как вести себя с ними – руководителями – решительно не знал. Такие, вдруг, черты характера проявились – мама не горюй! Уверен, они и сами от себя такого не ожидали. Ладно бы на меня негатив попер, ведь дело общее страдало. Базарные бабы в натуре! Как тут не вспомнить Вознесенского: «В бабе государственность – притворство. Править ей державами нельзя…».

        Ясное дело - стричь всех под одну гребенку не следует. Более того, считаю, что мой опыт всего лишь мой. Еще раз повторяю: я ярый сторонник ПРЕОБЛАДАЮЩЕГО представительства женщин в высших эшелонах власти хотя бы потому, что женщина – МИР, а мужчина – ВОЙНА. Но предсказуемость украинской женщины – политика всегда будет большой проблемой. Прежде всего, для нее самой.

        Периодически мучает один вопрос. Звучит так: «Будут ли наказаны Большие воры - политики?». Мелкоту и середняков наказывать за прошлые грехи невозможно, да и не нужно. Без преступлений Больших другие не стали бы ворами. Ведь Большие не просто украли вещи – они подорвали веру в справедливость, следовательно, в будущее молодой страны. Возьмем Одессу. Хоть и не одессит по рождению, но сердце кровью обливается, когда смотрю на пустые причалы морвокзала. «Как же так?! Как же так?!» - в унисон аритмии стучит в голове. Почему Одесса без флота?! Извини Украина, извините Киев, Харьков, Львов но флот – пассажирский, торговый, рыболовецкий – это не визитка Одессы. Это – Одесса… Пусть я мыслю старорежимно, не ведаю, что принесут городу технологии ХХI века, но почему нас лишили флота?! Нет, конечно, Одесса не пропадет, не дождетесь, но подстрелили ее крепко. Ведь знаем же кто конкретно, но молчим…

        И последняя истина, логически вытекающая из предыдущей, на первый взгляд не политическая - все мы, граждане страны «подельники», в полном смысле бандитского словечка. Я – о мусоре. Мусор победил Украину. Наше поражение не подвластно разуму. Не итог традиций, культуры, заветов предков. Мы просто грязные свиньи. Испохабили жемчужину Земли по своей тупорылости. Кого теперь винить? Политиков? Россию? Голодомор? Олигархов? Потепление? Говорю о поражении как о свершившемся факте потому, что никакой президент из помойной ямы нас не вытащит, а подняться всем народом на борьбу с такой «мелочью» мы не в состоянии. Не дано.

        P.S. В таком дурном настроении, переполненный пессимизмом 26.12.2018 года закончил рукопись. Желанием набирать текст на компьютере не горел. 28 декабря позвонил поэт Олег Калинюк: «Дмитриевич! Не могу спокойно смотреть на то, что творится в стране и вокруг страны. Кое-что написал, хочу показать». Встретились, показал:
               
                О П Т И М И С Т

                Меня сомнения берут – живу ли верно я?
                Нас так учили: тяжкий труд – основа бытия.
                И миллиарды под ярмом, не разогнув спины,
                Годами строят общий дом, и ждут большой войны…

                А несколько довольных морд, ограбив целый свет,
                Живут с надменностью господ – на них управы нет!
                Под их безжалостной пятой цветущий хрупкий мир,
                Телец ликует золотой – он фетиш и кумир!

                И пусть во сне, не наяву – мы видим город – сад,
                Я все ж надеждою живу, что мир не волк, а брат…
                Но в парадигме: раб и царь – нет места для того,
                Кто, поборов в себе глупца, добьется СВОЕГО!

        Уже авторское прочтение сразило наповал – мы работаем на одной волне! Внимательно перечитав несколько раз, убедился в невероятной близости взглядов. Только я – почти сформировавшийся пессимист. Он – твердый оптимист. А поскольку представляет более молодое поколение, и выражает «мотивы» широкого круга однодумцев, то мой пессимизм резко пошел на убыль. Еще не вечер!
               
               
                Валерий Варзацкий
               
                январь 2019 года