Сотвори жизнь

               

  Дом, обыкновенная пятиэтажка-хрущеба, находился на окраине города. За домом был неширокий мертвый пустырь, на краю которого, перед редко растущими деревьями, многие поколения местных жителей насыпали высоченный бруствер из бытовых отходов, словно готовились к нападению чудищ, обитающих в лесной чаще. Впрочем, в бруствере в нескольких местах были протоптаны проворы для марш-бросков по грибы да по ягоды.
  В объявлении было написано: улица Крайняя, 79, вход с правого торца здания. Я обогнул дом и наткнулся на строительный курьез: дверь в указанное помещение находилась на уровне первого этажа, однако для того, чтобы войти, требовалось сначала спуститься в пристройке, ведущей в подвал, на восемь ступеней вниз, а уже затем подняться по двадцати ступеням вверх, причем нельзя было попасть на лестницу с уровня земли, потому что было сделано ограждение, сваренное из стального прутка с заостренными кончиками, грозившее – непонятно, зачем – вечному синему небу.
  Я спустился в восьмой круг ада и совершил восхождение на небеса. Дверь, обитая рейкой, когда-то выкрашенной серой краской, легко подалась, и я оказался в небольшом, ярко освещенном коридоре, на стенах и потолке которого во множестве висели разноцветные, переливающиеся огнями гирлянды, будто обитатели готовились встречать Новый год. На стенах, в местах, свободных от иллюминации, находились красочные плакаты, изображающие различные отделы мозга человека в разрезе. Также на стенах висели иллюстрации, на которых были нарисованы клетки мозга в обнаженном, свободном от защиты костями черепа виде.
  В нашем районе по пятницам выходит бесплатная газета, питающаяся рекламой. Разумеется, в почтовом ящике она появляется в воскресенье: курьеры, молодые бородатые мужчины в узких брюках, слегка похожие на павианов, вольно толкуют свои обязанности по доставке. Вчера вечером я достал очередной номер из ящика и пока поднимался, пробежал ее глазами.
  «Фирменные японские автомобильные запчасти. Опытные мастера. Гарантия вложений» — это была реклама магазина, торгующего запчастями.  Я представил складское помещение из белого кирпича, кладка которого кое-где растворилась, словно сахар-рафинад, от проливных дождей, регулярно прибывающих на постой в нашу область, с большими ржавыми воротами, изрисованными звездами и свастикой. Внутри множество высоких стеллажей со стойками, шаровыми опорами, бамперами и прочим товаром, упакованным в картонные коробки, а между ними стоят клетки с часто забранными прутьями решетками, в которых сидят на цепи опытные мастера. Они одеты в синие халаты, черные брюки со стрелками на штанинах и береты, взгляд их дик, тревожен. В складе стоит страшная вонь: мастера испражняются прямо на пол клеток, которые никто не чистит. Для того чтобы опытные мастера не бунтовали, их ежедневно поят недорогой водкой, которую они любят. В конце склада находится застекленное помещение, в котором сидит вечно поддатый мужичина со сломанным носом, криком кричащим о боксерском прошлом мужичины, сквозь расстегнутую рубашку видна волосатая грудь. Он дает гарантию. Происходит это так. Покупатель, оплатив товар, заходит в конторку, и мужичина, взглянув на чек, говорит:
  - Бля буду, мужик, не пожалеешь, гарантирую!
  После чего выпроваживает покупателя, а если тот начинает артачиться, то лицо мужичины багровеет, волосатые кулаки сжимаются, и покупатель, понимая, что его сейчас профессионально отметелят, ретируется, плюнув на получение гарантии.
  «Ломбард. Ссуды под залог имущества. Телевизоры и комплектующие».
  Совершенно непонятно, что имели в виду владельцы ломбарда.
  «Реклама на транспорте. Реклама везде. Реклама в дороге. Реклама в воде. Реклама, ты – сердце торговли всегда. Реклама, ты – знамя большого труда. Реклама, ты – солнце. Реклама, ты – мир. Реклама – финансов моих нивелир». 
  Эти вирши служили рекламой самого рекламного агентства. Вряд ли у этого агентства дела шли в гору.
  «Врач-ортопед высшей категории. Уйдете с приема на своих ногах».
  Без комментариев.
  «ПГС. СПГ. НПР. СМК. УВС. ДРП оптом и в розницу».
  Вероятно, оптовики (по совместительству розничники) были настолько уверены в том, что каждая из перечисленных аббревиатур знакома широкой массе жителей – потенциальных покупателей, что не считали нужным ее расшифровывать. А может, нехватка бюджета заставила их сократить слова до первых букв, чтобы объявление занимало меньше места.
  «Продам здание. Отдельно стоящее в хорошем состоянии».
  Казнить нельзя помиловать.
  «Сдается гостевой дом. Возле пляжа «Езда». 100 квадратных метров, комнаты, сутки».
  Видимо, все податели рекламы страдали алексией. Сутки тоже сдавались в аренду.
  Я продирался сквозь грозди слов, увязанных между собой не по семантическому, а по какому-то иному принципу, и на последней странице увидел объявление, напечатанное мелкими буквами. Объявление было заключено в красную рамку.
  «Сотвори жизнь!»
  «Сотвори новую жизнь. Забудь о прошлом. Сделай себя счастливым в новом будущем. Приглашаются все желающие».
  Далее шел адрес. Больше никакой информации не было. Даже номера телефона.
  Сотвори новую жизнь!.. Чего только не подумает изобретательный человеческий мозг, прочитав эту фразу!.. Проращивание семени злаковой культуры и вбрасывание ростка в подготовленную почву; плотская любовь без презерватива точно посредине между менструациями; сотворение жестких гитарных риффов, проигрываемых в определенной последовательности; написание романа, в котором перевирается Библия в части сотворения мира; прыжок с парашютом (жизнь творится заново, когда парашют раскрывается); выращивание мальков кеты или кижуча из купленной на рынке красной икры; запуск программы механозародышей зубов, впивающихся в надкостницу и прорастающих сквозь десны, словно подснежники сквозь наст; создание образа чего-либо группой людей, синхронно думающих об одном и том же; создание (изобретение и внедрение) живых сапог-скороходов, питающихся травой, будто лошади, и многое, многое другое.   
  Забудь о прошлом!.. Эта фраза более адресная. Теперь понятно, что речь идет об одном-единственном человеке: о себе любимом (любимой). Интересно, зачем забывать о прошлом? Неужели у каждого было трудное детство, деревянные игрушки, прибитые к полу, комната с видом на помойку?.. Тогда была бы государственная структура, специализирующаяся на стирании воспоминаний у граждан. Для увеличения налогового бремени: счастливые охотно платят. Впрочем, за границей была бы, а у нас – не знаю…
  Сделай себя счастливым!.. Очень, очень хороший посыл! «Счастье – это такое состояние разумного существа, когда все идет согласно его воле и желанию». Старина Кант знал, что такое счастье. Впрочем, за точность цитаты не ручаюсь.
  Я зашел домой и положил газету на столик в коридоре, на котором лежала стопка печатного хлама, регулярно порождаемого почтовым ящиком. Как только его скапливается килограмма два, отвожу на дачу в качестве растопки. Часть остается дома: мою окна по старинке – газетами. 
  Не знаю, почему, но объявление запомнилось. Сотвори новую жизнь! Не много, не мало, а новую жизнь! До чего дерзкий заголовок. Новую жизнь!.. Сотвори!.. Что-то кощунственное было в этой фразе. Или, возможно, богоравное… Я представил, как прихожу на занятия по сотворению. Красивый, видный мужчина, чернобородый, с львиной гривой черных же, зачесанных назад волос звучным голосом пункт за пунктом втолковывает, как нужно творить жизнь. Вокруг полно женщин, поскольку дамы любят подобные курсы повышения неизвестно чего, которые глаз не сводят с красавца-лектора и с удовольствием выдают ему авансы, умильно – до приторности – улыбаясь, а тот будто не замечает произведенного им впечатления на якобы слабый и якобы прекрасный пол. Лектор – толковый мужик, преподносимая им доктрина понятна, ясна и логична. Если следовать его указаниям, станешь счастливым на следующий же день. Проснешься – и удивишься, насколько счастлив. Вся дрянь, что копилась десятилетиями, смылась за ночь в отхожее место. Пришел современный Геракл и совершил подвиг, вычистив Авгиевы конюшни души. И мир за окном девственно чист и не познал оскорбления ни черным глазом, ни ядовитым словом.
  А дальше начнется такое, что и представить сложно: во всем, абсолютно во всем начинает везти. Появляется куча возможностей. Здоровье, время, деньги, женщины, власть и прочее – все льнет к тебе, будто ласковая кошка. Дальше – больше.  Без тебя не делается ни одно дело на земле. На тебе завязано все. Контакт с инопланетным разумом устанавливаешь ты. Звездные технологии внедряются тоже через тебя. И все происходит легко и просто. На твою свободу никто не посягает. Хочешь – помогай людям, хочешь – ступай на рыбалку. Ты кто-то вроде джокера в карточной колоде. Затем ты познаешь все-все-все и удаляешься на какую-нибудь планету, чтобы как следует поразмыслить. Начинаешь медитировать, а когда заканчиваешь, то понимаешь, что именно ты создал Вселенную. И тебе снова приходится браться за этот титанический труд, потому что пока медитировал, она одряхлела, а потом и вовсе пропала куда-то. Поскольку даже Вселенной нужно, чтобы за ней кто-нибудь присматривал и ухаживал. За время медитации память ослабла, и некоторые вещи, которые необходимо сделать, забыты. Поэтому законы мироздания получаются какие-то кривые, будто согнутое постоянно дующим ветром дерево. А затем законы оживают и восстают против тебя. И законопачивают в смертное тело, которое не в состоянии мыслить божественно. Утрата знаний делает тебя настолько несчастным, что становишься человеком.
  Все, круг замкнулся.
  И вот, откуда ни возьмись, в газете появляется «сотвори жизнь» – это ты сам сделал памятку для себя же, пока обладал божественными качествами. Пришла пора совершить очередной цикл. Иначе все вокруг рухнет в тартарары. Великая ответственность тяжкой ношей снова ложится на плечи. Впрочем, я не боюсь трудностей. А ну подавайте божественность, я с ней ловко управлюсь! 
  Я прервал полет мысли в теплое и уютное пространство мании величия. Ночь проходит, завтра на работу, а сна ни в одном глазу. Отключаюсь от стимуляторов нервной системы и считаю ленивых и толстых слонов. Без разницы, африканских или азиатских. Слышал где-то, что есть колумбийские слоны, но те тощие, потому что постоянно торчат на коксе. Нам таких не надо, активны не в меру, с ними не заснешь.
  Все, хватит: спать!   
  Однако возбужденный мозг плевать хотел на мое желание. Он жил своей жизнью и желал за ночь разгрызть случайно подсунутый ему орешек. Нужно было с ним договориться. Мы условились, что завтра пойдем и выясним все возможное о сотворении жизни.
  После подписания договора сторонами я наконец-то провалился в сон. 

  В коридор выходили четыре двери. На первой было написано «чтение», на второй – «стирание», на третьей – «запись», на четвертой – «операторы». В коридоре было пусто. Пахло какими-то медикаментами. Над дверями находились таблички «свободно/занято». Все таблички горели зелёным светом: «свободно». Вдоль стен стояли мягкие диванчики из кожзаменителя. На полу был постелен новенький линолеум, еще не вытертый обувью многочисленных посетителей. У меня сложилось впечатление, что когда-то здесь было домоуправление или что-либо подобное. Потом домоуправление почило в бозе, но вскоре возродилось, словно феникс, правда, претерпев метаморфозы и превратившись в управляющую компанию, а пока на небесах решалась его судьба, помещение занял офис компании, профиль которой до самой ее смерти так и остался неизвестным, либо коллегия адвокатов, либо магазин автомобильных запчастей, либо фирмочка, торгующая кормом для животных.
  Так продолжалось лет двадцать. Затем помещение присмотрела какая-нибудь организация, занимающаяся коммерческой медициной (оближут и приласкают, возьмут хорошие деньги, но лечить не будут, потому что не умеют, и к тому же, если пациенты будут выздоравливать, на какие средства организация будет сводить концы с концами), предложила за него хорошие деньги, и арендаторы съехали в неизвестном направлении. Коммерческая медицина вцепилась в помещение, как клещ, и не выпускала, пока не появились москвичи, сорящие деньгами, как Потемкин бриллиантами. Они сунули медикам килограмм валюты, и те, посчитав и прикинув, за день демонтировали громоздкое медицинское оборудование и отбыли на караване грузовиков прочь, растворившись во мглистой ночи.
  Два месяца шел ремонт помещения. Никто из арендаторов не вкладывал деньги в отделку, разве что коммерсанты от медицины заштукатурили и покрасили стены в приятный белый цвет и обклеили найденной на строительной свалке некондиционной метлахской плиткой пол. Слепые, немытые с рождения окна заменили на пластиковые. Потолок, стены и пол привели в порядок согласно существующей в нынешнее время строительной моде. Поставили хорошие двери из качественного материала. Постелили дорогой линолеум.
  Помещение, обидевшееся на людскую жадность и нечуткость и заболевшее на этой почве хроническим недугом, не вылезавшее из депрессии десятилетиями и приготовившееся к смерти от равнодушия, наконец почувствовало настоящего, заботливого, справного хозяина, и хворь ее улетучилась, как по волшебству. Посетители, приходящие по своим делам, чувствовали, как легко им дышится в этих стенах, и улыбались, неизвестно почему, а помещение улыбалось им в ответ, ощущая, как снова наполняется любовью и жизненной силой.
  Я постучал и, получив разрешение, толкнул дверь и вошел в комнату операторов.
  В первую секунду показалось, что я очутился в березовом лесу. Деревья и трава с каплями росы были настолько натурально изображены, что чудилось: вот-вот послышится щебетанье какой-нибудь птахи, запорхают бабочки и из-за березок покажутся босоногие девушки в сарафанах и с корзинками, полными ягоды, в руках. Такие обои мне еще не доводилось видеть. Оглядевшись, я увидел в углу компьютерный стол с находившемся на нем монитором. За клавиатурой сидел пожилой мужчина в белом халате, похожий на Альберта Эйнштейна густыми неприбранными усами и зачесанными назад сивыми волосами.
  - Здравствуйте! Я по объявлению.
  - Здравствуй, здравствуй, - прогудела копия великого ученого. – Значит, по объявлению пришел. Как тебя звать-величать?
  - Николай.
  - Меня зовут Сергей Сергеевич.  Скажи, Николай, почему ты пришел сюда?
  - Прочитал объявление. Заинтересовался.
  - Ага. А что, по-твоему, интересного в объявлении?
  - Все. Сотвори новую жизнь! Забудь о прошлом! Сделай себя счастливым в новом будущем! Эти предложения, в которых глаголы употреблены в повелительном наклонении, более похожи на рекламу. Забавно и смешно, когда посторонние люди требуют что-либо сделать, утверждая, что это пойдет на пользу, будто лучше меня знают, что мне нужно. Разумеется, цель рекламы – продажа товара. Каким образом это будет осуществлено, неважно. Хитростью, напором, прямой ложью, показом выгодных сторон покупки или еще чем-нибудь.
  А в этом объявлении ничего не рекламируется. Здесь только призыв, весьма похожий на приказ.
  Сотвори новую жизнь! Нет конкретики, поэтому обсуждать этот пункт нет смысла.
  Забудь о прошлом, и все тут! Будто в моих силах сделать это. В принципе, забыть можно. Если попасть под действие электромагнитного поля большой напряженности. В истории были прецеденты. Можно потерять память вследствие сотрясения мозга. Тоже полно таких случаев. Ограбили, накостыляли, и человек ничего не помнит. Ни родных, ни близких, ни кем он был. Интересно другое: зачем забывать о прошлом? С какой целью? Вы же знаете: плохое стирается, помнится только хорошее, так что память лучше не трогать. Нужная штука для полноценной жизни.   
  И, наконец, коронка: сделай себя счастливым в новом будущем! Здесь явный плеоназм – новое будущее. Оно всегда новое, ибо никто его и знать не может, и сотворить не может, не в людской это власти. Разумеется, были предсказатели, например, Ванга, или Вольф Мессинг, но теперь таких людей нет. Больше интересует первая часть: сделай себя счастливым! Да если б кто-нибудь знал рецепт счастья, очередь опоясала бы планету, и не на один раз.   
  Резюмирую: каким образом вы хотите все вышеперечисленное осуществить? Желание узнать это и привело к вам.
  Сергей Сергеевич хмыкнул и глянул на меня искоса.
  - Ты смотри, какой рациональный молодой человек! Все-то он знает! Все-то ему известно! Логичный, как доказательство теоремы. Информированный, как лента новостей. А ты сам-то хочешь быть счастливым? Или тебя интересует только технический аспект вопроса?
  - Да, хочу. Просто у меня здоровый скептицизм. В истории было полно личностей, которые считали, будто ведут человечество к счастью, и чем это заканчивалось?
  - Скептик, значит. Это даже хорошо. Что ж, если ты готов к счастью (тут он слегка ухмыльнулся), то скоро узнаешь, что значит сотворить новую жизнь, причем полную счастья. Не обрюхатить женщину, а сотворить новую жизнь! И зачем для сотворения жизни нужно забыть о прошлом. И как это сделать. И как сделать себя счастливым не в каком-то мутно-непонятном, а именно конкретном новом будущем.
  - Я весь внимание.
  - Не торопись, сначала формальности. Заполни опросный лист. Потом сделаем энцефалограмму. Вслед за этим – томографию мозгов: головного, спинного и костного. Затем сдашь анализы.
  Я почувствовал, что меня хотят надуть, развести на деньги, поскольку анализы – штука не из дешевых.
  - Сколько стоит вся эта бодяга?
  - Нисколько. Анализы и прочее включены в стоимость сеанса воздействия. Чтобы стать счастливым (опять ухмылка), необходимо два или три сеанса. А повезет, так и за один управимся. Общая стоимость пятьсот рублей. Не такие уж большие деньги. Кстати, тебе не нужно мочиться в баночку или сдавать кровь: анализы возьмут в процессе работы. Теперь что касается самой методики. Она совсем недавно, буквально месяц назад, прошла клинические испытания и зарегистрирована в соответствующем ведомстве. Так что будешь первым клиентом, пионером, исследователем. Вот здесь-то и пригодится твой скептицизм. Итак, ты готов?
  Пока Сергей Сергеевич говорил, я смотрел на качественно выполненный ремонт, на дорогую аппаратуру, находящуюся в комнате, и прикидывал, каким образом здесь хотят облапошить народ. Цена не космическая, вредительством не пахнет. В чем же дело? Я чувствовал какой-то подвох, но какой, понять не мог. Ладно, выясним в процессе. Или, чем черт не шутит, может, стану счастливым? С помощью новейших научных разработок.
  - Да. Что нужно заполнить? И зачем?
  - Опросный лист. Там напишешь общие сведения о себе. Чем болел, какие лекарства не переносишь. Вредные привычки, типа пьянства, или курения. Потребуется пять минут. Возьми опросник. Ручка на столе. Заполнить нужно затем, чтобы в процессе работы не ввести препарат, не совместимый с твоим организмом. Мы берем на себя ответственность за твою жизнь и здоровье. Иначе быть не может. Потому что после чтения – так называется первая процедура, которой ты подвергнешься – мы заключаем договор. В таком мире живем, ничего не попишешь!  Возможно, что после чтения компьютер, анализирующий данные, сообщит, что не быть тебе счастливым. В этом случае наше объединение возвращает деньги, желаем друг другу всего хорошего и расходимся в разные стороны.
  Я взял опросник и заполнил его. Рост, вес, возраст, хронические заболевания, группа крови, резус-фактор, непереносимость препаратов, употребляю ли наркотики, алкоголь, табак, бывают ли приступы гнева, почему, завидую ли кому-нибудь, почему, часто ли дрался в детстве, почему, половая ориентация, отношение к женщинам (мужчинам), часто ли занимаюсь сексом, есть ли страх высоты и еще порядка дюжины вопросов. Отдал заполненный лист Сергею Сергеевичу, тот положил опросник в сканер и щелкнул мышкой.
  - Пойдем, - сказал он и повел меня в комнату, на двери которой была табличка «Чтение».
  В коридоре было все так же пусто.
  - Не хотят люди быть счастливыми, - прокомментировал я отсутствие посетителей.
  Сергей Сергеевич пожал плечами.
  В комнате сидела на кресле женщина бальзаковского возраста и читала книжку в мягком переплете. Вероятно, дамский роман, или детектив. Глаза у нее были мечтательно полузакрыты. Увидев нас, она положила между страницами закладку и закрыла книжку.
  - Анна Владимировна, подготовьте, пожалуйста, сканер и циркуляционную установку.
  Сергей Сергеевич усадил меня в удобное кресло, напоминающее стоматологическое, какие стоят в дорогих клиниках и способны менять угол по отношению к горизонтали. Затем педалью перевел кресло в полулежащее положение. Надел на голову шлем-сеточку с датчиками. Перед этим намазал некоторые участки головы гелем. Приладил датчики. На палец надел датчик пульса. Попросил расстегнуть рубашку и прикрепил датчики в области сердца.
  Тем временем дама-читатель прикатила аппарат, состоящий из двух гибких трубок с канюлями на конце, небольшой емкости и малюсенького насоса. От емкости шел пучок проводов к пластиковой коробочке, прикрепленной снизу и напичканной, судя по всему, электроникой. Сергей Сергеевич попросил закатать рукава, протер сгибы локтей спиртом и ввел иглы в вены на правой и левой руках. Перед этим он достал одноразовые шприцы, вскрыл упаковки, снял иглы, насадил их на трубки. Таким образом, кровь из вены попадала в аппарат, проходила через емкость и впрыскивалась насосом в вену на другой руке.
  - Хорошо-хорошо, - бормотал Сергей Сергеевич, наблюдая за разноцветными кривыми графиков, появляющимися на мониторе.  – Николай, сейчас буду говорить, какие эмоции тебе нужно испытать, сгенерировать, так сказать, и ты попытаешься это сделать, хорошо?
  Я кивнул.
  - Пойдем снизу вверх. Начнем с семи СГ плюс один. Испытай гнев.
  Я представил, как меня окатывает грязью машина, за рулем которой пьяный пижон. Беру в руки булыжник…
  - Отлично, у тебя здорово получается! – прокомментировал Сергей Сергеевич.
  - Пошли дальше. Испытай уныние.
  Осень, ноябрь, мелкий холодный дождь, лезущий за воротник, вечер, ни одного фонаря, похмелье, ушла девушка, уволили с работы…
  - Ты молодец, Николай! Достаточно! Теперь зависть. Завидуй кому-нибудь!
  Школа. Контрольная по математике. Пример не решается. Сосед-вундеркинд давно все решил и втихаря читает спрятанную в парте книгу.
  - Отлично! Довольно! Теперь представь, что ты лучше всех, родился с серебряной ложкой во рту.
  Людишки мне не указ. Что хочу, то и делаю, и плевать хотел на них с высокой колокольни. Мелочь пузатая. Ничтожества. 
  - У тебя талант к лицедейству развит чрезвычайно! Хватит! Сейчас сыграй лень.
  Кончился хлеб. Нужно сходить в магазин. А, завтра схожу, еще сухари остались.
  - Отлично! Теперь представь, что ешь необыкновенно вкусную пищу и никак наесться не можешь.
  Мороженое! С шоколадом, печеньем, медом, карамелью, орехами! Свинина в кисло-сладком соусе, много! Плов, жирный, острый, с бараниной!
  - Достаточно! Теперь представь, что совокупляешься с необыкновенно красивой девушкой.
  Ага! Вот ты где! Какая попочка! Червовым сердечком! Грудь – третий номер! А талия! Талия! Сейчас я тебя!.. Сейчас я тебе!.. Ух!..
  - Довольно! Теперь вообрази, что у тебя неприлично много денег, которые не дашь никому.
  Деньги!.. Пачки тысячных, двухтысячных, пятитысячных купюр, доллары, евро… Кейсы, спортивные сумки, чемоданы наполнены ими!.. Это все мое! Мое! Никому не отдам! Никому!
  - Отлично! Теперь почувствуй радость.
  Утро. Восходящее солнце. Хорошее настроение. Начавшийся отпуск. Предстоящая поездка в горы.
  - Так держать! Теперь полюби! Землю, девушку, дом, собаку, работу.
  Тепло в душе. Легкая печаль. Надежда. Лунный свет на волосах. Тихие медленные волны. Улыбка. Незаканчивающийся поцелуй. Отражение звезд в бесконечно дорогих глазах.   
  - Хорошо! Теперь поверь! В бога, в инопланетян, в себя, в говорящие деревья!
  Стержень. Без него никак. Не проживешь и дня. Сдашься. Сломаешься. Пусть все будет против, я справлюсь.
  - Достаточно!
  Дальше я сбился со счета. Сергей Сергеевич просил продемонстрировать все чувства, какие только может испытать человек. Потребовалось около часа, чтобы пройти все необходимые испытания. Под конец чувствовал себя, как выжатый лимон. Наступила апатия.
  Видимо, Сергей Сергеевич, понял мое состояние, потому что сказал:
  - Отдохни, Николай. Приляг на кушетку, вздремни пару часов.
  - Что вы такое говорите, Сергей Сергеевич! Сейчас уже часов десять. Мне домой надо собираться. Завтра на работу.
  - Десять часов! Да не может быть! Анна Владимировна, который час?
  - Семь пятнадцать.
  - Вот видишь, всего-то семь с небольшим. Вздремни полчасика, и продолжим. Сегодня мы должны закончить. Судя по анализам. Все должно быть сделано за один раз. Отдохнешь, а мы тем временем займемся чтением, потом расшифровкой. После расшифровки забьем данные в компьютер, и он сообщит, годишься ли для дальнейшей работы. Если годишься, заключаем договор, если нет…
  Мне казалось, что прошло три часа, не меньше. Посмотрел на часы телефона: верно, семь семнадцать. Глянул за окно: светло.
  - Хорошо, вытащите из рук трубки. Чувствую себя киборгом.
  - Конечно.
  Сергей Сергеевич убрал иглу, приложил ватку со спиртом.
  - Подержи немного. Через минуту вытащу из другой руки. Когда кровь остановится.
  Спустя минуту вынул вторую иглу. Приложил вату.
   - Ложись, отдохни.
  Я прилег и сразу отключился.
  Сергей Сергеевич легонько тряс меня за плечо. Показалось, что прошло всего несколько минут.
  - Спишь, как сурок, - улыбнулся он. – Не успел лечь на подушку, как заснул.
  - Усталость навалилась.
  - Еще бы! Ты за один вечер пережил весь спектр эмоций, доступный человеку. Причем, судя по диаграммам, очень качественно. Можно сказать, аутентично. Значит, так, молодой человек! Мы расшифровали полученные данные, забили их в компьютер, и он выдал, что ты подходишь для осчастливливания. Шучу. Для дальнейшей работы. Поэтому сейчас заключим контракт и продолжим. На, ознакомься.
  Он протянул напечатанный на принтере договор.
  Я, ФИО, находясь в здравом уме и ясной памяти, заключаю договор с ЗАО «Евгеника» на предмет восстановления изначальной природы своей: регуляции процессов, происходящих в моем мозге (головном, спинном, костном) и теле и приведения их к стандартным, установки мысленного фильтра, отсекающего энергетически затратные мысленные потоки, перезаписи и обновления (с дефектовкой) имеющейся в памяти информации, удаления шаблонных, стереотипных реакций, кроме жизненно необходимых, очистки организма от шлаков, вызывающих сбои в работе систем, открытия третьего глаза, усиления энергообмена с окружающей средой, повышения общетелесной осознанности, короткого взаимодействия с энергетическими объектами. Стоимость услуги составляет пятьсот рублей в российской валюте. В случае невыполнения или неполного выполнения обязательств, прописанных в данном договоре ЗАО «Евгеника», я могу потребовать назад уплаченные согласно договору денежные средства, либо потребовать оказания услуги в полном объеме.
  Далее шли реквизиты ЗАО «Евгеника», которое, оказывается, было зарегистрировано в г.Барнаул, и стояла круглая синяя печать с залихватской, на полстраницы, подписью генерального директора, человека с фамилией Огнев О.В.
  Я прочитал и вопросительно взглянул на Сергея Сергеевича.
  - Поясните, что здесь написано.
  Сергей Сергеевич сел на стул напротив, положил ногу на ногу и обхватил сцепленными в замок пальцами колено.
  - Не буду рассказывать всю историю человечества, напомню только, что человек был и есть в числе загадок, которые во все века старались разгадать великие умы. Причем человек – загадка сложная, комплексная, многоуровневая. Это и соматическая составляющая, и психическая, и нервная деятельность, и социальная, и многое другое. Двадцатый век и начало двадцать первого были полны открытий, объясняющих феномены некоторых аспектов человеческой природы.  В том числе было сделано множество открытий, описывающих работу мозга, да и всей нервной системы. Клетки мозга, нейроны, не только по природе своей производящие электричество станции, но гигантские фабрики по производству различных химикалиев, активирующих и другие нейроны, и клетки всего организма. Попросту говоря, человек, его состояние, его поступки, его настроение, его отношение к жизни – это сплошные химические взаимодействия. Мы зависимы от химических веществ, то есть, в общем, наркоманы. Только те яды в организм вводят извне, а мы получаем их сами у себя. Пришли на склад, получили, приняли. А сигналом к выделению биологически активных веществ является мысль, блуждание электрохимического импульса по нейронам. Не скажу, что механизм прост, но и не сильно сложен. Мы постоянно варимся в бульоне из химикатов, выделившихся либо в определенных отделах мозга, либо в железах внутренней секреции. Мы без этого не можем. И все же: человек, которому удалось нормализовать процесс мышления, становится просветленным. Он разорвал порочный круг: мысль – химикат – настроение – характер – мысль. Он избавился от галлюцинаций, создаваемых мыслями. Ибо для мозга нет разницы, происходит какое-либо действие в реальности, или только в воображении. Каждая эмоция – это определенный состав биологически активных веществ: нейромедиаторов, нейропептидов и гормонов. Ацетилхолин, дофамин, серотонин, эндорфин, окситоцин, норадреналин, инсулин – вот далеко не полный перечень веществ вышеперечисленных классов. Мысль, рожденная цепочкой нейронов, весело бежит по другим нейронам и стимулирует выработку веществ в определенных пропорциях. Поток крови переносит выделившиеся вещества по органам и тканям. И каждый получает свою порцию. И так день за днем, год за годом. Человек не может вырваться из замкнутой системы химического рабства. А жизнь проходит, и, скажем честно, не очень-то приятная жизнь.
Наша организация корректирует, приводит в нормальное состояние работу мозга и, как следствие, работу всего организма. То есть, по сути, счастье – это нормальная работа мозга и эндокринных желез. Человек начинает видеть мир, окружающий его, потому что больше не сосредоточен на своих мыслях. Он присутствует, он живет, он знает, он действует, не ведая ни страха, ни сомнения. Надеюсь, теперь у тебя нет вопросов?
  - Есть один. Кровь, которую прогоняли через емкость, была нужна для определения количества биологически активных веществ, а энцефалограмма – для определения электрической активности мозга?
  - Совершенно верно. Мы делали замеры, когда просили испытать ту или иную эмоцию, и, таким образом, составили карту характерных для тебя наборов веществ. Теперь мы знаем, на что воздействовать, чем и как.
  - И чем? И как?
  - Об этом поговорим, когда закончим. Если тебе захочется узнать после всех процедур. В чем сильно сомневаюсь. Потому что  перестанешь нуждаться в этой информации. Потому что у тебя будет новая жизнь. В которой будут другие интересы и приоритеты.
  - Теперь еще один важный момент, - немного помолчав, продолжил Сергей Сергеевич. – Сейчас будет проделана процедура стирания, вслед за ней – записи. Они проводятся под наркозом. Поставим укол, проснешься через час. Важно, чтобы ты отнесся с доверием, понимаешь? Если не будешь верить в успех, то ничего не произойдет: каким был, таким и останешься. Таково влияние веры на исход вмешательства. Она штука настолько глубинная, что обойти ее никак нельзя. Можно сказать, вера – семя, что в каждого из нас бросил Господь. Либо оно прорастает, либо хиреет и гибнет. Теперь идем.

  Была глубокая ночь. Рассыпавшиеся по небу звезды ярко сияли, будто огни далеких фонарей. Темнота был живой, наполненной непонятной текучей энергией. Она принимала образы то львицы, под шкурой которой перекатываются упругие мышцы, на мягких лапах подкрадывающейся к добыче на расстояние броска, то змеи, беззвучно и медленно ползущей к жертве, то большеголового и большеглазого филина, нацелившегося на добычу и выжидающего подходящий момент для атаки. Воздух был терпким и сладким. Облитые темнотой деревья прятались в небе, укрывшись звездами. Принятое днем солнечное тепло было отпущено землей на свободу.
  Два сияющих адским блеском глаза петляли по дороге, словно не могли обнаружить цель, которую нужно ослепить. Раздался едва слышный шум двигателя, работающего на малых оборотах, и повозка, запряженная маленькими, но очень сильными японскими лошадями, втиснутыми в металл блока цилиндров, остановилась подле меня (после окончания всех процедур Сергей Сергеевич вызвал такси, сказав, что это презент от организации). 
  Я наклонился к водительскому окну и спросил:
  - У вас заказ на Северную улицу, дом двадцать три?
  Водитель едва слышно ответил:
  - Да, Северная, двадцать три. Садитесь.
  Мы плыли по асфальтовому морю, распугивая хищников – ночных сущностей – двумя световыми столбами, вырывающимися из носа нашего катера и рассеивающимися лишь в многих десятках метров от судна. В салоне приятно пахло цветочным ароматом синтетического происхождения: водитель не баловался табаком. Я смотрел на редких прохожих, идущих быстрым шагом на свидание с постелью. А те из них, которые не спешили, были изрядно пьяны, проиграв очередную схватку с алкоголем.
  Восторг, овладевший после заключительной процедуры и присутствующий во мне, медленно уходил прочь, вытесняемый слепой темной завистливой силой непонятного генеза. Она вползала в меня, тягучая липкая субстанция, выдавливая своей тяжестью легкую, невесомую радость бытия. Однако радость, поселившаяся во мне, не собиралась сдаваться. Она окружила завистливую черноту, стреножила ее, тем самым обездвижив и лишив возможности захвата чужой территории. Потом вошла в нее своими протуберанцами, и липкая масса, преображенная радостью, обратилась в пар и, словно легкая птица, выпорхнула прочь, прощебетав на звонком птичьем языке на прощанье благодарность.   
  - Ехал на вызов, сердце прихватило, - сказал вдруг водитель. – Будто ножом резало грудь да в левую руку отдавало. Понервничал, и вот результат. Главное, было бы из-за чего: подумаешь, напарник в лотерею машину выиграл. Обедали в закусочной на пересменке, кассирша предложила билет купить. Я отказался: не верю в бесплатный сыр, а он согласился. И нА тебе: машина! Ведь раздолбай, слюнтяй бесхребетный, нищеброд, ни копейки за душой… Надо же, как сфартило! Неправильно это. Детей трое душ, жена не работает, потому что хворая, как живут, одному Богу известно, и вдруг машина! Зачем она ему? Просрет ведь! Почему не мне, понять не могу… Почему обормотам все, а нормальным мужикам ничего? Нет в жизни справедливости. Возьмем, к примеру, меня. Чем я хуже его? Однозначно, лучше. И квартира в хорошем районе, и жена умница, и дети в элитную школу ходят. Дом – полная чаша. Машина, хоть и старенькая, но я за ней слежу, пылинки сдуваю. И денежки в банке есть, на черный день. И любовница молодая, ангельской красоты. Как отхватил, ума не приложу. И за границу на отдых каждый год ездим. И пить не пью. Нормальный, порядочный мужик, положительный. Так почему выиграл он, а не я? Как только узнал сегодня о выигрыше – напарник радостный позвонил, похвастаться, видать, решил – так меня завело, что чуть было не шибанул удар. Нет, думаю, полегче, брат, полегче. Поживи еще. Может, он машину эту разобьет сразу. Или угонят. Сейчас много новых машин угоняют, я-то знаю статистику, кум работает в ГАИ. Так что радоваться пока нечему. Но я его, конечно, поздравил. Сказал: молодец, братан, так держать! А у самого аж поджилки тряслись из-за несправедливости. И на сердце стало давить. Будто удав его обвил и душит. Давит, все давит, потом заныло. Затем резать стало, будто ножом. Хоть наливай стакан и пей горькую, чтоб только отпустило. Но надо работать, деньги зарабатывать. Кому ты в этом мире нужен без денег-то? Домой заходишь, жена с порога: сколько нынче заработал? Ей плевать, как деньги достаются. А у водителей какая работа? Ясно, собачья. Кого везешь, не знаешь. Один на чай даст, второй ножик к горлу приставит и последнее заберет.
  А-а, что об этом говорить!
  И я думал: все, скоро стартану. Прижало так, что дышать стало трудно. Тут ты сел. Сразу полегчало. Сразу! Будто валидола наглотался. Ты, случайно, не святой человек? И знаешь, что подумал: грех это – людям завидовать. Ни к чему, лишнее. Живи своей жизнью, в чужой карман не заглядывай. Мне прямо голос сказал так. В голове. Но ты не подумай, я не сумасшедший. Просто достало все это! Горбатишься, а другие лучше тебя живут. Нет справедливости. Да и хрен с ней.
  - Все, приехали, - сказал он через несколько минут.
  - Сколько я должен? – спросил я.
  Водитель замешкался.
  - Вот что, возьми-ка назад деньги, - сказал он и сунул в руку три сотенные купюры. – Здорово помог мне сегодня. И с сердцем, и в себе разобраться. Верно, легкий ты человек.
  - Счастливо! – сказал он на прощанье и укатил.
  А я стоял и смотрел, как удаляются и исчезают за поворотом красные габаритные огни, словно прощался со старым другом.

  На работу я отправился на трамвае. Путь был кружной, а мне хотелось насладиться дорогой. Без какой-либо цели, просто так. Ехал, считал столбы, разглядывал серые покосившиеся дома частного сектора с кривыми, кое-где проломленными (следы автомобильных аварий) заборами, чудом сохранившиеся в центре города. Чуть поодаль стояли нарядные, обшитые разноцветным сайдингом свечки-семнадцатиэтажки, смотрящие вниз с высоты своего роста на кособокие домишки и в недоумении почесывающие голову: что за лилипуты копошатся у наших ног? За свечками воткнулась в небо серебристая игла телевышки. Поблизости от вышки мерило землю огромное колесо обозрения. 
  Трамвай был практически пустой. Пожилая дама-кондуктор дремала на сиденье, открывая глаза, лишь когда трамвай останавливался. Молодой парень слушал музыку: в ушах торчали наушники, и едва заметно, видимо, в такт, тряс головой. Рядом с ним сидела девушка, читающая электронную книгу. 
  Кондуктор открыл глаза и стал невидящим взглядом смотреть за окно.
  Нечасто, но все же в жизни бывали моменты, когда я просыпался с удовольствием. Потягивался, и, улыбаясь неизвестно чему, радостно вскакивал с постели и бежал, напевая какую-нибудь мелодию, под душ. С удовольствием подставлял тело под горячие тугие струи воды, а потом вытирался толстым пушистым полотенцем. Подходил к окну, отдергивал шторы и любовался солнцем, вновь заключившим в жаркие объятья матушку-землю.
  Сегодняшнее утро было точь-в-точь таким: радостным, солнечным, полным улыбок и хорошего настроения. Говоря по-простому, хотелось жить. Каждая секунда была наполнена радостью существования. Я выпил кружку кофе (хотя никогда кофе не пил) и съел пару бутербродов, сосредотачиваясь на каждом глотке, каждом укусе, и не понимая, как до сих пор не получал наслаждения от таких простых вещей. Вся прошлая жизнь казалась вереницей заученных действий, которые без моего участия, сами по себе, выполнялись телом. Разум был отстранен от управления в связи с инертностью и леностью, власть перешла к подсознанию, и то, что вышло вследствие этой пертурбации, стало моей жизнью.
  Однако после вчерашнего посещения все кардинально изменилось. Я почувствовал это сразу, как только очнулся от наркоза.
  Теперь моя жизнь разделилась толстой красной чертой на две части: одна часть – жизнь до визита к Сергею Сергеевичу, вторая – после него. После того как я перешел эту черту, первая часть жизни исчезла прочь, словно ее и не бывало.
  У меня полно знакомых, которые интересуются эзотерикой и разными мистическими учениями. Раньше мы частенько общались, а потом я отошел от этой компании. В свое время мы обсуждали темы, связанные с разными аспектами книжек Кастанеды, с буддизмом, с Багават Гитой и другими доктринами. Частенько там фигурировало понятие «энергия», хотя я не имел четкого представления, что это такое: материалистическое мышление не принимает абстракции. В энциклопедии определение дается такое: одно из основных свойств материи, мера его движения и способность производить работу. С материальными телами понятно, а вот как быть с человеком? Почему у одного энергии больше, а у другого меньше? То есть, люди как батарейки, элементы питания: один сделан более качественно, второй менее? Чем это определяется? Зачатием – силой фрикций и мощью оргазма? Генами? Воспитанием? Окружением? Внутренней дисциплиной? Решительностью? Пластичностью? Вот и получается, что, когда нет четкого понятия «энергия» (а также не известно, от каких условий зависит ее наличие), каждый вкладывает в него что-то свое. Как в притче о слепцах и слоне.
  После визита я наконец понял, что такое энергия. Понял до самых основ своих. Потому что она возникла и проявилась во мне. Это присутствие. Возможность. Наполненность. Это вершина, с которой созерцаешь то, что находится внизу, от горизонта до горизонта. Это способность преодолеть, выстоять. Помочь. Одарить. Напоить. Успокоить. Сделать. Любоваться. Наслаждаться. Радоваться. Находиться в покое. Любить. Верить. Изучать. Творить. Быть. Всего не выскажешь. Точнее, дело обстоит таким образом: когда нет энергии, значение слов куцее, обрубленное на середине такта, ничтожное. А когда есть, тогда слова наполняются смыслом, пышно расцветают, как ранет весной. Они ласкают, предостерегают, смеются, играют, радуются, тревожатся, негодуют, влекут, успокаивают. Они становятся собой, выбираются из уродливых одежд, в которые их облачили люди. И начинают сверкать подобно бриллиантам.
  Женщина-кондуктор встала и пошла по вагону. Остановилась возле меня. Взялась рукою за поручень, положила подбородок на предплечье. Стала безучастно смотреть в окно. 
  Серая масса, тупая, тяжелая, уродливая, навалилась на меня. Стала душить мое счастье, словно не могла перенести, что кто-то рядом может быть счастлив. Будто мешок с песком, налегла, придавила. Обволокла, словно меня облили патокой. И готовила свой главный удар: хотела выпить счастье и стать еще сильней, еще тяжелей, еще уродливей. Выпустила хобот с присоском, через который хотела присвоить счастье, чтобы растоптать его и уничтожить, как факт существования, и царствовать вечно.
  Мне стало больно. Очень больно. Боль сидела не в теле, а где-то внутри, в душе, в месте, которое не могло быть включено в координаты физического мира. А источник ее находился снаружи. Будто она транслировалась в меня. Целенаправленно. По мне, как по мишени, стреляли из крупнокалиберного пулемета. Гвоздили в одну точку. Засаживали весь цинк.
  Или, возможно, я был свечой, которая притягивает к себе массивных, многотонных, непонятно, каким образом поднимающихся в воздух мотыльков, крыла которых сделаны из армированного бетона. Возможно, свечой, которую необходимо погасить. Потому что свет иллюзорен. Потому что тьма абсолютна. Потому что тяжесть и серость вечны. Потому что так было всегда. Так тому и быть.
  Я знал, что это, но не мог подыскать нужное слово. Оно вертелось на языке, его горький вкус был знаком. Что же это такое? Я отпустил мысли, и они понеслись прочь, на поиски, скользя по нейронам. Так, что здесь, какие кластеры? Тьма. Недвижимая тяжесть. Небытие. 
  Смерть! Конечно, это же смерть!
  Она была той серой массой, пытающейся одолеть счастье в моей душе. Она была той уродливой тяжестью, желающей выпить мою новую суть. Чем же глянулся ей?
  И тогда пришло прозрение, понимание происходящего. В один краткий миг. Словно солнце, оно рассеяло тьму, и знание влилось в меня, наполнило, согрело, словно огонь вечности – дар вечно изменяющейся, воспроизводящейся, движущейся и существующей в различных ипостасях жизни, которой не нужны ни объяснения, ни условия, ни категории, ни принципы, ни законы. 
  Смерть глодала тело кондуктора, подбираясь к сердцевине, чтобы разгрызть ее и уничтожить обитающий там бунт жизни. Предчувствие смерти и порождало те ядовитые миазмы, которые навалились на меня: вчерашнее вмешательство раскрыло, или создало, или пробудило то, что есть в каждом, правда, в латентном состоянии.
  И тогда я понял, что все мы – одно целое, но упорно отказываемся это признать, потому что утратили чувство общности, которое было когда-то, в те времена, называемые Золотым веком.
  Нет, болезнь не сожрет тебя, о женщина! Мы дадим бой! Прогоним ее прочь!
  Солнце счастья ослепительно засияло внутри, впилось в темную холодную массу, покушающуюся на источник света, и та, плавясь и шкворча, словно сало на сковородке, стала уменьшаться, покорно уходя прочь, съежилась и, полыхнув в конце желтым мазутным пламенем, обратилась в черную тучу, быстро растаявшую в чистом воздухе.   
  На остановке трамвай под завязку набился людьми: начался час пик, все торопились на работу. Стена спешащих на работу матерей и дочерей, сыновей и отцов, братьев и сестер излучала боль, зависть, гнев, вожделение, скуку, депрессию, любовь, радость, злобу, желание отомстить, надежду, страх и еще множество чувств, смешавшихся в одно большое облако и вошедших без разрешения в мою душу. И тогда я из последних сил рванул прочь, продираясь сквозь толпу, к выходу и, уже теряя сознание, вывалился из трамвая.

  На работу я пришел пешком. Хватило ума сообразить, что не справлюсь с потоком негатива, выделяющимся людьми. Шел и думал, что новую жизнь (как было указано в объявлении) Сергей Сергеевич при помощи аппаратуры, без сомнения, сотворил, только она оказалась не такой, какой я ее представлял. Впрочем, каждому известно, что, когда исполняется желаемое, оно принимает самые разные формы, но только не те, какие представлял заказчик. Не совпадает желаемое и его воплощение, хоть ты тресни. Рассуждения о природе того феномена, носителем которого я стал (о чувствовании сути людей на совершенно новом, доселе не известном уровне) позволили сделать интересный вывод: задатки по некоему непосредственному чувствованию энергетической природы человека есть у каждого, правда, в латентном состоянии (как некий встроенный блок, не используемый в связи с отсутствием знания о том, что он существует), и любой человек может его активировать. Не делается это по одной простой причине: нужно обладать колоссальным запасом энергии для того, чтобы не пострадать от ее истощения при контакте с себе подобными. 
  Всю жизнь я гордился своим прагматизмом. Делал только то, что давало результат. Пусть не мгновенный, но обязательный. И не теоретизировал понапрасну. Теперь нужно было понять, каким образом выйти из сложившейся ситуации, потому что ясно представлял себе, что в один прекрасный день просто надорвусь, устраняя чужой негатив. Более того, хотелось знать от и до, что же конкретно поменялось в организме, если я стал неким энергетическим лекарем, и каким образом эти изменения можно аннулировать. Черт с ней, новой лучшей жизнью, я уж лучше по старинке доживу.
  Кое-как дождавшись окончания рабочего дня (весь день я просидел в кабинете закрывшись, лишь отвечая на телефонные звонки), поймал такси и поехал к Сергею Сергеевичу. Таксист оказался молодым парнем, весельчаком и балагуром, и всю дорогу развлекал меня анекдотами, и я с удовольствием смеялся над шутками, которыми он щедро пересыпал свою речь. С ним было хорошо и покойно. Вот если бы все люди были такие, как этот парень!
  Вот и улица Крайняя, дом семьдесят девять. Я рассчитался с таксистом и взбежал по лестнице-курьезу вниз-вверх. Потянул на себя дверь – она оказалась закрытой. Тогда я стал барабанить по ней кулаком.
  - Иду, иду, - послышался из-за двери старческий голос. – Хватит стучать, сейчас открою.
  Раздался звук поворачиваемого в замочной скважине ключа, и дверь отворилась. На пороге стоял пожилой мужчина, похожий на Эйнштейна неприбранными усами и сивыми волосами, зачесанными назад.
  - Сергей Сергеевич, здравствуйте!
  - Ты ошибаешься, меня зовут Андрей Ильич.
  - Разрешите войти?
  - Входи.
  Я вошел в помещение и ахнул: от чистоты, которая была здесь вчера, не осталось ни следа. На полу была уложенная в шахматном порядке (серого и темно-коричневого цветов) старая, поломанная местами плитка из ПВХ, вытертая, выщербленная громоздкими тяжестями, которые таскали по ней. Стены были выкрашены темно-синей краской вполовину высоты, вторая половина, вместе с потолком, была побелена. В углах висело столько паутины, что из нее можно было связать рукавицы для целого детского сада. Вдоль стен стояли сломанные плакаты из советских времен, написанные на кумаче белой краской лозунги невозможно было прочитать, ибо буквы осыпались, превратившись в труху. В конце коридора стоял старинный тяжелый стол, на котором горела настольная лампа с зеленым абажуром. Рядом со столом находился лежак, сделанный из каких-то ящиков, на нем был постелен тюфяк, в изголовье лежала свернутая фуфайка. В коридор выходило три двери, все они были зарешечены и снабжены тяжелыми (такие мне доводилось видеть только на детских картинках) навесными замками в количестве трех штук на дверь. Возле каждой из них вполнакала горела лампа.
  - Так что тебе угодно?
  - Я вчера здесь был, и все было по-другому! Скажите, это какой-то розыгрыш?
  - Ты не мог быть здесь вчера. В понедельник запрещается открывать дверь: санация. Мы сдаем пост на пульт, а сами уходим. И приходим во вторник утром.
  - Но я здесь был! Был! И все было по-другому!
  - Здесь уже восемьдесят лет все в одной поре. Так было при Сталине, так было при Никите, так было при Леониде Ильиче, так было при Андропове и Черненко, при Горбачеве было так же, и при Ельцине, и при Путине. Это единственная вещь, которая не меняется ни при одной власти.
  - Что же это?
  - Военная тайна.
  - Сергей Сергеевич, хватит меня мистифицировать! Ведь это же вы! Или, может, проверяете меня? Мое психическое состояние после процедур?
  - Меня зовут Андрей Ильич. Ты, сынок, с кем-то меня спутал. Говорят, я на Эйнштейна похож. Слыхал о таком? Великий физик! Может, с ним?
  Я почувствовал дурноту. В помещении стоял такой затхлый запах, что я понял: если сейчас же не выйду на свежий воздух, меня стошнит.  Я попрощался со стариком и пошел к выходу.
  - Эй, сынок, - окликнула меня копия великого физика. – Тебе просили кое-что передать.
  И он вручил мне что-то, свернутое в трубочку и упакованное в перевязанную бечевкой кальку.
  Выйдя на улицу, я развязал бечевку, сдернул кальку. Внутри оказался тот номер той самой газеты, в которой я прочел объявление. Я начал просматривать ее, стараясь разглядеть то, ради чего ее передали.
  Вот и последняя страница, на которой было напечатано объявление. ОБЪЯВЛЕНИЯ НЕ БЫЛО.  Я посмотрел номер газеты, сомнений не было – это был тот же самый номер. За одним исключением – там не было объявления.
  Одно я знал точно: это не приснилось. Позавчера прочитал объявление, вчера вечером после работы пришел сюда. Сергей Сергеевич, березовый лес, выступающий в роли обоев, уколы (кстати, вот и следы от инъекций на сгибах локтей), чтение, стирание, запись. Таксист, завидующий напарнику. Солнечное утро, путь на работу. Серая тяжесть, которую едва удалось приструнить. Бегство от потенциального разрушения. Сведение к минимуму контакта с людьми. Еще один визит к кудесникам, пообещавшим новую, счастливую жизнь. Фиаско.
  Домой отправился пешком. Не было абсолютно никакого желания ехать на общественном транспорте, а на такси денег не напасешься. Чувствовал себя спартанским младенцем, которого вскоре после рождения бросили в воду: выплывет – будет жить, не выплывет – туда ему и дорога, нового сделаем. Впрочем, жалеть себя толку не было. Захотел странного, вот и получил… странное. Новое, значит, будущее? Новее не придумаешь.
  Ладно, вследствие неких процедур появился дар по чувствованию внутреннего состояния постороннего человека. Как это можно обратить на пользу? Каким образом научиться экранировать чужой негатив? Я вспомнил паренька-таксиста, который привез сюда. Вот бы таких людей больше было!
  Поднимаясь по лестнице, я взял лежащую на почтовых ящиках газету-рекламу, в которой было напечатано объявление. Номер газеты был тем же, в котором было объявление. Я открыл последнюю страницу. Объявления не было. Вместо него было напечатано другое: «Пропал белый пудель по поиску друзей, нашедшего просьба вернуть в почтовое отделение №33 г.Сыктывкар». 
  Вечером я получил письмо по электронной почте. Послание не имело адреса отправителя. Оно просто возникло из ниоткуда. Из электронно-дырочной пустоты.
  «Дорогой Николай!» – так начиналось письмо. – «Мы не инопланетяне, не из параллельного мира, не из прошлого, не из будущего, не конструкторы, придумавшие вас, не боги и не прочая трансцендентная братия. Мы не Альфа и не Омега, не материализовавшиеся галлюцинации, мы не собираемся из ничего по Команде и не продукты распада Реликта. Мы не следим за соблюдением космических законов (кстати, что это такое?), не воздаем, не наказываем, не напоминаем. Мы не то, чего нет, и не то, что есть.
  Надеемся, ты понял, кто мы.
  Изредка, скитаясь, мы встречаем интересные с нашей точки зрения потенциальные эффекты, которые могут возникнуть во время жизненных циклов разумных созданий, – так мы называем существ, способных к обучению, а также постижению вещей, которые находятся внутри и вне их тел – и полноценно вводим в их жизненные циклы. Адаптируя наш язык к вашему, мы украшаем гирляндами елку к Новогоднему празднику, потому что…
  Впрочем, причина не важна.
  Ты имеешь некую особенность, которой нет ни у одного представителя твоего мира. Особенность эта несет в себе возможность осуществления таких вещей, о которых люди пока не имеют представления. Мы заманили тебя в созданное нарочно локальное пространство, использовав твое любопытство. Впрочем, у нас было подготовлено несколько вариантов для того, чтобы залучить тебя и подвергнуть воздействию. То, что считаешь чувствованием других людей, на самом деле пока не известная способность, а какая, выяснишь сам. После того как поймешь, что это за способность и зачем она дана, дальнейший алгоритм действий будет совершенно ясен. Прощай. Или, как говорят люди, счастливо!»
  Вместо подписи стояло местоимение «мы».

  Прошло полгода. За это время методом проб и ошибок удалось научиться управлять инициированным ими даром. Модернизация – так я его называю, а себя зову «человек модернизированный». Теперь я уже не один такой, нас около двухсот. Эта способность есть у каждого, тут ребята из ниоткуда немножко слукавили. Первый, у кого удалось пробудить эту способность, был тот самый паренек-таксист, весельчак и любитель соленых шуток.
  Я много путешествую по миру. Мотаюсь по всей планете, от Карского моря до мыса Горн. Иногда удается найти подходящего человека. Тогда созываю наших, и мы торжественно принимаем неофита в наше братство. В крупных городах есть наши центры, там мы якобы лечим людей, а на деле исправляем искривления, полученные ими в процессе жизни. Одной процедуры хватает на несколько лет, некоторым, особо восприимчивым – до конца жизни.
  Одни называют новое будущее Наступившей Утопией, другие – Облаком Кришны, третьи – Ренессансом, четвертые – Золотым Веком. Кто его знает, как правильно, я не большой мастак говорить. Но то, что будущее прекрасно, ни у кого нет ни малейших сомнений.