Глава 6. Белый Вепрь

Пробуждение приходило к Феранору постепенно. Колючий ночной мороз пробирал его сквозь натянутую на плечи накидку из чёрной козьей шерсти. Он свернулся калачиком, пытаясь сохранить остатки тепла, стучал зубами и пытался согреть руки собственным дыханием.
Он услышал звуки ночной пустыни, беспокойное всхрапывание коней, звон сбруи. Ощутил боль в руках и ногах, заныли полученные в схватке многочисленные порезы.  Левое запястье закололо от туго перетянутого ремня. Желудок напомнил о себе тянущим чувством голода, горло саднило.  Хотелось пить…
Эльдар сорвал с себя никчёмное покрывало. Снял с занемевшей руки поводья. Кони топтались рядом, встряхивая гривами и помахивая длинными хвостами. Поднялся. Нашёл притороченную к седлу флягу из выдолбленной тыквы. Немного отпил сам, остальное отдал лошадям.
Всем этим он обзавёлся не далее как прошлым утром, благодаря забавной шутке Мироздания.
А было так.
Сбежав от Сагмиры, Феранор и Агаолайт долго шли по подземному ходу. Под ногами плескалась вода. Проход становился всё уже. Неожиданно сквозняк принёс с собой слабый запах чеснока и человечьего пота. В голову капитана забрела мысль, что у таинственного похитителя могли быть сообщники и у выхода, без всякого сомнения, поджидает засада. Но это его не остановило. Лучше прыгнуть навстречу опасности, чем стоять и топтаться на месте.
Агаолайт так не считал. «Нельзя так вот просто идти на пролом,— сказал он,— врагов следует удивлять.»
И они удивили. Феранор вспомнил об этом и улыбнулся, подтягивая подпругу. Хитрость оказалась простой, но неожиданно действенной…
...Шар-светлячок выхватил размытые в предрассветном мраке фигуры, и тут же исчез в короткой ослепительной вспышке. Притаившиеся ослепли. Всего на пару мгновений, которых оказалось достаточно, чтобы позволить эльдарам преодолеть узкий проход. Потом они опомнились, атаковали. Зло. Яростно. Без криков и кличей, нарушая тишину только лязгом клинков и натужным сопением. Свет звёзд превратил людей и эльдаров в трудно различимые силуэты. Атаки угадывали по свисту стали, матовому блеску клинков, движению рассекаемого воздуха…
...Лошадь заржала, когда он протянул руки к узде. Заплясала, глухо стуча копытами по песку. Эльдар обнюхал пальцы. После схватки он обыскивал трупы, ворочая их с боку на бок, знатно испачкался в крови. Пройдёт немало времени, прежде чем запах окончательно выветрится.
Он запрыгнул в седло. Оглядел горизонт. Небо на Востоке серело. Если тронуться в путь прямо сейчас, он нагонит те несколько часов, на которые отстаёт от чёрных. Он понятия не имел ни о том, сколько врагов, ни то, как будет с ними справляться. Мысль, что делать это придётся в одиночку, вызывала внутри лёгкий озноб.
Был бы рядом Агаолайт...
 
***
Феранор переложил поперёк седла сумку с лепешками и сушеным инжиром, когда увидел, что Агаолайт спускается по склону низины. Несмотря на пропитанную кровью повязку, перетягивающую его левое плечо, вид он имел довольный.
— Альмадин от нас в каких-то трёх милях,— сказал, подходя к Феранору.— Я вижу верхушки башен. Что дальше?
— Следы ведут на Юго-Запад,— пожал плечами капитан.— Я еду туда.
— За ключом,— догадался знаменосец, немного помолчал, что-то обдумывая.— Феранор, что это за ключ о котором все говорят и всё время пытаются нас убить?
— Местная реликвия.
— И всё?
— Это всё, что я о нём знаю.
Агаолайт помолчал немного, потом спросил. Тихо.
— Стоит ли рисковать головой ради куска железа?
— Что?
— Феранор,— он протянул руку, взял его лошадь под уздцы, встал возле стремени, заглянул в глаза.— Вернёмся в город. Оттуда поедем на Восток, по караванной тропе в Шагристан. А в нём представительство Эльвенора…
— Зачем мне туда? Ты видно забыл, что в Шагристане по мне плачет топор.
— Не бойся людей, у них короткая память. Спустя полгода о тебе никто и не вспомнит, а пара монет отданных страже убедят её не сильно всматриваться в лица входящих в город. В представительстве всем заправляет Даемара. Она укроет тебя. Ты не раб, атраванского колдуна, ты — перворождённый!
— Даемара повинуется приказам из Эльвенора. Ей придётся отправить меня домой в цепях.
— Она этого не сделает. За эти полгода я неплохо её изучил. Ну так, что? Едем?
— Нет. Прости, не могу.
— Почему? Что тебя держит возле Коэнны?
— Я дал ему слово.
Знаменосец долгим взглядом посмотрел на него.
— Ну да,— сказал он после длительной паузы.— Твоё прозвище «Турсанит». Я и забыл.
— Помню,— продолжал он.— Каким впервые тебя увидел. Ты был требовательным, неуступчивым, жёстким, но в то же время справедливым, берёг солдат, терпел тяготы вместе с нами, верил в Эльвенор и бился за него как мог. И за это стал жертвой обмана. Тебя использовали в личных интригах, унизили, оскорбили и высмеяли. Когда в сентябре минувшего года ты хотел послать нас всех к демонам и уйти — никто из парней этому не удивился и не осудил тебя, не пытался остановить. Все всё понимали и были на твоей стороне. Но какое чёрное колдовство заставило тебя отдать себя в трёхсотлетнюю кабалу?
— Не пытайте меня, хеир,— отводя глаза, тихо попросил Феранор.— Я не смогу рассказать.
Агаолайт смотрел на него, поджав губы.
— Я бы помог тебе, но у меня тоже есть Долг, который велит возвращаться в Альмадин,— он отпустил поводья, отступил на шаг.—  Да и присутствие моё, ясно вижу, будет тебе лишь мешать. Настало нам время прощаться.
— Прощай, друг.
— Прощайте, хеир.
 
 ***
Весь день он шёл быстрой рысью, часто меняя коней, что позволило пройти почти сорок миль. На ночь остановился среди россыпи скал, где мог развести костёр без опаски, что его заметят преследуемые. Ночью кутался в плащ из козьей шерсти, держался поближе к огню, слушал треск сухого кустарника и дремал. И в дрёме слышал треск совсем другого костра, сжимал в объятьях горячую Миримэ, зарывался лицом в её густую шапку волос… Утром не знал, как справиться с возбуждением — хоть в узел завязывай. Спать с таким не возможно.
Едва красное солнце показалось на горизонте, Феранор уже был в седле и снова ехал на Юго-Запад. К полудню гладкая равнина стала переходить в песчаные холмы. Песок клубился под порывами ветра, стелился мелкой позёмкой, заметал любую неровность. Вскоре эльдар перестал искать следы, а просто старался держаться прежнего направления.
Он въехал на высокий сыпучий холм, обозревая с его вершины окрестности. Не блеснет ли где на солнце железо? Это помогло бы оценить, насколько чёрные опережают его, но горизонт впереди был спокоен, а вот позади…
По пройденной им равнине что-то двигалось. Он пригляделся. Чёрная вытянутая клякса — всадники, которые идут не стройной толпой. Феранор громко и зло выругался, когда осознал кто едет за ним. Мирным караванщикам нечего делать в безводной пустыне, а регулярное войско всегда сохраняет строй. По каменистой равнине бандиты Сагмиры могут двигаться гораздо быстрее чем он по песку. Вскоре они будут рядом.
Он ударил коня бока пятками, переходя на быструю рысь, а за нею в галоп. В голове возникла шальная мысль укрыться среди песчаных холмов, но он сразу её отверг. Банду вели следопыты в сравнении с которыми он ребёнок.
Солнце медленно ползло к закату. Феранор менял коней. Когда он взобрался на очередной холм, оглядеться, как там поживают преследователи, то обнаружил, что клякса пропала из виду. Радоваться эльдар не спешил. Люди Сагмиры в любой момент могли снова сесть на его «хвост».
Снова галоп, снова пыль летит из-под копыт, а горячий ветер бьёт в лицо, выжимая слезу. На боках скакунов блестел масляный пот, кружева белой пены слетали с удил. Не желая загонять бедных животных до смерти, Феранор остановился, давая им отдых.
Вдруг зоркий глаз капитана подметил по правую руку какое-то движение. Он обернулся. Увидел. Пять всадников на низких конях быстро спускались к нему с гребня холма. Он развернул коня влево, но увидел, что и с той стороны к нему скачет полдюжины. Наверное они прятались за холмами, подумал он бросая поводья и хватаясь за притороченный к седлу лук.
Короткий лук, полный колчан стрел и два набора метательных ножей — трофеи доставшиеся ему от чёрных. Лук из тисового дерева был самым простым и не шёл ни в какое сравнение с эльдарскими образцами. В кавалерии, где он когда-то служил капитаном, использовались композитные, склеенные из нескольких пород дерева и обклеенные берестой для защиты от влаги. Стрелять Феранор умел, не смотря на то, что всю жизнь предпочитал ближний бой.
Он выхватил из колчана пучок стрел. Сжимая их в кулаке, быстро положил одну на излучину, натянул тетиву. Выстрелил. Целью его стал всадник в серебристой кольчуге. Он один носил конический шлем с железной личиной — остальные носили высокие войлочные колпаки, со свисающими полями и простые стёганные доспехи из кожи.
Незнакомец вскинул небольшой круглый щит, с презрительной неторопливостью отражая стрелу. Феранор выпустил остальные три, в спутников кольчужного. Враги уклонились, прижимаясь к гривам коней. Расстояние между ними стремительно сокращалось.
— Катмэ! — Феранор отшвырнул лук, выхватил меч.
Что-то просвистело. Перед глазами мелькнула длинная чёрная тень. Что-то хлестнуло по голове, крепко обвило плечо и шею. Аркан?! Эльдар напряг плечи, попробовал обрезать волосяную верёвку мечом… Рывок! Его как пробку выдернуло из седла, бросило на песок и тут же поволокло, за скачущей рысью лошадью. Копыта вздымали пыль, удушающим облаком летевшую в лицо капитану. Песчинки секли лицо, как острые кусочки стекла. Он задыхался.
Внезапно лошадь остановилась. Не успел Феранор глотнуть чистого воздуха, его заслонило тень, рядом с головой глухо опустилось копыто. Услышал храп, веселый торжествующий смех и скрип кожи. Боль взорвала затылок, мир треснул, разламываясь с ослепительной  вспышкой и он провалился в бездну, наполненную мраком беспамятства.
 
***
Первое, что почувствовал Феранор, был острый лошадиный пот, резавший ноздри. Открыл глаза, увидел мохнатый бок и тонкие ноги, утопающие в песке по самые бабки. Почувствовал, что руки его сведены и плотно связаны за спиной. Рот плотно забивал песок, горло горело словно кузнечный горн, а в голове бил набат.  Казалось, во всём теле нет места которое бы не болело.
Он сплюнул и громко откашлялся, обдирая горло. Приподнял голову, пытаясь рассмотреть пленивших его. Окольчуженный всадник ехал рядом, небрежно правя конём левой рукой и гордо положив правую на изукрашенный золотом пояс. За поднятой личиной скрывалось смуглое узкоглазое лицо с длинными вислыми, как у сома, усами. Других рассмотреть не удавалось — те ехали с другой стороны фераноровой лошади. Главное, что ничего общего с исайритами эти люди не имели. На хаммадийцев они так же не походили.
— Эй,— обратился эльдар на атраванском.— Вы, там… Воды дайте.
Вислоусый покосился на него, бросил что-то отрывисто, на незнакомом гортанном языке. К Феранору подскакал всадник. Эльдар не успел повернуться, как его снова огрели по затылку. Конский бок рассыпался в его глазах на тысячи ярких искр, после чего всё затопила тьма.
 
***
В лицо Феранора плеснули водой, приводя его в чувство. Губ коснулось холодное горлышко фляги. Он жадно присосался к ней, делая несколько глотков кислого разбавленного вина. Только после этого осторожно открыл глаза.
День клонился к концу. Багровое солнце нависло над горизонтом. Воздух наполнял невообразимый гул от сотен голосов, фыркающих коней, скрежета амуниции и случайного лязга оружия. Мимо текла конная колонна, но он не мог это толком осознать из-за раскалывающейся головы.
«Наверное вместо мозгов теперь один сплошной синяк»,— подумал он тяжко и решил больше не думать, мысленная деятельность приносила новую боль.
— Айя, перворождённый! — над Феранором склонился человек в возрасте. Изначально белое, но сильно загорелое лицо, седая щетина, серебро в волосах. На талье говорил почти без акцента.— Кто ты? Из какого Дома?
Все эльдары принадлежали к каким-нибудь Домам. На тех кто не принадлежал смотрели косо, будто подозревая в самых страшных грехах. От них старались как можно скорее избавиться, желательно выслав за пределы Эльвенора. Не давно Феранор тоже принадлежал к одному Дому и очень этим гордился.
Он поднялся, силясь понять, что от него добивается человек. Сморщился от прострелившего затылок приступа боли. Огляделся украдкой. За спиной седого стояли конные люди. Его пленитель находился среди них.
— Феранор ан-лорд Мистериорн,— процедил он чуть погодя.— Капитан рокментара[1] «ревнителей» из Дома «Феникса».
Незачем вдаваться в подробности и говорить, что он лишён звания, титула и земель, по приказу сенешаля владычицы.
— Где я нахожусь и кто ты?
Человек обернулся к стоявшим за спиной воинам, что-то сказал на языке, которого Феранор не знал, и знать не мог.
— Тебе повезло, эльдар,— снова обратился седой к капитану на языке перворождённых.— Сейчас тебя развяжут и вернут оружие. Я — барон Гантрам Сигард д’Сирд, так же известный под прозвищем Белый Вепрь. Вассал графа Ги Ангеррана, наместника Азариса, вассала Владычицы Алтаниэль и Дома «Феникса». Так, что выходит мы с тобою союзники!
Потирая занемевшие руки, Феранор ошарашенно заморгал. Ему доводилось слышать имя графа Ангеррана, слуги трёх господ, разбойника, авантюриста и консорта города Азарис, но встреча с его войском в таком месте была сродни находке бриллианта в коровьем навозе.
— Владения твоего Дома далеко,— сощурился Белый Вепрь.— Что ты делаешь  посреди атраванской пустыни?
— То же самое я могу спросить у тебя,— нагло ответил Феранор.— Империя с Атраваном не воюет, а твой лорд, на сколько я знаю, сидит в титланской тюрьме…
— Сидел,— поправил Гантрам.— Такого полководца не станут долго держать в заточении. Отвечу на твой вопрос, хотя я спрашивал тебя первым. Мы — кара бохмитским безбожникам за их многочисленные набеги — идём предать огню и разорению идём Альмадин…
— Ты опоздал, барон,— перебил эльдар.— Альмадин разграблен разбойниками Чёрного Ястреба. Два дня назад.
Рыцарь впился в эльдара чистыми голубыми глазами.
— Откуда знаешь?
— Я был там.
Барон медленно повернулся, в двух словах пересказал всё командирам. Злые, сощуренные взгляды сошлись на эльдаре. Лица медленно наливались кровью. Первым сплюнул вислоусый пленитель. Следом громко выругался суровый рыцарь с бегущим золотым львом на красном поле. Его поддержал высокий рыцарь с рыбой на щите...
А мимо пылили бронированные всадники в белых плащах, с хвостатыми флажками на копьях. Вздымали тучи пыли воины по-проще, в чешуе и клёпанной коже, с луками и арбалетами возле сёдел. Рыскали по сторонам уже знакомые Феранору всадники в высоких войлочных шапках…
...Пятеро рыцарей злобно перекрикивали друг друга. Седой предводитель угрюмо молчал, щурясь на солнце. Потом обернулся, что-то резко сказал. Феранор в это время наблюдал за ним исподволь. Поза, движения, интонации выдавали в нём человека властного, привыкшего к беспрекословному подчинению окружающих.
— Итак,— барон повернулся к нему.— Я ответил на твой вопрос, лорд Мистериорн, но ты не ответил на мой.
Эльдар кашлянул, пытаясь потянуть время.
Гантрам д’Сирд назвал себя слугой правительницы Эльвенора, какой резон ему лгать? Возможно, новоявленного союзника удастся как-то использовать… Но в то же время нельзя говорить всей правды.
— По велению правительницы я должен был забрать из храма в Альмадине одну вещь, но не успел. И теперь преследую похитившую её банду воров.
— Один?
— Со мной был отряд союзников Дома,— нашёлся эльдар.— Но в дороге мы снова столкнулись с бандой Чёрного Ястреба и все мои воины погибли. Её собаки до сих пор идут по моему следу.
— Остался один, за тобою погоня, но все равно выполняешь свой долг,— со странной интонацией протянул барон.— Похвальное рвение.
Феранор почуял насмешку, но сохранил на лице серьёзность, только уголок рта его едва дрогнул. Соскреби с человека тонкий налёт культуры, заимствованной кстати у перворождённых и обнаружишь всё того же дикого варвара. А станет перворождённый вступать в пререкания с дикарём? Он сказал, стараясь, чтобы голос звучал ровно и уверенно:
— Хеир, если ты действительно человек Ангеррана и союзник моему Дому, ты обязан помочь...
— Погоди,— поднял руку д’Сирд.— Не спеши говорить, что я кому-то обязан. Не люблю.
— Что за воры, — продолжал он.— И что за вещь, которую ты должен был забрать — расскажешь мне по дороге. Дайте ему коня!
Барон подозвал к себе Вислоусого и что-то быстро ему по-своему приказал. Тот зыркнул на Феранора, кивнул и помчался, громким переливчатым кличем созывая всадников в войлочных колпаках. Окуривая командиров песчаной пылью, проходили последние отряды. Одетые, что называется, с миру по нитке и вооружённые без всякого порядка. Атраванские сабарадары[2] соседствовали с тавантинскими копьями и орочьими совинами. «Вольная компания»,— догадался Феранор.
— Начнём сначала,— вернул его внимание Гантрам.— Ты говорил, по твоему следу идёт Чёрный Ястреб. Это тот самый исайритский разбойник за голову которого в окрестных санджаках обещают насыпать полный сундук серебра?
 
***
Убийца, черноглазый ассасин из Аламуна, закрыл за собой дверь, оставшись в гостевой комнате духана в полном одиночестве. Глаза светились усталостью, несколько бессонных ночей нарисовали под ними чёрные круги. Он медленно спустил гутру до подбородка. Природа подшутила над ним, наградив тонкими привлекательными чертами лица из-за чего его часто принимали за девушку. Не добавлял ему мужественности даже мягкий пушок над верхней губой.
В руках его появилась маленькая продолговатая коробочка из красного дерева. Он повертел её в руках, повторяя про себя слова с которых собирался начать разговор с работодателем.
Два дня его люди рыскали по Альмадину, разбирали ещё горячие завалы и переворачивали трупы, выискиваил, выспрашивали, вызнавали. Нападение исайритов разрушило все планы. Назыман Ваафир — их осведомитель — погиб, а без него не было ни малейшей возможности пролить свет на судьбу Феранора. Тревожной новостью стал слух о подземном ходе, найденном рядом с храмом. Несведущие болтуны говорили, что через него проникла в город банда Чёрного Ястреба, но убийца знал правду. Обнаружение тайного хода говорило о том, что у хранителя не оставалось иного способа покинуть город. По приказу эмира обнаруженный ход завалили землёй, но предводитель знал куда он ведёт и отправил туда людей. Они вернулись, принеся неутешительные вести.
Отполированное дерево коробочки будто жгло пальцы. Убийца вертел её в руках, никак не решаясь открыть. Обычно все переговоры вели старейшины Ордена, но в этот раз, из уважения к заказчику, они сделали исключение и теперь, ему предстояло лично сообщить о провале. Он не знал имени работодателя, но слышал, что это чародей и боялся этого мига сильнее чем смерти, которая ждала его в Аламуне. В конце концов он вздохнул и поднял большими пальцами крышку.
Внутри коробочку наполняла странная бездонная чернота. Казалось, при соприкосновении с ней, деревянные стенки тают и исчезают, как лёд в теплой воде.  Спустя десять ударов сердца из черноты он услышал чужой незнакомый голос, говоривший с приятной благородной хрипотцой.
— Слушаю?
— Это Аср,— Убийца быстро облизнул пересохшие губы.— Сагир, всё пропало…
Он быстро поведал о последних событиях: внезапном нападении на город, резни на его улицах, ограблении храма и гибели назымана.
— А что с алялатом?
— Мы не знаем, что с ним,— честно ответил Аср.— Налётчики подожгли город. Много сгоревших трупов. Вполне возможно, что он погиб.
Какое-то время заказчик молчал. Аср мог бы поклясться, что слышит его негромкое дыхание. Наконец он спросил.
— Что с Ключом?
— Он у хранителя. Но есть проблема… Из-за нападения ему пришлось воспользоваться тайным ходом, но его, каким-то образом, отследили. Был бой. Мои люди обнаружили тела четырёх фидаинов… точнее то, что от них осталось.
— Это означает, что враги напали на след Ключа,— заключил невидимый собеседник.
— Да.
Коробочка вновь замолчала. Молчал и Аср. Он очень ярко представил как волшебник гневно прищуривается, стискивает кулаки. С поджатых губ срывается заклинание...
— Это прискорбно,— проскрипел собеседник.— Но твоей прямой вины в случившемся я не вижу…
Аср едва сдержал вздох облегчения.
— Отныне твоя задача — безопасность хранителя. Найди его и доставь вместе с ключом в храм на острове Испаран.
— А алялат?
— Забудь о нём.

______________________________
[1] Отряд в 300-400 воинов
[2] Алебарда с кривым мечом