Джордж Орвелл - О книге Мы Е. И. Замятина

Прошло несколько лет, прежде чем мне попалась в руки книга Замятина «Мы»,  которую я считаю одной из литературных достопримечательностей в наш век сожжения книг.  Впервые  я прочитал о ней в обзоре Глеба Струве под названием «Двадцать пять лет советской русской литературе», историю написания которой я излагаю ниже:

Русский писатель и критик Замятин, умерший в Париже в 1937 году,  опубликовал несколько книг до и после революции. Книга «Мы»,   написанная в 1923 году,  хотя и не была посвящена России и не связана напрямую с современной политикой—а представляет собой фантазию  двадцать шестого столетия—была запрещена в России на том основании, что идеологически является нежелательной. Рукопись однако проникла за пределы страны, и книга появилась  в английском, французском и чешском переводах, но так и не вышла на русском.  Английский перевод был опубликован в Соединенных Штатах,  и мне не удалось получить его копию: но копию французского  перевода (с названием Nous Autres) я все-же смог достать.  Насколько я могу судить, это не литературный шедевр, но определенно необычная книга, и поразительно то, что ни один английский издатель не был заинтересован в ее переиздании.

Первое важное наблюдение после прочтения книги «Мы» - тот факт — никогда ранее не отмечавшийся, я полагаю — что «Дивный Новый Мир»  Олдоса Хаксли  должен быть частично заимствован из нее. В обеих книгах описывается восстание примитивного человеческого духа против рационализированного, механизированного, бесчувственного мира,  причем в обеих книгах события происходят через шестьсот лет после нас.  Атмосфера обеих книг подобная, и, грубо говоря, речь идет об одном и том же обществе, хотя в книге Хаксли меньше политики, а больше современных биологических  и психологических теорий.

В двадцать шестом столетии,  в видении Замятина, жители Утопии настолько потеряли свою индивидуальность, что вместо имени получили цифры. Они живут в стеклянных домах (это было написано до изобретения телевидения),  позволяющих политической полиции,  известной как “Хранители”,  легко наблюдать за всеми. У них всех одинаковая форма, и к людям обычно обращаются как к «номеру» или как “юнифу” (униформе).  Они питаются синтетической едой, а на праздниках  маршируют  в колонах по четыре под звуки гимна Единого Государства из громкоговорителей. В определенные интервалы им разрешено иметь один час секса (называемый “часом любви”), опустить занавеси на свои прозрачные квартиры.  Это, конечно, не брак,   но и не беспорядочный секс. Для занятия любовью у каждого есть своего рода секс-рацион - книга с  набором розовых талонов, причем выбранный для секса партнер должен  подписать соответствующую квитанцию. Единое Государство управляется персонажем, известным как Благодетель,  который ежегодно переизбирается всем населением,  причем голосование всегда единогласное.  Направляющим принципом Государства является то, что счастье и свобода несовместимы.  В Эдемском саде  человек был счастлив,  но по своей глупости потребовал свободы и был выдворен в пустыню.  Пришло время, когда  Единое Государство восстановило счастье, убрав свободу.

Совпадение с Дивным Новым Миром поражает.  Но несмотря на то, что книга Замятина не безукоризненна — довольно слабый эпизодический сюжет, слишком сложный для выводов — у нее четкое политическое видение, отсутствующее у Хаксли. В книге Хаксли проблема  “человеческой природы”  в некотором роде решена,  поскольку предполагается, что путем обработки плода лекарствами и гипнотической суггестией, человеческий организм можно сформировать в любом желаемом направлении.
  Первоклассного ученого можно сформировать с той же легкостью, что и полуидиота Эпсилон, и с той же легкостью освободить их от примитивных инстинктов, таких как материнского чувства или желания свободы. В то же время не приводится достаточных причин, почему общество должно быть стратифицировано таким сложным образом.
Целью не является экономическая эксплуатация,  но и нет желания главенствовать или доминировать.  Нет жажды власти, нет садизма, нет нужды какого-либо рода.  У людей наверху нет также сильной мотивации оставаться у власти, и хотя все счастливы своей пустой жизнью,  жизнь становиться настолько  бессмысленной, что трудно поверить, что такое общество может долго просуществовать.

Книга Замятина в целом более соответствует нашей теперешней ситуации.  Несмотря на обучение и бдительность Хранителей, многие из древних человеческих инстинктов по-прежнему живы. Рассказчик истории, Д-503, будучи одаренным инженером, все-таки остается обыкновенным существом,  своего рода утопическим лондонским  Билли Брауном, постоянно находящимся под ударами атавистических импульсов.  Он влюбляется (что, разумеется, преступление) в некую I-330, которая оказывается членом подпольного движения сопротивления, и на некоторое время примыкает к восставшим.  Когда начитается восстание, оказывается, что врагов у Благодетеля достаточно много, но эти люди, вместо того, чтобы  сбросить Государство в момент падения занавеси,  начинают предаваться таким порокам как сигареты и алкоголь.

Д-503 в конце концов спасается от последствий своего заблуждения.  Власти объявляют, что они нашли причину беспорядков:  дело в том, что некоторые человеческие существа страдают от болезни под названием воображение.  Нервные центры, ответственные за воображение, теперь обнаружены, и болезнь можно вылечить путем применения рентгеновских лучей. Д-503 проходит операцию, после чего ему оказывается легко делать то, что он всегда должен был делать – то есть, выдавать своих сподвижников полиции.  С полным безучастием он наблюдает за I-330, которую пытают с помощью сжатого воздуха под стеклянном колоколом:

 "Она смотрела на меня,  крепко вцепившись в ручки кресла – смотрела, пока глаза совсем не закрылись. Тогда ее вытащили, с помощью электродов быстро привели в себя и снова посадили под Колокол. Так повторилось три раза – и она все-таки не сказала ни слова.  Другие, приведенные вместе с этой женщиной, оказались честнее:  многие из них стали говорить с первого же раза.  Завтра они все взойдут  по ступеням Машины Благодетеля."

Машина Благодетеля это гильотина. В замятинской Утопии происходит множество экзекуций.  Они проводятся публично,  в присутствии Благодетеля,  и сопровождаются триумфальными одами, читаемыми официальными поэтами.  Гильотина, конечно, не старый грубый инструмент, но гораздо более совершенная модель, которая буквально ликвидирует жертву, сводя ее за секунду к маленькому облачку и чистой лужице. Данная экзекуция, фактически, является жертвоприношением, и намеренно передает жуткую атмосферу рабовладельческих цивилизаций древнего мира.  Именно это интуитивное понимание иррациональной стороны тоталитаризма — человеческого жертвоприношения, жестокости как окончательной цели, поклонения Лидеру, который наделен божественной атрибутикой — делает книгу Замятина выше книги Хаксли.

Легко видеть, почему ей было отказано в публикации.  Следующий разговор (я передаю сокращенным) между Д-503 and I-330 сразу же должен привлечь внимание цензора:

 “Это нелепо. Неужели тебе не ясно: то, что вы затеваете – это революция?”
“Да, революция.  Почему нелепо?”
“Нелепо -  потому что революции не может быть. Наша революция была последней. И больше никаких революций. Это известно всякому.”
“Милый мой: ты -  математик. Больше: философ от математики:  назови мне последнее число?”
“Но это нелепо. Число чисел бесконечно, какое же ты хочешь последнее ?”
“А какую ты хочешь последнюю революцию?”

Есть и другие подобные пассажи. Вполне вероятно, что Замятин, не намеревался сделать советский режим предметом своей сатиры. Сочиняя книгу во время смерти Ленина, он не мог предвидеть будущую диктатуру Сталина,  а условия в России в 1923 г не были таковыми, чтобы можно было восстать на том основании, что жизнь стала слишком безопасной и комфортной.  Скорее всего целью Замятина была не определенная страна, но вся индустриальная цивилизация. Я не читал других его книг,  но от Глеба Струве узнал, что он провел несколько лет в Англии и написал блистательную сатиру на английскую жизнь.  Из романа «Мы» видно, что у него было сильное влечение к примитивизму. Заключенный в тюрьму царским правительством в 1906 г, а затем большевиками в 1922 году в тот же коридор и в ту же тюрьму,  у него была причина ненавидеть политические режимы, но его книга не просто выражение своей ненависти.  Это изучение Машины,  джина, бездумно выпущенного человеком, которого уже нельзя загнать обратно в бутылку.  Эта книга, после которой надо ожидать появления английской версии.

1946



[Комментарий.  Книгу Замятина я прочитал позже, уже после 1984 и Дивного Нового Мира. Я знал о книге, читал о ней отзывы, но она не попадалась мне на глаза. Я полагал, что не найду в ней ничего нового по сравнению с указанными анти-утопиями. Но вот начинаю читать:

 "Через 120 дней заканчивается постройка ИНТЕГРАЛА. Близок великий, исторический час, когда первый ИНТЕГРАЛ взовьется в мировое пространство. Тысячу лет тому назад наши героические предки покорили власти Единого Государства весь земной шар.  Вам предстоит еще более славный подвиг:  стеклянным, электрическим, огнедышащим ИНТЕГРАЛОМ проинтегрировать бесконечное уравнение Вселенной. Вам предстоит благодетельному игу разума подчинить неведомые существа, обитающие на других планетах, - быть может, еще в диком состоянии свободы.  Если они не поймут, что мы несем им математически-безошибочное счастье, наш долг заставить их быть счастливыми. Но прежде оружия - мы испытаем слово.
  От имени Благодетеля объявляется всем нумерам Единого Государства:
  всякий, кто чувствует себя в силах, обязан  составлять трактаты, поэмы, манифесты, оды и иные сочинения о красоте и величии Единого Государства. "

Позвольте, но это о НАШЕМ времени! О государствах, которые объявили себя "великими", "разгибающими дикую кривую" природы, "выпрямляющими ее по касательной, по прямой", "потому что  линия Единого Государства -  это прямая, великая, божественная, точная, мудрейшая из линий". Приходит на ум экомодернизм,  Четвертая промышленная революция,  искусственный интеллект, уничтожение дикости, засилие машин и все,что мы видим вокруг себя.  - ВП]