Друг друга отражают зеркала...

   
   На конкурс 8-http://www.proza.ru/2019/11/17/363
   Внеконкурсная номинация.

            
       «Друг друга отражают зеркала,
        взаимно искажая отраженья».
   
   О чём эти строки поэта Г. Иванова?


   Мне кажется, о любви. Любящим зеркала не мешают любить, напротив, любящий
   мужчина не видит недостатков ни во внешности любимой, ни  в фигуре, ни в
   поступках. Только любящую женщину  всё устраивает в любимом: и рост, и вес, и
   цвет глаз, и как ходит, и как ест.

   А поэтому влюблённой паре не нужны зеркала до тех пор, пока живёт любовь.
   А вот когда любовь вдруг уплывёт и канет в Лету, тогда начинаешь понимать, что
   любовь искажала  и внешность любимого, и его поступки. И зеркало становится
   отражением настоящего, отражением нелюбви.

   Отчаяние и отсутствие любви реальной испытывал Георгий Иванов ни раз,
   особенно когда Ирина Одоевцева, жена, поэтесса, любимая ученица Николая
   Гумилёва, всё же решилась на разрыв с мужем и ушла от него, как ей казалось,
   навсегда. А он,  Георгий,  импозантный во всём, начиная от внешнего облика,
   высокий,  худой, с  неестественно красными губами, часто совершавший
   необъяснимые поступки, оказался  очень беззащитным без Ирины - и пережил
   сердечный приступ.

   Она, уверенная, что не вернётся к мужу, вернётся, и вместе они проживут ещё
   двадцать пять лет, в общей сложности тридцать семь, большую часть в Париже,
   пройдя испытания и богатством, и крайней нуждой.

   Он никогда её не упрекал  и не вспоминал, как она его бросила, сколько
   времени её не было. А однажды поэт сказал ей  так поразившие меня слова, когда
   я их прочла,"если бы ты даже превратилась в жабу, я бы всё равно тебя любил,
   носил бы за пазухой и был счастлив...".

   Ирина пережила Г. Иванова на долгих 32года, вновь выходила замуж, вновь
   вдовела. За три года до смерти вернулась в город своей любви, Петербург, в
   город  встреч и любви к Г. Иванову, своему учителю - Н. Гумилёву, в свой
   Петербург, где она была счастлива и любима.

 - В этом мире любила ли что-нибудь ты?..
 - Ты должно быть смеешься! Конечно, любила.
 - Что?- Постой. Дай подумать! Духи, и цветы,
   И еще зеркала... Остальное забыла…( И. Одоевцева)

   У Ирины Одоевцевой не было причин не любить зеркала: она была необыкновенно
   хороша собой. В молодости долго выглядела «женщиной-девочкой», огромный чёрный
   бант в её причёске придавал ей романтический ореол.

   Ёё красота поразила В. Набокова, когда он познакомился с ней в эмиграции.
    Чуть позже сказал задумчиво собеседнику:"Такая хорошенькая! Зачем она еще
    пишет?"

    Ирина любила зеркала, а вот Георгий испытывал к зеркалам совсем иные чувства.
    Как-то он ей сказал: «Я чаще всего испытываю неприятный шок, когда вижу себя
    в зеркале с руками, ногами и головой. А мне кажется, что на самом деле я что-
    -то вроде эллипсиса из тумана и не хожу по земле, а плыву в  воздухе».

    Спустя время, появятся его "зеркальные стихи":

                Друг друга отражают зеркала,
                Взаимно искажая отраженья.

                Я верю не в непобедимость зла,
                А только в неизбежность пораженья.

                Не в музыку, что жизнь мою сожгла,
                А в пепел, что остался от сожженья.

                Игра судьбы. Игра добра и зла.
                Игра ума. Игра воображенья.
                Друг друга отражают зеркала,
                Взаимно искажая отраженья...

                Мне говорят — ты выиграл игру!
                Но все равно. Я больше не играю.
                Допустим, как поэт я не умру,
                Зато как человек я умираю.

   Как же прав Георгий Иванов: Поэт жив, живёт и Ирина Одоевцева в своих книгах-
   воспоминаниях и стихах.

   В издательстве «Русский путь» в 2011 году в Москве вышел сборник избранной
   прозы и стихов Ирины Одоевцевой «Зеркало».


   Она любила зеркала!


2.Приложение:
                Г. Иванов-1894-1958
                И. Одоевцева-1895-1990


         Нет, я не буду знаменита,
         Меня не увенчает слава,
         Я – как на сан архимандрита –
         На это не имею права.

         Ни Гумилев, ни злая пресса
         Не назовут меня талантом.
         Я маленькая поэтесса
         С огромным бантом.
                И. Одоевцева,1918г..


    Многие свои стихи Г. Иванов посвятил своей жене, И. Одоевцевой.


    Одно из самых известных:

      Не о любви прошу, не о весне пою,
      Но только ты одна послушай песнь мою.
      И разве мог бы я, о, посуди сама,
      Взглянуть на этот снег и не сойти с ума.
 
      Обыкновенный день, обыкновенный сад,
      Но почему кругом колокола звенят,
      И соловьи поют, и на снегу цветы,
      О, почему, ответь, или не знаешь ты?
 
      И разве мог бы я, о, посуди сама,
      В твои глаза взглянуть и не сойти с ума!
      Не говорю – поверь, не говорю – услышь,
      Но знаю: ты сейчас на тот же снег глядишь,
 
      И за плечом твоим глядит любовь моя
      На этот снежный рай, в котором ты и я.
                1922г..

  Встречался с И. Одоевцевой и Е. Евтушенко, выразив свои чувства от встречи в
 стихотворении:
     Она была такой красавицей,
     что невозможно устоять,
     и до сих пор меня касается
     из-под ее берета прядь.

    Та прядь заманчиво щекочется,
    и дерзко прыгнуть в глубину
    той фотографии
    мне хочется,
    как в недоступную страну.

    А на приморской фотографии,
   где две собаки спят врастяг,
   игриво туфельки по гравию
   поддразнивающе хрустят.

   И знают разве лишь два дерева,
   подглядывавшие в окно,
   что с Гумилевым они делали,
   когда на улице темно.

   Среди кровавого и страшного
   она, как будто вне тех лет,
   «Кто я? – себя, как прежде,
   спрашивала. –
   Красавица или поэт?»

   Любительница каши гречневой,
   но, плечи кутая в меха,
   она была не просто грешницей,
   а воплощением греха.

  Зато в лесу Булонском с Жоржиком,
  ему душой не изменив,
  она его кормила коржиком
  из ресторана «Доменик».

  Став молодой навек старухою,
  она, всем нам родная мать,
  казалась чуть ли не сторукою –
  так всех любила обнимать.

  Не пахли ее пальцы ладаном,
  то там, то сям ныряли вдруг
  и посвящали шоколадинам
  причмокивающий досуг.

  Она вкушала их со стонами,
  обворожительно мила,
  и так, Сластеною Сластеновной,
  как ей пристало, умерла.

  А перечтешь – в глаза бросается,
 что как поэт давно мертва.
 Зато в ней выжила красавица,
 и ,может быть, она права.