Записки. Армейский Новый год в тропиках социализма

     Отгремели полигоны, закончился «барочный период». Пять барок (кораблей) пришли с новым пополнением и увезли в Союз отслуживших на Кубе военнослужащих. Бригада, начав зимний период обучения, готовилась к Новому году.
   
     Утро, декабрь, Куба. Секретарь комитета ВЛКСМ реактивного дивизиона и он же старший лейтенант 12-го учебного центра, а в реалиях 7-ой отдельной мотострелковой бригады, и он же Игорь Голубев, потянувшись, развалился в стареньком жезлонге на маленькой террасе в кассе (доме) на окраине Манагуа, а точней Франк Паиса.

     Манагуа Франк Паисом называют все жильцы этой кубинской деревеньки из-за близости к этому городишке. Франк Паис – это куча одноэтажных домиков (касс), заросших пальмами, манго, бананами и прочей тропической зеленью, кишащих всякими жужжащими насекомыми, ядовитыми жуками яйцеедами, а больше всего огромными противными комарами, от которых, порой, просто невозможно спрятаться. В основном здесь живут семьи бригады, но тут же, на окраине, тянутся дома кубинцев.

     Раньше в домиках бригады квартировали американские летчики, и от них остались старинные, красного дерева, невысокие резные шкафы и прочая утварь, на которых порой нацарапаны всякие ностальгические надписи, типа «ДМБ 1978-1980. СССР, Одесса».

     Жара, воздух с утра уже напоминает марево вязкой влажности, укутывающей тебя полностью. Потянувшись, Игорь провел рукой по мокрому от духоты животу, покрытому влажной маслянистой пленкой. Впереди новый день. Вчера вечером, жена Ирина вывесила постиранное бельё рядом с кассой под банановыми деревьями, но пока готовила ужин, проворные ребята, из местных, утянули только что купленные новые джинсы и пару простыней. «Вот саранча, когда успевают!» - подумал он. Надо собираться в бригаду, заниматься с личным составом подготовкой к Новому году.

     Да, через пару дней, 31 января 1982 года, первый Новый год на Кубе, впереди ещё без малого 2 года службы на острове Свободы. В бригаде негласная иерархия, которая никак не влияет на службу, по крайней мере, у офицеров. Пришёл на корабле в бригаду, первые полгода ты банан, зеленый такой, как банан или соловей, почему соловей, а бог его знает, соловей и всё, потом черпак, дед, а перед уходом домой в СССР, когда пошли барки (корабли) из Союза с заменой отслужившим – ты ветеран Карибского бассейна.

     Есть и еще более ранние наименования, когда ты ещё только собираешься на Кубу, ты дух, когда идешь на корабле, ты пух и вот потом добираешься до банана, соловья. Понятно, что это шутки, но как говорят, в каждой шутке есть доля правды. Через два года конечно офицер, прапорщик, солдаты через полтора знали многое, все армейские тонкости службы в бригаде, и были привыкшие к климату и знали быт и жизнь кубашей. Офицеры на Кубе служили два года, а солдаты в начале в Союзе, в учебке полгода, а потом полтора в бригаде.

     Постояв под душем, Игорь быстро налил в кружку - кипятильник, чай, в тарелку бросил рис, а ещё заглянул в спальню, дежурно поцеловал жену, дочку и вперёд на литерную машину.
    
      В машине уже сидел Юра Гольченко, парторг реактивки, увидев Игоря, поздоровался. Оба закончили одно училище – СВВПТАУ, только Юра в 1976 году и на Кубе уже прослужил полгода, а Игорь в 1978. Однокашники – это великая вещь в армии!  И сидели они с Юрой вместе в одном кабинете штаба реактивного отдельного дивизиона.

      Да, на Кубе все батальоны, дивизионы в ранге отдельных, как отдельные части. Последний офицер запрыгнул в кузов машины, Юра каблуком постучал по деревянному полу Зила, что означает для водителя – трогаемся. Некоторые «старички» сидят в форменных курточках, у Игоря мелькнула мысль: «И так жара, куда натягивают». Это на втором году появляется чувство холода, хоть ты и в тропиках, но это у него ещё впереди.

     Машина тронулась и, набирая скорость, поехала в сторону бригады. «Литер» - это КПП бригады. Отсюда курсировали в Манагуа (Франк Паис) и Новый дом маленькие автобусы, пазики и Зилы 131е, укрытые тентами с зеленым брезентом. А бригада стояла в Нарокко, и местные пешком отправлялись на обед или с работы.

     Пока машина двигалась к бригаде, Голубев, сидя в кузове Зила, прокручивал последние события своей жизни. Прибыли на «Балтике» в Гавану 8 декабря. Из Ленинграда уходили в мороз, снег, а здесь лето! Жара, тропики! Температура воды утром +28. Обычно тебя встречает сменщик, но его сменщик почему - то ушел в Союз баркой раньше, и его встретил Юра Гольченко. Везде провёл, получили кубинскую форму военную, приехали к кассе, в которой предстояло жить. Холодильник уже заполнен продуктами из пайка, Юра постарался. Одна незадача, жена с дочкой сидит перед кассой и ревет. Оказывается условия не ахти. Жить нужно с подселением. У соседей двое детей и они занимают 2 комнаты побольше, а тут досталась клетуха, худо – бедно влезла большая кровать и кровать для ребенка, даже протиснуться ни по стенкам, ни между кроватями никак. «Ну, уж…» - подумал тогда Голубев, но Юра Гольченко успокоил, что в Новом доме, вот – вот будет сдаваться дом, через начпо (начальника политотдела) можно получить квартиру.

     Тут Игорь внутренне заулыбался. Особо интересно проходил ритуал посещения новичков «Зоны милитар», это как наши дома офицеров, только под открытым небом, включающие в себя открытые на природе со скамейками под тропическими деревьями и закрытые в зданиях кафе, детские игровые площадки. Главное посещаемое место Советскими офицерами в зоне, это кафе под открытым небом, торгующее главным образом холодным пивом. Бармен закидывает в каменную ванну с водой куски льда и потом туда спускает бутылки с пивом 330 граммовые темно-коричневого стекла. Представив холодную бутылочку пива, Игорь сглотнул слюну! В жару полторы бутылки уходили сразу, чтобы утолить жажду и только потом начиналось таинство пития пива с воблой из пайка, таинства которого местные никак не могли понять. В то же время кубинские военные брали по бутылочке и с ней засиживались на весь вечер, вставая и чуть-чуть пошатываясь от выпитого шли по домам. Слабаки, одно слово, подумал Игорь!

    С Юрой Гольченко заехали в манаговскую зону, что между бригадой и Франк Паисом, подошли к кафе, где стояло уже несколько офицеров бригады. Доставая песо и отдавая бармену, Юра сказал на испанском: «Очо сарбесо», что в переводе восемь пива. Через несколько дней Игорь приехал в зону один, так получилось, и когда подошла очередь, ничего не зная по-испански, только и смог промолвить: «Очо сарбесо» и пришлось брать восемь пива.

    Дальше Юра предложил съездить на городском автобусе в сам городишко Манагуа и выпить ещё разливного пива. Взяли по бокалу из промасленной бумаги пива, ещё подошли к ним двое офицеров, разговорились и они предложили свои мясные крокеты, которые Голубеву очень понравились. Как впоследствии оказалось, они были изготовлены из мяса лягушек и у него сразу встал ком в горле, как только это он услышал. Вот так началось знакомство с окружающим кубинским миром.

    Машина затормозила на Литере. Впереди день, наполненный построениями, жарой и личным составом. На построении дивизиона офицеры в кубинской повседневной форме. Брюки зелёные, как и у офицеров в Союзе, но без канта, рубашки с длинным рукавом – зимняя форма, с коротким - летняя. Выдается еще курточка для холодных дней и гвоздь программы, кубинская выгнутая фуражка с огромными крабами гербов. А солдаты стоят довольно в разношерстной форме: одни в оливковой кубинской, другие в такой же, но из нашего советского песочного х/б, кто с длинными рукавами, кто с короткими, у кого новая форма, у кого выцвела, на головах форменные кепки с козырьками. Из казармы вышел кто - то из наряда в колодках на ноге. О-о! Это бренд солдат в бригаде, вместо тапочек вырезают деревянные колодки по форме подошвы,  и прибивают к ним брезентовые, кожаные ремешки, чтоб вставлять ступни.

     «Эй, актив, зайти в ленкомнату!» Раздались голоса дневальных по батареям. Заходят сержанты, актив, подходят замполит дивизиона и Гольченко Юра. Шум утихает, быстро Юра распределил обязанности и понеслось. Одни едут с Юрой на машинах по окрестностям за рефреской, это что - то вроде колы в 330 граммовых бутылочках. Сдаешь ящик пустых, ящик тебе выдают полных за денежки, понятно. Но без пустых, полных бутылок фреко не дадут, а дальше торты, мороженое.

     О, мороженое на Кубе знатное, как говорят сам Фидель следит, чтоб молоко и другие продукты для его производства были самые лучшие. Раскрашенные машинки – фургончики подъезжают ко дворам, открывается с боку стенка фургона, раздаётся мелодия и жильцы спешат за мороженным. Причем все берут блоками, впрок. Жара, однако!

     Другая группа с мачете выдвигается за забор бригады к королевским пальмам. Р-раз и пальма падает.  Огромные листья в несколько метров отрубают и волокут в казармы, в ленкомнату. Это вместо ёлки. Вееры из листьев пальм упираются в пол вдоль стен с двух сторон, и макушки их почти смыкаются на середине потолка комнаты. Получается такой зеленый туннель. Игорь ахнул, ничего себе! Будто в кабаре каком! Хорошо "зелёные" далеко! Да, тогда их и не было слышно. Попутно надо признаться, что была негласная традиция, каждый дембельский призыв должен был срубить королевскую пальму. Что, как, кто придумал! Диковато для нормального человека, но факт какой он есть, и не мало пальм валялось за пределами бригады.
 
    Итак, Новый год, как и везде, в армии, ответственные, длинные столы, накрытые сладостями, напитками, речи о Родине далекой, о матерях, любимых, концерт самодеятельности батарейной, подсчётах сколько дней до дембеля. Причем, эти дни на Кубе считали и солдаты, и офицеры и   прапорщики. Только у каждых был свой дембель!

    Вот и 31 декабря, Игорь и Ириша вечером с соседями по кассе, с Виктором и Машей, детей отправили спать, за столом в 12 часов подняли тост с шампанским за Родину! С Витей намахнули настоящей Столичной из чекового магазина бригады, да, это не андроповка с кален – валом. Разговорились, ударились в воспоминания. Витя рассказал,  где и как служил до Кубы. Голубев рассказал свои истории.

    Тут раздался стук в дверь, и пришли знакомые ребята: кубаши, жених и невеста, Рейнальдо с Лусией. Виктор, посадив быстро Рейнальдо за стол, сразу налил ему штрафную, полную рюмку водки, тот чуть пригубил и: «Но-но, муча околь, но нормаль!» Но тут и Игорь строго так: «У нас так не положено, только до дна!»

    Бедный Рейнальдо, посидев треть времени за общим столом, повиснув на невесте убыл восвояси. А праздник продолжался.

    На 2-й день танцы от бригадного вокально - инструментального ансамбля на перекрестке улиц в Франк Паисе, играют фишку начала 80-х, песни «Машины времени». Ох, по пылим, Подумал Игорёк, асфальта то нет.

    Как и обещали Рейнальдо с Лусией подошли на танцы, на которые были приглашены накануне. Зашли в дом и привели еще маму невесты. Рейнальдо рухнул на кушетку при входе, на него больно было смотреть, как ему было плохо от выпитого накануне. «Что значит нет тренировки», проговорил сосед Виктор и достал бутылку 0,7л красного. «Надо перед танцами поднять тонус, Рейнальдо!», которого Виктор позвал: «Давай по чуть-чуть с нами, станет легче!» Лучше б он этого не предлагал, бедный Рейнальдо чуть не сполз на пол, хорошо мама Лусии, удержала будущего зятя.

    Виктор достал два высоких гладких бокала и налил вино, получилось по краешек бокалов ровнёхнько так, всё до последней капельки вместилось. Игорь сказал: «Ну, вздрогнули!» Они чокнулись и перевернув осушили бокалы. Пока пили, как рассказывала потом Ирина, мама невесты медленно вставала с кушетки неотрывно наблюдая за процессом, не веря своим глазам, что такое возможно вообще! Потом она все танцы не отходила далеко от Игоря, наблюдая со стороны, как оказалось, всё хотела увидеть, когда же он упадёт от выпитого бокала.

   А так, дни праздников пролетели быстро. И опять закрутилось: занятия, полигоны, тревоги, стрельбы, американцы, угрозы. Всё как обычно: повышенная, накомарник, в кабинете на рабочих столах матрасик. Армия, друзья!
(Продолжение следует).