Пора собирать камни

Пора собирать камни
(Рассказ времён перестройки)

Когда заседание кафедры подошло к концу, заведующий сказал:
- Поступило распоряжение ректората...
Все притихли, забыв про журналы мод, кроссворды, свежие оппозиционные газеты. И уставились на шефа. Потому что знали: любое упоминание о ректорате, как о нечистой силе, – ничего хорошего не сулит. А шеф медленно, с расстановкой про-должал:
- От нашей кафедры один сотрудник должен неделю отработать в колхозе.
Профессор Поддубенский встал с места и удивлённо спросил:
- Прошу прощения, вы не оговорились?
- Нет, – ответил заведующий. – А что вас, уважаемый профессор, смущает?
- Вы сказали – «отработать в колхозе». Но разве они еще существуют, эти колхозы?
На что доцент Петренко ответил:
- Вот именно – существуют. А председатели колхозов живут. И хорошо живут. Вот только колхозников нет, разбежались кто куда, или спились. И некому работать.
Профессор Поддубенский спросил опять:
- Извините, а какая работа предстоит на селе? Картошку копать?
Я не выдержал и сказал:
- Какую картошку? Посмотрите в окно – апрель на дворе.
А заведующий пояснил:
- Мы должны помочь хозяйству собирать камни.
- Камни собирать? – удивился профессор Поддубенский. – А зачем они нужны колхозу-то?
- Зачем-зачем? – это опять доцент Петренко. – Раньше колхозам доводился план по зерновым, а теперь – по булыжникам. Если НАТО к нам сунется – забросаем его камнями.
- Доцент Петренко, вы все шутите. Но, действительно, интересно, зачем они нужны? Солить, что ли? – спросила ассистентка Курбацкая. А Доцент Петренко продолжал:
- Очень нужны. Председатель надумал строить каменную «китайскую стену».
- Чтобы защитить колхозные поля? – не переставала удивляться ассистентка.
- Какие поля? Он решил воздвигнуть «китайскую стену» вокруг своего трехэтажного особняка, – пояснил доцент Петренко.
- Для защиты от рэкетиров, – высказал догадку профессор Поддубенский.
- Каких рэкетиров? Для него голодные колхозники, которым он с прошлого года не выдаёт зарплату, страшнее любых рэкетиров.
- Странно, - не унимался все тот же профессор. – В советские времена камней не собирали. А теперь откуда они взялись? Кто их посеял?
- Это такие всходы дала аграрная политика, которую несколько десятилетий осуществляла на селе партия – ум, честь и совесть нашей эпохи, – сказал Петренко.
- И что, на камни ныне урожайный год? – недоуменно спросила ассистентка Курбацкая.
- Очень, – сказал доцент Петренко. – И ещё как минимум пятьдесят лет мы будем пожинать богатый урожай этой политики.
- Тёмные люди, – вступил в разговор я. – Не знаете, что булыжники собирают для того, чтобы подготовить некоторые участки поля к посевной.
Тут заведующий кафедрой обратился ко мне:
- Доцент Волынец, вы так хорошо разбираетесь в сельском хозяйстве. Вот вы и поедете в колхоз. А занятия вместо вас проведёт ассистентка Курбацкая.
«Ну вот, напросился», - подумал я и возмущённо заявил:
- Почему я? Опять я. В прошлом году я ездил на сено, в позапрошлом – на кар-тошку.
- Вот видите, у вас уже большой опыт работы на селе. Лучше вас с поручением ректората никто не справится.
- Почему бы не поехать ассистентке Курбацкой? А я за нее проведу занятия, – предложил я.
- Мне? Собирать валуны? – кокетливо фыркнула ассистентка Курбацкая. – Я их не подниму.
И опять вмешался доцент Петренко:
- Её ручками не камни подымать, а совсем другое...
- Тогда поезжайте вы, – прервал я доцента Петренко. – Вы ведь также член нашей кафедры. А никогда не ездите в колхоз.
Тот вскочил с места и взволнованно заявил:
- Да, я член... я член кафедры. Но я, однозначно, не могу. И вот почему – из-за политических убеждений.
Все члены кафедры уставились на него.
- Из-за каких таких политических убеждений?
- А вот из-за каких. Я считаю, что время собирать камни ещё не наступило.
- Как, они ещё не созрели? – недоуменно спросила ассистентка Курбацкая.
  - Причём тут «созрели», «не созрели». Всему есть своё время, как говорили древние: время разбрасывать камни и время их собирать. Так вот я считаю, что в нашей стране это время ещё не наступило. Пусть в колхоз едет профессор Поддубенский. Он тоже член... нашей кафедры. И у него нет ника¬ких политических убеждений.
- Извините, я не могу, – возразил профессор. – У меня проблемы со зрением.
- У него проблемы со зрением, – съязвил Петренко. – Дальше своих жел¬тых конспектов ничего не видит. 
- Успокойтесь, доцент Петренко, – сказал шеф. – Решено: в колхоз едет доцент Волынец.
Тут все сочувственно посмотрели на меня, повскакали с мест и в мгновение ока кафедра опустела.
Дома с порога я заявил жене:
- Собери мои вещи.
Жена испуганно всплеснула руками. Я поспешил её успокоить:
- Это не то, что ты подумала. Я еду работать в колхоз.
- Опять в колхоз? Ты уже стал почётным колхозником.
- По чётным и по нечётным. Я еду на неделю.
Жена спросила:
- Но что там делать в апреле-то? Ведь картошка ещё не выросла.
- Её ещё не посадили. Я еду собирать камни.
- Что? – удивилась жена. – Дожили. Уже в колхозах, кроме камней, нечего убирать.
За обедом жена сказала:
- Наденешь синий костюм – папин подарок. Помнишь, в советское время папе, как ветерану войны, выдали талоны на дефицит. Один талон – на костюм, второй – на джинсы, а третий – на роликовые коньки. Тогда этих вещей было не достать. Это сегодня на роликах катается весь двор, сбивая с ног этих уважаемых ветеранов войны и труда.
Я вспомнил:
- Тот синий костюм? Фабрики «Коминтерн»?
- Да, – ответила жена. – Он уже два десятилетия ви¬сит в шкафу, ни разу ненадёванный.
- Но как его надевать, если один рукав впору, а второй - на два размера длиннее. Левая пола короче правой. И штанины разные по ширине, - возмутился я и добавил:
- Хотя такой костюм, как никакой другой, подходит для работы в поле. Все птицы будут облетать посевы стороной.
Председатель колхоза встретил нас с распростёртыми руками. А в руках - ко-шёлки и ведра для сбора камней. Разобрав инвентарь, мы принялись за работу. По-строились в шеренгу и пошли по голому полю вдоль железнодорожного полотна.
Весна нынче наступила рано и горожане поспешили на дачи. Из окон электрички они недоуменно смотрели на нас. Пытались угадать, чем мы занимаемся: или ещё сеем или уже убираем. 
А на камни действительно оказался урожайный год. Видимо, председатель колхоза постарался. Пришлось нагибаться за ними через каждый шаг.
Я в своём новом, не разношенном костюме, испытывал некоторое неудобство. Ко¬гда я наклонялся, то короткая пола поднималась ещё выше. Отчего весь пиджак норовил сползти через голову. Тогда я нашёл выход: в левый карман положил увесистый булыжник. И полы пиджака тут же сравнялись. Правда, выпрямлять спину стало труднее. Зато накло¬нялся я теперь быстро и легко.
К концу работы и оба рукава пиджака стали впору. Словно левая рука вытянулась, таская тяжёлую кошёлку. Пожалуй, в таком виде костюм можно надеть на заседание кафедры. Правда, не вынимая булыжника из кармана. Хотя некоторые сотрудники нашей кафедры постоянно живут и работают с камнем за пазухой.
В конце недели председатель вручил нам почётные грамоты и сказал:
- Большое спасибо за работу. Вы отлично потрудились. Приезжайте ещё. Мы бу-дем ждать, особенно вас, уважаемый доцент Волынец. Вы приезжайте к нам и во время посевной, и в уборочную страду, когда много птиц над полями. Но обязательно в этом костюме. Тогда виды на урожай у нас будут значительно выше.
И он любовно поправил полы моего пиджака. Обнаружив камень в кармане, председатель смутился и добавил:
- Ну что ж, на любой работе человек имеет право хоть на какую-то долю про-дукта.
Домой возвращался электричкой. Правда, перед этим выбросил булыжник из кармана. Отчего полы пиджака поднялись и перекосились значительно больше, открыв огромные пузыри на коленях.
Девочка, которая зашла в вагон электрички, увидев меня, воскликнула:
- Мама, смотри, дядя похож на волка!
- Такой страшный? – спросила мама.
- Нет, такой смешной. Помнишь мультик, когда волк, надев костюм огородного пугала, гнался за зайцем по электричке.    
Дома жена, взглянув на мой костюм, всплеснула руками:
- Во что ты превратил дорогой папин подарок?
А на грамоту посмотрела, как на пупырчатую жабу.
- Отнеси её на кафедру и повесь на самом видном месте, – сказала она. – Пусть красуется рядом с твоими дипломами, полученными на отечественных и зарубежных научных конференциях.
А я подумал: «Пожалуй, она права. Пусть грамота висит там как напоминание всем, что время разбрасывать камни уже прошло. Наступила пора их собирать».