Где моя память

 Весной в шахтерском поселке Самсоновка, что раскинулся вдоль Бахмутской трассы, проводили акцию здоровья: приехала группа врачей общей практики, зубник, даже «рентген на колёсах» привезли. Шахту с таким названием закрыли еще до войны, сократили персонал медпункта, того и гляди и почту прикроют. В поселке остались одни пенсионеры. Молодежь разъехалась по заработкам. Бывшие горняки, кому еще было под силу, занимались огородами, завели коров и всякую другую живность: курей, гусей, индюков. Узнав из объявления, что в поселок приехали врачи, жители потянулись гуськом в медпункт, и заняли очередь: к терапевту, зубнику и на рентген.
 Седая худощавая женщина, со следами былой красоты,  в легком светло-голубом платье, ожидала своей очереди к терапевту. Перед ней в очереди сидел, тяжело дыша, старый горняк. Она знала, что он страдал силикозом и с трудом передвигался. К врачу он смог попасть только при помощи дочери. Прошло немало времени, прежде чем дочь вывела отца в коридор. Устав от ожидания, женщина с радостью вошла наконец в кабинет. Врач в белом халате, сидевший за столом, что-то писал. Она с любопытством осмотрела его: он находился ещё в том прекрасном возрасте, когда внешность  радует глаз. В его черных волосах еще не было ни одной седой волосинки, а на щеках проглядывал легкий румянец.
 — Присаживайтесь, — сказал он.
 — Дякую, — она протянула ему паспорт.
 Едва глянув на ее фамилию, он весело улыбнулся:
 — Лариса Карповна, Михаил Хлебожуев, что был у меня — это ваш муж?
 — Звичайно, Микола — це мій чоловік.
 — Вы понимаете, что у него анорексия?
 — Цього слова я не розумію.
 — Ну… он у вас очень худой, ему необходимо усиленное питание.
 — Звичайно, він багато працює. Зранку треба косити, а ще в нас огород є. Обідати без горілки він теж не буде.
 — Лариса Карповна, с виду вы такая представительная интеллигентная женщина. Вам не жалко мужа?
 — Та хто ж його пожаліє, окрім мене?
 — Хорошо бы его освободить от всякой тяжёлой работы.
 — Докторе, ви не розумієте. Усі роблять, а він що, — сидітиме? і як це?
 — Ладно, Лариса Карповна, что мы все о муже? Короче, не забывайте его кормить и сами при этом не пропускайте и, в первую, очередь завтрак. Вы-то на что жалуетесь?
 — Я ні на що не скаржусь. Тільки не знаю, де моя пам’ять.
 — И давно вы это заметили?
 — Сказати не можу, не пам’ятаю.
 — Таблицу умножения помните?
 — Вона мені ні до чого, вдома на стіні висить.
 — Имя мужа помните?
 — Інколи забуваю. І коли кажу: «Іване, піди за хлібом», то він дуже сердиться. Тоді ми сидимо без хлібу.
 — Еще пример можете привести?
 — Звичайно, ось що було вчора зі мною. Понесла я жужелку на мусорку. Висипала відерце, і бачу — щось біліє, а то — у газеті пенсія моя.
 — Как она туда попала?
 — Мабуть, почтарка принесла пенсію, а я була на вулиці, та поклала її у відерце, та й забула.
 — Лариса Карповна, вы сегодня завтракали?
 — Дякую, лікарю, що нагадали. Мені треба швидше до дому: бо в мене індики и гусі не годовані. Вони чекати не стануть — сарайчик зруйнують.