Глобус! Глава первая! Часть третья!

   Рано утром, после того, как Пелагея подоила корову и готовилась передавать её в руки пастуха, Филип отправился к Полине, чтобы успеть к обеду с её проблемами.
   - Филип, ты уж не сильно там убивайся, да и упивайся, про внуков-то не забывай! – сказала жена, выпроваживая его из дома.
   - Пелагея, кончай меня терроризировать! – недовольно произнёс Филип и, крякнув, добавил. – Не переживай, к обеду управлюсь, мне ещё на базу надо ехать, сдать на склад то, что получил в городе, да и к вечеру надо будет подготовиться! С внуками сама пока управляйся!
   У Полины Филип пробыл до одиннадцати часов дня, печь работала исправна. Хозяйка не знала, чем угостить соседа, но он наотрез отказался от угощений.
   - Поля, мне сегодня никак нельзя! Дел по горло, да с внуками хочу в ночное сходить, порыбачить тоже! Сейчас на базу, в общем, не до этого! – усмехнувшись, отозвался он и посмотрел на бабу, которая пылала огнём.
   Он, конечно же, понимал, что эта лошадка давно уже застоялась без мужа, но и делать гадость своей жене тоже не было желания. Хотя, если быть честным, желание у Филипа было.
   - Хорошо, тогда возьми с собой пару бутылок Московской водки, я на прошлой неделе заказала в своём магазине, её мне и привезли! Как раз с Тимофеем и обмоете мою печь! – согласившись с доводами сосед, произнесла Полина, и передала ему две бутылки водки.
   От водки Филип отказываться не стал, да и кто же из мужиков может отказаться от такой благодати. Придя домой, он передал бутылки Пелагее и сказал, чтобы она спрятала их до приезда дочери с зятем, после чего выгнал со двора Звёздочку с повозкой. Домой он вернулся только в половине третьего дня. После того, как распряг кобылу и, покормив её, он сам отправился обедать. Дети уже поели и бегали с другими детьми возле дома, играя в какие-то свои, детские игры. Заметив деда, Миша с Костиком подбежали к нему с сияющими физиономиями.
   - Деда, мы когда пойдём на рыбалку? – тут же спросил его Миша и принялся помогать ему распрягать кобылу.
   - Не гони лошадей, внучок, на рыбалку мы пойдём после того, как повечёрием! Надеюсь, не забыли, что мы там будем ещё и ночь сидеть? – усмехнувшись, отозвался дед и, посмотрев на них, спросил. – А чего вы не идёте купаться? Жара несусветная, а они в пыли бегают!
   - Ой, а мы боялись без твоего разрешения идти! – радостно воскликнули оба и, поцеловав деда в небритые щёки, выбежали со двора.
   Через минуту смех и возгласы детворы постепенно стали стихать, отчего Филип лишь улыбнулся. Почесав затылок, он отправился под навес, где у него находилась сеть метров десять длинной. Ячейки у сети были довольно-таки крупные, для того, чтобы не губить мальков, но немного подправить её было необходимо, именно этим он и занялся.
   Пелагея видела, что муж занимается сетью, но подойти не решилась, зная его крутой нрав, если, вдруг, отрывали от дела. Она только что пришла с лугов, где пасутся коровы с почти полным ведром молока, укрытого чистой марлей. Бросив на него взгляд, она вздохнула и ушла в дом.
   Больше часа Филип занимался сетью, а потом завалился спать там же, под навесом. Ему необходимо было хоть несколько часов поспать, чтобы нормально продержаться ночь. Пелагея всё понимала, поэтому его и не тревожила. Она стала собирать необходимые для ночёвки вещи детям, а также покушать, так как возле реки всегда хочется кушать.
   Дети прибежали с реки в половине седьмого вечера, радостные и возбуждённые. К этому времени проснулся и Филип. Потягиваясь от удовольствия, он вылез из-под навеса и, улыбнувшись внукам, повёл их в дом. Хорошо покушав, они взяли с собой всё необходимое и отправились к месту, где были вчера, а точнее к иве у изгиба реки. Не успели они подойти, как показался Тимофей. Он ехал на телеге, запряжённой колхозным рысаком. Ещё издали Филип заметил на телеге, позади Тимофея большой котёл, на пару вёдер не меньше. Что там было ещё, можно было только догадываться. Филип отлично знал, какими бывают посиделки у костра с наваристой ухой и с хорошей четвертью самогона.
   - Привет, рыбаки! – произнёс Тимофей, спрыгивая с повозки. – Что, прямо сейчас займёмся, Филип?
   - А чего тянуть? – пожав плечами, отозвался тот и, посмотрев на котёл, добавил. – Ты что, на роту котёл притаранил?
   - Не переживай Филип, скоро Панас подъедет, так же напросились, Жменя, Панкрат твой сосед, Игнат, да Василий Мышкин, так что мало бы не было! – усмехнувшись, произнёс Тимофей и добавил. – Ладно, поеду готовиться, а то скоро лошадей начнут пригонять! Если что, так крикните, здесь недалече! Мужики скоро будут, так что можешь начинать! Кобыла твоя где?
   - Сейчас управлюсь, потом пригоню, чего её рано теребить-то! – отозвался Филип и стал расправлять сеть.
   Мужики начали собираться к восьми часам вечера, приехали они верхом на лошадях, только Панкрат, да Жменя пришли пешком. Каждый из них принёс и закуски, да со своей самогонкой, отчего Филипа даже передёрнуло. К этому времени Филип пригнал и свою кобылу, передав её в руки конюху.
   - Глобус, когда рыбы принесёшь? – крикнул Тимофей, распоряжаясь у костра, ему усиленно помогала деревенская детвора, среди которых были и внуки Филипа.
   - Не гони! – крикнул в ответ Филип и, посмотрев на мужиков, сказал. – Хорош базланить, берём сеть, надо хоть немного поймать, а то Тимоха уже нервничать стал!
   Время слегка перевалило за восемь часов вечера. Ещё было довольно-таки светло, хотя солнце уже висело прямо над водой реки на западе. Филип посмотрел на солнце и, раздевшись, отправился к воде. Следом за ним, так же раздевшись, последовали Панкрат и Игнат, остальные остались на берегу, помогая расправлять сеть. Провозились минут пятнадцать, пока сеть не расставили по течению реки, слегка отклонившись к противоположному берегу. В этом месте река была не очень глубокая, но у противоположного берега доходила да трёх метров глубины. Там ставить сеть было бессмысленно, так как на вечерней зорьке рыба в основном приходила ближе к мелководью в поисках пропитания.
   Выйдя на берег, они подошли к мужикам, которые уже успели сварганить закуску и, разлив по алюминиевым кружкам грамм по сто пятьдесят самогона, с удовольствием выпили содержимое кружек.
   Крякнув от удовольствия, Филип сказал, усиленно пережёвывая кусок сала со свежим огурцом. – Ладно, пора и честь знать! Сейчас управимся, отнесём Тимохе, а потом можно и ближе к тому берегу приладить сеть!
   Подойдя к сети, они стали её подтаскивать к берегу, когда вытащили метров пять из воды, она за что-то зацепилась.
   Выбрав из сети пару щук грамм по семьсот и несколько линей, Филип сказал, повернувшись к Жмене. – Бухгалтер, забирай улов и неси его к Тимохе, а мы тут пока остальную сеть освободим!
   Жменя кинул в тряпку рыбу и засеменил к конюху, который колдовал у котла, поругиваясь на радостную детвору.
   - Ну, что, Панкрат, полезли, попробуем без порчи сеть освободить, а вы, мужики слегка её подтягивайте к берегу, но только по моей команде! – произнёс Филип и, проводив бухгалтера взглядом, слегка поёжился.
   Солнце уже почти всё скрылось в воде, но было ещё светло. Ветерок, который иногда поднимал рябь на поверхности воды, стих и воцарилась благодать для рыбаков.
   Пройдя вдоль берега по грудь в воде с Панкратом, они подошли к месту, в котором и зацепилась сеть.
   - Ядрён корень! – выругался Филип, подойдя к небольшой коряге, за которую и зацепилась сеть одним краем. – Панкрат, давай обламывай сучья, а я поднырну, могёт и внизу зацепилась, тогда труба, надо будет резать!
   После этого Филип скрылся в воде, но через несколько секунд вынырнул, ошалело вращая глазами.
   - Ты чаго, водяного встретил? – смеясь, произнёс Панкрат, но, заметив, что здесь что-то не так, спросил. – Глобус, что там?
   Филип ничего не ответил, он лишь кивнул ему головой и направился к мужикам, которые ожидали команду от него. За ним последовал и Панкрат, не понимая, что произошло.
   Оказавшись на берегу, Филип посмотрел на мужиков, которые, в свою очередь смотрели на него и сказал приглушённым голосом, так, чтобы не услышали дети. - Труба, мужики, поймали утопленника, так что наша вечеринка похоже завершилась, не начавшись!
   - Счас! Глобус, ты часом не бредишь, выпивал вроде мало? – проворчал недовольно Игнат, переступая с ноги на ногу. - Пусть Жменя дует в свою бухгалтерию, а лучше прямо к Голубю, участковому нашему, а мы займёмся своими делами! Детворе ничего не говорите, пусть поедят ушицы, а потом мы их отправим по домам, вот тогда и будем кумекать, что к чему!
   - Да и правда, Филип! – произнёс спокойно Василий. – Чего волну поднимать-то, убечь он уже не смогёт, да и до утра не протухнет! Сейчас Жменя подойдёт, тихонько его и отправим, а придут вместе с участковым, тогда к нам и присоединятся!
   На том и порешили. Когда подошёл, запыхавшись, Жменя, они его остановили, чтобы он не стал орать на всю округу. Был у него такой грешок, он почему-то всегда громко разговаривал, видно после ранения на фронте, ранение и сделало его таким.
   - Значит так, Жменя! Берёшь ноги в руки и в деревню! Иди сразу к Голубю, с ним сюда и возвращайся, у нас жмурик! Кто там, мы не поднимали, чтобы детвору не перепугать! Ты только не ори, а молча иди, мы все пойдём к Тимохе, да пошевеливайся, а то ухи не достанется! – усмехнувшись, произнёс тихим голосом Филип.
   Бухгалтер минут пять стоял с открытым ртом, пока до него не дошло, что мужики не прикалываются. На удивление он, молча, отправился в деревню по косогору. Стало темнеть, хотя контуры деревни ещё были видны.
   После того, как он ушёл, мужики ещё минут десять курили, перебрасываясь фразами. За время войны они успели насмотреться на всяких, поэтому спокойно отнеслись и к утопленнику.
   - Интересно, кто же это может быть? – спросил наконец-то Игнат и, почесав затылок, добавил. – У нас за последнее время вроде никто не пропадал, не уж забрёл кто из рыбаков!
   Снова наступила тишина, которую уже нарушил Филип.
   - Мужики, я что хочу сказать, помните как Глеб ушёл от Маруси Качановой? – произнёс он и, бросив окурок под ноги, добавил. – Помните, как она убивалась, когда он ушёл от неё?
   - Да брось ты, Глобус! – передёрнув плечами, отозвался Панкрат. – Это же было в прошлом годе, да за это время его бы сомы уже всего выпотрошили!
   - Эй, братва! – донёсся крик Тимофея. – Ушица готова, получилась гарная, вы там чего застряли?
   - Погоди минутку! – крикнул ему в ответ Игнат и, почесав затылок, добавил. – Да чего гадать, завтра и посмотрим, ночью-то всё равно без толку! Хорош тоску нагонять, пойдёмте, трахнем по гранёному, сразу всё на места и встанет!
   Мужики молча отправились к костру, возле которого расселась детвора, весело переговариваясь с Тимофеем. Ночь полностью вошла в свои права, наступила полная темнота, но уже на горизонте, за деревней стала выползать полная луна. На лугу у реки бесновались сверчки и лягушки, перекрикивая друг друга. Из-за их крика и стрекотания сверчков, неслышно было даже птиц. Где-то в лесу ухала сова, а из деревни доносились песни и гармошка. Молодёжь продолжала жить своей жизнью. Периодически со стороны реки доносились всплески, рыба резвилась на своих просторах.
   - Какого хрена там застряли? – недовольно пробурчал Тимофей, когда мужики подошли к костру.
   - Всё нормально, просто с сетью пришлось повозиться! – буркнул в ответ Филип и, кивнув головой, добавил. – Давай, отойдём в сторонку!
   Тимофей посмотрел на мужиков и, поняв, что явно что-то произошло, отправился за Филипом.
   - Только не тяни! – недовольно произнёс Тимофей, когда они отошли от костра метров на двадцать.
   - Жмурик! – коротко бросил Филип и, сплюнув под ноги, добавил. – Мы Жменю отправили за капитаном, но весь процесс будет утром, чего ночью копошиться!
   - Да-а-а! – протянул Тимофей и, почесав затылок, спросил. – А кто?
   - Да хрен его знает, я что, рассматривал? – психанув, отозвался Филип и, хлопнув его по плечу, сказал. – Ладно, пошли ухи отведаем, да по стакану надо пропустить, ядрён корень!
   Вернувшись к костру, Тимофей, не проронив ни одного слова, стал разливать по алюминиевым мискам наваристый бульон, вынув предварительно рыбу из котла, положив её также в большую миску. Не успели они выпить по стакану, как со стороны деревни послышался звук мотоцикла, а ещё через мгновение и свет от одинокой фары. У капитана Голубя, местного участкового был служебный мотоцикл Урал с коляской. Мотоциклу уже было больше десяти лет и то, что ему пришлось покататься по фронтовым дорогам, сомнений не было. Сам участковый прошёл практически всю войну, дослужился до звания капитана, был командиром роты разведки армии Первого Белорусского фронта. Получил несколько ранений, но его больше всего беспокоила левая рука, так как была перебита кисть, хотя он уже приспособился к ней и неплохо управлял мотоциклом.
   - Ну, вот, Филип, а ты говорил, что я большой казан приволок, хоть бы всем хватило! – усмехнувшись, произнёс Тимофей и стал с остальными поджидать участкового со Жменей.
   Через минуту мотоцикл лихо тормознул недалеко от мужиков. Голубь, довольно крупного телосложения мужчина, сорока лет от роду, выше среднего роста, с седеющими висками, степенно слез с мотоцикла и помог вылезти из люльки Жмене.
   - Я смотрю у вас тут всё в полном порядке! – усмехнувшись, спросил Голубь, здороваясь с мужиками за руку
   - Лёша, ты кончай зря базарить! – отозвался Филип и, кивнув в сторону костра, добавил. – Давайте, присоединяйтесь, пока уха не остыла, а уж потом и погутарим!
   - Это, конечно, хорошо, мужики, но я всё-таки думаю, что пацанам здесь делать нечего! Все наши разговоры не для их ушей! – сказал участковый и, посмотрев на детвору, продолжил, обращаясь уже к ним. – Пацаны, прыгайте на мотоцикл, подвезу вас до деревни! У нас тут взрослые разговоры, так что следующий раз развеетесь!
   Детвора хоть и недовольно, но поднялась со своих мест и отправилась к мотоциклу. Всего их было десять человек и как они уместились на мотоцикле, немыслимо.
   Вернулся участковый минут через десять и, заглушив мотор, подошёл к мужикам, которые расселись вокруг костра на толстые поленья от поваленных сосен.
   - Рассказывайте! – коротко бросил Голубь, взяв стакан с самогоном в руку.
                20.12.2019 год.


http://www.proza.ru/2019/12/23/127!