За юмором в Одессу

«В Одессе немножко юмора всё-таки осталось», - завершает рассказ Михаил Салита – автор, уже хорошо известный нашим читателям, в частности, своими одесскими зарисовками. Остальной юмор, видать, разъехался по заграницам.
Оба рассказа позволяют нам проникнуть в нелегкие внутрисемейные отношения (а какими еще бывают внутрисемейные отношения?) двух славных городов – Ростова и Одессы, причем проникнуть через сумбурную, иногда немного суматошную, но очень живую речь. Настолько живую, что невольно слышишь и голоса, и интонации, и даже шум городов, на фоне которых общаются герои.
Осталось в Одессе немножко юмора. И не беда, что юмор этот с привкусом грустинки – по ту сторону границ, и с нотками ярости «Варяга» - по эту. Ведь «Ростов – Одесса» - понятие растяжимое, практически до пределов земного шара.

Наталья Лебедева

 
       Одесситка, лет на  двадцать старше уже очень среднего возраста,  подошла к белой от голубиного помёта скамейке в самом центре Приморского бульвара, размазала весь этот дрэк  куском газеты, и, решив, что гигиена соблюдена полностью,  уселась.
          Спустя какое-то время к ней подошел импозантный мужчина, лет так на двадцать с большим гаком моложе нашей героини. Судя по тому, что на его шляпе не  было следов голубиной почты, наша дама сделала сама себе два предположения одновременно – либо он пришел на бульвар только что, либо у голубей иссяк напор в желудочно-кишечном тракте.
          Галантно приподняв шляпу, и сделав, насколько это возможно, интеллигентное лицо, мужчина церемонно поприветствовал даму и спросил:
          - Вы, надеюсь, одесситка, мадам?
          - Не, ну я таки не поняла, что за вопрос? А кем же я, по-вашему должна быть в 10 утра на Приморском бульваре? – чуть не обиделась дама.
         Приезжий засмеялся:
- Ну судя по колориту вашей речи, то Вы точно одесситка и не только в 10 утра.
- Ну, за речи мы говорить пока не будем, потому как вроде бы ее еще и не было. В Одессе, чтоб вы себе знали, каждая собака  лает так, как будто она местная не меньше, как в пятом поколении, хотя ее могли подобрать, к примеру, в Жмеринке на вокзале.
- И вы, конечно, еврейка?
- А что - вы организатор погромов и ищете за кого зацепиться? И почему бы мне не быть еврейкой, раз я уже родилась в Одессе? Так что, чтоб нет, так - да. И, между прочим, раз у нас такой интересный разговор нарисовался, очень хотелось бы спросить, а Вы персонально откудова такой любопытный  будете?
           -Я из Ростова.
           - Ну, еще ничего, я думала будет хуже…А что вы хотите с Одессы?
           - Я приехал за юмором.
     - Так Вы таки опоздали  совсем на чуть-чуть, дорогой! Бабеля, увы, уже нет. Ильфа с Петровым в придачу, уже тоже нет. Жванецкий правда ещё есть, но без Одессы он уже совсем не тот Миша. Москва попортила. И Шендерович тоже еще есть, но он же не Жванецкий. Калибр в голове не тот. За обоими, пока не поздно, надо ехать в Москву.
 - Кстати, а много евреев осталось еще в Одессе? – не унимался мужчина.
 - Думаю, еще чуть – чуть пока есть, из тех, что не смогли добраться до аэропорта, ну, совсем лежачие, плохо ходячие, и на голову нездоровые. Есть правда ещё по паспорту Ивановы, Петровы, Сидоровы, и остальные на «ко», которые, в свое время, спрятали, извините, в штанах свое несчастье. Ну и ещё небольшое число экстремалов, которым интересно последними узнать, за будут ли погромы,  когда, и насколько глубокие.
    - А вы, почему не эмигрировали – вроде как и не лежачая с виду и не экстремал?
    - У меня очень весомая причина: на мне свекровь, нивроку в полтора центнера живого веса, и при инсульте. Я ж не могу ее броситьпосреди дороги в Еврейскую больницу, и, не дай бог, посреди другой дороги на кладбище? Как бы вы посмотрели на еврейку, которая позволила себе такое?
          - Ну а что слышно в Одессе насчёт антисемитизма?
          - Что-то вы мене чуть-чуть допрос уже устроили. Извините, раз такое дело пошло, хотелось бы знать - а  вы сами, кто вообще будете? Причем мне не нужна ваша подробная биография, достаточно пока узнать  ваше имя. Остальное я беру сама на себя.
   - Я - Григорий Локшин.  Но у меня жена еврейка. Она бывшая одесситка и её интересует, как здесь сейчас насчёт антисемитизма.
    -М-да… Григорий Локшин… Это мне ни о чём пока не говорит.
Хотя – Григорий, это уже чуть-чуть ближе к телу. Но, если выразиться в процентах, так не скажу, что ваши паспортные реквизиты, меня устраивают на все сто процентов. Таки нет. На пятьдесят, примерно. А что до вашей жены, то я за нее ничего плохого сказать не могу, но вам замечу, что бывших одесситок не бывает. Если она была  одесситкой, то одесситкой  и останется, даже если, не дай бог, выкрестится во весь рост. Антисемитизм её интересует… Так, передайте ей, что все при нас и осталось.  А что в Ростове антисемитов нет?
    А, впрочем, пока жить у нас еще можно. Вот например, в мужской бане, где работает мой муж, так в помывочном зале татары внимательно присмотревшись, к евреям относятся, как к своим. И можно таки не опасаться, что  на голову еврея хотя бы татары не выльют шайку кипятка. Так что не все, конечно, в Одессе антисемиты. Приблизительно - через одного.
     - Скажите, пожалуйста, а есть ли здесь еврейская община. Вы вообще как  проводите время? Бываете  ли в концертах, театре?..
      - Оцим паровоз! Еврейских общин – больше, чем евреев, если отбросить примазавшихся. Это у молдаван,  татар, армян, китайцев  - по одной. А у нас на любой вкус с запахом. А время проводим в основном с собаками и исключительно в домашних условиях. У нас их три, кстати, как и еврейских общин - тоже три. Концерты – с удовольствием, но по телеку.  Да, и ещё малахольная сучка Эльза - устраивает концерты для нас. Ей кто-то нагавкал, что у неё колоратурное сопрано. Не могу сказать, что она доставляет большое удовольствие мне, и особенно одному  учёному человеку из  дома напротив. Он её совсем невзлюбил. Она же, совсем наоборот, им интересуется.  Всегда, когда он выходит поработать с какими-то бумагами на балкон, сучка, прямо с места, включает по полной свое колоратурное сопрано. Такая вот безответная любовь. Как –то этот учёный мне кричит: - Ваша собака не даёт мне закончить докторскую диссертацию!
          - А я ему кричу обратно: ну, что я могу поделать? Я ей на чисто нашем говорю - «генуг»! Но не доходит же! В конце концов, она же ещё ребёнок. Не смотрите, что  с телёнка нивроку выросла. Ей в марте исполнится только  три года. Она ещё не разбирается в людях. Откудова ей знать, что вы такой большой учёный, даже если я сама про это только что узнала?  Станьте на её место, тогда, может быть, и войдёте в её положение. А он опять орет как малахольный: - я на вас буду жаловаться  в милицию!
          - На меня? Разве это я на вас лаю?! И где вы читали про такой закон, что собакам запрещается лаять на учёных. Она же вас не кусает!..
          - А скажите, мадам, зачем вам столько собак? – мужчина оторвал ее от приятных воспоминаний.
       - Люблю общество. Свекровь молчит, а муж целый день болтает, но только в  своей бане. С  кем мне прикажете говорить? Спасибо, вот поговорила с вами. Мне даже было интересней беседовать с вами,  чем с собаками.
  - Кстати, расскажите, как мне попасть в  баню. Я ведь только с дороги.
   - Всего три квартала отсюда. Два напрямик и один налево.
 И передайте моему мужу, что это я  вас послала в баню. Он вам даст хороший веник из резерва.
Попрощавшись, приезжий  быстро дошёл до  бани. Маленький человечек в белом халате и  в тапочках на босую ногу спросил:
          - Париться будете с берёзкой, или как? – и, не дожидаясь ответа, повёл посетителя   к  раздевалке.
        В банном зале было человек пять. Приезжий едва успел намылится, как подача воды прекратилась. На возмущенные крики уже намыленных, явился банщик и возмутился им в ответ: -Что, вы уже умираете от жажды?! Агицен паравоз, у них нет воды! Будто это в первый раз! Граждане, не нервируйте  свою нервную систему окончательно. Без воды человек способен  прожить девять дней. У вас в запасе ещё восемь с половиной. Можно подумать, что вам для полного счастья недостаёт только ведра воды. Что, мыло?! Мыло - не клей. Никуда оно ж не денется. Придёт вода – смылится, как пить дать. По радио уже сообщили, что вода таки уже до нас всех идёт. Водокачка не за углом – потерпите. По интернету пока ещё воду не качают. Ну, что ещё? А, Вам некогда?  Так не жмитесь, купите у меня две-три бутылки Нарзана или Ессентухеса, вылейте на себя, получите свои шмотки и   идите себе домой на здоровье. А завтра придете  бесплатно домываться. Что, и так не подходит? Тогда берите шмотки под мышку, и как есть топайте на пляж в Аркадию или Лонжерон. Погода как для вас хорошая.
    Наш приезжий, смывая мыло нарзаном, пробормотал:
     - А в Одессе, хоть и нет воды, а немножко юмора всё-таки еще есть…