Конец войне

                (Из записей Марка Неснова)

        Мой отец, после тяжёлого ранения и контузии, приехал в

 Барнаул, где в эвакуации жила мама с моим старшим братом.

Там он устроился на военный завод и, вместе со всеми, ждал окончания

 войны.

Пережив тяжелейшее предвоенное время и ещё более тяжёлое военное,

народ свято верил, что после победы, страна заживёт богато и весело.

Иное просто невозможно было представить.

Зачем тогда жить и побеждать.

Наконец наступило долгожданный день победы, и люди замерли в

 ожидании быстрых перемен.

Но ни в городе, ни на заводах ничего не изменилось.

Рабочий день, хоть официально стал восьмичасовым, нисколько не

 уменьшился.

Начальство требовало работать сверхурочно, потому что план на военную

продукцию остался прежним.

Со снабжением дела только ухудшились, потому что началась  война с

 Японией.

А потом настал неурожайный 1946 год, и жить стало просто страшно.

Америка, завалив всю Европу продуктами, Советскому союзу не помогала

 вообще, и все стали ждать с Америкой войны.

В общем, никакого просвета в обыденной жизни не наблюдалось.

Эвакуированные семьи домой из Барнаула  ехать боялись, потому что

 письма из освобождённых от немцев городов не радовали.

В общем, ощущения, что наступило мирное время было только у тех, чьи

 родственники были демобилизованы из армии.

Но таких было немного.

Тем более, что из радиоточек постоянно слышались тревожные сообщения и

 пелись только военные, патриотические и песни про Сталина.

Иногда исполнялись арии из опер.

Все ожидали какого-то символического знака или события, которое дало бы

 ощущения мирной жизни.

Но такого знака не было, и всё шло своим чередом.

И вот где-то весной 48-го года по всему городу расклеили афиши о

 предстоящем концерте артистов из московской филармонии.

Основным развлечением до этих пор была радиоточка, немногочисленные

 советские фильмы и местные артисты, которые давали концерты в цехах и

 клубах.

А тут артисты из Москвы.

Отцу, как ударнику и стахановцу, выделили два билета, и они с мамой

 отправились в  театр на концерт.

Сначала исполнялись военные и народные песни, романсы и арии из опер.

Потом выступала балетная группа.

И только в самом конце известный певец всесоюзного радио Георгий

 Абрамов объявил, что сейчас он впервые попробует исполнить новую песню

 Бориса Мокроусова, которую получил перед самым отъездом из Москвы.

Он вручил баянисту ноты, а сам пел, заглядывая в листок.

И все услышал:

«Хороши весной в саду цветочки,
Еще лучше девушки весной,
Встретишь вечерочком милую в садочке,
Сразу жизнь становится иной…»

От этой песни веяло такой свободой, беспечностью и радостью, что

 зрительный зал буквально взорвался аплодисментами, когда песня

 закончилась.

Певцу устроили невиданную овацию и вызывали на бис снова и снова, до тех

 пор, пока весь зал не выучил наизусть слова и пел уже вместе с артистом.
 
На следующий день песню распевал вес город.

Она настолько подняла настроение всем, кто её пел и слушал, что люди

 всей душой почувствовали, что наступил долгожданный мир, и всё теперь

 будет по-другому.

Все эвакуированные стали собираться в дорогу.

Уехала в Николаев и наша семья.

Через какое-то время песню стали петь по радио.

Ни одно застолье не проходило в нашей семье без этой песни.

Отец всегда говорил, что с этой песни для нашей страны  началась мирная

 жизнь.