100 рож

Фантастическая юмореска

           Завуюю почесал волосатым щупальцем мясистый нарост на своей физиономии, задуманный, скорее всего, как нос, и издал несколько весьма мелодичных, с его точки зрения, трелей.
           - Это черт знает, что такое! – на аборигенском наречии заявил он Ухойе, своей дражайшей супруге. – Не планета, а черт знает, что такое! – он со смаком еще раз повторил полюбившуюся ему фразу на языке землян. Произносил он ее мастерски – без акцента, без чухуттинского акцента, уточняем. Молодая чета решила провести свой медовый месяц вдали от родной Чухуттии.
           Правда, свадебное путешествие омрачилось небольшой неприятностью – вышел из строя киберпилот, и они вынырнули из глубин подпространства в непролазной глуши – рядовой спиральной галактике, совсем не там, где они ожидали.
          Но нет худа без добра – как заявил на второй день вынужденной остановки на немыслимо скрипящем, жужжащем, рычащем для непривычного слуха Ухойи языке наш герой. Он часами смотрел на экран телеприемника, впитывая информацию с неизученной еще планеты.
          - Мы будем исследователями – на последнем слове он споткнулся раза три и, чтобы сгладить впечатление от невольного казуса, снова сочно, обсасывая каждое словечко, проквакал:
          - Черт знает, что такое!
          Его очаровательная супруга кокетливо тряхнула мохнатой челкой и, изящно изогнув конец щупальца в сторону экрана, проворковала:
          - Завуюю, милый, почему они такие уродливые?
          - Понимаешь ли, дорогая, у них совсем другие условия жизни… Да, ведь, ты и сама знаешь, что к чему.
          - Бедненькие, мне их так жалко! Как там поживает твой студент?
          Завуюю оживился:
          - Давай посмотрим!
          Он протянул щупальце к телеприемнику и щелкнул каким-то рычажком. Экран на миг погас, а затем вспыхнул тусклым синеватым светом. Большая комната, множество столов. Вдоль одной из стен – решетчатая перегородка. В самом углу комнаты, за каким-то аппаратом («ОКА 400» - прочла Ухойя на его скошенной передней панели) сидел худощавый круглолицый туземец и яростно царапал пером бумагу.
          - Опять пишет! – воскликнула молодуха и, не удержавшись, присвистнула несколько непонятных (для нас с тобой, читатель) фраз на родном языке.
           - Что же такое «студент»? – заинтересованно повернулась она к мужу.
           - Это человек, - важно пояснил Завуюю, - который все время должен что-нибудь переписывать или перерисовывать. Чаще всего почему-то это делается на экзаменах, и почему-то всегда тайком от преподавателей.
          - Какой ты у меня умный! – восхищенно просвистела космофемина, вспорхнув со своего шеста и перелетев на мужнин. – Откуда ты все это знаешь?
           Завуюю надулся от гордости:
           - Вчера к нему приходил еще один студент, и рассказывал, как сдавал экзамен. Я из всего делаю выводы, моя пампушечка (этим словом два туземца называли пухлые мягкие комочки, которые с наслаждением жевали и, торопливо проглатывая, запивали какой-то черной жидкостью)!
           Ухойя подползла поближе к мужу, быстро перебирая щупальцами.
           - А что он пишет? Почему он ниоткуда не переписывает, ведь он тоже студент?
          - Ума не приложу! – Завуюю озадаченно потер бородавчатый лоб.
          - Может, он все выучил наизусть? Я видел его учебники – в них нарисованы какие-то дома, башни, мосты. Он будет инж… инж… инж… нером. Значит, он пишет про все это. Почитаем?
           Ухойя согласно махнула крылышком.
           Завуюю потянулся к пульту, настраивая резкость изображения. Вот что они прочли в замызганной мятой тетрадке, которой приходилось бывать и скатертью, и мухобойкой, и еще неизвестно чем… :
           «… т. зампредседателя профбюро Курочкин А.И. тихонько постучал в приоткрытую дверь, из-за которой слышался рев, напоминающий визг циркулярной пилы и грохот камнедробилки одновременно. Потом, сообразив, что его весьма деликатный стук не коснется ушей того, кому предназначался, он решился на отчаянный поступок и, закрыв одной рукою глаза, другой ткнул в кнопку электрического звонка. Однако, ничего не произошло. «Видно, звонок неисправен» - пронеслось в голове у т. Курочкина А.И. Спустя минут пять, когда утихла дрожь в коленках, он, Курочкин А.И., решился на новый поступок. Но на этот раз наш уважаемый зампредседателя решил действовать обдуманно, дабы не рисковать своими весьма потрепанными нервами. В первую очередь он решил принюхаться. Из-за двери, кроме запаха спиртного, резануло ноздри чем-то родным и близким.
          Этот страшно знакомый запах влил в А.И. веру в свои силы, и, вежливо кашлянув, он перенес свои телеса с лестничной площадки в коридор с тускло горящей лампочкой без абажура и с облезлыми стенами. У него хватило решимости сделать еще пару шагов вглубь, но тут его сердце не выдержало.
            Он остановился, чтобы передохнуть, и хотел было развернуться на 180 градусов, но в это мгновение в нос снова ударил родной и близкий запах, в коем он узнал аромат нестиранных носков, и наш А.И. немного успокоился.
         «Не зверь же этот Васькин!» - самоуспокаивающе подумал зампредседателя профбюро. «И не съест меня, потому будем смелы, как, как… - тут у него отказала фантазия, и он про себя закончил – как лев». В этот момент его воображение почему-то опять пустилось в галоп, и он представил, как вместо зампредседателя профбюро в квартиру номер 54 входит царь зверей собственной персоной, в круглых очках и помятой шляпе цвета капустной кочерыжки.
           « - Ну, Васькин, держись!» - прошептал А.Н. и, сняв свою великолепную шляпу, взлохматил реденькую шевелюру, очевидно, вообразив, что эта процедура максимально приблизит его несколько расплывшиеся черты к облику царя зверей. Дежурный электрик домоуправления номер 78 Васькин, скорее всего, почувствовал чье-то грозное присутствие, ибо рев из комнаты несколько изменился, потеряв ту часть диапазона, которая напоминала о камнедробилке, оставшаяся же часть стала менять тональность и, застыв на верхней ноте, рев, вернее то, что осталось от него после изъятия нижней части звукового спектра, прекратился.
           « - Наверное, бревно с сучком попалось» - почему-то подумалось т. А.И., который от волнения принял чарующие звуки пения электрика за голос пилы. Но тут все встало на свои места. Раздались медленные шаги и на пороге комнаты электрика Васькина вместо ожидаемой электропилы показался тот, ради которого всемиуважаемый т. Курочкин, вопреки законам физики и предсказаниям жителей дома номер 18, сумел вознести свое десятипудовое тело на высоту девятого этажа…»
          - Черт знает, что это такое! – в один голос воскликнула молодая чета. – Что за непонятная планета?! Зачем он пишет совсем не то, что должен? Почему он ночует в этой комнате через сутки? И почему второй, приходящий тоже через сутки, не приходит вместе с ним? И отчего Второй (так они его назвали), тоже студент, не пишет абсолютно ничего, всю ночь лежа на матрасе с закрытыми глазами, иногда издавая душераздирающие хрипы с присвистом?
          Молодоженам казалось, что это на их родном наречии, но сколько они не ломали головы, понять решительно ничего не могли. Неожиданно Завуюю страдальчески поморщился и рявкнул:
            - Нет, я не останусь здесь больше ни на одну минуту –  тем более, что киберпилот уже в порядке! Мы сойдем тут с ума! Это какой-то кошмар. Это уму непостижимо. Это нелепо. Это неправильно, в конце концов!!! Это…
            … Летающее блюдце, слегка поскрипывая, быстро удалялось от Земли. Через каждые две-три минуты оно вздрагивало – внутри бушевало какое-то многорукое (или многоногое?) существо, стуча время от времени свернутыми в клубок щупальцами об стол и издавая свистящие звуки, часто переходящие в яростное шипение. Второе существо, чуть поменьше первого, висело вниз головой на блестящем металлическом стержне, ежась и вздрагивая всем телом от каждого удара…
           … А на Земле все было спокойно. Сторож столовой номер 12, студент четвертого курса инженерно-строительного института В. Сидоров закрыл тетрадку и сладко потянулся. Уставясь светящимися от воображаемых картин глазами в дальний конец залы, он мечтал: - «Пошлю в «Крокодил». Вдруг напечатают! Вот четко будет! Первый гонорар! Маме что-нибудь подарю. С Ивановым сходим в кафе «Мороженое», наедимся!»
           …А в это время в облезлом студенческом дипломате сиротливо белела чистыми листами тетрадь по железобетонным конструкциям – пора было сдавать курсовой проект…