На станции

НА  СТАНЦИИ

 Тык – дык. Тык – дык. Стучат колеса зашарпанного поезда. Грязный туалет, застиранные серые влажные простыни. Пятки, на вторых полках, торчащие прямо в нос. Тык – дык. Тык – дык. На столе бутылка, закуска. Задушевная беседа. За окном проносятся годы жизни. Они сливаются в одну разноцветную полоску с расплывчатыми образами. Скрип, лязг. Остановка. Какой интересный вокзал. А за ним красочные домишки. И этот уютный вокзал с домиками, остается в памяти навсегда. Через десяток обычных серых вокзалов, вновь из тумана появляется красивый пейзаж и под стать вокзал. Так и по жизни. Проходят десятилетия сплошной серой полосой, а вспоминаются лишь яркие остановки. В первую очередь, это люди, оставившие след в сердце. Их мало, но как хорошо, что они были. Годы работы в военизированной пожарной охране в должности начальника караула, у меня слились в скучный пролетающий пейзаж. Тык – дык. Тык – дык. Но остановки все - же были. И какие яркие. Как многие из вас, в жизни занимался спортом, увлекался йогой, тибетом и еще черт знает чем. Вот с йогой как – то плохо получалось. Ну не в нашем характере, годами долго и нудно идти по ступеням физического и духовного роста. Мне бы все по быстрому. Пусть тяп ляп, но сразу. Правда, после бутылки коньячка, медитация получалась. Однажды, даже очень. После застолья, помню, завалился на пол, не доползши до дивана. Лежу, но еще в сознании. И, чую, как мое астральное тело ругается с физическим. Посылает и улетает - Мама родная! - безмолвно кричу вниз, тем кто на земле - Наконец, получилось с медитацией! Прощайте, дружи! И вот я в чистом светлом поле, сливающимся на далеком горизонте с не естественно голубым небом. А на поле стоит толи этажерка, толи огромный короб весь в ячейках разных размеров. Причем, своей высотой он уходит далеко в небо. Края короба не видно. Подхожу и удивленно осматриваю сооружение. Присмотрелся, испугался. В ячейках сидят, лежат люди. Вернее их прозрачные, видимо, астральные тела. Кому - то ячейки тесны и крайне неудобны. На лицах таких гримасы. Кому – то очень даже комфортно. Глядь. Откуда не возьмись чудо дивное нарисовалось. Ассиметричный уродец в бейсболке. Читаю на ней надпись – Гена. Я, к нему – Привет Гена! Что это за фигня? Где я? Уродец, ухмыльнулся – Ты еще не протрезвел – Я, тебе не Гена, А Гены. Читать не умеешь, что ли? Я, король небесной генной инженерии. А это ваши места на земле. Каждый в жизни должен иметь свое место. И если ты его не знаешь, или не то занял, то жизнь превращается в ад, но только на земле. Видишь, некоторые ползают, пытаясь поменять тесную ячейку на более комфортную. Срываются, разбиваются, а кто – то находит. Я. удивленно тяну – А где моя? – Тебе грех жаловаться. Ты в своей. Вон, сыт, весел и нос в табаке. Я, только собрался возразить, что у меня не все так гладко в жизни. И что кот обижает, как почувствовал тяжесть на груди и открыл глаза. Диван рядом. Кот, дрыхнет на груди. Нет ни Гены, ни уходящего в небо короба с ячейками. Задумался. А ведь верно, каждый в этой жизни должен занимать свою ячейку. К примеру. Не хочу обидеть тех, кто носит погоны, но творчество совместить с погонами равносильно, что водку размешать с шампанским. И если творческие ребята, все – же могут становиться хорошими солдатами, то хорошие солдаты творческим людьми очень редко. Поэтому, две эти категории веками недолюбливали друг друга. В моей непутевой жизни, чтобы найти свою ячейку, пришлось приложить немало усилий. Вернее. Она - то была всегда понятна, но вот доползти до нее и развалиться, оказалось не просто. Но. на - то она и жизнь. Как одна из тесных ячеек на этом пути, была военизированная пожарная охрана(МЧС). Но разговор не обо мне. Нас, тушил. иногда для повышения профессионализма, бросали на дежурства в штаб отдела. Во время одного из таких дежурств при проверке одной удаленной поселковой части. я, обратил внимание на расписанную стену одного из помещений. Нет это не плакатная живопись с героем пожарным, а жанровая монументальная работа. Не достаточно профессионально исполненная, но с душой и фантазией, что успешно заменяло некоторые недостатки. Это была деревенская сценка обеда пожарного на крылечке своего дома. Тут была и пышногрудая хозяйка, и мощная обнаженная спина огнеборца. Богатый сытный деревенский стол. Ну и т.п. Все в ярких красках, много солнца. Игра светотеней. Пожалуй, ее можно было смело назвать импрессионистической. С характером и улыбкой. Мне захотелось познакомиться с автором – младшим лейтенантом и новым начальником караула, как и я. Но было не его дежурство. Позже, гарнизон. начал обрастать слухами о лейтенанте – художнике. Ну. представьте себе, что может вытворять свободолюбивый кот, если его посадить на цепь. Погоны, друзья мои, это та же цепь. Девять лет их относил. Вот один из эпизодов, когда творчество прет из- под погон, сапог и портупеи. Знакомая телефонистка рассказывает – Володя, ты же знаешь, что в СВПЧ № - …. Новый начкар, да еще и художник Коля В.? – Слышал, хмыкнул я, вспомнивши яркого большого пожарного на стене. Телефонистка возмущенно но не без симпатии – Молодой совсем охренел. Ну вот послушай о последнем пожаре. Коля, или пьяный был или обсаженный? Пожар в санатории С…… Горели сараи жил. фонда. Коля с караулом на вызове. Докладывает – Наш сто тридцатый ЗИЛ, движемся по узкой проселочной дороге в сторону пожара. Наблюдаем из - за вершин деревьев видны отблески пламени. Вижу объятые пламенем живописные деревянные сараи. Испуганно мечутся люди. Я, ему – младший лейтенант – Площадь горения!? Нужны ли дополнительные силы!? Докладывайте по существу и не засоряйте эфир!? – Докладываю – Общая площадь возгорания пятьдесят квадратных метров. Дополнительных сил не требуется. - Требуется лишь ваш нежный голосок и мои бойцы, им вдохновленные, затушат эти гнилые никому не нужные голубятни. - Лейтенант! Отставить не относящиеся по существу разговоры! – Тонечка. Докладываю по существу. Пожар локализован. Счастливое местное население, благодарит нас и осыпает цветами. Кто там стучит в дверь машины? Я тебе сейчас , бл….ь, постучу! Тонечка, извини, забыл рацию выключить. – Лейтенант! Вас весь гарнизон слышит – Ну и х…. с ним этим гарнизоном!

Смеюсь с Тонечкой – Тоня, да не пьяный он был. Так поступать может только художник. Всему он научится. Научится и уйдет. Не боги горшки обжигают. А если останется, жалеть будет всю жизнь.