Часть 2. Противостояние
- «Да что ты, Андрей! Неужели он согласился бросить пещеры, кошек своих доисторических и весь шаманский антураж, который обеспечивал ему особый статус в среде земляков? – с каким-то веселым удивлением повторил свой риторический вопрос Леший. – А его существование, кстати, местные скрывают; во всяком случае, ни-кто из наших до сих пор не слышал, чтобы это имя произносилось вслух!».
- «Я думаю, - сказал Андрей, - когда Алон знакомился с ребятами, он уже принял решение о своем возвращении к цивилизованной жизни. Судя по тому, что и как он рассказывал, ему уже было известно чем мы занимаемся, какие проблемы пытаем-ся решать. Конечно, общую информацию о Центре несложно было получить из телевизионных программ и из интернета, доступ к которому у Алона был, вернее есть, постоянно. Но он будто сам присутствовал на наших семинарах и в своих рассуждениях зачастую делал те же акценты, останавливался на тех же вопросах, что и мы сами. При этом, что скрывать, подсказал некоторые решения, которых мы до того не видели. Думаю, благодаря Алону, мы уже сможем сделать серьёзный рывок по всему фронту, а если бы удалось привлечь его к работе в качестве эксперта, например, было бы вообще здорово!»
- «А что тебе, собственно, мешает, если он сам изъявил желание поработать с вами над проектом!» – На лице Лешего снова появилась лукавая улыбка, смысл которой, как всегда, был в первый момент не понятен. - «Мое согласие ты, считай, уже получил, да и заявление его я уже подписал. С жильем вопрос тоже легко решим, тем более, что на днях сдается группа коттеджей «Южная». Там двенадцать четырехкомнатных домиков с хорошими участками и таунхаус на восемь блоков. Претендентов из конструкторской мастерской всего шестеро и появятся они лишь в конце будущей недели, так что можете выбрать любой вариант. И быстрее оформляйтесь».
Андрей вышел от Лешего с торжествующей улыбкой, которая тут же отразилась на лицах ожидавших его в приемной Кирилла и Платона.
- «Всё именно так, как написано на твоем сияющем лике?» – спросил радостно Кирилл, крепко сжимая руку Андрея.
- «Думаю, даже лучше, чем вы сумели там прочитать, - радостно произнес Андрей и почти торжествующе добавил, - в штат на всё время проекта с полным обеспечением и жильем в «Южной», причем любой коттедж на выбор! Вот расхвалили мы парня! А знаете, кстати, как его зовут в нашем, почти уже погибшем нравственно мире? Нет, конечно? Алон – это Иван Айдарович Корнышев, известный автор кучи научных публикаций. Леший, похоже, уже много о нем знает».
Кирилл пожал плечами, а Платон кивнул и, подумав, произнес: «Точно! Я читал его статьи по истории обско-угорских народов. Это было уже давно, но тексты были интересные и многое осталось в памяти».
Кирилл с Платоном понесли добрую весть об Алоне в «Лабу», а Андрей вышел из здания Центра и направился в сторону дома. В его распоряжении было минут тридцать. Затем предстояло взять машину и ехать встречать вертолет с челябинскими археологами. Их, к счастью, было всего четверо и они вполне могли поместиться в его Тойоту. Конечно, с учетом багажа, удобнее было бы отправить автобус, но после известных приключений этого транспортного средства, включая его перемещение с по-мощью МИ-10, Антон затребовал пять дней на восстановление машины. Спорить с ним не было смысла, хотя лабораторный минивэн тоже был на ремонте.
Андрей не торопясь шел по улице, невольно любуясь мягкими пастельными красками на фасадах жилых домиков, утопающих в зелени и бесконечном количестве благоухающих цветов на клумбах и кустарниках. «Какие же молодцы дизайнерам, что отказались от яркой, контрастной окраски, которая смяла бы всю эту природную симфонию с её тонкими, изумительными по изяществу цветовыми оттенками. Вернее, молодцы те, кто сумели отстоять это органическое решение, наполнившее пространство поселка художественным вкусом и удивительным тактом, который невозможно не чувствовать. Интересно, насколько сами они осознавали значение и этот чрезвычайно важный в образовательном смысле эффект, когда работали над фасада-ми?»
Продолжая любоваться новой застройкой, Андрей набрал номер телефона Жени, которая тут же ответила: «Андрюша, у меня за последний час ничего не изменилось, а сейчас в палате врач. Перезвони попозже, пожалуйста. Только не забудь» - добавила она лукаво и, чмокнув смартфон, отключилась.
Вертолет не опоздал и шумная компания археологов вскоре заполнила своими рюкзаками, разнокалиберными чехлами с оборудованием и инструментами вмести-тельный багажник машины, и теперь все смотрели на оставшийся груз, прикидывая, как со всем этим поместиться в салоне «Camry».
- «Ну, хватит философствовать, мальчики, айда конкретно грузиться, а там вид-но будет!» - скомандовал Олег Олегович, - сухопарый, высокий брюнет в холщовом костюме светло песчаного цвета, со строгим взглядом — научный руководитель, который в силу солидного возраста заслуживал у своих спутников почтения и снисходительного подчинения даже в простых жизненных ситуациях. В свои сорок лет он успел обойти пешком в составе археологических экспедиций чуть ли не весь Урал вместе с Алтаем; и на его счету было немало важных находок. Хоть профессиональная репутация доцента Гатова была несокрушимой, это не мешало студентам четвертого курса истфака периодически подтрунивать над ним, находя бесконечное количество поводов для этого в его колоритной речи, раскрывающей уральское происхождение, блестящее знание сказаний и мифов местных народностей, а также тонкое и неизменное чувство юмора.
Отдав команду, Олег Олегович, повернулся к Андрею в ожидании реакции хозяина машины.
- «Поместимся, - весело и уверенно сказал Андрей, обращаясь к студентам, - усаживайтесь и берите свои узлы на колени». Затем, жестом пригласив главного археолога садиться вперед, он сам устроился за рулем.
До поселка было около часа неспешной езды – достаточно, чтобы обсудить некоторые археологические вопросы беспокоившие Андрея. Олегу Олеговичу, как, впрочем, и его мальчикам, тоже не терпелось поговорить с живым свидетелем удивительных событий, слухи о которых уже сотрясли ученый мир Челябинска.
- «Вы, конечно, уже знаете при каких обстоятельствах состоялось наше знакомство с артефактами и их хранителем Алоном?» - Олег Олегович кивнул, подтверждая свою осведомленность, но тут же добавил, что хотел бы услышать все из уст свидетелей происшествия, а не их руководителя, даже такого уважаемого как Леший, т.е. он хотел сказать Плешин.
- «Пожалуйста, согласился Андрей, немного удивленный оговоркой археолога. Только я не был свидетелем основного происшествия с автобусом, а лишь участвовал в общем разговоре с Алоном на второй день и посетил пещеру, где, конечно, было на что посмотреть - Андрей покачал головой и некоторое время молчал, то ли подбирая слова, то ли заново переживая чувства, испытанные в пещере. – Не представляю, какие здесь можно предложить комментарии, хотя и не сомневаюсь, что рациональное объяснение всему, что мы там видели вполне можно найти. А для многих IT-специалистов это показалось бы наверное просто ожидаемым шагом вперед в развитии технологий».
- «Вы, конечно, имеете в виду озвученную трехмерную картину древнего ритуала? – спросил Олег Олегович, и не ожидая ответа продолжил, - Мне раньше уже приходилось слышать пересказы свидетельств подобных явлений, так же связанных с ритуалами и участием шаманов. Не факт, конечно, что это то же самое, и вовсе не известно сколько там правды, а сколько вымысла, но интересна сама идея сохранения некоего ценного ритуального действия для будущих поколений».
- «Я с удовольствием и во всех подробностях готов описать сцену, которую наблюдал, - продолжил Андрей, - но, к сожалению, у нас нет видеозаписей того, что происходило в пещере, несмотря на то, что несколько человек не растерялись и пытались вести съемку. Нет даже записи звука, а только ритмично меняющийся шум.
А у меня, кстати, тоже есть к Вам вопрос, связанный с «местами смысла», как мы их теперь называем. Следует, наверное, говорить о капищах или использовать какой-нибудь неведомый мне термин, определяющий место, где древние люди совершали действия, не связанные с удовлетворением их основных нужд. Иначе говоря, речь идет не об укрытиях или утилитарных помещениях, типа каких-то хранилищ и т.д., а о местах, имевших общественное назначение. Впрочем, дело не в термине. Мне бы очень хотелось познакомится с подробным описанием таких мест, очень интересны были бы их реконструкции».
Олег Олегович задумчиво потер лоб, затем почесал в затылке и заявил: «Специальной классификации подобных мест, относящихся ко времени древнейших поселений, найденных на Урале, и тем более по интересующим вас признакам, конечно, нет. Но есть множество других материалов на эту тему, включая подробные описания раз-личных святилищ, жертвенных мест и т.п. Мы можем сделать для вас подборку, а если сузить задачу, уточнив, что именно вам интересно, это будет тем более полезно для всех».
Сидящие на заднем сиденье за кучей вещей студенты прислушивались к разговору и, воспользовавшись паузой, самый бойкий из них с растрепанной русой гривой густых вьющихся волос и низким, чуть глуховатым голосом спросил у Андрея: «Вас наверное интересуют прежде всего археологические объекты подобные «месту смысла»? А как само оно выглядит, не расскажите?»
- «Ну, почему же нет, само это сооружение описать не сложно. Концентрические окружности, образованные плоскими камнями, расположены с разными интервалами, растущими по мере удаления от центра. На плитах разные по содержанию и качеству исполнения рельефные изображения, вероятно связанные общим сюжетом или сценарием ритуальных действий. В центре большой камень, имевший изначально, видимо, прямоугольную форму со ступеньками для подъёма и углублениями для рук с одной стороны. Сверху камень плоский, примерно два на два метра или чуть больше. Судя по тому, что видели наши ребята и что подтверждает Алон, в центре площадки раньше быль плоский красный предмет из яшмы квадратной формы, утопленный в камень. Потом он бесследно исчез. Вот и всё».
- «На Аркаим в целом похоже. Кроме яшмы, конечно», - буркнул кто-то из студентов.
- «Подобных по форме объектов, близких по времени создания, не так мало, – снова заговорил Олег Олегович с явной педагогической интонацией, - это и половина объектов синташтинской культуры в нашей «Стране городов», и далекий Стоунхендж, который хоть и помоложе Аркаима, но имеет весьма схожие с ним параметры. Радиус внутренней цитадели Аркаима, как и Стоунхенджа равен сорока трем и двум десятым метра. Но несмотря на схожесть объектов или даже полное совпадение тех или иных измерений, с выводами о прямых связях между ними не стоит спешить. Ведь сама форма с концентрическими кругами и выделенным единым центром не имеет аналога по функциональности и символичности, и независимо друг от друга, многие люди рано или поздно этот факт обнаруживали и использовали в строительстве».
- «А что значит «бесследно исчез»? Кто-нибудь видел этот красный камень?» - снова прозвучал вопрос с заднего сиденья. Андрей стал подробно описывать ситуацию с исчезающими красными камнями, пытаясь удовлетворить интерес студентов, в глазах которых светилось ожидание чуда, но суждения при этом нередко отличались сформированным в вузе здоровым скепсисом.
Вопросы сыпались один за другим и Андрею пришлось всю дорогу удовлетворять неиссякаемое любопытство своих пассажиров.
В гостинице, на втором этаже, приезжих ждали удобные номера, - отдельный для шефа и большой с нишами для кроватей и общим пространством с мягкой мебелью и удобным кофейным столиком - для троих его молодых спутников. Кроме того, чтобы не загромождать номера, основную часть багажа можно было сложить в специальном помещении на первом этаже.
Быстро устроившись и приведя себя в порядок с дороги, гости отправились обедать, воспользовавшись рекомендацией Андрея, который очень хвалил кухню самого популярного в поселке заведения. Симпатичное кафе с открытой террасой находилось в двух шагах, и Андрей сам решил составить археологам компанию.
Пройдя небольшой квартал в сторону общественного центра и выйдя на площадь, археологи вслед за Андреем свернули налево, оказавшись в тени больших дубов, которые были явно старше нового поселка и прекрасно дополняли окружающий пейзаж, придавая ему солидности.
Войдя под навес и спугнув стайку каких-то смелых маленьких птах, выискивавших крошки в щелях настила или просто гревшихся на солнце, гости расположились за столиком в глубине террасы. В ожидании официанта они принялись вертеть голо-вами, разглядывая симпатичные, утопающие в зелени дома, ухоженные газоны и клумбы, которые в сочетании с красивой тротуарной плиткой и удивительной чистотой производили немного сказочное впечатление.
Андрей тем временем вошел внутрь кафе и найдя знакомого официанта по имени Семён, быстро и доходчиво объяснил ему задачу. Меленький и худой, Семен был человеком не только энергичным и сообразительным, но и полным человеческого достоинства, что выделяло его на фоне в основном трудно различимых коллег. Андрей задержал взгляд на удаляющейся фигуре Семена, а когда повернулся к выходу на террасу, столкнулся лицом к лицу с Алоном. Заметно помолодевший, в джинсовом костюме, бейсболке, с аккуратной бородкой и умеренно длинной прической он был похож теперь на ведущего научного сотрудника Центра или доцента, обожаемого студентами и особенно студентками.
- «Добрый день, Андрей, - сказал тот, как всегда спокойно и вежливо улыбаясь, - Как прошла ваша встреча с руководством Центра? Надеюсь, Ле... Плешин не очень возражал против нашего сотрудничества?» - В глазах Алона явно прыгали какие-то веселые чертики и в голове у Андрея промелькнула пока ещё смутная догадка.
- «Да, Алон, все в порядке и с жильем вопрос тоже решен. Остаётся только выбрать коттедж или квартиру в таунхаусе. Завтра с утра я буду в вашем распоряжении и вместе мы, я думаю, быстро справимся. А сегодня, кстати, я встретил в аэропорту и привез челябинских археологов, которые просто горят желанием с вами повидаться. Они здесь, на террасе. Может прямо сейчас и познакомитесь? Заодно, кстати, и пообедаем. Я сейчас официанту скажу, чтобы на шесть человек накрывал. Не возражаете?».
- «Конечно, Андрей, если вы считаете, что это удобно. Все-таки люди с дороги, устали, наверное».
- «Чепуха! Они ребята крепкие».
Увидев, что Андрей подходит к их столику не один, гости умолкли, внимательно глядя на его спутника.
- «Рад представить вам Алона, вернее Ивана Айдаровича Корнышева, открывшего нам чудеса «места смысла» и объяснившего сам смысл этих мест. Иван Айдаро-вич...» - закончить фразу Андрею не было суждено. Олег Олегович, пристально смотревший на Алона, вдруг тихим и каким-то угрожающим голосом спросил:
«Корныш, это ты или твоя побелевшая копия?»
- «Я, Аллигатор, я, - ответил Алон раскрыв объятия, в которые рухнул Олег Олегович.
Спустя несколько минут тот, которого на радость студентам Алон нежно назвал Аллигатором, - естественной производной от Олег Гатов, - успокоился и кратко пояснил ситуацию присутствующим.
- «Вместе учились на истфаке, потом вместе работали. Экспедиции т.д. и все время втроем. А потом жизнь нас развела, причем Корныш пропал неожиданно и практически бесследно. Никакой связи на несколько лет. Хорошо, хоть предупредил, чтобы не искали, пока сам не объявится. И вот, на тебе, явился весь белый. Что случилось? Тебе же всего... сорок два? Ведь так?»
- «Ты прав, а седина, это наследство моего батюшки. Говорили, что он тоже был белым... А ты Лешего уже видел?»
- «Говорили по телефону. Это он меня вызвал и сказал, что будет сюрприз, но в тот момент я отнес его обещание к находкам архитекторов, а теперь понимаю, что он имел в виду».
- «Так Плешин ваш товарищ? – спросил немного растерянный Андрей у Алана? И я зря ему все так подробно рассказывал?»
- «Нет, не зря. Ваш директор ничего не знал до разговора с вами. Просто он быстро понял, что речь шла обо мне, не мог не догадаться. Да... Кажется, сегодня вече-ром мне не легко придется – виновато улыбнулся Алон-Иван и, обращаясь, к Олегу Олеговичу добавил, - сегодня в семь вечера Леший нас ждет. И просил не опаздывать».
Совсем растерянный и озадаченный, Андрей не знал как себя вести и о чем говорить с этими приятелями. Он даже почувствовал себя лишним, но в этот момент перед ними появился сияющий Семён, и Андрей стал рассказывать гостям о достоинствах предлагаемых в меню блюд, все больше увлекаясь и разжигая у присутствующих и без того не слабый аппетит. Приняв заказ, официант удалился, оставив клиентов вдыхать доносившиеся из кухни ароматы. Сменив на время тему разговора, те обратились к тонкостям кулинарных традиций уральских народов.
- «А вы рубанину, расколотку или сагудай пробовали? А чушь рыбную? – резвился Аллигатор, потешаясь над растерянными слушателями, - а щи уральские из самовара приходилось ли отведать?
Завершив вкусный и сытный обед ароматным чаем, все неспеша поднялись и направились в сторону гостиницы. Там Андрей объяснил Олегу Олеговичу как добраться до коттеджа директора, убедился, что никому больше не требуется его помощь и попрощавшись с гостями снова уселся за руль машины.
Женя уже ждала его, устроившись на скамье под липами с какой-то книжкой в руках, и нетерпеливо поглядывала в сторону въездных ворот, через которые иногда проезжали «скорые». Как только черная Тойота въехала на территорию она поднялась и быстро пошла навстречу мужу.
- «Представляешь, Андрюша! Наш местный ангел-хранитель заявила мне пятнадцать минут назад, что считает моё состояние хорошим, и что она готова отпустить меня домой уже сегодня!»
Глаза Жени сияли, будто ей только что подарили целое царство, а может даже сильнее. Какими бы хорошими ни были здесь условия, но больница есть больница и освободиться от необходимости круглые сутки пребывать на железной кровати в открытом, почти публичном пространстве было большим облегчением. Хотелось как можно быстрее добраться до их с Андреем дома, где тихо и незаметно для посторонних обитало счастье. Хотелось закрыть дверь и остаться, наконец, вдвоем...
- «Мне нужно минут тридцать. Я тебе крикну из окна, когда соберусь выходить».
Женя чмокнула Андрея и помахав рукой быстро пошла собираться. Чтобы скоротать время Андрей неспеша направился по аллее, где только что сидела жена, в сторону небольшого красивого навеса с эстрадой, непроизвольно отмечая достоинства и недостатки ландшафтного решения. Территория ему нравилась. Особенно симпатично выглядели живописные зеленые уголки с маленькими беседками, ажурные конструкции которых были почти полностью скрыты вьющимися растениями. Максимально удаленные от главного входа, к которому вела широкая аллея, разделенная на две полосы прямоугольной клумбой со строем декоративных кустарников, эти интимные, затенённые уголки, будто созданные самой природой, представляли собой противоположность геометрически строгому и открытому парадному пространству.
Не более четверти часа спустя, послышался голос Жени, которая помахала Андрею рукой из окна. Подняться на второй этаж и дойти до палаты было делом пары минут. Подхватив Женину сумку с вещами и обняв жену за плечи Андрей направился к сестринскому посту. Документы были готовы и спустя ещё несколько минут счастливые супруги уже ехали домой по солнечной лесной дороге.
Андрей проснулся за несколько секунд до телефонного звонка. Ответив, он услышал бодрый и нарочито строгий голос директора: «Ты почему спишь до сих пор? Или уже не спишь? Ты посмотри какая погода чудная! В такое утро спать - преступление. Быстро собирайся и ко мне. Двадцати минут хватит?»
- «Может через пол-часа тоже будет не поздно?» - в тон Лешему поинтересовался Андрей.
- «Ладно, жду» - Ответил тот и отключился.
Оставив сладко спавшей Жене записку на столе, Андрей поспешил в Центр. Приемная в этот час была ещё пуста, а большие часы на стене показывали ровно семь. Леший сидел за столом в глубине большого кабинета, склонившись к экрану своего ноутбука и что-то недовольно бормоча.
- «Ну ка, поди сюда. Можешь показать на карте, где находится это ваше «место смысла» и где вход в пещеру, куда вас Иван водил?»
- «Попробую» - ответил Андрей. Он легко сориентировался и быстро выделил на карте пятно, которое примерно соответствовало участку, ограниченному стеной. Затем пометил на нём «место смысла» и портал.
- «Вот так, мне кажется» - подвинул он ноутбук Лешему. Тот долго молча разглядывал пятно, затем спросил:
- «Сколько километров от поселка до этого места? Не засекал?»
- «Да, совсем рядом. Километров шесть-семь, не больше. Ну, и немного ещё пешком».
Несколько минут Леший сидел молча, склонившись над монитором и о чем-то сосредоточенно размышляя. Затем встал, подошёл к окну и, сцепив за спиной руки, ещё долго смотрел, как над поселком быстро собирались и темнели грозовые облака. Потом вдруг резко повернулся и вернулся к столу. В глазах Лешего, когда он обратился к Андрею, как обычно была веселая решимость.
- «Иван втягивает нас в авантюру. Хотя может и не в авантюру и... не только Иван, но это уже не важно. Думаю, ты тоже отступать не намерен». - Директор поднял руку, призывая Андрея подождать с вопросом, который готов был сорваться с его губ - «Я всё сейчас объясню, всё, что сам понял.
Ты уже знаешь, что мы с Иваном и Олегом старые друзья, и что Иван исчез на несколько лет, просидев все это время в местных пещерах под видом шамана, функции которого добросовестно исполнял. Одновременно, с присущим ему упорством и талантом, наш шаман разбирался с проблемой «мест смысла», которую получил вместе с именем Алон, чувством социальной ответственности и таинственными артефактами от своего учителя в наследство.
Внешний облик шамана Алона, с которым вы уже познакомились, и жизнь в глубинах пещер, считавшихся священными и опасными у местного населения с незапамятных времен, исключали какие-либо сомнения в том, что он именно тот человек, за которого он себя выдает. Хотя, почему выдает, - ухмыльнулся Леший, - он и есть шаман, только современный и единственный такой в своем роде. И вас всех да и нас с Аллигатором он таки околдовал!
Так вот, придя к определенным и весьма важным сегодня выводам, касательно проблемы «места смысла», он решил, что пора выбираться из подполья, что и сделал с вашим участием, которое оказалось счастливой случайностью. Вернее, случайностью было геологическое происшествие, заставившее вас задержаться в этом замечательном месте, а на наш Центр он давно был сориентирован, да и обо мне, как выяснилось, знал прекрасно.
Но нужно знать Корныша, чтобы правильно оценить это его намерение вернуться к современной жизни. Он человек, который, приняв однажды решение или придя к некоторому заключению, уже не отступает ни при каких обстоятельствах и не допускает компромиссов. А за время отшельничества Иван пришел к очень многим выводам, касающимся способа жизни человека. И этим человеком является, прежде всего, он сам! - Это про то, с каким коллегой вам придется работать.
А теперь о главном – о тех принципах и закономерностях, на которые он будет опираться и которые будет утверждать каждым своим действием, как ученый и как гражданин».
Леший внимательно посмотрел на часы, затем на Андрея, и прервав свой рассказ, спросил:
- «Ты позавтракал? Нет, конечно, когда бы! Пошли в столовую, девчонки рано приходят, они нас накормят и кофе сделают».
В столовой на первом этаже было уже шумно, несмотря на ранний час и отсутствие посетителей. Двигалась мебель, гудел пылесос, из кухни доносился звон посуды и веселый смех. В хорошо проветренном обеденном зале ощущался легкий и приятный запах свежесрезанных цветов, распределенных уже по обеденным столам в виде небольших веселых букетиков в простых керамических вазочках.
Леший громко поприветствовал своим раскатистым басом суетившихся поваров и их помощников и через несколько минут они с Андреем уже сидели за столом перед большими чашками кофе с молоком и горкой аппетитных оладий. И подобно удачной и весьма эффектной колоратуре, завтрак дополнял ароматный цветочный мед.
- «Они меня частенько балуют в такую рань своими изделиями, – похвастался Леший, с удовольствием поедая румяные оладьи и наблюдая как блюдо пополняется новыми партиями, - а ты что так вяло жуёшь, или не нравится?»
- «Да нет, очень вкусно, просто я задумался о ваших словах про Алона. У меня с ним, кстати, встреча назначена на это утро, договорились пойти жильё выбирать».
- «Не волнуйся. Успеешь. Иван сказал, что раньше десяти в поселке не появится. У него что-то с машиной, если я правильно понял. Ты ешь, давай».
Закончив завтрак, Леший с Андреем неспеша вернулись в кабинет на втором этаже.
- «Так вот, Андрей. Как я уже успел сказать, причина начатого мной разговора связана не с чудесами, которых вы насмотрелись, и не с археологическими находками, которые всем интересны и радуют всякого, кто что-то смыслит в археологии и истории. Она связана с теоретической, она же жизненная, позицией нашего нового сотрудника, которая противоречит многим общепринятым идеологическим, политическим и другим базовым положениям, на которые опирается как наше сегодняшнее государственное устройство, так и многие наши сограждане. Это совершенно не значит, что позиция Ивана носит антисоциальный или антигосударственный характер. Я бы даже сказал, наоборот! Он убежденный гуманист и искренний патриот. Но при этом, он ещё и человек мыслящий. И не просто мыслящий, но, черт возьми, ещё и умеющий это делать! Спорить с ним по вопросам, которые он специально изучил, очень трудно, а зачастую и бесполезно. Нам это давно известно, а тебе, вернее всем вам, придется с этим познакомиться теперь. Причем не просто познакомиться, но либо не согласиться и тогда придется искать критические аргументы и создавать логические конструкции в пользу своей позиции, а это, уверяю тебя, ой как трудно! Либо согласиться, что будет не удивительно, учитывая фундированность любых утверждений Ивана, и тогда оказаться в одном с ним лагере, но в мощном враждебном окружении. Да-да! Именно враждебном. И не только в научно-теоретическом смысле.
Могу тебя утешить тем, что сам я останусь на вашей стороне в любом случае, и не только я один. Но главное, на что следует уповать, это то, что на нашей стороне будет правда».
Директор замолчал и снова отошел к окну. Его крепкая, возможно чуть полноватая, но при этом стройная и подтянутая фигура, показалась Андрею сейчас какой-то поникшей. Погода тем временем окончательно испортилась. Небо стало темным, а тяжелые, переполненные облака опускались все ниже, будто намереваясь раздавить не успевший толком проснуться поселок. Сильный порывистый ветер трепал, пытаясь ломать, деревья и кустарники, обрывал и злобно разбрасывал цветы, в которые было вложено столько сил и забот жителей.
- «Вот так и с нами будет, - подумал Леший, - а может и хуже. Буря то эта пройдет быстро...»
- «А вы ведь не сомневаетесь в моей, а вернее, в нашей позиции, - констатировал с легкой улыбкой очевидный факт Андрей, - и какие же по-вашему у нас шансы на победу?»
- «Если в твоём понимании победа это уничтожение противников, то никаких. А вот если мы хотим высадить семена новой жизни и дать им прорасти, то победа точно будет за нами. Тем более, что поражений человеческая культура ещё не терпела, хотя формы принимала самые разные и периоды деградации переживала не раз. Как говорил Иван, каждый пришедший в мир людей, несет в себе пусть слабенькое, но человеческое начало, убить которое окончательно можно только вместе с человеком, каким бы плохим в оценке других людей он не был».
- «А кто же, по-вашему, наш главный враг?»
- «Если коротко, то это способ жизни, сложившийся в предшествующий исторический период, и исторически исчерпанный. Более конкретно, это экономика, ставшая идеологией, подмявшая под себя всю сферу производства человека от семьи до вуза и подчинившая себе всю систему отношений от внутрисемейных до транснациональных. А если хочешь совсем конкретно, то противостоять нам в этом деле будут живые люди, присвоившие себе этот способ жизни и, прежде всего, ставшие субъектами этой самой экономики. А это, как ты понимаешь, ещё какая проблема!».
- «А какие у нас есть инструменты, или оружие в этом противостоянии? Ведь как экономическая величина мы сами ничтожно малы, а голос наш услышит, скорее всего, лишь тот, кто захочет услышать что-то подобное. А как и о чем говорить с армией менеджеров и клерков и даже с молодыми учеными, увлеченными модными идеями искусственного интеллекта или цифровой экономики?
- «Это правда, Андрей, что задача сложная. Но на нашей стороне сегодня не только такие люди, как Иван, как ты, но и сама история, которая уже подписала при-говор тем, кто не понимает ценности и значения человека-творца и не верит, что при-шло время его Возрождения. Чтобы запустить процесс преобразования жизни, нужны ориентиры, как образы героев, которым захочется следовать. Нужно создать модели нового устройства жизни в виде «горячих точек», подобных нашему «Культурно-образовательному центру», нацеленному на производство настоящего человека-творца, человека-гражданина. Это и будет наш инструмент.
Ладно, Андрей, я сказал тебе всё, что собирался, и ты, уверен, понял меня. Тем более, что значительную часть сказанного я постиг именно с твоей помощью. Задумайся ещё раз о том, что нас ждёт в этом проекте в компании с Алоном и с Женей поговори. Только аккуратно без лишнего драматизма. Береги её. А Ивану скажи, пусть зайдет ко мне когда устроится и пусть звонит если помощь какая потребуется».
Вопреки ожиданиям Андрея, ненастье так по настоящему и не разразилось. По-года постепенно исправлялась. Видимо, основные силы надвигавшаяся на поселок буря растратила где-то на подходе в горах, либо просто прошла стороной, лишь коснувшись застройки и теперь она все глуше хохотала и громыхала вдали. Ветер совсем стих, припав к земле и забившись в подворотни. Мелкий дождик, негромко постукивал по крышам, остужая и успокаивая испуганные раскатами грома дома.
- «Доброе утро, Иван Айдарович! Какие новости? Как ваши хвостатые друзья?» Андрей приближался к Алону, радостно улыбаясь. Ему действительно всё больше нравился этот сильный и спокойный человек, способ жизни которого был близок и понятен.
- «Здравствуйте, Андрей! Вы знаете, сегодня утром я подумал о том, что шаман Алон пусть лучше останется в пещерах, а моё имя для тех, с кем я намерен жить и ра-ботать, просто Иван. Вы не против, если мы несколько изменим и упростим форму взаимных обращений?»
Обменявшись рукопожатиями, они, как и планировалось, отправились в «Южную», выбирать жильё. Пошли пешком, несмотря на дождик, который слабел и обещал вот-вот прекратиться.
- «А где вы, если не секрет, ночевали и как ваша машина? Директор сказал, что были проблемы».
Иван весело глянул на Андрея, затем почему-то на свои кроссовки и начал рассказывать.
- «Соседний поселок, откуда население привозит на ваш рынок дары леса и огородную продукцию – это место где родился ваш покорный слуга. Дом родителей, к сожалению, не сохранился, но дом учителя теперь в моём распоряжении. Когда нужно, я останавливаюсь в нем, иногда живу по нескольку дней, если в поселке много дел. Я же не только шаман, но ещё и врач, хотя квалификацию уже теряю, несмотря на все усилия. Нужно постоянно учиться, чтобы быть на уровне».
Иван замолчал, глядя на свои руки, затем продолжил.
- «Дом довольно большой и там есть все необходимое для холостяка с очень скромными бытовыми потребностями, включая гараж, где моя «Ауди» тихо свой век доживает в ожидании новых колодок. Но главное то, что у дома есть своя тайна, которая сделала его незаменимым», - Алан снова улыбнулся и покачал головой, будто вспомнив о каком-то не совсем правильном поступке, – «Там скрыт вход в пещеры, благодаря которому я, при необходимости, могу быстро добраться до своей библиотеки у портала, и до других полезных мест, в основном приспособленных для ночлега. Конечно, быстро это не значит за пять минут, расстояние до портала километр или чуть более. Это кошки мои его быстро пробегают, когда слышат, что я их зову, а мне приходится идти минут десять-пятнадцать. А если несу аккумулятор, например, или другие какие вещи, то и дольше».
- «Да, все время хотел спросить, что будет теперь с вашими кошками? Они ведь не привыкли без вас обходиться?».
- «Ничего страшного не случится, поскольку у меня есть молодой, но очень толковый ученик, который вполне сможет меня заменить. Да и сам я могу их навещать, – тут же не далеко. Еду им мы обычно приносим, но они и сами себя кормят. Причем охотятся в основном прямо в пещерах, на всяких мелких обитателей. А иногда ночью выходят в лес, но настолько осторожны, что о них даже рассказов от местных охотников не услышишь. Считалось в народе, что большой черный зверь раньше жил с моим учителем, вернее иногда появлялся, помогая ему совершать некоторые ритуальные действия, но потом пропал навсегда. Между тем, эти удивительные животные живы и даже произвели потомство. Правда, идентифицировать их нам пока так и не удалось. Никто из тех, кому довелось их увидеть, не смогли с уверенностью определить породу, хотя большинство склонялось к тому, что это черный амурский леопард, приспособившийся жить в наших пещерах. Может теперь, когда появились котята, а их аж четверо, удастся окончательно разобраться, наконец, с природой моих помощников. Потрясающе умные и верные звери».
Разговаривая, Андрей и Иван незаметно добрались до группы новых коттеджей, расположившихся на участке с активным рельефом и живописным ручьем, пересекающим жилую территорию. Коттедж, на котором остановил свой выбор Иван, находился рядом с улицей, ведущей в центр. Кроме самого жилого дома на участке имелся гараж на две машины и какая-то хозяйственная постройка. Деревья были высажены совсем недавно, а газонная трава только начала пробиваться сквозь темный мягкий грунт. Пройдя в сторону дома по дорожке, выложенной симпатичной тротуарной плиткой приятного красноватого цвета, можно было попасть сначала на крытую террасу, затем, через незапертую дверь на веранду и только потом, открыв полученным от охранника ключом замок, войти в дом. Здесь все было готово к приёму жильца, включая красивую мебель светлого дерева, шторы с занавесками и все необходимое бытовое оборудование.
- «Отопление здесь в каждом доме своё, - рассказывал Андрей, - это газовые котлы. С водой проблем тоже нет – поселковый водопровод. Вода артезианская, очень вкусная. Телевидение и интернет хорошего качества. Да, в доме есть небольшой подвал, где можно хранить что-нибудь. Например, тушенку из медвежатины или из лося».
Андрей заулыбался, вспомнив вкусное угощение в пещере у Алона.
- «Ну, а если потребуется консультация или другая помощь архитектора или дизайнера – так нас здесь много и любой с радостью посодействует».
- «Спасибо, Андрей, за все. Если что-нибудь ещё потребуется, я непременно обращусь. Мне кажется, нам сейчас стоило бы перейти к более серьёзному, чем мое жилище, предмету. Я имею в виду нашу общую теперь работу. Если нет возражений, предлагаю зайти куда-нибудь, где можно получить чашку кофе или чая, и где можно спокойно побеседовать. Здесь, к сожалению, можно пока только присесть. В гостиной или на террасе, там я видел садовую мебель».
- «Давайте все же здесь, в смысле на террасе. Тихо, никто не мешает и кресла из ротанга очень удобные. В наших кафе таких нет, а кофе можно и потом попить».
- «Отлично! - согласился Иван, выходя на террасу и пододвигая Андрею большое плетеное кресло, - мне здесь, у вас, вообще очень нравится. Я имею в виду не только этот замечательный коттедж, но весь поселок. Он с одной стороны уютный и живописный, а с другой очень понятный. Здесь легко ориентироваться, несмотря на сложную, казалось бы, планировку».
- «Спасибо. Это комплимент нашей мастерской, поскольку мы сами проектировали все, что здесь построено. Старались! А вот задача, которую нам предстоит ре-шить с вашим участием, намного сложнее. Вы ведь знаете, что мы работаем сейчас над программой «Культурно-образовательного центра»?
- «Да, конечно. Леший довольно подробно рассказал о работе Центра. Правда, это был взгляд администратора, а не руководителя конкретного проекта. Мне кажется, что подобный проект это единственный правильный путь настоящей качественной перестройки жизни в стране. Важно только не ошибиться в определении целей и задач как проекта, так и самого будущего центра. Да и страны в целом. А в сегодняшней ситуации нелегко не столько даже найти правильное решение, сколько добиться его признания теми, от кого зависит реализация проекта».
Иван погрузился в привычные глубокие размышления, в которых ему в вековой тишине подземелья никто не мог прежде помешать. Понимал ли он, на что меняет этот комфорт одиночества, эти уникальные условия, в котором он мог быть высшей и конечной властью? Мог ли он оценить ту степень перемен в мире, который все последние годы он видел лишь издалека, либо через призму иного сознания, уже пропитанного чуждыми ему идеями и ценностями?
Но разве у него есть сегодня выбор? Разве он все ещё не понимает сути происходящего и разве не может он вслух сказать о том что видит, о том, что постиг? И разве не должен он поделиться своими мыслями и чувствами с теми, чьи души и чье сознание ещё открыто добру? И, наконец, разве не будет он хуже тех, кому должен противостоять, если промолчит, укрывшись за каменными стенами?
- «Время на разработку проекта у нас ещё есть, но что такое три года в нашей ситуации, я пока не знаю, - снова заговорил Андрей, - когда есть полное задание на проектирование, разработать проектную документацию такого объекта можно и за два года. Но у нас на сегодня нет пока ничего кроме философско-психологических соображений да некоторых педагогических и собственно архитектурных идей. Официальная цель нашей работы, которая финансируется государством, состоит в том, что-бы переосмысливать вопросы архитектурно-пространственной организации меняющейся жизни нашего общества и, прежде всего, образовательной деятельности и дать конкретные предложения в виде проектов».
- «Ну что ж, отличные условия для работы! О чем ещё можно мечтать, - весело заявил Иван, будто приняв какое-то очередное решение, - нужно сформулировать задачи и двигаться дальше! К тому же народ у вас подобран интересный, с головами народ.
Да, у меня ещё есть одна просьба. Вы говорили об архитектурных идеях, а я в вашем деле полный профан, хотя не раз задумывался об архитектуре в связи с важнейшей, на мой взгляд, философской проблемой формы. Буду благодарен, если вы найдете время и расскажете мне вкратце о каких архитектурных идеях в связи с проектом идет речь и поясните то, что будет не понятно».
- «Конечно, Иван. Только не в «Лабе», там серьёзно поговорить не дадут. Найдем какое-нибудь тихое место, где есть кофе. Кстати, можно встретиться у меня, вернее у нас с Женей, это моя супруга. Она тоже работает в центре, в художественной мастерской и будет очень рада познакомиться с Алоном, о котором, конечно, наслышана. Да и разговор ей будет весьма интересен».
- «Спасибо. Меня устроит любой вариант, который будет удобен вам. И ещё несколько слов о главном для меня сейчас. В чем, по-вашему может и должна состоять моя помощь, или вернее, моё участие в работе над проектом? Какие у вас на этот счет есть соображения?»
Андрей ненадолго задумался, затем посмотрел на небо, которое вновь стало чистым и ясным. Его не оставляла мысль о том, что его собеседник обладает какой-то удивительной способностью придавать собеседнику уверенность и даже какую-то природную и совершенно не понятную силу. «Если даже он будет молча сидеть в лаборатории, люди, наверное, все равно станут быстрее справляться с проблемами и на-ходить трудные решения, пользуясь распространяемой им светлой энергией. Директор был прав, сказав, что он настоящий шаман... Бог ты мой, о чем я думаю!?
- «Я уверен, Иван, что ваше участие в постоянном семинаре лаборатории, где в зависимости от текущей темы высказываются разные сотрудники и приглашенные специалисты, позволит и мне и вам определиться с тем, на чем следует сосредоточиться в первую очередь. Не скрою, я уже вижу смысл и даже необходимость вашего участия в решении многих конкретных задач, но будет правильно, если для начала вы определите свое отношение к происходящему в нашем коллективе в целом. А чтобы сразу дать вам дополнительную пищу для размышлений могу коротко рассказать о возникавших в последнее время и не завершенных дискуссиях».
Рассказ Андрея вызвал весьма живую реакцию Ивана, который периодически высказывался по тому или иному вопросу, не скрывая своего интереса и отношения к разным позициям и взглядам. Когда, примерно час спустя, Андрей глянул на часы, Иван поднялся.
- «Да, пора заканчивать. Ещё раз спасибо, Андрей! Было очень интересно. Завтра буду готов слушать и по возможности участвовать в коллективной и любой другой работе».
- «Только завтра семинара ещё не будет, он у нас проходит по пятницам. Так что все то же самое, но в процессе знакомства с коллегами. Договорились?»
- «Да, конечно».
- «А по поводу разговора про архитектуру, я определюсь со своими делами и позвоню. И ещё, чуть не забыл, директор просил зайти к нему, как устроитесь, и звонить если возникнут проблемы.
Ну, я пойду. Всего доброго!».
- «Спасибо ещё раз! До свидания, Андрей!»
* * *
Среда оказалась по летнему теплой и безветренной. С раннего утра птицы что-то шумно выясняли на террасе, не обращая внимания на Женю, сидящую в кресле. Упакованная в теплый плед и убаюканная природными звуками, она с блаженством вдыхала свежий, наполненный садовыми ароматами и вкусный как газировка в детстве воздух.
Накануне они допоздна засиделись с Андреем, обсуждая последние события в коллективе и обмениваясь новыми соображениями по проекту. Женя утомилась и уснула, когда Андрей ещё рисовал какие-то схемы и делал записи, которые в основном тут же зачеркивал. Вскоре и он угомонился и теперь досыпал последние минуты перед началом новой полосы неожиданностей.
Телефон вырвал Андрея из глубокого сна. Взволнованный голос директора звучал непривычно и Андрей сразу понял, что случилось что-то из ряда вон выходящее.
- «Андрей! Тебе Олег не звонил? Нет? - Пропали наши археологи. Палатки с вещами на месте, а ребят нет. Сейчас ждем Ивана, чтобы идти в пещеры.
Ты шум не поднимай пока, и будь на связи. Если придется вызывать спасателей, дорогу им покажешь. Договорились?»
Не дожидаясь ответа, Леший отключился. В голове Андрея все ещё звучал бас директора, но смысл слов медленно доходил до его сознания. Что значит археологи пропали? Как они могли пропасть? Может пошли в пещеры и заблудились? Нет, они не могли туда пойти без Алона и тем более ночью. Но куда же тогда? И откуда звонил Леший?
В голове не прояснилось, но стало понятно, о чем просил Леший и что Иван скоро будет у лагеря археологов и, конечно, поможет разобраться. Андрей постарался успокоится и даже глянул на себя в зеркало. Женю волновать не следовало, тем более, что ещё ничего не ясно. Просто нужно дождаться информации от Ивана.
Андрей включил чайник и вышел на террасу. Ночь была тихой и удивительно теплой. Сделав не сколько глубоких вздохов, Андрей повернулся и вздрогнул от неожиданности. Из дверного проема на него со спокойной улыбкой смотрела Женя.
- «Звонил телефон или мне показалось? – спросила она, плотнее кутаясь в плед. – Здесь так хорошо, так спокойно!»
- «Да, милая, Леший звонил. Археологов не могут найти. Заблудились, что ли». – Андрей старался говорить спокойно, будто речь шла о чем-то обычном. Однако, или он был плохим артистом, или Женя была слишком проницательной, только услышав ответ Андрея, она тут же откинула плед с головы. Взгляд её больших карих глаз стал вдруг сосредоточенным и даже каким-то колючим.
- «Вот и все, - подумал Андрей, - не могу я с ней лукавить». Он собрался с мыслями и, по-прежнему стараясь говорить спокойно, описал Жене ситуацию как её представил Леший, добавив от себя, что с ребятами ничего плохого в принципе не могло случится. А связи там практически нет, поэтому и информации нет.
Пока Женя готовила крепкий кофе, Андрей с минуты на минуту ждал указания вызывать спасателей. Крепкие и опытные ребята были ему хорошо знакомы по занятиям горнолыжным спортом. Но звонка не было, а значит там, у «места смысла» были какие-то понятные идеи по поводу пропавших. Учитывая, что в поисках участвует Иван, как никто другой знающий местность и снаружи и под землей, можно было надеяться на быстрое решение проблемы. О плохом думать не хотелось да и оснований серьёзных не было.
Прошел ещё час, а телефон по-прежнему молчал. Нехорошие предчувствия холодными змеями заползали в душу, заставляя внутренне сжиматься, а то и содрогаться от очередной версии. Андрей гнал от себя дурные мысли, пытаясь разрядить атмосферу в столовой. Но шутки его выглядели не слишком удачными и он сам это понимал.
Наконец, громкий рингтон возвестил о том, что Иван готов сообщить что-то важное.
- «Да! – почти прокричал Андрей, прижав аппарат к щеке, - я слушаю Иван. Что там с ребятами?»
Голос Ивана звучал глухо и как всегда спокойно: - «Они где-то в пещере, ищем. Было бы хорошо, если бы вы подъехали к дому шамана, о котором я вчера рассказывал. Он справа от дороги сразу за въездом в поселок. Спасатели, я надеюсь, не потребуются. Как доберетесь, попробуйте позвонить, а если не получится, - просто подо-ждите меня или моего ученика.
Все. До связи». В трубке снова стало тихо.
- «Ну что? - Женя выжидающе смотрела на Андрея – Ну говори же, что молчишь!»
- «Иван сказал, что археологи в пещере. Не знаю, откуда ему это известно, но они их ищут. А звонил он, чтобы попросить меня подъехать к его шаманскому дому и подождать там. Может он рассчитывает выйти там из подземелья? Никаких других объяснений не было».
- «Значит нужно ехать, - твердо заявила Женя, - я с тобой!» Последнее утверждение прозвучало менее уверенно. Андрей с нежностью обнял жену и сказав ей на ухо несколько слов, поцеловал, затем легко поднял на руки и вынес на террасу.
- «Подыши свежим воздухом, тебе это полезно, и ложись спать. А я буду звонить и рассказывать, как только что-то произойдёт. Хорошо?»
- «Но учти, что я здесь одна и что очень жду тебя».
Дом шамана искать не пришлось. Старая постройка из дерева и природных камней разных размеров была слишком узнаваема, даже при лунном свете. У входа стоял худощавый человек в традиционной сельской одежде, который вблизи оказался подростком лет пятнадцати. Из под головного убора неопределенной формы выбивались дикорастущие пряди черных волос, оттенявшие неожиданно яркую голубизну или даже синеву больших глаз. Живые и смышленые, они внимательно разглядывали Андрея, выбиравшегося из-за руля.
- «Вы Андрей» - Это было скорее утверждение, чем более уместный в этой ситуации вопрос.
- «Я – Ванхо. Алон велел ждать вас, потом отвести вниз. Там ваш человек ждет, который зашибся. Алон сказал, он студент. Его теперь Илика сторожит».
Завершив таким образом свой монолог, Ванхо повернулся и пошел ко входу в гараж. Приоткрыв створку ворот, он на мгновение обернулся и убедившись, что Андрей следует за ним, скрылся в темном проеме. Зажегся свет, осветив небольшое, помещение, на стенах которого висели различные, в основном непонятного назначения предметы и множество сухих трав и веток разных растений. В центре, на смотровой яме, стоял автомобиль Алона. Именно туда, под машину, и спустился молодой Ванхо, держа в руках большой электрический фонарь.
Вход в пещеру, спрятанный от случайных глаз куском старой ковровой дорожки, был довольно маленьким и Андрею пришлось согнуться, чтобы не удариться головой о массивную деревянную притолоку. Лишь метров через десять уходящий по-степенно вниз проход увеличился настолько, что можно стало распрямиться в полный рост. Ванхо двигался быстро и уверенно, периодически останавливаясь в ожидании Андрея, пока, наконец, перед ними не раскрылось большое свободное пространство.
Справа у стены сидел, вытянув ноги и прислонившись к куче какой-то ветоши, один из молодых спутников Олега Олеговича. В электрическом свете фонаря лицо парня, покрытое ссадинами и царапинами, показалось Андрею смертельно бледным. Куртка была разорвана в нескольких местах, а штанина на правой ноге ниже колена была темной от крови. Значительную часть ноги скрывали деревянные планки, плотно перевязанные в нескольких местах бинтами, и фиксирующие поврежденную конечность.
Андрей опустился на колено возле раненого и тихо позвал, вспомнив имя своего бойкого собеседника с заднего сиденья.
- «Равиль, ты меня слышишь? - произнес Андрей, осторожно взяв того за руку, - это я, Андрей».
Глаза Равиля приоткрылись и он, с трудом произнес: «Да, всё в порядке. Алон укол сделал. Эти гады убежали... украли...ничего...» Дальше речь стала совсем тихой и неразборчивой. Ванхо, который стоял рядом, освещая фонарем пострадавшего, потянул Андрея за рукав, привлекая к себе внимание.
- «Алон сказал быстро в больницу везти. Сотрясение и нога поломана. На бинте что-то написал».
Только теперь Андрей заметил надпись на бинте. Это было название какого-то медицинского препарата, написанное на латыни и ещё, что-то. Разбираться в надписи сейчас не было смысла и Андрей с Ванхо осторожно подняли вялого и не способного двигаться самостоятельно Равиля. Только теперь Андрей вдруг заметил огромную черную кошку, внимательно наблюдавшую за ними из темноты.
С трудом выбравшись с раненым из пещеры Андрей с Ванхо осторожно усадили его в машину. Пристегнув парня ремнем безопасности, Андрей убедился, что тот, несмотря на сумеречное состояние, способен все же удерживать себя в нормальном положении, используя почти не пострадавшие руки. После этого он набрал телефон Ивана, и не получив ответа сразу позвонил Лешему. Результат был тот же и Андрей связался с медицинским центром.
Когда машина остановилась у приемного покоя Равиль спал. Санитары аккуратно перегрузили его на носилки. Железная дверь открылась и снова закрылась, поглотив всех, кто только что суетился у машины вместе с голосами и прочими звуками. Стало тихо и напряжение вдруг отпустило сознание Андрея. Он смотрел на дятла, сосредоточенно долбившего в этот ранний час ствол сосны, пытаясь различить звуки его работы. Тук-тук-тук - дошло, наконец, до его сознания вместе с пением птиц, встречающих рассвет и шумом ветерка, мягкими порывами шевелившего тонкие ветки и гнавшего по асфальту невесть откуда взявшуюся газету.
Позвонила Женя, молча выслушала не очень складный рассказ Андрея и посоветовала ему успокоится, потому что Равилю уже ничего не угрожает и с остальными тоже все будет в порядке. Просто нужно дождаться очередного звонка и дальше действовать вместе.
Не столько слова Жени, сколько звук её голоса окончательно успокоил Андрея. Привычно и надежно заурчал мотор и «Camry» снова помчалась по лесной дороге к дому шамана.
Когда археологи в третий раз не вышли на связь в установленное время, Лешему стало ясно, что с ребятами что-то стряслось. Олег был не из тех людей, кто может забыть или пренебречь договоренностью, тем более в такой не совсем обычной ситуации. Он непременно бы позвонил. Но телефон молчал и Леший, - человек действия, - связался с водителем знаменитого автобуса Антоном, разбудив того среди ночи. Договорился немедленно выехать к «месту смыла», где должны были ночевать археологи.
Палатки были на месте, вещи аккуратно разложены и все готово к ночлегу. Только самих обитателей лагеря нигде не было. Обойдя территорию вокруг ритуальной площадки и не обнаружив никого, Леший забрался на камень и с удивлением отметив, что сигнал на телефоне был здесь максимальным, позвонил поочередно Ивану и Андрею.
Меньше чем через пол-часа к ним подошел Иван с рюкзаком и карабином на плече в сопровождении своего черного спутника, хорошо различимого, благодаря свету полной луны. Процедура знакомства кошки с Лешим не заняла много времени. Затем Иван осмотрел палатки и оставленные вещи. Минуту поразмышляв, он поднялся на ритуальный камень и позвонил Андрею. Затем спрыгнул вниз и вслед за Ирдиком быстро направился в сторону портала. Леший с Антоном, тоже вооруженным карабином, молча последовали за ними.
Забравшись внутрь через проход в верхней части портала, команда вынуждена была тут же включить фонари. Ирдик, не нуждавшийся в дополнительном освещении, не раздумывая направился по знакомому проходу в сторону дома шамана, откуда только что пришел Иван. Кошка двигалась быстро, заставляя людей почти бежать, постоянно рискуя споткнуться на многочисленных неровностях под ногами. Добравшись до большого зала с ритуальным камнем и ручьём, Ирдик сначала направился к видневшемуся в глубине помещения проходу, но потом вдруг резко остановился и бросился к месту, где вода ручья срывалась вниз, образуя небольшой, но шумный водопад. Остановившись у края проема, черневшего под ногами, зверь внимательно по-смотрел вниз, затем на своего хозяина и улегся на камень. Хвост животного нервно подрагивал, выдавая его напряжение.
Свет фонаря позволил разглядеть внизу, метрах в двух – двух с половиной от поверхности, фигуру человека, неподвижно лежащего на камнях в неудобной позе. Человек тихо стонал.
- «Наш! – уверенно заявил Леший, - это Равиль, студент. Как же мы его достанем оттуда?»
- «Это не сложно, - спокойно и уверенно заявил Иван, доставая из рюкзака веревку. Его ловкие и уверенные действия выдавали скорее опытного альпиниста чем спелеолога. Так или иначе, а через несколько минут спустившийся вниз Иван закрепил веревку, обвязав Равиля особым образом. Верхний конец крепко держали Леший с Антоном и через несколько минут пострадавший уже лежал рядом со своими спасателями, а Иван, доставший из рюкзака аптечку, при свете фонарей внимательно осматривал рану на его ноге.
- «Перелом, констатировал Иван и как минимум сотрясение. Как же тебя угораздило-то, парень?» Равиль попытался что-то ответить, но лицо его скривилось от сильной боли и он, видимо, опять потерял сознание.
Тем временем, Иван сделал Равилю укол, обработал чем-то и забинтовал рану. Затем извлек из рюкзака несколько длинных планок, используя которые зафиксировал пострадавшую ногу. На бинте сверху Иван что-то написал.
Носилок не было и нести раненного пришлось просто на руках. Благо до места было уже совсем близко. Передав Равиля на попечение вышедшего из темноты Ванхо. Иван что-то объяснил ему, и команда почти бегом двинулась дальше по узкому проходу.
Становилось прохладнее, сверху то и дело падали холодные капли воды, заставляя вздрагивать. Пещера то спускалась вниз, то снова шла на подъём, пока не вывела к большому водоему, похожему на подземное озеро. В другой ситуации, зрелище наверняка потрясло бы Лешего своей невероятной красотой, но сейчас все мысли и чувства были сосредоточены на поиске. Пройдя немного вдоль воды, хвостатый проводник замедлил ход, затем остановился, прислушиваясь к чему-то и вдруг тихо зарычал. У Лешего, который впервые услышал голос кошки Алона, мороз пробежал по коже.
- «Впереди люди, - тихо сказал Иван, снимая с плеча карабин, - подойдите к стене и погасите пока фонари. Ждите нас здесь, только никуда не отходите. Мы с Ир-диком скоро вернемся».
Леший с Антоном присели у стены в полной темноте, вслушиваясь в царящую в подземелье тишину. Не раздавалось ни звука, что рождало ощущение глухоты, которое раздражало и без того взвинченные нервы.
Тем временем Иван вслед за Ирдиком вошел в узкий боковой проход, который, как ему было хорошо известно, заканчивался совсем небольшим низким помещением, откуда не было другого выхода. Ирдик снова, теперь уже громко и угрожающе, зарычал и Ивану пришлось решительно остановить готового набросится на жертву зверя.
- «Ирдик! Ко мне! – твердо сказал Иван и в ответ на эту команду в темноте раз-дался усталый голос Олега Олеговича:
- «Это ты, Корныш? Ну, слава богу! Только убери, пожалуйста своего друга. У нас с Равилем беда!»
Зажглись фонари и в проходе появились измученные физиономии археологов.
- «Успокойтесь, с ним все будет в порядке. Мы его достали, перевязали и сейчас Равиль уже ждет Андрея, который отвезет его в больницу. А с вами все в порядке? В двух словах, Аллигатор, что случилось и как вы здесь оказались?»
Археолог развел руками, будто извиняясь, и начал рассказ:
- «Рано утром, как и было запланировано, мы уже прибыли на место. Разбили палатки и взялись за обследование территории. Целый день фиксировали и описывали объекты. Когда дело уже шло к вечеру, хотя было еще довольно светло, мы перекусили и пили чай, спокойно обсуждая результаты дня. Неожиданно послышались голоса, доносившиеся со стороны портала. Разговаривали несколько человек, что само по себе было не только неожиданно, но и странно, учитывая характеристику ситуации, полученную нами накануне от тебя. Голоса приближались и мы уже собирались окликнуть говорящих, когда содержание их разговора привлекло наше внимание. Как потом выяснилось разговаривали четверо мужчин. Один из них, судя по говору, местный. Остальные трое скорее всего приезжие. Двое говорили по-русски почти чисто. Похожи на коренных москвичей. Третий – с заметным кавказским акцентом.
Речь шла про жезл, про то, что он уже перепрятан и находится в тупике за вторым озером; что Хант его упаковал в чехол от спиннингов. И ещё, что там же находится и всё остальное в сумках и пакетах. Только всё тяжелое и тащить до УАЗика будет трудно. Называли Белую сопку и ещё какие-то места, которых сейчас не по-мню.
Потом речь зашла о каком-то старике, которого не должны найти до их отъезда. Упоминались какие-то люди в Москве. Думаю имелись в виду сообщники и или даже хозяева. Ещё на высоких тонах говорили о валюте; звучали угрозы в адрес кого-то отсутствующего. Потом они заметили палатки и нашу компанию. К тому моменту мы конечно уже поняли, что ситуация совсем не простая; что мы услышали то, что не просто не предназначалось для чужих ушей, но делало нас теперь опасными свидетелями. Но в тот момент мы ещё не могли оценить степень опасности и намерения гостей.
Появившиеся перед нами люди были вооружены и действовали очень быстро. Отобрав телефоны, нас повели к порталу, а затем по одному из проходов вглубь пещеры. Двое шли впереди, в том числе местный житель, который лучше других ориентировался в пещере, и двое сзади, держа нас на прицеле.
- «Вот вы и приехали! - злорадно прошипел бандит с карабином, шедший сзади и толкавший стволом в спину Равиля, - хрен вас здесь найдут».
Когда из узкого прохода мы вышли в большое помещение с ручьем и шумом воды, проводник, шедший первым, замешкался, видимо что-то уронил и пытался найти в свете фонаря. Шедшие сзади тоже уставились под ноги и в этот момент Равиль вдруг вырвал карабин из рук одного из бандитов и толкнув его быстро ударил второго, надеясь, видимо, его тоже разоружить. Но ничего не вышло. Второй оказался ловчее и легко уклонился от удара прикладом, который прошел по касательной, не причинив ему вреда. Одновременно он быстро навел ствол своего ружья на Равиля и скомандовал: - «На землю карабин! Быстро! – и обращаясь уже к своему разоружен-ному товарищу, - давай, Рыжий, вставай и забирай у него свою игрушку!»
Но как только разоруженный бандит протянул руку за карабином, Равиль ударил его прикладом и видимо попытался тут же выстрелить во второго, вооруженного бандита. Но выстрел не получился, как потом выяснилось, карабин был сломан и годился лишь для устрашения. И вообще, бандиты стрелять не собирались, поскольку шум явно не входил в их планы. Но у них были ножи, которыми они хорошо умели пользоваться, и потому потасовка, затеянная Равилем была тут же пресечена, как и наши попытки прийти ему на помощь. Сам же он получив жестокий удар в голову ручкой тяжелого ножа, упал без сознания.
- «Сбрось его Хант, - приказал здоровый детина с тесаком в зеленой брезентовой куртке, ударивший Равиля, - а вы вперед! И если кто ещё дернется, башку отрежу на месте. И он не пугал».
Нас погнали вперед, в ведущий дальше узкий туннель, а тот, кого назвали Хант, немного задержался. Вскоре и он догнал нас. Мы не знали, что этот бандит сделал с Равилем, поскольку не понимали куда можно было его сбросить. Но было ясно, что дело плохо и мы думали лишь о том, как освободиться, чтобы помочь ему.
Когда туннель, по которому мы двигались пошел под уклон, под ногами стали появляться мелкие и крупные камни. Выбрав подходящий момент, я сделал вид, что споткнулся и поднял приличный булыжник, который спрятал в одежде. В темноте этого никто не заметил. Позже, когда мы оказались в помещении, где была вода, все остановились и главный бандит, который нам угрожал стал звонить по телефону. Связь судя по всему здесь была уже хорошая и ему сразу ответили. Бандит что-то спросил, затем грязно выругался, заорав в трубку, что кто-то за что-то ответит и посоветовал своему собеседнику ждать на месте. Закончив разговор он приказал кончать с нами, только тихо и загнав для этого в какой-то тупик. После чего он и его напарник, не оглядываясь, пошли дальше вдоль водоема, реальных размеров которого в свете фонарей оценить было невозможно, но свет их фонарей долго отражался в черной воде.
Двое других, что пристально следили за нами, угрожая ножами и ружьём и выкрикивая ругательства, заставили нас пройти метров десять вперед, до низкого и узкого прохода в стене. К этому моменту я уже готов был напасть на того что был с ружьём, ударив его неожиданно камнем, но он будто почувствовал опасность и от-стал на несколько шагов. И как только мы вошли согнувшись в проход, бандит, который был с ружьём и особо громко и выразительно бранился, неожиданно тихо окликнул нас и сказал, чтобы мы сидели тихо и не высовывались, если жить хотим. А через час чтобы уходили тем же путем. Мы прошли вперед по проходу и почти сразу уперлись в стену. Это действительно был тупик. Тем временем стало совсем тихо. Бандиты либо ушли, либо просто отошли от прохода и затаились, а мы остались в этой норе, ничего не видя и не понимая ситуации. Угроза, после того, что случилось с Равилем, казалась вполне реальной, и мы решили немного подождать, чтобы убедиться, что бандитов поблизости нет. В то же время мы не собирались здесь задерживаться, поскольку наши охранники, несмотря на угрозы, похоже не собирались выполнять распоряжение старшего, ушедшего вперед. Ему уже явно было не до нас, поскольку что-то у них пошло не по плану.
А потом мы услышали рычание этого замечательного зверя и голос Ивана. Но что с Равилем, где вы его нашли?»
Иван, который все это время внимательно слушал Олега Олеговича поглаживая голову Ирдика, указал кошке на археологов и со словами «Это свои, познакомься!» отпустил её.
- «Не шевелитесь, - сказал он, обращаясь к Олегу и студентам, робко разглядывающим грозное животное, - он знакомится быстро и никогда уже не забудет».
Через минуту, когда процедура знакомства закончилась и Ирдик вернулся к хозяину, расположившись у его ног, Иван снова заговорил:
- «Давай, Олег, вот фонарь, забирай ребят и дуйте назад, за Ирдиком. Он вас приведет к моему дому в поселке. Там вас встретит Ванхо – это мой ученик. Туда же должен приехать Андрей. И главное, не заблудитесь. Идите за Ирдиком, а если вдруг отстанете, останавливайтесь и ждите на месте - он вернется и поведет дальше. Обо всем остальном поговорим позже, когда все закончим. А сейчас нам с Антоном нужно поспешить, пока в этой истории ещё нет трупов. Надеюсь».
Получив указание от хозяина, Ирдик посмотрел внимательно на археологов, затем отбежал на несколько метров и ещё раз обернулся, чтобы убедиться, что те торопливо двинулись следом.
Иван, тем временем, несколько раз свистнул и стал набирать чей-то номер по телефону. Сказав несколько слов своему собеседнику, из которых Антон разобрал только название известной сопки «Белая», Иван осмотрелся и увидев в темноте два горящих глаза, проговорил: «Умница, Илика, это свой. Успокойся. Иди рядом».
Минут через пятнадцать быстрой ходьбы Иван замедлил ход, прислушиваясь и поглядывая на кошку, послушно и спокойно идущую рядом.
- «Илика давно шла за нами и уже давно чувствует чужих, но до них, похоже, ещё не близко».
И в этот самый момент Илика тихо подала свой голос. Затем прошла немного вперед и остановилась у очередного прохода в стене, такого же низкого и узкого, как тот, куда загнали археологов. Здесь она оглянулась на Ивана и улеглась, будто выполнив свою функцию.
- «Неужели труп? – проговорил Иван, осторожно заглядывая внутрь тупика или, скорее, глубокой ниши, - Похоже, так и есть. Это вероятно старик, о котором говорили бандиты».
Антон тоже заглянул внутрь ниши и в свете фонаря увидел кучу камней, из под которой высовывались чьи-то старые сапоги и чуть дальше белела рука, которую ощупывал Иван.
- «Часов десять уже, как умер, - произнес он, - бедняга!».
- «Вы знаете, кто это?» - спросил Антон.
- «Догадываюсь. Один из местных. Но давайте поспешим, а то трупов может оказаться больше».
Антон немного утомился от быстрой ходьбы с периодическими подъёмами и спусками и уже с трудом поспевал за Иваном и его кошкой. Когда в глубине прохода мелькнул слабый свет, Иван резко остановился и выключил фонарь. Антон последовал его примеру и теперь вглядывался в темноту, одновременно прислушиваясь к до-носившимся до них слабым звукам голосов. О чем говорили люди было не ясно, но не было сомнений, что они стали свидетелями конфликта.
- «Подождем немного, - сказал Иван, - только подойдем поближе. Осторожно!».
Когда Иван с Антоном были уже метрах в двадцати от бандитов, прозвучал выстрел, затем чей-то стон. Почти тут же до них донесся звук борьбы.
- «Вперед, - тихо скомандовал Иван, снимая с плеча карабин, - быстро и осторожно».
Проводив взглядом кошку, беззвучно скользнувшую вперед, Антон тоже снял с плеча карабин и, стараясь не отставать от Ивана, поспешил к месту схватки, которая продолжалась, судя по доносившимся звукам. Когда практически одновременно оба они оказались на площадке, где разыгрался конфликт, все было уже кончено. Один бандит лежал у стены без признаков жизни; другой, - явно местный житель, - стоял рядом, вжавшись в стену. У его ног валялось ружьё, а чуть дальше виднелся ещё один приклад.
Перед ними сидел крепкий парень кавказской внешности, зажимавший рукой сильно кровоточащую рану в плече и со страхом поглядывающий на Илику, держащую самого крупного из бандитов за руку, из которой видимо только что выпал здоровенный тесак. Он неподвижно стоял на одном колене, и в глазах его был ужас.
Иван набрал чей-то номер и сказав два слова, отключился, затем быстро собрал и разрядил оружие.
- «Убери своего зверя, шаман! – вдруг раздался хриплый голос бандита, которого Илика по-прежнему держала за руку, отвечая рычанием и сжимая челюсти в ответ на малейшее движение своей жертвы.
- «Зачем спешить, господин, как вас там? – раздался громкий голос нового действующего лица, - капитана полиции, - появление которого сопровождалось ярким светом мощных светильников, которые держали в руках его помощники в форме».
Бандиты быстро оказались в наручниках. Раненым Иван оказал первую помощь. Получивший огнестрельное ранение бредил и был совсем плох. Похоже, это был тот самый бандит, что последним говорил с археологами.
Полицейские, которых было уже человек шесть, увели арестованных и унесли тяжело раненного на носилках. Двое остальных, включая капитана, задержались возле кучи вещей оставленных бандитами, прикидывая, как перенести их к машине.
- «Спасибо, Иван, дальше мы сами разберемся и тело старика тоже заберем. А ты бери свой посох. Потом, если потребуется, предъявишь. Остальное все получишь после суда. А с ребятами вашими мы тоже позже побеседуем, возможно завтра.
Делать здесь больше было нечего, и Иван с Антоном в сопровождении Илики отправились назад. По дороге Иван снова созвонился с Андреем, который уже дождался остальных участников нового приключения.
Добравшись до дома шамана и отправив Илику к котятам, Иван с Антоном по-шли дальше и минут через двадцать выбрались из портала. Начинался новый день. В покинутом лагере археологов, они сложили палатки и уложили в рюкзаки брошенные вещи. Затем отнесли всё это в пещеру, оставив внутри, недалеко от входа через портал. И только после этого не торопясь пересекли «место смысла», залитую ранним утренним светом поляну и, наконец, спустились на дорогу, где их ждала машина Антона.
Андрей вернулся домой усталый и возбужденный. Поставив машину он тихо вошёл в дом, и заперев за собой двери стал пробираться в столовую. На этот раз ему удалось ничего не уронив и ничем не загремев достичь своей цели. Найдя в утреннем полумраке выключатель, он зажег свет и с тихим стоном опустился на ближайший стул. За столом, закутавшись в плед и положив перед собой телефон, сидела Женя, прислонив голову к стене. Она спала, так и не дождавшись своего Андрея. На аккуратно сервированном столе стояла бутылка сухого вина, тарелка с разными сырами и ваза с фруктами. Было ещё что-то, чего Андрей не успел рассмотреть, так как тут же снова поднялся и бросился к жене. Аккуратно и осторожно он поднял её на руки, что-бы отнести в спальню. Обняв мужа за шею, Женя тут же уютно устроила голову на его плече и, кажется, ещё глубже заснула. Однако, как только Андрей вошёл в спальню, не открывая глаз и еще немного сонным голосом она потребовала:
- «Скажи, все живы? Никто, кроме Равиля не пострадал? Нет? - Тогда положи меня и рассказывай все по порядку».
Когда Женя снова заснула, Андрей вышел на освещенную солнцем террасу. Начался новый день, снова солнечный, теплый и спокойный с утра. Каким то он будет дальше?
Андрей позвонил в больницу, где его успокоили, сообщив, что пострадавший Равиль сейчас спит и что дней через пять-шесть его уже, возможно, выпишут. Затем он набрал номер Кирилла, который бодрым и веселым голосом стал рассказывать про текущие дела. Народ был явно ещё не в курсе ночных событий, поскольку с Лешим никто, естественно, не общался, а Иван, видимо, ещё не пришел. Но он ошибался, поскольку Иван уже был в Лаборатории и в этот момент участвовал в оживленном обсуждении проблемы платных услуг, доля которых в образовательном пространстве страны низменно росла все последние годы.
- «Я сейчас буду», - сказал Андрей, и отключился. Женя спокойно спала и Андрей, ликвидировав последствия своего пребывания в столовой и оставив записку жене, вышел на улицу. Бессонная ночь кажется совсем не сказалась на его состоянии. Мысли бежали в сознании в строгом порядке, своевременно вспыхивая, либо отходя на второй план. Бодрый и немного возбужденный после быстрой прогулки он появился в «Лабе», где был немедленно атакован сообщением о том, что пока он спал, трудившиеся не покладая рук сотрудники решили одну из ключевых проблем современности. Речь шла о том, что поскольку истинная образовательная, а значит культурно-формирующая деятельность по сути своей есть проявление любви старшего к младшему, то платная образовательная услуга есть ни что иное как любовь за деньги, а значит в более или менее культурном сообществе она не приемлема. Отсюда вывод: в сфере общего образования не должно быть платных услуг!
- «Это единственный велосипед, который удалось за сегодня изобрести? А как отнестись, например, к платному репетиторству, ещё не решили? И как быть с зарплатой в воспитательном госучреждении, её получать не аморально?»
- «Мы принципиальную позицию сегодня отрабатывали, а вы сразу все приземляете. Это как основы нравственности, которые все знают, но соблюдают лишь в той мере, в которой могут. Не случайно же в каждое историческое время существовала мораль, как особая реальная форма этой нравственности!» Настя со вздернутым подбородком и эффектно рассыпанными прядями волос, бросила взгляд на замершего с приоткрытым ртом Платона и добавила: «Обсуждает же дума, как говорят в народе, поправки к закону «Не укради!». Кто-то захихикал, вспомнив популярный в свое время анекдот. Платон закрыл рот и переведя взгляд на Андрея, громко и как всегда отчетливо озвучил вопрос, обращаясь ко всем:
- «Мы по последнему семинару итоги будем подводить или проблема любви уже не актуальна?»
Вопрос был явно адресован руководителю лаборатории и, судя по реакции остальных сотрудников, уже обсуждался до его прихода. Все находившиеся в помещении дружно развернулись, ожидая ответа. Андрею в этот момент показалось, что Иван, стоявший неподалеку с двумя девушками-архитекторами, спрятал лукавую улыбку, мелькнувшую и тут же погасшую на его лице; а может и не погасшую вовсе, а просто искусно укрытую в его белой бороде. Все специальное освещение в лаборатории было сейчас выключено за ненадобностью, а потому пространство было наполнено живописными тенями, создававшими в отдаленных от окон местах атмосферу не-кой таинственности. Там, в тени прятались любопытные, иногда смешливые, а порой и ехидные взгляды творческих личностей, требующих безусловно как грубой, так и тонкой обработки, но близких и одинаково дорогих Андрею.
- «В пятницу будем делать выводы и задачи определим. А сейчас нужно подготовить резюме по предыдущему семинару и к завтрашнему утру разослать всем в обычном формате, слышишь Шура? Поработай сегодня и покажи мне. Платон, подключись пожалуйста тоже. Договорились?
Теперь о главном на сегодня событии. У нас новый замечательный сотрудник Иван Айдарович Корнышев, большинству из вас известный как Алон».
Иван поклонился в ответ на представление, а Андрей кратко рассказал о его деятельности и достижениях, особо подчеркнув удивительную близость его интересов и исследований содержанию их проекта. После чего, обращаясь уже к Ивану, пригласил его участвовать в семинаре в пятницу. Народ, конечно, давно был в курсе пополнения их рядов, но все же радостно зашумел в ответ на сообщение Андрея.
Дослушав руководителя, сотрудники «Лабы» разошлись по рабочим местам, по одиночке или группами, вернувшись к обсуждению темы семинара. Андрей, тем временем, побеседовал с Кириллом по поводу экономических мероприятий, в которых категорически не хотел участвовать. Решили, что в Питер слетает сам Кирилл, а потом сделает короткое сообщение об этом «сборище», как назвал форум Андрей.
Добравшись до своего рабочего стола, он испытал чувство удовлетворения, будто достиг, наконец, цели, к которой активно и долго стремился. «Боже мой, как же я за эти несколько дней соскучился по работе с карандашом и компьютером, когда можно просто думать и рисовать, и писать, и снова рисовать!», - думал Андрей, устраиваясь в рабочем кресле.
Загрузился ноутбук, глянув на него привычным уральским пейзажем. Тихо звучала какая-то джазовая композиция. Большой блокнот в толстом картонном переплете манил и в то же время немного пугал ослепительно белым, нетронутым листом. В голове замелькали архитектурные образы вперемешку с мыслями и схемами. На передний план начала выдвигаться идея образовательного ядра жилого дома, то в образе домашнего театра из усадьбы позапрошлого века, то в виде универсального легко трансформируемого пространства, насыщенного особыми фамильными смыслами.
Размышления о жилом пространстве, вдруг породили картину встречи с Ива-ном в их гостиной. Нужно было позвонить домой. Разговор с Женей по телефону занял не больше минуты, поскольку она была занята на кухне и пообещала перезвонить, как только освободится. А с Алоном или, вернее, с Иваном она с удовольствием сего-дня познакомится и даже сможет угостить чем-то не совсем обычным.
Андрей вернулся к своим размышлениям о структуре жилища, когда громко и беспардонно зазвучал телефон, требуя к себе немедленного внимания. Андрей тяжело вздохнул и ответил.
- «Да, конечно, сейчас буду» - сказал он без обычного энтузиазма. Леший крайне редко требовал Андрея к себе, не спросив как дела и не поинтересовавшись, как он сейчас занят. Видимо, это был один из таких случаев.
- «Что же там опять стряслось? Ведь с Равилем все в порядке, бандиты арестованы и похищенное возвращено!» Вместе с мыслями о произошедших вчера событиях появилось чувство усталости.
- «Не волнуйся, ничего не случилось, - словно услышав мысленный вопрос Андрея, произнес вместо приветствия Леший, - просто к нам срочно выезжает делегация из федерального министерства с какими-то неясными мне функциями. Нужно готовиться, хоть пока и не понятно к чему. В любом случае следует оформить промежуточные результаты по основным направлениям исследований, подобрать и привести в порядок графические материалы, которые могут служить репрезентативными.
Почти наверняка приедет народ, как бы это сказать, не слишком подготовленный, но с жесткими установками, так что это обстоятельство следует учесть.
Отложи, по возможности, все прочие дела и всей лабораторией сосредоточьтесь на подготовке ясного материала, оставляющего мало места для вопросов. Умных, я имею в виду, вопросов. Смежников я тоже озадачу, чтобы из-за них заминок не было.
Да! И подключи к работе Ивана».
- «Все понял» - сказал Андрей и, попрощавшись, быстро покинул кабинет ди-ректора. Поразмышляв над ситуацией по пути в лабораторию, он пришел к выводу, что случившийся аврал очень даже кстати именно сейчас, когда нужно максимально четко расставить точки над «и» везде, где это возможно, чтобы серьёзно скорректировать план работы на ближайший период.
Вернувшись и объявив о надвигающейся проверке, Андрей подошёл к Ивану, который сидел в окружении нескольких сотрудников. Молодые архитекторы, рассевшиеся на столах и подоконнике, и художница Марина в платье, напоминающем букет анютиных глазок или может васильков, наперебой задавали ему вопросы, внимательно выслушивая неизменно спокойные и содержательные ответы. Кажется, речь шла о пространстве взросления малыша.
- «А если рассматривать пространство открытых игровых площадок? Какие особенности здесь можно выделить в связи с разновозрастным характером участников...» Не закончив фразы Марина умолкла, увидев подошедшего Андрея.
- «Я понял ваш вопрос, Марина, и готов поделиться кое-какими соображениями, хотя едва ли смогу предложить профессионально архитектурное или дизайнерское решение».
Иван тоже умолк, вопросительно глядя на Андрея.
- «Извините, что невольно помешал, - проговорил тот немного смущенно и, обращаясь уже к Ивану, попросил, - как освободитесь, дайте мне знать, пожалуйста. Нужно обсудить один важный вопрос».
Привычный шум в лаборатории постепенно стихал, и вскоре стали слышны доносившиеся из-за окна негромкие пока ещё звуки медленно уходящего лета. Обреченно шумели деревья, отряхивая с себя красивые, но лишенные питательного сока и жизнеутверждающей зеленой окраски листья. Временами птицы совсем умолкали, будто прислушиваясь к особым знакам природы, которые доступны лишь тем, кто может воспарять над миром. Иногда они дружно срывались с мест, словно репетируя скорый отлет в более теплые края, и покружив в вышине снова возвращались под окна лаборатории. Здесь они устраивались некоторое время на веточках, шумно выясняя отношения, чтобы снова вдруг замереть, подчиняясь неведомому людям закону, а потом взмыть шумным облачком ввысь и умчаться вдаль, возможно уже до весны.
Закончив разговор с архитекторами, Иван ещё некоторое время беседовал с Мариной. С лица его не сходила улыбка. Открытая и приятная, она нравилась девушке и немного смущала её, привыкшую смотреть в глаза собеседнику. В конце концов, на лице Марины, почти по детски свежем и практически лишенном косметики, появилось выражение некоторой растерянности. Это явно не соответствовало успешному завершению содержательного разговора, но не ускользнуло от внимательного взгляда проницательной Насти.
Иван подошёл к столу Андрея, который тут же поднялся, предложив выйти на несколько минут на улицу. Свежий воздух был уже наполнен приятными и немного печальными запахами уходящего лета и казался влажным.
- «Иван, во-первых, мы с Женей ждём вас сегодня вечером у себя. Она обещает порадовать чем-то не совсем обычным, но, наверняка, вкусным. Если у вас нет других планов, будем рады провести сегодняшний вечер вместе».
- «Спасибо, Андрей! Конечно я буду».
- «А во-вторых, мне очень хочется услышать ваше впечатление от общения с ребятами в привычной для них обстановке».
- «Знаете, после стольких лет фактического одиночества, я ощущаю себя удивительно хорошо в вашей лаборатории. Прежде всего, благодаря вашим ребятам. Они славные. Талантливые и при этом благожелательные. Уверен, что работать с ними будет очень интересно».
Рабочий день прошел в сосредоточенной работе над будущим отчетом. Андрей подходил поочередно к разным группам разработчиков, выслушивал соображения, давал советы. Временами приходилось что-то доказывать, иногда начинались споры и только один раз, к концу дня, разгорелась настоящая дискуссия, к участию в которой постепенно подтянулись все обитатели «Лабы» и даже некоторые из соседей.
Началось всё с вопроса Марины об устройстве открытой площадки для детей разного возраста, который она адресовала Шурке, а затем и Ивану. Тот высказал свои соображения внимательно слушавшей его Марине, после чего перешёл к группе архитекторов, занятых проектированием дидактического пространства.
Тем времена, Марина ушла в свою мастерскую и больше часа сидела, уткнувшись в монитор компьютера. Серега, несколько раз пытался отвлечь девушку от сосредоточенных размышлений, но так и не смог затеять привычного для мастерской веселого спора на какую-либо дизайнерскую тему. Марина отсутствовала, улетев мысленно так далеко, что даже ехидные замечания коллеги про лежавший на столе шоколадный батончик, не достигали её сознания и оставались без ответа. И только когда день за окном стал угасать, а вспыхивающие прощально красноватые лучи солнца переползли по стенам на потолок и постепенно растворились в мягком вечер-нем полумраке, Марина вдруг оживилась, схватила батончик и быстро вышла из мастерской. Лаборатория архитекторов была рядом и открыв дверь в большое помещение, где уже горел яркий электрический свет, она направилась прямо к сидящему у окна Ивану, который что-то писал в своём блокноте. Было почти тихо и голос Марины привлек внимание сидевших рядом.
- «Иван, у меня к вам ещё один вопрос. С разновозрастным детским коллективом более или менее понятно, а как быть с разновозрастными отношениями между супругами? Здесь возрастной разрыв тоже способствует развитию? А в каких художественных формах такое отношение может и должно по-вашему воплощаться при формировании пространства жилища?»
Иван, который был сосредоточен на чем-то своём, не сразу отреагировал на вопрос Марины. Но спустя несколько секунд, он поднял голову и улыбнувшись как обычно, сказал: «Вопрос немного неожиданный и мне нужно подумать. Впрочем, мы можем и вместе порассуждать. Вы не против?».
- «Я не против, - сказала Марина, - только можно вы начнете?»
- «Извольте. Как я понимаю, любые, в том числе возрастные, различия между супругами добавляют разнообразия этому человеческому союзу, что увеличивает его культурный потенциал. Конечно, разница в жизненном опыте, а значит и в представлениях о мире зависит не столько от возраста, сколько от личной истории каждого. В любой новой семье встречаются, а порой и сталкиваются разные семейные формы культуры. Нередко супруги представляют разные религии и этносы. Поэтому важно, чтобы у них были не только общие базовые культурные ценности и интересы в разных областях жизни, но основание и готовность служить образцом для партнера. Совместная жизнь должна быть непрекращающимся процессом взаимного познания и взаимного формирования.
Особенно интересно, на мой взгляд, когда родители исповедующие разные религии, но по-настоящему любящие друг друга, рождают ребенка, который как высшая для них теперь ценность становится реальным решением и проблемы веры. По-мните, как в эпоху Возрождения высшей ценностью стала живая творческая личность? Например Леонардо!
А разница в возрасте, по-моему не должна превышать тринадцать-пятнадцать лет. Хотя я и не готов настаивать на этих цифрах.
Что же касается пространства, то здесь я вижу проблему архитектурного воплощения не просто женского и мужского начала, что само по себе необходимо, но форм культуры двух родителей в том причудливом их сплетении, которое является отражением общего духовного мира семейной пары. Такое пространство должно быть самой питательной средой формирования сознания ребёнка на начальном этапе его развития. Но что особенно интересно и важно, это архитектурно-художественное воплощение развивающегося духовного мира самого ребёнка. К сожалению, я не могу себе представить, а значит и описать соответствующие пространства на вашем профессиональном языке. Увы!»
На лице Ивана появилась мягкая, будто извиняющаяся улыбка.
- «Мне остается лишь уповать на помощь, ожидая творческих откровений архитекторов и дизайнеров».
Работники лаборатории, собравшие вокруг, привычно зашумели, высказывая и тут же оспаривая различные мнения, предлагая различные версии решений. Коллективная интеллектуальная машина, проработав минут пятнадцать, наконец сбавила обороты и вскоре совсем успокоилась. Взгляды обратились на Марину, которая по праву уже несколько раз пыталась продолжить свой диалог с Иваном.
- «Да, красиво и понятно. И мне... очень нравится, - сказала Марина, принимая эстафету в разговоре, - но если мы создадим в структуре жилого дома соответствующие пространства и даже сумеем воплотить в интерьерах все, о чем вы сейчас говорили, мы не может ограничить жизнь ребёнка стенами, как бы выразительны и прекрасны они ни были! А что делать за их пределами? Вы не думаете, что влияние на ребёнка пространства с другим смысловым наполнением может оказаться более сильным и, возможно, губительным для тех духовных ростков, которые лелеют в своем чаде мама с папой?»
- «Знаете Марина, вы замечательный собеседник, и я искренне благодарен вам за вопросы, которые вы так хорошо формулируете. Поверьте, я с удовольствием продолжил бы этот разговор, но, кажется, наш руководитель собирается что-то сообщить. Пожалуйста, Андрей! Я умолкаю».
Все обернулись к руководителю лаборатории, который до того с большим интересом слушал разговор, пристроившись на краешке одного из столов, а затем встал, надеясь тем самым привлечь к себе внимание сотрудников.
- «Я прошу прощения за то, что прерываю вашу работу. А я именно так понимаю происходящее. Но официальный рабочий день уже закончился, и у меня для вас есть сообщения.
Во-первых, до конца текущей и всю следующую неделю лаборатория будет открыта круглосуточно и освобождать помещение после восьми вечера не обязательно. Это распоряжение директора.
Во-вторых, я разговаривал недавно с лечащим врачом Равиля и он сказал, что того можно уже проведать. Сегодня до восьми часов можно пройти к нему в палату».
- «Мы едем сейчас! Кто с нами? – громко спросила Настя, встав, опираясь на руку Платона, и оглядывая комнату».
Желающих проведать смелого парня оказалось много, несмотря на то, что Равиля близко никто из сотрудников Лабы не знал. Народ потянулся к выходу, заново обсуждая волнующие события минувшей ночи. Марина, сидевшая по-прежнему рядом с Иваном, растеряно наблюдала за исходом сотрудников, понимая, что спонтанно возникший и такой важный для неё семинар на сегодня закончен.
- «Как Женя себя чувствует? – спросила Марина, обращаясь к Андрею, - она в мастерской не планирует появиться?» Андрей собрался ответить, но у Марины зазвенел телефон и поднеся аппарат к уху, она заулыбалась.
- «Это Женя», бросила она Андрею на ходу, направляясь в дальний угол лаборатории. Пока подруги беседовали, Андрей с Иваном тоже разговаривали, обсуждая прошедший рабочий день. Сдержанный обычно в выражении чувств, Иван не скрывал удовольствия, которое ему доставляло общение с архитекторами и художниками.
- «Никогда бы не подумал, - говорил он, - что представители вашей профессии могут быть настолько хороши в интеллектуальном отношении и так образованы. В нынешнее время, насколько я могу судить, подобные достоинства стали большой редкостью. Меня сильно удивили зрелые рассуждения, например, Платона и многих других, с кем пришлось уже пообщаться. А у Марины, - Иван кивнул в сторону увлечен-ной разговором девушки, - цепкий, скептический и, я бы сказал, совсем не девичий ум».
- «Спасибо, Иван. Приятно слышать такую оценку друзей. Но вы должны учесть, что эта команда собиралась не один год. А начинали мы втроем, со строителем Кириллом Рюминым и философом Платоном. Марина, кстати, как и моя Женя, тоже из первых членов команды. Она замечательный знаток садово-паркового искусства и отличный ландшафтный проектировщик. Потомственный, кстати. У неё мама известный мастер, с которым мы и теперь нередко консультируемся. А папа философ и психолог, и это, конечно, чувствуется в дочери».
Марина, продолжая говорить с Женей, подошла к мужчинам и протянула свой телефон Андрею.
- «Женя. Она что-то тебе сказать хочет».
Кратко поговорив с супругой и вернув телефон Марине, которая продолжила общаться с подругой, отойдя к прежнему месту, Андрей снова обратился к Ивану.
- «Вы не против, если мы захватим Марину с собой? - Женя соскучилась по подруге, но просила сказать, что вечер, конечно, ваш, а с Мариной она может повидаться в любое другое время».
- «Конечно, я не против, а за. Марина интересный и приятный собеседник и, насколько я понимаю, просто близкий вам человек. Так что я не хочу и не могу возражать».
Иван улыбался, и Андрей почувствовал, что общество Марины того совсем не тяготит. Обладай он проницательностью большинства членов женского сообщества Лабы, вопроса о взаимной симпатии этих двоих у него бы вообще не возникло.
Марина приняла предложение, как показалось Андрею, с тщательно, хоть и безуспешно скрываемым удовольствием.
Стол в гостиной был уже накрыт. Уставленный разносолами, он напоминал какое-то гастрономическое украшение с огромной драгоценностью в центре, роль которой успешно исполняло большое блюдо с потрясающе румяными домашними пирожками. Из кухни доносились какие-то аппетитные запахи, завершая общую картину надвигающегося чревоугодия.
- «Боже мой! - воскликнул Андрей, - когда же ты успела?»
- «Ничего особенного, Андрюша. Тесто я ещё утром поставила. А на остальное у меня целый день был. Да ты успокойся, лучше познакомь нас» - потребовала супруга и, не дожидаясь Андрея, протянула руку Ивану.
- «Мойте руки и за стол! – скомандовала Женя, - голодные ведь как волки таежные!»
Гости не стали спорить с хозяйкой дома и повели себя в соответствии с её определением. Когда сытые и довольные они выбрались из-за стола, активно обсудив к тому времени все открытые темы, связанные как с происшествиями последних дней, так и с предстоящими проблемами, Женя с Мариной, пожелали уединиться и исчезли где-то в глубине дома. Мужчины, тем временем, вышли на террасу. Здесь, испросив согласия Андрея, Иван извлек из кармана небольшую пенковую трубку и ки-сет с табаком. Устроившись в кресле, он не спеша набил её и раскурил, наполнив окружающее пространство тонким и приятным ароматом.
- «Когда-то я серьёзно пристрастился к этому инструменту, но последние годы крайне редко притрагиваюсь к табаку. Этот, голландский, очень мне нравится».
Иван говорил, явно испытывая некоторую неловкость, то ли от того, что позволил себе слабость, то ли потому, что дым нарушил букет тонких садовых запахов.
- «Очень приятный аромат! Я тоже курил, но не трубку, а сигареты, причем крепкие, с сигарным табаком. Вонючие, как теперь понимаю. Курил много, а когда мы с Женей стали жить вместе, понял, что дым ей совсем не нравится. Короче, поду-мал я, пострадал, да и бросил. Лет шесть уже как. Теперь, чувствуя остаточный запах сигарет, удивляюсь, что когда-то специально дышал этим «ароматом». А трубка - это, по моему, совсем другое. У нас был пожилой коллега, скорее даже учитель, который тоже любил курить трубку и, кажется, никогда с ней не расставался. Он её не выпускал из зубов, но курить выходил в холл или на улицу. Так вот девочкам так нравился аромат табака, что они частенько просили его специально покурить в мастерской.
А потом его не стало, и чудный аромат постепенно выветрился...
Да, Иван, я конечно не забыл о своих обязательствах, касающихся архитектурных идей, и готов рассказать обо всем, что вам интересно. И ещё. Мне бы хотелось обсудить с вами некоторые содержательные аспекты нашей работы, которые уже ве-дут нас вразрез с образовательной политикой государства. И это только на первом этапе формирования теоретической концепции проекта. Уверен, что дальше, в плане нашей лояльности существующей идеологии, ситуация будет ещё сложнее. Хочу понимать ваше отношение к этой стороне дела».
Иван выслушал Андрея, глядя на посеребренные Луной кроны молодых деревьев и слегла кивая головой. Затем, выпустив очередную порцию ароматного дыма, он внимательно посмотрел на говорившего, будто впервые его увидел, и тихо произнес:
- «Не знаю даже, как правильно вам объяснить. Мы ведь совсем недавно знакомы. Но дело в том, что я не люблю менять свои решения и обычно не делаю этого. А работа с вами – это мой собственный выбор. Но ещё важнее мои жизненные принципы, которым я следовал до сих пор и намерен следовать впредь. Мы с вами на хорошем пути, и если вы сами с него не сойдете я с радостью буду вашим спутником».
Стало совсем темно, но свет зажигать не хотелось. Андрей с Иваном ещё какое-то время сидели молча, вдыхая садовые ароматы с привкусом голландского табака.
На веранду вышли девушки и разговор зашел об архитектуре и искусстве. Говорил в основном Андрей. Выполняя данное Ивану обещание, он рассказывал об основных архитектурных идеях, лежащих в основе зреющей концепции культурно-образовательного центра. Увлеченно и ярко Андрей описывал принципы формирования жизненного пространства человека; рассказывал о пространстве взросления ребенка на разных этапах, об организации ритуальных пространств, связанных с возрастными кризисами и многое другое, что было интересно, хоть и не во всех деталях понятно Ивану.
Расходились далеко за полночь. Андрей предложил развести гостей по домам на машине, но те отказались, сославшись на то, что здесь все рядом и Ивану ничего не стоит проводить Марину до дому, пройдя лишних сто метров. И хотя фактически было не сто, а триста, спорить было не о чем и Андрей не стал настаивать.
* * *
Полторы недели пролетели как один день. Так, во всяком случае, показалось Андрею, который с утра до позднего вечера проводил в «Лабе», лишь иногда отрываясь от дел, чтобы спуститься с Женей в столовую, либо прогуляться до кафе и выпить там по чашечке ароматного кофе, без которого оба уже давно не обходились. Женя чувствовала себя хорошо и складывалось впечатление, что именно работа в мастерской, в веселой и шумной компании художников, добавляла ей необходимых жизненных сил. Бледность, тревожившая Андрея, совсем ушла и, несмотря на все более заметную полноту, супруга выглядела по-прежнему легкой и изящной.
История с челябинскими археологами благополучно закончилась. За Равилем приехал брат и они вернулись в Челябинск. Ставший почти знаменитым, молодой археолог с гривой непослушных волос и задушевным голосом с хрипотцой, который нравился девушкам, поклялся приехать в Центр, как только снимут гипс.
Аллигатор с помощниками продолжали изучение «места смысла» и удивительного портала, делясь периодически с друзьями из Центра новыми интересными по-дробностями.
Уголовное дело банды, похитившей реликвии и ценности шамана продолжали расследовать. Вскрылось много интересных обстоятельств, в частности стали известны некоторые нити ведущие к истинному хозяину или хозяевам преступного бизнеса. Подробностей никто, кроме следователей, не знал, но слухи возникали, периодически дополняясь деталями и подробностями. Рассуждали о таинственных покровителях и о каналах сбыта за рубеж похищаемых культурных ценностей и обо всем, что могло выглядеть страшно и привлекательно в изложении талантливых и неугомонных сотрудников рынка, обитателей завалинок и беседок.
Утро этого четверга было по осеннему прохладным. С ночи моросил мелкий дождь, неторопливо смывая летнюю пыль с домов, тротуарной плитки и асфальта. Над лесом клубилась легкая, едва заметная дымка. Выше, на ближних, ещё различимых склонах гор, она становилась более плотной, образуя местами сгустки, и наконец сливалась с серой и суровой бесконечностью холодного дождевого неба.
Сообщение о прибытии комиссии, в тон с сумеречной погодой, пришло в лабораторию сразу после полудня. Секретарша из директорской приемной лично явилась в «Лабу» с новостью от Лешего. Выяснилось, что комиссия из трех человек прибудет в Центр к пятнадцати часам. В это время Андрею надлежит быть в кабинете директора, где состоится краткое совещание.
Прибывшие, - два высокомерных министерских работника, средних лет и соответствующей внешности, с дорого и модно одетой молодой особой - экспертом из академии образования по имени Варвара Львовна, вошли в кабинет в сопровождении директора и уселись на почетные места.
Леший сказал несколько приличествующих случаю слов и представив членов комиссии, передал слово её руководителю Гарри Николаевичу Буцаеву-Бульдо, который, радостно улыбаясь, обратился к собравшимся руководителям подразделений Центра. Он говорил примерно с той же интонацией, с какой обращается в детском саду к детям и их родителям директор воспитательного учреждения. Руководитель комиссии долго и старательно любовался плавным течением своих слов, складывающихся во фразы. Грамотно и красиво выраженные мысли сводились к тому, что Министерство развития не сомневается в успехе нового Центра, на который возлагают надежды все прогрессивные силы страны и он лично. Они уверенны, что научный коллектив центра под руководством профессора Плешина успешно справится со стоящими перед ним сложными проблемами и достигнет конкретного практического результата, который станет существенным вкладом в развитие отечественной экономики.
Закончив речь и полагая, что дополнять столь исчерпывающее выступление незачем, Гарри Николаевич предложил сразу определиться с рабочей программой на завтра. Начальство решило, что в пятницу в одиннадцать комиссия заслушает краткие выступление руководителей основных подразделений Центра, которые сообщат комиссии об уже полученных и ожидаемых конкретных результатах работы. Комиссия также выслушает пожелания, касающиеся финансирования текущих и планируемых работ. Помощники Гарри Николаевича внимательно слушали его выступление, старательно наблюдая за выражением лица начальника и дружно кивая в нужных местах.
В заключение глава комиссии выразил уверенность, что ситуация понятна, а значит у присутствующих здесь ученых людей не должно быть вопросов. Весь вид выступающего призывал человечество, которое видимо с трепетом внимало ему в этот момент, трудиться не покладая рук «во имя» и «на благо». Он молча постоял ещё несколько секунд, будто приходя в себя после высокого напряжения чувств, затем сел и повернувшись всем корпусом к Плешину, заинтересовано заговорил об условиях их пребывания в поселке. Мероприятие угасло, вследствие утраты руководителем комиссии дальнейшего интереса к присутствующим в кабинете работникам Центра.
Леший, сцепив мысленно зубы, поднялся и, поблагодарив сотрудников, сообщил о том, что совещание закончено и он просит всех подготовиться к завтрашнему дню в соответствии с озвученной программой. Сотрудники поднялись и дружно вышли в приемную. Всем было жаль директора, оставшегося в кабинете с гостями.
Все знали, что к завтрашнему дню нужно готовиться, но вряд ли хоть кто-нибудь понимал, что именно следует делать. Было предельно ясно, что содержательный разговор с членами комиссии невозможен, что следовало не только из яркого выступления руководителя, но и из логики поведения его подчиненных. В то же время оставался открытым вопрос о том, что именно станет предметом разборки, а может быть сразу критики. Во-первых, речь может зайти об идеологическом несоответствии, как на уровне исходных, базовых установок, так и в содержании выводов из проведенных исследований. Даже простое отсутствие ориентации на особо одаренных детей, а также на идею патриотизма, как главную опору в построении образовательной деятельности и образовательного пространства, вполне могло послужить причиной для приговора.
Во-вторых, и это было наиболее вероятным, критика, если не осуждение с порога, может быть вызвана отсутствием в деятельности центра ориентации на экономику, как высший критерий её эффективности.
Андрей особенно тяжело переживал итоги первой встречи. Его темперамент в сочетании с интеллектом порождал жесткую и не вполне контролируемую реакцию на агрессивное невежество. Леший уже неоднократно намекал Андрею, что сдержанность и дипломатичность, тоже признаки ума, а не слабости. И хоть руководитель «Лабы» был совершенно согласен со старшим товарищем, сдерживать себя порой ему было трудно. Вот и сейчас, выйдя из здания Центра, он энергично зашагал в сторону дома, пытаясь таким образом погасить накопившееся раздражение. Лишь увидев родные ворота, Андрей осознал, что Жени сейчас дома нет, и что его с нетерпением ждут уже не здесь, а в лаборатории. В результате прогулки, вернувшись в Центр и войдя в Лабу, Андрей был практически спокоен и готов к принятию решений.
- «Ну, что, как высокие гости? – вопросил Кирилл, – разъяснили вам не-смышлёным политику партии и правительства?»
Андрей безнадежно махнул рукой и пройдя к своему столу, попросил общего внимания. Задвигались стулья, и сотрудники развернувшись к руководителю приготовились выслушать ценные указания. Иван сидел на полюбившемся ему стуле у окна, а неподалеку, вокруг Настиного стола, сгрудились девочки архитекторы и среди них опять забежавшая из художественной мастерской Марина. Полтора десятка человек внимательно смотрели на Андрея, который подыскивал слова, чтобы сразу не шокировать коллег.
- «Думаю, мы сумеем справиться, хотя задачу перед нами сегодня поставили, мягко говоря, непростую.
Вы все знаете, что наш Центр возник как инновационная структура, ориентированная на творческий прорыв в области, прежде всего, архитектурного проектирования. Вы также понимаете, что архитектурный проект является частью проекта социокультурного. Наша задача – сломать прежние рамки и стереотипы, предложив принципиально новые и в то же время актуальные и эффективные решения. Впрочем, не вам объяснять, какие проблемы и как мы пытаемся решать.
Так вот задача, которую перед нами поставила сегодня комиссия состоит в том, чтобы показать, как мы следуем существующим идеологическим установкам и какой вклад вносим или намерены внести в развитие экономики страны. Поскольку же, как я понимаю, мы текущим идеологическим установкам не следуем и особый вклад в экономику вносить не собираемся, задачу отчета перед комиссией я назвал непростой.
Завтра мне предстоит дать высоким гостям повод либо повести с нами войну на уничтожение, либо обнаружить в нас некий источник пользы, что пока кажется мне весьма сомнительным».
Андрей умолк, глядя в лица коллегам и пытаясь представить, о чем они сейчас думают.
- «Высказывайтесь, пожалуйста! Другой информации на этот момент у меня все равно нет».
- «Вы позволите?»
Спокойный голос Ивана прозвучал немного неожиданно и в то же время уже естественно для собравшихся, а лукавые карие глаза улыбались и возникшее напряжение сразу снизилось, уступая место живому интересу.
- «Ситуация действительно неприятная по-своему, но настолько обычная в наше время и в нашей стране, что я бы не огорчался. Тем более, что давно существуют вполне себе приличные и главное эффективные способы противодействия подобным выступлениям.
Я бы предложил, во-первых, опереться на те идеологические положения, которые на наш взгляд, действительно этого заслуживают и, во-вторых, сказать про экономику что-нибудь, с чем трудно поспорить. И нужно написать соответствующие слова, чтобы членам комиссии не сложно было их затем повторить где-нибудь ещё.
Инновационная деятельность, творчество и культурные традиции, например, – всё это составляющие современной идеологии, регулярно звучащие в выступлениях руководства страны. Закладывая эти положения в основу проекта, дополняя и усиливая их нашими собственными исследованиями в этой области, мы действуем как истинные патриоты. Разве не так?
И об экономике. Сегодня только малообразованные и не способные мыслить люди не знают, что самые выгодные вложения - это вложения в человека. Один творец способен, благодаря своим изобретениям и открытиям, принести больше прибыли, чем целые поколения исполнителей. Именно творческое развитие людей позволит на-шей стране быстро выйти на самые передовые позиции в мире, и это безусловно наша задача. Думаю, против подобных утверждений уважаемые гости Центра вряд ли ста-нут возражать. А представить, что они станут внимательно читать и анализировать наши тексты, я во всяком случае, не могу.
И еще. Я бы показал побольше красивых картинок. Пусть смотрят на дома, интерьеры и пусть судят по ним об идеологии и об экономике».
Иван умолк и снова опустился на любимый стул. Народ тем временем уже шумел, вдохновленный идеей «атаки» на комиссию, предложенной Иваном. Идея нравилась всем, включая Андрея, который с первых слов Ивана понял, куда тот клонит и насколько он прав. При правильном подходе ситуация действительно выглядела не столько сложной, сколько комичной.
Если бы Андрей знал, как будет хохотать Леший после отъезда проверяющих, он бы уже сам веселился. Но сейчас ему ещё только предстояло продумать сценарий завтрашнего спектакля, написать все необходимые тексты, подобрать иллюстрации и подготовить их к показу. Еще требовалось встретиться с коллегами из других подразделений, чтобы согласовать планы и содержание выступлений перед комиссией.
Подготовка к завтрашнему событию продолжалась до позднего вечера. Андрей с Иваном, Кирилл и Платон продумывали и формулировали каждое из положений отчета комплексной архитектурной лаборатории. Иван, набиравший текст, напоминал Андрею музыканта с инструментом в руках, здесь и сейчас творящего шедевр. А текст действительно получался.
Лишь около полуночи свет в больших окнах Центра стал гаснуть. Невысокое здание, немного напоминающее в плане кляксу, растекшуюся вслед за неровностями рельефа, погружалось в спокойный ночной полумрак. Довольные и усталые сотрудники неспеша расходились, группами и парами, с удовольствием вдыхая чистый свежий воздух, опускавшийся со склонов гор в гостеприимную и уютную долину.
* * *
Утром пятницы солнце, кажется, тоже поднялось пораньше в связи с предстоящим событием. Иван сидел в плетеном кресле на террасе с чашкой крепкого чая, размышляя о сути происходящего в Центре. Его не слишком волновала комиссия с её безразличием к нужному и чрезвычайно важному делу. Он не сомневался, что подобным людям не свойственна не только принципиальность, но и способность по-настоящему мыслить. Специально подготовленные аргументы и ссылки, которые прозвучат в выступлении Андрея, сыграют для них роль табу на серьёзную критику и вопрос об их отношении к проекту в целом однозначно будет решен положительно. Проблема у московских гостей будет лишь в том, чтобы уточнить, на что именно, на какую мелочь господин Буцаев-Бульдо строго укажет местным исполнителям, чтобы дополнительно обезопасить себя, и придать собственному отчету деловой характер. Главный же разговор наверняка будет сведен к вопросу финансирования. Именно при-частность к источнику финансирования и иллюзорное право распоряжения денежны-ми потоками придают чувство собственной значимости чиновнику. И это не видимость, которая вполне могла бы оказаться обманчивой. Иван достаточно часто сталкивался с подобными субъектами. Увы! В лучшем случае это были просто «экономические» люди с «зелёным» блеском в глазах и искусственным английским акцентом. Ему всегда было интересно, случалось ли этим российским суррогатам западной культуры читать, например, Шекспира или Оскара Уайльда, Фрэнсиса Бэкона или Бертрана Рассела, тоже говоривших на английском? Или пространство всеобщей продажности с использованием новейших информационных технологий это единственно возможная среда, в которой они могут существовать? Но когда же, в какой момент своей жизни они начали терять способность просто любить людей, а не делить их на полезных и бесполезных, да ещё и выставляя этот критерий напоказ даже на уровне международных отношений? Или быть людьми сегодня уже стыдно? Но ведь любили же они когда-то, наверное, своих родителей, а может и еще кого-нибудь! Хотя может быть и нет. И может именно поэтому теперь они безжалостно изгоняют из системы образования всех ступеней педагогов, любящих своих учеников и способных в живом общении передавать им умение быть людьми. А ведь по-другому этого сделать просто нельзя! Никакая машина и никакие знания сами по себе не помогут ребенку стать человеком. А дистанционное образование, - модная и все более популярная инновация, - это по существу то же, что и дистанционное воспитание младенца. Только во втором случае очень быстро станет ясно, что взрослеющий при нормальном питании организм не имеет ничего общего с человеком, а в первом, - результат подобных «педагогических усилий» не так быстро проявляется. Нужно ещё подавить заложенное любящими родителями человеческое начало с его добротой, сочувствием и другими «невыгодными» качествами. А невиданную детскую жестокость, например, можно будет потом объяснить недостаточно развитой ювенальной юстицией и несовершенной системой наказаний.
Пришедшие мысли не улучшили настроения. Продолжая грустные размышления, Иван закрыл входную дверь своего нового жилище и направился в Центр. Общение с веселой и немного бесшабашной творческой командой увлекало его, а васильковый образ Марины и ощущение теплоты её узенькой ладошки, кажется уже преследовали его. Не то, что бы Иван не осознавал, что девушка ему нравится, но чувство симпатии похоже выходило из под контроля, превращаясь в какую-то пугающую убежденного холостяка зависимость. Он не мог на глаз определить её возраст и потому стал перебирать в памяти то, что говорил о Марине Андрей. Выходило, что как ветеран их группы, она вряд ли была моложе двадцати шести или даже двадцати семи лет. А это значило, что разница между ними была не более пятнадцати лет. Сердце Ивана слегка сжалось и он даже задержался у входа в Центр, пытаясь унять неожиданное волнение. Оглянувшись и отметив, что архитекторы из Лабы большой группой приближаются к парадному входу, он поприветствовал коллег и вместе со всеми вошел в просторное фойе.
Светлое помещение с красивыми и удобными креслами, расположенными группами, редко пустовало. И сейчас свободных мест здесь, несмотря на ранний час, практически не было. Несколько человек из Лабы сгрудились у стены, что-то разглядывая на широкой пробковой панели. Подойдя поближе, Иван увидел подборку фотографий, которые привлекли общий интерес.
- «А кто это», - поинтересовался Иван, обратившись к Шурке, который стоял, немного согнувшись и образуя с Варенькой, ставшее уже привычным в последние дни для окружающих влюблённое целое.
- «Так это же московская комиссия! Хроника визита, так сказать. Здесь они в кабинете директора, а на этом снимке - в фойе, прямо где мы сейчас стоим, - пояснял Шурка, тыкая пальцем в хорошие цветные снимки, - вот этот, породистый, это главный с выдающейся фамилией Буцаев-Бульдо. Дама – эксперт из Академии образования, а кто третий пока не знаю».
Иван внимательно вглядывался в лицо с чуть раскосыми светло-серыми глаза-ми и волевым плотно сжатым ртом, над выступающим тяжелым подбородком. Он хорошо помнил этого человека, хотя годы и оставили на его внешности свои неизбежные следы. И конечно, о случайном сходстве не могло быть и речи. Аркадий, - так звали прежде третьего члена комиссии, - на нескольких снимках выглядел именно так, как его запомнил Иван.
Однажды, во время долгой прогулки, Учитель показал ему скромного участника экспедиции, исследовавшей неолитической поселение, ставшее теперь предметом неиссякаемого туристского интереса, с просьбой запомнить его. Обстоятельства позволили Ивану хорошо рассмотреть Аркадия, сохранив в памяти во всех подробностях сутулую жилистую фигуру и неприятные резкие черты лица. Иван хорошо помнил хмурый взгляд учителя, предостерегавшего его от этого человека. «Жадный и жестокий» - сказал тогда старый шаман. И хотя Ивану так и не довелось узнать никаких по-дробностей, предостережение произвело на него очень сильное впечатление и врезалось в память.
Большие часы в фойе разразились многоголосым колокольным звоном, извещая сотрудников о начале трудового дня, и народ стал быстро растекаться по помещениям или всасываться внутрь лестничной клетки. Лифта в здании не было, как не было, впрочем, и четвертого этажа.
Около половины одиннадцатого комиссия решительно пересекла фойе, направляясь в кабинет директора. Тем временем руководители подразделений Центра собрались в небольшом светлом зале, молча ожидая начала отчетного мероприятия. Секретарь предстоящего совещания постоянно поглядывал на дверь и нервно перекладывал бумаги в ожидании начальства. Андрей вошел последним и почти сразу за ним в две-рях появилось сияющее лицо Буцаева-Бульдо. Затем, не замечая присутствующих, в зал вошла бесподобная Варвара Львовна в сопровождении третьего члена комиссии. Последним в процессии был Леший. Хмурый и сосредоточенный, он дождался, пока гости расселись по своим местам за большим красивым столом с минеральной водой, стопками чистой бумаги и ручками, и поздоровавшись с присутствующими, напомнил цель и программу встречи. После этого он предоставил слово руководителю основного подразделения Центра Барышеву Андрею Степановичу.
Андрею не раз приходилось выступать с разных трибун и по разным поводам, поэтому нынешнее действие далось ему без особых усилий. Уверенно и свободно он обозначил идеологические ориентиры и задачи, определившие содержание деятельности лаборатории в отчетный период. Несколько установок он выделил особо, артикулируя продуманные заранее ссылки на важные документы и программные выступления руководителей государства. Комиссия, подобно хорошей упряжке лошадей, дружно кивала головами, реагируя на знаковые фамилии и термины. Напряженное одобрение царило в президиума до конца отчетного выступления.
Когда Леший предложил задавать вопросы докладчику, Буцаев-Бульдо пере-стал перебирать бумажки, которые перед этим вынул из кармана, и с печальным выражением лица сообщил собравшимся, что ему в целом близка и понятна позиция докладчика, но для полной картины происходящего в творческом коллективе Центра следует сначала выслушать остальных докладчиков.
По лицу Лешего скользнула улыбка, легкая как ветерок на знойном пляже, и сразу скрылась за каменной стеной видимого безразличия.
Остальные выступления также были пронизаны единым духом инноваций и культурных традиций российского народа. Они следовали одно за другим, последовательно укрепляя редуты оборонительной позиции Центра.
Итог уже казался очевидным не только сидевшему с каменным лицом Лешему, весьма искушенному в тонкостях бюрократических игр и финансового управления, но и всем его сотрудникам, присутствующим в зале. Однако, вопреки ожидаемому ходу событий, триумф местной дипломатии так и не наступил. Приоткрылась дверь и в образовавшуюся щель протиснулась испуганная секретарша. Подойдя на цыпочках к Лешему, она тихо что-то сказала ему, пожав при этом плечами и слегка разведя ру-ками. Леший тут же поднялся и извиняющимся голосом сказал, обращаясь к Буцаеву-Бульдо.
- «Там Аркадия Семеновича просят срочно. Может мы прервемся на минутку?
- «Конечно,- раздраженным и каким-то неуверенным голосом сказал главный гость, - и обернувшись к своему растерянному коллеге, тихо добавил, - давай, Аркадий, разберись там!»
Возникла пауза, которую, похоже, было некому заполнить. Последний из выступавших успел все сказать, а других желающих не было. Все взгляды были обращены на комиссию. Буцаев-Бульдо хмурил брови, о чем-то напряженно размышляя. Как и Леший, он был явно озадачен и лишь бесподобная Варвара Львовна украшала осиротевший президиум светлым, незамутненным мыслями взглядом, обращенным куда-то вовнутрь, на самоё себя.
Вновь вошла секретарша и что-то сообщила Лешему. Тот поднялся и бодрым голосом предложил продолжить работу, поскольку, как выяснилось, Аркадий Семенович будет ещё некоторое время занят.
Буцаев-Бульдо, уже вернувший себе уверенность и покровительственную улыбку, произнес краткую речь, из которой следовало, что коллектив Центра упорно трудился в отчетный период, следуя всем полученным ранее указаниям и соблюдая установленные сроки. Несмотря на некоторые незначительные недостатки, работу можно признать и т.д. и т.п.
В заключение председатель комиссии торжественно уведомил присутствующих, что договор на разработку экспериментального проекта будет продлен с сохранением прежнего режима финансирования.
Заслушав сдержанные аплодисменты, члены комиссии спешно покинули зал. Как вскоре выяснилось, к концу дня их уже не было в поселке. Было не ясно, чем вызван столь поспешный отъезд московских гостей и куда исчез их коллега. Немного-численные свидетели утверждали, что он сразу уехал с какими-то людьми на серой машине, кажется Ауди. И ещё говорили, что все спешили.
А Леший, пригласивший к себе Андрея и Ивана, громко хохотал, отводя душу за плотно закрытыми дверями кабинета. Когда приступ веселья был окончательно исчерпан, директор вытер глаза бумажным платочком, который затем аккуратно сложил и опустил в урну.
- «Теперь слушайте, - сказал он, пытаясь одолеть улыбку, которая упорно растягивала полные губы, - слушайте и удивляйтесь. Тихий Аркадий арестован по подо-зрению в причастности к недавним криминальным событиях в пещере и связанным с ними другим преступлениям! Ну, и как вам член комиссии министерства?!
Похоже он, к тому же, организатор и вдохновитель многочисленных похищений исторических и других ценностей на раскопках, в местных музеях и у частных коллекционеров, за которым органы охотились уже многие годы. Используя свое положение, этот деятель организовывал сбыт похищенного, в том числе за границей. Но сколько веревочке не виться, а... здесь ему, слава богу, не повезло».
- «Думаю, везение тут не при чем. Мне этот тип давно знаком, раньше я его не раз видел здесь на раскопках и слышал о нем кое-что. Так что повод специально присмотреться к нему в этот раз у следователей был, а дальше уже все оказалось не сложно. Не зря Аркадий сам прибыл сюда - то ли жезл ему покоя не давал, то ли еще что-нибудь, о чем полиция ещё не прознала. Разберутся» - добавил Иван и улыбнулся. Затем поднялся и, обращаясь к присутствующим, произнес своим как всегда спокойным голосом – «Не стоят они все времени, которое мы на них тратим. Давайте лучше делом заниматься». Иван посмотрел на Лешего и добавил: «Не хотел бы я на твоем месте оказаться, Юра. Крепок ты, однако». В глазах и в голосе Ивана было столько искренне доброго чувства, что все невольно обратили взгляды на директора, на лице которого мелькнула и угасла мягкая и едва заметная тень смущения.
- «Спасибо, ребята, за то, что дело делаете настоящее».
Алон. Книга 1 часть 2
© Copyright: Латышев Владимир, 2019
Свидетельство о публикации №219122100479
Свидетельство о публикации №219122100479
Рецензии