Мои университеты в Израиле

   Моя рабочая карьера в Израиле началась, когда мне стукнуло 57 лет. Я всегда говорил, что нет не престижной работы, что все работы почётны, что я готов работать даже дворником. Но я кривил душой. Конечно я дворником не хотел работать. А кем бы я ещё смог работать не зная языка? И, вдруг, недалеко от дома где мы жили, я увидел подметающего улицу "английского лорда". Благородное лицо, аккуратно подстриженные усики, приличная одежда, гордая осанка. И метлу он держал как-то элегантно. Впоследствии я узнал, что зовут его Марк, что он бывший главный инженер какого-то завода в России, что он пенсионного возраста и пошёл работать, чтобы помочь сыну. У меня отпали все сомнения. Раз улицы подметает английский лорд, то и мне можно.
   Проработал я дворником не долго, так как Саша, моя жена, решила, что это не очень престижно и её знакомые посоветовали мне устроиться работать разнорабочим в магазин Гипер Коль,тоже недалеко от нашего дома, где работал их родственник. Вот уж где я испил полную чашу унижений. Во-первых мне дали подписать договор, что если я устроюсь работать, то не имею права уволиться ранее полугода, в противном случае с меня вычтут месячный заработок. А во-вторых подозрительность и высокомерие хозяев невозможно описать. А так как мне иврит никак не давался и им очень трудно было мною командовать, то меня уволили через пару недель, даже не заикнувшись о подписанном мною обещании не увольняться. Я был очень рад увольнению.
   Один день я проработал на предприятии, на которое устроился, не узнав что оно выпускает. Администрация это тщательно скрывала. Оказалось, что оно изготавливает изоляционные маты из стекловаты. Было лето, жарко и работать плотно застегнувшись, с опущенными рукавами было невозможно. На следующий день я не пошёл на работу, но ещё целую неделю всё тело чесались от стеклянных волокон, вонзившихся в кожу. Как ни странно, но к концу года мне прислали чек на заработанную мною сумму за этот день.
   Ещё один день. Я устроился работать в мастерскую по изготовлению металлических изделий. Хозяин поручил мне покраску и я надышался парами краски, после чего так же отказался от такой работы. Я заметил, что с техникой безопасности, особенно в небольших частных бизнесах, дела обстоят неважно.
   После этого я пошёл в Министерство абсорбции, где был отдел помощи в трудоустройстве репатриантов. Меня направили в Азур (городок недалеко от Холона) в мастерскую по изготовлению рамок для картин. Работа была неплохая и работали там, в основном, молодые инженеры-репатрианты, но меня подвёл язык, вернее его отсутствие. Хозяину очень трудно было со мной общаться, да и работал я не так проворно, как он хотел бы. И через две недели меня уволили. Вот тут то я был по- настоящему расстроен. Интересно, что после моего увольнения хозяин дал объявление о приглашении на работу, но уже его условием было владение работником ивритом.
   Наконец, по объявлению, я устроился работать в мастерскую по штамповке металлических изделий, в основном, для электроосветительных приборов. В мастерской было два хозяина: Тино и Габи. Когда я вошёл в мастерскую, то на меня дохнул очень знакомый запах металла, масла, которые мне показались родными. В мастерской работали как израильтяне, так и русскоязычные Роберт и Аарон, которые были бухарскими евреями. Раньше я не думал, что евреи могут делиться на общины, все мы из одной страны, все жили по общим законам, все говорили на русском языке. Однако, Роберт несколько раз подчёркивал, что он бухарец, а я ашкенази и относился ко мне с некоторым недоверием, хоть я ничего плохого о нём сказать не могу. В мастерской было несколько штампов разной мощности, несколько станков для контактной сварки, а также токарные и фрезерные станки для изготовления штампов. Тино изготавливал штампы для своей мастерской и на заказ. Специалист он был классный, но как человек - дерьмо. Зато Габи был очень приятным человеком, улыбчивым, он руководил рабочими и сам работал вместе с нами. Рабочие, человек пять-шесть работали на штампах и сварочных аппаратах. Я проработал полтора года и уже должен был получить постоянство, которое давало кое-какие привилегии.
   Но мне попалось объявление, что "Студия анема" приглашает на работу в Тель Авив рисовать мультфильмы. После небольшого экзамена по рисованию, меня приняли на работу. Там оказались как профессиональные молодые художники, так и самоучки вроде меня. Там я проработал пять месяцев. Это было лучшее время в моей жизни в Израиле. Я чувствовал себя человеком, но...мало того, что я работал медленно и мало зарабатывал (думаю, что впоследствии я бы набил руку и работал бы быстрее), но нам хозяева ещё и не платили зарплату, обещая её заплатить, когда сдадут фильм заказчику. Пришлось уволиться и, совместно с другими работниками, подать жалобу в суд. Я получил заработанные (не такую уж большую сумму) только более чем через два года, когда уже работал в другом месте и почти забыл о долге.
   Уже переехав в Лод, где мы приобрели квартиру, я по объявлению, нанялся работать в студию керамики, расположенную в очень красивом месте в деревушке Кфар Рут (не далеко от Модеина). Хозяевами были две молодые женщины Эфрат и Аталия. Одна занималась администрированием и технологической частью, а вторая художественным оформлением. Работницами были Вика, по образованию филолог, временно не нашедшая работы по специальности (кстати, она и написала в газету объявление на русском языке, которое я и прочёл) и Света, окончившая местную художественную академию и приходившая работать на несколько часов для практики. Я и Вика заливали гипсовые формы глиной, а затем раскрашивали готовые изделия перед обжигом по образцу Аталии. Света работала на гончарном круге, изготавливала горшки различных форм. Она мечтала создать свою мастерскую в Иерусалиме. Таким образом я получил некоторое представление о керамическом производстве. Через полгода хозяева закрыли мастерскую из-за нерентабельности. Мне дали адрес другой керамической студии, но проработав там всего четыре дня, я был уволен, так как сделал хозяину какое-то замечание.
   На этом и завершилась моя трудовая деятельность, если не считать нескольких случаев, когда я нарисовал пару вывесок.
   Потеряв работу, я пошёл на биржу труда, где отмечался до наступления пенсионного возраста и получал пособие по безработице, а по достижении пенсионного возраста, стал получать пособие по старости в службе национального страхования.
   Уподобляясь герою Жарова (К/ф "Медведь"), я могу сказать: "Пять работ бросил я, четыре бросили меня".
   Чем же я занимаюсь, получив столько свободного времени? В основном, не считая немногочисленную работу по дому, своими двумя хобби: вырезыванием из дерева небольших фигурок, чем я увлёкся ещё со времени учёбы в техникуме, и сочинением стишков, чем я увлёкся уже в Израиле, получив свободное время. Оказалось, что в Израиле многие новые репатрианты пописывают стихи и прозу. В Лоде даже был организован клуб русскоязычных литераторов-любителей под руководством Леонида Лещинского, который сам не писал, но был великолепным организатором. В клубные альманахи и я помещал свои стишки.