Милость неба

 
    «На небе нет печали, нет страданий. А что там? – так думал слепой, медленно и неуверенно шагая по дороге в Вифсаиду. И отвечал себе: – Там есть дома, где живут святые. Они воспевают Бога день и ночь».
    Он представлял себе огромные города, в которых на площадях собирались красочные толпы людей, рисовал в воображении их богатые одежды – и грустно склонял голову, потому что сам был одет в грязные лохмотья и не имел даже тёплого плаща, который прикрывал бы его ночью. Его собственный дом давно продали за долги, старая мать умерла, а родственники отказались принять лишний рот и прогнали со словами: «Иди и сам добывай себе пропитание!» Вот и ходит он, бесприютный, не зная, где приклонить голову, и не ведая, будет ли чем завтра утолить голод. Ходит из города в город, из селения в село в надежде, что смилостивится над ним сострадающее небо и пошлёт хоть каплю облегчения.
    Ноги устали. И хотя дороги, построенные римлянами, были хороши и добротны, слепой спотыкался на огромных плитах, палка попадала в углубления между камнями, и это делало путь ещё более утомительным. Он шёл, стараясь держаться центра мостовой, который находился несколько выше, чем края дороги – для того, чтобы сливалась дождевая вода. Едва заслышав шум колесницы или топот копыт, сворачивал, торопясь, и всегда чуть не падал в канаву, а иногда и делал лишний шаг, а потом долго мыл и сушил обувь, утешался, вздыхал – и снова шёл.
    В тот день он отдыхал, сидя на самом краю мостовой, встряхивая пустую сумку, где уже давно не было ничего съестного, как вдруг услышал странный звук. Или ему показалось, будто откуда-то издалека шла большая толпа людей? Голоса, разговоры и даже смех. Может быть, это ветер? Но толпа приближалась, и слепой
весь напрягся, потому что если люди идут по дороге, то значит, найдётся хоть кто-то, кто подаст ему мелкую монету или кусок лепёшки. Он встал, опёрся на посох и привычным движением протянул руку. Но любопытство взяло верх.
    – Кто идёт? – спросил он, едва толпа поравнялась с ним.
    – Иисус Назарей, – ответил чей-то голос. – Иисус Назарей.
    – А кто он?
    – Пророк, сильный в деле и слове.
    Встрепенулось сердце слепого. Он высоко поднял голову и хотел закричать, привлекая внимание святого человека, но сомнения хлынули в голову: «Пророк? Да разве сейчас время пророков? Обманщик, наверное, как и другие». И сильнее сомкнул уста.
    Он не видел того, как на мгновение обернулся Иисус, и как затуманился болью Его чистый взгляд. А голоса повторяли:
    – Дорогу! Дорогу пророку из Назарета!
    Люди шли, и слепой чувствовал, как длинна и широка толпа. «Значит ли это, что он и вправду пророк? Как много людей верит ему! – лихорадочно думал слепой, пытаясь избавиться от сомнений. – Если он и вправду хорош, пусть помолится обо мне или… – при этой мысли он содрогнулся, – или подарит зрение». Да, да, как было бы хорошо вернуть давно потерянное зрение, стать здоровым, снова трудиться и самому зарабатывать свой хлеб! И слепой вновь поднял голову.
    «Святой пророк, Иисус, – хотел крикнуть он, – исцели меня!» Но почему-то сомкнулись уста, и тот глас, который едва не вырвался, так и повис на губах.
    Позже он спросит себя, почему не крикнул. И ответит: неверие. Он не видел чудес, о которых говорила толпа, не ощущал веяние благодати. Он словно остался по другую сторону, он промолчал. И каким горьким, суровым и беспощадным оказалось его молчание!
    Толпа уходила. Растворялся в воздухе шум, звуки голосов и отдельные вскрики. Ветер унёс шелест множества ног. Слепой молчал.
    Когда он остался один и снова вышел на дорогу, то вдруг ощутил пустоту, словно навсегда упустил что-то большое и важное. Что это было? Неведомо. Может быть, лепёшка или монета, которую не успел попросить. А может быть, милость неба, – та, о которой мечтал каждый день, каждый час, идя по пустынной дороге.
    Он поднял свой посох и медленно, скорбя и ожесточаясь, пошёл прочь.