Избирательное право и представительная демократия

Автор уже указывал на теоретическую порочность, несостоятельность и утопичность всеобщего равного избирательного права (http://www.proza.ru/2019/12/22/1826), солидаризируясь в этом вопросе с Ю.Латыниной. Но и она тоже далеко не первопроходец в этой теме (см., напр.: Г. де Мопассан. Полн. собр. соч. — Т. 1. — М., 1958. — С. 259—260).

В данной статье автор, будучи естественником-инженером, делает попытку подкрепить яркую публицистику по этой теме, принадлежащую перьям Юлии Леонидовны и классика мировой литературы, сухими теоретическими выкладками, основанными на логике и математике.

Небольшое «лирическое отступление». Будучи еще молодым инженером-электриком, автор имел неосторожность слишком довериться одному своему старшему коллеге с факультета и собрать «стопроцентно рабочую», по его уверениям, экспериментальную схему одного источника питания. Результат – два сожженных комплекта безумно дорогих по тем временам силовых транзисторов. После этого начальник лаборатории сказал автору, пришедшему за третьим комплектом, буквально следующее: «Лев Исаакович, прежде чем собирать схему в натуре, посмотрите: может, она уже и на бумаге-то не работает. Транзисторов я больше не дам, идите и разбирайтесь». И он таки оказался прав: схема не могла работать в принципе. А совет Александра Сергеевича Половинкина, умницы и инженера от Бога, автор запомнил на всю оставшуюся жизнь.

В очередной раз следуя вышеуказанному совету, автор решил-таки разобраться, почему в целом ряде случаев формирование органов государственной власти на основе широкого всеобщего равного избирательного права приводит к весьма печальным результатам, которые отнюдь не вписываются в парадигму демократии (хрестоматийный пример тому – Третий Рейх). И обнаружил следующее.

ФАКТ ПЕРВЫЙ. Согласно многочисленным исследованиям, вектор движения любой достаточно демократической страны определяет не арифметическое большинство ее граждан, а примерно 12-14% (близко к 1/7 части – это «магическое» соотношение мы еще вспомним, и это не мистика, если к тому же учесть, что нечто похожее обнаружил Э. Роджерс, разрабатывая теорию диффузии инноваций) наиболее активных ее граждан.

ФАКТ ВТОРОЙ. Специалистам рынка труда известно, что в современной экономике одно рабочее место высокой квалификации создает в среднем 6 рабочих мест более низкой квалификации. Опять то же самое «магическое» соотношение: 6 + 1 = 7 (!). Наряду с этим можно считать очевидной корреляцию уровня образования и культурности с уровнем социальной активности во всех ее проявлениях. Из двух этих обстоятельств логически вытекает, что современная экономика (и, соответственно, общество с этой экономикой) может быть устойчива только при указанном количественном соотношении людей с относительно более высокой и менее высокой активностью.

Таким образом, получается, что практически в любом демократическом государстве с всеобщим равным избирательным правом те, кто в реальной жизни определяет вектор развития, всегда и везде оказываются в заведомом глубоком меньшинстве. А менее образованное и, соответственно, менее культурное и потому более подверженное стороннему манипулированию большинство получает, при таких условиях, возможность полной гегемонии в политике. Нонсенс! Но именно этот нонсенс и является (а) объективной питательной средой для политтехнологического манипулирования электоральным поведением масс и (б) социальной базой для популистских диктатур тоталитарного толка. Подытоживая, можно сказать, что описанное представляет собой объективную основу ФУНДАМЕНТАЛЬНОГО КРИЗИСА современной "классической" демократии, базирующейся на всеобщем равном избирательном праве. История показывает, что естественным итогом практически каждого конкретного случая такого кризиса является либо прогрессирующая управленческая импотенция "парламентской республики" (напр., Италия, Израиль), либо установление авторитарного (той или иной степени авторитарности) и основанного на той или иной агрессивной идеологии режима.

Кстати, насколько представляет себе автор, основоположники великого принципа «Свобода, равенство, братство!» даже в часы глубокого застолья не собирались предоставлять избирательных прав крестьянам и женщинам. Ибо крестьянин того времени был в полной повседневной зависимости от своего господина, а женщина – от своего мужа. Соответственно, крестьяне и женщины того времени не обладали должной автономией политической воли, что делало абсолютно бессмысленным их равноправное участие в электоральных процедурах наряду с мужчинами - бюргерами и свободными ремесленниками того времени, и классовая дискриминация с сексизмом тут абсолютно ни при чем.

Как быть? Ответ очевиден: начать хотя бы с внедрения элементарных и очевидных избирательных цензов, а также некоторых иных механизмов и процедур. В этом плане очень полезным оказывается исторический опыт функционирования сословных структур и институтов внутрисословной демократии, а также избирательной системы в Российской империи.  Рассмотрим вопрос подробнее, причем изложенное ниже относится к любой стране, которая может быть причислена к современному цивилизованному глобальному сообществу.

ВОЗРАСТНОЙ ЦЕНЗ.

В настоящее время право участвовать во всеобщем прямом голосовании предоставляется лицам, обычно достигшим 18- или 21-летнего (в различных странах) возраста. Представляется целесообразным и обоснованным повысить нижнюю планку до 25 лет. Почему? Потому что именно к 25 годам практически полностью завершается половое созревание молодого человека (у девушек – обычно в среднем на 2 года раньше, но их общественно-политическая активность, в силу особенностей мотивации социального поведения, не имеет, в данном разрезе, существенного влияния, поэтому такой погрешностью можно пренебречь ради формального гендерного равенства). Соответственно, после 25 лет человек более разумно и взвешенно подходит к принятию важных решений, не столь уже ведясь на эмоциональные порывы, а это очень важный фактор в политических вопросах.

Но этого мало, потому что есть еще один важный принцип: каждый должен иметь право голосовать лишь по тем вопросам, по которым он может отвечать за последствия своего политического выбора. Отвечать, как минимум, степенью удовлетворения своих существенных жизненных интересов и потребностей.  Но последствия политического выбора проявляются не сразу, а через несколько лет. Поэтому представляется обоснованным ограничить участие в прямом равном голосовании возрастом 70 лет (в странах с большей средней продолжительностью жизни – 75 лет), ибо избиратели более старшего возраста с высокой степенью вероятностью могут не успеть ощутить на себе последствия своего политического выбора в силу чисто естественных причин.

ОБРАЗОВАТЕЛЬНЫЙ ЦЕНЗ.

Описанный выше возрастной ценз не решает проблемы изначального преобладания в электоральных процедурах с равным избирательным правом лиц с более низким уровнем образования и культуры. Однако именно этот количественный "перекос" таит в себе главную угрозу эффективному функционированию демократии и самому ее существованию в современном цивилизованном обществе, ибо, как упоминалось выше, малокультурные люди являются одновременно главным объектом политтехнологического манипулирования и социальной базой тоталитарных режимов, чему есть множество исторических примеров и литературных иллюстраций (например: М. Булгаков. Собачье сердце). Соответственно, имеются более чем серьезные основания для использования образовательного ценза, причем довольно сложного.

Так, лицам, не получившим хотя бы основного среднего образования, вряд ли имеется смысл предоставлять право участия в любом всеобщем прямом равном голосовании. Тем, кто получил такое образование, имеет смысл предоставить один голос. Получившие полное общее образование (в том числе – вместе с начальным профессиональным образованием) могли бы иметь, скажем, 2 голоса. Получившие среднее профессиональное образование и бакалавры – 4 голоса, специалисты – 6 или 8 голосов, магистры – 12 или 16, кандидаты наук (доктора философии) – 24-32 голоса, доктора наук – 72-96 голосов, члены-корреспонденты (ассоциированные члены) Академии наук – 256 голосов, действительные члены Академии наук – 1024 голоса. Приведенные цифры и соотношения являются примерными, для иллюстрации, но главное в итоге – чтобы общее количество голосов граждан с высшим профессиональным образованием (от бакалавра и выше) было не меньше, а хотя бы примерно на 10% больше общего количества голосов граждан без профессионального образования, с начальным и средним профессиональным образованием.

НАЛОГОВЫЙ ЦЕНЗ

Социологам известно, что в демократических странах граждане с активной жизненной позицией, как правило, более профессионально успешны, имеют больший заработок и, соответственно, уплачивают больше налогов со своих заработков. Разумеется, эта зависимость носит не детерминированный, а статистический, корреляционный характер. Тем не менее, этот факт можно использовать и для совершенствования избирательной системы.

Разумеется, речь идет лишь о тех налогах, которые коррелируют с общественно значимой личностной активностью. Представляется, что таковыми могут быть лишь два налога: (а) налог на заработную плату наемного работника или на доход самозанятого лица и (б) налог на имущество гражданина, не используемое в коммерческих целях (жилье, садово-дачные объекты, личный автотранспорт, гараж и т.п), не являющееся предметами роскоши. Учет второго налога отражает то обстоятельство, что с возрастом человек может зарабатывать меньше, чем ранее, в силу снижения своих физических возможностей, но зато у него с годами может накапливаться приобретенное на личные доходы имущество.

Представляется, что данный налоговый ценз носит вспомогательный, корректирующий характер, в то время как возрастной и образовательный цензы являются основными.

Автор в настоящее время не готов предложить конкретные количественные параметры для применения налогового ценза и надеется, что профессиональное (экспертное) сообщество со временем восполнит этот пробел.

АССОЦИИРОВАННОЕ УЧАСТИЕ В ПОЛИТИЧЕСКОЙ ЖИЗНИ.

Выведение определенных слоев граждан, которые вполне способны, по своим психическим качествам, к нормальному политическому мышлению, из сферы прямого голосования как политического инструмента безусловно требует использования иных механизмов вовлечения их в общественно-политическую жизнь с целью учета их существенных интересов. Такого плана опыт также имеется в истории. Речь идет, например, о различных молодежных и ветеранских организациях. Такие организации могут быть включены в систему общественных палат различного уровня, куда в обязательном порядке направлялись бы для получения отзывов проекты законодательных и иных нормативных правовых актов, которые так или иначе затрагивали бы интересы данных социальных групп граждан. Без получения соответствующего профильного отзыва проект не мог бы рассматриваться законодательным органом. Внутри же данных организаций вполне могли бы применяться обычные механизмы демократии первичного уровня.

Кроме того, таким же образом, через те же общественные палаты, в дополнение к существующим механизмам лоббирования через политические партии, могли бы учитываться интересы иных гражданских неполитических объединений (профсоюзы, профессиональные ассоциации, союзы предпринимателей, союзы потребителей и т.п., за исключением, пожалуй, религиозных объединений и объединений по досуговым интересам).

МЕХАНИЗМЫ СОГЛАСОВАНИЯ ИНТЕРЕСОВ.

В той же Российской империи функционировала разветвленная система сословий (их было, если не изменяет память, около девяти), в каждом из которых действовала внутрисословная демократия. Были также губернские, городские и земские собрания, в которых, по определенным правилам, были представлены сословия. Насколько адекватным было такое представительство – другой вопрос, но сам принцип заслуживает внимания. Эти органы в какой-то мере позволяли согласовывать интересы различных слоев тогдашнего общества и учитывать их в политике государства.

Нельзя также не упомянуть о различных трехсторонних механизмах согласования интересов, но они эффективно работают лишь при нормальном и адекватном государстве.

Разумеется, предложенные меры – это лишь самое начало приведения электоральных процедур и механизмов в состояние, достаточно пригодное для использования в демократических государствах. Они не избавляют в должной мере от такого огромного зла, каким является манипулирование электоральным поведением граждан, для этого необходимы иные меры, которые резко ограничивали бы применение так называемых «политтехнологий» и влияние «якорных спонсоров». К счастью, в развитых демократиях уже существует целый ряд таких мер, начиная от ограничения размера финансирования избирательных кампаний из одного или нескольких аффилированных источников и заканчивая строгим регламентированием предвыборной агитации. Необходимо лишь более строго и последовательно проводить такую линию, своевременно и эффективно пресекая деятельность «черных политтехнологов».

Представляется, что достаточное внедрение указанных мер в политическую практику может повысить эффективность использования демократии как инструмента построения и «настройки» государства как системы эффективного и адекватного управления социальными процессами.

ПОСЛЕСЛОВИЕ.

Евгений Порошин, специалист по конституционному праву:

«Идея, безусловно, интересная и неожиданная. Но, полагаю, во-первых, очень труднореализуемая в нынешних реалиях. Дело не только в необходимости высчитать правильно математическую составляющую. Сама идея может вызвать отторжение у избирателей, чем вполне могут воспользоваться и политические игроки, заинтересованные в сохранении существующей системы. А во-вторых, предлагаемая система таит в себе возможности для манипуляций. Как минимум, предложения, касающиеся образовательного ценза, и особенно принимая во внимание богатый рынок липовых диссертаций. Эффект от традиционных способов фальсификаций тоже может усилиться. Но это пока сильно предварительные оценки. Полагаю, что для введения подобной системы нужен совершенно иной уровень правовой и гражданской культуры»

Что можно ответить по этому поводу…

Во-первых, вначале нужно понять, чего требует сам объект воздействия по своим имманентным свойствам. То есть, нужно понять и сформулировать ту конечную цель, к которой нужно стремиться как к пределу, идеалу. В данном случае представляется, что цель – это такая система формирования демократических институтов государственного управления (представительных органов и выборных должностных лиц), которая обеспечивала бы (разумеется, не детерминированно, а статистически, с достаточной вероятностью) одновременно:
а) ведущую (руководящую и направляющую) роль в определении государственной политики и ее реализации тем социальным субъектам, которые в силу своего интеллектуального и ментального состояния (развития) способны, в степени, достаточной для адекватного (релевантного) объективным потребностям социума в целом и его отдельных составных частей (компонентов) влияния на политику, понимать и осознавать:
- объективное состояние социума в целом и его составных частей (компонентов),
- реальные характер и течение социальных процессов,
- объективные потребности социума в целом и его отдельных составных частей (компонентов), вытекающие из их состояния, протекающих социальных процессов и внешних (природных и геосоциальных) условий;
б) учет объективных и экзистенциальных потребностей тех социальных субъектов, которые в силу своих имманентных свойств (возраст, состояние здоровья и т.п.) и ментально-психологических качеств (уровень просвещенности, образованности, интеллектуально-нравственного развития и т.п.) нуждаются в преимущественно патерналистском к себе отношении, поскольку лишение их такого к себе отношения создает для них ситуацию существенного (а иногда и невыносимого) морально-психологического дискомфорта.

Во-вторых, нужно иметь в виду, что предлагаемую электоральную концепцию вовсе не предлагается внедрять чуть ли не одномоментно. Смена этических императивов Ветхого Завета на этические императивы Нового Завета происходила в течение многих столетий – и, тем не менее, Новый Завет завоевал себе место под Солнцем. Точно так же длительное время в общественном сознании укоренялись (и отнюдь не до конца, и не повсеместно) принципы современной классической демократии. И точно так же, в течение немалого времени, в общественное сознание должны проникнуть (и в нем укорениться как очевидные) и предлагаемые электоральные принципы. Всему свое время и место.

В-третьих, насчет фальшивых документов об образовании и диссертаций. Как представляется, нет оснований полагать, что количество фальшивых документов об образовании и диссертаций превысит критическую (применительно к данным целям) долю в 15-20%. Кроме того, жизнь показала, что профессиональные сообщества обнаруживают наибольшую среди всех социальных структур способность к самоочищению и саморегуляции. Яркий пример тому – проект «Диссернет», а также успешно действующие во многих развитых странах саморегулируемые организации (СРО). Таким образом, фальшивые документы об образовании и ученой степени навряд ли смогут торпедировать предлагаемую систему с образовательным цензом.

В-четвертых, насчет «традиционных способов фальсификаций». С такими фальсификациями необходимо бороться, а не уклоняться от такой борьбы. Так же, как борются с шулерами, мошенниками и фальшивомонетчиками. Других рецептов у автора нет.

В-пятых, насчет «математической составляющей». Без сомнения, ее необходимо разрабатывать и обосновывать, точно так же, как разрабатывается и обосновывается любой проект: последовательно, методично, постадийно.

2019 - 2020 г.