На всю оставшуюся жизнь

     В природе существует нечто, что витает в воздухе, мерцает, словно мираж. Не потому ли ясность понятому рознь. Не от того ли так сложно принять друг друга?
Искры истины, высеченные соприкосновением поэзии души и "прозы" бытия, позволяют прочувствовать скорость его течения. Нервность линий. Вездесущность его.
Осознанность происходящего - главное в жизни. Но достигнуть сего непросто, как роднику наполнить океан в один день. Все, что есть, оно или "до" или "после". Настоящее - так влажно и неуловимо. Для того, чтобы ухватить мгновение за край его прозрачного призрачного подола, надо большое умение.
- Желание... Умение тут не к чему. Оно только мешает. Это навык повторения чужих ошибок. Как говорится: «Дурацкое дело...
-  ...нехитрое!» Ты скучала?
- Я давно перестала искать тебя в своём сердце.
- Ого! Ты стала жестокой?
- Так бывает. Когда много плачешь, делаешься жёсткой.
- Чем я виноват перед тобой?! Мне сказали, я засомневался. Но как я мог не поверить... ей!!!
- Прости за банальность, но верить нужно только сердцу.
- Наверное, да... Но все... все были настроены против тебя!
- Может и так, но ты даже не попытался никого переубедить. А существовать ради сторонних одобрений недостойно ни человека, не дождя. Но... Я всё равно тебя люблю.
- Это всё, что мне нужно знать...
- Я ещё не договорила. И... ты понимаешь, что мы больше не увидимся? Никогда.
Заготовленная фраза о том, что он растёр её любовь, как плевок по дороге, добила бы его. И она не стала продолжать, так как не хотела делать ещё больнее.
Он поднял на неё растянутые рыданиями, почти слепые глаза:
- Как это? Как же? Увидимся, мы обязательно увидимся...
И он захлопотал,  принялся говорить что-то неубедительное, ободряющее, нелепое...

...Усадив её рядом с собой  к поминальному столу, он стал спокойнее. И, обращаясь за очередным пустяком, улыбался глазами, как в детстве, - ласково, с янтарной искоркой, которая теплилась в глубине, как огонёк далёкой свечи.
А она... Она молча ловила запах его дыхания, впитывала звук голоса... Стараясь запомнить всё-всё, до капли, до полутона. Чтобы хватило на всю оставшуюся жизнь.

         Зима рыдала. Мокрый снег тёрся об её холодные щёки и тоже плакал. Ему было жаль всех: и её, и себя. Ушедшее скрылось. Не разглядеть того сквозь шторы снегопада.  И двери лет захлопывались одна за другой, всё скорее и скорее. Не испрашивая одобрения ни у кого.