Специалист. ч. 2 гл. 1 Штрафники

      Дежурный по 14 причалу военно-морской базы Севастополя только закончил вечерний обход. Он расслабленно свалился в кресло. Лениво полистал журнал приема дежурства. Заварил себе крепкого чая, посмотрел на часы. После короткого обсуждения последних флотских новостей, отправил помощника проверить караул у складов со снаряжением и вооружением.
Тут зазвонил телефон с проходной. Дежурный по КПП* мичман испуганно доложил, что прибыл заместитель командующего флота для проверки. Капитан лейтенант вскочил как ужаленный и поспешил на встречу начальства.
Адмирал вяло отмахнулся от доклада, что происшествий не случилось.
- Еще не случилось, - нехотя поправил он дежурного, и они отправились к пирсу, где возвышались в темноте громады кораблей.
Легкий бриз слабо тянул с моря и приятно обдувал лица проверяющих офицеров.  Они шли не спеша вдоль пирса, прислушиваясь к шуму прибоя. Дежурный старательно и подробно пытался отвечать на неожиданные вопросы адмирала. Во время разговора, тот вдруг остановился у места, где еще недавно было пришвартовано судно, а сейчас зияло обширное пространство в строю военных кораблей.
- А почему украинские корабли отвели в сторону. Они раньше здесь рядом стояли, - спросил проверяющий.
- Даже вперемежку товарищ адмирал,- услужливо напомнил дежурный.
- Так в чем дело, конфликты были?  В чем причина? – нетерпеливо спросил адмирал.
- Нет, конфликтов не было. Вернее все наоборот. Украина, так сказать "це ж Европа" стала набирать в команды кораблей много девок, как у американцев. 
- Ну, и что? - хмуро переспросил адмирал.
- Так наши матросы стали брать их корабли на абордаж по ночам. Для устойчивости суда связывали друг с другом, чтобы меньше качало во время непогоды.  И вот, однажды украинский адмирал прямо из прибрежного кафе наблюдал, как по концам наши матросы перебегали на их корабли.  Девчонки-то не очень протестовали, но украинское командование требовало прекратить несанкционированное проникновение. Пресечь нарушение не удалось. Вот и отвели они свои корабли подальше от наших. Теперь такие самоволки прекратились, - закончил рассказ дежурный.
- Безобразие, распустились совсем. Надо наказать командиров кораблей, проворчал проверяющий.
- Так деньги не платят или задерживают,  дисциплина падает. Офицеры и мичманы увольняются, плавсостава не хватает, - объяснил капитан-лейтенант.
Адмирал вздохнул и подумал.
- Недавно дефолт прокатился катком по  стране. За такую финансовую диверсию никого не судили, не поставили к стенке как при Сталине.  Безответственный премьер Кириенко только укрепился в правительстве, близкие к "семье" президента Ельцина чиновники сказочно обогатились на государственном долге, а флот остался без денег.
 Это он точно знал от друзей из отдела морской разведки центрального аппарата ГРУ.
 Внезапно адмирал остановился, и некоторое время всматривался в темноту.
- Так, докладываете, что прекратились самоволки, а это как называется?- он показал пальцем на ближайший крейсер.
С борта по канатам спускались в воду фигурки в трусах. Ловко перебирая руками, они быстро преодолевали дистанцию, бесшумно погружались в воду и  отплывали от борта корабля.
- Засеките время несанкционированного покидания судна,- приказал адмирал.
Затем он удивленно спросил.
- А куда они плывут?
Пловцы плыли не к берегу,  а,  наоборот, в море. Дежурный вздохнул и показал на темный силуэт украинского корабля в пятистах метрах. Подходы к кораблям самостийной Украины с берега закрывало ограждение из металлической сетки, поэтому пловцы ловко заходили на флагман «незалежного» флота « Гетман Сагайдачный» с моря.
- Пошли брать на абордаж, завтра опять получим официальный протест.
     Адмирал, не отрываясь, смотрел на часы.
- Так говоришь пятьсот метров до флагмана.
 Первый  пловец легко уложился в норматив, остальные отстали от него метров на двадцать. Дежурный удивленно посматривал на адмирала.
Теперь они издалека наблюдали, как первые пловцы ловко забрасывали кошки на этот бывший советский пограничный сторожевой корабль. По веревкам как обезьяны самовольщики быстро забрались на борт и исчезли из поля зрения. Адмирал вздохнул:
- Выставьте своих людей и список всех самовольщиков  мне на стол. Выясните,  кто  был  первым  в этом заплыве? Его личное дело пусть командир корабля пришлет мне в штаб.  А всех этих половых пиратов с абордажными крючьями на берег в столовую котлы чистить на трое суток, чтобы на девок не тянуло.
    Адмирал ушел. Дежурный по причалу перевел дух и размышлял о результатах проверки.
- Что рассердило адмирала? Украине флот не нужен с самого начала своей независимости.
Они еще претендовали на часть Северного флота и Балтийского. Наверное, чтобы продать больше боеспособных советских кораблей на металлолом по старой украинской традиции «нэ зъим, то понадкусую».  Единственная подводная лодка вечно стоит в сухом доке и ее командир женщина в ней разводит кроликов. И реальная польза и все по-европейски  - баба у руля. «Гетман Сагайдачный» выходит в море раз в год на день независимости Украины. Остальное время копит топливо для праздничного похода. Не понятна только цель похода. Президент Кучма с борта своего флагмана ловит рыбу, а команда изображает кипучую деятельность. И что девчонкам делать на такой службе? Вот они и развлекаются с нашими матросами.
   На следующий день дежурный по крейсеру прибыл в штаб с личным делом матроса.
- Так, Шувалов Олег Николаевич,- прочитал адмирал на обложке папки, - Таких шустрых надо в морскую разведку отправлять.
- Так его из части особого назначения к нам перевели на исправление. Еще командир просил его в трюме подержать для вразумления.
- Вижу, как он исправляется. Портит ваших матросов, - проворчал адмирал.
- Отправьте  штрафника  обратно к разведчикам. Пусть в трюме разведывательного корабля сидит и там перевоспитывается. Кстати, а что он натворил?
Офицер пожал плечами.
- Говорят, повздорил с местной украинской милицией.
- В официальных рапортах ничего не проходило, - удивился адмирал.
- Так  они его даже на уазике не догнали,  так что официально  происшествий не случилось,- объяснил дежурный офицер с крейсера.
- Он еще и бегает быстро, - нахмурился адмирал.
- Все. Обратно к разведчикам отправить этого хулигана, - распорядился хозяин кабинета.
    На следующий день Олег собрал свои вещи и в сопровождении мичмана отправился на малый разведывательный корабль "Лиман».
  Здесь его встретили настороженно. Капитан, прозванный «Наполеоном», за небольшой рост и авторитарные замашки, хмуро посмотрел на Олега и медленно сказал.
- Наслышан про твои подвиги. Тебе тут трое суток трюмных работ корячится. Давай так договоримся. Я тебя не загоняю в трюм, а ты не бузишь на корабле. Раз ты из диверсантов будешь вечным дневальным на юте* обеспечивать безопасность. Пока тебе обратно в отряд не заберут. Согласен?
- Так точно, согласен товарищ капитан второго ранга, - молодцевато ответил Олег.
- Иди, устраивайся, завтра заступаешь в наряд, - махнул рукой Наполеон.
- Ребята говорили, что Наполеон нормальный мужик. И, правда,  повезло мне, - подумал Олег.
     Служба на юте это самый кайфовый наряд. Единственно нужно все время  в парадной форме «париться».
Днем Олег сидел в тени. На время обеда его заменял вестовой. Ночью   брал стул и дремал у трапа. Иногда, чтобы проверяющие офицеры внезапно не появились на корабле, просто поднимал трап и полноценно храпел сидя. Спать в любом положении он уже давно научился. Матрос  везде умеет спать на корабле. А матрос спецподразделений спит и сидя и стоя и подвешенный на веревках. Поднимать трап было, конечно, запрещено, но Олег сознательно шел на такое мелкое нарушение.
- Навру, что проверял  исправность трапа, а его заклинило, - лениво размышлял вечный дневальный.
Дни шли один похожий на другой. Через сутки Олег заступал в наряд, остальное время отдыхал или выполнял мелкие поручения. Такой ленивой комфортной службы у него еще не было на флоте.
- Ребята сейчас потеют на кроссах или учебных погружениях, а я здесь загораю, - размышлял Олег о превратностях жизни штрафника.
Через неделю к нему подошел капитан и с любопытством спросил.
- А за что тебя выперли из отряда?
- Бегал наперегонки с милицией, - пожал плечами Олег.
- И долго бежал?
- До самых ворот части, пока их уазик в колючую проволоку не уткнулся, - криво улыбнулся Олег.
Наполеон  поднял брови.
- На машине догнать не могли?
- Нормально. Я же бежал по пересеченной местности. По переулкам и газонам. Сейчас налегке, а вот зимой пришлось в шинели бегать. Это тяжело и жарко. Я тогда  полы шинели крючками за ремень зацепил, чтобы ноги освободить и одним рывком ушел.
- А что командир сказал? – снова полюбопытствовал Наполеон.
- Если бы менты не устраивали бы скандалы на КПП, никто бы ничего и не узнал.  А так первый раз командир объявил благодарность за высокие показатели по физической  подготовке, а за второй забег по пересеченной местности отправил на трюмные работы сначала на крейсер, а потом к вам перевели.
- А с крейсера, почему убрали? – спросил капитан.
- Показал салагам, как брать на абордаж вражеские суда, - гордо сказал Олег.
- Не трави байки, слышал я,  что вы к девкам метнулись по воде, - засмеялся кап два.
- Девчонки это так – бонус. Главное проникновение провели грамотно и незаметно для  вахты, - упрямо повторил Олег.
- Молодец, что честно все рассказал. Служи дальше разведчик, - закончил разговор капитан и направился в рубку.
  Олег на самом деле ничего не скрывал. Да и зачем. База маленькая. Здесь все про всех знают. На крейсере его встретили жестко по уставу. Тут железная дисциплина и субординация. Так что только в трюме от нее было реально спрятаться.
    Среди матросов он сразу был в  авторитете. И даже не потому, что он прибыл из отряда особого назначения, старший призыв еще помнил историю на малом разведывательном корабле «Приазовье».  Тогда «молодой» матрос не подчинился «дедам» и несколько дней дрался со всеми пока не попал  под трибунал и не получил срок отбывания наказания в дисциплинарном батальоне. Дело возбудили после того как несколько матросов старшего призыва попали в тяжелыми травмами в  госпиталь.
 Его здесь узнали и даже офицеры и мичманы не очень доставали. Но крейсер Олега с его регламентацией и дисциплиной не очень устраивал. Нужно было достойно уйти. Но дразнить гусей одиночной выходкой опасно. Могут отправить обратно в «дисбат» тянуть срок. Необходимо коллективное показательное мероприятие, чтобы можно было «размазать ответственность» по всем участникам. Каждому достанется  мелкое взыскание, а для командира крейсера появиться повод выслать его на другое судно.
А по сравнению с крейсером на любом другом корабле служба легче и вольготнее. Поэтому когда кто-то из матросской братвы посетовал, что раньше когда «Гетман Сагайдачный» стоял рядом, к девчонкам можно было перебраться по привязанным концам, а сейчас стоит далеко и за сеткой, Олег предложил организовать абордаж. На нижней палубе он терпеливо и подробно обучал ребят тактике незаметного проникновения разведывательных групп. Потом за несколько дней в трюме выточили крючья и приготовили тросы.
На первый абордаж поплыли втроем. Все прошло  тихо и незаметно. Девчонка ему досталась из боцманской команды. Не красавица, но очень милая и бойкая. Он ее потом видел на пирсе. Она улыбнулась и помахала ему рукой.
Это была не любовь, скорее приключение с романтикой.  И девчонки им отдавались потому, что парни их брали как и корабль на абордаж. Они же тоже пошли на флот за романтикой и ценили в мужчинах силу и отвагу. Конечно, и природа брала свое, и замкнутое пространство корабля тянуло на неуставные приключения. Но русские матросы брали девчонок с риском для себя, поэтому были предпочтительнее своих украинских коллег.
На второй отрыв, как и рассчитывал Олег, рвануло уже восемь человек.  Вероятность «залета» резко возрастала. Но как учил его в детстве дед Саша «Провал операции тоже должен быть по плану, тогда это не провал». Краем глаза Олег видел, что за ними наблюдают с пирса, но они все равно продолжили «атаку» на чужое судно.
Олег снова целовал веснушчатый носик своей бойкой подруги, гладил ее мягкие плечи. Но понимал, что это, возможно, их последнее свидание.
Она ни о чем не догадывалась. Просто млела от его мощного торса и дрожала в сильных руках опытного бойца спецназа.
Все закончилось удачно, как и предполагал Олег. Самовольщиков вычислили, наказали, его как чужака списали на другое судно к своим парням из радиотехнической разведки.
Вообще к женщинам Олег относился спокойно. Не было такой острой тяги как у многих ребят. Дед Саша с детства внушал своему внуку.
- Для профессионала женщина всегда помеха и проблема. Если хочешь быть сильнее других, будь сильнее и в этом. Не поддавайся безумной страсти. Да и бабы любят независимых мужиков.
Дед как всегда оказался прав.    В штрафники он тоже попал из-за женщины. Не искал и не нарывался на неприятности. Она выбрала его сама. На танцах в клубе.  Яркая опытная красавица, настоящая светская львица. Была старше его. Наверное, лет тридцать.  Красиво танцевала, прижимая свои бедра к его ногам. Затем пригласила домой. Никто бы не устоял от такого напора. У Олега даже немного кружилась голова. И было лестно, что самая яркая женщина выбрала его. Дома не успели раздеться, как к подъезду подкатил милицейский уазик. Вышло трое. Один из них крепкий мужик из их местного ОМОНа оказался то ли мужем, то ли сожителем красавицы. Конечно, наивно было думать, что такая притягательная и ветреная дама одинока. Но вооруженные милиционеры – это слишком неудачная развязка.
     Олег, обнимая обольстительную даму в танце,  подсознательно понимал, что у нее обязательно кто-то есть. С таким спят удачливые коммерсанты или бандиты. А здесь она просто ищет смены обстановки и мимолетного любовного приключения с молодым симпатичным матросом. Олег не боялся ее возможных ухажеров, еще до специальной подготовки по рукопашному бою он имел навыки уличный драк и спортивных спаррингов. Но драка с целым нарядом милиции другого государства тянула уже на чрезвычайное происшествие с серьезными последствиями. К тому же над ним еще висел срок не отбытого наказания в штрафном батальоне. И как говорил дед Саша
- Вовремя покинуть место боя – это тоже победа.
Как только соперники скрылись в подъезде. Олег выпрыгнул из окна второго этажа.
Привычно сгруппировался и приземлился правильно на клумбу увядших цветов. Высота второго этажа – это как прыжок с парашютом. Еще на гражданке в ДОСААФе**и на срочной службе  Олег набрал больше сотни прыжков. Спасибо деду Ивану, который с детства убеждал внука
- Олежка подрастешь, займись парашютным спортом, поймешь цену жизни и красоту полета.
Все в жизни пригодилось. Но менты оказались упорными. Выбежали из подъезда, прыгнули в машину и за ним.
   Олег бежал по узким улицам Севастополя в сторону базы, стараясь выбирать наиболее неудобные для машины дворы. Преследователи не отставали. Так они почти одновременно выскочили на КПП.
Олег пробежал вертушку, а милиционеры остались скандалить перед ограждением.
Никто, конечно, их не слушал и не собрался разыскивать нарушителя спокойствия  приморского города.
За такую резонансную выходку командир решил показательно наказать. Отправил Олега на перевоспитание на крейсер, на самые неприятные трюмные работы. Кроме того, как узнал Олег позднее, его документы на присвоение офицерского звания положили под сукно в отделе кадров. До поры до времени его вразумления.
Но взросление не было в планах Олега. Да вообще его будущее было  очень туманным. Поэтому Олег не старался казаться вдумчивым и серьезным. С разгильдяя меньше спрос и меньше ответственных заданий. Он плотно вошел в образ легкомысленного молодого человека, которому служба необременительна и просто все дается легко.
Только на учебе в Голицыно его маску раскусил преподаватель тактики. После этого случая Олег про себя начал его уважительно  называть Учитель. Тот пригласил молодого слушателя на дачу поиграть в шахматы. Индивидуальная работа с каждым учеником – обычное явление для конторы. Во время игры он неожиданно спросил, зачем Олег маскируется под недалекого слабоуправляемого человека. От такого неожиданного вопроса Олег замешкался и сразу не знал, что ответить. Преподаватель некоторое время  щурился и  наблюдал за замешательством своего ученика. Потом улыбнулся и сказал:
- Можешь не отвечать, узнаю выучку деда.
- Вы знали Ивана Порфирьевича Дадаева?
Учитель не отвечал, оторвавшись от шахмат, молча рассматривал Олега, как бы ожидал другой правильный вариант ответа на поставленный вопрос.
- Да, Иван Порфирьевич герой разведчик, его вещи хранятся в музее боевой славы в Белоруссии. И он был примером для меня,- продолжал неуверенно объяснять Олег.
- Нет, я имею в виду Александра Ионовича Волка, - наконец  ответил Учитель.
- А он-то тут причем? – удивился Олег и подумал:
- Откуда преподаватель знает прошлую фамилию деда. Впрочем, это понятно. Его проверяли до седьмого колена, прежде чем взять в спецподразделение ГРУ.
- Тебе фамилия Вилкас  что-нибудь говорит? – снова спросил учитель, пристально наблюдая за реакцией ученика.
- Нет, - честно ответил Олег.
- Хорошо, - облегченно вздохнул преподаватель.
- Можешь дальше изображать из себя рубаху-парня, только не заиграйся. Иногда принятый образ становится истинным лицом.
После этого разговора у них установились более близкие отношения, чем просто ученик и преподаватель. Как будто оба были причастны к чему-то общему, не известному окружающим.
   Вернувшись в Севастополь, Олег продолжал служить, не выделяясь благоразумием от своих сверстников, и временами допускал выходки свойственные рисковым бойцам спецподразделения. А  командир отряда продолжал постоянно недооценивать способности своего подопечного.
    Тем временем, избавившись от контроля старших товарищей - офицеров спецназа, Олег спланировал и провел собственную операцию по сокращению своего срока службы в трюме крейсера, и теперь блаженствовал на борту «Лимана».
Однако, одиночество Олега на  этом посудине оказалось недолгим. Через неделю на «Лиман» прибыл еще один штрафник, его приятель старшина второй статьи Женька Гринберг.
Он тоже залетел в самоволке. Но без скандала, просто регулярно срывался домой  на мамины обеды. К тому же он был на половину по матери немец и страдал романтизмом и легкой сентиментальностью, хотя считал себя русским.  Женька родился и до флотской службы жил в самом Севастополе. Его отец работал на судоремонтном заводе, мать – учительница немецкого языка, потому Женька прекрасно говорил и особенно красочно матерился на немецком. Сначала Олегу было в диковинку и забавно слушать его перепалку с матерью на чужом наречии, когда они вместе  у Женькиных родителей  наворачивали  борщи и котлеты, а потом он привык к особенностям своего друга.
Женька рассказывал, что в детстве был очень слабым, и родителя отдали его на спортивную гимнастику. Он окреп и даже получил мастера спорта.
В 18 лет был призван на флот, и благодаря   исходной кондиции (фигуре) его без разговоров взяли в группу ОСНАЗа на основную специальность – водолаз-стрелок. Также Женька неплохо работал как инженер и дополнительно освоил минно-взрывное дело.
В отряде всех поражала его выносливость, он параллельно был еще и связистом, мог бегать, идти, и при этом нести на себе столько килограммов аппаратуры, которые другие бы просто не осилили. Его минусом было то, что он физически слабо держал удар, легким хуком его можно было отправить в нокаут. Поэтому Женька часто просил Олега  заниматься с ним боксом. За упорство и силу ребята прозвали его «Железным». Это прозвище и стало его официальным позывным в отряде.
Олег в шутку называл приятеля « Железная челюсть», т.к. нижняя челюсть у него немного выступала вперед и по ней часто попадали удары во время спарринга.
Теперь они уже вдвоем стояли на инструктаже у командира корабля. Все повторилось.
На инструктаже наряда Наполеон сказал, что не будет их штрафников «гнобить», если они не принесут на корабль новый «залет».  Наполеон был хорошим командиром, экипаж его любил и уважал. Поэтому подводить капитана «Лимана» ребята не хотели. Теперь они по очереди обеспечивали безопасность, несли палубную службу. А на общей приборке по субботам вместе с экипажем драили ту же палубу.
Их вынужденная матросская службы на корабле затянулась. В 90-е годы на Черноморском флоте уже не хватало плавсостава. Поэтому практиковали так называемую «ссылку»  в другие части по необходимости  младших чинов, особенно за проступки, на затыкание дыр в штатном расписании и чтобы не бездельничали в специальных подразделениях между операциями. Хотя по сравнению со службой в отряде, пребывание на корабле для приятелей  было настоящим домом отдыха. К тому же каждый моряк мечтает о походе, где не так достает флотская дисциплина и проверки различных береговых начальников. Подсознательно парни чувствовали, что возможно их вынужденное пребывание на этом судне скоро закончится. В эти времена лихолетья не хватало не только плавсостава, но и оснащенных кораблей. Рано или поздно «Лиман» уйдет  в проблемную акваторию  на радиотехническую разведку.

 КПП*- контрольно-пропускной пункт
Ют** - (от нидерл. hut) — кормовая надстройка судна или кормовая часть верхней палубы
ДОСААФ*** - добровольное общество содействия армии, авиации и флоту