Тузик 3

Осенняя охота.
В начале ноября лес уже голый. На замерзшей земле лежит плотный ковер из хрустящих, разноцветных сухих листьев, припорошенный легким снежком. На ветках снег еще не лежит, не держится, разве что на еловых лапах и то чуть-чуть, как бы делая елки слегка седыми. Мы с Тузиком отмеряли уже больше десятка километров, а вот добычи у нас только пара белок, да рябчик. Тузик доволен. Он знает, как только белок освободят от меховой шубки, они достанутся ему. Тузик любит, когда я приезжаю на охоту в деревню. Всю неделю от меня не отходит. Жизнь его в деревне не сытая, отец до отвала не кормит, а от меня всегда что-нибудь вкусное перепадает. Причем каждый день. Как тут убежишь по своим собачьим делам, разве только ночью, пока я сплю. Но и Тузик ночью сытый спит на теплой подстилке, на крыльце. Тузик уже не молодой пес, а вполне взрослая, умная собака. Никто его специально не натаскивал как охотничью собаку, но охоту он обожает. Любит охотиться на белок, зайца гоняет, но только один круг. Если на первом круге не взял, он погоню бросает. Подходит и смотрит так, как будто говорит-
-Ну что ж ты, я косого выгнал как надо и куда надо, а ты где встал, отсюда даже лошадь не увидишь. Зря только бегал и горло надрывал.
 Лося тоже гонит, но не долго, а вот кабанов обходит стороной, как и медведя. Про волков не знаю, не пересекались. Если чует близко кабанов или медведя, шерсть на загривке топорщит, оскаливается и рычит негромко и утробно. Вот как сейчас. Забрались мы с ним в болото, поросшее частым низкорослым сосняком, по которому несколько лет назад провели мелиоративные работы. Прокопали множество траншей. Зачем не знаю. Был какой-то план на эти работы. Даже передвижную мехколонну создали в районе и специальной техникой обеспечивали в достатке. Только теперь этот лес зарос крапивой. Такой высокой и густой, что через нее просто не пробиться.
 Мы с Тузиком спустились в канаву попутного направления, благо вода на ее дне замерзла и прошли уже почти все болото. До бора оставалось меньше километра, когда Тузик ощетинился и глухо зарычав встал на задние лапы. Прижался к моему плечу да так и пошел на задних лапах рядом со мной. Он вдруг стал довольно высоким, с меня ростом. Наши головы, моя с круглыми глазами и Тузика с оскаленной пастью лишь немного были выше бровки канавы. Я остановился. Что делать? В упор ничего не видно в этой чаще, если стрелять так только в упор придется, да это надо еще успеть. Перезарядил ружье, заменив патроны с дробью на два жакана, достал сигареты и прикурил одну трясущимися руками и лихорадочно пуская дым. Если кабаны, то от дыма уйдут, а медведь должен уже спать, если только не шатун или подранок. Вот с кем повстречаться хотелось меньше всего.
-Тузик рядом. Пошли вперед, тихо.
И мы двинулись вперед. По мере того, как поворачивалась голова собаки я понял, что мы прошли мимо опасного места, но ружье развернул назад и шел в пол оборота. Скоро заросли крапивы стали реже, и мы вышли на сенокос. По этой большой поляне канавы не копали. Траву здесь косили каждое лето, поэтому крапива сюда не пришла. Кто там скрывался в крапивных дебрях осталось загадкой, да и знать не очень хотелось. Прибавив шагу, вышел на бор. Среди высоких, редких сосен видимость была хорошая и неожиданной встречи произойти не могло.
-Все Тузик, давай отдохнем и перекусим. Тут до реки не далеко, так что отдыхать больше не будем.
 Быстро собрав хворост, развел костер на старом кострище, где готовили еду косари. Когда костер разгорелся, бросил в него пару срезанных еловых лап для дыма, что бы гости из крапивы не пожаловали. Съели по бутерброду, запил водичкой, оставшуюся половину запаса еды убрал в рюкзак, покурили, посидели и пошли дальше. Погода чудная, настроение улучшилось, шагалось легко и скоро впереди показался берег реки. Здесь в большую реку впадала небольшая речка и я рассчитывал увидеть здесь уток.
-Да здесь уже лед встал, а мы думали утки нас ждут. Пойдем Тузик вдоль берега, посмотрим, что там дальше.
Река делала плавный поворот и на ее середине оставалась длинная и узкая промоина или кусочек незамерзшего русла с быстрым течением, где и плескалось несколько жирных уток, которых я разглядел из-за мелких сосенок, росших на берегу. Я снял рюкзак и положил его на землю.
-Тузик, сиди здесь, сторожи и подтвердил команду взмахом руки.
 Тузик лег рядом с рюкзаком, а я взял в руки уже перезаряженное дробью ружье и пополз к краю берега, подбираясь к уткам на прицельный выстрел. Подполз почти к самой кромке берегового откоса и оглянулся. Конечно, Тузик пост оставил самовольно и тоже полз за мной следом, смешно перебирая лапами. Я махнул ему рукой, показывая жестом – лежать. Высунул из-за кочки ружье, прицелился и выстрелил. Утки взлетели с сторону противоположного берега, а одна осталась в промоине. По льду до нее было метров двадцать. Вдоль берега уже бежал Тузик, но на лед не шел.
-Ну что Тузик, достанешь утку, предлагаю ему. Он смотрит на меня, как всегда, улыбаясь и не понимая, чего же я хочу.
Я сходил за рюкзаком, достал из него бутерброд, снял с него кусочек колбасы и отщипнув от него треть бросил на лед.
-Тузик там колбаса и утка. Достань утку и вся колбаса твоя. Но Тузик положил голову на передние лапы и смотрел на меня, не реагируя на лежащую на льду колбасу, которую очень любил. Я встал на лед, и он затрещал и прогнулся под моим весом.
-Понятно Тузик, ты умница. Это я глупый, посылаю тебя утопится в реке ради какой-то утки. Прости дружище, что-то я здесь не сообразил, что лед не выдержит, прости, на колбасу. А я пойду вырублю жерди.
 Я поднялся на берег, дошел до близкого леса и срубил три длинных и тонких жердинки. Одну метров шесть и две метра по четыре. Вернулся на берег, положил короткие жердинки на лед и лег на них коленями и локтями, а длинную жердину взял в руку и держал ее перед собой, то же опираясь и на нее. Так по трещащему льду прополз несколько метров, опираясь на лежащие подомной жердинки, пока длинной не дотянулся до утки. Подцепил тушку, поднял ее на лед и отправил как шайбу к берегу. Лед трещал очень настойчиво.
-Трещу да не отпущу, шептал я заговор, а сам не поворачиваясь пополз к берегу, упираясь в спасительные жердинки. Когда встал на ноги, увидел, что Тузик уже притащил утку к рюкзаку и сидел над ней улыбаясь и помахивая хвостом. Руки и ноги у меня слегка дрожали, но я достал из рюкзака последний бутерброд и целиком отдал его собаке. Себе оставил только хлеб от первого бутерброда.
-Тузик, прости меня дружище, если бы ты пошел за уткой и утонул, не знаю, что бы со мной было. А ты умница, молодец. Все понял лучше меня. Все, пошли домой. Охота закончена.
Скоро мы вышли на дорогу и направились в деревню. Здесь рядом, километров пять, шесть.
 
2018.