Обида

  Белорусский поэт, "оппозиционный интеллигент" Владимир Некляев обиделся на российского прозаика и тоже "оппозиционного интеллигента" Дмитрия Быкова.
  Обида не личная, а - литературно-политическая.
  Общаясь на "Эхо Москвы" с читателями и почитателями, Быков ответил на просьбу одного из них охарактеризовать протесты, происходящие в Минске против интеграции Беларуси с Россией. А также поинтересовался его мнением о том, есть ли у Беларуси шансы пойти по европейскому пути.
  "... К сожалению, главная проблема в том,- сказал Быков,- что рабство не проходит даром, и 25 лет фактического рабства Белоруссии, которое мы наблюдаем, оно тоже даром не прошло. Я не верю, что там, при Лукашенко, успела сформироваться внятная оппозиция.
  Конечно, Лукашенко стилистически целен, и при нём может возникнуть стилистически цельный протест, как при Сталине возникали выкованные сталинизмом диссиденты. Но пока я этого не вижу. Я видел в Белоруссии последних 25 лет ужасную деградацию на всех уровнях. И большой литературы за последнее время я не видел, хоть отдалённо сравнимой с Короткевичем, и даже с Алексиевич.
  И я не видел там за последнее время серьёзной драматургии, кинематографа,- не видел там ничего, что могло бы как-то спровоцировать культурный взрыв.
  А раз этого нет, то нет и оппозиции никакой".
  Быков предположил, что оппозиция даже  готова сплотиться вокруг Лукашенко в борьбе против интеграции Беларуси с Россией.
  Те, кто хорошо знает белорусские реалии, признает, что Быков в основном прав.
  Почему - в основном? Потому что нельзя всё сваливать лишь на Лукашенко и только в нём видеть причины происходящего в стране. Нельзя забывать, что Беларусь никогда не имела своей государственности, и строить своё государство с психологией советского гражданина, привыкшего, что за него всегда и всё решали, крайне сложно. 
  И это тоже одна из причин, почему Лукашенко так долго держится у власти. Люди боятся резких перемен("как бы не стало хуже"), а к нему все привыкли, как привыкали к "долгоиграющим" советским вождям.
  Поэтому, собственно, и оппозиция в Беларуси не имеет того веса, который ей хотелось бы иметь. И не только в силу насторожённости, которую испытывает к ней население, но и в силу собственной слабости и не соответствия той роли и задачам, которые она возложила на себя.
  Если сравнить оппозицию девяностых годов и нынешнюю, то степень деградации просто потрясает.
  Тогда во главе общественного движения стоял Белорусский народный фронт о главе с Зеноном Пазняком, человеком крайне сложном по своим личным качествам, но разносторонне образованным, искусствоведом, историком, фотомастером.
  Таким же был и его заместитель Юрий Ходыко, учёный-физик.  В Сойм БНФ(Правление) входили самые заметные интеллектуалы того времени, работавшие в Минске.
  Их ахиллесовой пятой была торопливость и нетерпимость. Они жаждали построить независимое белорусское государство чуть ли не немедленно, решительно рвали связи с Москвой, чтобы "не мешала" возрождению белорусского народа, не учитывая психологию самого народа.
  И БНФ сошёл со сцены, уйдя в историю.
  И сегодня есть организация с этим названием. Но, кроме названия, в ней ничего похожего на тот БЕФ нет. И возглавляет его ныне... бывший колхозный руководитель.
  А теперь посмотрим, кто сегодня в лидерах оппозиционного движения. В последние годы, и особенно теперь, когда проводятся антиинтеграционные протесты, на первую роль выдвинулся Павел Северинец.
  "Христианский" писатель, не так давно исключённый из Пен-центра, который утверждает, что главным создателем белорусской литературы является...Христос.
  Всех, кто не разделяет его взгляды, он считает врагами. На этой почве у него и возник конфликт с Пен-центром.
  За исключённого Северинца вступились и некоторые литераторы, в том числе Владимир Некляев. И какой главный аргумент они выдвигали, защищая Северинца и требуя его восстановления в Пен-центре?
  Не произведения Северинца, поскольку они маргинальны и рассчитаны в лучшем случае на "христианских" читателей, а то, что за свои убеждения он наказывался властями.
  Может ли в таком случае произойти культурный взрыв, о котором говорит Дмитрий Быков? Разумеется, нет.
  Но его не произошло и по другой причине. Белорусские писатели, зачислившие сами себя в демократы, те, кто был на слуху в большой советской державе благодаря политике Москвы, заботящейся, чтобы литература союзных республик  была  достойно представлена на общем фоне, разорвали все прежние связи с ней.
  Они создали свой Союз писателей, и в Беларуси и поныне существуют два непримиримых союза.
  "Демократы" нацелены на Европу, в которой они никому не нужны, второй Союз поддерживает связи с "писателями-патриотами" России в рамках Союзного государства.
  Ни те, ни другие так и не явили миру нечто значительное, и здесь Дмитрий Быков прав на все сто процентов.
  В то же время был период, кода белорусская литература могла предъявить миру, и уж во всяком случае российским читателям, произведения, которые показали бы её подлинную глубину.
  Это был период, когда из небытия возникли произведения репрессированных писателей и поэтов. В Москве они появлялись в течении длительного периода, ими зачитывались и в Беларуси, в то время, как до своих ни у кого долгое время не доходили руки.
  А когда дошли, оказалось, что есть целый пласт неизвестной по сути белорусской литературы, которая делает ей честь. Один Мрый с его "Самсоном Самосуем" чего стоит. Ничуть он по силе таланта не уступает "Котловану" Платонова.
  Но возрождение "расстрелянной" литературы стало, скорее, эпизодом, чем постоянной вдумчивой работой, которая могла бы стать и творческой школой будущих белорусских писателей.
  Но не стала. Не было особого желания заниматься прошлым. Хотелось собственного успеха, и как можно более быстрого, и особенно в Европе, которая, как выяснилось, не очень-то интересуется белорусскими писателями, кроме Алексиевич, которую только при присуждении Нобелевской премии стали называть не российской, а белорусской писательницей.
  Владимир Некляев тоже несколько раз выдвигался на Нобелевскую премию, и одновременно занялся политикой. В 2010 году он даже выдвигался кандидатом в президенты.
  Он и теперь участвует в акциях оппозиции, и в тех, что проводит Северинец,- тоже.
  И его, прежде всего, задели слова Дмитрия Быкова об оппозиции.
  Он предлагает ему взглянуть на фото и видео с акции, убедиться, что у людей нет никакого страха, и даже 82-летний старик говорит, что умеет хорошо стрелять.
  И что оппозиция готова объединяться вокруг кого угодно, только не Лукашенко.
  В поэте заговорил привычный оппозиционер. Ну а что всё-таки насчёт отсутствия значимых произведений в белорусской литературе, драматургии, кино?
  А вы что-нибудь видели, что-то читали? - обрушивается на него Некляев. И не могли знать и читать, потому что в России белорусскую и украинскую литературу перестали переводить, констатирует он.
  И вдруг вспомнил последний съезд писателей СССР, проходивший аж в 1986 году(очередной должен был состояться в 1991-м), на котором он вместе с Василём Быковым хотел собрать подписи в поддержку белорусского языка, но собрали всего две.
  Вспомнил он и конгресс российской интеллигенции, прошедший в 2014 году под девизом "Против войны, против самоизоляции России, против реставрации тоталитаризма", на котором он предложил расширить его рамки до украинско-белорусских, но его поддержала только Ахеджакова.
  Из текста Некляева поневоле выходит, что в том, что в белорусской литературе нет взрыва, виноваты … россияне?
  В заключение он пожаловался, что в Минске "я националист, в Москве - русофоб".
  "Хотя на самом деле люблю Россию - и именно это чувство, смешанное с чувством боли, даёт мне право говорить про неё горькие слова".
  Но ведь Дмитрий Быков говорил совсем о другом.
  Расстроенный же Некляев даже не упрекнул его за то, что тот по-прежнему называет его страну  Белоруссией, хотя она давно - Беларусь.