Туфли

Массажное кресло, русская парная, финская сауна, купальни с ледяной и с просто холодной водой, рекреационная зона, крафтовое пиво, кальян и, самое главное, теплый бассейн под открытым небом. Все это – как раз то, что нужно мне сегодня для отдыха. И пусть сейчас я тружусь сам для себя и на себя же, а вовсе не ради какого-то человека, способного только из-за собственного плохого настроения оставить меня без работы, грустить каждое воскресенье по причине «вечерения», означавшего смену дня ночью, я так и не разучился. Потому что после ночи воскресенья следует утро понедельника, которое, и к этому привыкаешь, вряд ли может быть счастливым. Понедельники ассоциировались у меня с «супным» настроением, представляясь днями, только в которые и надлежало есть супы, но поскольку супы я не любил, уже из одного этого факта яснО и мое отношение к первому дню рабочей недели.
И вот опять – даже сидя в прекрасной обстановке, проводя время в отличном месте, я вновь захандрил – захотелось петь, но вовсе не от счастья, с тоски, а силы для поддержки близких, которые я всегда старательно аккумулировал в себе, оставляли с каждой секундой. Вновь стало думаться, что для мира я лишний, как излишен енот в магазине товаров для творчества. В былые времена от такого «заунывья» заныло бы сердце, но после недавней операции жалоб на него у меня пока что не было. «А все-таки нет в моих переживаниях ничего глубинного, некое «голубиное», «мелкоптичье» есть, но не более» - говорил я себе, при этом наслаждаясь гидромассажем, производимым устройством, заключенным в каждую трубу лежака, расположенного под водой теплого бассейна.
Так, постепенно, умиротворение возвращалось ко мне, оно вернулось уже настолько, что я даже сумел вспомнить про кольчуги, которые в институте мы делали для турниров «ролевиков» из металлических утяжелителей, располагавшихся внизу каждой ленты вертикальных жалюзи, имевшихся во всех аудиториях академии моих студенческих лет. Воспоминание наполнило меня светом, и я потянулся за трубкой кальяна, чтобы «закрепить» приятность момента. Кальян – это хорошо, кто-то благодаря кальянам поддерживает образ своего достатка, находясь в барах и кафе, а кто-то, как вот я сейчас, просто наслаждается им, «подчеркивая» тот или иной миг жизни.
В голове стала рождаться мелодия, что-то про то, как я гуляю, в прогулке уходя от напастей и волнений…я старался запомнить мотив и иные «придумки» музыки, потому что это – то, чем я занимался, овеществляя собственное призвание и усиливая состояние хрупкого решения родиться у той или иной композиции до предметного воплощения в жизнь.
Но не в этот раз…Мое внимание внезапно привлекла сутулая фигура женщины, с пакетом в руках огибавшей пространство бассейна напротив меня. Неким внутренним чувством, откуда-то из груди я точно знал, что она ко мне и за мной. Так и оказалось. Женщина, игнорируя «входную» лестницу, переступила через край бассейна и заняла «подводный» лежак рядом со мной, держа, при этом, пакет в руках. Оглядевшись и вдохнув воздух, не обращая внимания на мелкие снежинки, причудливо светящиеся в отсветах осветительных приборов, она сказала: «Блин» вслух, «бл*ть» про себя, вот я тебя и нашла, соколик!».
- Простите, что? Вы кто? – спросил я.
- Я та, чья подушка отравлена слезами; та, кто живет в городе, где отрицают сон – Бессонграде; я – камень, брошенный в воду ради кругов на ее поверхности, камень, что никогда более не ощутит руку, отправившую его в полет; я – депрессия никем невключаемых электроприборов и некачаемых мышц; я – выбор супруги «гладить» планшет вместо головы любимого, ранее возлежащей на ее коленях; меня зовут Света, и я принесла острые жареные куриные крылышки, угощайся – ответила она мне, доставая из пакета названное блюдо на пластиковой подложке.
По неизвестной мне причине, пребывая в некой прострации от всего услышанного, я, на диво, все же вскрыл пальцами полиэтилен упаковки, одновременно скрывающей от меня, но и берегущей для меня же куриные крылышки. Взял одно. Съел. Взял второе. Аналогично. «Очень вкусно» - подумал я. В это время Света поставила свой пакет на край бассейна и решила поплавать среди пара, скрывающего от меня ее фигуру будто бы в тумане.
Может кто-то что-то добавил мне в кальян? Вряд ли. Тогда в чем дело, что за «сюр»? Отчего-то мне вспомнился знакомый из подросткового периода жизни – он вечно нес всякую чушь, а сейчас, перестав откликаться на прозвище «Шаман», являясь ди-джеем и подторговывая «секс-мясом» - девушками для нужд иностранных богатеев, регулярно называл сумасшедшим каждого второго из своих собеседников.
- Если хочешь, могу тебе «дать» - хоть «крупно», «всеобъемлюще», хоть «по-мелкому», а потом обсыпать тебя поп-корном – заявила вновь занявшая место рядом со мной, временно накупавшаяся Света.
- Послушай, что ты хочешь? Автограф? Фото? Денег? – пытался понять я, задавая вопросы.
- Не стоит смотреть на меня с прищуром одного глаза, когда я ем печенье; не стоит искать «пасхалки» в порно; не следует уделять внимание лишь одной моей груди, а главное – посмотри, я доминирую, ведь мои куриные кости лежат НА твоих – ответствовала мне Света, указывая на груду костей, наличествующих на краю бассейна.
Посмотрев туда, куда указывала ее рука, я осознал, что начинаю закипать – при всей моей любви к абсурду, требовалась хоть какая-то ясность, бред Светы заколебал, а в ее сумасшествие я как-то не верил.
- Пожалуйста, просто скажи, что тебе нужно – настойчиво попросил я.
- Мне НЕ нужно будить демонов внутри душ быдла; мне ПОКА ЧТО НЕ нужно встречаться с вечным водителем такси, так и норовящим заманить кого-нибудь в собственную временную петлю; мне БОЛЬШЕ НЕ нужно охранять кем-то созданное; мне НЕ необходим «субботний невтерпеж» и НЕТ нужды в фигах и масле, все, чего я прошу, это чтобы ты надел его туфли – произнесла Света.
Говоря крайнюю фразу, она смотрела лишь на пакет, принесенный ею с собой. Я взял этот пакет и достал оттуда пару туфель. Фирма «Ecco». Черные. Без каблука. Прямой, приплюснутый носок.
Я вопросительно посмотрел на нее.
- Музыка в темноте, не забывай и не откладывай понимание, это – его обувь. Обувь того, чье сердце тебе досталось. Почему его больше нет со мной? Ты видишь и слышишь – без него я схожу с ума, мое единственное место в любой квартире – сортир, я – чеканутая кладбищенская белка, звучащая в унисон с микроволновкой. Хочешь – используй меня, только спаси, хотя бы попробуй, лишь сегодня…надень его туфли – взмолилась Света.
Ее имя даже не было одним из моих любимых женских имен, моя жизнь мне нравилась, а все, что произошло в эти двадцать минут, мнилось лишь видением, дремотной грезой…Но все же я вылез из бассейна, держа в руках принесенные ею туфли. Я действительно собирался надеть их. Но почему? Зачем мне даже и теоретически возможные изменения в моей жизни?
Света плавала туда-сюда, не сводя с меня глаз и шепча что-то, слова, разобрать которые, не умея читать по губам, я был не в силах.
Я бросил туфли на кафель. Поднял глаза к небу. Прислушался к далекой музыке, игравшей где-то там, у людей, которые не стали «жертвой» Светы и обуви. Мне вспомнился весь сегодняшний день…
Вздохнув, я занес ногу над правой туфлей, готовясь ее надеть и, видимо, веря в нечто потустороннее, ожидая, что же произойдет…