Как закалялся Штальц. глава 6

6

По договоренности с руководством концессии в 1928 году Ханс существенно расширил свои задачи. Под предлогом исследовательской деятельности севооборота и обработки почвы он посещал русские селекционные станции, заметно расширяя географию и цели своих поездок.
Так, в начале лета 1928 года Ханс оказался в автономной республике Поволжских немцев. Как и все республики, она подчинялась Москве, писал он в своем отчете Генриху, и весьма успешно развивалась в направлении светлого коммунистического будущего. В противовес украинским и русским функционерам поволжские старались скрывать свою немецкую самобытность и серьезно побаивались прибывшего к ним капиталистического собрата.
Путь в Саратов Ханс начал поездом до Царицына, который уже назывался Сталинградом, а оттуда прямиком пароходом по Волге. В начале июля могучая река была достаточно полноводной, так как в питавших ее истоки северных областях, удаленных на тысячи километров, уже закончилось обильное таяние снегов. Фарватер проходил по западному, более скалистому, берегу этого стремительного потока. Из-за необычайной ширины водной глади, пологий восточный берег был едва различим. Да и то, благодаря лишь дикорастущим вдалеке ивам. Сталинград в 1928 году был в начале своего индустриального развития, а о прославленном тракторном заводе вообще еще ничего не было слышно.
Выбранный для поездки Волжский пароход с местом в кабине третьего класса, хорошо сохранился с царских времен. Хотя Хансу и удалось перебраться от кучи людей с баулами в первый класс, но и там он не вел общеполитических или военных разговоров, как его постоянно просил в своих письмах беспечный агроном-кадет Генри. Ханс опасался проблем с полицией.
Главная задача в Саратове наладить отношения с семеноводческими и исследовательскими станциями и посетить концессию в его окрестностях. Она возникла практически одновременно с Круппом на Маныче. Для ее создания были объединены усилия растениеводческих поместий по возделыванию ржи из провинции Позен и пивоваренного ячменя из Нижней Баварии, фон Райнбадена и Ирлбаха. Впрочем, как выяснилось позже, к 1928 году из-за недостатка инвестиционных средств их концессия находилась в стадии банкротства. Напротив исследования Саратовской опытной станции оказались для Ханса куда более интересными и важными.
Как и предполагал агроном-кадет Генри, мы хорошо поладили с её директором поволжским немцем профессором Майстером. Его большая селекционная работа и непомерные усилия по изменению сортов  привели к своеобразным мутациям ржи и пшеницы. В итоге в России был выведен весьма интересный злак, нечто среднее, но с идеально сочетающимися качествами более твердой озимой ржи и мягкой пшеницы. Что могло бы очень быстро решить вопрос со вспышками голода в России. С позволения директора Майстера Ханс с удовольствием взял несколько экспериментальных сортов, якобы для концессии на Маныче. В конце концов, эти эксперименты с полиплоидием положительно сказались на развитии сельского хозяйства всей Германии. Благодаря этим зернышкам Германия сделала огромный шаг вперед по увеличению урожайности зерновых культур. За эти сведения Генрих Гетц необычайно отблагодарил Штальца парой  отменных скакунов Тракененской и Гольштынской породы. А российского-немца, профессора Майстера, вместе с его ценные научные изыскания, репрессировали за связь с врагом. Его труды на долгие годы были преданы забвению. Но это отдельная  история.
Обратная трехдневная дорога из немецкой Поволжской республики была не такая комфортная, как туда в каюте первого класса. В первый, и, слава богу, в последний раз, Ханс решил поехать в жестком общем вагоне. О чем тоже сделал запись в своем дневнике:
«Мне удалось занять место на нижней полке, а по сему, все и вся непременно сваливалось на меня сверху. Однако, больше всего мне запомнились жизненные разговоры с попутчиками, совершенно простыми людьми. Дорога до Ростова прошла интересно, тем более, что до последнего я старался тщательно скрывать, что я иностранец. Какого же было удивление попутчиков, когда они распознавали во мне иностранца».
Между тем, переговоры в Москве по поводу изменения концессионного договора изменили профессиональную стезю Ханса. Совет директоров фирмы Крупп предложил Хансу стать уполномоченным в совместном немецко-российском предприятии и представлять там интересы фирмы в связи с измененными условиями договора. Своё согласие Ханс увязывал с предстоящей женитьбой, а также возможностью взять жену к новому месту работы. Планы профессионального карьерного роста одобрил и будущий тесть, посчитавший риск поездки своей дочери в Россию не столь значительным. В итоге 1 марта 1929 года Ханс сочетался законным браком, а двумя днями позже обвенчался в церкви в Буйлине.
Для описания продовольственного рынка того времени Ханс делает множественные записи в своем дневнике. Его особо заинтересовало такое понятие как НЭП – новая экономическая политика. Для него было очевидным, что НЭП, после угрозы страшного голода, Ленин вынужденно ввел в 1922 году и добился больших успехов. Крестьяне-единоличники получили большой стимул, но это быстро вошло в противоречие с коммунистическими принципами планового коллективного хозяйства.
Уже в 1925 году истинные ленинцы во главе с кавказцем Сталиным энергично свернули новую экономическую политику на рельсы насильственной коллективизации, как это уже было в революционные годы, когда не всем крупным экспроприированным помещикам удалось найти прибежище за границей. Тогда большинство из них были беспощадно ликвидированы как класс.
Рука об руку с раскулачиванием шло истребление поповства, священнослужителей и церкви. Практически во всех крупных деревнях были церкви и их передавали под зернохранилища, мастерские, МТС. В домах культуры и школах искоренялось все церковное. Повсеместно на вокзалах, почтамте, зданиях администрации, досках объявлений висели плакаты «Религия яд - Береги ребят».