Глава 22. Коварное предательство

"Нет, нет, нет!! - истошно кричал старший привратник, бегая между сидящих в рваных лохмотьях солдат. "Вы должны вызывать у него жалость! Я так больше не могу, ну посмотрите, мессир, на этих откормленных усатых мордоворотов. Ну какие из них нищие?? А если колдун вдруг не попадётся в ловушку? Тогда он скроется как щука в тёмном омуте!" - чуть не плача добавил Хмар, обращаясь к королю. - "А я сейчас разбавлю горем их сытую уверенность. Слушайте, меня солдатские крысы!- воины как один немедленно встали на ноги - С этого дня жёны и дети будут ожидать вашего возвращения в холодных камерах подземелья. И я выпущу их только тогда, когда их место займёт мошенник и бунтовщик! А за голову каждого из дураков, что ходят за ним я даю по семь золотых!!" - Громко проговорил король прохаживаясь между ними и крутя в руке свой меч. -"Выше грудь! Вы всё ещё служите в королевской армии.." -"Вигота Великого!!" - хором отчеканили солдаты.
         Мощные, обитые калёной сталью ворота из мочёной лиственницы и дуба со звуком железных цепей опустились через широкий ров. Открылась тяжёлая чугунная решётка. В тёмной воде отразилась тень конницы из дюжины всадников в длинных капюшонах, галопом покинувших королевский замок. Своё оружие они прятали в рваных рубищах и рясах, одетых под военные тёмно-зелёные плащи.
        Последние дни апреля подарили земле по истине хорошую ночь. В своей нежности она была тиха и прекрасна. Молоко Луны разлилось в темноте весенних сумерек. Первые цикады вырвавшись из семилетнего плена стрекотали свои однообразные, но полные жизни звуки простой мелодии. Вылетевшие на охоту комары тонко пищали ища себе новую жертву. Ноты в симфонии тишины прерывались лишь редким пение проснувшихся птиц. Тихое кваканье на окраине болот придавало тишине ту неповторимую красоту, что однажды и навсегда оставляет неизгладимый след в человеческом сердце. А звёзды.. Эти маленькие белые огоньки словно стремились своим сиянием напитать тёмные широкие мазки, которыми неведомый художник, раскрасил всё что до утра остановилось, замерло, уснуло. На редкость тёплая и безоблачная ночь из нитей теней, сплетала живую сеть, поглотившую в себе всадников и коней.
        Семь часов к ряду неслись лучшие воины короля сквозь леса и поля, тропы и бездорожье. Это был их совершенно непочётный, однако же в не всяких сомнений воинский долг, ибо все они присягнули однажды королю. И теперь назад уже дороги не было. Армия понимает приказ, а приказ не подлежит обсуждению. К утру люди свирепого монарха, спрятав коней у дома Киля, под видом нищих тихо вошли в предрассветную деревню. В запасе оставался ещё день. Измотанные дорогой усталые лица, не нуждались в серьёзном гриме, который в конечном итоге придал их облику столь страдальческий вид, что было больно смотреть.
        Стоит ли говорить, что мстительный, жестокий крестьянин все просчитал.. Ничего не подозревавшему сподвижнику колдуна по имени Мефодий он переврал, добавив ещё больше мрачных красок, в придуманную Хмаром историю и слёзно просил Егора-добродетеля прийти, дабы помочь своим советом всем, кто явился к нему за помощью. Часть вечера прошла в приготовлениях, а за час до полуночи всё было готово. Засада была подстроена по всем правилам военного искусства.. Предатель отыскал старый дом, готовый рухнуть в любой момент и разместил там воинов. Художники (истинные мастера своего дела), в последний раз нанесли недостающие мазки грима. А чуть позже взору старшего привратника предстали убогие, рваные, обездоленные, нищие люди, на которых невозможно было взглянуть без слез. Хмар сутулясь, в предвкушении представления, нервно потирал свои корявые руки. Его низменные желания, потакая мелочной натуре, стремились удовлетворится, любыми путями, чего бы это не стоило. Он готов был опустится до любой мерзости, лишь бы цель, поставленная перед ним сегодня была достигнута. Предвкушая, как колдуна схватят, он мысленно смаковал в своём воспалённом воображении самые тягостные моменты.  
        Ходики на стене пробили полночь. Согласно истории, которую придумал привратник, перемазанные сажей солдаты были бедняками из соседних деревень и появились здесь, что б просить помощи у Ведьмака.
        Ожидание растеклось по разваливающемуся дому, растворяясь в ударах часов. С виду простая непринуждённая обстановка хранила в себе скрытый от посторонних глаз обман. Каждый находился на своём строго обусловленном месте и отвечал за конкретное действие. Каждое движение было разобрано до мельчайших деталей и десятки раз отрепетировано, хотя в действительно этого не требовалось. Закалённые в тяжёлых непрестанных боях воины королевской армии были людьми своего дела. И каждый успел совершить в жизни не один героический поступок. Они жили ради битв. И не мыслили себя без войн. Но сейчас каждый из них понимал, что схватить безоружного человека, который даёт помощь, не беря в замен ничего - это по меньшей мере тот поступок, который не украсит их историю. Много пролитой вражеской крови во имя защиты своего Отечества было на их руках, но сейчас ясное понимание как нож вошло в сердца рыцарей - смерть безвинного праведника перечеркнёт любые добродетели.
        И вот в этот священный миг прозрения раздался негромкий стук в дверь. Сидящий в погребе старший привратник, скрипучим голосом ответил -"Входите". И тут случилось что-то необъяснимое - на несколько мгновений всем присутствующим показалось, что в этой гнилой, разваливающейся лачуге стало светлее. Кто знает может этот свет исходил от тусклой Луны, а может и от самого человека? На пороге стоял мужчина в чистой монашеской рясе, за его спиной был вечный холщовый мешок, а глаза излучали свет знаний.
Переодетые нищие, притворщик-предатель, даже сам Хмар ни разу не видевший Егора в лицо, вдруг почувствовали, что стоящий у двери человек не может быть врагом короля. Кем угодно, но только не врагом. Через много лет после этого случая, волею судеб в одном месте соберутся участники тех событий. И они признаются друг другу, что в какой-то миг готовы были всё сбросить и открыться, сказать, что это ловушка и подстроили её лишь для того, что б поймать и отвезти ведьмака на суд Вигота Каменного. Каждый в тот миг чувствовал, что тот, кто стоял в дверях не способен на коварство, подлость или предательство. Чёткое ясное понимание снизошло на них одновременно как просветление - Егор действительно смог бы помочь каждому из тех, кто пришёл его схватить. Но в то самое мгновение, когда солдаты уже хотели сделать шаг вперёд навстречу зеленоглазому ведьмаку, в голове у каждого из них змеёй зашипел голос Гнилодухи. Он говорил о мученической смерти стариков, детей и женщин, томящихся в ожидании их возвращения в темнице. Ведьма описывала их короткое грядущие будущее во всех красках. К слову сказать это было чистой правдой. Ибо Вигот никогда не простил бы своих рыцарей. Гнилодуха звала каждого стражника по имени и угрожала ему такой расправой, перед которой смерть была бы истинным освобождением. Крики их детей перекликаясь со стонам жён непрекращающимся эхом кружили в головах бесстрашных рыцарей. Старуха поняла, что выиграла эту битву, когда стоящий на чердаке солдат сбросил на колдуна тяжелую сеть. Прошедшие много войн, закаленные в боях, опытные воины в одно мгновение скрутили Егора. Они опутали ему руки и завязали глаза чёрной тряпкой. К их чести нужно сказать, что всё это они произвели, как можно аккуратнее, так что б колдун не испытывал мук. Глаза же были завязаны, по единственной причине - тому, кто это сделал было стыдно смотреть в них. Егора аккуратно усадили в тюремную карету и отправили в дом тирана Вигота Каменного. Тяжелее всего от совершённого поступка стало им в тот момент, когда связанный по рукам и ногам ведьмак искренне сказал, что не держит зла на своих пленителей и верит, что когда-нибудь они встретятся в более приятном месте.